bannerbanner
Под терракотовыми крышами Праги
Под терракотовыми крышами Праги

Полная версия

Под терракотовыми крышами Праги

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 4

Под терракотовыми крышами Праги


Роман Юрьевич Камин

Софья Ивановна Половинко

© Роман Юрьевич Камин, 2022

© Софья Ивановна Половинко, 2022


ISBN 978-5-0053-7832-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

Данная книга родилась спонтанно, со случайного диалога соавторов, когда никто ещё друг друга не знал. Никакого опыта в написании у обоих не было, так что, читатель, не суди строго. Ничего общего с реальными персонажами сюжет книги и описанные события не имеют. Все имена вымышленные, все совпадения случайны. Тем не менее она очень личная.

При написании данной книги я специально не читал других и не смотрел кинофильмы по затрагиваемым в ней темам, чтобы не сбить себя с мысли. Я просто садился «на трезвую голову» или просыпался среди ночи от мыслей и начинал писать, постоянно удивляясь самому же себе – откуда в моей голове все эти слова, складывающиеся в предложения или диалоги, события и переплетения сюжета, соединяющие различные главы и места в повествовании в единое целое. Так что у тебя, дорогой мой читатель, в руках творчество чистой воды, не обременённое чьим-либо мнением или взглядом и движимое лишь моим внутренним «романтиком» и любовью… к граду тысячи шпилей.

В детстве, когда я читал книги Жюля Верна «Путешествие к центру Земли», «Таинственный остров» и другие, я до сих пор чётко помню те ощущения, которые испытывал. Словно буквы, что были напечатаны на бумаге, вдруг оживали и превращались в картинки, живо пробегающие кинолентой перед моими глазами. Так и ведя повествование данной книги, я старался максимально передать то, что у меня в голове, как именно я мыслю, чтобы читатель сам видел перед глазами киноленту, а не рандомное переплетение 33 букв русского алфавита и какого-то количества знаков препинания. Ещё немаловажное значение придавалось эмоциональному окрашиванию тех или иных описываемых событий, действий, диалогов, чтобы ты смог максимально сопереживать героям книги. Я хочу, чтобы каждая строка каждой главы, словно струны, затрагивала бы сокрытые глубины твоей души, дорогой читатель, вызывая чувства радости, грусти, возможно, даже боли, позволяя найти что-то общее и в своей жизни.

Многократно перечитывая книгу снова и снова, я обнаруживал много новых тонких и глубоких моментов, переплетённых между собой, понятных, возможно, лишь мне одному. Тех моментов, которые располагаются если не на грани философии, так на грани психологического контекста, с отсылками в прошлое (частично даже в детство) и зачастую в сущность смысла существования человека (конечно же, лишь по моему скромному мнению), которые попытался раскрыть на тех страницах, что будешь листать своими руками ты, дорогой читатель.

Итак. Устраивайся поудобнее, налей себе чего-нибудь, поставь Шопена или Моцарта. И начинай читать…

События происходят в начале XX века в основном в Праге и описывают жизнь и судьбу мужчины и молодой девушки. Через переплетения времени и мыслей, мистики и веры, переживаний и чувств, горести и тоски, с некоей долей философии и жизненных советов книга говорит о том, что нам нужно ценить то, что имеем.


Роман Камин


Итак, как это было. Я случайно наткнулась на сурового, бородатого мужчину в социальной сети. Если кратко – мы просто переписывались. Просто обо всём и ни о чём, понемногу. Я сразу смекнула, что в этом человеке есть то, что спит, во что я верю явно больше, чем он сам.

Эта книга началась, пожалуй, с моего упрямства и настойчивости, с его непомерного таланта и сильной, мужской решительности. Скажем так: с шутки, интересного повествовательного диалога и просто фантазии! Нам понравилось писать, получалось легко, очень красочно, тепло и красиво! С душой, шло из самого сердца! Мы вместе решили продолжить и писать действительно книгу! Развивать историю двух персонажей. Эти герои живут в другом времени, в другой стране, но, поверьте, мы вдохнули в них жизнь. И книга не лишена проблем, присущих всем людям здесь и сейчас. В их поступках, словах и эмоциях, достоинствах и недостатках многие узнают частично самого себя. Кто-то, возможно, вспомнит или откроет для себя Прагу!

Дорогой читатель :) Напоследок я хочу сказать! Верь! В интересные случайности, добро, настоящую любовь. Фокусируйся на хорошем и притягивай это в свою жизнь. Ибо в большинстве случаев мы получаем то, к чему упорно стремимся!


Софья Половинко

Слова благодарности

Роман Камин: выражаю благодарность всем моим друзьям, успевшим прочитать начало книги и укрепившим мою веру в то, что стоит продолжать писать, в первую очередь соавтору Софье, сподвигнувшей меня на само написание, моей маме Светлане Сергеевне, Владу Смирнову. И, конечно же, большая благодарность Насте Мацкевич за совет по сюжету, без тебя этой книги не было бы.


Софья Половинко: хотелось бы отметить всех тех людей, которые и в горе, и в радости стоят за моей спиной уже много лет и верят в меня больше, чем я сама. А также в равной степени человеку, который удивительным образом, сам того не подозревая, превращает мечту в реальность. Спасибо тебе огромное от меня и от лица книги, сильный и талантливый Роман Камин!


Глава 1

«СЛУЧАЙНОСТИ НЕ СЛУЧАЙНЫ»

И однажды в твоей жизни появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль1.

Ф. М. Достоевский

Закрой глаза. Устраивайся поудобнее. Ты во мне. В стильном старинном поезде, мчащемся в неизвестность. На столике лежит газета с последними событиями ушедшего дня. Заварен чай, так любезно преподнесённый обслуживающим персоналом вагона. Но он пьёт односолодовый виски пятнадцатилетней выдержки и, хотя он и не курит, поджигает сигару после второго глотка напитка, согревающего его охрипшее от волнений прошлого горло. Запах свежей бумаги и свинцовой краски переплетался с ароматом солода и запахом табака. И это уединённое купе, лишь с одним пассажиром, было всё пропитано этим поистине мужским ароматом – он улавливался в обшивке вагона с викторианским багрово-кровавым узором, в тёмно-вишнёвом дереве наличников, двери и столика. Изумрудные шторы слегка покачивались от свежего воздуха, задуваемого скоростью в окно вагона. Он опустил правую ногу, закинутую на левую, подавшись телом к столику за газетой, замер, его рука повисла в воздухе в нелепой позе протянутой милостыни. Его взор устремился в окно, в бескрайность простора несдвигающегося пейзажа. Леса, реки, горы. День близился к вечеру.

Далеко из глубины вагона начал доноситься аромат свежеприготовленной свиной рульки в тёмном лагерном пиве, как её тогда начали называть «вепрево колено» – и всё для того, чтобы привлечь взор туристов. Но этот мужчина с кажущимся суровым и точно задумчивым взглядом, слегка нахмуренными бровями и аккуратно подстриженной бородой с проседью был уже не из их числа. Тёмно-серый твидовый костюм, который он только сегодня забрал из пошивочного ателье, казался сумеречно-чёрным в полутьме купе. Чёрное шерстяное пальто и зонт висели у входа. Слегка дрожал от движения поезда тусклый и приятно тёплый свет лампочек Эдисона, которые уже успели просочиться своим присутствием даже в поезда.

Он ехал в полной тишине, лишь слегка постукивали монотонно колёса о стыки железных рельсовых полотен, казалось – пуст был весь вагон. Не издавали звуков даже его мысли. В один миг, когда замерло буквально всё вокруг, открылась дверь. В купе зашла девушка и присела на мягкий диван прямо напротив него. Сказать, что он опешил, – ничего не сказать! Она смотрит на него. Он смотрит на неё. Оглушающая тишина оборвалась её звонким смехом, разряжая тем самым слегка неловкую от неожиданности обстановку. Девушка пожелала доброго дня.

Она была одета в длинное чёрное сатиновое платье, в руках между указательным и большим пальцами крутился сложенный ажурный зонтик тоже чёрного цвета, какие носят дамы высшего общества в солнечную погоду. «Она в трауре?» – подумал он. Хоть чёрный и был его любимым цветом, больше всего его насторожило то, что одета она была не по погоде, ведь в пункте назначения обещали дождь по прибытии.

Девушка была на вид двадцати двух или двадцати трёх лет, обычного телосложения, ростом чуть ниже среднего, если равнять по пассажиру в купе, то она достала бы макушкой до его подбородка, будь он без бороды. Волосы средней длины, каштановые, слегка вьются. Глаза – большие и зелёные, взгляд – умный, горящий, жаждущий жизни, любви и страсти. Брови с лёгким вопросительным изгибом. Цвет кожи очень тёплый, как солнце в середине весны. Голос звонкий, пытливо и нагло спрашивающий обо всём на свете, по-детски непосредственно. Может быть, она и не обладала фантастической красотой, но была очень обаятельна, мила, и это вызывало необъяснимое притяжение.

…Она любила свою квартиру: уютную, небольшую, с простой мебелью – там было всё, что нужно для жизни. В ней не осталось и следа от печальных событий, болезни родителей и скорби. И всё же иногда воспоминания настолько сильно захватывали её, что огромный ком застревал в горле и мешал дышать в прямом смысле слова. Она могла упасть на пол и чуть ли не завыть от обиды на судьбу, жизнь, Бога или то высшее, о котором все знают, но именуют по-своему. Она нашла выход: музыка, танцы, уборка, всё что угодно – лишь бы не испытывать тех эмоций, что рождают мысли о прошлом. Ещё один из вариантов – срочно убегать по делам, которые могли и не иметь большого смысла, главное в этом – занять себя, время, освободить голову. Так было и в этот раз.

Память предательски сжимала горло и сковывала движения рук. Она надела платье, второпях схватила зонтик и решила: «Срочно к бабушке!» Родные глаза цвета ясного неба явно её отвлекут и поддержат. Выбежав на улицу, она поняла, что погода не радует теплом, но возвращаться она не стала. Плохая примета (пожалуй, единственная), в которую она немного, но верила, и отправляющийся поезд, на который она уже изрядно опаздывала, оказались банальными причинами её лёгкого одеяния. И вот девушка в чёрном платье забегает на перрон. Продолжительный гудок. Поезд отбывает. Она интуитивно переходила из вагона в вагон, не зная зачем, но тревожно-приятное чувство толкало её дальше вперёд. В девятом вагоне сердце стало выпрыгивать из груди, стало холодно и жарко одновременно. «Остановлюсь тут, в купе посередине», – подумала она, протянула руку к двери и, дёрнув за ручку, отодвинула её в сторону.

Она всегда верила в лучшее – в то самое солнце в каждом человеке, которое люди на Северном полюсе, например, видят пару месяцев в год, в то солнце, которого так не хватает в дождливом Лондоне, туманном Санкт-Петербурге, пронзаемом ветрами Дублине. Лучи света этой планеты, спрятанные за тучами перед грозой, – их она и увидела в нём.

Найдя себе место по душе, оказавшись с таким попутчиком, девушка в чёрном сразу отметила две вещи. У него фантастический взгляд: такой, возможно, не привлекает толпы женщин, но он отличается от остальных. Смотришь и видишь кусочек истории, мира, его судьбы, его знаний, опыта. И оторваться уже невозможно! Хочется нырнуть и плыть, уйти и заблудиться. Она достаточно нескромно и с живым интересом смотрела в эту бездну цвета слегка пожухлого мха. Вторая отмеченная вещь: мужчины, которые носят бороды, обычно скрытны, сложны, чрезмерно недоверчивы ко всем людям, по-своему опасны своею выдаваемой зрителям суровостью и излишней маскулинностью. Смотрела и думала: «Колючий, как ёж! Умный и сложный, как математическая задача последнего курса университета». В купе, как и на улице, тоже было нежарко из-за открытого окна, выветривающего запах только что закуренной сигары. Но её горячая кровь всегда спасала её, а уже скоро её напористо-наглый нрав решит во что бы то ни стало с ним заговорить.

Пятнадцать часов сорок семь минут было на часах, висевших над открытым окном. Увидя её лёгкое одеяние, он потушил сигару, встал и прикрыл окно. Предложил было чаю, который ещё не успел сильно остыть, но она вежливо отказалась. Эти вполне незначительные и безобидные детали указали ей на присущее его сущности стремление проявлять заботу и мужскую галантность.

Они разговорились. В довольно-таки короткий срок стало понятно, что у них одновременно много общего, хотя на первый взгляд так и не скажешь: она – молода и прекрасна, он – чуть больше средних лет, с правильными и благородными чертами лица, но на это она не обращала внимания, ведь смотрела она всегда прямо в его глаза. Диалоги, вопросы, ответы, монологи словно срывались друг у друга с языка. Ужин подан!

– Что дама будет пить?

– Не сильна в выборе. Поэтому предложите свою помощь, так как наверняка разбираетесь в напитках. Бокал шампанского – первое, что приходит на ум. Но к мясу, наверное, лучше вина!

– Конечно. Сухого. «Syrah, Tempranillo, Carmenere?» – прозвучал вопрос лишь в голове. – Ах да, выбирает мужчина, – сорвалось с его уст. – Пусть будет «Карменер» тысяча восемьсот девяносто третьего года, – обратился он к проводнику-официанту.

Разговоры были настолько интересными, что лились рекой, но и ей, и ему казалось, что время летело незаметно. Поэтому он даже и не подумал, кто эта девушка, почему она оказалась с ним в одном купе и почему подсела именно к нему. Вдали уже появились проблески зарева заката. Скоро прибытие.

– Диана! – вдруг произнесла девушка в чёрном и протянула свою руку с изящными и тонкими пальцами. – Нам же скоро выходить! Кстати, какая станция?

– Брно, – ответил мужчина.

Этот момент с вопросом о станции оказался второй странной вещью, помимо её полностью чёрного лёгкого одеяния, который он отметил у себя в голове. Ведь поезд ехал только до одной конечной станции – Брно.

Поезд прибыл. Они сошли на перрон. И вот старый небольшой вокзал. Люди, проводники, чемоданы, все толкаются. На больших красивых часах – половина шестого пополудни. Он раскрыл свой большой чёрный зонт над её головой. «Тут холодно стоять, шумно и неудобно. Что делать?» – прозвучало, казалось, в её голове, но мысль была сказана вслух.

– Заказывать экипаж, – ответил он опрометчиво, – и ехать на смотровую площадку, ещё полчаса до заката, мы успеем его застать. Вы же не против?

Ему хотелось продолжить общение, не упустить эту пойманную мимолётную волну встречи, которую где-то глубоко внутри он не хотел терять. Он не стал дожидаться ответа, в её глазах не было и доли сомнений, да и она уже стала изрядно подмерзать, ведь на улице была середина октября. Экипаж подан. До этого момента никто из них не подумал, почему Диана ещё не знает его имени, а он не представился, ведь прошло уже достаточно времени после такого необычного случайного знакомства. Сев в карету, он тихо, будто стесняясь или, как это могло показаться, нехотя, произнёс:

– Эдвард.

Казалось, он произнёс своё имя с небольшой дрожью в голосе, исподлобья, не поднимая глаз. Одновременно с этим, держа в руках уже повидавшую мир дорожную сумку из темно-кофейной матовой кожи, имевшую немало царапин, он стал расстёгивать ремни с металлическими пряжками. В ней было совсем немного вещей, ведь он собирался впопыхах: средства гигиены, бельё, бутылка «Егермейстера» и тёмно-серый плед в клетку синих и зелёных линий с тонкими вкраплениями красного – такая расцветка пледа указывала на его принадлежность к старинному роду. Он укрыл им уже дрожащую от холода девушку и дал согреться напитком прямо из горлышка бутылки. Этот подростково-нелепый момент ничуть не засмущал обоих за отсутствием бокалов. Хотя, судя по горящему взгляду и розовому румянцу на щеках, её даже не волновало, мёрзнет она или нет.

Тут Диану кольнуло, буквально в сердце, она совсем забыла: ведь ехала она навестить бабушку, а затягивающее незапланированное общение совсем опустошило её память и сбило с пути. Она протянула ему в руки сложенную пополам бумагу с закруглёнными краями. Это оказалась её фотокарточка. Но там не было ни подписи, ни даты. Пока он всматривался в чёрно-белый снимок, разглядывая тонкие черты её лица в светотени и вьющиеся локоны, она крикнула кучеру с просьбой остановить и успела испариться. В его сердце вдруг поселилась некоторая тоска. Ведь с такой опустошающей неожиданностью оборвалась столь удивительная встреча. Карета тихо покачивалась, изредка слышалось фырканье запряжённой лошади и звонкое клацанье подкованных копыт о старинные узкие дороги, где еле разъезжались две повозки. Но до его слуха они уже не доносились, он погрузился в свои мысли.

Брно был вторым по величине городом после столицы Праги. Он находится в двухстах пяти километрах от неё, а в состав Чехословакии вошёл только в тысяча девятьсот восемнадцатом году. В XIX веке город стал одним из важнейших центров рабочего движения, а некоторое время назад Брно получил свой технический университет2. Так как Эдвард был мужчиной математическо-технического склада ума и стремился к новым знаниям, он решил съездить на лекцию в день открытых дверей и провести здесь выходные. Так он оказался в поезде, следующем в Брно.

Мужчина, приехавший сюда с одним только пледом и бутылкой крепкого алкоголя, был свободен в своих мышлениях и действиях, не обременённый депрессивным настроем или навязанными обязательствами. Он полон сил и энтузиазма, много гуляет, изучает окрестности, заходит то в один, то в другой магазин, где можно купить необходимые вещи для начала. Ему нравятся улицы, фонари, что дарят мягкий, тёплый свет, нравятся шум и акцент, с которым говорят люди. Он далеко от своего родного дома и тех, кого знал. И надо сказать, в этом была совсем малая часть печали и большая часть облегчения с долей жажды новых знакомств и ожидания начала большого пути.

Бабушка жила в маленькой уютной квартире. Диана, направляясь к ней, была уверена, что эта встреча в поезде не последняя и явно не случайная.

Стремительно взбежав по ступенькам наверх со свежими ароматными булочками, козьим сыром, яблоками и другими продуктами, которые еле помещались в сумке, она ворвалась к горячо любимой бабушке. Громко смеясь и обнимаясь, они прямо с порога стали обмениваться последними новостями. Но нужно переодеться – и в бой: приготовить вкусный ужин, убрать дом, полить цветы, разобрать почту и сделать много других дел по дому.

– Ба, ужин подан!

На столе хрустящий домашний хлеб, жареный картофель с колбасками и соленья бабушки. Заварен чай, в духовке стынут конвертики с вареньем.

Она старалась не показывать вида, тем более при бабушке, что её тревожат некоторые мысли. Но, прибираясь по дому или готовя ужин, она всё время немного витала в облаках. Бабушка рассказывала ей про жизнь соседей: про новых жильцов, шумную молодую пару с непоседливым ребёнком; про то, что на первом этаже завели собаку, которая вечно лает, мешая всем вокруг; про то, как умер самый старый жилец дома мистер Зденек, ему было почти восемьдесят лет, казалось, он был в отличной форме, но его подвело сердце или, как считали многие, непомерная любовь к дорогим сигарам и крепкому коньяку.

– Диана? Ты слушаешь? – с недоумением спросила бабушка несобранную Диану.

– Что? Да, да… Сосед умер. Этот ворчливый, невыносимый старик.

– Это всё, что ты запомнила? И откуда этот странный плед?

Тяжело собрать осколки разбитой вазы в одну целую. Так и с мыслями. Её насущные проблемы, дорогая бабушка уже весьма преклонных лет и новый знакомый, с которым связывал очень долгий и душевно приятный разговор. Как его найти? Ведь, забывшись в общении с ним, она убежала вместе с пледом, который точно был ему дорог с такой необычной для здешних мест расцветкой и узором. «После ужина можно пойти по городу, по парку, а вдруг удача улыбнётся снова? Или не стоит придавать большого значения, возможно, маленькому событию», – отрешённо размышляла Диана. Знаки всегда сопровождали её. Она не фанатично, но всё же прислушивалась к ним. Вещие сны, судьба, счастливая цифра семь и её маленький дар – предвидение. Что-то из этого должно было дать подсказку.

Вернувшись через пару дней в Прагу, Эдвард не мог позволить себе сидеть в номере отеля, который он занял пока бессрочно, ведь он не знал, сколько ещё пробудет здесь, вдали от краёв родного Копенгагена. Что делать? Он вышел на прогулку, ведь это самое лучшее времяпрепровождение – гулять и наслаждаться городом мечты. Попав на ухоженные дорожки осеннего парка Вышеграда, окутанного лёгким туманом с запахом мха и сырых листьев, он неторопливо шагал, шурша по так спешившим опасть на только что убранные тропинки листьям дуба и клёна. Вдруг что-то пролетело перед его глазами и упало под ноги. Он наклонился и взял в руки на редкость больших размеров жёлудь округлой формы с рыжими прожилками и очень ровной шершавой шляпкой. Эдвард любил подбирать интересные и необычные камешки, попадающиеся ему на глаза в новых местах, или ракушки, когда прогуливался по берегу моря, недалеко от дома в Копенгагене. Так и сейчас он оттёр жёлудь пальцами от сырости и небольших кусочков грязи, которые успели прилипнуть, и положил в карман, как ему хотелось в этот момент верить, новый талисман. «Надо будет его прорастить», – подумал он, продолжая свою прогулку.

Утром, гуляя по парку, он вспоминал случайную (и случайную ли?) спутницу по дороге в Брно. Но меж тем тёплые и приятные мысли о девушке в чёрном переплетались с другими его мыслями. Его жизнь не отпускала бывшая жена, с которой он развёлся официально уже год назад. Этот незакрытый гештальт мешал ему думать о светлом будущем. Хоть он и верил, что случайности не случайны и всё в этой Вселенной даётся с определённой целью, он не прекращал обдумывать, как избавиться от назойливости бывшей. Это и была истинная причина того, почему он в такой спешке уехал на пока ещё неопределённое время из Копенгагена в Прагу. И пока единственной разумной мыслью было – остаться здесь, где его никто не будет искать. Казалось бы. Но он был далеко не прав.

Девушка со звонким голосом и волосами цвета зрелого каштана, обладающая достаточной смелостью, чтобы подсесть к нему в пустом вагоне, решила его найти. Она явно не всё сказала, что хотела. Он точно не успел ей рассказать о деталях и принципах работы механизмов поезда, которые её так интересовали. В спешке – не специально – она забрала с собой плед. Тёплый, мягкий, но слегка колючий. Он окутывал полностью – её тело, душу и рвущееся наружу сердце. Она подумала, что было бы волшебно найти этого необычного и притягивающего к себе мужчину в городе романтики, суеты и ярких, красочных рассветов с удивительно сочными пёстрыми облаками. Ужин и прогулка по ночному городу – идеальная благодарность.

Вдыхая запахи парка, он улыбнулся от мысли о том, что, бежав из Копенгагена, он встретил девушку, с которой так легко и приятно было общаться. Обед. Пора подкрепиться, и согреться было бы также неплохо. Недолго думая, он зашёл в первую попавшуюся ему на глаза пивницу, чтобы утолить голод. Он сел у большого окна, из которого открывался прекрасный вид на город, несильно оживлённую улицу с медленно опадавшими жёлтыми и багряными листьями средь разнообразия фасадов домов. Кнедлики с беконом, немного квашеной капусты, пара колбасок из кабана и кружка свежесваренного нефильтрованного пива, половину которой он осушил первыми тремя глотками, пока ожидал свой обед. Его мучила жажда, хоть за окном было совсем не душно. Только отрезав кусочек колбаски и отправив его в свой пустой желудок, он боковым зрением увидел промелькнувшую в окне тёмную фигуру. «Она? – подумал Эдвард. – Нет…» Он снова удивился самому же себе и своим мыслям, что стал вылавливать взглядом среди прохожих ту девушку в чёрном. Диана…

– Повторить? – оборвались его мысли этим обезоруживающим неожиданностью вопросом слегка полного официанта, он немного растерялся.

– Да, ещё кружку нефильтрованэ пиво, просим3, – с допустимой долей любезности попросил он, хоть и не допил ещё до конца предыдущую.

Диана жила в центре Праги. У неё была небольшая, но очень милая доставшаяся от родителей квартира в светлых тонах с двумя комнатами и кухней, соединёнными небольшим продолговатым коридором. Она была молода и в поисках себя, можно сказать – находилась на распутье. Бабушка уверяла её, что она полна творческих задатков, но сейчас её интересовал только заработок. Она осталась одна и должна была научиться заботиться о себе и том единственном родном человеке, который жил в Брно. Домашние хлопоты ей наскучили. Вечер. Она не могла и дня обойтись без прогулки на свежем воздухе, в квартире она иногда задыхалась то ли от воздуха, то ли от своих мыслей, может быть, от боли и тоски по родным, которых уже нет. Она надела чёрные туфли, платье, пальто и тёплый шарф, взяла сумочку, которых у неё было много, ключ вставлен в замок, поворот и стук каблуков унёс задумчивую девушку в город. Её сердце странно стучало, как пару дней назад в поезде, возможно, неосознанно предвкушая подготовленное судьбой неизбежное.

На страницу:
1 из 4