Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле

– Кто такие, как мыслишь, воевода? – повернулся он к Радомиру, тоже поднявшемуся на борт.

– Да кто их знает! По одежде – греки, вроде. Богдан их эллинами зовёт…

Аглая приблизилась и с любопытством вытянула шею. Ну, греки-не греки… Она силилась вспомнить какие-то картинки из школьного учебника истории… Нет, не греки!

– Византийцы7!!! – выпалила она, да так, что мужчины, стоявшие впереди, одновременно вздрогнули и изумлённо повернулись к ней.

– И что за радость такая? – мрачно поинтересовался Майпранг.

– Вспомнила!!!

Воин укоризненно покачал головой.

– Греки, византийцы – разница-то! – пробурчал Радомир, хмуро разглядывая трупы.

Один из лежащих на палубе был совсем молод – едва ли не моложе Майпранга. Красивое лицо не смогла испортить даже печать смерти. Тёмные кудри, обрамлявшие лицо, когда-то, вероятно, гордость хозяина и предмет восхищения местных красоток, сейчас намокли и прилипли ко лбу и правой щеке. Открытые карие глаза в обрамлении чёрных пушистых ресниц, заметная ямочка на подбородке… Богатая одежда выдавала в нём человека непростого, при статусе и благородном происхождении, короткий меч в золочёных ножнах довершал картину. Второй был постарше и одет проще – возможно, слуга или оруженосец.

На шее молодого, поверх расшитого золотом хитона, висел небольшой круглый медальон. Аглая пригляделась: солнце наполовину с полумесяцем в окружении замысловатых латинских вензелей – тоже, разумеется, золотые…

– Похоронить бы надо, как положено, – произнёс вдруг Радомир. – Греки они или византийцы – всё одно в распятого бога веровали…

– Только оружие и медальон не забирайте. Нехорошо! – почему-то именно сейчас Аглае показался очень важным и правильным такой поступок – это ведь не противников поверженных после боя обирать!

– Ладно, – Майпранг задумчиво взглянул на неё и пожал плечами. – Воинов всегда с оружием хоронят, а врагами они нам не были. Не успели…

Сармат шагнул вперёд и, проведя рукой, прикрыл глаза молодому покойнику.

Кормчий тем временем продолжал расхаживать вдоль судна, что-то прикидывая, ощупывая и время от времени задумчиво бормоча себе под нос. На палубе сарматы под командой вожака занимались эвакуацией трупов и уборкой всевозможного хлама.

– Богдан! А подлатать её можно? Ну, чтобы обратно на воду спустить… , – задумчиво спросила Аглая, наблюдая за манипуляциями водника.

– Это ещё зачем тебе? – послышался сверху сердитый голос Майпранга.

– Да просто… интересно…

– Знаю я твои интересы! Сказано уже: не пойдёшь в море, нечего тебе там делать!!!

Женщина, пожав плечами, молча развернулась и пошла прочь от берега. Близнецы беспрекословно последовали за ней, время от времени оглядываясь и тараща круглые глаза на syava nav.

– Зря ты так, вожак! – негромко произнёс водник, когда она скрылась из виду.

– Да она, как одержимая, с этим морем! – развёл руками Майпранг, спустившись на песок подле него.

– Ну, и позволил бы! Пусть бы себе балакалась вдоль берега – что плохого? Сам-то, небось, на суше не усидел бы, а её в шатре привязать хочешь…

«И привязал бы! С большим удовольствием!» – невесело усмехнулся сармат своим мыслям…

***

…Вечер… Вечера здесь были особенные. Тёплый ветер нёс медовые ароматы фруктов и цветов, шелестя листьями кустов и редких на побережье высоких деревьев. На сиреневом небе одна за другой загорались крупные южные звёзды. И только шелест недалёкого моря напоминал о тех землях, которые они покинули…

Здесь – покой и безопасность. Там – частичка его души, древние курганы, охраняющие вечный сон его предков, и степь…

…Майпранг вздохнул. Назад дороги, увы, не было, но этой ценой его семья, его стая была спасена…

Он весь день провёл на берегу в компании других сарматов и Богдана. Погибших в море неизвестных греков-византийцев похоронили на небольшом утёсе, с которого открывался вид на море. Похоронили с почестями, соответствующими воинам, – права Аглая, не были они врагами, мир и покой их душам!…

Радомир появился ближе к концу дня – бледный и угрюмый. Захворал что ли воевода? А может, опять с Чеславой своей поцапался – до чего ж вредная баба оказалась! Майпранг старался забыть их первый и последний разговор тогда, на драккаре, но злые слова время от времени всплывали в его памяти, вызывая одновременно ярость, недоумение и отвращение…

Камару решено-таки было восстановить – оказалось, что не так много для этого потребуется времени и усилий. «Вот и флот у тебя свой, вожак!» – ухмыльнулся водник. Да, флот – это хорошо! Маленькое, юркое и проворное судно могло пригодиться там, где драккар великоват. А может… А может, и впрямь отдать его Аглае – пусть потешится? Майпранг нахмурился и покачал головой: уж лучше привязать в шатре!…

Их юрта немного отличалась размерами от прочих. Даже кочуя с места на место, сарматы умудрялись создать какое-то подобие уюта в своих временных жилищах, а уж тут развернулись вовсю! Тканые и плетёные разноцветные ковры, расшитые замысловатыми узорами подушки, резная и чеканная посуда… В его жилище спальня, где обитали они с Аглаей, при помощи плотного полога отделялась от детской, а с потолка свисали знакомые пёстрые амулеты. Войдя внутрь, Майпранг втянул ноздрями запах родного дома – когда-то он и не думал, что это может быть так приятно.

В темноте, сопя, завозилась Аглая. Раз сопит – значит, до сих пор обижается, это сармат уже уяснил. Скинув по пути рубаху, он бесшумно приблизился и накрыл её губы своими. Она не ответила на поцелуй, мало того – крепко сжала губы. Ах, вот как! Он чуть улыбнулся в темноте и запустил руки к ней под рубашку, оглаживая тело, а потом почуяв-уловив её лёгкий прерывистый вздох, спустился ниже, проводя дорожку влажных поцелуев от шеи вниз.

– Пранг… , – выдохнула она, прижимая его голову обеими руками к своему животу и не позволяя спуститься дальше.

Без труда разжав её руки, сармат снова улыбнулся и продолжил начатое, потонув в череде её тихих стонов и доведя её почти до финала.

– Пранг… Всё, всё, сдаюсь!…

– Точно??? Не будешь больше воле богов да моей противиться? – шутливо-грозно спросил он, нависая сверху.

Аглая отчаянно помотала головой. Она уже плавилась от желания, поэтому стоило ему войти, как буквально через пару мгновений её тело пронзила сладкая судорога. Даже не пытаясь собрать воедино разлетевшееся разноцветными брызгами сознание, она исступлённо царапала плечи и широкую спину возлюбленного, отдаваясь его ритму…

Возмужал волк! Три года морских походов не прошли даром – под смуглой кожей, расписанной причудливыми линиями татуировок, бугрились твёрдые, как камень, мышцы, плечи ещё больше раздались вширь, но тело сохранило прежнюю гибкость. По-юношески залихватский «конский хвост» остался в прошлом – теперь волосы вожака были гораздо короче, неизменными оставались лишь выбритые по-воински виски…

…Аглая, закусив губу, приняла в себя последний резкий толчок, и сармат, глухо застонав, обмяк и ткнулся лбом ей в плечо. Потом перекатился на спину, тяжело дыша.

– Когда в поход, Пранг? – помолчав, всё же спросила она.

– Через пару-тройку дней. Сейчас Богдану не терпится камарой заняться: говорит, почти не пострадало судно. Дыру залатать, мачту поставить – и плавай себе!

– Кто… плавай?

– Да ТЫ плавай, Аглая!… Судно справное, лёгкое, в управлении проще, чем драккар… , – последние его слова потонули в вихре восторженных поцелуев, когда Аглая с тихим визгом плюхнулась сверху, стиснув его в объятиях…

Глава 3

…Князь возлежал в своих покоях, погруженный в размышления. Думы были невесёлыми, да что там – откровенно выводили его из себя и лишали душевного равновесия. Привык он уже к безраздельной власти. Крепла мощь княжества под его рукой, а кипчаки, враги когда-то, и впрямь оказались надёжными союзниками. К обоюдной выгоде, разумеется…

Князь считал себя хозяином и на суше, и на море. Его богато гружённые лодьи ходили большими караванами, и никто из пиратов и лихих людей, коими Чёрное море кишело, не смел подступиться к такому лакомому, но недоступному куску. До недавнего времени…

Он помрачнел ещё больше. Пираты ухитрились отсечь от каравана две лодьи и неплохо поживились за его счёт. Поведение морских разбойников было исключительно нахальным, отчаянным и… кого-то напоминало…

Молодая смазливая наложница попыталась было отвлечь повелителя от невесёлых мыслей, однако князь грубо прервал её ласки, а потом и вовсе турнул прочь. Вот уже пару дней ни сладкие яства, ни любовные утехи не приносили желаемого удовлетворения.

Кто же посмел бросить ему вызов???…

…Чуть позже он молча и долго смотрел на стоящего перед ним воеводу, а тот не знал, куда ему деться от тяжёлого взгляда повелителя.

– Ну, что скажешь, Борислав? Как случиться могло такое? Ты мне божился, что караван мой морской охраняется хорошо, а на лодьях – всё люди проверенные да надёжные… Как удалось супостатам целых два судна в ловушку загнать???

Воевода молчал, потупив глаза. То не просто супостаты, то сарматы были! Но как поведать о том князю? И как объяснить, что его опытные, бывалые воины при виде волков-воинов побросали оружие, а многие сами в воду попрыгали?…

– Подошли они незаметно, княже, дозорный в последний миг увидел. Борта у судна их низкие, в волнах не разглядеть было…

– А что ж отпор достойный не дали дружинники твои? Али трусов да пентюхов на лодьи набрал???

– Нет, княже! Вот только…

– Что??? Говори, воевода!!!

– То воины-волки были, княже…

Князь побледнел и недоуменно уставился на ратника:

– Ты в своём уме, Борислав? Вместе мы с тобой видели, как волки проклятые в самый шторм на драккаре ушли, там и сгинули!!! Верная смерть, кормчий сказал! Ты враньём своим да придумками оправдаться хочешь??? Остался ли кто живой с тех лодей захваченных?

Борислав втянул голову в плечи:

– Остались, княже! Гребцы да дружинников несколько. Разбойники одну лодью таранили да потопили, а вторую только потрепали малость – её потом в караване на буксир взяли, так и привели…

– Ну, и что говорят эти твои «гребцы да дружинники»??? – нетерпеливо перебил князь.

– Говорят, княже, что драккар то был, потому и подошёл незаметно. А на нём – волки-воины. Кормчим у них Богдан – его тоже признали, а капитаном – вожак волчий, Майпранг…

Услышав последнее имя, князь сжал кулаки в бессильной злобе, а бледное лицо его пошло пятнами.

– Неужто с того света вернулись??? Ну, так мы им обратную дорогу покажем…

***

…Аглая сидела на берегу моря на небольшом пригорке чуть выше знакомого песчаного пляжа. Она и раньше любила смотреть на море, а сейчас с ним, морем, было очень много связано.

Драккар с экипажем из воинов-волков ушёл накануне утром. Очередная вылазка сулила немалую прибыль, и Майпранг обещал, что вернутся они быстро.

Майпранг… Они опять чуть было не поругались…

В тот вечер, потягивая густое тёмное вино, они неспешно беседовали. Близнецы пропадали, по-видимому, в шатре Орги, которая с удовольствием постоянно собирала вокруг себя целый детский сад. Разговор шёл в привычном русле: как много богато гружёных кораблей в море, как легко и быстро можно их захватить, пользуясь несомненными преимуществами драккара, как порой воины-волки одним своим появлением так запугивают торговых людей, что те сами готовы отдать весь товар…

– Корабли-то чьи, известно? – весело спросила Аглая.

Забавно было видеть, как вожак стаи, уже бывалый МОРСКОЙ волк, словно мальчишка, хвастает перед ней своими победами.

– Да подряд все, больно мы разбираем! Рыбаков не трогаем – рыбы мы и сами наловим… А так… В прошлый раз вон две лодьи русичей перехватили. Отсекли от каравана да на абордаж взяли. Помнишь, с хорошей добычей недавно пришли – ткани восточные, посуда серебряная? То от князя заморского подарочки!…

Улыбка исчезла с лица Аглаи:

– Князя ограбили?

– Угу.

– Пранг, вам что – моря да кораблей прочих мало??? – нахмурилась она. – Князь, поди, уж и забыл про нас – так давай напомним???

– Kaina!8 – запальчиво произнёс сармат, глядя на неё в упор.

– Ну да, как же, помню! Сдалась тебе эта месть!

– Волки-воины врагов своих не забывают, и не прощают. Ты женщина, тебе не понять!

– Куда уж мне! Только я мыслю, что врагам о себе без нужды напоминать тоже не обязательно! А то получается, как без штанов голым задом в муравейник в лесу сесть – муравьёв, конечно, много передавишь, но зад свой подставишь по-любому!

Майпранг фыркнул:

– Как додумалась-то до такого?

– Фантазия богатая!…

На том бы разговор и закончить, однако ближе к ночи к ним наведался Богдан и с видом бывалого заговорщика позвал Майпранга на улицу. Аглая, переместившись поближе к выходу, принялась «греть уши».

– Прикинул я, как пойдут они, – слышался тихий голос водника. – Суда в тех водах завсегда одной дорогой ходят. Щиты с мачтой снимем, за волной укроемся – и в раз перехватим! Будет привет князьюшке нашему!…

По всему выходило, что княжеский караван ожидает новое нападение…

– То есть вы не уймётесь с этим князем??? – Аглая выглянула из юрты, вне себя от возмущения.

– Во-первых, почему ты подслушиваешь? А во-вторых, почему в разговор встреваешь? – холодно поинтересовался Майпранг.

– До сих пор встревать можно было! И толк был, если встряну! – её просто трясло от негодования.

– Всему предел есть, Аглая! Мужчины решение принимают, мужчины важные дела вершат. Женщины НЕ ЛЕЗУТ!

– Это новость! – вскинула она брови и скрылась в юрте…

…Новостью это, конечно, не было. Мужчины что в этом, что в её прежнем мире рассуждали одинаково. Доминировать и командовать они хотели всегда и во все времена. Причём, у древнего сармата прав на это, как ни крути, было больше, чем у её бывших современников. Но то, что Майпранг сам, добровольно и упрямо суёт голову в петлю, Аглаю откровенно выводило из себя. Игрушки это и бравада пустая! А князь играться не будет – у него к сарматам свои счёты…

…Аглая поправила волосы, немного растрепавшиеся от ветра, и на правой руке блеснул витой браслет тёмного золота, занимавший почти половину предплечья. Это был подарок Скилура.

…Тогда, три года назад, когда они наконец добрались до берега и обосновались на новом месте, волчонок в один из вечеров пришёл к ним с Майпрангом в шатёр и замер на пороге, робея от почтения и страха. Вожак что-то отрывисто спросил у него на своём языке, и мальчишка, побледнев, затараторил в ответ, периодически тыкая указательным пальцем в Аглаю. Из сказанного бурного потока сарматских слов она уловила только несколько раз «mata», остальное не поняла совершенно.

– Чего он хочет? – спросила Аглая, когда пацан наконец умолк, с растерянным и несчастным видом переминаясь с ноги на ногу.

Майпранг перевёл на неё глаза:

– Подарок он тебе хочет сделать. Браслет его матери, давно умершей. Говорит, ты его от смерти спасла – вроде, как мать ты ему теперь.

– Так ты его тоже от смерти спас!

– Ну, я-то точно не мать! И браслет вряд ли носить буду! – усмехнулся Майпранг.

Волчонок, заметив улыбку вожака, просветлел лицом и сделал нерешительный шажок вперёд.

– Да заходи уж! – тот махнул рукой, подзывая его ближе.

Пацан плюхнулся перед ними на колени и склонился в поклоне, а потом протянул Аглае ЭТО. Заворожённо она разглядывала невероятное чудо старинной сарматской работы – в переплетении замысловатых линий угадывались очертания листьев и каких-то диковинных животных… Как пацану удавалось в течение длительного времени скрывать такое сокровище – оставалось загадкой…

Она украдкой взглянула на Майпранга, и тот еле заметно кивнул.

– Скажи, что принимаю я его подарок! – Аглая постаралась напустить в голос строгости и величия. – Только пусть уж и он теперь не сторонится меня, а приходит по всякому делу … да и без дела. Как к матери…

Буря чувств, промелькнувших на лице мальчишки, привела её в замешательство. Вожак что-то резко произнёс, и пацан поспешно ретировался, взглянув на Аглаю с удвоенной порцией страха и восхищения.

– Пранг, я… всё правильно сделала?

– Ну, сделала уже!… Честь оказала ему великую…

– А Скилур, он… , – несмело уточнила она, вспомнив, как полыхнули радостным янтарным огнём глаза парнишки, когда она согласилась принять его подарок – или показалось?

– Да! Он тоже потомок древних волков-воинов. Последний… , – губы вожака тронула невесёлая улыбка. – Мы с ним в некотором роде… родня…

…С тех пор Скилур ходил «хвостом», не столько за Майпрангом, которого продолжал бояться, как огня, сколько за Аглаей. Она, впрочем, не была против – пацан был смышлёный и добрый. Он довольно быстро освоил некоторые русские слова, и они смогли вполне сносно общаться. А когда у Аглаи появились собственные дети, Скилур с восторгом воспринял их появление, искренне считая своими братом и сестрой и стремясь проводить с близнецами как можно больше времени.

Впрочем, времени у него как раз особо и не было, поскольку Майпранг, набирая команду на драккар, уступил настойчивым просьбам и взял мальчишку кем-то вроде юнги. Сейчас подросший волчонок уже превосходил названную мать ростом, а бесконечные тренировки сделали из худощавого шустрого мальчишки весьма ловкого и гибкого юношу, хорошо владеющего несколькими видами оружия…

…Вздохнув, Аглая вновь посмотрела на блестящие на солнце морские волны. Пора бы уж и вернуться драккару! Ну, быть может, к вечеру…

Поднявшись на ноги, она направилась по еле заметной тропинке к укромной бухте, о которой знали лишь немногие. Камара, отремонтированная и готовая к выходу в море, стояла у кромки воды, уткнувшись одним из двух носов в песок. За день до ухода драккара Аглая успела даже пройтись на ней вдоль берега, убедившись, что в управлении судно и впрямь достаточно простое. Богдана мучило чувство вины за причастность к ночной ссоре между ней и вожаком, чем Аглая беззастенчиво воспользовалась, постигая азы мореходства…

Она улыбнулась и похлопала корабль по борту:

– У нас с тобой ещё всё впереди!…

***

…Большие, хорошо гружённые лодьи шли единым курсом «след в след». Богатый караван!…

Майпранг удовлетворённо хмыкнул. Что ж, будет опять потеха! Их появление в прошлый раз изрядно напугало хвалёных княжеских воинов – охрану тех самых ограбленных лодий. Встретить посреди моря вооружённых до зубов воинов-волков – испытание не из лёгких!

Благодаря драккару, сарматы подошли тогда на невероятно близкое расстояние и застали врага врасплох. Вот и сейчас, сняв щиты с низких бортов и мачту, они хорошо спрятались среди волн, да ещё и на фоне клонящегося к закату солнца, всё ещё слепящего глаза. Просторы моря широки, но торговые пути едины – не ходят купеческие корабли как попало, дорогой идут проторённой. Это их сейчас и подводило – знал Богдан все эти «дороги», как свои пять пальцев.

– Ну, давай, как в прошлый раз! – глаза Майпранга горели азартом. – Пять лодий княжеских идут!

– Куда тебе пять, вожак? – усмехнулся водник, потихоньку приводя в движение рулевое весло.

Майпранг, повернувшись к гребцам, бесшумно подал знак, и драккар пришёл в движение. В команде была разработана уже целая система таких знаков – безмолвных и понятных им одним. Сарматы-гребцы прятали скупые улыбки: скоро снова перепуганные купцы, богатая добыча и лёгкая победа! Плавно перетекая по волнам и почти сливаясь с ними, драккар двигался наперерез каравану. Расстояние неумолимо сокращалось, но добыча, похоже, даже не подозревала, что охотник совсем рядом. Лодьи гуськом шли вперёд, на одной из них кто-то горланил разудалую песню…

Новый знак – и пятеро гребцов, оставив вёсла, приготовили абордажные «кошки», чуть позже к ним присоединятся и остальные. Это тоже было отработано. Волки-воины в совершенстве владели холодным оружием, искусством рукопашного боя, а теперь и техникой абордажа.

…Ни сомнений, ни сожалений! Нападение, схватка, добыча – всё, как в прежние времена! Разве что меньше крови они стали проливать в боях да схватках. Не выживала стая теперь из последних сил, а жила хорошо да привольно. Хватало, видимо, Аресу крови, что рекой лилась когда-то под предводительством Катиара, и не было сейчас необходимости резать глотки направо и налево…

…Драккар практически поравнялся с предпоследней в караване лодьей, и только сейчас их заметили. С борта русичей раздались испуганные крики. В ответ с драккара полетели абордажные крючья…

***

…Князь на палубе центральной в караване лодьи напряжённо вглядывался в сверкающие мириадами ярких бликов морские волны. Солнце, клонившееся к закату, слепило глаза. Рядом молча стоял Борислав.

– Ну, где же они? Неужто передумали??? – правитель с досадой хлопнул ладонью по борту.

– Не знаю, княже! Может, вообще не нападут в этот раз, переждут…

– Не-ет! Знаю я этих волков и их утробу ненасытную! Больно лёгкую добычу в прошлый раз получили… На блюдечке с каёмочкой! – он хмуро взглянул на воеводу, и тот поспешно опустил глаза. – Ни за что не успокоятся!…

Заметить драккар с его низкими бортами, перекатывающимися, подобно гигантскому змею, по морским волнам, было не так-то просто – это князь хорошо знал, потому и жалел о потере. С таким кораблём его флотилия стала бы настоящей хозяйкой на Чёрном море – не было таких судов у соседей. Лодьи были, триеры, камары пиратские, а драккаров не было! То не северные моря…

Князь усмехнулся: глядишь, и сам бы начал пиратствовать! Знал он, конечно, что его людишки не брезгуют этим занятием, нападая на суда поменьше да послабее – изредка, нечасто, чтобы в глаза не бросалось… Но с драккаром его могущество уже не у кого не вызывало бы сомнений!…

На соседней лодье кто-то орал разудалую песню. Лодыри и дуралеи! Князь твёрдо решил по возвращении сам принять участие в наборе команды, а не поручать это Бориславу. Слабоват Борислав, уступает он бывшему княжескому воеводе не столько удалью воинской, сколько хваткой да разумением!

Вспомнив Радомира, князь вновь нахмурился. Вот чего не хватало сукину сыну??? Звание, богатство, милость княжеская… Так нет же – спутался с сарматами, отродьем разбойничьим! Не будет ему пощады, как и дружкам его – волкам!…

…Неожиданно весёлая песня на соседнем судне сменилась громкими испуганными криками. Князь бросился на корму – так и есть! Драккар приблизился незаметно, и волки пошли в атаку. Позади, в «хвосте» каравана спешно разворачивалась последняя лодья, готовясь к спасительному манёвру.

Князь злорадно улыбнулся – началось! Попались волки проклятые!…

***

…Абордажные «кошки» крепко вцепились в борт атакуемой лодьи, и сарматы мгновенно подтянули лёгкий драккар ближе, почти впритык. Нужно действовать быстро, очень быстро!… Позади княжеское судно тормозило и разворачивалось, удобно подставляя левый борт.

– Богдан! Тарань их!!! – Майпранг, первым спрыгивая на вражескую палубу, обрубил верёвки абордажных крючьев, давая драккару возможность двигаться вперёд.

В прошлый раз неожиданный манёвр удался на славу: пока сарматы разбирались с командой атакованной лодьи, их корабль успешно протаранил второе судно неприятеля и успел вернуться за ними, ловко и одинаково быстро двигаясь в обоих направлениях. Можно и повторить, раз русичи подставляются сами!… Добычи волкам с лихвой хватит и с одного корабля, так почему бы не лишить князя ещё одной гружёной лодьи, просто пустив её на дно???

Майпранг, весело оскалив зубы, ринулся в бой. С десяток волков-воинов спрыгнули на палубу вслед за ним и тоже вступили в схватку. Русичи, немного оправившись от неожиданности, довольно споро оказывали сопротивление, постепенно отступая однако к небольшому трюму, расположенному посередине судна. Вот и ладно! Шугануть их по-быстрому да добычу взять – и обратно на драккар!…

Отражая очередное нападение и делая ответный выпад, вожак краем глаза заметил непонятное движение впереди перед носом лодьи. Чуть сбившись с ритма, он даже пропустил скользящий удар, чуть задевший плечо, а обрадованный ратник тут же перешёл в атаку, не очень, впрочем, продолжительную.

– Да чтоб ты!!! – сармат ловко отклонился от очередного выпада и парой точных ударов отправил нападавшего к его богам.

Громкий треск слева и раздавшиеся вслед крики возвестили об успешном манёвре. Майпранг на мгновение повернулся – так и есть: драккар уже стряхнув поверженную лодью с носового тарана, двигался в обратном направлении, чтобы забрать их с борта вражеского судна. Присев и крутанувшись на месте, вожак одним движением вывел из строя сразу двух противников, которые со стоном повалились на палубу.

Внезапно доски, прикрывавшие трюм, отлетели в сторону, явив взору пару десятков дюжих дружинников, вооружённых до зубов. Вот тебе и груз, вот тебе и добыча!… Уже понимая, что это западня, Майпранг бросил быстрый взгляд в сторону носа судна. Движение не зря мимолётно привлекло его внимание – три княжеских корабля вместо того, чтобы пуститься наутёк, как в прошлый раз, спешно разворачивались, собираясь дать драккару бой.