Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле

Евгения Говоркова-Никифорова

Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле

От автора

Вот и снова свиделись, дорогие читатели! Я очень старалась, чтобы разлука наша не была продолжительной. Ведь хуже нет – ждать и догонять!

Надеюсь, что продолжение истории принесёт с собой положительные эмоции и возможность немного отвлечься от проблем в наше непростое время. Да будет так!

Эта книга посвящается моему папе, Павлу Николаевичу Купцову, бывшему моряку Северного флота, который, сам того не зная, нечаянно стал консультантом относительно особенностей судовождения и морского дела вообще. Хотя, полагаю, что описание морских баталий в моём исполнении его всё же немало удивило бы…

Примечание. Напоминаю, что в ссылках и пояснениях – информация с просторов интернета, чаще всего – из «Википедии», иногда с упоминанием конкретных исторических материалов. Никаких попыток своей интерпретации исторических данных и, тем более, использования чужих наработок по этой теме. Простые пояснения для, так сказать, «полноты картины», взятые из общедоступных источников.

Пролог

…– И что они хотят, местные?

– Да что они хотят… Торговать они хотят – ковры им, видите ли, да кони наши приглянулись!

– Значит, будем торговать! – Аглая повернулась на бок и улеглась поудобнее.

Майпранг скосил глаза на её уже ставший достаточно округлым живот. Они лежали на тёплом песке, щурясь на закатные лучи южного солнца, отражавшегося в лениво плещущих морских волнах.

– Торговать! – фыркнул он. – Воины-волки!!!…

– И торговать – тоже! Не грабить же их сразу! – пожала плечами женщина. – А вообще – есть у меня идея одна…

– Ты сама-то не боишься идей своих? – интерес, зажёгшийся огоньком в жёлтых глазах, вожак даже не скрывал.

– Stellas nimis amo, ut noctem timeam, – глубокомысленно изрекла Аглая.

– Это ещё что значит???

– Я слишком люблю звёзды, чтобы бояться ночи…

***

… – А что? Мысль хорошая! – Богдан ухмыльнулся в бороду, чёрные глаза смотрели с хитрецой.

– Дорвался! Пару седмиц поплавал – теперь тебя от воды да от драккара за уши не оттащишь! – проворчал Радомир.

– Не плавают корабли, а по морю ходят! – произнёс водник, назидательно подняв указательный палец вверх. – Да и что на берегу-то делать??? Это вон бабам с ребятишками хорошо, а нам тоска…

– Почему тоска??? – вскинулся воевода. – Землю паши да возделывай, коней разводи… Что – дел мало?…

– Земли-то здесь хватает, да только у неё, поди, хозяин имеется? А на море мы – сами себе хозяева!…

– Майпранг! А ты что молчишь? – Радомир повернулся к вожаку. – Что воины-волки думают? По морю или по суше ходить хотят? Вы, вроде, к степи да к коням привычные…

– Да мы, воевода, уже ко всему привычные… , – ответил тот, задумчиво щуря жёлтые глаза…

…Выбор, по сути, был невелик. Местные аборигены большой радости по поводу появления сарматов не выразили. Вооружённого сопротивления они, конечно, не оказали, но скорее, потому, что были это обычные крестьяне – жители двух-трёх небольших прибрежных поселений. К визиту чужаков они отнеслись крайне настороженно, однако, когда речь зашла о торговле и натуральном обмене, несколько оживились, и первоначальный контакт был налажен. Оказалось, что ковры и скобяные изделия сарматского производства пользуются спросом, и вопрос с продовольствием и мирными соседскими отношениями на какое-то время был решён.

Впрочем, хорошие лошади местное население тоже интересовали. К счастью, Корсак с помощниками смогли сохранить почти весь табун, перегоняя его вдоль Черноморского побережья от пустоши, бывшего их пристанища. Прибыли они всего парой дней позже, а немного припозднились потому, что сначала путали следы, уходя от половецкой погони, а потом двигались вперёд с небольшими перерывами, давая лошадям отдых.

Вот Корсак точно в море не пойдёт – лошадник, как и дед его! Да и то ладно – испокон веков сарматы коней разводили, и славились те кони на все окрестные земли. А вот чтобы предки его землю пахали да возделывали – такого Майпранг не слыхал. Может, и были какие – осёдлые, да только малым числом… Воины искусные, кочевники – но не землепашцы. Хотя, кто знает…

…Однако грабить местное население и впрямь не годилось. Во-первых, брать у них особо было нечего. А во-вторых, даже зверь норовит охотиться подальше от своего логова. Соседей обирать – себе дороже. Уходить же куда-то далеко, чтобы заниматься разбойничьим ремеслом в незнакомых землях так же, как в заморском княжестве, было опасно. Мало их… Очень мало!

И загонять стаю в прежнюю ловушку Майпрангу хотелось меньше всего…

С морем было как-то… проще. Море – оно ничьё… Затеряться там – пара пустяков! Идея Аглаи, дикая и несуразная поначалу, вновь стала обретать конкретные черты…

– Богдан, сколько нас на драккаре должно быть, чтобы хватило и на греблю, и на прочее?

– Два, а лучше три десятка гребцов-воинов. Кормчий да капитан, морскому делу обученный – тогда справимся, – водник, похоже, пребывал в прекрасном расположении духа.

– Я со стаей поговорю: кто на берегу остаться захочет – пусть остаётся. Табун беречь, стойбище охранять тоже надо кому-то, – задумчиво продолжил вожак. – А воины-волки, мыслю, все в море пойдут. И вот обучить их ремеслу морскому – твоя, Богдан, первейшая задача!

Водник удовлетворённо кивнул.

– Всё-таки спелись! – фыркнул Радомир. – Тогда уж и меня в команду берите!

– Так ты, воевода, изначально принят был, – невозмутимо пожал плечами сармат…

Глава 1

…Майпранг, лёжа рядом с Аглаей, напряжённо вглядывался в бледное лицо. Под закрытыми глазами женщины пролегли тёмные тени, черты заострились. Вот уже три дня, как она не приходит в себя, и через приоткрытые губы удаётся влить лишь несколько капель воды да лекарство, приготовленное Ятрагором. Снадобье поддерживает в ней силы, но ненадолго…

Вот уже три дня, как вожак не выходит из шатра, сутками напролёт находясь подле своей волчицы. Внутрь он пускает только старого жреца да Оргу, которая иногда, пряча глаза и замирая от страха, всё же впихивает в него немного пищи – бесвкусной, ненужной… Ему НИЧЕГО сейчас не нужно, лишь бы открылись любимые серо-зелёные глаза, а бледные губы тронула знакомая насмешливая улыбка…

Майпранг откинулся на спину и уставился в полог шатра. Было довольно светло – снаружи сиял яркий солнечный день.

…Тот день, когда на свет появились его волчата, тоже был солнечным. Чувствуя приятную тяжесть кулёчков в обеих руках, вожак, совершенно ошалевший от счастья, не обращая внимания на гневный окрик старой повитухи, ворвался-таки в шатёр. Внутри было душно, пахло кровью и какими-то травами. Аглая лежала неподалёку от входа.

Одним прыжком преодолев расстояние, сармат, прижимая к себе детей, плюхнулся на колени у изголовья и восторженно уставился на неё – мать его волчат. Кто-то тихо подошёл сбоку, забрал попискивающие свёртки, и Майпранг освободившимися руками тут же крепко прижал её к себе, исступлённо лаская, гладя, целуя, убирая мокрые волосы со лба.

– Полно, полно, вожак, уймись! – произнёс сбоку чей-то ворчливый голос. – Дай волчице своей передохнуть – двоих волчат тебе подарила, не шутки!… Иди покамест, оставь её в покое. Да и детей кормить пора…

Вечером его всё же пустили обратно – ночевать в другом шатре Майпранг отказался наотрез. Крепко, но бережно прижимая к себе Аглаю, он смог наконец осознать всю глубину того, что с ними сегодня произошло.

Тёмной ночью в шатёр вожака крадучись проникла закутанная в плащ фигура. Постояв у изголовья и посмотрев несколько мгновений на спящих, женщина сделала своё дело и также бесшумно вышла.

А через пару дней Аглая начала чахнуть. Поначалу свою слабость и недомогание она сама себе пыталась объяснить тяжёлыми родами. Вот как вожак детей хотел – сразу двоих соорудил, а ей отдувайся! Она пыталась шутить, но потом стало не до шуток. Силы будто покидали её, медленно, но верно уходя тоненьким ручейком. Через день она уже головы не могла поднять от подушки, а потом настолько ослабела, что даже не смогла взять на руки детей…

…Майпранг отрешённо смотрел в потолок. Вспомнился момент, когда Аглая впервые сказала, что он скоро станет отцом. Отцом… Его словно оглоушили по голове чем-то тяжёлым, и он, плохо соображая, что делает, просто развернулся и молча вышел из шатра… А потом долго сидел в одиночестве на берегу моря и смотрел на волны, сверкавшие в лучах закатного солнца, пытаясь принять и осознать то, что только что услышал.

Там его и нашёл Ятрагор.

– Пранг, я тебе говорил когда-нибудь, что ты болван? – поинтересовался жрец.

И в ответ на гневный взгляд выставил вперёд ладони, усмехнулся и продолжил:

– Я не с вожаком сейчас толкую, а с волком – молодым да бестолковым. Аглая там места себе не находит, не знает, что и думать, а он тут расселся – размышляет… Али не ведал ты, что от любви да согласия дети на свет появляются? Новость это для тебя?… Иди к ней да потолкуй – ей сейчас поддержка твоя нужна да слова тёплые, а не размышления!…

И когда Майпранг поднялся, чтобы уйти, Ятрагор добавил уже серьёзно:

– А теперь как вожаку скажу. Уже говорил и ещё раз повторю: стаю возрождать надобно – вот с себя и начни, со своей семьи да своих волчат…

Их волчата… Крепкие, здоровенькие… Теперь ни у кого не было сомнения – стая будет жить!…

И плата за это… жизнь Аглаи???…

Майпранг резко повернулся и, стиснув слабое тело в объятиях, в отчаянии уткнулся лбом ей в плечо. Глазам вдруг стало мокро. Сармат на мгновение зажмурился, потом прикоснулся к векам и недоуменно уставился на свои пальцы – пальцы были влажными…

Внезапно тело женщины в его руках слабо дёрнулось и обмякло.

– Аглая… Аглая!…

Не помня себя от ужаса и одновременного понимания чего-то неотвратимо-неизбежного, он продолжал трясти её за плечи, вглядываясь в безжизненное лицо, прикладывая ухо к груди, где не было слышно ни звука…

– Аглая!!!…

Кто-то пытался оттащить его от лежанки, и он, рыча, упирался… Сбоку слышались чьи-то приглушённые рыдания… А он всё пытался взять её за руку, как будто это могло что-то изменить…

Неожиданно наступившая тьма заботливо укутала его, унеся прочь ужас, отчаяние и безысходность…

***

…Прохладный морской ветерок… Запах соли и водорослей, замешанный на ароматах зелени и фруктов… И то, и другое здесь в изобилии…

Майпранг, втянув ноздрями воздух, приоткрыл тяжёлые веки. Он лежал на морском берегу, завёрнутый в тёплое одеяло. Солнце садилось, уже касаясь краешком диска морской глади, и волны, чуть шелестя, накатывали на песчаный берег.

Рядом сидел Радомир. Сармат невольно обратил внимание, как побледнело и осунулось лицо воеводы, потом с усилием приподнялся и сел рядом. Адски болела голова.

– Прости… , – вдруг тихо и хрипло произнёс русич.

Вожак, превозмогая боль, повернул голову и удивлённо уставился на него.

– Это я тебя по башке отоварил, иначе не оттащить было, – поймав его взгляд, пояснил Радомир и поспешно отвёл глаза. – Видно не рассчитал немного…

Майпранг отрешённо смотрел на волны. В его душе море теперь неотрывно было связано с НЕЙ. У моря были ЕЁ глаза, ЕЁ ласка, ЕЁ характер – неугомонный и непредсказуемый…

И умереть он хотел в ЕЁ объятиях, с любимым именем на устах, погрузившись в морские волны с надеждой на скорую встречу в садах предков… Арес силён и милостив! Майпранг столько раз убивал во славу его, что не сомневался: сейчас бог поймёт и простит его, и подарит долгожданную встречу с любимой…

– Вожак… , – Радомир тронул его за плечо и тут же отшатнулся, увидев полный отчаянной решимости взгляд. – Вожак, ты что удумал-то???…

– Отстань, воевода, не до тебя сейчас!…

– Да ты послушай меня, дурной! Жива Аглая! Ятрагор сказал, есть надежда…

…Он не помнил, как преодолел расстояние между морским берегом и становищем. Ноги будто сами несли его, а в висках настойчиво стучало: жива! жива!…

Подбежав к шатру, он столкнулся с выходящим наружу старым жрецом.

– Стой, вожак! Подожди! Нечего тебе там делать пока… , – Ятрагор перехватил упирающегося сармата. – Поговорить надо…

***

… – Успели, в последний момент успели – душа её к богам уже отлетала. Если б не крик твой – потеряли бы время драгоценное и не спасли уж… Я в шатре своём был, лекарство готовил. Все дни эти думал: что же случилось? Так и эдак прикидывал, проверял, а потом понял – отравили! И яд смог выявить, мудрёный яд – сразу ответное снадобье и не приготовишь… Но успел… Будет жить твоя Аглая, вот только…

– Что, Ятрагор??? Говори!!!

– … волчат у вас не будет больше. Бесплодной будет волчица твоя…

– Да ты нечто думаешь, мне двоих недостаточно??? – со смехом сармат вскочил и, опьянённо-радостно взглянув на старика, помчался в шатёр.

Ятрагор устало прикрыл глаза…

…Он вновь стоял на коленях у изголовья и тревожно вглядывался в её лицо. Щёки по-прежнему бледны, но дыхание ровное и спокойное. Майпранг взял в ладони её руку – слабую, но тёплую, живую, и поднёс к губам.

Ресницы женщины дрогнули, и его глаза встретились с серо-зелёным взглядом. Аглая изумлённо-недоверчиво смотрела на него, а по щекам безжалостного воина-волка текли слёзы…

Глава 2

… – Pita! Pita1! – звонкий детский голосок заставил Майпранга отвлечься от разговора с Радомиром и Богданом.

Наверное, как всегда что-то важное! Никак не мог он научить своих волчат сдержанности и почтению. Вот Аглаю они слушались беспрекословно! А из него – бывалого воина, хладнокровного наёмника, вожака стаи – просто верёвки вили!…

– Что? Что случилось на этот раз? – Майпранг старался казаться серьёзным и солидным, но его так и подмывало плюнуть на военный совет и умчаться вслед за детьми на луг ловить кузнечиков, или рассматривать золотых рыбок и осторожных креветок на отмели, или что они там ещё придумали…

С ними он вновь познавал детство, которого у него, по сути, никогда не было…

Дочь продолжала тянуть его за рукав, потом, сердито сверкнув янтарными глазищами, бесцеремонно вскарабкалась на колени. Сунувшийся было за ней брат немедленно получил от неё хорошего тычка – отца она считала своей безраздельной собственностью.

– Ярина2 !… – Майпранг попытался напустить в голос суровости.

Девочка живо развернулась к нему, и губы её расплылись в такой знакомой улыбке-усмешке, что сармату в очередной раз захотелось потрясти головой – как в отражение своё посмотрелся!

– Всё, вожак, побеждён! Наповал сражён! – усмехнулся Богдан, сидящий напротив.

Мальчик тем временем «атаковал» воеводу.

– Дядя Радомир, а ты научишь меня с двуручным мечом обращаться? – забираясь на колени к русичу, он хитро заглядывал тому в лицо круглыми серо-зелёными глазами.

Глазами Аглаи…

– Конечно, Арпоксай3! Вот сегодня вечером и займёмся! – ответил воевода, чуть приобнимая мальчика рукой.

Сын… ЕЁ сын…

Мальчишка повернулся и задиристо показал сестре язык – девочкам двуручного меча не полагалось…

…Его собственный сын сейчас, наверное, сидел в шатре с матерью – Чеслава не пускала его гулять одного, чтобы он не якшался с «волчьим отродьем». Не пускала, пока не вмешивался Радомир. Значит, опять будет скандал…

В этот момент малыши заливисто рассмеялись, вытолкнув его из невесёлых мыслей, – Богдан скорчил им зверскую гримасу. Сам водник недавно стал отцом во второй раз и, по всей видимости, останавливаться не собирался. Орга была не против…

– Так что случилось у вас! – с усилием придав голосу подобающей строгости, Майпранг прекратил неуместное веселье.

– Nav4!!! – в один голос воскликнули близнецы, одновременно-одинаково тыкая пальчиками куда-то в сторону моря.

Они вообще всё делали одновременно и одинаково. Внешне – одно лицо, только у Ярины волосы тёмно-медные, а у брата – рыжие, посветлее, да глаза у них разного цвета. Между собой они бесконечно воевали за первенство и внимание отца, зато, выходя на улицу, были друг за друга горой и спуску не давали никому. Даже старшие ребятишки стаи с ними предпочитали не связываться…

Мужчины переглянулись.

– Ну, пойдём, посмотрим, что там за NAV! – буркнул Богдан, поднимаясь на ноги…

***

…Жизнь стаи шла своим чередом. Вот уже три с небольшим года сарматы-изгнанники обитали здесь и кочевать дальше пока не собирались. Небольшая долина близ морского побережья, окружённая невысокими живописными горами, вполне сгодилась для нового поселения. Наряду с привычными походными шатрами уже появились более постоянные жилища наподобие юрт – побольше и понадёжнее.

Неподалёку несла свои чистые прозрачные воды речка, при впадении в море распадаясь на несколько мелких рукавов и образуя небольшую дельту. Здесь в изобилии водилась рыба и росли диковинные цветы – лотосы. Рядом обнаружились обширные луга с сочной зелёной травой, которые быстро освоил Корсак. Табун множился, и лошади оставались основным предметом торговли с местным населением наряду с предметами упряжи, сёдлами и плотными коврами, расписанными затейливыми сарматскими узорами.

Три небольших деревни располагались чуть выше и вправо по побережью в окружении великолепных фруктовых садов и оливковых рощиц. Жители, большинством черноволосые и кареглазые, занимались земледелием и скотоводством. Они довольно быстро свыклись с неожиданным вторжением сарматов, которые, в свою очередь, старались вести себя непривычно сдержанно на пока ещё чужой территории. В конце концов, мирные соседские отношения были выгодны и той, и другой стороне… Разговаривали местные на каком-то своём наречии, но, учитывая взаимный интерес, языковой барьер был вскоре преодолён.

Чуть позже выяснилось, что дальше, вглубь суши, есть и другие деревни. Мало того, имелся город, по-видимому, довольно крупный, где восседал местный правитель. Время от времени он сам или его подручные объезжали подвластные земли, наводя порядок и даже иногда собирая что-то вроде дани. Однако за всё время пребывания сарматов никакие «правительственные» разъезды в этих местах не появлялись – то ли далековато было, то ли просто делали они это не так часто…

…Радомир чуть задержался на пригорке, вдохнув полной грудью свежий морской воздух. Ему здесь нравилось. Если бы… Если бы ещё Чеслава вела себя иначе…

Лад и согласие в боярской семье так и не наступили. Поначалу Радомир честно пытался восстановить былые отношения, даже уговорами да ласками добился пару раз супружеской близости. Да только покоя и мира в душе это не принесло… К тому же, боярыня одолжений больше не делала, общалась с мужем хмуро и неприветливо, а потом, несмотря на молодость, располнела и обрюзгла, окончательно потеряв для супруга всю привлекательность и ещё больше разозлившись сама…

…Аглая – другое дело. Материнство добавило ей женственности и какого-то внутреннего света, заставляя мужчин оборачиваться вслед. Воевода вздохнул. Если бы можно было прокрутить время назад – туда, где Аглая с Майпрангом ещё не были вместе, а его собственные чувства только зарождались… Может, сейчас Аглая принадлежала бы ему… До сих пор Радомир не знал покоя, и подрастающие дети вожака рвали его душу на части. ЕЁ дети, но не ЕГО…

…Единственной отрадой были морские походы. Хоть и сомневался боярин поначалу, но сейчас это стало его настоящим спасением. Майпрангу удалось-таки организовать вылазки за добычей не по суше, а на море. Драккар подлатали и укрепили, обновили снасти. Богдан сдержал слово, и в итоге из сарматских воинов получилась отличная команда.

Неподалёку от их поселения обнаружилась небольшая укромная бухта, хорошо укрытая от посторонних глаз как с суши, так и со стороны моря. Используя преимущества драккара, его низкие борта и маневренность они выходили из бухты и возвращались обратно почти незаметно. И также незаметно подходили к чужим кораблям на неприлично близкое расстояние, а потом нападали – внезапно и результативно. Добычей обычно становились торговые суда, снующие по морю в большом изобилии. Про их корабль с волчьей головой скоро стали слагать легенды, кои сами сарматы с удовольствием поддерживали. Как бы там от было, возвращались они с богатой добычей, что немало способствовало процветанию стаи. Прошлые голодные и опасные времена безысходности и отчаяния понемногу забывались…

…Радомир повернул голову. Вдалеке, в сторону небольшой рощи медленно и степенно, опираясь на посох, шёл Ятрагор. Старый жрец и здесь практиковал своё знахарское искусство, на редкость быстро освоившись в местной флоре. Пару раз за помощью к нему приходили даже из близ лежащей деревни, что уже говорило не просто о соседских отношениях, но и о доверии. Неожиданностью стала тяга к врачеванию у Орги. Молодая сарматка поначалу таскалась за жрецом тайком, он гневался и гнал её прочь, но потом уступил её настойчивости и мало-помалу стал передавать свои многолетние знания…

…Шум внизу на пляже вывел боярина из раздумья. Близнецы, не переставая трещать и отчаянно жестикулировать, что-то толковали быстро шагающему Майпрангу. Богдан сзади еле поспевал за этой бойкой троицей, и Радомир, спустившись с пригорка, тоже ускорил шаг…

***

… – О-па! Вот это да!!! – кормчий горящими глазами рассматривал неожиданную находку, не скрывая восторга.

– Nav! … Syava nav5!!! – наперебой верещали близнецы, прыгая вокруг.

– Тихо! … – рявкнул Майпранг, с изумлением глядя на зрелище, открывшееся их взору.

На песчаной отмели в зарослях какого-то прибрежного кустарника на боку лежало судно. Длиной примерно в половину драккара, оно имело более округлые очертания в поперечнике засчёт бочкообразных бортов, до черноты просмолённых и сходящихся навстречу друг другу ближе к палубе. Мачта у корабля отсутствовала, зато в борту чуть выше ватерлинии красовалась приличная дыра. Как с такой пробоиной судно не оказалось сразу на морском дне, оставалось загадкой…

– Ну, и что здесь происходит? – послышался сзади недовольный голос Аглаи.

– Mata! Nav! Syava nav!!! – затараторили дети, подбегая к ней.

– С вами потом разговор будет! Расскажете мне, кто вам разрешил одним к морю ходить! – грозно нахмурила брови Аглая, и близнецы разом примолкли. – Что это за чудище, Богдан?

– Камара… , – восхищённо произнёс водник.

– Интересно… , – Майпранг первым подошёл к выброшенному на берег кораблю и положил руку на тёмный, нагретый солнцем борт.

Нос судна зарылся в прибрежный песок, из-за чего корма казалась задранной вверх.

– Смотрите! – Аглая прошлась вдоль борта и изумлённо оглянулась. – На самом деле у неё носа два, как и у драккара! Она что, тоже в любом направлении плыть может???

– Может! – заверил Богдан. – Лёгкая посудина, быстрая да маневренная. Самое пиратское судно в этих водах!

– Как, говоришь, называется?

– Камара6…

…Майпранг тем временем уже ловко вскарабкался на стоящий торчком левый борт корабля, прошёлся по нему, балансируя, несколько шагов и легко спрыгнул внутрь.

– Ну, что там? – нетерпеливо нарушил молчание Радомир через несколько минут.

– Да ничего! – Майпранг выглянул изнутри через пробоину в носовой части. – Доски, снасти драные, пара мертвяков… Остальное всё в море, видно, смыло… Как их вообще угораздило???

– Как угораздило… Таранил их кто-то – вот и угораздило! – проворчал Богдан.

– Да я не о том! Как не потонуть угораздило? Мы, когда лодьи княжеские таранили, те сразу на дно пошли…

– У нас тараны килевые, а здесь, видно, съёмный был. Таранили наспех, высоко, неумело. А может, просто добить не успели… , – кормчий прищурился, пристально рассматривая дыру и что-то ощупывая пальцами.

Аглая, обойдя камару вокруг, тоже проникла внутрь через противоположный борт, низко висящий над водой. В нос ударил сладковатый запах гниющей плоти.

– Что тебе здесь потребовалось? – Майпранга её инициатива, похоже, не очень порадовала.

– Ну так… посмотреть… , – она сама, честно говоря, не очень понимала, зачем её сюда понесло.

Вместительное, несмотря на малый размер, и добротное судно сейчас представляло собой плачевное зрелище. Обрывки снастей и какие-то доски в беспорядке валялись по небольшому настилу, очевидно, бывшему когда-то палубой, посередине красовался обломок мачты, а в зиявшую в борту пробоину был виден порядочный кусок песчаного пляжа. На корме лежали два трупа…

– Ну что ж, смотри! Мертвяков никогда не видела? – Майпранг сосредоточенно разглядывал содержимое палубы, время от времени проверяя на прочность сохранившиеся снасти.

Аглая фыркнула.

– Да уж нагляделась, новое вряд ли увижу! – съязвила она, пытаясь понять, что его так разозлило.

– Ну, а что тогда??? – сармат бросил на неё недовольный взгляд и подошёл ближе к мертвецам.