Бродяги

Плющ покачался возле её лица и успокоенно вернулся на стену. Дилла выдохнула, отперла дверь, сбросила мешок и втащила в прихожую ящик. И почему она одна должна заниматься тяжелой домашней работой, пока Лейн развлекается в трактире? У него по хозяйству лучше получается.

"Вот ведь парадокс, – размышляла Дилла, расставляя и развешивая кухонную утварь. – Я хочу обзавестись своей усадьбой, но хозяйничать не особо умею. А Лейн умеет, но задерживаться на одном месте не хочет. И как с этим жить?"

Она открыла кладовки, выбрала ту, в которой холоднее, и разложила по полкам продукты. Села передохнуть, заодно соорудила себе сандвич из двух ломтей хлеба и шмата ветчины. Сжевала, наблюдая, как меняется за окном небо. Надо бы огонь развести, вечереет уже. Если Лейн вернется уставший и поленится сушить спальню, они опять заночуют на кухне. И можно будет устроить постели поближе друг к другу… И что дальше? Не спать всю ночь, слушать его дыхание?

Дилла покрутила на пальце кольцо. Пламя Преисподней годится не только для того, чтобы сжигать. Она поднялась на второй этаж. Настежь открыла все двери и окна. Встала между двумя спальнями, вытянула руку и осторожно выпускала из рубина жар до тех пор, пока гуляющий по этажу ветер не стал горячим. Ей пришлось стоять так добрую четверть часа, но зато всю сырость в доме высушило. Запах плесени, правда, не выветрился, так что Дилла оставила окна открытыми. Разорвала на тряпки ветхий балдахин, протерла стекла и зеркало. Сломанные столбики кровати стащила вниз, к очагу. Перину ещё можно было спасти. Дилла перекинула её через подоконник и выколачивала, пока руки не отнялись. Заново оценив спальню, Дилла решила, что останется здесь. Не зря же старалась!

Завтра нужно простыни купить. И подушку неплохо бы. Хотя, можно просто набить мешок сеном. Дилла расстелила на кровати одеяла. Она выбрала самые легкие и мягкие, сотканные из пушистой коричневой шерсти. Одно было чуть больше, его Дилла оставила себе, а второе накинула на диван в соседней комнате. Потом заглянула в купальню. Бадья оказалась пустой. И куда это Лейн дел всю воду?

Таскать полные ведра на второй этаж Дилла поленилась. Развела огонь в очаге и помылась возле него. Переоделась в запасную рубашку, пропотевшую постирала. Стирка – единственное умение баньши, которым она владела в совершенстве. Впрочем, гордиться особо нечем – любая человеческая прачка справляется с этой работой не хуже.

Потом Дилла долго стояла перед зеркалом в спальне. Мутное стекло льстить ей отказалось, но она и без того не испытывала иллюзий по поводу своей внешности. Плечи слишком широкие, руки и ноги хоть и длинные, но не тонкие, как положено баньши, а по-демонски мускулистые. Об аристократической бледности и мечтать нечего. Перед первым балом бабка её неделю голодом морила и всё равно ничего не добилась.

Среди чистокровных демонов Дилла смотрелась чуть ли ни заморышем. Но для фэйри она слишком неизящная. А Лейн с детства видел самых прекрасных женщин Благого двора. Неудивительно, что он не проявляет к ней интерес. Нет, способ-то вызвать этот самый интерес имеется… Дилла достала отрезанные косы. Если сжечь прядь, смешать с вином, добавить каплю своей крови и дать Лейну выпить, он за ней, как щенок, бегать будет.

"У меня нет друзей…"

"Теперь есть…"

Дилла почти бегом спустилась в кухню и бросила косы в огонь. Сверху забросала высохшей травой – чтобы не искушали. Лейн ей верит. А у друзей всё должно быть по-честному.

***

Старуха торопливо ковыляет к Дереву, подслеповато озираясь в темноте. А ведь совсем недавно она гуляла по ночам, как кошка. Совсем недавно… или целую жизнь назад?

Сегодня у неё с собой обильная жертва – во все пять силков угодила добыча. Но она слишком задержалась. Дерево молчит, не приветствует её шелестом поникшей листвы. И лианы не спешат выхватить приношение из рук.

– Прости, – старуха поднимается на цыпочки, тянется, чтобы затолкать пушистые тельца в дупло. – Прости меня. Я боялась вылезать из норы. Кто-то перешёл границу. Побывал в лесу и вернулся. Это демон, я знаю! И он не один! Они спелись с Кедаром, наверняка спелись! А у меня совсем мало сил! Скоро они доберутся до тебя. И что тогда будет со мной? Я не хочу умирать!

Она кричит, почти воет, бьет кулаками по стволу. Дерево медленно встряхивает веткой, роняет под ноги старухе два листа. Она жадно сгребает их, растирает в дрожащих ладонях. Глотает, кашляет, зажимая рот.

– Этого мало! Дай ещё!

В её глазах зарождается безумие. Дерево поднимает ветки, чтобы старуха не дотянулась до листвы. У него не так много силы, чтобы делиться. Когда-то всё было иначе, и ему не требовались жертвы. Деревья не должны питаться плотью и кровью. Из-за этого в его сердцевине зародилась гниль. Но засыхать оно тоже не хочет. Возможно, будь жертва крупнее, чем эти пушистые зверьки… И даже крупнее человеческих детенышей…

Можно ли победить гниль, если одним разом напитаться силой – от кончиков корней до самой верхней веточки? Стоит попытаться.

"Жертва, – шелестит листва. – Сильная жертва… Демон… Приведи его ко мне…"

– Нет! Я с ним не справлюсь! Он сожжет тебя! Нужно спрятаться, отвести глаза, выждать!

Старуха мотает головой, шаль сползает на плечи, открывая жидкие пряди седых волос. Сквозь них просвечивает желтоватая кожа в коричневых пятнах. Она тоже гниёт? Могут ли гнить люди?

Дерево роняет ещё три листа.

"Приведи…"

Старуха колеблется. Потом подбирает листья, прячет за пазуху и уходит. Она вернется. И Дерево получит жертву. Так или иначе.

Глава 10. Дело не в деньгах

"Для ссоры нужны двое".

Английская пословица

До темноты Лейн не вернулся. Дилла дважды разогревала кашу, пока не запахло палёным. Не в силах усидеть без дела, смастерила метлу и вымела весь мусор из прихожей, а потом драила крыльцо, пока не стало ясно – дальше тянуть некуда, пора идти искать Лейна.

Уже накинув куртку и застегнув пояс, Дилла на всякий случай высунулась из окна спальни, стараясь как можно дальше разглядеть дорогу в город. Много чести идти навстречу загулявшему Лейну, если он уже возвращается. Ещё возомнит о себе невесть что.

Небо затянули сизые облака, подсвеченные по горизонту тремя лунами. Дилла всмотрелась в мелькающие тени. То ли идёт кто-то, то ли просто трава шевелится под ветром? Надо выкосить её вокруг дома, чтобы никто не подобрался незамеченным… Нет, точно идёт!

Дилла сбежала вниз и мстительно заперла дверь, оставив ключ в замке. Ещё и засов задвинула. Сама прислонилась к перилам лестницы и стала ждать. Шагов на крыльце она не услышала. Ключ повернулся сам собой, засов вжикнул, дверь распахнулась, и вошел Лейн, одной рукой прижимая к себе охапку цветов, а другой – большую книгу в кожаном тисненом переплете.

– Это что такое? – Букет вызвал в душе Диллы самые нехорошие подозрения. Едва ли Лейн собрал их для неё. Скорее уж сам от кого-то получил!

– Гербарий, – сказал Лейн, спокойно проходя на кухню. – Это такая коллекция засушенных растений.

– Я знаю, что такое гербарий! – Дилла встала в дверях, скрестив руки. – А веник этот зачем?

– Я хочу разобраться, что здесь растет, – он разложил цветы на столе. – И как это можно использовать. Ты ужин приготовила?

– Каша в котелке, хлеб в кладовке!

Лестница на второй этаж проиграла вступление к "Зеленым рукавам" в убыстренном темпе. Лейн с недоумением посмотрел вслед Дилле. Какая муха её укусила? Он же ничего не сделал. Не сказал даже! Или она знает? Да нет, откуда ей знать! Должно быть, заклятье беспокоит. Неприятно ощущать себя на привязи. Ну, ничего, он это дело расследует и завершит должным образом.

Лейн раскрыл гербарий. Продавец книг уверял, что в нем собраны образцы всех растений, встречающихся в Проклятом лесу и окрестностях. Это может сильно помочь. Подобное тянется к подобному. А сила растений – одна из самых могущественных в природе. Даже простой одуванчик способен пробиться сквозь каменную мостовую. Одуванчики здесь не растут, но подойдет любое растение с мощным корнем.

Жаль, что дом мага, заклявшего лес, сравняли с землей. Бор сказал, что ещё и солью то место засыпали. Совершенно варварская мера предосторожности. Кедар – слабак. Но слабый маг опасен вдвойне. Выжженная полоса – его работа. Дополнительная защита, гарантия, что нежить не выйдет из леса. А вот проникнуть туда не дает другое заклинание. И наложил его гораздо более умелый волшебник.

Двойная преграда. Даже тройная. Лейн не успел разобраться во всех тонкостях заклинаний безымянного мага, но очень похоже, что стая нежити не только защищает лес, но и не выпускает его обитателей наружу. И вот это особенно интересно!

Лейн всем нутром чуял, что в этом мире он сумеет совершить подвиг. То самое великое деяние, о котором мечталось с детства. Подвиг всё изменит. На героя смотрят совсем иначе, чем на урода-полукровку. Вот только он не могущественный маг, одним щелчком пальцев повергающий в прах армию нежити. И не рыцарь на золотом коне с серебряным мечом, который сам собой сносит головы чудовищам. Он и меч-то в руки брал три раза в жизни. Значит придется делать то, что получается лучше всего – думать.

Лейн отвлекся от разглядывания гербария. Зачерпнул кашу из котелка, попробовал, достал из кладовки горшок с медом. Смешал в тарелке с кашей и съел, не прекращая размышлять, какое растение выбрать для взлома границы. Лучше всего подошло бы дерево – не только из-за корней, но и потому, что с ним легче договориться. Однако с этой стороны защитной гари он видел только одно дерево. И оно даже издалека вызвало смутные подозрения. Есть в нем что-то… искаженное. С таким лучше не связываться. Лучше сначала обойти лес кругом, поискать другие варианты.

Для нежити достаточно небольшой трещины в защитном круге. Выманить их не составит труда. Кольцо Диллы уничтожит стаю. А потом можно искать единорога и знакомиться с остальными жителями Проклятого леса.

Лейн подобрал с пола сухие травинки, оставшиеся от вчерашних постелей – заложить страницы в гербарии. Совпадений с луговыми травами нашлось всего три, и они не вдохновляли. Зато четвертый вариант – куст с многообещающим названием змеекорень – подходил идеально. Его корни уходили неглубоко, но распространялись на мили окрест. Куст – это лучше, чем легкомысленная трава.

Лейн вздохнул, закрыл гербарий и собрал рассыпанные цветы. Дилла совсем не разбирается в травологии, иначе бы не поверила, что он сорвал их для изучения. Чтобы изучить растение, его выкапывают с корнем, да не просто так, а ранним утром, до восхода солнца. А цветы рвут для другого.

Лейн выбрал два, переплел между собой. Добавил третий, четвертый… Интересно, в этом мире празднуют летнее солнцестояние? Или здесь времена года сменяются по-другому? Лейн придирчиво осмотрел сплетенный венок. Представил его на голове Диллы – на ещё не отрезанных, распущенных косах, гладких, как ночная река.

Нет, дарить ей венок не стоит. Только на посмешище себя выставлять. Волосы не остригают, если ждут признания. Лейн положил венок на стол, закрыл глаза, сосредоточился. Венок медленно взлетел. Лейн мечтательно улыбнулся, не открывая глаз. Так легче представить, что венок опускают ему на голову ласковые руки. Он посидел ещё немного, вдыхая аромат цветов. Фантазии – всё, что у него было, есть и будет. По крайней мере, пока не совершит подвиг.

Лейн сунул гербарий под мышку, поднялся на второй этаж, особым образом наступая на ступени, чтобы молчали. Из трех дверей открытой была только одна. Эту комнату – с окном на закат – Лейн и сам бы выбрал за то, что в ней нет зеркала.

Он пристроил сумку и гербарий в углу, провел ладонями по дивану, сглаживая бугры. Диван был набит шерстью, а это материал, отзывчивый к магии. Лейн расправил одеяло, скинул сапожки и лег, укрывшись плащом. Венок он снимать не стал.

***

Эрлин понуро вышел из кабинета отца, так и не уяснив, чем тот остался недоволен. Можно подумать, денег у него пришли просить! Да Эрлин ещё ни разу столько не выигрывал! И глупо бояться Лейна, он вполне безобидный и даже полезный. Они всей компанией в этом убедились, когда малость перебрали вина, а Лейн дал им подержаться за витую рукоять своего ножа, и все стали трезвые, как стеклышко!

Правда, продать нож Лейн отказался. Но это понятно, Эрлин и сам бы такой не продал. А вообще, с Лейном весело. И поёт он красиво, весь трактир заслушался. Но Кедара почему-то именно это взбесило сильнее всего. Встречаться с Лейном он запретил строго-настрого. Как будто Эрлин ребенок, и его могут похитить! А он воевал, между прочим! Чуть до капрала не дослужился.

В такие моменты Эрлин тосковал о прежних временах, когда Кедар даже не подозревал, что у него имеется бастард в Дробуле. Зря мать рассказала правду, когда жена и законный сын мага погибли. Всё равно Кедар на ней не женился. А что признал Эрлина, так это палка о двух концах. Жизнь во дворце – не мёд. Без охраны шагу не дают ступить. Отец столько амулетов заставил надеть, что всё тело от них чешется!

Эрлин запер дверь своих покоев и достал из кошелька брошь, которую ему проиграл Лейн. Смешной длинноухий человечек натягивал лук со стрелой-иголкой. Вещица так понравилась Эрлину, что он даже не показал её отцу. Да и что опасного в простой брошке? Тем более, что она из серебра.

Эрлин решил, что будет закалывать ею рубашку. Под верхней одеждой никто не увидит. Укладывая свое приобретение в шкатулку, он подмигнул маленькому лучнику. Зеленый камешек в глазу ушастого существа вспыхнул, но Эрлин уже закрывал крышку и ничего не заметил.

***

– Где хлеб? Я же вчера два каравая купила! – Дилла вынырнула из кладовки с пустыми руками.

– Я кур накормил. – Лейн повернул сковороду над огнем. – Чтобы они не убегали.

Аромат яичницы с ветчиной наполнял кухню, от него текли слюнки, и сердиться пропадало всякое желание.

– И как мы без хлеба завтракать будем?

– Ну-у, – протянул Лейн. – Горбушка ещё осталась. Тебе хватит, а я уже поел.

– То есть, это всё мне? – Дилла оценила готовящееся на сковороде великолепие и смутилась за свое ворчание.

– Тебе-тебе, – Лейн наклонил сковороду, и яичница плавно сползла на подставленную тарелку. – Нам сегодня придется потрудиться, так что подкрепляйся как следует.

– Хочешь обойти вокруг леса?

– Для начала.

Лейн присел к столу и, пока Дилла ела, кратко изложил свой план.

– Ты не слишком усложняешь? – она подтерла корочкой тарелку. – Если я подготовлю стрелы, то смогу спалить нежить прямо в лесу.

– Вместе с лесом?!

– Об этом я не подумала.

Дилла потрогала перстень. Огню Преисподней не объяснишь, кого жечь, а кого пощадить. То есть, это возможно, но не с её способностями.

– Ладно, допустим, мы их выманим и уничтожим. А если из леса следом ломанутся другие, ещё более опасные существа?

– Опаснее нежити там никого нет, – уверенно сказал Лейн. – Иначе бы они эту самую нежить давно уничтожили.

– Логично, – признала Дилла. – И что дальше? Как ты собираешься искать единорога?

– Подпалю её волос и пойду туда, куда дым укажет. Единороги – территориальные животные. Особенно самки. У неё должны быть излюбленные места. Скорее всего, поляна возле родника или озера. И лёжка где-нибудь в буреломе. Но ловить её лучше на водопое.

– Кстати, имеет смысл поискать там сброшенный рог.

Лейн с сомнением качнул головой.

– Они сбрасывают рога только при спокойной жизни. А у этой самки жизнь какая угодно, только не спокойная.

Он погладил рукоять своего ножа.

– Нам очень повезет, если мы найдем рог. И давай не будем забегать вперед. Сначала разберемся с нежитью.

– Согласна, – Дилла встала, оставив грязную посуду на столе. Разбуженные Лейном кухонные заклинания добросовестно очищали всё – от очага до ложек, но только когда в кухне никого не было. – Что берем с собой?

– Лекарства. – Он снял с полки шкатулку и уложил в свою сумку – заметно похудевшую. Должно быть, все остальные сокровища Лейн оставил в спальне. – И гербарий. Вино возьми. И ещё надо купить свежий хлеб.

Гербарий в сумку не влез, и Лейн попытался всучить его Дилле с наказом не ронять и всячески беречь.

– Не возьму! – Дилла решительно оттолкнула пухлый том. – В драку берут только оружие, а мы как на пикник собираемся.

– Сегодня тебе драться не придется. Скорее всего, – обнадежил её Лейн, но гербарий оставил на столе, ещё раз просмотрев заложенные страницы. – Ладно, будем надеяться, я узнаю этот куст. Ты амулет под проточной водой подержала?

– Целое ведро извела. – Дилла заправила амулет под куртку. – Если не поможет, я начну учить местный язык обычным образом.

Они вышли из дома. За ночь золотой плющ поднялся до крыши, аккуратно огибая окна. Лейн довольно кивнул и запер дверь.

– С такой охраной незачем на заклинания тратиться.

– Кстати о тратах, – спохватилась Дилла. – У меня деньги кончились. Разменяй ещё серебро.

– Эм-м… – Лейн смущенно почесал бровь. – Вообще-то у меня тоже кончились.

– Что?! – Дилла остановилась. – На что ты потратил почти тысячу монет?!

– Не потратил, а проиграл.

– Ты проиграл все наши деньги?! – у Диллы пересохло во рту. – Зачем?

– Просто не повезло, – Лейн дернул плечом. – Да ладно тебе, не злись. Это всего лишь монеты.

– И что теперь прикажешь? Питаться подножным кормом, пока не поймаем единорога?!

– Не кричи на меня!

– Я не кричу!

Высунувшаяся из травы любопытная синяя курица – ростом в половину василиска и ещё более омерзительная на вид – встретилась с Диллой взглядом и тут же исчезла.

– Я с тобой вообще больше не разговариваю! Проиграть кучу денег этим прощелыгам мог только умственно отсталый гоблин, страдающий дальтонизмом!

Лейн надулся и отстал. Дилла шла, не оглядываясь. Ну, вот что с ним делать?! И ведь Лейн прекрасный товарищ – веселый, щедрый, умный, талантливый. О таком только мечтать можно. Ночью Дилла и мечтала. Чудо, что перина не загорелась от её мечтаний.

Но откуда взялась эта необъяснимая страсть к азартным играм? А в его невезение поверить вообще невозможно! Она сама видела, как виртуозно Лейн играет в карты. В прошлый раз он проиграл нарочно, и это было понятно – так проще втереться в доверие. Но теперь-то ради чего? И почему непременно все деньги?!

В городских воротах Лейн её догнал.

– Я займу у Бора, – буркнул он.

– Не хватало ещё в долги влезать! – Дилла вынула из ушей золотые сережки, которые носила, не снимая. – На, продай. Деньги мне отдашь!

Она не стала останавливаться и ждать его. Серьги было жаль до слёз и зубовного скрежета. Дилла выиграла их на воздушных состязаниях, обставив и сестер, и соперниц из других кланов. Подлинная работа исландских альвов – золотые крылышки всего с ноготь величиной, но изготовленные настолько искусно, что можно разглядеть каждое пёрышко. Кто их здесь оценит?

Дилла остановилась, только когда вышла из главных ворот. Оглянулась, но Лейна видно не было. Она свернула на тропу к лесу, села на первый попавшийся поваленный ствол. Небо хмурилось в унисон с её настроением.

Проезжающие мимо возницы поглядывали на Диллу с опаской и поторапливали лошадей. Должно быть, слухи уже разошлись по всей округе. Амулет, после купания в колодезной воде, работал исправно. Дилла улавливала боязливый шёпот: "в лес ходили…", "другие они, не те…", "а лошадь как взовьётся, как прыгнет – прямо через дом перескочила…"

Дилла довольно улыбнулась. Скоро про них сказки начнут рассказывать. Это хорошо, это правильно. Даже настроение улучшилось. Только бы Лейн не продешевил, продавая её серьги. А вот и он, лёгок на помине.

Лейн выскочил из ворот и каким-то образом сразу оказался возле Диллы.

– Держи, – он протянул кошелек из тонкой замши. – Не бойся, я взял золотом. Потом разменяю.

Кошелек оказался увесистым. Дилла распустила шнурки, и брови у нее сами собой поднялись.

– Так много?

Золотых монет было не меньше сотни. Если перевести в серебро, получится, пожалуй, больше, чем обещанный Кедаром гонорар.

– И это забери. – Лейн положил ей на колено серьги-крылышки. – Я кое-что своё продал.

– Ты же ничего с собой не брал… Ты что, продал лекарства?!

– Только синие флаконы. И половину зеленых.

– Бору, да? Представляю, как он на них наживется. – Дилла погладила пальцем сережки, вдела в уши. – Но почему?

Лейн пожал плечами.

– Это ведь не просто украшение. Ты их любишь. А лечить я и так умею.

"Вот только кто будет лечить тебя, случись чего? – подумала Дилла. – Ну, поговорю я ещё с Бором…"

Она пересыпала половину монет в свой поясной кошелек. Остаток отдала Лейну.

– Только постарайся всё не проиграть.

– Постараюсь, – он лучезарно улыбнулся. – Ну что, мир?

Очень хотелось его обнять, прижаться щекой к успевшим растрепаться волосам. Прикусить кончик уха…

– Мир, – она обняла его. По-дружески.

Дальше они пошли в молчании, но оно было не тягостным, а лёгким, тёплым. К Дилле даже ненадолго вернулось ощущение полёта. Как будто Лейн не просто вернул ей серьги, а подарил настоящие крылья.

Не доходя до выжженной полосы, Лейн повернул налево. Тропы вокруг леса не было, идти пришлось по сухой траве и пыльным проплешинам, покрытым неприятной, трескающейся коркой. Ни бабочек, ни птиц, только давящая тишина. Лейн пытался насвистывать, но быстро умолк. Дилла то и дело оборачивалась, ловя пристальные взгляды невидимых глаз с той стороны границы.

– А нам обязательно обходить весь лес? – спросила она. – Целый день потеряем.

– Это едва ли, – рассеянно отозвался Лейн. Он подобрал сухой прутик и помахивал перед собой, как это делают лозоходцы в поисках воды. – Часов за пять управимся.

Он оказался прав.

– Свернутое пространство, – пояснил Лейн, когда они снова увидели вдали Дробул. – Внутри лес гораздо больше, чем снаружи. Сильные чары, нечеловеческие.

– Если снять защитные круги, лес расползется во все стороны?

– Возможно, но не наверняка. Смотря каким он был раньше. Многие фэйри зачаровывают свои рощи таким образом. А судя по остаткам деревни вон там, лес до неё не доходил. Плохо, что здесь давно не было дождя.

Небо по-прежнему хмурилось, но облака не снижались. А ведь когда выходили из дома, пахло близким дождём. Ещё одна особенность этого места? Похоже на то.

Они остановились возле дерева-великана. Трава под ним была зеленая, сочная.

– На вяз похоже, – сказал Лейн. – Не люблю вязы. Они коварные.

– Это просто дерево. Чем оно тебе не нравится? – спросила Дилла. – И корни у него, наверняка, достают до леса.

Лейн по широкой дуге обошел дерево.

– Нет, со стороны границы корни у него выжгло. А знаешь, что странно? Я не видел в гербарии образцов листьев с этого дерева.

– Значит, оно нам не поможет?

– Я бы и сам не стал с ним связываться. Обойдемся змеекорнем. Вон там есть подходящий куст.

– А ничего, что он почти засох?

– Тем больше обрадуется моей помощи.

– Когда начнешь?

– Прямо сейчас.

***

Дерево с трудом сдерживается, чтобы не выпустить ловчие лианы. Поймать, придушить – не насмерть, только чтобы не брыкалась – и пить, пить, не спеша, наслаждаясь каждой каплей… Нет, не сейчас. Тот, второй, помешает.

А полукровка хороша. Не так сильна, как полноценный демон, но её хватит, чтобы осилить гниль. Должно хватить!

Дерево следит, как двое уходят. Наивные существа! Змеекорень не преодолеет гарь.

"Вы вернетесь ко мне. Даже если старуха оплошает, вы всё равно вернетесь".

Глава 11. Ведьма

"Если лиса повернула к гончим, то кого ей винить?"

Ирландская пословица

– Почему он не растёт?!

Этот вопрос – со всё нарастающим возмущением – Лейн повторял уже в шестой раз с тех пор, как час назад начал колдовать над кустиком змеекорня. Коврига хлеба и вино должным образом были поделены, съедены и выпиты. Земля приняла подношение. Куст зеленел на глазах, но упрямо не желал отращивать корни в направлении выжженной полосы, хотя на опушке леса виднелся его собрат.

Волосы Лейна клубились грозовым облаком. Пальцы, погруженные в землю, начали дрожать. Дилла лихорадочно думала. Что-то в рассуждениях Лейна с самого начала показалось ей неправильным. Но что?

– Будешь ты слушаться или нет?! – простонал Лейн. – Какими ещё словами объяснять, что именно я от тебя хочу?

– Слова! – Дилла схватила его за плечи, рывком подняла с земли. – Как местные говорят о растениях?

– В каком смысле?

– Они их одушевляют или нет? Куст – это "кто?" или "что?"

– Ох… – у Лейна остекленели глаза. – Не знаю. Но обычно люди не одушевляют растения.

– На Земле некоторые люди и животных не одушевляют! Но здесь всё может быть по-другому. Заклятия вокруг леса настроены так, чтобы никто из живущих в этом мире, не смог их преодолеть, верно? Почему ты решил, что растения не подпадают под этот запрет?