Что мне сказать тебе, Мария-Анна

В комнату неслышно вошла Луиза Бонарте.

Она подошла к королеве и встала в двух шагах перед ней.

Мария-Анна посмотрела на девушку и улыбнулась. Королеве подумалось что её Первая фрейлина как солнечный зайчик, как нежный ангел, как маленькая лампадка в церкви отгоняющая тьму и печаль. Но всмотревшись внимательней в лицо белокурой девушки она поняла, что Луиза чем-то очень расстроена и подавлена, судя по опухшим покрасневшим глазам она недавно много плакала, а на королеву теперь смотрела с какой-то мрачной отчужденностью. События в Альдене заставили Марию-Анну отвлечься от гибели Верховного командора и потому она не сразу сообразила в чем дело.

– Что с тобой, Луиза? Ты выглядишь печальной. Ты плакала?

Девушка молча смотрела на королеву. Неотрывно, пристально, словно о чем-то напряженно размышляя.

Марии-Анне стало неуютно.

– Что с тобой? – Повторила она более настойчиво.

– Вы убили его.

– Кого его…, – Мария-Анна смолкла на полуслове. Она поняла о ком речь, но пока еще не понимала, что происходит в голове фрейлины.

– Вспомнили?

– О чём ты говоришь, Луиза?

– О том, что вы убили Шона Денсалье.

– Луиза, тебе лучше уйти. Ты сейчас явно ни в себе и можешь сказать что-нибудь такое о чем потом будешь очень жалеть. Ступай к себе.

– Вы убили человека, но вас это ничуть не беспокоит, не правда ли? Вы уже едва помните об этом. Вы… вы чудовище!

Мария-Анна медленно поднялась из кресла и встала перед фрейлиной.

– Ступайте к себе, графиня. Вам явно нужно отдохнуть.

– А ваш любимый лейтенант-убийца, который теперь при смерти, о нём вы тоже не беспокоитесь? И правда зачем беспокоиться. Ведь у вас их целая сотня, одним меньше одним больше какая разница.

Мария-Анна не отвечала, спокойно глядя в большие блестящие от слез глаза своей фрейлины.

– Думаете, что это как всегда сойдёт вам с рук?

Луизу почти трясло, по её лицу шли красные пятна, из глаз текли слёзы. Ей было невыносимо страшно говорить все эти слова королеве, её душа сжималась в комок, тело дрожало от ужаса, но праведный гнев и тоска о любимом человеке пересиливали этот страх.

Мария-Анна сделала шаг вперед и попыталась обнять девушку. Та резко подалась назад.

– Не смейте трогать меня! Вы убийца! Точно такой же как и ваш подлый протиктор, надеюсь что он умрёт. – Луиза зло улыбнулась. – Он наверно не ожидал что Шон окажется таким великолепным воином. Думал что как обычно ударит мечом в спину и дело с концом, да не вышло, да?!

Мария-Анна молчала. Ей было очень тягостно на душе от происходящего.

– Да вот только вы не учли, что Шон всё мне рассказал! – Выпалила девушка. – И я теперь знаю, всё знаю! И про вас и про Гуго Либера и про Роберта. Я всё знаю. – По щекам девушки потекли слёзы. Она яростно вытерла их ладонями, шмыгнула носом и гордо посмотрела на королеву. – И что вы теперь будете делать, сударыня? – Луиза бесстрашно улыбнулась. – Может увидите ещё один сон? Теперь уже про меня! Только вот кому вы его расскажите? Олафу? Но имейте в виду он не такой сообразительный как ваш лейтенант-убийца, вам придется говорить ему более прямо. Да-а, так прямо ему и говорите: я видела вчера такой странный сон, Олаф, так что иди и убей Луизу Бонарте. И не забудь ей отрубить голову. Да, сударыня?!

– А о том что мы были любовниками он тебе тоже рассказал?

Луиза застыла, словно задохнулась, испуганно глядя на королеву.

– Вы лжёте, – с трудом вымолвила она. – Шон собирался сделать мне предложение. Я готова была на всё ради него. Зачем ему вы?

Мария-Анна усмехнулась.

– Жестокость молодости может соперничать только с её наивностью, – глубокомысленно изрекла она. – Ты права, я была ему нужна для другого. Он хотел стать королём.

Луиза казалось немного успокоилась.

– Вы лжете. На мертвого можно наговорить что угодно. Но я знаю правду. Я знаю кто такой Гуго Либер. И вам придется увидеть еще один вещий сон. Сон о преждевременной смерти вашей Первой фрейлины, потому что я собираюсь всем рассказать об этом. Слышите, всем!

Мария-Анна отвернулась от девушки и снова опустилась в кресло. Прикрыв глаза, она устало произнесла:

– Иди. Рассказывай. Кому хочешь и что хочешь. Только оставь меня в покое.

Луиза долго и возможно чуть растеряно глядела на королеву. Сделав пару шагов, она приблизилась к ней.

– Но ведь вы убили его, – тихо сказала девушка.

Мария-Анна подняла голову, посмотрела на фрейлину и отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Перестаньте! Я слышала ваш разговор с Ольмериком о том как вы якобы видели страшный сон о смерти Верховного командора. А ваш верный лейтенант готов на всё ради вас, ему достаточно лишь легкого намёка и вы прекрасно знаете об этом. А через день Шон уже мёртв, а Ольмерик при смерти, весь изрубленный мечом. Если хотите рассказать мне басню о том что он упал с обрыва, то не утруждайте себя. Может вы не знали, но я довольно дружна с протикторами и они мне рассказывают много больше чем маркизу Ринье. И уж наверно они способны понять где раны от меча, а где от каких-то веток.

Мария-Анна удовлетворенно покачала головой.

– Ты очень умная девушка, Луиза. И очень красивая. Твой будущий муж, кем бы он ни был, настоящий счастливец, которому, я уверена, будут завидовать все мужчины вокруг. И прежде чем уйти, знай, что я и Роберт очень любим тебя и нам будет очень горько услышать о том что ты говоришь о нас какие-то грязные ужасные вещи. Прежде чем делать это, ещё раз всё хорошо обдумай. Обдумай спокойно, без сердца, наедине со своим здравым смыслом. Так ли уж ты хорошо знала графа Ливантийского и так ли уж откровенен он был с тобой. Действительно ли ты знаешь кто такой Гуго Либер и понимаешь, что произошло между ним, мной и Робертом. И если ты считаешь, что Гуго Либер мой враг, то почему я отпустила его на все четыре стороны, хотя он был у меня в руках в Реймсе. – Мария-Анна вздохнула. – Ты с самого рождения Роберта была рядом с ним, еще когда и сама была девочкой. Он любит тебя как сестру. Подумай, пожалуйста, и о нём. А теперь ступай. Я действительно очень устала и хочу побыть одна. – Мария-Анна закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Девушка смотрела на королеву и не могла разобраться в своих чувствах.

На самом деле Шон так и не рассказал ей кто такой Гуго Либер, он лишь постоянно твердил что узнал что-то невероятное о нём, что-то такое от чего королева сойдёт с ума. И хотя Луиза то просила, то почти требовала чтобы он открыл ей эту тайну, Шон только отшучивался или говорил какими-то туманными намеками. И потому по большому счету Луизе нечего было рассказывать и она лишь хотела испугать королеву, хоть как-то досадить ей. Но сейчас девушка запуталась. Она всё еще твердо верила, что королева, пусть и окольным путем, но приказала Ольмерику убить Шона и протиктор исполнил это. Но уже какие-то легкие сомнения, как маленькие облачка, набегали на эту её уверенность. А ещё был Роберт, ей совсем не хотелось, чтобы мальчик начал дурно думать о ней, если она действительно начнет говорить о королеве какие-то гадкие вещи. Да и признаться честно сейчас её гораздо больше волновало иное: "Неужели он правда спал с ней?!" Но вспомнив всё своё счастье, когда Шон сжимал её в своих объятиях, Луиза снова задрожала от ненависти.

– Я ненавижу вас, сударыня, – громко сказала она. – И теперь, когда Шона больше нет, мне нечего бояться и я сделаю всё что в моих силах чтобы отомстить вам за него. Я понимаю вам очень трудно причинить боль, вы легко убиваете людей и никто вам не дорог. Даже Роберт я думаю нужен вам в первую очередь чтобы удерживать власть. Но я сделаю так чтобы как можно больше людей узнало какое вы чудовище и когда вас будут ненавидеть все вокруг, вы просто задохнетесь от этой ненависти. Я уверена, что даже Роберт однажды возненавидит вас. И тогда вы останетесь одна, абсолютно одна во всём этом мире.

Мария-Анна открыла глаза и поглядела на девушку.

– Ты хочешь настроить сына против меня?

Луиза приблизилась к королеве пристально глядя ей в глаза. И Марии-Анне даже показалось что эта милая девушка сейчас ударит её.

– Нет, сударыня. Я просто скажу Роберту что вы убили Шона. Объясню ему что ваш лейтенант не падал с обрыва и почему он на самом деле лежит сейчас при смерти. И ещё скажу ему, что, если я скоро умру, пусть он знает что это его мать убила меня.

Женщины холодно глядели друг на друга и молчали. Затем Мария-Анна сказала:

– Я запрещаю тебе делать это.

Луиза еще какое-то время смотрела на королеву, как будто даже с презрением, а затем, в нарушении всех правил придворного этикета, просто повернулась к королеве спиной и вышла из будуара также тихо, как и вошла.

Мария-Анна сидела как каменная и пустым взором глядела вслед ушедшей девушке. Мария-Анна понимала, что нужно что-то предпринять. Напомнить глупенькой Луизе что ей есть что терять. Напомнить ей о её родителях, о её родственниках, о громадном состоянии отца, о её высоком положении и практически безграничной свободе и о том что всё это может исчезнуть. В одно мгновение. С самого рождения эта девочка жила как золотой ребёнок, которому вся эта жизнь преподнесена на блюде. Никогда по сути не знавшая ни страданий, ни лишений, ни горя, она просто не представляет какой может быть жизнь по другую сторону дверцы королевского экипажа. И нужно дать ей понять какой она может быть эта жизнь если удача не на твоей стороне. Пусть она поймёт что гибель возлюбленного, который по большому счету вряд ли вообще любил её, это ещё не конец света. Пусть проведёт недельку другую в Консержере со славными трудолюбивыми ребятами графа Согье. И конечно следует запретить протикторам допускать её к Роберту. Немедленно. Но Мария-Анна не могла заставить себя пошевелиться. Её отвращала сама мысль что теперь она должна ещё заниматься тем чтобы запугать, усмирить, а если не получиться то и уничтожить свою Первую фрейлину. "Господи, милая моя Луиза, как же ты глупа", с тоской подумала Мария-Анна. "Нет, не глупа", поправила она себя, "а просто еще очень молода. Наивность молодости обязательное условие счастья этой самой молодости". И она снова закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

83.

Мария-Анна неожиданно проснулась среди ночи. Она лежала на своей просторной кровати, под пуховым одеялом, смотрела в чуть мерцающий золотыми и серебряными нитями балдахин над своей головой и пыталась понять, что её разбудило. Вокруг был о тихо и темно.

– Зачем ты искала меня? – Спросил женский голос откуда-то слева.

Мария-Анна резко дернулась, буквально подлетев к изголовью кровати, сердце заколотилось так бешено что ей показалось что она оглохла. В один миг исчезла взрослая властная женщина и осталась только напуганная маленькая девочка, в спальне которой ночью из шкафа вышло неизвестное чудовище и приблизилось к её кровати.

Обливаясь липким потом и дрожа от ужаса, вцепившись в одеяло и натянув его почти до подбородка, словно оно могло как-то защитить её, Мария-Анна донельзя распахнутыми глазами вглядывалась в темноту. Вскоре она сумела увидеть темную человеческую фигуру, которая была черней чем сумрачный интерьер спальни все-таки отчасти освещаемый светом звезд и половинки Луны, поникавшем через неплотно закрытые окна.

Но эта темная фигура, у которой хоть и не было рогов, пылающих глаз и тому подобного, напугала Марию-Анну еще больше.

– Кто здесь? – Пролепетала она.

В темноте усмехнулись.

– Здесь ты и я. Больше никого.

– Кто ты?

– Я Риша, страшная ведьма из Даргобурского леса. Я слышала, что ты искала меня. Но не нашла. Так что я решила сама навестить тебя и узнать, что тебе нужно от меня.

– Риша?!… – Мария-Анна совершенно ошеломленная, сбитая с толку, хлопая глазами глядела на темную женскую фигуру, которая с каждой минутой становилась всё отчетливей. – Как… как ты вошла сюда?

– Зачем ты искала меня, дочь звездочета? Ты хотела убить меня?

Мария-Анна, едва-едва приходя в себя, пыталась хоть как-то собраться с мыслями.

– Нет, – ответила она чуть ли не испуганно. – Конечно же, нет.

– Разве тот, кого ты называешь Гуго Либер не рассказал тебе о всём что я сделала?

– Рассказал. Он написал мне письмо.

– И ты всё ещё не хочешь убить меня? – Усмехнулась Риша. – Это странно. Непохоже на тебя.

Мария-Анна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и обрести уверенность.

– Почему же я должна хотеть убить тебя, если ты спасла моего сына?

– Перестань. Я вовсе не спасала твоего сына. Мне нет до него никакого дела. Его спас тот, кого ты называешь Гуго Либер. Он вытащил ребенка из этого проклятого места где его все травили ядом. И этого было достаточно.

– Пусть так. Но ты заботилась о нём. – Настойчиво проговорила Мария-Анна. – Ты очистила его от этого яда и помогла окрепнуть. И я благодарна тебе за это.

Риша долго молчала. Затем спросила:

– Ты не будешь возражать если я зажгу свечу?

– Не-ет, – неуверенно ответила Мария-Анна.

Казалось что ведьма не сделал ни одного движения, но три свечи в канделябре на ночном столике сами собой вспыхнули, довольно ярко осветив спальню. Обе женщины едва ли не с жадностью уставились друг на друга. Риша стояла, закутанная в красивый темный плащ с серебряной оторочкой по канту. Её длинные пепельно-русые волосы были тщательно расчесаны на пробор и скреплены изящным тонким металлическим обручем или диадемой в виде узорных листьев и веток. Но главное лицо Риши выглядело не таким дряхлым и морщинистым как то запомнила Мария-Анна после их встречи, совсем напротив оно казалось более гладким и свежим.

– Ты выглядишь помолодевшей, – растерянно пробормотала она.

Риша улыбнулась:

– А вот ты нет.

Мария-Анна пожала плечами.

– Я же не колдунья и старею как все.

– Так зачем твои верные норманны искали меня? Ещё и обеспокоили Тотамона, он этого страсть как не любит.

– Я хотела встретиться с тобой. Хотела, чтобы они привезли тебя ко мне.

– В клетке и в кандалах?

– Я хотела встретиться с тобой, – твердо повторила Мария-Анна.

– Чего ты хочешь?

Мария-Анна слегка зарделась.

– Ты так говоришь со мной будто… будто я…

– Перестань, – перебила её Риша. – Не играй сейчас в королеву. Я не верю ни в королей, ни в королев. Для меня вы обычные люди с чуть-чуть необычной судьбой. Так что ты хочешь?

Мария-Анна покусала губу, разглядывая ночную гостью.

– Я хотела узнать о Роберте. Я очень переживаю за него.

– Он снова заболел?

– Нет-нет. Но я волнуюсь. С тех пора как я узнала, что его пытались отравить и узнала кто этот человек…

– И кто он? – С любопытством спросила Риша, снова бесцеремонно перебив королеву.

Мария-Анна ощутила легкое раздражение, но не посмела хоть как-то проявить его.

– К чему тебе это знать?

– Просто интересно. Тебя ненавидит бессчётное количество людей, но всё же лишь один отважился мстить тебе, мучая твоего сына. Любопытно знать, что это за человек?

Лицо Марии-Анны помрачнело.

– Ты считаешь, что он сделал хорошее дело?

Риша внимательно поглядела на королеву и отрицательно покачала головой.

– Нет, не считаю. Меня нисколько не волнует благополучие твоего сына, но тем не менее он ещё ребенок и не заслуживает таких страданий. Он не в ответе за свою мать. Я полагаю, что этому отравителю следовало травить тебя, а не твоего сына.

Мария-Анна нервно сглотнула.

– Ты ненавидишь меня?

Риша пожала плечами.

– К чему этот вопрос? Если уж тот, кого ты называешь Гуго Либер сумел простить тебя и не сломать тебе шею, то кто я такая чтобы судить тебя. Хотя мы ведь наверно обе знаем почему мужчины столь снисходительны к тебе.

– Я не понимаю о чем ты.

Риша помолчала, затем приблизилась к кровати, вглядываясь в глаза Марии-Анны. Та ощутила легкий очень приятный травяной аромат.

– Этот человек мёртв?

– Да, – спокойно ответила Мария-Анна.

Риша понимающе покачала головой.

– А во ты прощать своих врагов не умеешь, да? Так что тебе всё-таки нужно от меня, дочь звездочёта? Ведь я определенно тебе не друг.

Мария-Анна собралась с духом и решительно произнесла:

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, в Фонтен-Ри, и приглядела за Робертом.

Риша посмотрела на неё с удивлением.

– Я очень волнуюсь за сына. Как ты правильно заметила вокруг немало людей, желающих мне зла. За себя я не боюсь, но я очень боюсь за Роберта. А ты со всей своей мудростью, со всеми своими умениями я уверена сумеешь разглядеть любую опасность для мальчика. Я хочу, чтобы ты была рядом с ним. – Мария-Анна чуть улыбнулась. – Я даже согласна на то что ты приведешь сюда своего толстого кота.

Риша подошла еще ближе.

– Нет, – сказала она, – я не могу этого сделать. И не хочу.

Лицо Марии-Анны приобрело обиженное выражение. Риша улыбнулась.

– Ты наверно не привыкла к тому чтобы тебе отказывали?

– Почему же не можешь? – Сухо спросила Мария-Анна.

– Потому что я принадлежу Даргобурскому лесу, мы с ним давным-давно части единого целого. Да и Тотамону здесь не понравится. Здесь слишком много лживых людей и слишком мало честных мышей. Если хочешь ты можешь привозить своего сына ко мне на любое время, у меня он будет в полной безопасности, даже если всю эту страну захватят жадные англичане или чума. – Риша вздохнула. – Но вообще ты можешь не беспокоиться за своего сына. Я видела его будущее, видела его старым седым мужчиной и на его голове сверкала корона Вальрингов, а вокруг была многочисленная пышная свита.

Мария-Анна взволнованно подалась вперед и схватила колдунью за руку.

– Это правда?! Ты действительно это видела?

– Да. Видела. Это у меня с детства. На меня находит странное оцепенение и я начинаю видеть картины чего-то что происходит где-то далеко. Не всегда это будущее, порой я вижу то что происходит в данную минуту. И я почти всегда знаю, что и кого я вижу. Это случается не часто, но случается. За это когда-то меня и стали считать ведьмой.

– И ты уверена, что видела именно Роберта?

– Конечно уверена, я знала, что это он. Да и кроме того трудно не узнать твоего красивого мальчика, пусть даже он и стал пожилым мужчиной. – Риша улыбнулась. – А еще у этого старого короля была родинка вот тут, – она указала на лицо возле правого крыла носа.

Мария-Анна счастливо заулыбалась и еще сильнее сжала руку Риши.

– Значит с ним всё будет в порядке?

– Этого я не знаю. Он доживёт до преклонных лет и всё ещё будет королём. Но что случится между сегодняшней ночью и тем моментом, и будет ли его жизнь счастливой мне неизвестно. – Риша высвободила руку из ладоней королевы. – Того кого ты называешь Гуго Либер я тоже знала ребенком, счастливым малышом, и я тоже видела его в далеком будущем, вполне себе довольным жизнью стариком. Но я не знала, что между этими моментами ему предстоит одиннадцать лет провести в подземном мешке, куда его запрячет коварная девица, от любви к которой он совершенно потеряет голову и которую он кажется будет любить даже когда вырвется из этого мешка.

Мария-Анна отрицательно покачала головой.

– Нет, не будет. Он возненавидит её. Он напишет ей об этом в своём последнем письме.

Риша внимательно поглядела на неё.

– Боюсь, что ему это только кажется, он считает, что должен её ненавидеть, но даже спустя эти одиннадцать лет тюрьмы и понимая всю гнусность её предательства он будет любить её. Себе на горе.

Мария-Анна сердито воззрилась на Ришу.

– Если ты так переживала о нём, то почему же ничего не делала все эти одиннадцать лет? Раз уж ты так легко проникла в мою спальню, то неужели ты не могла точно также проникнуть и в тюрьму? Почему же ты не освободила его?

– Потому что я всего лишь старая женщина, живущая в жалком домишке в лесной чащи, собирающая травки и кору, разговаривающая с толстым черным котом и время от времени терзаемая странными видениями. Когда я узнала, что он умер, я поверила в это. Я решила что то что я видела когда-то в молодости, то видение где он вроде бы вполне себе счастливый старик это обман, игра моего ума, сон или я что-то напутала. Но примерно год назад я начала видеть его запертым в какой-то пещере, изнуренным, бледным, больным, иногда с каким-то мешком на голове. Но я не знала где-это, я только понимала, что это он и что он жив. Ну и конечно ещё я поняла, что ты совершила невероятную подлость по отношению к нему. Не то чтобы это меня слишком удивило, к тому моменту уже всё королевство знало, что ты жестокая, алчная, злобная хищница, вцепившаяся в доставшуюся тебе власть зубами и ногтями и готовая разорвать любого кто осмелится хоть как-то угрожать этой власти. И всё же это казалось мне странным. Я не ожидала что ты такое чудовище.

Мария-Анна слушала эти слова довольно спокойно, ей казалось, что они действительно не трогают её, не задевают.

Риша вздохнула.

– Ну а потом я узнала, что твой сын тяжело болен и решила попробовать использовать это, чтобы заставить тебя освободить Гуго, где бы он не находился. Он не рассказал тебе об этом в своём письме?

– Рассказал.

– И ты правда не собиралась растерзать меня? И действительно хотела, чтобы я приглядывала за твоим сыном?

– Нет, не собиралась. И да, хотела и хочу.

– Как странно. Я встретилась с ним в охотничьем домике, всё рассказала ему и пыталась убедить его немедленно бежать. Я говорила ему что верить тебе нельзя, что ты всё равно уничтожишь его. Либо вернешь обратно в Сент-Горт, либо все-таки убьёшь. Но ты ведь знаешь мужчин. Ему конечно втемяшилось в голову что Роберт его сын, мужчинам всегда хочется в это верить, и он стремился во чтобы это ни стало встретиться с ним и может даже чем-то помочь. И самое смешное что и меня убедил помогать им. И вот я на старости лет впуталась в королевские интриги. А ты еще называешь меня мудрой. Какая уж тут мудрость. – Она улыбнулась.

Но королева не улыбалась, серьезно глядя на колдунью, она сказала:

– Мне всё равно кем ты считаешь меня. Но ты помогла моему сыну выздороветь и остаться в живых, поэтому я готова на всё ради тебя. Скажи чего ты хочешь и я дам тебе это.

Риша усмехнулась.

– Какая же ты глупая, королева Мария-Анна. Думаешь, что ты и правда владеешь всем на свете? Думаешь, что ты управляешь людьми, потому что можешь безнаказанно убивать их или осыпать золотом? Как же тебе еще далеко до истинного правителя. Запомни: единственное для чего должна использоваться власть – это попытка сделать людей счастливыми. Как можно большее число людей, как можно более счастливыми. Только это делает правителя великим. Забота о других. А если ты этого не понимаешь и используешь всю свою ничем неограниченную власть только чтобы тешить своё тщеславие, то ты просто непроходимая жалкая дура. А теперь, если ты и правда не желаешь мне зла, позволь мне уйти.

Мария-Анна долго молчала, глядя на пожилую женщину с какой-то странной смесью неприязни и симпатии.

– Скажи, Риша, а про моё будущее ты что-нибудь видела?

Риша подошла почти к самому изголовью кровати.

– Ложись спать, дочь звездочета.

Она поправила подушку и почти силой заставила королеву лечь на неё, после чего заботливо укрыла её одеялом как своего ребенка.

– Так видела или нет?

– Нет. Я ничего не знаю о твоём будущем.

Мария-Анна выпростала руку из-под одеяла и схватила ладонь колдуньи.

– Но про Роберта это правда? С ним всё будет хорошо?

– Правда. Он доживёт до моих лет и будет править этой страной. Не волнуйся за него.

– А как же ты выйдешь? Протикторы могут схватить тебя.

– Спи, Мари. Никто меня не схватит.

Мария-Анна ощутила непреодолимую сонливость, веки отяжелели и уже не было сил держать глаза открытыми. Она еще успела ощутить легкое дуновение и увидеть, что свечи потухли. Потом еще несколько секунд она чувствовала чужую ладонь, но затем она мягко выскользнула из её руки и Мария-Анна буквально провалилась в сон.

84.

Ольмерик открыл глаза и долго смотрел в потолок своей маленькой комнаты. За окном был ранний вечер ясного теплого дня. В воздухе лениво и сонно кружилась большая черная муха. Протиктор медленно приподнялся и сел на кровати. Поглядел на свой замотанный белой тряпицей живот и левую руку. Чувствовал, что ещё замотана шея, а опустив глаза вниз, увидел что и левая часть груди замотана через плечо. Ольмерик прислушался к себе, к своему телу, пытаясь оценить своё состояние. Он не знал сколько прошло дней или недель после поединка с Шоном Денсалье, но ему казалось, что очень много. И это беспокоило его. Всякий раз когда он приходил в себя, он думал только об одном – о том что ему рассказал Шон Денсалье перед своей смертью. И это заставляло его сердце биться сильнее и гнев обволакивал его душу холодной темной пеленой. Он ни на секунду не усомнился в словах графа, ибо свято верил, что перед расставанием с жизнью человек уже не может лгать. Эта женщина… Невыносимо прекрасная и невообразимо подлая и жестокая, она сделала так что древняя клятва стала пустышкой, она одурачила всех их, она сделала их позорным посмешищем в глазах суровых богов Севера, в конце концов она уничтожила то что они поклялись защищать.