Записки офицерши

2–3 километра по узкой каменистой тропе, круто поднимающейся вверх, нас крепко утомили. Я еле шла. Муж подталкивал, он шел за мной и следил, чтобы я не сорвалась с крутой тропинки.

Он бывалый турист, лыжник. Зимой ночевать в лесу в палатке, для меня это фантастика. А для него нормально.

Саша, зная мои туристические способности, точнее, полное отсутствие опыта, предусмотрительно положил в рюкзак шоколад и в пути подкармливал меня и еще одну такую же крутую туристку шоколадом.

В отряде знали, что он врач и частенько к нему обращались за помощью. Он всем помогал, наш отрядный доктор Айболит. А я очень гордилась мужем и очень его любила. Высокий, стройный, красивый, очень умный, бесконечно добрый и веселый, он был душой отряда. Вообще, народ собрался интересный, со всего Союза офицеры с женами. Молодые, задорные, много шутили, рассказывали байки из своей армейской жизни, абсолютно всем понятной. Все были, как сейчас говорят, в теме.

Наконец, уставшие, мы добрались до базы. Ура! Нас весело встретил, напоил и накормил обедом отряд, который шел раньше нас на 3 дня. После обеда разошлись по палаткам и упали в койки до вечера. Утром следующего дня Саша куда-то пропал. Я начала волноваться. Соседи по палатке, муж с женой из Чехии, его тоже не видели. И вдруг на входе в палатку появляется сияющая физиономия моего Сашули с огромным букетом цветов. Я не знаю, чему я больше обрадовалась, возвращению потеряшки или цветам. Наверное, всему сразу. Счастью, что вернулся, не упал со скал, и цветам любимого мужчины. Соседка завистливо процедила сквозь зубы:

– И ты будешь сочинять, что вы 7 лет женаты? Не поверю!

Счастливое время. Красота гор, чистейший, какой-то густой воздух, буйство трав и цветов, запахи всего этого великолепия пьянили тело, душа пела от радости и восторга. Время, проведенное в палаточном лагере в Красной поляне, я не забуду никогда. В альбоме бережно храню фотографии нашей походной жизни в горах Кавказа. По вечерам костры до глубокой ночи, гитары и песни. Романтика…Мы все были молодые и сильные, впереди была большая жизнь и, хотелось верить, долгая и счастливая.

Возвращались из Красной поляны всей группой на автобусе по этому же серпантину. Но как-то весело и не страшно. Часто останавливались возле продавцов всяких местных деликатесов. Они торговали прямо на дороге. Бесплатно, как родного, угощали водителя автобуса малосольными огурчиками. Наверное, за то, что привез им покупателей.

12 дней на море в Кудепсте пролетели, как один миг. Купались, загорали, гуляли по набережной. И наслаждались друг другом, свободой, беззаботностью. Просто отдыхали. От армейской дисциплины, от нарядов и дежурств, от быта, от Хабаровска с его тучами комаров. Какое-то безмятежное время. Счастливое…

Отпуск мужа закончился, он улетел на службу в Хабаровск, а я в Воронеж за сыном и в Тольятти к родителям.

Месяц с Андреем на Волге, в Жигулях, в общении с родителями – это сказка.

После долгой разлуки не могли наговориться друг с другом. Сын не вылезал из воды, загорел, окреп, научился плавать.

Лето прошло. Пора домой. Опять самолет. Взлеты, посадки и мы в Хабаровске.

Сколько в моей жизни было самолетов! Как я боялась летать! Но! Другого транспорта для нас не было – только самолет. Узнала, что такое медвежья болезнь. Это когда все на регистрацию, а ты бегом в туалет. Сашуля надо мной слегка подшучивал:

– Мать, посадку объявили, тебе пора. Он знал про мои страхи, понимал их и всячески пытался меня успокоить, подбодрить.

17. Придворная дивизия

Очень часто, как только в Хабаровск приезжал какой-нибудь важный гость, ему показывали нашу дивизию.

Готовились заранее в авральном ритме. Дорогу мыли с шампунем, возле дома за час вырастали клумбы с цветами. Однажды замполит, увидев на нашем окне пышную герань, прибежал за ней. Обещал воткнуть в клумбу прямо в горшке, чтобы не повредить цветок, а после отъезда высокого гостя вернуть герань на место. Мне было жаль этого запыхавшегося капитана, но цветок жальче. Не дала! Обойдется гость без моей герани! Зимой солдаты чуть ли не по линейке ровняли сугробы между высоченными тополями вдоль дороги. А утром в них вставили метровые елочки аккуратным рядком: тополь-елочка, тополь-елочка. И так до КПП. Елочки пушистые. Сколько их срубили-сгубили, пуская пыль в глаза очередному почетному гостю.

Как-то поздней осенью, я проснулась от грохота. Саша на дежурстве, мы с сынишкой одни дома. А тут пальба. Как пушки палят. До Китая рукой подать. Я очень боялась китайцев. После событий на острове Даманский от них можно было что угодно ожидать.

Утром с дежурства вернулся муж. Спрашиваю его, что случилось, что ночью так грохотало?

Он смеётся:

– Посмотри в окно!

Половина пирамидальных тополей вдоль дороги стоят голые, без листьев, остальные красуются пестрой листвой.

– Не поняла, это как?

Оказывается, на днях ждут очередную комиссию с проверкой. Листьев под деревьями не должно быть. Солдаты замучились подметать этот листопад. Додумались взять бревно и им колотить по стволу тополя, чтобы он сбросил листья. Вот откуда слышалась канонада. А я тряслась от ужаса, что китайцы палят по городу. Без китайцев хватало умников. Такое было время.

18. Ремонт

Ремонт в семье военнослужащего несколько отличается от ремонта на гражданке.Чем выше офицер по званию и должности, тем ремонт проходит быстрее и качественнее. Приходит сержант с двумя-тремя рукастыми бойцами, и умельцы выполняют поставленную задачу. Все!

В нашем случае все было несколько иначе и без бойцов. Итак, наш первый ремонт.

Приготовили материалы – обои, краску и побелку.Нарезали обои для спальни. Надо же мне было купить обои с рисунком. На зеленоватом поле белоснежные ромашки. Ну, люблю я ромашки!Пришлось подгонять рисунок. С горем пополам справились с проблемой. Зашел сосед Валентин.

– Ремонт делаете? О, да вы обои решили поклеить! Ребята, я вас поздравляю! Мы с Галиной Ивановной на днях так громко клеили, чуть не подрались. Стоит, ржет.

– Мы не подеремся!

– Ну, ну, – смеется:

– Если что, зовите, подсоблю!

– Ну, уж, нет! – думаю про себя.

– Соберу всю свою выдержку и терпение, но мы не будем шуметь.

Саша клеит, я намазываю клей и подаю ему полотно. Раз полоска, два полоска, на третьей споткнулись, что-то пошло не так. Кривоватенько… Про неровные стены мы и не подумали. Мнения, как и обои, начали расходиться на глазах. Слово за слово, муж слез с табурета, бросил все и ушел, буркнув сердито:

– Клей сама, раз такая умная!

– Ну и поклею, делов – то!

Честно сказать, я не умела это делать. Никогда ремонт не делала. Конечно, ничего у меня не получилось. Ни одной полоски я не наклеила. Немного погодя, остыв, вернулся мой муж и сам все обои наклеил. А я на кухне занималась привычным для меня делом – готовила ужин.

Недели две продолжался наш ремонт. Муж был на службе и занимался им по вечерам. Наконец, осталось только покрасить пол на кухне и все!!! Ан, нет! То муж дежурит в отделении, то в наряде, то еще где. В общем, ждала – ждала и решила закончить это дело сама!

Взяла кисть, краску и вперед! Все покрасилось хорошо, красиво. Но тут случился в углу холодильник. Сдвинуть его я, конечно, не могла. Осторожно по краям кистью прокрасила пол. Пару раз задела дверь холодильника. В результате моих усилий два коричневых пятна на самом видном месте на дверце остались навсегда.

Утром Саша пришел с дежурства, я ему гордо продемонстрировала покрашенный пол. Он долго потом подшучивал над моими малярными способностями. А холодильник так и ездил с нами лет 20 по гарнизонам с двумя коричневыми отметинами, следами моей бурной деятельности во время ремонта.

19. Золотые побрякушки

Я выросла в семье со средним уровнем достатка. Мама золото не носила и мне никто его не дарил. В 70-е годы достаток семьи определялся наличием ковров на стенах и на полу, хрусталя в серванте и золота в ушах и на руках.

Забавно было видеть продавщицу в овощном отделе с перстнями на руках, лихо торгующую квашеной капустой.

В Волочаевском городке, как в большой деревне, все друг друга знали и знали, кто как живет. Молоденькие жены лейтенантов выгуливали своих сопливых малышей возле дома на детской площадке. Форма одежды, в основном, полуспортивная – мало ли в какую лужу малое чадушко полезет. Офицерши чином повыше, чьи дети уже учились в школе, по вечерам прогуливались возле дома, обсуждая последние новости, и щеголяя друг перед другом золотыми украшениями. Мужья пропадали на службе. Надеть и выгулять это все золотое и бриллиантовое великолепие, было особо некуда, вот и приходилось дамочкам гулять вокруг дома, поблескивая перстнями, как елки в новогоднюю ночь. У молодежи таких украшений почти не было.

И вот однажды готовлю ужин. Лето, окно кухни открыто. Мы жили на втором этаже и окна выходили прямо на подъезд. Слышимость великолепная. Стоят кумушки и с упоением рассуждают:

– И чего она так зазнается? На ней даже кольца приличного нет! (приличное – это золотое, серебряное не в счет)

Я понимаю, что обсуждают меня. Обиделись, что реагирую спокойно на их брюлики в ушах. А мне, честно, это было не интересно. Меня со студенческих времен интересовала живопись, картинные галереи: Эрмитаж и Русский музей в Ленинграде, Третьяковка в Москве. Я в них бывала не раз. Репродукции из этих музеев. Интересные выставки в Москве, на которые мы с Татьяной иногда ездили. Так, для меня получились откровением выставки работ Чюрлениса, Рериха. Мы с подружкой частенько бывали на концертах в филармонии в Горьком. Я собирала свою коллекцию пластинок Чайковского.

В Хабаровске частенько листала альбомы с репродукциями любимых картин. Слушала пластинки. А еще книги. Правда, на чтение времени почти не было.

У меня в то время появилось новое увлечение. Я училась вязать на большой вязальной машине. Это было так интересно! Вечером, закончив все домашние дела и уложив сына спать, садилась за машину и творила! Какие тут бриллианты? Не до них было, точно! Не болела я ни золотом, ни бриллиантами, ни коврами, ни хрусталем. У нас с мужем в доме висели на стенах красивые репродукции картин. Теплые пейзажи Левитана. Это грело душу. Да и деньги на отпуск копили, чтобы поехать куда-нибудь поинтереснее.

После слов этих кумушек я задумалась. Пора вливаться в коллектив! Пошла в ювелирный магазин и купила перстень с рубином. В мастерской заказала две пары сережек. Через неделю надела все это блестящее великолепие и вышла на демонстрацию во двор. Публика оценила мой вкус. Цель была достигнута – я перестала быть белой вороной. На следующий день я сняла перстень и золотые серьги, убрала все подальше – они мне мешали. Одевала только в праздники. Все! Я любила серебро. Оно для меня было интереснее. Его носила с удовольствием.

На следующий год сын пошел в сад, а я на работу в школу. Гулять возле дома было уже некогда. А золото я демонстрировала еще раз в отпуске перед родителями. Философия была простая – раз покупают такие украшения – значит, деньги есть, хорошо живут. И больше они за нас не волновались.

Я рассказала в этой главе про украшения и всякие цацки, чтобы показать, чем жили жены офицеров кроме домашних дел. Особенно те, которые не работали. Никогда. Просто были домохозяйками. У многих не было никакой профессии. Мужья обеспечивали. Это так было в Волочаевском городке. В других примерно тоже самое. Я не понимала и не принимала никогда это тунеядство. Короче, скучали дамочки частенько. Жены военных медиков, напротив, в основном были с высшим образованием, часто тоже врачи. Все работали, без дела никто не сидел.

Такое было время. Такие были нравы.

20. Мой папа пьет и курит

Андрей учится в 1-м классе. Однажды, после школы спрашиваю его, как дела, что нового в школе.

– Сегодня заполняли анкету.

– О чем?

– О родителях. Кем работают. Я написал, что папа врач, а мама учитель. Еще спрашивали курят ли они и пьют.

– И что ты ответил, сынок?

– Я написал, что папа курит и пьет.

– Но ведь это неправда! Твой папа не курит и не пьет.

– Мама, а на 8 марта к нам приходили гости и вы пили вино! А еще прошлым летом у папы на службе утонул солдатик и после этого папа целую неделю курил.

Я помню тот случай. У Саши в медроте был сержант. Учебу они закончили, стали фельдшерами и сан.инструкторами, получили звания. Должны были разъехаться по воинским частям. Этот парнишка был смышленым и муж ему предлагал остаться служить в медроте.

– Нет, товарищ капитан, я уж с товарищами в часть вернусь.

Саша в тот день был дежурный врач. И вдруг ему привозят этого солдата. Они где-то работали. После работы им разрешили вроде, а, может, и без разрешения полезли купаться в какой-то водоем. Парень не умел плавать. Утонул.

Саша тогда очень переживал. Курить начал, потом понемногу успокоился и бросил.

Вот такая анкета случилась у нашего первоклассника.

И в продолжение темы случаев с солдатами.

Я помню, как новобранцев привозили из Грузии, из Средней Азии. Как эти пацаны тяжело переносили первую зиму в Хабаровске. Зимой у нас было очень холодно. Шапки завязаны, в шинелишках, носы красные, чихают. Простывали сильно. Как они болели первое время, пока привыкали к суровому климату! Многие снег видели впервые в жизни. А тут морозы –35.

Мы с соседками часто ходили в дивизионный магазин. Проходили с сумками полными красивыми китайскими яблоками через КПП. Я всегда угощала солдатиков яблоками. Женщины спрашивали:

– Зачем ты это делаешь?

– Они совсем еще мальчишки. У меня растет сын. Может, и его кто-нибудь угостит яблоком, если он будет далеко от дома и родных.

21. Огурцы, или как я училась консервировать

Дачи у нас не было. Овощи, фрукты все покупали на рынке или в магазине. Хабаровск хорошо снабжали всей этой продукцией. Молдавия присылала фрукты отменного качества и совсем недорого. Яблоки шли из Китая. Мандарины ехали с Кавказа. Логистика в Советском Союзе работала четко.

Пока мы с сыном были дома, я научилась делать всякие заготовки на зиму. Прошла курс молодой поварешки. Надо заметить, мне понравилось делать всякие соленья, компоты. Я с гордостью зимой смотрела на пирамиду из банок разного калибра в углу за холодильником. Муж был доволен, сын с удовольствием уплетал зимой консервированные персики, груши и сливы. Не знаю, как долго бы продолжалось это мое «хобби», если бы не один случай. Однажды соседка, которая работала кассиром в овощном магазине, пригласила меня зайти после работы к ней за огурцами. Август-сезон заготовок.

В подсобке на полу горой лежали огурцы. Я набрала большую сумку, взвесили – 20 кг. Муж, как всегда на службе, несу сама домой тяжеленую сумку и радуюсь – хороши огурчики! А нести далеко. Я после работы, на ногах босоножки на каблуках. Метров через сто поняла, что с огурцами я явно лишканула. Через двести метров поставила на асфальт сумку и злобно проводила взглядом офицера, проскочившего мимо меня.

– Мог бы, и помочь! – подумала я. И тут в голове мелькнуло молнией:

– Господи! Глупая, что я делаю? Зачем мне нужны эти огурцы? Я не люблю их маринованные, только в салаты если положить. Мне тридцать лет! Нет, с этим пора завязывать! Маруся, когда же ты себя любить научишься? Все, кручу консервы в последний раз!

Еле дотащила я свою ношу до дома. Через три дня, готовые банки стояли на балконе. Работала я с ними без настроения, абы как. Закрутила, да и все.

Через неделю одна банка рванула так мощно и громко, что ее содержимое, т.е. эти злосчастные огурцы, вылетели в потолок, один срикошетил и улетел на улицу. Балконы в то время еще никто не стеклил. А перед подъездом стояли два офицера и о чем-то разговаривали. Так вот этот огурец хлопнулся прямо к их ногам.

– О, вот и закуска прилетела, – сказал один из них заплетающимся языком. Мужички были явно навеселе.

Больше огурцы я не консервировала.

22. Ветер перемен

На долю моего поколения выпало немало эпохальных событий.

Хрущевскую оттепель я смутно помню. Училась в начальной школе. А вот полет Гагарина в 61 году, и всеобщее ликование помню хорошо. Так же хорошо помню и бесконечные очереди за хлебом. В ожидании хлебовозки мы делали уроки, прыгали через скакалку или играли в классики. Получив две буханки серого тяжелого хлеба, гордо топали домой, чувствуя себя добытчиком, а заодно и свою важность в семье.

Пришел к власти Л. И. Брежнев и в магазинах все чудесным образом появилось: и хлеб, и колбаса, и масло. Моя юность и молодость прошли, пока он правил страной. Изобилия не было, но полки в магазинах не пустовали. Жить было спокойно. Не прыгали цены в торговле, были фиксированные зарплаты, люди отдыхали летом по путевкам и дикарями в Крыму и на Кавказе. В конце его правления в магазинах было пусто, продукты по талонам. Доигрались страной в медальки, блин! В ноябре 1982 года объявили о кончине Леонида Ильича. Я помню этот вечер 10 ноября. Саша был в Воронеже. Мы с сыном одни дома. Было холодно и страшно. Андрею шел пятый годик.

– Что с нами будет дальше? Тревога и пустота в душе.

Потом к власти пришел Андропов. Гайки сразу начали закручиваться. В кинотеатрах на дневных сеансах включали свет и люди в штатском проверяли документы и спрашивали, почему не на работе, а в кино. Я тоже однажды так попала на облаву. После работы зашла на дневной сеанс. Смотрела «Зимнюю вишню». Показала особисту портфель с тетрадками, которые мне вечером предстояло проверять. Меня оставили в покое. Такое было время.

Андропов пробыл на посту Генсека год. После его кончины пришел Черненко. Тоже на год. Тот начал проводить реформу в образовании. Смысл этой реформы мало кто понимал. Мы сидели на педсоветах, директор что-то начитывал по бумажке. Учителя слушали и молчали. Умер вождь и вся реформа забылась.

Страна 3 года подряд хоронила вождей.

Устали от траура.

Пришел Горбачев М. С. Все вздохнули с облегчением – молодой, сильный. Он начал перестройку, противоалкогольную кампанию. Вырезал все виноградники. Вино пропало, а за ним стали пропадать и продукты. Он о чем-то много говорил, рассуждал. Это были слова ни о чем. Все это понимали. В итоге – путч, попытка гос. переворота, Ельцин Б. Н. на танке.

1991 год-распад СССР. Ельцин у руля. 1994 год-вывод войск из Германии. Лихие девяностые. Конец века. Конец тысячелетия. Новый год.

Ельцин плачет в телевизоре, просит прощения у народа.

Очередной Президент страны – Путин В. В.

Дальше тоже интересно-Путин-Медведев-Путин. То один порулит страной, то другой. Как в песне – Служили два товарища. Теперь Президент Путин В. В., похоже, навсегда.

Все!

Как мы это все пережили – сложно сказать.

Пережили! Очень трудно было уцелеть в крутой мясорубке, сохранить себя, детей, семью.

23. Дом без хозяина

Как только муж уезжал куда-нибудь в командировку, в поле на учения, или, как в этот раз, на полгода в Ленинград, в квартире начинали происходить всякие странности. Утюг на следующий же день сломался. Он был совсем простенький. Отверткой раскрутила его, соединила спиральные обрывки, и вуаля! Утюг заработал! В коридоре перегорела лампочка – вкрутила новую!

– Я все могу! – гордилась я. Но когда под мойкой что-то закапало, взвыла! Придется звать слесаря. – Ждите, – ответил диспетчер в ЖЭКе. Жду. А она все капает…

Звоню соседу:

– Валь, помоги! Слесарь не идет, а под мойкой течет вода.

Майор, как был в форме, так и полез под мойку. Слесарь пришел, а тут уже кипит работа. Потный Валентин выбрался из короба с трубами, сердито посмотрел на жэковского труженика и буркнул:-Принимай работу, орел! Долго идешь, чуть не затопили всех. Умылся и ушел в штаб на службу. Конец декабря, народ несет домой елочки. Андрей ноет:

– Когда мы елочку ставить будем, вдруг нарядить не успеем? Для ребенка это очень важно, он еще верит в сказку, придуманную взрослыми.

Я не знаю, что ответить сыну. Смотрю, Валентин идет на обед и несет елочку. Пушистенькая такая, красавица. Видимо, в дивизию привезли. А нам елочку не догадался прихватить. Ну, дядя Валя! Друг называется. Звоню ему домой:

– Ага! Себе елку принес, а про нас забыл! Гав!

– Женщина, ты можешь помолчать! – громко рявкнул сосед. Я такого рыка у него никогда не слышала.

– Ну, Маруся, допекла мужика, – подумала я.

– Ваша елка в моем кабинете стоит. Не мог же я два дерева нести. Что подчиненные скажут? Вечером будет вам елка!

Сказать, что мне стало стыдно – ничего не сказать! Лицо покраснело. Меня аж в жар бросило. Хорошо, никто этого позора не видел.

– Вот торопыга! Чего наехала на человека?

На следующий день Валентин установил ёлочку, и ликующий Андрюшка развешивал шарики и гирлянды.

24. Разлука

Кто хоть раз жил вдали от дома, от родных, меня поймет. В тот год так получилось, что многие семьи остались без мужей и без отцов. Кого унесло в Афган, кого в Камбоджу, кого в Эфиопию, а кого, как моего мужа, на учебу в Ленинград. Вроде, поспокойнее, не на войне. А все равно его дома нет. В 33 года одной с ребенком жить – это тяжко. Я молчу про ночи в одинокой постели. Про мужиков, пристающих к одинокой женщине. Хотя, повода никогда не давала. Злилась до слез, отшивая очередного донжуана. Как будто специально проверяли меня на стойкость. Такое, наверняка, творилось и у моих одиноких, как и я, приятельниц. Ирина, терапевт, красавица-украинка из Запорожья, у которой муж в Камбодже пел про вишневое варенье и банановые рощи, предложила пойти в открытый бассейн, который заработал в парке на берегу Амура. Я с радостью согласилась. Интересно, как это в декабре при –30 плавать в открытой воде?

Оказалось, здорово! В здании раздеваешься, моешься и по шлюзу с теплой водой выходишь в открытый бассейн. В воде тепло, голова в шапочке, а над бассейном висит шатер из пара от теплой воды. Вот он и делает плюсовую температуру над водой. Все было замечательно! Смущала только хлорированная вода. После бассейна под душем смывалась вся хлорка. Пили горячий чай с травками, и счастливые возвращались домой.

А Саша в Питере в свободное время начал ходить в клуб моржей. Привез фотографии, где они бегали в плавках перед погружением в ледяную воду. Вечером разглядывали эти фотки и смеялись. Я рассказала мужу, как мы с соседкой в мороз плавали в открытом бассейне.

В общем, гасили, кто, как мог свою тоску по родным людям. Кто пел и пил, кто-то в спортзале гири тягал, кто-то купался в проруби или, как мы с Ириной, в открытом бассейне. Владимир Дмитриевич в Эфиопии в свободное от войны время начал вязать шпилькой шали ажурные. Во как! Пережили мы это тревожное время. А впереди нас ждало новое расставание, новые дороги.

25. Уссурийск

Саша еще был в Ленинграде, когда пришел приказ о его переводе в госпиталь в Уссурийск. Я уже была наслышана об этом районном центре в Приморье. В военном городке Барановский большие проблемы с водой. Школа в городке только начальная.

Муж телеграммой в отдел кадров ответил:

– Уссурийский госпиталь согласен!

Ну что ж, так тому и быть – значит, едем в Приморье. Жаль, конечно, расставаться с Хабаровском, с налаженным бытом, с друзьями, с работой в школе, к которой я очень привыкла, с коллегами по работе. Андрею тоже грустно было уезжать от товарищей, от 1-а класса.

А вот про мужа даже и говорить не надо – его ждал госпиталь, хирургия и повышение по службе.

Все! Едем!

Он вернулся из Ленинграда в феврале. Андрей учился в 1 классе, я в школе готовила к выпуску 11-й класс. Решили, что Саша поедет к новому месту службы пока один, а летом, после окончания занятий в школе, переедем всем семейством.

Так мы и сделали.

Муж пробыл дома неделю, отдохнул от казенщины, от питерских столовок, просто отоспался и уехал в Уссурийск. Это почти тысяча километров от Хабаровска. Опять мы с сыном одни.

Саша приезжал раз в месяц на побывку на пару дней домой. Рассказывал про Уссурийск и военный городок.

– Если дождь, то грязь. Если дождя нет – то пыль. Остановки автобуса заплеваны шелухой от семечек.

Все!

Это его впечатление от города.

В июне начались каникулы, у меня в школе отпуск. Мы с сыном поехали к отцу на пару дней знакомиться с новым местом.

Муж получил 2-х комнатную квартиру на 5 этаже и делал в ней косметический ремонт.

Воды из крана никакой не бежало. Ночью на первом этаже холодная вода шла и все набирали воду ведрами. В подъезде жили в основном госпитальные врачи с семьями. Народ молодой, дружный и веселый. Многие попали сюда служить после загранки, по замене. Нас встретили тепло и дружелюбно.

Барановский военный городок очень сильно отличался от Волочаевского в Хабаровске. Люди проще, приветливее, теплее. Климат Приморья намного мягче. До Владивостока 100 километров. Тихий океан чувствовался и в Уссурийске. Не было жары и духоты, как в Хабаровске. Комаров было совсем мало! Это первые впечатления от нового места службы мужа и нашего нового дома.