Приговорён к свободе

– У тебя есть преемник?

– Кто? – я повернул голову к ней, услышав этот вопрос.

– Преемник. Это такой человек, который… – терпеливо объясняла Тереза.

– Да знаю я, кто это, – отрезал я. – Только зачем?

– Что значит «зачем»? – Тереза по-настоящему удивилась моему вопросу. – Вот ты оказался в тюрьме, а команда не может даже заказ взять. А что было бы, если бы ты не сбежал? Они так и остались бы ни с чем – без плана, подготовки, капитана, возможности заработать. Репутация банды стремительно падает, а когда ты возвращаешься, приходится восстанавливаться и снова подниматься в глазах других, ведь от этого зависит всё. Только вот зачем все эти сложности? Будь у тебя преемник, все бразды правления на время твоего отсутствия перешли бы к нему. Всё оставалось бы почти так же, как раньше, а ты вернулся бы в старую добрую команду и с лёгкостью приступил к работе. Что ещё нужно для счастья?

Я подумал, что новый капитан банды мне для счастья не нужен, достаточно просто помощника. Это я и сказал Терезе.

– В команде есть хоть один человек, который может взять на себя управление, если с тобой что-то случится? Человек, который в курсе твоих планов и предстоящих маршрутах, которого знают твои клиенты и другие капитаны, который может взять заказ и приступить к его выполнению? – продолжала девушка.

– Нет. Я не могу дать кому-то столько информации. Недостаточно доверительные у нас отношения, знаешь ли.

– Попытка номер три, – Тереза закатила глаза. – Представь, что ты до сих пор в тюрьме, а выбраться нет возможности. Или тебя, например, уже повесили. Всё. Капитана нет. Команда в опасности. Деньги заканчиваются, работать твои люди не могут. Другие группировки или пытаются грабить ваш корабль, или рассказывают всем о его падении, так что все связи обрываются. Назначается временный капитан, но он не может справиться со всем этим ужасом. В итоге погибает. Команда разбегается, корабль достаётся какой-нибудь богатой банде, которая смогла его захватить. Вот и конец страшной сказки. Скажи, оно тебе надо?

– И что ты предлагаешь? – спросил я, снова обратив взгляд к морю. Никогда не думал об этом в таком ключе.

– Как тебе моя кандидатура? – я поперхнулся горячим шоколадом и поражённо уставился на Терезу.

– Ты издеваешься?

– Отчего же? Я вполне серьёзно, – она слабо улыбнулась.

– Ты хоть представляешь, что это такое? Если хочешь быть преемником, тебе придётся, во-первых, вступить в банду, а потом, когда я объявлю эту новость, пережить все насмешки, издевательства, многочисленных ненавистников и колкие взгляды, обращённые в твою сторону.

– А если я согласна на всё это?

– Несмотря на все наши разговоры, у тебя на управление бандой шансов примерно столько же, сколько у гвардейца, которого я вырубил, сбегая из темницы.

– Это почему ещё?

– Просто ты в моём списке доверия…. Где-то между тем самым гвардейцем и кухонным тараканом, – усмехнулся я. – Прости, ничего личного.

– Ну, спасибо… – мне показалось, она не только сильно расстроилась, но ещё и разозлилась.

– Обращайся, – а моё настроение стремительно взлетело вверх по планке, когда вдалеке, у самого горизонта, но в зоне видимости, я увидел знакомые светлые паруса, способные выдержать даже самую сильную бурю. Тереза проследила за моим взглядом, заметив, как изменилось моё выражение лица.

– Наверное, нам пора прощаться, – правильно истолковала она мой взгляд. – К криминальному миру я не имею никакого отношения, ты был прав. Так что вряд ли увидимся когда-нибудь.

– Да. Ты совершенно права, – я искренне улыбнулся и встал на ноги, в последний раз взглянув на девушку и проводив её взглядом до мотоцикла.

Нарцисса

– Капитан! Август! – мы окружили его, как дети окружают родителей, вернувшихся из долгой поездки. А он, несмотря на наши опасения, улыбался. Не упрекнул в том, что сильно задержались, лишь расспрашивал обо всём самом интересном, что произошло за время его отсутствия.

– Нужно поскорее отчаливать от берега. Не хочу снова наткнуться на неприятности. Буря давно прекратилась, – нахмурился капитан, а через минуту Аполлон уже стоял у штурвала, уводя корабль в море.

Мы многозначительно поглядывали на притихшую Дриаду, не рассказывая Августу об её своеволии и поступке, из-за которого все мы оказались опасности. Только вот капитан слишком хорошо нас знал, чтобы не уловить такие многозначительные взгляды и странно нелюдимую Дриаду, которая любила быть в центре внимания.

– Вы больше ничего не хотите мне сказать? – с ноткой раздражения в голосе спросил он. Почему-то половина взглядов обратилась к Дриаде, а вторая, что удивительно – ко мне. Я беспомощно посмотрела на Августа, поймав его взгляд. Понятия не имею, как объяснить ему ситуацию.

– Дело в том, что когда ты… оказался в тюрьме, – начала я, запинаясь. – Мы остались без капитана. Первое время Аполлон справлялся, но позже мы решили провести голосование. Дриада победила и стала временным управляющим, – Август понимающе кивнул, а Дриада смотрела на меня, не отрывая взгляда – как мне показалось, с мольбой. От моих слов сейчас зависела её судьба, и я чувствовала странное удовольствие из-за этого.

– Так что произошло? – поторопил меня Август, когда молчание затянулось. Я лихорадочно размышляла.

– Прошло месяца два. Дриада заняла место у штурвала, и мы направились в океан, не зная, что делать. Клиентов не было, средства заканчивались. Впрочем, всё это тебе уже известно. Потом мы узнали, что ты выбрался из темницы и ждёшь корабль на причале, но как раз тогда начался шторм. До берега было далеко. Мы сражались со стихией, как могли, и, как видишь, справились, – я постаралась улыбнуться, хотя сухие губы свело. Я боялась, что меня сейчас же раскусят, ведь в словах была лишь доля правды и ни слова о вине Дриады, но все тяжело молчали, ожидая продолжения.

– Хорошо… – Август задумался. – И в чём же, по-вашему, виновата Дриада? – на меня смотрели с интересом, но никто не собирался брать инициативу в свои руки.

– Она завела нас в океан, не имея хоть какого-нибудь плана, – сказала я первое, что пришло в голову. Причину недовольства Дриадой нужно было придумать, чтобы у Августа не возникло подозрений. Только причину более мягкую, чем на самом деле. Кажется, у меня это получилось.

– Я понимаю, что вам всем было тяжело, так что не виню Дриаду, – Август, наконец, выпрямился и отстал от меня. – Теперь остаётся только втянуться в прежнюю жизнь. Вы готовы к этому? – все согласно закивали. Капитан ослепительно, но, как мне показалось, натянуто улыбнулся.

Больше всего я боялась из-за Аполлона. Во время моего рассказа он со злостью поглядывал на меня из-за штурвала, но не решался что-то сказать. Всё-таки кто-кто, а он на Дриаду был рассержен. Ведь именно она оттолкнула его не только от «престола», но и от управления кораблём. Более того, Аполлон – советник Августа, который просто обязан всё рассказывать капитану.

Я заволновалась ещё больше, когда за штурвалом оказался Цербер, а Аполлон и Август ушли с палубы, рассказывая что-то друг другу и активно жестикулируя, но оставалось только надеяться, что парень проявит благоразумие и хотя бы сострадание к Дриаде и ко мне. А ещё, может, удастся поговорить с ним до того, как уставший капитан проснётся.

Все вокруг занялись своими делами, а я пока просто сидела на палубе, глядя на море и думая о своих проблемах. Погрузилась в мысли с головой и вздрогнула, когда почувствовала чьё-то боязливое прикосновение, а потом увидела рядом с собой Дриаду. Она осталась стоять, то глядя на меня, то отводя глаза к воде.

– Нарцисса, я хотела сказать… спасибо, – осторожно начала девушка, удивляя меня всё больше. – Боюсь представить, что сделал бы со мной Август, узнай он всю правду. Я думала, мне конец, – она сдавленно улыбнулась. Впрочем, от этого её улыбка не стала менее ядовитой. Змеи – они при любых обстоятельствах змеи. Даже если мастера лицемерия. – Аполлон внушает опасения, но я с ним поговорю сегодня же, – я продолжала молча слушать, мысленно смеясь. – Короче, ещё раз спасибо. Я твоя должница, – последнюю фразу она произнесла тихо, будто надеясь, что не услышу, но на слух я не жаловалась. И посмотрела на Дриаду со всем огнём в глазах, на который была способна.

– Ты в долгу не останешься. Можешь мне поверить, – с хищной улыбкой закончила я, уверенно направляясь в свою каюту. Всё-таки месть куда приятнее подавать холодной.

Орфей

Каждый из нас собирает свой паззл.

Из того, где мы были, что с нами случалось. Какие люди, какие события изменили нашу жизнь настолько, что это заметили даже мы сами.

«Я не телепат», – эти слова я слышал и раньше, но больнее всего их слышать от неё. Да, Хельга – единственный человек, которому я верю, но именно она не согласилась выслушать меня, когда я так в этом нуждался. Именно она ушла на фестиваль, махнув на прощанье рукой.

Осень – это как уходить всё дальше и дальше в лес. Терять связь с человеческим миром, заглядываться на игру света в листьях, но ни на минуту не забывать, что настоящая осень совсем рядом. Темнота, после которой свет кажется ослепляющим и убийственным.

Я никогда не любил рассказывать что-то важное о себе. О своём детстве, о мыслях, чувствах. Всегда считал, что мой внутренний мир – это то, что следует скрывать до последнего. Да, я – неисправимый романтик, и истории о жизни – часть моей натуры, но не больше и не меньше. Не чувства. Не мысли. И главное – не страхи.

Я боюсь чего-то, как и любой человек, но предпочитаю скрывать это от всех. От себя в том числе.

Но когда боишься смерти, сложно это скрывать. Особенно – когда она настолько близко, что даже дыхание слышно за спиной.

Я медленно шёл домой из больницы, куда меня привезли несколько дней назад с сильными болями в ноге. Сначала я почти не боялся. Думал, что обычное растяжение связок – со мной это бывало много раз. Но когда врач вынес вердикт, потрясший меня, испугался не на шутку. У меня обнаружили остеосаркому, которую практически невозможно вылечить на этой стадии. Остаётся только ампутация. Операция через две недели, если не будет изменений.

Этого я боялся больше, чем Хели. Не операции, нет… Последствий.

– Хельга? – я набрал её номер, когда до дома оставался всего один двор.

– Алек, что-то срочное? Я здесь… занята, – с её стороны была слышна громкая музыка и голоса людей. Я отключил телефон, так ничего и не сказав.

Мне нравится смотреть, как мир спит. Наблюдать с балкона, как далеко внизу пустую улицу перебегает кошка, как медленно катится к пустой остановке полночный автобус. Я люблю этот ночной город именно таким – полным света фонарей и тумана.

Вместо дневных смен в гвардии выбираю ночные, хотя коллеги этого совершенно не понимают. А я просто люблю сырые тропинки, почти безлюдные улицы, преступников, пытающих скрыться в переулках, покрытых тенью. За годы, проведённые в контрабанде, я научился хорошо видеть в темноте и слышать учащённое дыхание людей, отличая его от тысячи других звуков.

Но сейчас я хотел заснуть до утра. Чтобы все события последних дней оказались просто кошмаром… Отключиться всё-таки смог. После долгих размышлений о своей дальнейшей жизни и нескольких таблеток, которые ослабили давящую боль в ноге.

Я проснулся глубокой ночью. В комнате темно, хоть глаз выколи, только узкая полоска света от уличного фонаря пробивается сквозь шторы. Непонятная тревога заставила меня встать и подойти к окну, преодолевая боль. Интуиция обычно не подводит.

Под окном я услышал вскрик, а когда смог разглядеть силуэты людей, бросился вниз по лестнице, не думая ни о чём кроме того, что ждёт меня внизу. И всё же успел прихватить с собой оружие, которое столько раз спасало меня в старые времена.

Встретив Хельгу у самого подъезда и перебросившись с ней парой бессвязных слов, я помчался сквозь рощу, на запад, как можно дальше отсюда.

Я бежал так, словно забыл про всякую боль и тошноту от вчерашних лекарств. Так, словно мои лёгкие не горели, а голова не раскалывалась от боли на части. Эта скорость казалась почти неестественной, пока я рвался через рощу, постоянно оглядываясь на Хельгу, не отстающую от меня ни на шаг. Позади мы слышали крики преследователей, их ругательства, которые не позволяли нам успокоиться ни на секунду.

Мы продолжали бежать, страх и неопределённость подпитывали лихорадочный темп. Что-то говорило мне, что я забыл нечто важное.

Что бы ни произошло перед тем, как мы побежали, я не был уверен ни в чём. Только знал свою цель – отделение, где сейчас дежурит гвардия. Туда мы и направлялись.

Я правда не хотел узнать, что случится, если нас поймают.

– Хельга, не останавливайся! – крикнул на ходу, замедляя шаг и чувствуя, как в колено впивается сотня раскалённых игл. – Беги в отделение. Расскажи дежурным, что произошло, – к моему удивлению, она не стала возражать. А я остановился, держа руку на рукояти пистолета и глядя в ту точку, откуда вот-вот появятся наши преследователи, стараясь не закричать от боли, которая сводила с ума. Вчерашние таблетки не помогли.

Киллеры напали на Хельгу прямо у нашего дома – я сразу понял, что парни искали меня. И это могло означать только одно – Август вернулся на корабль.

Они стреляли без разговоров, в отличие от сестры Хельги, которая любила пугать своих жертв. Киллеры, которые преследовали меня сейчас, должны лишь выстрелить, дождаться смерти, снять на камеру, как доказательство, и получить деньги за выполненный заказ. Они были точны в своих действиях, холодны и беспощадны. Таких многие ценили.

Но недаром я был контрабандистом девять лет.

Да, пусть я не лучший из стрелков, но умею обращаться с оружием. Август бы мной гордился.

Когда вслед за Хельгой на место преступления примчались гвардейцы, я уже стоял с опущенным пистолетом, а преступники безмолвно лежали на земле в крови. Коллеги из гвардии и Хельга смотрели на меня с удивлением и какой-то странной жалостью. А я улыбался, словно сумасшедший.

Я – не тот Орфей, который принял своё прозвище, как должное, который беспрекословно выполнял приказы капитана, мечтая о путешествиях.

Я – Алексей Романов, даже если живу сейчас под другим именем. Один из сильнейших гвардейцев, в прошлом – контрабандист, которого недооценивали. И зря.

Август

Все события, которые произошли с контрабандой за время моего отсутствия, покрыли ещё кое-что. Побег. Предательство.

Почему-то никто об этом не говорил. Никто не говорил о побеге Орфея.

– Вы забыли наше главное правило? Запомните одно: если упаду я – упадём мы все, – я разъярился не из-а побега Орфея – почему-то никогда не считал его предателем и даже сейчас был уверен, что он никому о нас ничего не расскажет. Меня больше разозлило то, что никто об этом не сказал.

– Мы не домино. Прекрати притворяться, что твоя судьба настолько важна для нас. Это не так. Если ты упадёшь, ты сделаешь это в одиночку, – заявила Дриада, усмехнувшись и покачав головой. На нас смотрела вся команда.

– Дриада, прекрати, – потребовала Нарцисса. – Ты не понимаешь, о чём говоришь.

– Неужели? Тогда просвети меня, Цисса. Ну же.

– Ты всегда была и будешь предателем. Ты предала Августа и подвергла нас огромной опасности из-за своего самолюбия и жажды власти, – Нарцисса, похоже, знала, о чём говорит. Только я – нет.

– О чём ты? – строго спросил я.

– О том, что я не упомянула в своём рассказе, потому что не хотела тебя расстраивать и надеялась, что Дриада исправится. Только она какой была, такой и останется.

– Правду, – потребовал я, почувствовав напряжение, витавшее в воздухе, словно оно было осязаемым.

– Дриада не случайно развернула корабль к океану. Она сделала это после того, как ты приказал поворачивать к причалу. Не успела насладиться властью сполна. Ей захотелось перехитрить тебя и взять управление бандой в свои руки. Дриада отлично понимала, что делает, но и думать не хотела о нашей безопасности. Из-за этого мы чуть не погибли в шторме, – я ошеломлённо перевёл взгляд на Дриаду, спрашивая её о правдивости слов Нарциссы. Она боязливо и подавленно кивнула, отводя взгляд.

– Почему никто не рассказал? – жёстко спросил я, глядя на Аполлона, Цербера, Каспера, Чародейку и всю команду вместе, но не услышал в ответ ни слова. – Вы решили, что можно скрыть от меня предательство? Боялись за коллегу? Что же… Нежелание думать всегда было вашим недостатком. Все свободны. Дриада, за мной, – теперь я узнавал себя. Узнавал капитана, который строг, но справедлив к команде, благодаря которому мы до сих пор не только держимся на плаву, но и преуспеваем в своём деле.

– Август, я… – со страхом в глазах начала Дриада, когда мы остались на палубе вдвоём.

– Решила поиграть в капитана? – отрезал я. – Правила устанавливаю я. Всегда. Это ясно?

– Большая Игра принадлежит не только тебе, – внезапно сказала Дриада. – И её правила не ты устанавливаешь, – я оскалился.

– Никто не знает, кто король и королева этой игры, ты это понимаешь, дорогая. Но разве ты смогла бы оставаться в этом криминальном мире, полном приключений, если бы не я?

– А ты считаешь, что нет? Тогда я тебя разочарую, Август. Я выйду из Игры, когда захочу этого. Пока твоя команда с тобой, ты капитан, но заговоры есть везде. Ты знаешь, что говорят о тебе за спиной? Знаешь, сколько раз банда хотела убить тебя, сбросить с твоего выдуманного престола?

– Интересно, как же вы справлялись, пока меня не было? Вы остались без клиентов, без заказов, денег…

– Мы бы наладили всё со временем. Команда уже даже обрадовалась, что ты попался, собиралась всё изменить. Новые правила, новые клиенты, новое название. Мы были бы новой бандой – сильнее, мудрее. Ты считаешь себя чистым и невинным, Август, считаешь, что без тебя мы ни на что не способны, но это не так, поверь мне. У каждого есть свои недостатки. У тебя их больше, чем у всех нас, – я покачал головой.

– Ты знаешь, как я поступаю с предателями, – море, на которое я смотрел, кишело акулами и кораблями гвардии. Для нас и одно, и другое просто смертельно.

– Мне плевать. Выгоняй с корабля – переживу. Кроме Хели полно других банд.

– Только не в этот раз, – я хищно улыбнулся, снова переводя взгляд на Дриаду. Она поймала мою мысль и снова сделалась испуганной.

– Ты не посмеешь… – прошептала девушка, сделав шаг назад.

– Неужели? Ты ведь только что говорила, что я далеко не так чист, каким хочу казаться. Постараюсь оправдать твои надежды, – я не приближался, потому что знал, что ей всё равно некуда бежать.

– Август… ты не настолько жесток, – заверила меня Дриада. Я, не обращая на неё внимания, достал телефон, собираясь набрать Цербера и Каспера. – Август, пожалуйста! Я сделаю всё, что скажешь. Обещаю, – она подошла ближе, умоляюще заглянув в глаза.

– Страх меняет человека, не так ли? – я усмехнулся. – Я возьму тебя на заметку, Дриада, поэтому только попробуй оступиться – сразу же упадёшь в пропасть, из которой нет выхода.

– Я всё сделаю, – она постаралась улыбнуться, снова выпрямившись и поправив волосы. – Могу идти?

– Иди. Нарциссу позови ко мне, – Дриада кивнула, и я увидел, как злорадно она оскалилась. Да, у нас в команде определённо не царствует взаимопонимание.

Хаос – самая опасная вещь в этом мире. И если не научиться им управлять, он погубит всех нас.

Нарцисса

– Эй, Цисса, – тягуче позвала меня Дриада, прислонившись к стене. – Тебя капитан вызывает.

– Выглядишь слишком довольной для той, кто побывал у Августа в качестве предателя, – я отошла от плиты.

– Ты готовишь выпечку? – она поражённо уставилась на меня, забыв про свой образ.

– Почему все так удивляются, когда узнают, что я умею шить и готовить? – я закатила глаза, направляясь к выходу на палубу. Дриада пожала плечами.

– Просто это не то, чего ожидаешь от участницы одной из самых грозных преступных группировок, знаешь ли. По крайней мере, пока ты таковой являешься, – она достала нож из-за пояса и стала что-то на столе резать.

– Дриада, ради Бога, возьми нормальный нож. Нам же это ещё есть!

Жизнь в контрабанде оставила в моей памяти много плохих воспоминаний, не буду с этим спорить, но я научилась получать удовольствие даже тогда, когда всех остальных охватывает страх.

Бывают разные ситуации, но я скучаю по тем временам, когда мы были не только царями морей и океанов, но и берегов с городами. Когда мы скрывались от преследователей и держали наготове оружие, доверяя только капитану и друг другу, оглядываясь на каждый шорох.

Сейчас я научилась верить тем, кто этого заслуживает. Но раньше меня постоянно беспокоили кошмары. Каждую ночь мне снился один и тот же сон.

Я куда-то бегу по длинным тёмным коридорам, двери захлопываются за спиной со страшным грохотом. Я не понимаю, где нахожусь и что происходит, но почему-то осознаю, что кто-то гонится за мной. Слышу краем уха его тяжёлое дыхание и эхо шагов.

Я могу ускоряться, падая на пол, пытаться открыть двери, спрятаться, но он не отстаёт. Он безошибочно находит меня в этой темноте, даже когда я сама не отличаю свои шаги от чужих.

Но я всегда на шаг впереди. Пока что.

Я просыпалась в поту. Смотрела в потолок или на тонкий силуэт месяца. Переводила дыхание.

«Это всего лишь сон, следствие тяжёлой работы и стресса. Ты в порядке. Успокойся», – твердила я себе каждое утро, снова и снова.

Но я могла лгать себе сколько угодно.

На самом деле, проснувшись, я безумно боялась. Боялась снова услышать его дыхание за своей спиной.

– Цисса? У тебя всё хорошо? – услышала я чей-то голос справа от себя, но даже не повернула головы.

– Да, – протянула я, затачивая нож и прикрепляя его к поясу. – Теперь всё будет хорошо, – и спрятала в сумку пистолет.

Но я не видела кошмаров уже несколько месяцев. Моё подсознание скрывает в себе куда больше монстров, чем я думаю, но пока они не обращаются в сны, всё хорошо.

И сейчас я с улыбкой вышла на палубу, заметив Августа, смотрящего куда-то вдаль, на море.

– Капитан? – окликнула его я, размышляя о том, как буду оправдываться. Всё-таки скрыла от него правду, а это почти предательство. К счастью, у меня есть смягчающие обстоятельства.

– Нарцисса, – он повернулся ко мне с каким-то странным отстранённым лицом. И больше ничего не говорил.

– Август, я не рассказала тебе о Дриаде, да, но я… – прервала я тягостное молчание.

– Я хотел поговорить не об этом, – оборвал меня Август. Я нахмурилась и одёрнула воротник куртки.

– А о чём тогда? Я думала, что…

– С Дриадой мы уже всё обговорили. Она, конечно, поступила мерзко, но в этот раз прощена. Тебя я и вовсе не считаю виноватой. Так что успокойся, – Август достал какую-то карту и протянул её мне. – Узнаёшь? – я покачала головой, но заметила, что изображено на карте, кажется, кладбище.

– Мы были недалеко от него в прошлом году, освобождали из колонии заключённых. Помнишь?

– Помню, – подтвердила я. – И зачем нам туда?

– Из-за моего долгого отсутствия мы потеряли много клиентов, и сейчас нужно восстанавливаться. У меня есть один заказ, который мы должны выполнить, но это только через пару недель. Сегодня мне предложили кое-что новое. На подготовку – меньше суток. До берега – пара часов.

– Что за задание? – с интересом спросила я. Август очень редко обсуждал с кем-то заказы до того, как мы соглашались на их выполнение и оказывались на берегу. Но меня больше удивило то, что он говорит об этом не с Аполлоном или Цербером, даже не с Каспером, а со мной.

– Мы выйдем на берег, освободим из тюрьмы кое-каких людей и отведём их на кладбище. Там нам нужно найти могилу с определённым именем. В саркофаге что-то очень важное – какие-то драгоценности, если я не ошибаюсь. Те парни, когда мы их освободим, расскажут подробнее, – я пока не понимала, в чём проблема. Освободить из тюрьмы пару людей? Разве не этим мы занимались столько раз? Я высказала своё мнение на этот счёт Августу.

– С этим проблем возникнуть не должно, хотя в этот раз будет куда сложнее, эта тюрьма отлично охраняется с тех пор, как мы вытащили оттуда восемь грабителей. Но дело не в этом, – он на несколько секунд замолчал. – Первая проблема в том, что мы до последнего не узнаем ни одного имени. Ни тех, кого должны освободить, ни того, чью могилу будем искать на кладбище. К слову, она фальшивая, внутри саркофага только драгоценности. А вторая, самая главная проблема – это ещё одна команда. Конкуренты. Они примерно в то же время освободят несколько человек из той же тюрьмы, где будем мы, пойдут на то же кладбище и будут искать ту же могилу. И да, они попытаются нас убить.

– А нельзя как-то их опередить? Сейчас же начать выполнять задание, например.

– Нельзя. Они получат данные тогда же, когда и мы, – махнул рукой капитан.