Змеиный Зуб

Валь почувствовала, как спина сама начинает горбиться. Но постаралась обратить на служанку всё своё внимание.

– Он был сегодня на улице, вылезал через окно на кухне. Убеждает, что его сверху при этом никак не видят. А потом вернулся и написал вот это, – промолвила Эми и передала Вальпурге бумажку. Корявый почерк, похожий на криво сколоченный забор, складывал щекочущие нервы слова:

«Под утёсом, под нами, прячутся морские стражи под командованием сэра Уолса Ориванза. Их двенадцать. Они заняли, по их словам, сеть пещер, часть из них подтапливает при шторме. У них есть шлюпка, но они не могут уплыть в Купальни, потому что их заметят с башни или с морского оцепления. Но сдаться для них означает, скорее всего, казнь – это им сулили изменники в руководстве. Они не просят ничего, только еды. Я не мог спуститься до них с нашей тропы; скорее всего, сойти к ним можно только со стороны Купален».

Валь, прочитав, обессиленно откинулась спиной на диван. Эпонея и Эми приникли к ней с обеих сторон, глядя умоляющими глазами.

– После такого, как он дал мне эту записку, я вытащила котелок, солонину, крупу всякую, соль, ром, положила всё в корзину, и мистер М. спустил это всё им на верёвке, – дрожащим голосом продолжила Эми. Они будто боялись, что Валь запретит им эту благотворительность.

Неужели она в их глазах такая чёрствая? Нет, конечно, она в первую очередь подумала, что дюжина солдат сожрут их запас еды за считанные пару дней. Но ведь это не значило, что она не хочет им помочь!

– Послезавтра я отправлюсь в город, чтобы встретиться с Сопротивлением, – проговорила она. – И там расскажу им об этом всём – пускай они подумают, как их оттуда вызволить. А пока… что ж, придётся их кормить.

«Испросить бы тогда денег у графа за услуги, да вот только это, наверное, будет последняя просьба», – подумала она и содрогнулась, вспоминая острые рыбьи зубы. Ну и страхолюдина, права была Эпонея. Никакого воспитания не хватит, чтобы заставить себя не думать о нём грубо.

– Если бы как-то отвлечь штабных, можно было бы попробовать вытащить их с нашей стороны утёса, верёвками или ещё как, – забормотала было Эми.

– Ага, и дозорные с моря, конечно, ничего не увидят, – пожала плечами Валь. – И вытащим мы их на эту сторону, а отсюда им дорога только на тракт, по которому ходят патрули. Пускай сидят уж, пока не найдётся способ их переправить по морю.

Она подавила тягостный вздох и кинула записку от Мердока в огонь. Затем встретилась с тяжёлым взглядом Германа. И старый виконт неожиданно подал свой хриплый голос:

– Если вороньё прознает, нас всех ждёт виселица. Так что придумайте как-нибудь, чтобы я один был виноват в содействии этим людям.

Мрачное чувство решимости, что он выказал, отяготило Вальпургу ещё сильнее. С одной стороны, он готов пожертвовать собой. С другой – если он умрут, кто останется? Как всегда, женщины. И Мердок.

– Тогда вы и лазьте их подкармливать, – заключила она. «А чем – это придётся думать мне».

9. Сопротивление, виски и магия

Увидев Рудольфа, уставшего, но твёрдо её ожидающего, Валь придумала обращение сходу.

– Вот вы где! – всплеснула она руками. В приёмной теперь сидел один из эльсов – так стали называть обживающихся в городе наёмников – но он, Рудольф, всё равно не покидал свою контору. Он, как Валь поняла, нашёл способ частично сохранить свою должность. И сейчас, он клевал носом, сидя рядом с монстерой.

– Значит, это у вас я могу получить манускрипты змееведа Роберта, изучавшего связь видов и созвездий?

– Да, я вас заждался, мисс Эйра, – зевнул Рудольф и поднялся на ноги. А затем поманил её за собой, не обращая внимания на настороженный взгляд вражеского дежурного. Невзирая на то, что баронет, кажется, валился с ног, он был рад её видеть. У него совсем иначе заблестели глаза. Поднимаясь по лестнице позади «чародейки», он прятал улыбку. Она тоже; у неё были хорошие новости и одновременно большие надежды на это воссоединение.

– Разве нам не нужно вниз? – вполголоса поинтересовалась Валь, когда убедилась, что они одни.

– Нужно, но не по главной, – кивнул Рудольф и пригласил её к себе в кабинет. Перед тем как закрыть за собой дверь, он высунулся и огляделся. Словом, они были одинаково параноиками.

Задвижка щёлкнула, и они обнялись. Тепло и пылко. Хватка баронета была такой чувственной и сильной, что Валь, сперва обрадованная, невольно заколебалась. Такой восторг можно было считать почти что неприличным. Если уж вообще опустить тот факт, что они касаются друг друга; казалось, война позволяет забыть о строгости «Свода законов, коим жена подчиняться должна».

– Зонен передал мне, что ты теперь стережёшь… самое ценное, – пробормотал он, согревая дыханием её ухо. – И тогда я понял, что это ты умыкнула её из-под самого носа у предателей. Они всё устроили так, что… мы так и прошляпили бы её, если б не ты. Слава Великому Аспиду, что ты это смогла. Я восхищён тобой, я…

У него будто перехватило дыхание, он сжал её крепче, и Валь ощутила дурацкое и крайне неуместное желание от него отстраниться. Она пыталась подавить его в себе, потому что знала, что счастлива видеть Рудольфа. Но почему мысль о том, что он всё ещё к ней неравнодушен, доставляет столько неудобств!

– Теперь я думаю, что это изменило, – пробормотала она. – Может, возьми её граф, он просто ушёл бы, и…

– О нет, не ушёл бы. Не сомневайся. Он явился с намерением превратить Змеиный Зуб в свою провинцию, и удача в делах любовных только подогрела бы его самолюбие. А так… пускай думает, гад, где он не на ту лошадку поставил!

– Но он такой страшный, Рудольф, ты просто не представляешь, – вздрогнула Валь. – Он если и человек, то уродливый до жути, и такой… въедливый? Я не знаю, что перед ним сплясать, чтобы угодить ему в следующий раз; а когда он смотрит, кажется, что…

Рудольф прижал её к себе так, что она буквально растворилась в его тепле. И мурашки пробежали у неё по шее, когда он уткнулся носом в её неубранные волосы и блаженно вздохнул.

Но тут из глубины книжных стеллажей раздался скрип, и они увидели мрачное лицо леди Нур Риванз Одо, жены виконта Венкиля и той самой дамы, что служила источником всех скандальных секретов города. Пожилая леди была одета очень строго, не скрывая своей принадлежности к дворянству. И оттого так комично смотрелась из-за фальшпанели в одном из шкафов.

Её взгляд заставил Вальпургу и Рудольфа отпрянуть, как ошпаренных, друг от друга.

– Если вы думаете, что только я этому свидетель, то зря. Собрание осведомлено, что леди Моррва уже явилась, и только вас двоих и ожидает – а вас всё нет и нет, – отчитала она их. Валь вся раскраснелась, придя в ужас от того, какие могут пойти слухи.

С ума сойти, она ещё может думать о репутации!

– Мы обменивались паролями и отзывами, – буркнул Рудольф и первым пошёл к тайному ходу на служебную лестницу. Валь таким образом спряталась в тени его широких плеч, но всё равно заметила, что он сконфужен не менее неё.

Да, если они будут вести себя, как беспринципные тененсы, то что они вообще забыли на сборе змеиного дворянства?

Леди Нур развернулась и шагнула вниз на узкие ступени, уводящие в темноту подвала. Её подол, расшитый гербом Одо, змеёй с чашей, уползал вслед за ней, будто гадюка. Рудольф пропустил Вальпургу и зашёл последним, а затем закрыл за ними. Свет отрезался фальшпанелью. Только мерцание снизу давало возможность разобрать очертания спуска.

Тесный подвал, охваченный каменными арками, явно был рассчитан на тайные встречи, но не такого количества людей. Как только Валь ступила внутрь вслед за статным силуэтом леди Нур, к ней обратились два десятка желтоглазых аристократичных лиц. Ей сперва стало жутко, а затем – хорошо. Наконец она увидела их; наконец перестало казаться, что мир теперь состоит из эльсов и тененсов. Она заулыбалась и сделала реверанс. А мысли её довели до стыда, ведь она не только явилась сюда после скандального единения с Рудольфом, но ещё и в таком непрезентабельном виде. Как низко пала дочь Видиров!

– Вот и вы, наконец, – раздался сухой голос лорда Венкиля Одо. Здесь негде было присесть, только какие-то коробки да бочки по углам, и поэтому долговязый виконт-врач несколько неприлично расселся на одном из ящиков. Большая часть остальных собравшихся стояла – кроме, конечно, сэра Зонена, и ещё одного мужчины, который тоже был ранен. Кажется, он принадлежал к морской страже.

Двадцать с лишним тёмных, вытянутых фигур. Чёрные волосы, золотистые глаза. Свечи в руках и мрачно сомкнутые губы. Тёмно-серые плащи, камзолы и подолы, будто несущие траур по острову. И одновременно – неумолимая непреклонность.

Валь, к своему сожалению, не увидела здесь Беласка. Но зато тут были барон Татлиф Финнгер и его кузен сэр Джаур из Банка Змеиного Дворянства; работники следственной службы сэр Фиор Малини, сэр Джоск Ти-Малини, лорд Себастиен Оль-Одо; почтальон Димти Олуаз; племянница леди Нур, дочь портового управителя, леди Инга Гардебренд, и отец её, барон Келд Гардебренд; лакей Хернсьюгов Бен; младшая дочь Луазов, леди Фина, которая владела отелем в портовом квартале, и жених её, сэр Тристольф Окромор. Из Окроморов также была и юная Кея, которая, помнится, только недавно вышла замуж за пленённого под утёсом Девичьей башни сэра Уолза Ориванза. Кроме них в тенях мелькали лица ещё нескольких мужчин, которых Валь не знала, но видела раньше – скорее всего, это были другие управляющие или не последней важности чины морской стражи. Последней она разглядела мрачную леди Ориванз; она была матерью четырёх уже взрослых сыновей, которые служили в морской страже и, судя по её трауру, сэр Уолз мог быть последним, кто остался в живых.

Будто какой-то разговор прервался, когда Валь появилась. Почти все собравшиеся обратились к ней взглядами, и она поняла, что многое должна рассказать.

– Вы упустили несколько общих тем, но всё равно мы ждали вас, – сообщил ей лорд Венкиль. Он здесь будто заменял виконта Луазу, председателя городского собрания. – Мы как раз обсуждали военный опыт Колониальной Компании Эльсингов. Графства к северу от Синих Гор, Юммир, Тираль и две ририйских провинции они действительно превратили в свои колонии. Сохранили часть местного правительства, установили налог, внедрили своих управленцев и одновременно лояльно отнеслись к тем, кто, как и мы, пообещали остаться работать вне политики. В этом и была их ошибка: они нам поверили. Кроме того, якобы захватчики всегда избегают самосуда и зверских мер. А это тоже поможет нам, не теряя своих бойцов, эффективно сбросить их с трона. Их слабость станет нашей силой; мы снова вернёмся под корону Харцев, что давало нам немалую долю автономии и право на локальные законы. И Луазы, и Хернсьюги пополнили бы наши ряды могуществом своих семей, но так уж вышло, что на Долгую Ночь они уехали в свои родовые гнёзда. Возможно, им удастся присоединиться в ближайшем времени.

Но Вальпурге и такой отряд показался весьма внушительным.

– А теперь вы, леди Моррва, расскажите нам, что с вами произошло, – предложил лорд Одо.

Она прочистила горло и выпрямила спину. Взглянула на Рудольфа, чтобы набраться сил. И рассказала о том, как Беласк попросил её присмотреть за Эпонеей, как они убежали от мятежного генерала, как пробрались в Девичью башню и как придумали выдать королеву за баронессу. А потом замялась, не желая разглашать подробности своей новой профессии, и перескочила сразу к более важному: к дюжине бойцов сэра Уолза Ориванза.

– Он жив? Он жив? – на разные голоса возгласили и юная леди Кея, и пожилая леди Ориванз. Джентльмены принялись успокаивать их тихие слёзы, а Валь обрисовала картину с незавидным положением солдат. И после перешла к новости сегодняшнего утра:

– Когда мы передавали им еду, они положили к нам в корзину записку. Оказывается, у них есть сломанная лодка, которая стоит ребром, выдаваясь в море. И к ним в эту лодку прилетела стрела с посланием со стороны Купален. Естественно, бумагу мы сожгли, но прежде я выучила то, что там было написано. Флот Шассы под стягами Харцев выходит прорывать морскую блокаду Эльсингов, и все воины Эдорты мобилизованы. Они ожидают подкрепления от короля. Они просят нас держаться и вооружаться, потому что, когда король явится на остров, мы можем значительно ускорить освобождение Брендама своими силами!

Она была счастлива озвучить товарищам эти слова. Всё внутри неё согревалось ими. И, казалось, ей удалось перенести этот свет, эту надежду, и в это тёмное подземелье. И молодые, и пожившие аристократы поднимали головы и выдыхали свободнее.

– Мы не очень рассчитывали, – признался седоватый сэр Джаур Финнгер. – Вы выручили свою кузину, леди Моррва, но на деле вы дали нам надежду. Ведь теперь у короля нет шансов проигнорировать захват острова.

Валь шумно вздохнула и уставилась в его вытянутое, испещрённое морщинами лицо.

– Нет, сэр, король никогда не бросил бы нас!

Она быстро осмотрелась. Кто-то поднял брови, кто-то опустил глаза. Кажется, немногие из них разделяли её уверенность в Адальге.

И зря, ведь она-то его хорошо знала.

– Всё, что я могу сделать для общего дела, я сделаю, – Валь поняла, что может говорить, не сдерживаясь. – Я сейчас, простите, чародействую для захватчика. Я ему «предсказываю» столько, сколько могу со своими скудными знаниями. И я обязана сообщить вам, что после нашего первого сеанса при прочих равных он может выбрать целью своей атаки Амарант.

Изумление на лицах присутствующих пощекотало ей нервы, но одновременно наполнило её гордостью. Она сильно сомневалась, что действительно имеет право принимать и озвучивать такие решения. Но теперь было поздно отвергать ответственность.

– Не делай то, что тебя подставит, – очень тихо, очень проникновенно попросил Рудольф.

– Но помните, леди Моррва, – встрепенулся лорд Келд Гардебренд, бывший управитель порта. – Если он пойдёт дальше, уводите его, как можете, от Купален. Особенно зная сэра Уолза Ориванза…

– Не только поэтому. Купальни для нас – единственный порт, – вмешался сэр Зонен, положенный на солому поверх ящиков. – Его просматривают дозорные с моря, но это во сто крат лучше для нас, чем их военное присутствие в нём. Уверен, воины Эдорты будут там сегодня-завтра.

– Поэтому, леди Моррва, – добавил надтреснутым голосом лорд Одо, – если вы действительно в силах влиять на его решения, то во что бы то ни стало не дайте ему пойти на Купальни. Высота Ольбрун, Эдорта, Хернсьюг, – куда угодно, но не Купальни.

У Вальпурги вышибло дыхание. В Эдорте мама, а в Хернсьюге – Сепхинор! Она дрогнула и опустила взгляд, а собрание принялось горячо обсуждать, как можно организовать контрабанду оружия через Купальни.

«Адальг, миленький, приходи скорее», – взмолилась она в душе. – «Я не смогу. Если надо будет натравливать его на Хернсьюг, я правда не смогу. Я упаду перед ним на колени и всё расскажу. Я не справлюсь».

Знала бы она, как Рудольф хочет коснуться её плеча, дать ей молчаливую поддержку! Но он вынужден был оставаться рядом, лишь гладить её взглядом. Он чувствовал это отчаяние, как своё. Конечно, граф тоже быстро поймёт, что Купальни и ему пригодятся. Какими сказками можно будет заставить его смотреть в другую сторону?

– Валь, – тихо позвал он её, чтобы вырвать из омута тяжких мыслей. – Помни, ради победы эти люди готовы погибнуть. Если потребуется выбирать, кто останется в живых, делай это безо всякой оглядки на совесть. И не бойся, что тебя сдадут захватчикам. Мы все готовы умереть за свободу Змеиного Зуба, и поэтому ничего не страшись. Если… если так будет надо, чтобы оправдать наступление врага вглубь острова и твои предсказания, люди готовы будут отдать себя.

– Я не вправе такое решать, – выжала из себя она. – Я не Схолий.

– Не оставляй это право за чужеземцем.

– Мною движут факторы, на основании которых ни один командир не отдаёт подобных приказов.

– Мы все здесь будем с тобой, чтобы подсказывать тебе, – Рудольф понял, что оказался опять слишком близко к ней, когда она подняла на него свой бронзовый взгляд, и он разглядел блик от каждой свечи в её глазах. И потому отшагнул назад. А к Вальпурге приблизилась плачущая леди Ориванз, которая упросила рассказать хоть что-нибудь о её сыне под утёсом.

Проверив карманные часы, баронет понял, что время «обеденного перерыва» стремительно подходит к концу.

– Господа, леди, я прошу вас, – чуть повысил голос Рудольф. – Давайте обменяемся паролями, придём к заключительным пунктам.

– Да, да, – крякнул сэр Джаур Финнгер. – Итак, положение первое…

Плясали тени, взвивались в едином порыве души сопротивления. Единогласно были приняты правила:

1.      При возможности осуществить убийство эльса без подозрений и без разрыва шпионского канала, дворянин обязан это сделать любым уместным способом.

2.      При необходимости пожертвовать собой или товарищем ради выживания или сохранения позиции более ценного элемента сопротивления, дворянин без раздумий сделает и это.

3.      Важнее всего все действия по освобождению города. Вслед за ними идут действия по вызволению и спасению пленённых, осуждённых, скрывающихся товарищей. Третий приоритет: защита домов, змей, нравов, обычаев. Все дворянские семьи отказываются от взаимных притязаний, от выяснения отношений, от экономической деятельности в целях укрепления позиций до восстановления королевской власти на острове.

4.      Все доходы, в том числе поступления запасов оружия, пищи, лекарств в распоряжение какого-либо дворянина, должны быть немедленно скоординированы с силами Сопротивления.

5.      Все объекты вражеской и союзнической стороны разделены по категориям приоритетов. При необходимости выбирать между убийством или защитой тех или иных из них, дворянин должен руководствоваться их приоритетностью.

6.      В зависимости от принадлежности к разным направлениям Сопротивления, дворяне обязаны пользоваться системой кодов и шифров. Ни при каких обстоятельствах информация о Сопротивлении и этих кодах не может быть передана врагу.

Для кого-то список показался исчерпывающим, но Вальпурге было мало. Она буквально повисла на лорде Венкиле Одо, который уже поднялся на ноги, чтобы пойти прочь по подземным путям, и принялась упрашивать сказать ей больше, объяснить, что ей делать, как ей общаться с товарищами.

– Я буду приходить к баронессе, как врач, раз в неделю, – предложил лорд Одо. – Но, поскольку через сэра Уолза вы общаетесь с Купальнями, сэр Рудольф должен придумать для вас какой-нибудь ещё способ коммуникации на каждый день. А сейчас, простите, я поспешу… у меня в госпитале что ни день, то обыски.

Рудольф наморщил веснушчатый лоб, сочиняя что-то. А Валь уже перехватила лорда Татлифа Финнгера. Если он раньше управлял счетами Беласка, то многое должен был понимать в области финансов!

– Милорд, – доверительно обратилась к нему Валь, ухватив его за расшитый серебром рукав. – Мне обязательно нужно знать в ближайшие пару дней, будут ли расти в ценах акции Ририйского Исследовательского Общества. Для предсказаний.

Лорд Финнгер округлил свои маленькие глаза и с сомнением покачал головой.

– Ох, мисс, боюсь, ни я, ни кузен в этом не сильны. Колебаниями цен всегда занимались Луазы, но здесь никто из них не…

Валь сжала его руку крепче и раздула ноздри.

– Милорд, я должна что-то ответить, когда мне придётся, – тихо и мрачно молвила она. – И я в этом ничего не понимаю. Абсолютно. Прошу вас, выясните для меня хоть как-то, дайте хоть какой прогноз. Не позднее послезавтра. Это для того дела, что в приоритете выше всех.

Банкир поджал свои тонкие губы, но затем неуверенно кивнул и отвернулся. Валь отпустила его и повисла, словно лодка без вёсел, в темнеющем пространстве подвала.

Рудольф заговорил с ней, и опора под ногами будто возникла вновь.

– Давай так: если от Купален придёт сообщение, ты отправишь служанку на рынок за сушёными лягушками. Или приходишь сама. Отзыв будет «Всего по одному иру за штуку». Там у нас Сиза и сэр Зонен, как ты понимаешь, и заодно мы будем передавать для пленников продовольствие. А если нам нужно будет что-то срочное сказать, что не впишется в визит лорда Одо, то мы пришлём к вашей двери «паломника», что будет просить исцелить его от… «видений уничтожения мира». А ты ему ответишь «проходи, нужно будет зажечь благовония». Запомнила?

Голова уже опухла от такого шквала важных сведений, но Валь держалась изо всех сил.

– Поняла, – шепнула она. Опять они остались одни.

– Держись, Валь, – искренне попросил Рудольф, и она встретилась взглядом с его глазами цвета неспелых тыкв. – Это ненадолго. Я думаю, недели две до контрнаступления Адальга. Мы справимся.

Впервые она почувствовала, что готова обняться с ним по-настоящему, и наконец сделала это. Она зарылась носом в лацкан его сюртука и закрыла глаза. А он, укрыв её собой, подумал, что теперь никак не сможет сказать ей про Сепхинора, запрятанного Сопротивлением в городе. Нет, она такую новость не переживёт.

Тем не менее, после первого собрания с её участием Вальпурге полегчало. Она своими глазами увидела товарищей по несчастью, которые так же терпеливо склоняются перед захватчиками в ожидании реванша. Однако последующие дни всё равно испытывали её на прочность, казалось бы, давно привычными ей вещами.

Вместе с Германом она в мастерской Моррва продолжала колотить грубые одинаковые гробы, а солдаты штабс-капитана Нуллерда грузили в них тела и отправлялись их хоронить. Они не различали своих и чужих. Эпонея избегала столь травмирующего для её невинного ума зрелища под предлогом плохого самочувствия, а Эми постоянно стерегла башню, держа в памяти разные кодовые слова. Валил снег, и, судя по новостям, авангард графа двинулся продолжать завоевание.

Напряжение не отпускало её с раннего утра, когда штабс-капитан невзначай поинтересовался, нет ли каких заброшенных шахт или пещер в основании утёса. Валь на это ответила, что сроду не было, но теперь её мучила тревога.

Ещё и Эми, которая утром была на рынке, чтобы доложить Сопротивлению о текущих делах, вернулась с запасом еды и тягостными новостями. Она сказала, что прибывают новые корабли, и на них уже не графов герб. Вероятно, он вызвал каких-нибудь союзников из-за моря.

А теперь Эми явилась вновь, и снова с малоприятным призывом:

– Госпожа чародейка, я могу вас отвлечь? – попросила она с порога. Наёмники в чёрных мундирах, что курили прямо в доме, уставились на неё голодными глазами.

«Насильники тоже висят в порту рядом с мародёрами —хоть за это чудовищу спасибо», – мысленно ответила им Валь. Затем молча встала, поморщилась от скрипа в пояснице и подошла к ней.

– Один из высокопоставленных людей из замка приехал, – пояснила Эми. – Баронессу хочет видеть, а ей нездоровится, и вот…

«Сэр Лукас?» – подумала Валь. Но, судя по многозначительному блеску тёмных глаз служанки, это был не тот обходительный рыцарь. Валь сняла фартук, усыпанный опилками, и Герман молча забрал его. Он работал, не поднимая головы, неизменно молчаливый; но будто бы видел всё спиной.

В гостиной ожидал Советник. Его облачение с прошлого раза не изменилось, и глаза хитро поблёскивали из-под грубой деревянной маски. Перед ним дымился крепкий чай, а вот конфет уже не осталось. Поэтому, будь он змеиным дворянином, сразу бы почувствовал, что здесь проявили недостаточно гостеприимства.

Да и можно ли было говорить об этом? Валь с натруженными, истыканными занозами руками подошла и опустилась напротив него на стул. Её волосы без постоянного плетения превращались в один большой колтун, а старость на лице делалась всё убедительнее.

– Я рада приветствовать вас в доме Моррва вновь, мистер… простите, не знаю вашего имени, – молвила она бесстрастно.

– Кристор Эрмигун, мисс Эйра, – кивнул ей Советник. Голос его звучал гулко из-под дерева. Оглядевшись, он спросил:

– Как у вас тут со змеями? Что если я сниму свой намордник?

– Да пожалуйста, – пожала плечами Валь. – Мы до сих пор не можем поймать крайта и зеленую мамбу, но, вероятно, они погибли или уползли. На голову они вам в любом случае не свалятся.

Ей хотелось знать, как он выглядит; она считала, что неузнаваемость – это слишком большое преимущество. Кристор поднял голову к небольшой, но очень старой люстре в холле башни, будто опасался, что там прячется очередной аспид. Но затем скинул капюшон с редких седых волос и стянул маску.

Было бы, что прятать. Обычное сморщенное тененское лицо, которому уже лет пятьдесят от роду. Широкий нос и один чуть подбитый прищуренный зелёный глаз. В его вроде выученных манерах иногда проскакивали повадки будто бы лакея. Он вежливо улыбался, но эта улыбка казалась какой-то заискивающей. Валь даже удостоила его снисходительного совета:

– Закрывать лицо на Змеином Зубе бессмысленно. Наоборот, вся философия змееведов говорит о том, что обзор полезнее брони.

– Вот я к вам за этим знанием и пришёл, – закивал Кристор. Он вновь осмотрел предложенный ему чай, будто хотел спросить у леди, не желает ли она присоединиться. Но её мрачный взгляд его разубедил. – На вашем острове масса интереснейших змей. Я ищу тех, чей яд сворачивал бы кровь. Мне особенно подошли бы ваши местные гадюки, но зимой, я так понимаю, их не отыщешь. Вот и пришёл к вам за советом. Я хорошо заплачу за такую змею и ещё лучше – за её яд. Вас мне посоветовал сэр Рудольф; он сказал, вы учили баронессу, а баронесса помогала определять змей в следственной службе.