Одиннадцатый император

– Внимание!!! Противник!!!

Резкие крики и звон стали будто пнули под зад. Буншан Изоб резко поднял голову и расправил плечи. Слева за окошком раздался свист рассекаемого воздуха, следом брякнули мечи. Паланкин плюхнулся на землю. Правая рука резко сдёрнула занавеску в сторону. Так и есть – на него напали самураи.

Маленькое окошко усыпано крошечными капельками, сквозь него плохо что видно. Однако всё равно можно разглядеть, как двое самураев охраны резко выдернули из ножен мечи, тёплые накидки взвились вокруг них словно полы дамских кимоно. Рядом с ними возникли силуэты противников, сразу трое. У каждого на голове яркой полосой выделяется красная повязка.

Буншан Изоб сел прямо. Сердце в груди забилось с утроенной силой, а пальцы правой руки обхватили рукоятку верной катаны. Пусть он стар и разбит, но не позволить кому бы то ни было прикончить себя прямо в паланкине, как барана на бойне. В первую очередь он самурай.

Мощный удар ногой сорвал с петель хилую дверцу. Буншан Изоб выскочил наружи. Верная катана с радостным свистом рассекла воздух. На него тут же кинулся незнакомый самурай, концы красной повязки на его голове разлетелись в разные стороны. Рядом, в опасной близости, просвистел меч противника. А теперь его очередь! Верная катана рубанула вражеского самурая поперёк груди. На чёрной полинявшей накидке проступила яркая красная полоса. Буншан Изоб юлой развернулся на месте. Одним противником меньше.

Напавших едва ли больше четырёх десятков. Зато на их стороне оказалась полная неожиданность. Как на грех, тёплые накидки самураев охраны пропитались влагой, отяжелели и едва ли не в прямом смысле связали им руки. Буншан Изоб скосил глаза. Простолюдины-носильщики, жалкие черви, попадали на землю и согнулись в три погибели – никакого толку от них.

Шаг на встречу, Буншан Изоб плечом сшиб с ног самурая в красной повязке. Верная катана со звоном перехватила клинок другого. Мышцы на руках вздулись от напряжения, Буншан Изоб с рёвом оттолкнул от себя противника. Просто так его не возьмут! Но нельзя победить только обороняясь.

Ещё шаг на встречу, острая катана взвилась над головой. Сбитый с ног самурай испуганно попятился назад. Но тут подлый удар в спину приковал на месте. Буншан Изоб опустил глаза. Из его груди вышел, будто выглянул, вражеский меч. Со скошенного кончика сорвалась капелька крови.

Ну вот и всё. Руки безвольно опустились. Кончик верной катаны ткнулся в мокрую брусчатку. По крайней мере, он умрёт как настоящий самурай, в бою с мечом в руках.

Свист воздуха. На шее выступила красная полоса. Голова Буншана Изоба чуть подпрыгнула и тут же рухнула вниз.

– Предатель мёртв!!!

Победоносный вопль словно раскат грома прокатился над местом схватки. Айдан Луган, старший охраны великого советника, резко развернулся. Самурай в красной повязке с гордым видом потряс отрубленной головой великого советника.

– Отступаем!!!

Новая команда. Напавшие тут же, словно тараканы, брызнули в разные стороны. Самурай с головой великого советника вложил катану в ножны и рванул со всех ног. Ещё немного и он скроется с бесценным трофеем в переулке.

Ну уж нет! Айдан Луган сорвался с места. Резкий взмах! Острая катана словно копьё взвилась в воздух. Самурай в красной повязке будто споткнулся на ровном месте. Ещё миг, противник плашмя рухнул на мостовую. Чёрная рукоятка катаны с переплётом из кожаных ремешков будто выросла из его спины между лопаток. Голова великого советника откатилась в сторону.

Ну вот и всё, Айдан Луган поднял с мокрой мостовой голову Буншана Изоба. «Люди высокий намерений», а это были именно они, попытались не просто убить великого советника. Нет. Они попытались украсть его голову. Тогда имя Буншана Изоба и его семьи было бы покрыто позором. А так, Айдан Луган сдвинул в сторону с лица Буншана Изоба растрёпанную косичку, пусть охрана не сумела уберечь самого великого советника, зато спасла его честь.

Глава 4. Поймать момент

– Где найти принца Ганжана Лингау? – Нитван Лихтад, придворный, навис над слугой в ярко-жёлтом кимоно с изумрудным драконом на спине словно скала.

– Вон там, витус, – рука слуги указала в сторону личных покоев принца во Внутреннем дворце.

Слуга ответил на грани приличия. Пусть простолюдин стоит как и полагается с учтиво согнутой спиной и опущенными глазами, однако на его лице ни капли страха или хотя бы благоговения. Его не пугает ни грозный вид придворного самурая, ни даже правя рука, что так выразительно обняла рукоятку катаны. Знает, подлец, что в Императорском дворце обнажать клинок категорически запрещено под страхом сэппуку.

– Я уже был там, – Нитван Лихтад грозно сдвинул брови, голос грозно заурчал от тихого гнева, – его там нет.

Всё равно не помогло. Слуга в ярко-жёлтом кимоно даже не дрогнул. Хотя любой другой простолюдин на улице Нандина давно бы обделался от страха самым постыдным образом.

– Смею заверить вас, витус, принц Ганжан Лингау только что проследовал в свои покои.

Нитван Лихтад молча развернулся на месте. Ножны катаны как бы случайно чиркнули слугу по бедру. Через пару шагов Нитван Лихтад бросил взгляд через плечо. Проклятье! Всё равно не помогло. Дворцовый слуга, как ни в чём не бывало, распрямил спину и отправился по своим делам дальше по широкому коридору.

Со слугами в ярко-жёлтых кимоно с изумрудными драконами всегда так – ну не боятся они самураев. Даже самых родовитых и грозных всё равно не боятся. А всё потому, что они – личные слуги самого императора и его семьи. Что для этого слуги какой-то там придворный, у которого даже должности толковой нет? Так, один из многих самураев, что бродят по коридорам и залам дворца каждый день.

Ладно, хрен с ним, Нитван Лихтад поправил пару мечей за поясом. Слуга показал, где можно найти принца и ладно. Не стоит размениваться на мелкую месть, когда от возможных перспектив буквально захватывает дух. Нитван Лихтад глубоко вздохнул, будто ему и в самом деле вдруг стало не хватать свежего воздуха. А всё потому, что буквально вчера Великий Создатель наконец-то прибрал к себе Буншана Изоба, прежнего великого советника, второго в благословленной Тассунаре после самого императора, разумеется.

Момент! Нитван Лихтад прибавил шаг. Нужно ловить момент. Рабочая комната великого советника не будет долго пустовать. Присесть за рабочий столик, где не так давно сидел Буншан Изоб, и взять в свои руки судьбу великой империи. Что может быть лучше и величественней? Правильно, Нитван Лихтад скупо улыбнулся, ничего не может быть. Но! Всё не так просто.

Нельзя подойти к императору, упасть ему в ноги и попросить назначить на должность великого советника. Подобных просителей вокруг Тогеша Лингау как собак нерезаных. Нет. Можно и нужно поступить по-другому, гораздо более хитро и тонко.

Так, он должен быть где-то здесь, Нитван Лихтад оглянулся по сторонам. Личные покои принца Ганжана Лингау занимают всего две комнаты во Внутреннем дворце. Впрочем, неудивительно: у императора больше тридцати детей, на всех не напасёшься. Принц Ганжан Лингау ещё шикует. Остальным его братьям и сёстрам приходится довольствоваться куда более скромными комнатами, а то и делить одну на троих-четверых.

В правой комнате тихо брякнула чашка. Нитван Лихтад тут же повернул голову. Через полупрозрачную подвижную перегородку просвечивают два силуэта. Наверно, один из них принц.

– Прошу прошения, ваше величество, – за порогом комнаты Нитван Лихтад опустился на пол и низко поклонился, лоб выразительно коснулся натёртой до блеска половой доски.

– Что вам нужно, уважаемый, – Ганжан Лингау опустил на столик перед собой тёко, крошечную чарку для горячего сакэ.

В двадцать девять лет самураю полагается быть сильным и подтянутым, особенно если он не отягощён делами и заботами. Принцу Ганжану Лингау скоро исполнится тридцать. Какой-либо должности у него нет. Однако самый старший сын императора не любит утруждать себя тренировками с мечом или луком. За последние несколько лет Ганжан Лингау заметно поправился. Пояс, за который, как и положено, заткнут вакадзаси (короткий меч), стягивает позорный живот. Щёки принца оплыли, а пальцы больше напоминают связку переваренных колбасок. По этим причинам принц предпочитает носить просторные кимоно из шёлка.

– Если позволите, – Нитван Лихтад распрямил спину, – у меня к вам очень важный разговор.

На полном лице принца отразилась глубокая задумчивость, глаза сузились, а губы вытянулись в жирную линию. Никогда ранее с подобной просьбой к нему не обращался ни один придворный.

– Хорошо, прошу вас, – пухлая рука Ганжана Лингау указала на круглую циновку по другую сторону низкого столика.

– Как вам несомненно известно, ваше величество, – Нитван Лихтад опустился на круглую циновку, – не далее как вчера днём был подло убит великий советник Буншан Изоб.

Правая рука Ганжана Лингау нервно схватила со столика тёко, но тут же опустила его обратно. Нитван Лихтад торопливо наполнил крошечную чарку новой порцией сакэ из токкури, изящного фарфорового сосуда с длинным узким горлышком.

– Да, я знаю об этом, – голос Ганжана Лингау чуть заметно дрогнул.

Нитван Лихтад поставил токкури обратно на низкий столик. Лучше и быть не может – принц в растерянности. Убийство Буншана Изоба произвело на него сильное впечатление. Впервые погиб не простолюдин или самурай низкого звания, а сам великий советник, второй человек в островной империи. Глухое недовольство иноземцами набирает обороты.

– Каких-то полчаса назад, – Нитван Лихтад доверительно наклонился к принцу, – мне стали известны подробности подлого убийства уважаемого Буншана Изоба. Как мне поведал Дун Ринальд, Северный префект Нандина, это были так называемые «люди высоких намерений».

– «Изгнание варваров», – тихо выдохнул Ганжан Лингау.

– Совершенно верно, ваше величество, – Нитван Лихтад многозначительно кивнул, – оно самое.

В Тассунаре испокон веков власть пользуется громадным авторитетом среди подданных императора. Но это совсем не значит, что все без исключения простолюдины, и тем более самураи, беспрекословно и до мелочей исполняют волю правителя островной империи. Недовольных хватало и раньше. В последние годы в Тассунаре возникло самое настоящее движение против иноземцев. Пусть оно разрозненное, кто во что горазд и кто как может, однако с каждым годом это самое движение набирает силу. Не так давно у него даже появилось название, оно же лозунг – «Изгнание варваров». Самураи, самые активные участники движения, чаще всего являются ронинами или вконец обедневшими, называют сами себя «людьми высоких намерений».

– Витус Ринальд заверил меня, – Нитван Лихтад сел прямо, – что виновные скоро будут найдены и казнены. Причём, и это не исключено, им публично отрубят головы, а не позволят совершить благородный сэппуку, как это обычно бывает.

Словно паук Нитван Лихтад опутал принца словесной вязью. Прочные ниточки-фразы укутали старшего сына императора в непробиваемый кокон. Ганжан Лингау только кивает в ответ, да время от времени прикладывается к тёко, фарфоровый сосуд с сакэ опустел почти наполовину. Самое время перейти к самому главному, ради чего собственно Нитван Лихтад искал принца целое утро.

– Осмелюсь предположить, ваше величество, – Нитван Лихтад вновь доверительно наклонился к принцу, – что вашему отцу ещё неизвестны подробности гибели уважаемого Буншана Изоба.

– Наверно, – Ганжан Лингау пожал плечами. – Отец чувствует себя не очень хорошо. Как мне доложили, вчера вечером он долго не мог заснуть. А сегодня утром изволил позавтракать гораздо позже обычного.

– Вашему отцу будет несомненно приятно и отрадно, если эти важные государственные сведенья он узнает от вас лично. То есть, из уст того, кто для него не просто сын, а наследник, достойный продолжатель всех его дел и начинаний.

Мягкие почти незаметные советы, густо замешанные на лести, действуют на Ганжана Лингау не хуже подогретого сакэ. По крайней мере, принц внимает каждому слову и кивает словно фарфоровый болванчик.

– Заодно будет нелишним напомнить вашему отцу о необходимости назначить нового великого советника, который найдёт и покарает отступников. Причём всех до единого. В наше неспокойное время вашему отцу как никогда нужен мудрый советник и прилежный исполнитель его воли.

Заодно, ваше величество, – Нитван Лихтад льстиво улыбнулся, – вы произведёте на вашего отца очень хорошее впечатление. Несомненно, императору будет очень приятно отметить с вашей стороны интерес к государственным делам и заботам в столь нелёгкое для империи время.

Если позволите, то я могу показать вам, где в этот час, в это время дня, можно найти нашего любимого императора.

И последний аккорд: как можно более искренне изобразить на лице угодливую мину. Нитван Лихтад благоговейно склонил голову, будто перед ним не молодой принц, а очень мудрый и старый учитель и наставник.

Тонкие намёки упали на благодатную почву. Пусть Ганжан Лингау официально считается наследником престола, однако какого-либо интереса к государственным делам он не проявляет. Гораздо больше Ганжана Лингау интересуют прелести обитательниц «Нефритового дворца», самого дорого борделя в Камышовой пустоши, самого весёлого района Нандина. Если так и дальше пойдёт, то официальным наследником может стать Янсэн Лингау, другой сын императора. Ганжан Лингау прекрасно знает об этом, почему и недолюбливает брата. У них даже матери разные.

– Отличная идея, – Ганжан Лингау торопливо поднялся на ноги. – Прошу вас следовать за мной, уважаемый. Я и сам знаю, где в это время дня можно найти отца.

– Сочту за честь, ваше величество, – Нитван Лихтад торопливо поднялся следом.

Изрядная порция доброго сакэ слегка покачивает принца на ходу. Впрочем, это даже к лучшему – хмель придаст Ганжану Лингау смелости. Принц всегда робел перед отцом. Теперь же смелость, даже наглость, только поднимет авторитет Ганжана Лингау в глазах престарелого императора.

На ходу Нитван Лихтад то и дело бросает взгляды по сторонам. Широкие коридоры Внутреннего дворца поражают роскошью. Причём не обилием золота, серебра или драгоценных камней. Вовсе нет. Нитван Лихтад тихо вздохнул, чёрная зависть обвила сердце словно холодная змея. На протяжении последних двух с половиной веков над украшением Императорского дворца трудились самые лучшие, самые талантливые мастера островной империи.

Пустые коридоры и просторные залы, стены и потолки, занавески и передвижные двери покрыты цветными рисунками и узорами. Всё, буквально всё, во Внутреннем дворце пропитано изяществом и гармонией. Добиться столь потрясающего эффекта с помощью одного лишь золота, серебра и драгоценных камней невозможно.

На другом конце Внутреннего дворца, между Тронным залом и Верхним парком, находятся личные покои императора. Бывать там Нитвану Лихтаду никогда не доводилось. Говорят, когда днём слуги раздвигают северные ставни, то великолепная Гепола заливает личные покои императора ярким светом. Если к этому добавить великолепный вид Верхнего парка, то душа сразу же наполняется спокойствием и умиротворением. Нитван Лихтад крепко сжал кулаки и тут же вновь разжал их. Да поможет Великий Создатель, ещё представится возможность узнать, насколько слухи о личных покоях императора соответствуют действительности.

В конце коридора возле двухстворчатых дверей принц остановился. Словно стражники возле ворот замка, у входа в личные покои императора на круглых белых циновках сидит пара слуг в ярко-жёлтых кимоно из шёлка.

– Его величество у себя? – Ганжан Лингау глянул сверху вниз на слугу у правой стороны прохода.

– Да, ваше величество, – слуга согнулся в три погибели, от чего изумрудный дракон на его спине будто махнул кожаными крыльями.

– Я могу пройти?

На лице слуги отразилось мучительное раздумье.

– Конечно, ваше величество, – слуга вновь согнулся в три погибели. – Его величество чувствует себя лучше и примет вас.

Более молодой слуга у левой стены бойко вскочил на ноги. Створки дверей тихо разошлись в стороны. В просторной комнате с небольшим возвышением у дальней стены Тогеш Лингау, десятый император Тассунары, восседает за небольшим столиком из красного дерева. На плечах правителя вместо традиционного одеяния самурая простое шёлковое кимоно. По правую руку на специальной подставке покоится катана императора. Едва принц опустился на пол в глубоком поклоне, как Тогеш Лингау оторвал взгляд от свитка на маленьком столике.

Превеликий Создатель, помоги! Нитван Лихтад тут же опустился на пол прямо в коридоре и склонил голову. Как же сильно за последний год сдал император. Он уже не выглядит крепким самураем, который может легко проскакать верхом хоть сто километров, хоть тысячу, а потом перебить на поле боя хоть сотню противников, хоть тысячу.

Лёгкий треск, слуга торопливо захлопнул двухстворчатую дверь. Нитван Лихтад поднялся на ноги. Левая рука поправила на поясе катану и вакадзаси.

– При всём уважении, витус, – слуга у правой стены вновь согнулся в три погибели, – вам придётся остаться здесь.

Проклятье, Нитван Лихтад мысленно врезал слуге кулаком по морде. Придётся подчиниться. Если бы у него была должность хотя бы смотрителя дворцовой голубятни, то слуга ещё мог бы его пропустить в личные покои императора. А так простым придворным проход разрешён только по личному приглашению его величества.

– Хорошо, я подожду здесь, – Нитван Лихтад опустился на специальную циновку для посетителей возле левой стены.

Нитван Лихтад покосился на слугу у правой стены, злость и раздражение вскипели в душе словно масло в котелке на медленном огне. Только маленькая досадная помеха не в силах унять нервное напряжение. Левая рука несколько громче обычного уложила катану на пол рядом с циновкой. Нитван Лихтад выпрямил спину и постарался расслабиться.

Слуги у двухстворчатой двери замерли словно каменные изваяния. Глаза раскрыты, но взгляд будто устремлён во внутрь их самих. В такой неподвижной позе они могут просидеть хоть целый день. Нитван Лихтад навострил уши. Лишь благодаря тишине в коридоре можно уловить гул голосов, что, всё же, просочился через узкие щели между створками дверей. Но, Нитван Лихтад мысленно махнул рукой, бесполезно. О чём говорят император и его сын разобрать решительно невозможно.

Пусть не сразу, плечи и руки покинуло нервное напряжение. Нитван Лихтад устремил взгляд в себя. Первая часть авантюрного плана, и это уже можно сказать смело, удалась. Принц Ганжан Лингау достаточно глуп, чтобы поверить в доброе участие и, одновременно, у него достаточно ума, чтобы нужным образом понять тонкие намёки. Принц – отличный объект для манипулирования. Лёгкая улыбка самодовольства растянула губы Нитвана Лихтада.

Не так давно Тогешу Лингау исполнилось пятьдесят девять лет. Немало, если разобраться. Император сдаёт. То, что сейчас у него на плечах простое шёлковое кимоно – лучшее тому подтверждение. Император стар, а потому всё больше и больше вынужден полагаться на верных самураев, которые помогают ему управлять островной империей в столь непростое время. Ну а самым верным и самым преданным может быть только наследник престола.

О чём говорят император и принц Ганжан Лингау, можно только гадать. Однако упрямое воображение рисует приятную картину. Вот Ганжан Лингау, как и положено по этикету, справился о здоровье отца. Император ответил, что чувствует себя неплохо, однако немного сиплый голос намекнул об обратном.

Подробности гибели Буншана Изоба, прежнего великого советника, императора точно не обрадуют и не утешут. В этот самый момент Ганжан Лингау заметит, что им нужен новый великий советник и назовёт имя того, кто не так давно надоумил его самого обратиться к отцу. Нитван Лихтад нервно сжал кулаки. Если всё пройдет так, как надо, то принц назовёт его имя.

Мерный гул голосов за двухстворчатой дверью на миг затих и тут же заурчал несколько громче обычного. Нитван Лихтад задержал дыхание, сердце будто покрылось ледяной коркой ужаса. Неужели это провал? Нитван Лихтад покосился на запертую дверь. Неужели император всё же отверг его кандидатуру? Или Тогеш Лингау уже нашёл другого на должность великого советника? И когда только успел?

Шелест раскрываемых дверей резанул по ушам словно раскат грома. Левая рука сама легла на катану, а правая едва не выхватила из чёрных ножен грозный меч. Нитван Лихтад едва сдержался, чтобы не вскочить на ноги.

– Уважаемый.

Нитван Лихтад повернул голову. На пороге стоит принц, руки Ганжана Лингау будто сдерживают распахнутые створки.

– Император велит вам войти.

Величественно и неторопливо, как и полагается настоящему самураю, Нитван Лихтад поднялся на ноги. Левая рука подхватила с пола катану, длинный меч замер за поясом.

– Вы изволили звать меня, ваше величество, – возле возвышения у дальней стены Нитван Лихтад вновь опустился на пол, лоб мягко коснулся пола.

– Да, изволил, – голос императора на удивление чист и спокоен.

Нитван Лихтад распрямил спину, руки выложили перед коленями катану, как того требует дворцовый этикет. Император молчаливо смотрит сверху вниз, будто разглядывает невидимый узор на блестящем полу. Всё таки, Тогеш Лингау сдаёт, под глазами набухли чёрные мешки, а щёки слегка обвисли.

– Мой сын и наследник, – рука императора вяло качнулась в сторону принца, – предлагает назначить тебя новым великим советником взамен подло убитого Буншана Изоба. Почему из множества моих вассалов он назвал именно твоё имя?

Внешне Нитван Лихтад остался невозмутимым как прибрежная скала перед бушующим морем, хотя на самом деле внутренности сжались от напряжения. Может быть император и выглядит неважно, однако его ум как и прежде остр, как лезвие катаны. Но молчать невежливо.

– Наверно потому, ваше величество, что мне выпала честь дать вашему сыну несколько советов. Осмелюсь предположить, ваш сын нашёл их мудрыми и толковыми.

Ответ правдив по форме, но не совсем истин по духу. Однако губы императора тронула лёгкая улыбка. Нитван Лихтад внутренне слегка расслабился. Его величество не гневается, и слава богу.

– Ты хитёр, Нитван Лихтад, и смел, что гораздо важнее. Готов ли ты занять должность великого советника и нести его многочисленные обязанности старательно и прилежно?

– Да, ваше величество, – Нитван Лихтад склонил голову.

– Понимаешь ли ты, что твоей самой главной обязанностью будет война с иноземцами? Причём не на поле боя с верным тати (боевой меч) наперевес, а за столом переговоров с палочкой для письма в правой руке?

– Да, ваше величество.

– Великолепно, – император расправил плечи и сел прямо, кажется, даже прибавил в росте, ответы явно пришлись ему по душе. – Мой сын готов поручиться за тебя. Для меня это лучшая рекомендация. Я стар и болен. Великий Создатель в любой момент может призвать меня к себе. И тогда именно Ганжану предстоит править Тассунарой с твоей помощью.

Я назначаю тебя, Нитван Лихтад, великим советником, – голос императора на миг обрёл былую твёрдость. – Клятву ты принесёшь позже, а пока можешь занять рабочую комнату великого советника и принять дела, что остались неразрешёнными после смерти уважаемого Буншана Изоба. Можешь идти.

– Благодарю вас, ваше величество, – Нитван Лихтад низко поклонился, лоб мягко коснулся пола.

Аудиенция закончена, Нитван Лихтад поднялся на ноги. Разговор с сыном и небольшая почти торжественная речь отняли у императора массу сил. Тогеш Лингау будто усох и стал ниже. Пусть лицо правителя осталось невозмутимым, однако руки повисли вдоль тела словно верёвки.

– Ваше величество, смею заверить вас, уважаемый Лихтад справится, – голос принца Тогеша Лингау зазвенел от радости.

Слуга в ярко-жёлтом кимоно тихо закрыл двухстворчатую дверь. Голос Ганжана Лингау превратился в невнятный гул. Нитван Лихтад на миг обернулся. Почему император не отпустил заодно и принца? О чём это они разговаривают? Или у императора ещё полно сил? Впрочем, какая разница, Нитван Лихтад едва не припустил лёгкой рысцой по коридору прочь от личных покоев правителя империи.

Трудно вести себя сдержанно и достойно, как подобает самураю, когда ступни едва ли не в прямом смысле жжёт от бешеного нетерпения. Из Внутреннего дворца Нитван Лихтад вышел скорым шагом. Клумбы и тропинки Нижнего парка проскочили мимо глаз и внимания словно в тумане. Следом промелькнули коридоры и слуги Внешнего дворца. Наконец-то правая рука судорожно сдёрнула в сторону дверь в рабочую комнату великого советника.

Не верится. До сих пор не верится, что удалось. Нитван Лихтад аккуратно задвинул за собой дверь. По размерам рабочая комната великого советника гораздо больше похожа на гостиную в его доме в Верхнем Тинтане. Створки больших окон чуть приоткрыты, в комнате царит приятный полумрак. У дальней стены, на небольшом возвышении, стоит он – тот самый рабочий столик великого советника.

Перед глазами будто белесый туман, Нитван Лихтад опустился на циновку возле рабочего столика. Ещё час назад он ни за что бы не посмел войти в эту комнату. Зато теперь он здесь полновластный хозяин. Нитван Лихтад блаженно улыбнулся, благо его никто не видит. Лишь Великий Создатель ведает, сколько лет ему пришлось терпеливо ждать, ждать, ждать и, одновременно, спокойно и целенаправленно двигаться к своей цели. Правая рука нежно погладила полированную столешницу. Двигаться вот к этому столику. Всё, лишь бы только присесть за него. Должность великого советника – это вершина карьеры. Быть выше просто не может.