Деньги и просвещение. Том 2

Вокруг началось непонятное шевеление. Что случилось? Саян поднял голову и оглянулся. Народу на Имперском проезде стало заметно больше. И ладно просто больше, люди бегут, бегут в одном направлении. Бегут все, не взирая на возраст и пол. Даже самураи, которых в Нандине просто прорва, буквально на каждом шагу, и те, едва сдерживая на лицах важное выражение, торопливо шагают в общем направлении. Это что, пожар?

– Прочь!!! Прочь с дороги!!!

Толпа уже не просто нервничает, а бесится. К чёрту, Саян развернулся в общем направлении. Не прошло и двух часов, как он пересёк городскую заставу. Если все бегут, то и ему следует бежать в общем направлении.

– С дороги!!! С дороги!!! – надрывается за спиной чей-то могучий и до ужаса высокомерный голос.

А народ бежит не просто так и не просто вперёд как можно быстрей и как можно дальше. На глазах Саяна два самурая в серых полинялых кимоно просто свернули в переулок между домами и остановились. Крестьянин с коробом на спине было сунулся следом, но, узрев перед собой сразу два надменных лица, передумал и резво побежал дальше.

– С дороги!!! С дороги!!! – величественно надрывается всё тот же голос.

А, ну да, Саян мысленно стукнул сам себя кулаком по лбу, и как только успел забыть? Но стукнуть себя физически никак не получатся. Ноги несут по Имперскому проезду, а руки держатся за лямки. Не дай бог уронить! Так то деньги Саян надёжно заныкал ещё недалеко от города, в кошельке от былого баснословного богатства осталось всего пять серебреных мамэтагинов и мелочь, но терять личные вещи очень не хочется.

– С дороги!!! С дороги!!! – важный голос не шутит.

Очередной переулок забит простолюдинами. Стоят, сволочи, смотрят и ждут. Выбирать не приходится. Саян сходу свернул в переулок.

– Ты что, очумел, уважаемый! – недовольно выкрикнул мужик лет сорока, судя по перепачканному кимоно, какой-то ремесленник.

Словно таран, Саян едва не сбил ремесленника с ног, а так же ещё двоих мелких торговцев вразнос.

– Прошу прощения, уважаемый, – Саян скинул с плеч нелёгкий короб, – но я только часа два как добрался до Нандина и очень устал в пути.

– А, ну да, – ремесленник тут же сменил тон на гораздо более миролюбивый. – Ладно, проходи, только не загораживай.

– Конечно, конечно, уважаемый, – Саян торопливо протиснулся между горожанами, которые тут же сомкнули за ним строй.

Вот теперь другое дело. Прямо рукавом пыльной куртки Саян утёр лоб и развернулся. Вовремя.

– С дороги!!! С дороги!!! Прочь, говорю!!!

Зрелище несколько за гранью реальности. Проход по Имперскому проезду очистился полностью, хотя буквально несколько минут назад по нему было не протолкнуться, туда-сюда шныряла куча народа. Теперь же кто не сумел или не захотел удрать набились в переулки, лавки, магазины, рестораны и прочие публичные заведения, что тянутся по Проезду двумя сплошными вереницами.

– С дороги!!! С дороги!!!

Грозный крик рядом совсем. Саян поднялся на носках, а то поверх голов ремесленника и мелких торговцев вид не очень. Наконец на Имперском проезде показалась группа самураев, всего десять человек. Все в круглых почти плоских шляпах. Вместо привычных накидок без рукавов тёмно-розовые куртки и штаны без знакомых больших разрезов по бокам. И последний завершающий штрих – бриджи до колен. Понятно, Саян кивнул.

Десять самураев в наглую перегородили Имперский проезд на манер маленькой фаланги. Руки выразительно лежат на рукоятках катан. Можно не сомневаться, что если кто зазевается, то в момент лишится головы. Ведь это не просто самураи, а передовой отряд.

Следом за передовым отрядом показались всадники на великолепных конях в таких же шляпах, куртках и крагах. Среди них богатством и убранством выделяется ну очень важный самурай.

– Господин Гирчан Итагун, даймё домена Яхван, – тихо, но со знающим видом, произнёс ремесленник в перепачканном кимоно.

Следом за даймё потянулась длинная процессия конных и пеших самураев, а так же слуг и вьючных лошадей. Но что примечательно, ни одной женщины, только мужчины, либо слуги, либо самураи.

Ничего подобного в Давизуне Саян никогда не видел, да и пока скитался по дорогам Тассунары за последние две недели тоже. Между тем перед ним грандиозное шествие, блеск и величие даймё Гирчана Итагуна. Однако важный господин не просто так, не скуки ради, собрался в дальнюю дорогу со столь многочисленной свитой.

Об этом Саян узнал ещё в Давизуне в школе хороших манер. Сейчас, прямо перед ним, разворачивается ещё одна особенность Тассунары. Островная империя более чем централизованное государство, однако оно всё равно феодальное по своей глубинной сути. Ещё Уотин Лингау, основатель ныне правящей династии, повелел всем даймё год жить у себя в поместье, а год в столице. Расписание въездов и выездов составлено таким образом, чтобы дороги даймё не пересекались нигде и ни разу.

Тот же Уотин Лингау повелел правителям доменов выстроить в столице свои резиденции. Так перед императорским дворцом Бонг возник большой район под названием Тинтан. Но и он не смог вместить резиденции всех без исключения даймё. Несколько позже на окраине столицы, на склоне горы, был выстроен ещё один район, который получил название Верхний Тинтан.

Что особенно примечательно, семья каждого даймё, жена и дети, в том числе и дети от наложниц, обязаны жить в столице постоянно. На всех выездах из Нандина стража неусыпно бдит, чтобы даймё не смогли вывезти свои семьи. На каждой заставе имеются специальные списки с подробными описаниями внешности жён и детей местных князей. Если же какой даймё всё же попытается вывезти семью, то такое действие однозначно расценивается как мятеж со всеми вытекающими последствиями.

Необходимость содержать два поместья, а так же семью и многочисленных слуг в столице, вводит даймё в большие расходы. Ежегодные поездки по стране занимают много времени. Даже больше. Сыновья даймё, что рождаются и вырастают в Нандине, считают себя жителями столицы, а к родовым замкам и городам часто относятся с пренебрежением, как к глухой и серой провинции. И всё это придумано с единственной целью – если не предотвратить, то максимально затруднить местным князьям возможность поднять мятеж против центральной власти. Иначе говоря, тассунарцы до сих пор не являются действительно единой нацией. Однако, и это тоже нужно признать, многочисленные домены сшиты между собой суровыми нитками.