Теория Любви

Тони протянул ей один из сэндвичей и не нашел что ответить. Несколько недель назад они отметили теперь одно из самых значимых в их жизни событий – Лена издала первую часть своего романа, над которым работала со школьных лет. Последние месяцы Тони тратил почти все свое свободное время на его редактирование, хотя он соврал бы, если сказал, что ему это не нравилось. Девушка создала целый мир со своей вековой историей, которая, как влитая, могла бы стать частью истории их мира. А теперь они оба понимали, что та книга не будет иметь финала в отличие от них самих. Ненароком он вспомнил строчки из собственного сборника стихотворений, который он хотел издать по приезду из Италии. Еще одна несбывшаяся мечта… О скольких он еще вспомнит за эти часы? Четверостишие почти сорвалось с его уст, но свет солнца, тишина и теплая ладонь любимой в своей остановили мрачный ход мыслей.

– Ты тоже вспоминаешь те строчки? – спросила Лена вдруг с задумчивой полуулыбкой. – Я же говорила, что твое творчество нечто большее. Оно пророчество людских дел.

– Теперь они не дадут мне покоя. Быть может, даже там, – недолгое молчание. – Когда с тихим треском обратится мир в пепел, осыплются прахом и мысли твои…

Девушка заглянула в потемневшие глаза и ласково взъерошила волосы, прежде чем продолжить едва слышно:

– Но у врат золотых в океане глубоком перед Богом ответь, кем являемся мы…

– Так кем же? – через недолгую паузу.

– Мечтателями. Милыми, временами наивными, но верными своим мыслям. Хотя теперь уже не важно. Важно только одно – у тех врат мы будем вместе. И так же вместе найдем за ними все то, что так искали здесь.

Сердце пропускает удар, и Тони тянет девушку ближе к себе, соприкасаясь лбами, целует так обжигающе правильно и отчаянно, что та теряется на долгие томные мгновения. Все сомнения отходят далеко на задворки сознания, и остается только ощущение теплых прикосновений родных рук, которые говорят обо всем вместо бессмысленных слов.

– С тобой мне ничего не страшно, – шепчет девушка спустя некоторое время, полулежа в крепких объятиях, на что шатен лишь зарывается в мягкие волосы и прикрывает глаза. – Ни золотые врата, ни черная бездна.

«Мне тоже», – мелькает трепетная мысль в голове, а прохладный ветерок гонит мурашки по коже.

– Я знаю, где мы встретим последнюю ночь, только сначала нужно добраться еще до одного места, – вдруг говорит он, мгновенно загораясь новой идеей, и девушка заранее согласно что-то бормочет и прижимается к нему сильнее. Тони смиренно соглашается с мыслью остаться в Колизее подольше.

Чуть позже они бегут по одной из крытых стоянок, выискивая машину, на которой хотелось бы прокатиться в последний день этой жизни. В какой-то момент Лена останавливается и указывает на красивый белый внедорожник, оставленный кем-то за ненадобностью. Тони оглядывается по сторонам в поисках шкафчика с инструментами на случай пожара и вскоре показывает девушке, как лучше ударить тыльной стороной топора по стеклу. Бить стекла машин оказывается будоражащим нервы занятием, и Лена отскакивает в сторону с полувскриком, когда осколки со звоном сыплются на асфальт. К ее же удивлению, она не хочет интересоваться, откуда Тони умеет так ловко заводить машины без ключа зажигания, ведь это так неважно. Они могут поехать на побережье недалеко от самого города. Музыка звучит на полную громкость, впитываясь кожей, так как свои любимые песни они слушают в последний раз. Давно знакомые строчки тревожат душу вновь так необычайно, вызывая просто огромный спектр эмоций и желания танцевать под любой ритм и бит, громко подпевая и смеясь от того, как забавно временами они ошибаются в словах или темпе исполнения.

Тирренское море встречает их легким бризом и лениво разливающимися волнами на песчаном пляже. Парень и девушка садятся прямо на песок, закутываясь в удачно забытый хозяевами плед и слушая шум волн. Соприкоснувшись лбами, они закрывают глаза и позволяют себе не думать ни о чем, дыша полной грудью прохладным морским воздухом и уже ставшим родным ароматом корицы, который теперь они делили на двоих, покупая одинаковый парфюм и шампуни. Ее горчинка как никогда описывала их чувства, воспроизводя в себе суть происходящих вещей. Они проводят на побережье несколько часов, не в силах пошевелиться от нахлынувших на них воспоминаний и мечтаний, с которыми они приехали попрощаться, стерев из памяти так же, как тихие волны стирают следы на песке.

Поздним вечером возвратившись в город, они залезают в первый попавшийся брошенный магазин, чтобы пополнить запасы еды и найти некоторые вещи.

Неутихающий хаос становится неважным, ненужным. Тони ловко ведет их сквозь сумасшедшие толпы протестующих против самой Судьбы людей, думая о том, что эти несчастные не понимают, что теряют свое последнее драгоценное время впустую. Мир окончательно и уже бесповоротно сходит с ума. Почти бегом они поднимаются на самый верх одного из самых высоких зданий в городе и выходят на крышу.

– Красиво, – завороженно выдыхает девушка, скользя взглядом по открывшемуся виду на город, который сверкает сотнями огоньков фонарей и различных мигающих вывесок. Страшно больше не было. Тревожно, да, но, стоя сейчас на огромной высоте и смотря на как никогда близкие звезды, она понимала, что готова ко всему, что случится на рассвете.

Они больше никогда не увидят звезд. Эта мысль вспыхнула горьким пламенем неожиданно, и Лена осознала всю безграничность своей любви к Тони. Ведь он намеренно привел их сюда. Здесь и сейчас. Есть только здесь и сейчас. Всего этого больше никогда не будет, ничего не повторится. Всю свою небольшую жизнь они не могли представить, как это: жить здесь и сейчас, не строя планы на завтра, а теперь они, так же как и многие другие, стоят, взявшись за руки, и дышат этими странными, невероятно противоречивыми ощущениями. Здесь и сейчас. Ноги подкашивались только от одной этой мысли, и парень, заметив потерянность любимой, сжал ее руку чуть крепче в безмолвной поддержке. И она улыбнулась ему. Искренне и благодарно.

Они лежали на расстеленных одеялах, смотря на звезды. Точнее, Тони лежал, положив голову девушке на колени, а Лена сидела, облокотившись на одну из труб и подложив под спину подушку. Их разговор сошел на нет уже долгое время назад, но было хорошо просто чувствовать присутствие около и касания родных рук, мягко перебирающих короткие прядки волос.

– Кем бы еще ты хотел стать, если бы все сложилось иначе? – едва слышно спросила девушка, встречаясь с удивленным вопросом взглядом.

Парень поджал губы и глубоко задумался. Было видно, что вопрос застал его врасплох.

– Если бы мы пережили эту ночь, я бы хотел стать певцом и превратить свои стихи в музыкальную лирику души, – тон в тон ответил он через долгие минуты и мягко улыбнулся. – В школьные годы мне говорили, что у меня хороший голос.

Лена вернула улыбку и склонилась над ним, невесомо касаясь губами лба.

– Есть что-то такое в том, чтобы попробовать себя во всех гранях творчества, – заметила она, с нежностью очерчивая костяшками пальцев линию скул и повторяя этот путь губами, уже успев лечь рядом.

Тони умиротворенно прикрыл глаза, подставляясь под прикосновения и согласно что-то бормоча.

– А ты? – спросил он через некоторое время.

– Я? Даже не знаю… В детстве я хотела спасать жизни. Быть может, где-то там, в другой реальности, я могла бы быть хорошим хирургом, – с некой иронией откликнулась Лена и провела по густым выразительным бровям кончиками пальцев. Парень смешливо фыркнул и пододвинулся поближе так, чтобы девушка смогла нависнуть над ним и в любимом занятии рисовать невидимые узоры на его коже.

– Всегда замечал, что ты неравнодушна к моим бровям, – как бы между делом заметил он, сверкая веселыми искорками в глазах.

– Вечности не хватит, чтобы вдоволь налюбоваться тобой, – беззаботно ответила Лена, скользя ладонью под рубашку и невесомо поглаживая в меру прокачанный пресс.

– Еще больше нужно, чтобы перестать трепетать от твоей безграничной любви ко мне, – внезапно подминая девушку под себя, прошептал Тони почти в самые мягкие губы и все же коснулся их в будоражащем сознание поцелуе.

Замерев лишь на миг от неожиданности, Лена ответила ему со всем своим рвением и невозможной нежностью, зарываясь пальцами в волосы и притягивая как можно ближе к себе. Чувств было слишком много, чтобы они могли пытаться хотя бы немного их описать. Они предпочли рассказывать их друг другу поцелуями, касаниями, игривыми укусами и крепкими объятиями. Тонуть в мягком свете глаз напротив, делить воздух на двоих и растворяться в ласковых прикосновениях, дарящих ничем не разбавленное откровенное удовольствие.

– Время почти пришло, – через некоторое время прошептала Лена, вглядываясь в ночное небо и указывая рукой в сторону появившейся точки, что сияла намного ярче остальных, стремясь в их сторону и неся с собой конец всего, что сейчас было.

Тони глубоко вздохнул, кивая через десяток секунд и притягивая девушку ближе к себе так, чтобы она положила голову к нему на грудь. Сейчас его сердце билось чаще, но Лена все равно почувствовала себя спокойнее и неторопливым движением расстегнула небольшие пуговицы, чтобы чувствовать щекой бархат и жар его кожи. Парень усмехнулся едва заметно и аккуратно убрал за ушко несколько непослушных прядок волос, выбившихся из укладки любимой. Было прохладно, но возражать не хотелось, так как он понимал, что сейчас им просто необходимо продолжить чувствовать друг друга всем своим существом.

– Я люблю тебя, – выводя невесомые узоры на обнаженном животе, прошептала девушка и оставила теплый поцелуй над сердцем. – И так будет всегда.

– Моя любовь приведет к тебе в любой жизни и в любом мире, где бы мы ни встретились, – касаясь губами макушки, откликнулся парень и, смотря на то, как комета сверкает своим хвостом уже так близко, добавил: – Только ничего не бойся.

Энтони притягивает любимую как можно ближе к себе, укрывая от неправильно яркого света небесного тела, и шепчет самые дорогие слова на родном языке, зажмуривая глаза, чтобы не было страшно. Они вместе. И больше ничего не нужно. Страх уходит вместе со всеми звуками и светом фонарей. Пламя кометы ослепляет, а мир содрогается вместе с миллиардами сердец, деревья горят, как сгорают их души в безграничной любви и привязанности, а вдыхаемый воздух душит своей тяжестью.

В тот день комета проходит мимо, лишь краешком зацепив атмосферу и создав огромные стихийные бедствия не только в природе, но и в душах миллиардов людей, которым уже никогда больше не стать прежними.

Стань одним целым, если настанет рассвет

Все думают, что даже вечность имеет свой конец.

Но здесь на всех возложен совсем иной венец.

Бессмертна та душа, что даже в самый темный час

убережет тот лучик, что у других погас.

Холодный дождь стучал по крышам домов, быстрым ритмом играя свою никем не повторимую симфонию. Люди спешным шагом торопились домой, кутаясь в дождевики или крепко сжимая ручки самых разнообразных зонтов, бликующих в свете часто встречающихся фонарей. Поэтому парень, одетый лишь в одну тоненькую промокшую насквозь толстовку, неспешно идущий по небольшой аллее, привлекал внимание прохожих, но то внимание было мимолетно, ведь всех гнала мысль поскорей добраться до теплого сухого дома, где уже ждет семья и вкусный ужин, где ссорятся и мирятся домочадцы, где есть что-то большее, чем просто чувство покоя или умиротворения. Временами люди задевали его плечами или вещами, но тот даже не поднимал низко опущенной головы, продолжая свои бесцельные скитания. Холодно. Ему было очень холодно. Но холод физический не мог сравниться со льдом, поглотившим всю его душу. Боль, казалось, сковывала все его существо и с каждой минутой становилась все более невыносимой. Судорожно обнимая себя за плечи, он, как в тумане, наблюдал за своими шаркающими по сырому асфальту ногами и не думал ни о чем. Одежда неприятно липла к телу, которое словно горело в контрасте температур, а вода давно размыла пятна крови, проступившие на ткани. Больно, было очень больно. В какой-то момент парень обессиленно привалился к стене какого-то невзрачного дома и только поэтому понял, что дошел до жилого квартала.

– Что с вами? – обеспокоенный голос прозвучал словно из-под толщи воды, и дождевые капли, попавшие в уши, были здесь ни при чем.

Он не нашел в себе силы для ответа и отвернул потяжелевшую голову, закрывая глаза. Темнота обволокла его сознание полностью, и последнее, что он почувствовал – это предательски подкосившиеся ноги и чьи-то руки на своих плечах.

Когда он открыл глаза в следующий раз, дождя больше не было. Был яркий свет и аромат корицы. Пелена, застилавшая глаза, не позволяла понять, где он находится, но парень чувствовал те же руки, избавляющие его от прилипшей мокрой одежды, и слышал какие-то слова, но смысл их не доходил до сознания, хотя шатен не мог окончательно определиться с тем, явь это или нет.

– Вам нужно в больницу, – первое, что смог различить парень в потоке слов. Он отчаянно замотал головой, пытаясь что-то сказать, но из саднящего горла вырывались только хрипы, поэтому шатен бросил бессмысленные попытки, зажмуривая глаза. Но стало только хуже, и он почувствовал, как снова закладывает уши в преддверии обморока…

Если сказать, что она была зла, то не сказать ничего. День не задался с самого его начала, а закончился с задержкой на практики на пару часов, ссорой с преподавателем и возвращением домой под ужасным ливнем, от которого даже зонтик мало чем помогал. Так что да, Арина была очень зла, огибая разлившиеся, словно небольшие моря, лужи, бормоча что-то себе под нос и думая о вкусных булочках, которые ждали ее дома. Всегда внимательный взгляд привлек странный силуэт, плетущийся впереди. Без зонта, промокший до нитки, но словно не замечающий этого. Девушка уже почти подходила к дому и хотела просто пройти мимо, сетуя на испорченное алкоголем поколение, но парень вдруг резко покачнулся, облокачиваясь о стену, и она заметила, как отчаянно он сжимал плечи содранными руками, подрагивая всем телом.

– Вы в порядке? – ведомая резко пробудившимся беспокойством, осторожно спросила Арина, подходя ближе и совершенно не ощущая запаха алкоголя. Но незнакомец ничего не ответил, как-то заторможенно отворачивая голову и прикрывая глаза. Девушка уже хотела идти домой, задетая таким безразличием к окружающим, как вдруг парень еле слышно застонал и начал сползать по стене, похоже, теряя сознание.

Арина оказалась рядом за один миг, чуть неловко подхватывая того за плечи и помогая на себя опереться. Для своего телосложения он показался ей слишком легким. Словно в тумане, она помогла дойти ему несколько метров до двери своего дома и затащила внутрь. В тот момент ей было наплевать и на грязь, и на капли дождя, капающие на белый паркет, и на то, что, по сути, она привела незнакомого человека в дом. Парень крупно дрожал под ее руками, но, похоже, еще был в какой-то степени сознания, так как заторможенно, но помогал ей вести себя до гостиной, где был усажен на диван. Слегка потерянно девушка осмотрела бледное лицо незнакомца и трясущиеся плечи и решительно начала стягивать с него промокшую одежду вместе с обувью, замирая на несколько мгновений при виде странных борозд на шее и покраснения как будто от платка, но решила спросить об этом, когда тот придет в себя.

Кровь на руках испугала ее до дрожи, и Арина присела на колени перед парнем, осматривая несколько воспаленных царапин на торсе и алеющих свежих больших синяков на ребрах.

– Хоть бы не переломы, – шепнула она сама себе и взяла шатена за плечи, чтобы привлечь внимание, хотя ей показалось, что все это тщетно.

– Вам нужно в больницу, – обеспокоенно начала она, и, к удивлению, тот ее услышал, судя по тому, как сжались его руки, и так крепко державшиеся за край дивана. Он хотел что-то сказать, но из горла вырывались только хрипы, поэтому в ответ Арина получила отрицательное качание головой и, как струна, напрягшееся тело.

– Твои ребра… Они могут быть сломаны, – продолжила было она, но парень внезапно зажмурил отчего-то глаза, и с легкой паникой Арина увидела, как он снова начал терять сознание.

Как можно осторожней она уложила его на диван, удерживая под лопатки и шею, и отступила на несколько шагов, полная сомнений. Она училась на врача, но понимала, что ей не хватит смелости не позвонить в скорую помощь, так как девушка прекрасно понимала, что эти обширные синяки не могут означать чего-то хорошего. Но то, как отчаянно незнакомец отреагировал на предложение поехать в больницу, отчего-то волновало ее. Потоптавшись на месте, она решила сначала оказать ему первую помощь, а потом уже решить, что делать дальше.

Уже через четверть часа Арина завязала крайний узелок бинтов, скрывающих разодранные костяшки, и откинула аптечку в сторону, уходя искать одеяла, которыми можно было согреть незнакомца. После более внимательного изучения травм девушка решила, что больница может подождать до утра или до момента, когда парень придет в себя. Укутав пострадавшего почти с головой, Арина села в соседнее кресло, с задумчивостью скользя взглядом по лицу спящего и невольно отмечая, что парень был достаточно привлекателен. С широким лбом, сейчас искаженным глубокой складкой, которую девушка поспешила разгладить, черными, как смоль, бровями и пухлыми губами, он напоминал ей какого-то известного артиста, но какого, она не могла сразу вспомнить. Глаза задержались на пушистых ресницах и ровной бородке. Пробежались по ровным скулам и прямому носу, замирая на чуть посеребренных сединой волосах. Арина нахмурилась, поскольку парню нельзя было дать больше двадцати шести, и не похоже было, что это естественное выцветание волос или краска. Задумавшись, девушка провела кончиками пальцев по чужим волосам, укладывая прядки ровно и чувствуя ощущение какой-то неправильности от вида серебра в волосах. Тогда все это показалось ей странным.

Незнакомец пришел в себя ближе к обеду, медленно открывая глаза и растерянно скользя взглядом по потолку, стараясь понять свое окружение. Арина помедлила несколько мгновений, прежде чем встать с кресла и подойти к нему. Завидев девушку, парень завозился, медленно принимая сидячее положение и тихо охая от тупой боли в груди.

– Тебе не следует сейчас вставать, – обеспокоенно обратилась она, и незнакомец поднял на нее вымученный взгляд, стараясь собраться с мыслями.

– Что произошло? Где я? – сипло спросил он, хотя было видно, что слова даются ему с трудом.

– Ты шел под дождем в полуобмороке, и я привела тебя к себе, когда ты стал терять сознание окончательно. Как ты себя чувствуешь? Помнишь, что произошло?

Шатен опустил голову и неуверенно облокотился на спинку дивана, стараясь вспомнить вчерашний день.

– Спасибо, – наконец прошелестел он и слабо улыбнулся. – Даже не знаю, что я мог бы сделать в ответ.

– Рассказать, почему ты так яро не хотел в больницу, – Арина пожала плечами, на что парень смерил ее слегка настороженным взглядом.

Девушка уже успела подумать, что он не хочет отвечать и на этот вопрос, но шатен перевел взгляд за ее спину, где находился включенный телевизор, и чуть кивнул в его сторону, прося обратить внимание. К огромному удивлению, Арина увидела в сводке новостей его фотографию вместе с сообщением о том, что известный молодежный певец вчерашним вечером попал в аварию, перевернувшись на машине, и пропал без вести. Дальше следовало стандартное перечисление его регалий и что-то еще, что девушка дослушивать не стала, все еще ошарашенно возвращая свое внимание парню.

– Поэтому и не хотел, – более собранно ответил тот в свою очередь, хотя выглядел еще более разбито. – Журналисты к этому времени одолели бы вопросами. – Парень на мгновение прикрыл глаза, прежде чем осторожно спросить: – Ты меня не узнала?

– Я подумала, что вы очень похожи. Ссадины на вашем лице сбивают с толку, – тихо ответила Арина, нервно потирая плечо.

– Прошу, не надо на «вы», формально ты меня спасла, – смутился парень и спешно представился: – Мое настоящее имя Ринат, так что можешь так звать.

– Арина.

– Красивое имя, – парень чуть улыбнулся и оббежал комнату взглядом в поисках своих вещей. – Мне стоит уйти, я и так, наверное, доставил много хлопот. Надеюсь, я смогу тебя как-нибудь отблагодарить?

– Ничего не нужно, – спешно ответила девушка и, наконец, подошла совсем близко. – Тебе все равно стоит обратиться в больницу и проверить, нет ли переломов. В новостях сказали, что ты перевернулся на машине. Как только выбраться смог и зачем побрел куда-то?

– Ничего не помню, – тихо откликнулся шатен и как-то резко погрустнел, словно вопреки словам что-то вспомнил.

– Есть к кому пойти?

Ринат растеряно покачал головой, ероша и так растрепанные волосы, но попытался подняться, осторожно спрашивая, где его одежда.

– То есть в больницу ты не хочешь, но и присмотреть за тобой некому? – больше для самой себя заключила Арина и поджала губы, думая, где можно найти вещи. – Никуда я тебя не отпущу, потом можешь хоть заявление о похищении писать.

Парень непонимающе изогнул свои выразительные брови, но вернулся на диван под строгим взглядом.

– Ты так кого-то мне напоминаешь, – вдруг тихо произнес он, не отрывая от Арины пристального взгляда шоколадных глаз. – Кого-то насильно забытого.

Он уже ждал резких слов в свой адрес, так как девушка слишком долго молчала, задумчиво скользя по его лицу взглядом.

– Всю эту ночь меня преследовали подобные мысли, – наконец едва слышно откликнулась она и села в кресло напротив. – Но я хочу помочь не только из-за этого.

– Мне действительно пока некуда пойти, – шатен опустил взгляд, самозабвенно комкая в руках край одеяла, – так что спасибо за возможность остаться здесь еще на немного.

Девушка чуть улыбнулась и ушла искать какую-нибудь одежду взамен той, которая еще сохла у нее на балконе.

– У моего брата было похожее телосложение, так что должно подойти. – Через пару минут Арина протянула парню стопку вещей во главе с теплым серым свитером.

– Спасибо.

Через некоторое время девушка поставила на стол две кружки дымящегося черного чая с чабрецом и тарелку свежеиспеченного овсяного печенья. Ринат взял одно из них, задумчиво вращая его между пальцами.

«Почему я помню его вкус, никогда не пробовав ранее?» – настойчиво бьется в голове, но он опасается произносить это вслух.

– А что с твоим лейблом? В интернете вы выглядите как семья, – осторожно спросила Арина через некоторое время, наблюдая за все это время молчащим гостем.

Ринат обхватил кружку двумя руками, согревая до сих пор ноющие от вечернего переохлаждения пальцы, и опустил взгляд, не зная, как лучше ответить.

– У нас сейчас возникли некоторые разногласия насчет новых второстепенных проектов, поэтому мне не особо хочется о них вспоминать. – Арина спокойно могла утверждать, что парень перед ней был ходячим ураганом эмоций, которые менялись за жалкие мгновения. Еще минуту назад он выглядел растерянным и подавленным, но миг, и он смотрит на нее спокойным беспристрастным взглядом, соответствующим до сих пор немного хриплому голосу. Но почему-то ей было привычно за этим наблюдать, словно она прожила жизнь рядом с похожим человеком с такими перепадами, хотя, разумеется, такого не было.

– Я думаю, что ваши разногласия временны, – мягко откликнулась она.

Парень лишь грустно улыбнулся и допил успевший остыть чай.

– На твоей шее очень странные царапины. Это от аварии?

Ринат ответил не сразу, машинально проведя по горлу ладонью и задумчиво нахмурившись. Внезапно он вздрогнул всем телом и замотал головой, словно отгоняя какую-то мысль.

– Почти, – медленно начал он. – На мне был платок, и при аварии, похоже, он затянулся чуть сильнее, а у меня с детства фобия. До панических атак боюсь ощущения удушья. Как раз одна из таких вчера случилась, и я, наверное, себя поцарапал в тех отчаянных попытках его стянуть.

– Какой кошмар, – обеспокоенно выдохнула девушка и накрыла чуть подрагивающую ладонь своей. – Извини, что напомнила об этом.

– Все в порядке. Ты же не знала, – парень доверительно улыбнулся. – Похоже вчера эмоции захлестнули меня с головой вплоть до провалов в памяти.

– Все же странно не помнить то, как ты перевернулся на машине.

– Я помню чувства страха и резкой боли. Мне хватает.

Арина виновато потупила взгляд, на что парень лишь весело усмехнулся, повторяя, что все хорошо.

– Беспамятная прогулка под дождем была опрометчива для горла, – заметил он, мысленно сетуя на сохранившуюся сиплость в голосе и натягивая широкий ворот свитера выше.

– Прими горячий душ, я дам полотенце, – Арина задумчиво прикусила губу, – а я пока сделаю еще чая и найду мед.

– Да, было бы неплохо, спасибо.