Теория Любви

– Старайтесь пока не ходить один, особенно вечерами. Может, завтра приставим к вам охрану; этот момент все-таки сначала нужно согласовать с начальством.

Тони кивал невпопад, и так все прекрасно понимая, хотя идея об охране ему не сильно понравилась. Поток мыслей прервало тихое СМС.

«Не хочешь погулять вместо обеда?» – гласило сообщение от Лены, которая, похоже, с головой погрузилась в работу, раз не пришла спросить об этом лично, как делала обычно.

«Я не против», – быстро ответил парень и, попрощавшись с оперативными работниками, поспешил заняться делами.

На улице было тепло, и только сильные порывы ветра мешали людям сбросить тонкие плащи и кожаные куртки, чтобы, наконец, всей кожей ощутить ласковые солнечные прикосновения, уговаривающие забыть о холоде зимы и лужах под ногами.

Энтони и Лена неторопливо плутали по нешироким улочкам, держась за руки и беседуя на отвлеченные темы. Было хорошо на время забыть обо всех проблемах и тихой никуда не ушедшей скорби, о которой говорили исключительно черные одежды парня и поредевшее количество шуток.

– У подруги скоро день рождения, не против, если я быстренько забегу посмотреть ей что-нибудь? – вдруг поинтересовалась девушка, когда они проходили мимо небольшого магазинчика с фарфором.

Тони вздрогнул, выныривая из раздумий, и кивнул с легкой улыбкой:

– Нет проблем, только я тебя здесь подожду.

Лена мягко коснулась его щеки губами и скрылась за звякнувшей колокольчиком дверью.

Парень оглянулся по сторонам, удивленно отмечая, что на залитой солнцем улочке никого нет, и достал телефон, желая проверить вечно беспокоящие уведомлениями социальные сети.

Увлекшись, он не услышал тихие шаги за спиной. Первое, что уловил взгляд, – это веревку, мелькнувшую в свете солнца. Парень даже не успел удивиться, как кусок материи натянулся у него на шее, лишая кислорода. Руки рефлекторно впились в удавку, но незнакомец был сильнее, тяжело дышал в затылок и настойчиво тянул жертву за угол. Тони пытался позвать на помощь, но обжигающая боль не позволяла сделать и вдоха, не то что заговорить. Перед глазами стремительно темнело, и парень обессиленно упал на колени, отдаленно чувствуя боль от удара. Незнакомец сорвал цепочку с его шеи, почувствовав, что тот перестал сильно брыкаться.

– Не тот, – мужчина раздраженно зашипел, отбрасывая небольшую подвеску в виде полумесяца прочь и грубо натягивая удавку. – Где медальон?!

Глаза слезились, а по шее уже скатывались небольшие капельки крови. Вопрос показался диким, бессмысленным. Темнота накрывала все больше, сковывая вместе со страхом наслушавшееся тело, но парень лишь яростно замотал головой, давая понять, что он ничего не расскажет.

– Какого черта?! – услышал Тони где-то на краю сознания чей-то громкий незнакомый голос, и мгновенно веревка пропала вместе с хваткой грубых рук.

Тони тяжело рухнул на асфальт, царапая ладони и судорожно хватая ртом воздух, который отказывался поступать в легкие.

– Вы в порядке? – спросил запыхавшийся случайный прохожий, который и спугнул убийцу.

– Господи Боже, – перепуганная девушка возникла перед ними из ниоткуда, хватаясь за сердце, но, видя состояние Тони, небольшие капли крови на руке, прикрывающей шею, быстро пришла в себя и упала на колени около.

– У него паническая атака, – крепко прижимая несопротивляющегося парня к себе, бросила она незнакомцу. – Фобия.

Шатен схватился за чужие плечи, словно за спасательный круг, стараясь дышать так, как говорит ему сбивчивый тихий шепот, и игнорируя подступающую к сознанию темноту. Лена успокаивающе гладила по голове, шепча разные милые глупости и уверяя, что он сейчас в безопасности.

– Может, вызвать скорую? – доставая телефон, между тем спросил мужчина, нервно оглядываясь по сторонам и не зная, что лучше сделать. С паническими атаками он точно сталкивался впервые, так же как и с попытками покушения на кого-либо.

– Нет, не нужно, – сипло откликнулся парень, наконец глубоко вздыхая и почти переставая дрожать.

– Тогда полицию?!

– Она в курсе. – Тони открыл глаза, медленно моргая. Темные мушки никуда не делись, но головокружение почти исчезло, что не могло его не радовать. Горло неприятно саднило, но он старался уйти от этих ощущений, чтобы не случилось рецидива. Он чувствовал такую сильную усталость, что казалось невозможным даже пошевелить рукой, не то что попытаться встать.

– Спасибо вам, – тем временем обратилась Лена к мужчине, подняв взгляд. – Страшно представить, что могло бы произойти.

– Не стоит, – тот чуть улыбнулся. – К тому же урода этого догнать не удалось – быстрый гад. Только подумать, среди бела дня пытаться убить человека!

Тони лишь невесело усмехнулся, все же немного неловко поднимаясь на ноги и тяжело опираясь на поддерживающую его руку девушки.

– Вы можете дать нам свой номер? Вдруг полиция захочет опросить вас, – голос все еще не слушался парня, так же как и пальцы, пытающиеся поднять воротник рубашки, чтобы скрыть саднящую борозду.

– Конечно.

– Ты точно не хочешь в больницу? – тихо спросила Лена, уже сидя в такси и ненавязчиво укладывая голову парня к себе на плечо.

– Не хочу, – уверенно откликнулся тот в полудреме. – Тем более, если мне решат перевязать горло бинтами, я окончательно сойду с ума.

– Тогда тебе придется потерпеть мою неловкую медицинскую помощь.

– Никто не окажет ее лучше, чем ты, – невозмутимо парировал шатен и на ощупь переплел их руки.

– Лисеныш, – девушка мягко улыбнулась, ласково ероша и так растрепанные волосы. – Просто скажи, что не любишь врачей.

– Кто знает, кто знает…

С работы Лена отпросилась за них двоих уже дома, кратко объяснив ситуацию и наблюдая тем временем, как парень с головой закутался в одеяло и теперь расстроенно смотрел в одну точку. Недавний разговор с полицией, похоже, измотал его окончательно.

Наскоро закинув аптечку обратно в шкаф, девушка присела на кровать, размышляя, следовало ли сейчас говорить ему что-то ободряющее и пытаться вывести его из этого странного оцепенения. Решила, что не стоит, и осторожно перебралась на свою половину, обнимая Тони со спины и закрывая глаза. Но просто заснуть не получалось, и Лена смиренно вздохнула, приподнимаясь на локте и мягко шепча:

– Тони, я бы хотела обниматься с тобой, а не с плюшевой гусеничкой.

Но была тишина, и она уже подумала, что парень заснул, но тот завозился через несколько долгих мгновений, поворачиваясь к девушке лицом, и с легким смешком накинул на нее одеяло, притягивая в крепкие объятия.

– Ты все еще дрожишь, – обеспокоенно заметила девушка, касаясь губами похолодевшего лба.

– Мне почему-то холодно, – негромко откликнулся тот, кладя подбородок любимой на макушку, чтобы она не смогла заглянуть в глаза.

Но Лена уже давно научилась читать его как открытую книгу. Она мягко надавила на плечи, переворачивая парня на спину, и облокотилась на локти по обе стороны от его головы, заключая в своеобразный плен. Она видела тревогу, потерянность и запоздалый страх в родных глазах, чувствовала его неровное дыхание на своей коже и громкий стук собственного сердца от невысказанных переживаний и сакрального доверия. Девушка ласково вырисовывала на лбу различные символы, гладила брови, скулы, ровную бородку, водила по волосам и нежной коже за ушами, с трепетом наблюдая, как Тони расслабляется все больше и больше, отпуская ситуацию и позволяя ласковым рукам погружать себя в дремоту. Первое прикосновение теплых губ к воспаленной от веревки коже заставило парня вздрогнуть, но та тревога и искреннее беспокойство, которые были в каждом жесте, не давали и шанса чувствовать хоть что-то, кроме безграничного умиротворения и безопасности. Им не нужно было находить слова, чтобы понимать друг друга. Вместо долгих разговоров у них были объятия, чувственные поцелуи, сотня прикосновений, которые могли затронуть самые глубокие струны ранимых душ.

В тот вечер легкими касаниями губ она ломает все долго выстраиваемые барьеры в душе парня, обнажает все страхи и сомнения, убеждает, что те не важны, что вместе они справятся со всем, что пошлет им Судьба. Сковывающие сердце неуверенность и тоска разбиваются о скалы безграничной любви, которую Лена дарит, лишь присутствуя рядом, улыбаясь и держа за руку, и парень готов подарить все, что возможно, в ответ. Быть рядом, делить счастье и горечь, забалтывать ее нечастые кошмары и писать нелепые стихи, лишь бы видеть мягкую улыбку и светящийся взгляд, направленные только на него. Девушка засыпает, обнимая любимого поперек груди и положив голову над мерно бьющимся сердцем. И их покой становится неприкосновенен даже для навязчивых липких кошмаров.

– Ты точно уверен в этом плане? – Утро наступило неожиданно и принесло с собой новую встречу с полицией и их планом по поимке преступника.

Тони молчал с десяток секунд и утвердительно кивнул, к облегчению оперативников. Девушка поджала губы, но больше не возражала. Если был шанс закончить все это, то шатен ни за что не хотел его упустить.

Напоследок подняв ворот рубашки, чтобы хоть немного скрыть алеющую борозду, он вышел на улицу и неторопливо пошел в сторону ближайшего парка, наигранно часто проверяя содержимое кармана, в котором на самом деле не было ничего. Полиции не нужно было значимых доказательств для задержания, поэтому от Тони требовалось лишь спровоцировать на разговор.

Парень присел на одну из дальних лавочек, нервно оглянувшись по сторонам и достав телефон. В бессмысленном просматривании новостей прошло более получаса, а потом послышались тихие шаги в его сторону. Энтони поднял голову, наблюдая, как мужчина с глубоко натянутым на голову капюшоном подходит ближе.

– Понял, как хорошо дышать свежим воздухом, и решил уступить мне безделушку? – грубым голосом усмехнулся он с явным акцентом.

– За безделушки людей не убивают, – парень старался звучать беспристрастно, не желая показать внезапно охвативший его страх.

– Я и не убивал.

– Я и не про себя.

– Не люблю упрямых людей. Упрутся, как бараны в новые ворота, со своим непререкаемым мнением. Твой брат был из таких, вот и вырезал я его, как мясник упрямого барана, – мужчина резко дернул Тони за отвороты кожаной куртки, поднимая на ноги. – Мораль басни понятна?

– Предельно, – парень напрягся, но вырываться не стал, краем глаза наблюдая, как к ним крадутся знакомые оперативники.

– Где медальон?

– Увы, лишь в твоих мечтах, – тяжело вздохнул парень и отточенным движением заехал лбом тому в нос, отталкивая от себя. Полицейские быстро оказались около, скручивая растерявшегося мужчину пополам и надевая наручники.

– Неплохой удар, – заметил один из оперативников.

– Не лыком шит, – устало откликнулся Тони, самозабвенно потирая лоб. – Надеюсь, запись этого разговора вам поможет.

– Даже не сомневайтесь, – подал голос второй и наконец сбросил капюшон с лица преступника.

Сердце Тони пропустило удар: в мужчине он узнал одного из соседей по улочке на родине, который когда-то давно проводил с маленькими братьями очень много времени.

– Что-то мне нехорошо, – чувствуя, как начинает кружиться голова, пробормотал парень и неловко вернулся на лавочку.

– А что ты ожидал от этой жизни, usaq1? – усмехнулся мужчина, скаля зубы.

Но Энтони не ответил, закрыв лицо руками.

– Вы знаете этого человека? – взволнованно спросил оперативник, стоящий ближе к парню.

– Думал, что знал, – глухо ответил он и, потерев лицо, поднялся на ноги. – Я заеду завтра подписать все, что вам там надо.

Оперативники переглянулись, но не стали его останавливать, решив отложить вопросы до завтра.

Лена ждала его у подъезда, тревожно меряя шагами двор.

– Как все прошло? Его поймали? – едва завидев парня, начала она, в мгновение оказываясь около.

– Поймали, – тихо откликнулся Тони, притягивая девушку за руку и мягко обнимая. – Пойдем погуляем, не хочу домой.

– Что-то случилось? Ты в порядке? – самозабвенно перебирая волосы на загривке, растерянно шепнула Лена, мысленно сетуя, что не может видеть его лица, в то время как парень опустил подбородок ей на плечо.

– Буду.

Пока они шли до ближайшей кофейни, где можно было бы уютно посидеть, Энтони неторопливо пересказывал события утра, но против его воли голос срывался все чаще, когда повествование приближалось к личности убийцы. Потерявшись в воспоминаниях о детских годах, он упустил момент, когда Лена схватила его за руку, мягко толкнув к стене дома, и коснулась губами лба в пронзительно нежном прикосновении. Тони растерялся, не понимая причину столь внезапного порыва, и уже хотел спросить, но слова так и остались где-то внутри, ведь девушка, наконец, пересеклась с ним взглядом и невесомым движением стерла несколько слезинок с холодных щек, которые парень до этого момента не замечал. Взгляд шоколадных глаз стал еще потеряннее, и Тони попытался отвернуться, чувствуя себя совершенно несчастным от того, что не способен даже контролировать свои эмоции.

Но Лена была непреклонна в своем искреннем беспокойстве, беря лицо любимого в свои ладони и без слов убеждая посмотреть на нее. Кончики пальцев самозабвенно поглаживали нежную кожу за ушами и посылали мурашки по телу.

– Прости меня за эти срывы, – едва слышно выдохнул парень, неуверенно приподнимая уголки губ в намеке на улыбку. – Ничего не могу с собой поделать.

Девушка удивленно изогнула брови, явно не ожидая услышать подобных слов, и спешно начала говорить, страстно стараясь вложить в слова те чувства, о которых сложно было рассказать на обычном языке. Они исходили от самого беспокойно бьющегося сердца, щипали душу, отчаянно вырываясь наружу, но не знали, как проявить себя в словах и жестах.

– Ты разбит и устал. Тебя только что одним из самых ужасных способов предал некогда почти родной человек. Тебе не за что извиняться ни перед кем, и тем более передо мной, – голос дрожал лишь от тех эмоций, которые она видела на глубине завораживающих глаз.

Лена прервалась на миг, понимая, что тонет в том океане чувств, который часто источает парень одной лишь улыбкой, взглядом, мимолетным касанием губ. Возможно, он и сам не до конца осознавал, как сильно мог влиять на людей вокруг, и, наверное, поэтому, и не только, сейчас девушка видела, как вновь за несколько дней рушились его, казалось бы, непоколебимые стены самоконтроля под натиском иррациональных сомнений и страхов, ужаса пережитого и конфликта с самим собой о том, каким ему нужно быть и как поступать. Но Лена и так знала, насколько он может быть сильным и храбрым. Знала, насколько может быть непререкаемо его слово. Помнила, что он готов пойти на все ради нее, но искренне не понимала, почему именно сейчас, когда на него обрушилось сразу столько кошмаров и проблем, он боялся быть самим собой рядом с ней. Показать свои искренние эмоции и переживания, разделить горечь жизни на двоих, ведь она всегда готова подставить ему свое плечо, так же, как он всегда это делал для нее, находя выход из любых ситуаций и решая любые ее проблемы.

– Все это – не слабость, – с неким отчаянием шепчет она и видит, как что-то почти неуловимо меняется в глазах Тони от этих слов. Он улыбается едва заметно и притягивает любимую ближе к себе, соприкасаясь лбами и перебирая длинные волосы.

– Когда ты рядом, многие вещи обретают иное значение.

Лена ненавязчиво касается искусанных губ своими, чувствуя, как по телу разливаются ни с чем не сравнимые радость и тепло. Но Тони не дает отстраниться так просто, тянется за новым поцелуем, меняя их местами и сплетая ладони на затылке, чтобы девушка не стукнулась о стену.

– Тони, – Лена улыбается, отвечая на тягучие поцелуи, и игриво кусает того за губу в попытке привлечь внимание. – Может, Москва и резко опустела так, что в нас до сих пор никто не кидает тапочками, но потом ты сам будешь долго смущаться.

– Получить тапочкой по лбу звучит угрожающе, – со смешком шепчет тот, напоследок крадя еще один поцелуй, – но остаться без кофе пугает больше.

Лена нежно улыбается и отталкивается от стены, наигранно серьезно поправляя платок на шее парня и приглаживая растрепанные волосы.

– Ну просто булочка с корицей, – заключает она и тихо смеется, видя, как парень моментально смущается, пряча взгляд.

Только сидя в кофейне, Лена решается вернуться к теме пережитого и, наконец, удовлетворить свое оправданное любопытство.

– И все-таки, – осторожно начинает она, касаясь руки парня, покоящейся на столе, – что это за медальон, из-за которого произошли такие страшные вещи? Может, у тебя есть фотография или еще что-то?

Тони загадочно улыбается и ставит локоть свободной руки на стол, показывая свой извечный перстень, который он носил, почти не снимая, отчего девушка давно перестала обращать на него особое внимание.

– Во времена репрессий мой прадед не мог больше носить медальон из-за того, что тот отдаленно напоминал символ веры, а в месте, где он работал, к этому относились очень серьезно. Поэтому с согласия других просвещенных он переплавил медальон в перстень, который благополучно скрывал от дотошных контролеров все последующие годы.

– И коллекционеры не знали об этом?

– Мы не вдавались в подробности. Не видели смысла.

Лена осторожно берет руку парня в свою, рассматривая перстень поближе:

– Сквозь года вы носите столь дорогую вещь как обычное украшение?

– У него нет материальной стоимости, лишь духовная, так как мои предки никогда не позволяли оценить его официально. Мы жили и живем по таким взглядам.

– Они достойны уважения.

Энтони усмехается своим мыслям и поднимает на девушку лукавый взгляд:

– Боюсь представить, что ты думаешь обо всем этом, ведь не каждый день узнаешь столько тайн о своем парне и его семье.

Лена мягко улыбается, выводя различные узоры кончиками пальцев на раскрытой потеплевшей ладони, но не торопится отвечать больше из вредности, чем из-за чего-то еще.

– Мое отношение к тебе не изменилось после того, как я узнала, что ты «бакинский магнат». Ты прекрасно знаешь это.

Тони тихо смеется, но ничего на это не отвечает, ожидая продолжения.

– Знаешь, вся эта история и ты в особенности показали мне, что значат настоящие ценности, ради которых стоит рискнуть чем угодно. Эта реликвия, – она коснулась перстня на мгновение, – символ вашей непоколебимой воли и веры своим традициям, которые, я уверена, останутся нерушимыми еще многие поколения вашей семьи, и для меня всегда будет большой честью стараться стать частью их.

Тони мечтательно улыбается и думает о том, что она действительно та, которая нужна была для того, чтобы сейчас, несмотря ни на что, он чувствовал то самое умиротворение и сакральный покой от уверенности, что он может любить и быть любимым.

Энтони мягко тянет девушку за руку и соприкасается лбами, шепча что-то о ее волшебстве и о том, что его главное счастье в этой жизни было встретить ее.

В тот день их теория становится еще крепче в своей безграничной уверенности обоих в том, что именно они чувствуют друг к другу уже долгое время и на что готовы ради этого чувства.

Будь рядом, когда погаснет весь свет

Когда с тихим треском обратится мир в пепел –

Осыплются прахом и мысли твои.

И у врат золотых в океане глубоком

Перед Богом ответь, кем являемся мы.

Яркий оранжевый свет озарил непроглядную тьму этой ночи. Ты скажешь романтично, я отвечу не очень. Свет красив – ситуация страшная. Что будешь делать ты, если услышишь, что жить осталось на этой планете не долго? Впадешь ли в отчаяние или решишь прожить эти остатки так, чтобы в любом другом случае запомнили надолго?

Они были далеко от дома, когда узнали об этом. Та новость разнеслась по всему миру за считанные минуты и заставила замереть сердце каждого. Каково это – узнать, что к нашей планете движется огромная комета, способная почти полностью уничтожить человечество? Вот и мир не представлял до этого самого момента. Новость звучала отовсюду. Все каналы, радио, экраны на улицах вещали об ужасном известии.

Энтони завороженно отвел взгляд от экрана небольшого телевизора, висящего в маленькой кофейне на одной из улочек Рима. Осознание происходящего наступало медленно, в то время как в помещении начался самый настоящий маленький хаос, один из миллионов, который сейчас вспыхивал по всему миру. Люди вскакивали со своих мест, опрокидывая посуду и мебель. Кто-то кричал от безысходности, кто-то плакал, сжимая кулаки до побелевших костяшек или обнимая родных и любимых.

«Два дня до конца всего» – фраза прозвучала самым страшным приговором, который мог вынести людской род.

– Тони, – мягкий, до боли родной голос звучит словно из-под толщи воды, и парень понимает, что его зовут, только когда его плеча касается теплая ладонь. – Тони.

Прежде чем он поднимает голову, его взгляд зацепляется за изящную ладонь девушки с аккуратным золотым кольцом на тонком пальчике.

Он ведь только неделю назад сделал ей предложение, на которое она ответила заветное «да». Мог бы кто-нибудь представить, что только начавшееся счастье так быстро закончится, так же как и оборвутся несколько миллиардов жизней совсем молодых и не очень?

Он, наконец, поднимает взгляд растерянных шоколадных глаз и сразу же встречается с большими мягкими серыми, смотрящими с болезненным пониманием. Елена тепло улыбается, ласково проводя по темным волосам кончиками пальцев и заключая лицо любимого в ладони. Энтони возвращает ей несмелую улыбку, млея от теплых прикосновений и прикрывая глаза.

– Хей, – тихо зовет Лена, ловя его взгляд из-под опущенных ресниц. – Все хорошо. Главное, мы вместе.

Тони улыбается шире, чувствуя, как что-то теплое и светлое трепещет внутри от сказанных слов, чуть кивает и придвигается ближе, соприкасаясь со лбом девушки своим.

– Да, главное, что мы вместе, – мягко откликается он, закрывая глаза и приобнимая любимую за талию.

Люди продолжают шуметь, опрокидывать мебель и куда-то бежать, хватаясь за голову в понимании, как же много они не успели. Но Энтони и Елене все равно. Они словно в своем маленьком мире, в который никто не может проникнуть. Они полностью утопают друг в друге, и звуки, кроме тихого шепота, не доносятся до их ушей.

Крики, плач, шум автомобилей заполоняют этот город, так же как и весь мир. Безумцы громят витрины магазинов, киосков, экраны рекламных баннеров, звон стекла звучит словно в самом сердце, ведь оно разбивается точно так же от осознания того, скольким мечтам не суждено будет сбыться. Кто-то обнимает еще ничего не понявших детей крепче, кто-то свою жену или невесту, а кто-то просто пересекается взглядом с рядом стоящим, видит ту же боль, потерянность, страх и уже не может сдержать эмоций, заключая в плен дрожащих рук просто незнакомца.

Они выбегают на улицу, крепко взявшись за руки, и оглядываются по сторонам.

– Туда, – Тони мягко тянет девушку в сторону неприметного входа в метро.

Огромным потоком люди выбегают на улицу, игнорируя эскалаторы и турникеты. Толкаются, брыкаются, что-то злобно кричат. Парень коротко улыбается, облокачиваясь о перила, и наблюдает, как ступеньки медленно везут их вниз. Лена артистически закатывает глаза, кивая в сторону ошалевшей толпы, и торопит парня к закрывающимся дверям электрички. Вагон почти пуст, и пара пользуется этим, чтобы включить музыку как можно громче, и кружится в неторопливых танцах, взявшись за руки и иногда натыкаясь на сиденья и поручни с веселым смехом. В какой-то момент Лена тянет их к дверям и мягко касается теплых родных губ своими.

Механический голос на английском сообщает о том, что двери открываются, и, заговорщически улыбнувшись, парень хватает девушку за руку, выпадая из вагона и увлекая ее за собой к очередному эскалатору.

– Куда мы идем?! – между смехом воскликнула Лена, оглядываясь по сторонам.

– В место, где азарт смешивался со смертью, где кровь мешалась с потом, а крики и овации с воем и лязгом металла, – Тони тряхнул головой, со смешком оглянувшись на девушку. – Вашему вниманию я представляю Колизей!

В тот момент они вышли из-за угла, и Лена действительно увидела одно из самых знаменитых и величественных творений человеческой архитектуры. Наконец воочию. Ее трепет перед этим местом сложно описать какими-либо словами, поэтому она просто сжала ладонь любимого чуть крепче и повела их ко входу.

Они бродили по каменным ложам, ощущали тяжелую мрачную атмосферу, которую стены сохранили сквозь века, временами вздрагивали от внезапного эха и тихо общались, рассказывая друг другу все, что знают об этом месте. Говорить громко им не давали странные чувства внутри. Опаска, настороженность. Лену одновременно влекла и отталкивала тишина великого амфитеатра.

– Как много историй можно было бы написать об этом месте, – шепнула девушка, присаживаясь около парня и облокачиваясь на холодный камень.