Легенды Октады

– Легче поверить в непонятное, чем в невозможное, – спокойным ровным голосом сказал тот: – А впрочем, пока ты меня не понимаешь. Но твои деяния не остались незамеченными – я ведь пришел за тобой. Как там говорят? Долг платежом красен.

  Он протянул руку к лобастой голове зверя и дотронулся до него. Посыпались в разные стороны, как от фейерверка, сине-зеленые искры, громкий хлопок оглушил зверя ненадолго и он, почувствовал, как рассыпается на клеточки, растворяется в воздухе, чтобы затем вновь собраться и принять другой вид....

  ###

  Кентерийская империя имела самую большую территорию из всех восьми королевств, самое большое население и самую скверную репутацию, ибо отличалось агрессивностью в политических вопросах и крайней забитостью людей, девяносто девять и девять десятых которых составляли крестьяне, не имеющие даже малейшего понятия об азах грамотности и культуры. Такими людьми, безусловно, было легче управлять, и вся иерархическая лестница была представлена до банальности просто: крестьяне – старосты, стоящие над ними; губернаторы, управляющие отдельными районами и император, на котором все замыкалось. Одним словом, дремучий феодализм с примесью первобытнообщинных отношений. Страна замкнулась в своих границах, не ведя ни с одной из ближайших стран торговли и даже не поддерживая каких-либо отношений, живя иногда впроголодь, но выходя из положения только собственными ресурсами. К скотскому положению люди привыкли быстро, ибо не ведали, что может быть как-то иначе и довольствовались элементарными радостями своей серой жизни. Хотя нельзя сказать, что все вели себя подобным образом. Несколько лет назад на юге империи вспыхнуло крестьянское восстание длившиеся три недели, которое императорские войска подавили с особой жесткостью, чтобы другим было неповадно, практически было уничтожено всё население юга, куда затем спешно отправили переселенцев из других частей империи.

  Возглавлял это дикое государство талантливый военный, но завистливый и коварный император Вольмут, мечтающий о мировом господстве. Самым большим его достижением и отрадой являлось созданная им и вымуштрованная армия, на которую он не жалел сил и средств. Для всего мужского населения империи было высшей честью и достижением положения и карьеры – служба в императорской армии, члены которой, зарвавшись и пользуясь поддержкой, свыше творили порой настоящий беспредел, нередко выходя из-под контроля своих же командиров.

  Что касается самого императора – это был сорокавосьмилетний человек своего времени. Большой своей заслугой он считал объединение империи из Восточного и Западного королевств, хотя ради этого ему и пришлось казнить собственного брата, но чего не сделаешь во благо. Хотелось бы, конечно, расширить государство и за счет прилегающих соседних королевств, но наличие у них боеспособных армий, а главное их дружеские отношения и возможность объединения сильно препятствовали осуществлению тайных мечтаний. Несмотря на имеющийся "железный занавес", информацию о соседях император имел, и ему очень хотелось восполнить те недостатки в империи, которых было хоть отбавляй, за счет более развитых прилегающих королевств.

  Как-то вечером, он веселился со своими приближенными на пирушке, устроенной в честь удачной охоты на кабанов. В замке ярко горели факелы и их чад, и пары алкоголя стелились над грубо сделанным длинным деревянным столом. За последним куражились старшие командиры, уплетая недожаренное мясо и мелко нашинкованные овощи, приняв на грудь изрядное количество спиртного. Император медленно цедил через край золотого кубка терпкое вино и, наблюдал за шуточным поединком двух карликов, разместившихся прямо на столе. Они сражались на крепких деревянных мечах, нещадно нанося друг другу удары, при этом издавая дикий поросячий визг.

  -Ваше величество, – резко позвал его подошедший личный телохранитель Рюсон, закованный в броню, как на ристалище, высокий и хорошо сложенный воин. Его преданность и искренность пришлись по душе Вольмуту и, он приблизил к себе этого молодого северянина. Император скосил на него взгляд и понял, что тот не случайно побеспокоил его.

  -Там в зале вас спрашивает один человек. Он клянется, что вы его давно ждете и что он вам очень нужен.

  Император скривил гримасу и поставил кубок на стол:

– И на кого же он похож?

– На монаха, ваше величество, – склонил голову Рюсон.

  Император даже поперхнулся от удивления, но встал из-за стола и жестом разрешил продолжать веселье, показывая присутствующим, что удаляется ненадолго. Вдвоем с Рюсоном, они прошли в соседний охотничий зал, на стенах которого были размещены различные трофеи в виде чучел и выделанных шкур, висело прекрасно сделанное легкое оружие и несколько тяжелых арбалетов. Навстречу ему из сумрака многочисленных арок шагнул среднего роста человек, закутанный с ног до головы в темный плащ, здорово напоминающий сутану некоторых священнослужителей.

– Я не монах, – сказал он твердо. Рюсон несколько смутился, а император попытался разглядеть его лицо под просторным капюшоном: – Я прошу у вас разрешения не снимать его с себя, по причине того, что у меня обезображено лицо – не каждому приятно это увидеть.

– Неплохое начало для встречи с императором, – нисколько не обижаясь, произнес Вольмут, поведение незнакомца и его манера держаться ему понравились. Он подошел к нему ближе. Рюсон, положив, руку на рукоять меча, стоял в стороне, выбирая удобное положение для того, чтобы в любую минуту, по знаку своего владыки, снести одним ударом голову наглеца.

– Удалите его, – попросил незнакомец, кивнул на Рюсона: – У нас должен состояться конфиденциальный разговор. Иначе его потом придется убивать, он ведь хороший помощник.

  Император улыбнулся и хищно посмотрел на незнакомца:

– Как бы мне не пришлось делать что-то наоборот.

– Как хотите, – пожал плечами тот: – Дело касается нашей с вами, ваше величество, взаимной выгоды.

  Теперь нахальный тон незнакомца вызвал у императора всплеск раздражения, но он решил услышать все до конца и сдержал себя.

– Итак, ваше величество, вашей давней мечтой является власть над королевствами Октады. Ничего предосудительного в сем нет и более того, скажу, что такая необходимость просто назрела. У вас великолепная армия, равной которой нет ни в одном из королевств – стоит только начать и короны сами покатятся к вашим ногам. Но существует одна серьезная загвоздка – а что если они объединятся в единый кулак и нанесут империи смертельный и непоправимый удар – бах! И крах! Тем более, что и они серьезно мечтают об ослаблении такого грозного и амбициозного соседа. Зачем им испытывать судьбу, а?!

  Вольмут хотел уже скомандовать Рюсону, чтобы тот срубил дерзкую голову незнакомца, когда тот отступил на шаг назад и продолжил:

– Я помогу вам, ваше величество. Я помогу вам в осуществлении всех ваших планов – в войне и присоединении к империи всех оставшихся королевств. Поверьте, у меня есть такая возможность, но взамен я попрошу передать мне верхушку жезла, который храниться у вас уже многие годы и помочь приобрести его вторую часть. Пустячок!

  Вольмут смутно помнил, что долгие годы в империи хранилась совершенно бесполезная вещь – апикс какого-то жезла. Его отец придавал этому большое значение, ибо части жезла хранились только в двух королевствах из восьми. Но для чего он был нужен – Вольмут не знал, а может быть и не помнил. О его существовании за эти годы попросту забыли, но что эта вещь непростая и имела какое-то магическое и серьезное значение император помнил. И теперь, когда о нем заговорил незнакомец, Вольмут был заинтересован, понимая, что кто попало, не будет интересоваться давно забытой старинной вещью. Он подошел к стене, сдернул одним рывком с нее медвежью шкуру, за которой оказалась потайная дверь хранилища, снял с шеи ключ, который он все эти годы считал талисманом и отомкнул замок. Дверца распахнулась. Вольмут взял в руки восьмигранный продолговатый предмет со стола, стоящего за дверью. Он был изготовлен из неизвестного металла, который отсвечивал матовым блеском. Без единого шва на поверхности, с небольшим округлой формы отверстием на одном конце и продолжающим его углублением и ажурной шапкой – на другом.

  Несмотря на то, что апикс был сделан из цельного куска металла, его вес был ничтожно мал. Вольмут повернулся к незнакомцу:

– Этот? – спросил он, подбрасывая его на ладони.

  Незнакомца охватила дрожь волнения, он сначала протянул было свою мускулистую руку, но затем резко опустил ее, заведя за спину.

– Да, – коротко ответил он: – Это он.

  Вольмуту передалось волнение незнакомца. Он почувствовал, как всем телом напрягся и Рюсон, готовый выхватить короткий меч и исполнить его водю. Тогда он перестал торопиться. "Диктовать условия буду я," – апикс нежно завибрировал на его ладони, приятно щекоча кожу.

– А чем вы можете доказать свое могущество? Ведь вы подталкиваете меня в огромный костер, от огня которого не будет спасения. Ваша ложь может дорого мне стоить.

– Ложь – это есть правда других, – отрезал незнакомец: – Я докажу вам свою силу и вы все сами поймете.

  При этом, освободив руки из-под плаща, он взмахнул ими вверх. На потолке вспыхнула пылающая демоническая звезда красного цвета. Ее грани засветились зловещим пламенем, придав всем предметам и лицам людей кровавый оттенок. Она стала быстро гаснуть и сверху, с ее граней на пол посыпался дождь из золотых монет. Они разлетались в стороны, отскакивая от пола с характерным звоном. Император сделал судорожное глотательное движение, пытаясь протолкнуть застрявший в горле ком. "Фортуна, наконец, ко мне повернулась, такой случай нельзя упускать," – пронеслось у него в голове: "Все средства хороши, даже союз с дьяволом!"

– Вот видите, – подтвердил его мысли вслух незнакомец: – Мы заключим с вами сделку, в которой будем просто взаимовыгодными партнерами, при этом я гарантирую вам свою помощь, а вы должны обещать свое содействие – в моих поисках.

  Император поверил ему, так как теперь уже понял – с кем имеет дело.

  Вольмут протянул незнакомцу апикс. Тот бережно взял его двумя руками, провел кистью руки с трепетом по граням и спрятал в небольшую кожаную сумку, пристегнутую к поясу.

– С этой минуты наш договор вступил в силу.

  Глаза Вольмута загорелись дьявольским блеском, в предчувствии грядущих перемен и событий, и свершении своей честолюбивой мечты. Он забылся, упоенный образами, навиваемыми откуда-то извне. И тут его плавающий взгляд остановился на Рюсоне. Молодой человек был бледен, с недоумением он смотрел на императора, не решаясь что-то сказать. "Проклятье! – чертыхнулся про себя император: "Он же все видел и слышал."

– А я вас предупреждал с самого начала, – неожиданно встрял незнакомец: – Теперь я уже не могу позволить кому-то скомпрометировать вас.

  Он щелкнул двумя пальцами правой руки. Из сумрака зала возникло чудовище. С огромными медвежьими лапами вместо рук, телом человека и медвежьей мордой, около двух метров ростом, обросшее густой серовато-коричневой шерстью, оно молча бросилось к телохранителю императора. Вольмут в страхе отступил назад и даже обнажил свой кинжал, но чудовище не обратило на него никакого внимания. Рюсон открыл в ужасе рот и хотел тоже обнажить меч, но было уже поздно. Вольмут вытер платком брызнувшую ему на лоб кровь и с сожалением посмотрел на тело своего бывшего любимца. Чудовище быстро оттащило его в темноту коридора, где еще долго слышалась непонятная возня.

– Жаль, – произнес император: – Но дело сделано. Пойдемте – я представлю вас как своего советника. Нужно сделать серьезное заявление. Как вы думаете, когда нам можно выступать?

  Незнакомец беззвучно засмеялся. Вольмут нахмурился.

  -Нет, вы не подумайте ничего плохого. Я радуюсь такому единомышленнику. По большому счету – у нас общие цели. А выступать армией можно немедленно. Наша ближайшая цель и противник: Бельсия и Ман-Сеигл, дальше будет видно. И еще раз вас прошу – помочь мне разыскать рукоять этого жезла. Для меня это очень важно.

  -Что будет, когда вы получите недостающую часть?

  -О! Тогда мы расстанемся, но сохраним свои союзнические отношения, если вы, конечно, не будете против.

  "Тогда я прикажу распять тебя на кресте, урод. Но прежде ты мне все расскажешь о жезле," – зло подумал Вольмут: "Только чертей я еще не боялся. Но до этого нужно обо всем разузнать самому." И он распахнул дверь в зал, где по-прежнему весело проводили время его офицеры. Незнакомец остановил его, положив руку на плечо, и вкрадчивым голосом сказал:

– И старайтесь не думать о плохом, мы должны быть абсолютно искренними друг с другом, иначе ничего путного у нас не выйдет. Что касается жезла, то давайте сразу договоримся – им вы воспользоваться не сможете никогда в жизни. Магическое вето не позволяет распоряжаться им человеку и, даже императору. Хотя идея сама по себе, безусловно, заманчива.

  "Он что – читает мысли?" – про себя подумал Вольмут.

– Да, – сразу же подтвердил вслух незнакомец: – И это еще не все мои достоинства: – А самое главное – я умею делать из них правильные выводы.

  Вольмут, как и все члены королевских семей государств Октаты, знал, где хранится вторая часть жезла, он тотчас же, заставил себя подумать о вчерашней охоте, воссоздавая эпизод азартной погони за кабаном, чтобы себя не выдать. Но он не знал, что любая часть жезла, хранимая ее обладателем, дает ему новые способности и возможности. Мозговая активность императора улучшилась. И незнакомец уловил нить его смутных воспоминаний.

  -Что?! – он был несколько обескуражен: – Вы знаете, где храниться рукоять? И при этом молчите, как рыба. Да не переживайте вы, ваше величество. Уговор есть уговор, для меня это свято. Мы пройдем через все королевства.

  Он внимательно посмотрел на Вольмута, тот отвел взгляд, чувствуя, что бессилен противиться потусторонней силе. Голова его заныла от свербящей боли, проникающей в самую глубину мозга, это было очень чувствительно, но Вольмут ничего не мог сделать, ощущая, как незнакомец мысленно обследует каждую клеточку его сознания.

– Я так и знал, – заключил он: – Король Густав – более крепкий орешек, нежели все остальные, но и на самого мудрейшего всегда найдется немного простоты. Что ж, пора действовать. Теперь идемте.

  #####

  На пятый день страстной недели на облупившейся городской стене висел королевский указ запрещающий горожанам появляться на аллеях городского парка. Неизвестный злоумышленник каждую ночь похищал в оранжерее несколько пунцово-красных роз, так горячо любимых его величеством королем Густавом. И ни выставляемая стража, ни тщательный присмотр садовников не возымели должной отдачи – розы продолжали пропадать. И уже пять дней сам король Густав с беспокойством и ужасом ждал приближения сумерек, впадая то в ярость, то в меланхолию. Мне же этот род деятельности доставлял просто удовольствие, ибо применить свои способности по назначению все как-то не удавалось. Я наблюдал и выжидал удобного случая. Вот и теперь, едва сменилась королевская стража и были заперты дубовые массивные ворота, ведущие в парк, я не торопясь стал пробираться через кусты жасмина к розовой аллее. Миновав посыпанную желтым, как лимон песком дорожку, я уже почти было подошел к любимому кусту роз, как в ту же секунду практически боковым зрением увидел метнувшуюся ко мне от ограды тень. "Это что-то новенькое," – успел подумать я, как удар в спину заставил упасть на песок. Над головой послышалось утробное глухое ворчание, а затем кто-то тяжело засопел. "Собака," – понял я: "Только вот… Ну, для чего же я иногда тороплюсь – стоит только подумать об этой собаке, и вот тебе на – пожалуйста."

– Лежи смирно, – протянул утробным голосом надо мной пес. И сам от неожиданности, что заговорил, сполз с моей спины и уселся, потом потряс головой, разбрызгивая слюни в разные стороны и уставился на меня. Перевернувшись на бок, мне удалось разглядеть животное. Это был огромных размеров пес с квадратной массивной головой и коротко купированными ушами.

   Бархатно-серая шкура свисала с него множеством складок, но это предавала ему какой-то своеобразный шарм. Белая "птица" на груди колыхалась в такт его дыхания. А массивные брыли и умные, чуть на выкате, глаза придавали ему даже некоторую интеллигентность.

  -Ой, Господи, чего это я? – вновь удивился вслух пес. Пользуясь, его растерянность, я уже сел

  -Кажется, не в ваших интересах поднимать шум, – начал вкрадчиво я, с некоторой опаской поглядывая на собаку. Пес наморщил лоб.

– Да-а… – робко протянул он, потом встряхнулся и встал на все четыре лапы:

– Что это ты тут болтаешь, попался – молчи!

  Я усмехнулся и тоже встал, все еще пользуясь замешательством со стороны собаки.

– Представьте только себе как прибежавшая дворцовая стража… Ох, как же они удивятся, когда услышат вашу речь. А тут я еще добавлю, что проходил мимо, а вы на меня напали, скандаля и ругаясь, я очень испугался и решил спрятаться в парке, – а вы – за мной… Подумайте сами – говорящая собака… Какой ужас! Какой скандал! Не иначе – волшебство… а за это дело, сами понимаете, в лучшем случае вас сразу прикончат на месте, естественно, от страха, в худшем – на костер…

  Пес поежился, очевидно, представив себе последствия. "А он совсем не дурак," – подумал я: "Грех оставлять созданное собою".

– Так это значит волшебство, – догадался он и осуждающе посмотрел на меня: – Был нормальной собакой, не хуже других, может быть даже гораздо лучше… Зачем вы это сделали?!

  "Не дурак," – вновь восхитился я: "Какой же он породы: дог – нет, наверное, мастиф, ну конечно, итальянский мастифф – мастино. Где-то я о них читал".

– Понимаете, это случилось непроизвольно. Может от моего одиночества, от желания иметь рядом родственную душу – товарища. Я действительно не хотел портить вам жизнь, да и потом, вы первый на меня напали, без всякого предупреждения.

  Видит бог, мастино усмехнулся. "Несет всякий бред," – прочитал я его мысли.

– И куда я теперь такой? – спросил не то себя, не то меня пес.

– Конечно со мной. Вы мне сразу стали симпатичны, чувствую, что мы в чем-то похожи, а сейчас встретить родственную душу или хотя бы того, кто тебя понимает – большая редкость. Я предлагаю вам свою дружбу, – я протянул собаке руку, а пес автоматически подал мне свою широкую лапу: "Врет, наверное, впрочем, выбора у меня нет."

  -Тогда скорее покинем сие место – мало ли что, – вслух предложил мой новый спутник.

– Меня зовут… – начал, было, я…

  -.. граф де Персон, – я знаю, – неожиданно сказал пес: – Граф Анри де Персон. Правильно? Во всяком случае, официально.

  -У меня что, имя на лбу написано? – восхитился я собакой.

  -Да нет, – довольный произведенным эффектом продолжил пес: – Просто я уже видел вас в городе и слышал кое-какую болтовню в среде придворных дам.

  -Да ты феномен, – потрепал я пса за холку.

  -Вовсе нет. Меня зовут Райт.

  -Это не в смысле имени, а в смысле похвалы. "Кое-чему, парня придется подучить."

  И мы зашагали по направлению к городу, подальше от парковых аллей, открыли ворота и очутились на мощенных булыжником городских улицах. Райт вновь утробно зарычал, увидев двух кошек, но не кинулся к ним, проявив завидную сдержанность. Падающий лунный свет освещал только одну половину улицы, на которой отражались наши фантастически измененные тени.

  -Может быть, что-нибудь расскажешь про себя? – обратился я к новому спутнику.

  Пес удивленно хмыкнул, но начал:

  -Много рассказать про себя, конечно, не смогу, только то, что помню. Естественно, я помню свою маму, но как-то не полно. Как-будто, возникают отдельные кусочки ее образа: ее теплый язычок, вылизывающий меня, ее тепло и забота. Это очень приятно.

  "На удивление сентиментальный господин,"– подумал я.

  -Потом помню замок барона Эрлиха. – продолжил пес.

  -Твой хозяин?

  -Да нет, барон занимался разведением бойцовых пород и собак-телохранителей, а затем выгодно продавал их. Честно говоря, мне там совсем не нравилось. Но работа, есть работа. После я попал в Девонширскую гвардию, но на войне быть не довелось, а поскольку я выделялся среди своих товарищей некоторой сообразительностью, меня отправили в телохранители: сначала к графу Байтьену на собачьи бои, а уже он подарил меня его величеству, для охраны его замечательного цветника, дальше вы все знаете.

  Пес посмотрел на меня, видимо ожидая подобной же откровенности, но я промолчал. За разговором, а вернее, монологом, мы очутились на городской площади. Слава богу, здесь горели нефтяные фонари, коптя черным едким дымом стены близлежащих домов, но, тем не менее, освещавшие все это пространство и, даже, начало прилегавших улиц.

  -Почти пришли, – проинформировал я собаку.

  Впереди среди выбоин и истертых булыжников чернела приличных размеров лужа с мутной застоявшейся водой. В тот момент, когда мы стали её обходить с улицы Святого Августина вылетел экипаж, запряженный четверкой вороных коней. Все было очень быстро, но пес среагировал мгновенно, он отскочил к подножию одного из фонарей и притаился за ним, успев, однако, поднять лапу. Экипаж пролетел буквально в несколько сантиметрах от меня, обдав всего грязной водой из лужи. "Кажется, начинается," – подумал я, доставая носовой платок. Экипаж резко остановился, заскрежетали оси колес, громко заржали кони. Дверь кареты распахнулась и из нее, буквально пробкой выскочил мужчина. Он был одет довольно элегантно, даже если хотите, с некоторым шармом, но во все черное, что контрастировало с бледностью его почти воскового лица.

  -Вы дворянин?! – не то спросил, не то утвердил он резким голосом и тут же добавил: – Вы помешали моему экипажу проехать площадь!! Вы наглец, сударь, и должны ответить за свои неуместные действия!

  Показавшиеся из кареты слуги нежданного нахала, одетые в расписные золотом ливреи, молча, встали у кареты, взирая на непонятную для меня сцену. Даже пес, услышав все сказанное в мой адрес, вновь от неожиданности присел и открыл свою зубастую пасть, высунув язык.

  -Вот так-так! Вместо того чтобы принести мне свои извинения, вы, сударь, начинаете мне дерзить и нести какую-то чепуху, – противный холодок стал разливаться по всему телу: "Немного спокойнее".

  -Я – извиниться ?! – незнакомец гнусно захохотал. – Придется мне тебя проучить, негодяй!!

  Он откинул в сторону свою шляпу с черным павлиньим пером, даже не взглянув, куда она упала. Он вытащил из ножен прекрасно инкрустированную шпагу, а из-за голенища сапога извлек длинный стилет.

  -Защищайтесь, ничтожество! – вновь бросил он мне. Пес стал подавать мне какие-то знаки, всем своим видом желая показать, что подобный поединок нежелателен. Но и во мне взыграла кровь. Обнажив свою шпагу, я подошел к незнакомцу.

  -Прежде чем я вас убью, сударь, назовите свое имя. – уже почти успокоившись, попросил я.

  Незнакомец вновь зашелся неприятным смехом, а затем неожиданно, сделал выпад вперед. Лезвие его шпаги снесло пол пера с моей шляпы, если бы я не успел пригнуться, он мог тяжело ранить меня в лицо. Еще дважды отразив его выпады и, выбив стилет из его левой руки, чему он все-таки удивился, я повторил свой вопрос:

  -Имя? Назовите свое имя?

  -С тебя будет довольно и того, что ты сейчас умрешь от руки знатного вельможи, – процедил он в ярости сквозь зубы и вновь принялся атаковать хорошо поставленными ударами.

  На какое-то мгновенье, собираясь нанести рубящий удар сверху, он открылся. Стремительно сделав выпад, я вонзил ему в грудь свою шпагу на две трети лезвия. Незнакомец охнул и зашатался. Он посмотрел на меня удивленно расширенными глазами. Лицо его, наоборот, порозовело, появилось даже какое-то человеческое выражение.

  -Это вы.... Как же я не догадался…, – я выдернул шпагу из его тела. Алый фонтан, вырвавшийся из его груди сквозь атласный камзол, залил всю его одежду, он зажал левой рукой рану и тут же рухнул навзничь.

  Я отсалютовал своему сопернику шпагой, вложил ее в ножны. Слуги убитого, так же молча, переложили тело своего господина на бархатный плащ, подняли его и понесли с площади.

  -Довезите его на экипаже, – приказал я: – На имущество вашего господина я не претендую.

  Слуги сначала застыли, не веря своим ушам, затем довольно быстро уложили убитого в карету и экипаж тронулся. Я пошел к собаке.

  -Вот это да! – то ли восхитился, то ли возмутился пес: – Ловко вы его.... а к тому же как-то даже обыденно. И не жалко?

  -Перестань паясничать, – перебил его я: – Нам следует отдохнуть, переварить события сегодняшнего вечера, хотя бы. В конце концов, просто перекусить.

  При этих словах мастино немного оживился, но не стал подавать вида. Он с готовностью поднялся и зашагал горделиво слева от меня. "Дрессированный," – хотел было сказать я вслух, но сдержался, чтобы не обидеть нового товарища: "Боже мой, сколько всего нас ждет впереди…"