Двойник Бога

Спальня Вильяма. Дверь распахнута. Чудовище склонилось над колыбелью – черные крылья, острые когти и кровавый оскал. Глаза, пылающие ненавистью. А на полу – Филипп с золотой маской на лице и кинжалом в сердце…

Ребенок не плакал. Повисла зловещая тишина.

– Нет! – закричал Адриан.

Варго, будь ты проклят!

Сильнее страха была горечь поражения. Крах всех его надежд. Варго разогнулся от колыбели и шагнул к Линдсею, скалясь, как гиена. Адриан сжал золотую иглу.

– Глупец! Только ведьма могла заставить меня подчиниться! – Варго рассмеялся.

Черные крылья сложились у него за спиной – Адриана обдало ветром и запахом крови.

– Я убъю тебя так же, как забрал жизнь младенца Дарси! – оскал Варго стал шире.

Адриан вонзил золотую иглу в мертвое сердце Варго. Демон прыгнул к нему и вырвал сердце из рук Адриана. Линдсея отшвырнуло к стене, когда Варго раскрыл крылья. Сползая вниз, Адриан видел, как Варго вложил сердце в свою грудь. И снова начал меняться…

Филипп Дарси шевельнулся, царапая когтями каменные плиты. Выдернул кинжал из груди, и тот зазвенел по каменным плитам. Варго мгновенно обернулся. Филипп вскочил, рыча и пытаясь содрать с лица маску. Тщетно! За его спиной раскрылись огненные крылья. Через миг два чудовища сплелись в яростной схватке.

Смерти пришлось бы прийти за Филиппом дважды…

У Адриана перед глазами все плыло, жар опалял кожу. Комната пылала – огонь лизал гобелены и ковры, подбираясь к пологу кроватки. Филипп когтистой лапой выдрал сердце Варго и сжал, превращая в пыль. Тот завыл. Жуткий звук эхом разлетелся по замку. Сила Варго вытекала, как вода сквозь пальцы. Его тело снова стало покалеченным остовом. И на глазах превращалось в прах.

Среди бушующего огня Филипп приблизился к колыбели и бережно вынул сына. Варго разорвал ему горло. След когтя ото лба до щеки рассекал глаз. Филипп прижал сына к груди – кровь из его сердца смешалась с кровью Вильяма, стекая на плиты.

Вдруг отец, перестав баюкать свое горе, взглянул на ребенка – тот шевельнулся! А его неповрежденный глаз цвета морозного неба уставился на отца.

Адриан явственно ощутил – что-то произошло.

Филипп когда-то отнял жизнь у отца, и теперь…

Граф Норт покачнулся и медленно осел на пол. Тень Варго протянула призрачные когти к Вильяму – и рассыпалась прахом, коснувшись его. Сверху что-то рухнуло с дождем искр, и Адриан будто очнулся от сна. Комната полыхала жаром – а посреди этого огненного ада плакал младенец.

Схватив его, Адриан выбежал вон…

* * *

Пожар в башне так и не смогли потушить. Еще с неделю жар стоял такой, что никто не отважился сунуться на пепелище. А потом небеса словно разверзлись – ливень продолжался три дня, прибивая черный пепел к земле.

Только потом неузнаваемо обожженные останки Филиппа Дарси удалось отыскать. Графа Норт похоронили в семейном склепе. И сколько бы Адриан не приказывал искать – золотая маска исчезла!

Что теперь делать? Как мне противостоять проклятым родственникам Дарси – этим алчным стервятникам?

Адриан не терял даром времени, пока находился с Елизаветой и Филиппом. Он знал, какими ресурсами располагает, как знал и то, что у него теперь не счесть врагов.

Что будет, если кому-то удастся убить младенца?

Убить?

Не дури. Убить этого ребенка ОЧЕНЬ непросто. Но кто знает об этом?

Адриан содрогался от одной мысли о Вильяме. Он не мог заставить себя взять его на руки.

Этот младенец… Он будто наполовину живой, а наполовину мертвый. Это чудовище. Он убил своего отца… Не знаю как – но могу поклясться, что убил…

Адриан плохо спал. Он каждую ночь ждал, что за ним придут. Или алчная родня. Или воинственные соседи. Или силы ада…

Но вначале явились посланцы. Не от мелких сошек. От той родни Дарси, которой ему следовало бояться.

Чего ты хочешь?

Они спрашивают его! Его?

Мы поняли, что это демонстрация силы.

Так чего же ты хочешь? Можешь стать опекуном – желаешь этого? Пообещай, что ничего не будешь менять. Пообещай, что все останется, как есть. Что никто не узнает…

Они думают, что знаю я? Существуют тайны, к которым я даже не прикасался….

А что если они узнают… что я не настолько сведущ… что не меня им надо бояться…

Что же им ответить? Как вести себя, чтобы обмануть их? Чтобы казаться тем, кем они меня считают…

Адриан проснулся среди ночи с колотящимся сердцем. Распахнул окно, задыхаясь, весь дрожа, мокрый от пота.

Ха-ха-ха-ха…

Они увидели легионы! Адские легионы, которые пришли. Ждут приказа истинного господина…

– Кто здесь?

Тшшш… Ты же не хочешь разбудить слуг?

– Варго?

Тебе не стоит показывать, что ты не управляешь этими легионами. А ОН пока не сознает своей силы. И так и не осознает – возможно. Когда пробудится его рассудок, то он решит, что такой же, как и все люди…

– Что? Кто?

Не кричи ты так, я тебя отлично слышу.

У Адриана стучали зубы. Он не заметил, что щеки мокры от слез.

Делай вид, что это ты призвал легионы. Обопрись на свою семью. Черт возьми, ведь твоя мать – сестра Ричарда Дарси! Пусть думают, что вы сильны. Не разубеждай.

– Я… я…

Заткнись. У меня может быть мало времени. ОН спит и пока не видит сны. Слушай! Заручись поддержкой короля – новый король молод и энергичен. Ему нет дела до того, кто будет опекуном. Лишь бы казна не пустовала. Тебе нужен не король, а его советник, кардинал Томас Уолси – это он сейчас всем заправляет. И он будет рад, если ты дашь ему некоторые гарантии – что в казну будут идти налоги с Севера. Убеди его, что сможешь все контролировать. Если не будешь дураком, даже враги подтвердят, что ты справишься. Такая посредственность, как ты, всех отлично устроит.

Ха-ха-ха-ха…

Адриан тяжело дышал, перед глазами все плыло.

Заботься о ребенке как следует. Пусть у него будет все, что обычно нужно младенцам. Вы все пожалеете, если ОН…

Адриан рухнул на колени. Казалось, его вывернули наизнанку.

Он дотащился до кровати, но до утра так и не смог ни согреться, ни уснуть.

Варго… не умер! Адриана знобило. Ты не умер, да? Ты отнял то, что принадлежит ЕМУ, высосав жизненную энергию младенца… Но признай – ОН ведь оказался много сильнее тебя. ОН поглотил тебя, но не уничтожил – как лев не замечает блоху в своей шкуре, да? Как Филипп когда-то не замечал меня, пока не стало слишком поздно. Хотя и тогда Филипп так и не понял, кто настоящая причина… причина…

Когда Линдсей смог думать трезво – понял, как обернуть ситуацию себе на пользу. Последовать советам, применив ум, обаяние, толику хитрости.

Посредственность. Разве ты сам не такая же посредственность, как я?

Ха-ха-ха-ха…

Он знал, что не ровня бывшим властителям Севера.

Ну и что с того! Как приятно будет носить чужую корону…

И речи быть не могло, чтобы таскать ребенка с собой. Этот ребенок… Линдсей не мог заставить себя даже думать о нем, как о живом существе, младенце. Он тяготился его присутствием.

Следующей ночью Адриан и сам увидел легионы, возникающие из небытия на границе сна и яви, света и сумерек.

Тьма сгустилась в северных землях. И даже соседи, ждущие лишь повода к распре, притихли. Адриан с удовольствием сознавал, что не был бы беззащитен и без этих легионов. Ричард укрепил власть в своих владениях, а Филипп и Елизавета в этом следовали его политике. А в последнее время, когда лорд и леди практически не занимались ничем и никем, кроме себя, Адриан почти уже почувствовал себя властителем.

Посредственность.

Он почти получил, что хотел. Почему же не рад?

США, полтора года до миллениума

– Знакомься, – Некрос представил Пейну своих спутниц, – Марго и Джилду.

Блондинка Марго высокомерно улыбнулась, рыжая Джилду протянула кончики пальцев. Пейн схватил их и потряс.

Убогие развлечения Пейна явно не впечатлили Некроса. И он почерпнул вдохновение в жизни подвластного города. Сейчас Пейн с Некросом переместились в поместье на шикарную вечеринку. Все местные сливки общества собрались здесь. Вначале Пейн ощутил неловкость, звеня набитыми золотом и драгоценностями карманами. Но после пары бокалов это прошло.

Пейну не понравились высоченные худющие девицы с надменными лицами и пренебрежительными повадками. Сам он положил глаз на пухленькую улыбчивую официантку.

Антипатия, видимо, была взаимной – Марго и Джилду больше интересовались Некросом. Высокооплачиваемые модели, они скучали в городе, куда приехали на съемки. Менеджер явно преувеличил красоту местных видов – а ведь вначале планировалось побережье.

Только вот какой-то мудак решил, что это «затерто». Нужно было вообще не соглашаться – сплошь головная боль. Но оказалось, что здесь есть чем поживиться…

Некрос предоставил Пейна самому себе, взявшись развлекать девиц. Познакомил их с местными шишками, угостил дорогими коктейлями по особому рецепту, завязал светскую беседу. Подружки оценили стильный костюм и дорогие, хотя и неброские украшения.

Персональный стилист? А манеры… Аристократ? А его произношение – может, он специально брал уроки, прямо как одна известная знакомая Марго – та, что играла принцессу в историческом фильме?

Жаль, что никак не удается рассмотреть его глаза…

Предоставив Некросу самому разбираться с «протюнингованными» девицами, Пейн снова переключился на Дженни – имя прочел на бэйджике.

– Дженни, когда ты заканчиваешь? – спросил Пейн.

– Я буду до конца вечеринки.

– Что? – Пейн смотрел только на ее пухлые губки.

– Долго еще, тупица, – посмеялась она.

– Давай свалим, Дженни.

– Я не Дженни, – возразила она, – это форма другой девушки. Она заболела.

– А как твое имя, красотка? – подмигнул Пейн.

– Шэрон.

– Красивое имя.

Хихикая, как школьники, они сбежали через задний вход и сели в такси. Пейн накинул девушке на плечи свой пиджак – форму она так и не сняла.

– Тяжелый какой, – ее рука полезла в карман.

– Не трожь, – Пейн схватил ее.

– Эй, не так быстро, – она шутливо оттолкнула его.

Набрав выпивки и дешевой еды, сняли номер в мотеле.

После ЭТОГО всегда так хочется есть.

В номере без лишних ухаживаний прыгнули в постель. Тому даже завидно стало. Ненасытная девчонка выжала из Пейна остатки сил. В перерывах курили травку и кормили друг друга из рук. Пейн заодно накачивался выпивкой.

Неудивительно, что вскоре наемник вырубился. Шэрон подождала немного, потом обчистила его карманы и тихонько выскользнула из номера.

Вот кретин! Второй раз на те же грабли…

Если бы только второй…

…Пейн в компании дружков толкнул дверь трактира и вошел, звеня монетами за пазухой…

Том удивился, что уже не может встать как раньше – когда Пейн засыпал.

Невероятно! Он настолько обессилел, что не мог шевельнуться. Как сдувшийся шарик.

Том даже тела не чувствовал.

Но если он так истощен – что двигало Пейном? Откуда у него силы брались?

…Они славно погуляли в том трактире – это точно. Пейн проснулся с тяжелого похмелья. Он заснул в кровати не один. Тогда где девушка? И где, черт возьми, все его деньги?

Наемник во сне дернулся, сжав кулаки.

Только не это! Я не хочу смотреть твои глупые сны, приятель.

…Дружки Пейна все еще пили внизу со шлюхами на коленях. А той, что обчистила Пейна, и след простыл. Он подсел за общий стол, в руку ему сунули кружку – наемник залпом осушил ее.

Дверь трактира распахнулась, впуская очередных усталых путников. Пейн сразу понял, что это не обычные гости. За первыми тремя вошедшими, которые громко разговаривали между собой и смеялись, последовали другие. На троице были те же грубые плащи, что на остальных. А полумаски на их лицах мог позволить себе и купец, и богатый горожанин. Но они были вооружены – Пейн наметанным глазом сразу определил это. «Ну, лорды со свитой инкогнито, – подумал Пейн, – эка невидаль!». От этой самой свиты в зале вскоре показалось тесновато – рослые, хорошо вооруженные воины заставили остальных потесниться. Пейн насчитал уже двенадцать человек, а они все продолжали заходить…

Пейна передернуло при виде одного из сопровождающих – детины с уродливым лицом, рассеченным шрамом. Он кивнул воинам, и те быстро расчистили для господ лучший стол. Один из троицы – высокий, с волосами, как вороново крыло – шел впереди всех. На ходу вытащил из кошеля на поясе монету и швырнул кабатчику, потребовав лучшего вина. Когда он проходил мимо, Пейн успел заметить под плащом богатую одежду, ножны и пояс, инкрустированные драгоценными камнями.

Трактирщик поклонился, торопясь услужить. Высокий пригубил вино и тут же выплюнул:

– Да у тебя не вино, а ослиная моча! – услышал Пейн.

Кружка упала под ноги черноволосого и разбилась. Осколки хрустнули под его сапогом.

– Ты, я смотрю, людей вздумал обманывать! – сказал он.

Кабатчик беспомощно тряс головой. Двое дружков черноволосого подошли поближе, предвкушая потеху.

– Ты нарушил закон, и я накажу тебя!

– Милорд, сжальтесь! – грузный трактирщик бухнулся высокому в ноги.

Это выглядело так забавно, что Пейн едва не захохотал. Лорд пнул кабатчика под смех своих спутников.

– Посмотрим, будет ли слаще этот мед, – высокий схватил дочку кабатчика.

Та как раз несла выпивку на один из столов. Вскрикнув, девушка выронила кувшин. Ждущие выпивку недовольно загудели, один начал вставать. Детина со шрамом толкнул его обратно, приложив подбородком о стол и навалившись ему на спину всем весом. Позвоночник переломился, как сухая веточка.

Одновременно черноволосый швырнул девушку на стол, расчищенный для них. Один из его дружков тут же схватил девушку за руки, а высокий разорвал на ней платье. Еще раньше, чем послышался отчаянный визг, Пейн понял – надо сваливать. Но не тут-то было! В дверях и на лестнице тоже ошивались вооруженные люди. Бросив собутыльников, Пейн рванул к окну, споткнулся о чьи-то ноги, перепрыгнул лавку. Высунулся из окна – и тут же получил удар, отшвырнувший его обратно. На четвереньках заполз под стол. Рядом кто-то упал, разбился кувшин. Кругом орали дерущиеся, умирающие стонали – в зале началась настоящая бойня. Он слышал пьяный смех и стихающие крики девушки. Едва не опрокинули стол, под которым он спрятался. Пейн отшатнулся, когда меч проткнул столешницу совсем рядом. Со стола свесилась рука, кровь с нее закапала на пол…

Пейн удивился, как все быстро закончилось. Только что вокруг стола мелькали ноги, от топота и лязга оружия звенело в ушах – и вдруг оказалось, что вооруженная свита перебила почти всех посетителей, как баранов в загоне.

Хорошенькую дочь кабатчика лорды уже отдали своим солдатам, как кость псам. Кто-то уже подбил ей глаз и выбил зубы – ее мокрое от слез покрасневшее лицо искажалось от боли, окровавленные губы дрожали. Она кричала, пока не сорвала голос…

Дружки черноволосого гонялись за обезумевшей шлюхой, и, настигнув – принялись швырять ее друг другу, заодно разрывая на ней одежду. Один из солдат тушил разгорающееся пламя, другие волокли за шиворот кабатчика. Поставив его на колени перед черноволосым, они ждали. Тот пил вино прямо из кувшина, оно стекало у него по подбородку на богатую меховую оторочку одежды. Он слегка пошатывался, уже где-то потеряв свой грубый плащ. Отбросив кувшин, схватил трактирщика за волосы и запрокинул ему голову.

– Почему ты не веселишься?

Лорд быстро чиркнул кинжалом несчастному по лицу и оттолкнул воющего трактирщика – с вечной улыбкой разрезанных до ушей щек.

Пейн видел, как один из дружков лорда подкрался сзади и закрыл ему глаза руками. Он напоминал выросшего и возмужавшего купидона – те же золотые кудри и румянец, голубые глаза и пухлые губы. Маску свою он уже снял, а происходящее явно доставляло ему удовольствие.

– Сюрприз! – крикнул он, отнимая руки.

Они распяли обнаженную шлюху на столе, который поставили вертикально.

– Вильям, ты так пьян, что не попадешь! – подзуживал купидон черноволосого.

– Смотри, как бы ты сам не промахнулся своим болтом мимо ее дырки! – к ним присоединился третий – тоже без маски.

Пейну он больше всего напомнил гиену – если бывают гиены с такими сытыми холеными лицами. Главный черноволосый – Пейн запомнил, что его звали Вильямом – взял пучок дротиков.

– Только не убивай ее сразу, – улыбнулся к упидон.

Дротик вонзился в столешницу между ног шлюхи, не задев ее, второй – над ее головой, третий и четвертый – по обе стороны груди. Купидон захлопал, а Гиена метнул дротик прямо ей в живот – и теперь она корчилась, как пришпиленная бабочка.

Кто-то ударом ноги перевернул стол, и железная рука вздернула Пейна на ноги. Оказавшись лицом к лицу с уродливым детиной, Пейн попытался вырваться – и тут же ощутил его чудовищную силу. Детина встряхнул наемника, как котенка, потом швырнул вниз и наступил на него.

– Полегче, Хэш, не убивай его сразу, – услышал Пейн купидона, – а то нам будет скучно.

Но Хэш не спешил убрать ногу, отступив в сторону только по кивку своего господина. Теперь уже Пейн смог хорошенько рассмотреть черноволосого – и похолодел. Ведь наемник узнал его раньше – только надеялся, что ошибся. Узнал еще до того, как приятель лорда стащил с него маску. До того, как увидел под грубыми плащами роскошную одежду. Северный дьявол. Черный лорд. Кровавый грифон – так его еще называли по фамильному гербу – золотому грифону на пурпурном поле. Вильям Дарси – граф Норт! Это имя проклинали и ненавидели. И трепетали от суеверного ужаса. Про Дарси говорили много нехорошего. Что в его проклятом роду, восходящем еще к владыкам древности, женятся на сестрах. Что ночами он пьет кровь своих подданных. Что его несметные богатства – прямо из адских подземелий. Что у него лик самого Люцифера, а сердце свое он вырвал, чтобы жить вечно. А если посмотреть в его глаза – навсегда потеряешь душу.

Пейн зашевелился, но не проснулся. Дешевые обои на стенах, капающая из крана вода, скомканные простыни и удушливый запах разгоряченных тел – все это уже казалось Тому нереальным. Вместе с Пейном он был совсем не здесь…

Ты каждый день смотришь на это лицо – и не можешь вспомнить ЕГО?!

Дарси распорол лицо Пейна кончиком кинжала, и жестокое веселье продолжилось.

Только не смотри ЕМУ в глаза!

Мучители были грубы и не очень изобретательны. Они накачивали Пейна вином через воронку, вставленную в глотку. Сорвали с него одежду, избили. Окружили его, всякий раз тыкая мечом, когда он поворачивался к кому-то спиной.

Не смотри!

Пожар в трактире разгорался снова – но огонь уже никто не тушил. Удушливый запах крови смешался с запахами гари, пролитой выпивки и дерьма. Но Пейн уже ничего этого не видел и не чувствовал. Глаза Дарси поглотили его. Северному дьяволу наскучили грубые развлечения. Кто-то советовал отрезать пленнику язык. Дарси сжал Пейну челюсть. Наемник уже устал бороться…

Только не смотри!

Поздно… Только сейчас Пейн толком увидел, что один глаз лорда цвета морозного неба, а второй – абсолютно черный, пересеченный шрамом. Мертвый. Но после он видел только тьму в глубине обоих глаз. Тьма проникла вглубь него, словно выворачивая наизнанку. Пейн видел демона с черными крыльями, и сияющего ангела, и бездушную куклу, и яростного зверя – и все это было одно.

– Хэш, – Пейн услышал, как Дарси подозвал своего верного пса.

– Милорд? – урод со шрамом явился тут же.

– Что это? – Дарси указывал на Пейна.

Рука Хэша легла на меч, но Дарси остановил его. Пейн временами видел смеющиеся лица. Оскаленные зубы, пьяные глаза, хохот, словно эхом отдающийся в пустом кувшине. Не смеялись только Кровавый грифон и его пес. Тьма заполнила Пейна – она искала выход. И нашла его…

Пейн очнулся – и его вырвало. А они все смеялись. Корчились на фоне пламени, хватаясь за животы. Лица искажались, преломляясь в горячих каплях, стекающих из глаз.

Пейн выплюнул кусок плоти, застрявший в зубах. Кажется, он убивал. И рвал трупы, лизал кровь – а только что изнасиловал мертвую распятую шлюху.

Он побежал на стену огня. Кто-то отшвырнул его ударом ноги в живот. Скорчившись, Пейн посмотрел вверх. Дарси возвышался над ним, глаза его казались черными провалами. Пейна слепил огонь, бушующий у лорда за спиной. Дарси бросил ему монету – золотую…

США, полтора года до миллениума

– Что это за тварь такая и откуда она вылезла?

Прошагав до стола, грузный мужчина оперся на него, растопырив пальцы-сосиски. В полумраке комнаты в стиле хай-тек он смотрелся анахронизмом. Безжалостный свет резанул по глазам, когда хозяин кабинета нажал на пульте пару кнопок, впустив солнечный свет в огромные окна. Лишь это движение обнаружило человека в большом кресле за столом. Подняв глаза от бумаг, он посмотрел на гостя. Грузный поморщился, зажмурившись – отчего стал похож на бульдога. При виде человека в кресле он ощутил избыток своих несовершенств – лишние годы, морщины, килограммы, эмоции… То, что он видел перед собой, было в совершенстве лаконичным – ничего лишнего в костюме, лицо без возраста, сдержанность в движениях.

– Кент, – раздраженно сказал вошедший, – я здесь исключительно по просьбе магистра Кнаубе…

– Разумеется, Маршалл, – в голосе Кента сквозила легкая насмешка, хотя в лице ничего не изменилось.

Глаза Маршалла стали наливаться кровью. Присесть ему Кент так и не предложил.

Хозяин кабинета нажал кнопку связи:

– Корин, два кофе, пожалуйста.

– У тебя пятнадцать минут, – снова обратился он к гостю.

– Уверен, что уложишься в это время? – Маршалл плюхнулся в кресло напротив стола.

Кент не удостоил его ответом. Маршалл поежился под взглядом холоднее арктических льдов.

– Вопрос ты слышал. – Маршалл промокнул лоб платком с монограммой.

Помоги мне боже, если я слишком круто взялся за дело.

Кент проговорил:

– Обычно всякие твари берутся из самого ада. Так и бывает в ужастиках.

Маршалл собрался ответить оскорблением, но в этот момент секретарша принесла кофе. Модельная блондинка на высоченных шпильках уверенно прошла к боссу. Наклонившись так, что ее обтянутый «мини» зад чуть не коснулся носа Маршалла, неторопливо поставила на стол поднос с двумя чашками.

– Спасибо, Корин. – Кент даже не взглянул на девушку.

Пресыщенный сукин сын! Где ты их только выкапываешь?

Проводив взглядом девушку, чьи платиновые волосы почти доходили до талии, Маршалл снова уставился на Кента. Потухшая было ярость вспыхнула с новой силой – уже смешанная со страхом. Кент наблюдал за ним с намеком на улыбку. Маршалл стиснул зубы.

Ненавижу! Поганый выскочка!

– Прекрасная шутка, Кент, – Маршалл сдержал раздражение, – и отличный кофе…

Он запнулся.

Вправе ли я требовать ответа? И не окажется ли ответ хуже всего, что я могу вообразить?

Ни Маршалл, ни те, кто побудил его к этому визиту, не знали, стоит ли привлекать внимание Кента к ситуации – и не выйдет ли хуже, если он вмешается. Но если не вмешается…

Проклятый ублюдок нужен НАМ прямо сейчас.

Кент отпил кофе. Ни одного лишнего движения. Казалось, может пройти вечность.

– Кент, я весьма рассчитываю на твое взвешенное суждение.

Маршалл надеялся, что его голос звучит ровно. Он делал над собой чудовищное усилие, чтобы не сорваться.

– Взвешенное суждение, значит? – медленно проговорил Кент. – Но ведь это ты, кажется, принадлежишь к внутреннему кругу. Не я. И это у вас такая огромная библиотека, а у тебя – полный доступ к ней. Зачем же тебе мое мнение?

– Боже, Кент, к чему эти пикировки? – не сдержался Маршалл.

Кента и в масонскую ложу принимать не следовало. Одно его присутствие в тайном ордене дискредитирует всю организацию. А уж то, что он знает много больше: и о внутреннем круге, и о…