Видящая

– Фрэнк! А чем занимается мой отец?

– Может вам стоит об этом поинтересоваться у него самого, мисс?

– Мисс, мисс. Почему ты не называешь меня по имени? – возмущенно произнесла Мел.

– Не положено, – строго ответил он.

– Фрэнк, ты не ответил на мой вопрос.

– У вашего отца очень большое поле деятельности. В основном это инвестирование в недвижимость. Нам сюда, – он указал рукой на дверь.

– Спасибо. Скажи, Фрэнк, а здесь кто-нибудь слышал о компьютере или об интернете?

Они зашли в пустынную библиотеку. Здесь пахло старыми страницами тысяч и тысяч книг и мужским одеколоном, скорее всего, отцовским. Мелинде даже стало как-то не по себе. Будто она пришла в запретное место, где ни в коем случае не должна была находиться без ведома самого хозяина.

– Вам стоит об этом спросить хозяина.

– Здесь хоть что-то происходит без его согласия? – недовольно буркнула девушка.

– Нет, мисс.

Ну что ж, пусть и дальше так думают, только вот она здесь уже нарушила кучу правил.

– А как же ключ, который вы мне дали? – с хитрым прищуром спросила Мел.

– Не понимаю, о чем вы, – без всяких эмоций ответил старик.

Мелинда рассмеялась во весь голос и похлопала его по плечу.

– Сама не понимаю, о чем говорю! – она все еще продолжала улыбаться, а в глазах расцветали, помимо ее воли, уважение и симпатия к этому старцу, который выглядел таким важным и таким же древним, как Верхост, будто работал он здесь не одно столетие и знал все тайны этого места.

– Вас можно оставить?

– Конечно! Я ничего здесь не украду. Только на время позаимствую что-нибудь интересное.

Фрэнк коротко кивнул и беззвучно испарился из комнаты.

– Так, посмотрим, что у нас тут есть, – проговорила себе под нос Мел.

Осматриваясь, она присвистнула. Это была огромная библиотека с бесконечными стеллажами, концов которых она не видела из-за полумрака, господствовавшего здесь, а единственным источником света служило огромнейшее витражное окно в готическом стиле, представляющем собой мозаику из кусочков цветного стекла, придавая залу торжественность. И Мелинда представила, какой красивый красочный эффект оно создавала в ясную солнечную погоду.

В этой библиотеке пестрили книги разных цветов и размеров, книжные полки со встроенными выдвижными лестницами и неповторимой красоты высокий расписной потолок Тициана. В середине библиотеки стояли три старинных глобуса янтарного цвета на резных деревянных ножках. По обеим сторонам от них находились книжные отсеки, создавая иллюзию своеобразных кабинок, где посетители могли уединиться.

Со стороны Верхост не выглядел таким огромным, чтобы вместить такие массивные помещения, как эту библиотеку, или огромный бальный зал, который она видела вчера.

Проходя вдоль стеллажей, она провела рукой по корешкам книг, пытаясь понять, в каком порядке они стоят, в какой отсек ей нужно идти, чтобы выбрать что-то для себя. Взяв в руки массивный фолиант, она попыталась прочитать написанное на обложке название, но тщетно: оно было на языке, которого Мелинда не знала. Открыв его, она обнаружила пожелтевшие от времени страницы, которые на ощупь были будто окаменевшие. Было ощущение, что еще немного, и они осыплются на ее ладонь.

Мелинда с удивлением и не без удовольствия ощутила от этого манускрипта причудливый запах старины, времени, клея и бесчисленных прикосновений. Аккуратно закрыв книгу, она двинулась дальше. Было ощущение, что она попала в средневековую библиотеку, и это настолько захватило ее, что она иногда забывала дышать, пробуя книги на ощупь.

Дойдя до самого дальнего отсека, она с любопытством осмотрелась. Здесь было по-особенному темно, и была особая атмосфера таинственности. У ближнего от нее стеллажа стояла деревянная скамья для чтения, а у противоположного – была выдвинута лестница. Девушка подумала о том, что тут не так давно кто-то был.

Осматриваясь здесь, она обнаружила на одной полке фолианты, которые выделялись среди других более светлым цветом и необычным переплетом. Она повертела одну из них в руках, рассматривая. И вдруг сзади нее раздался тихий мужской голос:

– Эта обложка из человеческой кожи.

Мелинда от испуга выпустила книгу, и, если бы не рука, которая неожиданно ловко поймала ее, она упустила бы ее на блестящий паркет. Обернувшись, она увидела высокую фигуру Дамиана. Он с присущей ему серьезностью смотрел на нее. Губы были плотно сжаты, в этот момент он напоминал ей отца.

– Нужно быть аккуратней. Она представляет историческую ценность, – он все еще держал ее в руках.

Мелинда ничего не ответила, посмотрев на него неприязненным взглядом. Ей не нравилось, что он вызывал у нее бурю не понятных ей эмоций, таких, как страх, будто одно его слово, и она подчинится его воле. Кто он такой, что запросто, без приглашения мог разгуливать по этому дому и нарушать ее приятное уединение?!

Теперь атмосфера таинственности и нереальности происходящего была для нее безвозвратно утеряна.

Она посмотрела на книгу в его руках, и только сейчас до нее дошел тот факт, что раньше из человека, точнее из его кожи, можно было изготовить книжную обложку. Это было жуткое открытие.

– За что с ним так? – тихо спросила она, при этом избегая смотреть ему в глаза. Казалось, он понимал с полуслова, что она имеет в виду. Уголки его губ приподнялись.

– Кожу снимали, как правило, с уже мертвых людей, которые перед своей смертью по своей собственной воле завещали свое тело науке. Были, конечно, и менее легальные способы получения этого материала.

Пока Мелинда его слушала, глаза ее округлялись от удивления. Когда он собирался поставить фолиант на место, она увидела металлическое кольцо, вставленное в обложку.

– А это что за кольцо? – она указала на него, не рискуя больше притрагиваться к этой книге из плоти когда-то жившего человека.

– Это специальное кольцо, к нему крепилась цепь, которая в свою очередь крепилась к крышкам скамей для чтения. Вот таким.

Он не спеша обернулся, указывая на скамью. И, предупреждая все ее дальнейшие расспросы, Дамиан продолжил свое объяснение.

– Библиотечным книгам, а в особенности ценным и редким экземплярам книг, всегда угрожали воры, и очень часто ими оказывались очень уважаемые люди. Это было сделано для того, чтобы посетители библиотеки не смогли унести книгу. Такие экземпляры, – и он указал на этот фолиант, – очень редки и особенно ценились, поэтому такие предосторожности не были лишними.

Этот рассказ настолько заинтересовал Мелинду, что она невольно приоткрыла рот. Ее воображение сразу же начало рисовать средневековую библиотеку, на скамьях которой расположились то тут, то там богато одетые люди, листая древние, пожелтевшие страницы книг.

Дамиану льстило, что он вызвал у нее такой интерес своими рассказами, хотя в своих кругах он считался серьезным оппонентом и интересным собеседником, и ему было не привыкать ловить загипнотизированные взгляды своих слушателей.

– Эта библиотека когда-то содержала целую колонию летучих мышей. Они прилетали среди ночи и питались насекомыми, которые могли навредить книгам. – Его спокойный размеренный голос отдавался слабым эхом, которое разносилось по книжным рядам, он будто убаюкивал, усыпляя бдительность.

– И где же они сейчас?

– Сомневаюсь, что они все еще здесь есть. Сколько тут бывал, ни разу их не встречал.

– Вы здесь бываете по ночам? – не удержалась Мел.

– Бывало, мы засиживались до позднего часу здесь с твоим отцом.

Они медленно двинулись к выходу.

– Вы работаете на него?

– Нет. Можно сказать, что мы партнеры, и уже довольно длительное время.

Он остановился возле глобуса и аккуратно, прикладывая ровно столько усилий, сколько нужно, привел в движение земной шар. Затем обернулся на нее. Мел тоже остановилась перед ним, и могла теперь рассмотреть его с головы до ног. На нем было серое легкое пальто, джинсы и черная водолазка. Легкая, но довольно темная щетина покрывало его лицо. Мел заметила, что он тоже смотрел на нее, будто ища что-то, понятное лишь ему.

Дамиан отметил, что Мелинда, несмотря на свою необычную внешность, гармонично вписывалась в эту обстановку. Будто она здесь была всегда, и Верхост только и ждал, когда она появится, чтобы занять, по праву принадлежащее ей место. Девушка отвернулась от него, чтобы еще раз окинуть взглядом темные стеллажи, решив книгу взять в другой раз, перед этим хорошенько здесь все изучив. В голове мелькнул вопрос, ответ на который она очень хотела бы знать, и без предисловий спросила:

– Почему моя сестра доверяла только вам? Как вы заслужили ее доверие? – теперь она вопросительно смотрела прямо в его темные, почти черные глаза.

Дамиан ответил не сразу, он так же серьезно смотрел на нее, будто проверяя на прочность. Время шло, а они молчали, смотря друг на друга. Было невооруженным глазом видно, как для нее был важен ответ на этот вопрос, и что она уже знает намного больше, чем он думал до этого момента.

– У нее не было причин мне не доверять, – только и ответил он. Но, сделав паузу, добавил: – Она помогла мне, я ей. Своего рода деловые отношения, это намного лучше, чем дружба.

– Почему вы так считаете?

– Потому что деловые отношения – это отношения, которые никогда не нарушают личное пространство, все четко разграничено и построено на личной выгоде. Со временем ты поймешь, что я прав.

Его самоуверенные слова почему-то задели девушку. Она всегда считала, что дружба – это самое лучшее, что дается человеку. Но пытаясь не выдать своего недовольства, она спросила:

– Вы знали, что в последнее время она жила в постоянном страхе и предчувствовала свою скорую кончину? – ее голос дрогнул, но она сумела закончить свой очередной вопрос. Дамиан смотрел на нее, пытаясь понять, насколько много он мог ей рассказать.

– Да, я знал, что с ней что-то творилось. Если бы она мне все рассказала, я мог бы ей помочь. Она не говорила всей правды.

– Ей никто не верил! Почему? – Мелинда сейчас с такой мольбой смотрела на него, ей так хотелось добраться до истины, и Дамиан ее прекрасно понимал, но помочь не мог.

– У нее, по неизвестным причинам, отказывали почки и были поражены кроветворные органы. В последнее время Катарина часто находилась в забытье, ее слова иногда походили на бред. Может, ей и грозила опасность, потому, что Эдвард приставил к ней круглосуточную охрану.

– И, тем не менее, она смогла сбежать к вам, в тот притон, – укоризненно добавила Мел.

Дамиан посмотрел на нее и тихо сказал:

– Тебе лучше больше никому этого не рассказывать. Мне пора. До вечера.

Но Мелинда еще не закончила разговор. Неожиданно для себя протянув вперед руку, потянула его за локоть.

– Постойте!

Вдруг перед глазами все пошатнулось, она перестала ощущать пол под ногами, а библиотека и огромное витражное окно куда-то исчезали в круговороте. Она несколько раз моргнула, но библиотека все не возвращалась в поле ее зрения, перед глазами была черная пустота.

Прошло еще несколько секунд, пока она начала различать какие-то звуки. Зрение вновь начало возвращаться. И вот Мелинда стоит в центре большого белого кабинета. Она почувствовала, что в руках держит что-то холодное и тяжелое. Она бросила на них взгляд и не узнала свои кисти. Это были маленькие руки, как у ребенка, с ссадинами, в которых был зажат огромный пистолет, и он был не игрушечный. Посмотрев перед собой, она поняла, что зачем-то направила его на мужчину в белом костюме, который ухмылялся злой тошнотворной улыбкой и медленно шаг за шагом подбирался к ней. Она в свою очередь пятилась назад, помимо своей воли, тело ей не подчинялось, будто она кукла-марионетка.

– Ты этого не сделаешь, – зловещим шепотом повторял мужчина, наступая на нее. Сзади она услышала сдавленный крик. Обернувшись, она заметила красивую женщину в вечернем платье, цвета спелой вишни, которая забилась в угол, подобрав под себя ноги, и сотрясалась в звучных рыданиях. Мелинда обернулась, а мужчина шаг за шагом, все ближе и ближе подбирался к ней. Он повторял одно и то же, пытаясь лишить ее остатков воли. Посмотрев вновь на плакавшую женщину, она приняла решение. Еще секунда – и она нажала на курок. Отдача повалила ее на пол, а сзади послышались истерические крики. Мужчина звучно рухнул на мраморный пол, улыбка будто прилипла к его лицу, она не исчезла даже тогда, когда глаза его закрылись, а кровавая луже все больше расплывалась, окрашивая мраморный пол.

Она не успела осознать того, что с ней только что произошло. Последнее, что она видела в этой светлой комнате, была все та же женщина, которая склонилась над убитым ею мужчиной. Перед глазами поплыли кадры. Опять круговорот захватил ее, тошнота начала понемногу подкатывать к горлу.

Она стояла перед закрытой полупрозрачной дверью.

– Элис? – услышала она тихий мужской голос, который она минуту назад с таким удовольствием слушала.

Ее рука потянулась к ручке двери. Но это была совсем не ее рука. Рука Дамиана. Она будто видела его глазами. За дверью скрывалась ванная комната, в центре которой располагалась белая ванна на позолоченных ножках в виде когтистых лап. В ней лежала неподвижно девушка. Ее темные волосы касались черной напольной плитки, на которой виднелось множество капель воды. Продвигаясь все ближе к ней, Мел увидела, что вода окрашена в ярко-алый цвет, полные губы незнакомки были синего цвета и чуть приоткрыты. Сердце Мелинды сковал ледяной страх, она хотела оказаться дальше от этого места. Но она сидела в голове Дамиана и не могла сбежать. Мысли сменяли друг друга, ужасающие догадки о том, что здесь только что произошло, посылали дрожь по всему телу, руки дрожали, и приходило осознание того, что она мертва, и ничего уже не вернуть. Мел чувствовала, как Дамиан застыл, не зная, что делать дальше, как жить со всем этим, и как могло вообще дойти до такого.

Все то, что видела сейчас перед собой девушка, угнетало: она таких ужасов даже в своих самых страшных кошмарах не видела. От всего этого холодела кровь в жилах, и хотелось бежать.

Кто-то свыше наконец услышал ее молитвы, и опять знакомое головокружение уносило вихрем отсюда. Девушка и эта проклятая ванна были уже далеко отсюда.

Затем ее охватил озноб, головокружение, учащенное дыхание, будто она пробежала милю. В голове все смешалось. Она стояла, закрыв глаза, боясь открыть их, она больше, чем что-либо другое, сейчас хотела вернуться в реальность.

Сейчас никаких звуков она не слышала, кроме звука собственного бьющегося сердца. Мел медленно открыла глаза и поняла, что так и осталась стоять с рукой, обхватившей руку Дамиана чуть ниже локтя. Они так и стояли в библиотеке, и неизвестно, сколько это продолжалось, секунду или полчаса.

Она посмотрела в лицо Дамиану, и то, что она увидела в этот момент, не сулило ей ничего хорошего. Сначала, буквально на секунду, в его глазах отразился страх, затем там воцарилось смятение, быстро уступившее место злобе и гневу. Она готова была поклясться, что в его глазах она заметила искры, будто кто-то высекал их из раскаленной наковальни. На его скулах заиграли желваки, будто он из последних сил пытался держать себя в руках. Показалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал. Затем он одним резким движением вырвал свою руку, повернулся и быстрыми широкими шагами покинул библиотеку, беззвучно закрыв за собой дверь.

Глава 12 Культурный вечер

Сидя в своей комнате, она никак не могла прийти в себя. Обхватив голову руками, и зажав ее между колен, она начала мерно раскачиваться взад-вперед. Граф уселся рядом и внимательно наблюдал за ней, навострив уши и не понимая, что с его хозяйкой. Мел подняла на него глаза, взяла его и усадила на свои ноги. Ни о каком походе в оперу она больше слышать не хотела. Голова так болела, что, казалось, еще немного и раскрошится на мелкие кусочки. Но она была уверена, что на этот раз снисхождения она не получит.

Ей срочно нужно было поговорить с бабушкой. Ведь она в последнее время напрочь обделяла ее своим вниманием, отсутствуя уже который день.

Все те сцены, что она видела, и то, что увидела на лице Дамиана, подсказывало ей, что каким-то совершенно немыслимым образом она пробралась в его голову и воспоминания, в самые потаенные уголки, вытащив наружу то, что он оберегал от чужих глаз и ушей.

За окном на Верхост опустились сумерки, из-за низких грозовых облаков погрузив комнату в полумрак. Мел так и осталась сидеть со зверьком на руках, не желая включать свет. На кресле висело платье. Рассматривать его девушка не стала. Она даже не задумалась о том, кто тот человек, который был в ее комнате и, наверняка, видел ее нового постояльца. Мелинда хотела вставить наушники в уши и отгородиться от этого, полного загадок мира, притвориться, что за последнее время с ней ничего не произошло, и не существует в природе ни Верхоста, ни отца. Но она боялась, что, когда она не отворит дверь на стук, кто-нибудь обязательно вторгнется на ее территорию и выведет за пределы комфорта в не желаемый для нее мир.

Дамиан! Дамиан… Когда он был ребенком, он убил человека. Но этому должно было быть какое-то логическое объяснение: ведь без всякой на то причины ребенок не может быть способен на такую жестокость. Каково ему жить с этим, если он до сих пор помнит это в мельчайших подробностях?! Ее не обманули чувства, которые ей подсказывали держаться от него подальше. И девушка в ванной. Она, скорее всего, покончила с собой. А что, если он был причастен к этому? И тот притон с наркотиками и женщинами. Его жизнь явно не была скучной. Но выяснять, что к чему, она была не намерена. Ей хватило того, что она стала невольным свидетелем этих, холодящих душу, сцен. Мелинде было жаль, что здесь не было интернета: ей не помешало бы немного информации.

Мелинда постоянно возвращалась мыслями к Дамиану. Должно было быть хоть какое-то объяснение происходящему, она бы уже приняла любое, лишь бы оно было. Затем она вскочила с кровати и подбежала к шкафу, начав энергично переворачивать его. На свет она извлекла спрятанное ею письмо Катарины и начала быстро его перечитывать, скользя взглядом по бумаге. И когда добралась до нужного места, медленно, почти шепотом прочитала:

– «… Это все началось некоторое время назад. Мне страшно прикасаться к людям и смотреть им в глаза. Я начинаю видеть такие вещи, от которых начинаю задыхаться. Я становлюсь невольным посетителем фильма ужасов, в котором показывают, на какие подлости и мерзости способна человеческая сущность. Я хочу убежать со своего зрительского кресла, но не могу, будто приросла к месту, и жду, пока это не закончится. Эти видения приходят все чаще при встрече с людьми, и они в ужасе бегут без оглядки от меня, как от прокаженной», – на этом месте она остановилась и перевела дыхание, чтобы продолжить то, о чем ее пыталась предупредить Катарина. – «Человеку всегда вселяет ужас встреча лицом к лицу со своими темными глубинами души. Я знаю, это неизбежно произойдет и с тобой, потому что мы принадлежим этому месту, Верхост ждет нового хозяина – тебя – чтобы написать новую главу своей истории…»

Девушка отвела взгляд от письма и уставилась невидящим взором перед собой.

– Боже, да что здесь происходит! – прошептала она. – Нет, Бог, наверное, давно покинул это место.

Потом закрыла глаза, пытаясь все выкинуть из головы, все мысли до одной. Может, пройдет месяц, другой, и она об этом забудет, потому что больше такого с ней не повторится. Она набрала в грудь воздуха, потом звучно выдохнула.

– Ну что, Граф, пора прогуляться. А то эти нехорошие люди скоро придут за мной, чтобы вывести дебютантку в свет.

Она накинула кофту, надела туфли на небольшом квадратном каблуке, подхватила щенка подмышку и вылетела из комнаты, не забыв ее запереть, во избежание нежелательного вторжения.

Вернувшись, у своих дверей она обнаружила Фрэнка. Он стоял неподвижно, как привидение, в черной аккуратной форме. Мелинда не знала, как поступить со щенком, он их уже заметил, поэтому отступать было некуда.

Когда девушка подошла ближе к нему, она заметила быстрый взгляд, который прошелся по собачонке и переместился на лицо Мелинды. Казалось, старик не был удивлен увиденным.

– Мисс, вас ожидают внизу, поэтому прошу вас одеться и в скором времени спуститься, боюсь, вы и так заставите всех ждать.

– Хорошо, я поспешу, – но, решив все же расставить все точки и попробовать выйти хоть как-то из положения, она обратилась к нему. – Фрэнк, я знаю, что моему новому другу здесь рады не будут, поэтому прошу вас никому ни о чем не говорить. Я пока не решила, что с ним делать.

– Конечно, мисс, можете мне доверять, – все так же невозмутимо ответил он. – Вам нездоровится? У вас уставший вид, мисс.

– Я скоро спущусь, Фрэнк, – Мелинда робко улыбнулась. Потом кинула взгляд в сторону Графа:

– И, если вам несложно, загляните ко мне во время моего отсутствия, он совсем один останется. Еда у него есть.

– Я пригляжу за ним, не беспокойтесь, мисс.

Мел с огромной благодарностью посмотрела на него, не собираясь больше произносить ни слова. Он понимал ее без слов.

Мел заскочила в комнату, поставила щенка на пол и побежала в ванную. Через двадцать минут она стояла перед зеркалом в новом платье, оставленном ей специально для сегодняшнего вечера. Оно было с небольшим декольте, открывающим плечи, жуткого розового цвета, сливаясь с ее цветом волос, и облегало со всех сторон так, что трудно было сделать шаг. Девушка прекрасно видела, что оно ей совсем не подходит. Постояв так еще минуту, она решила сменить его на темно-серое платье простого покроя, с кожаным пояском и с кожаными вставками на рукавах, которые были чуть ниже локтя. К платью она выбрала все те же черные туфли, которые надевала на короткую прогулку со своим питомцем.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнула Мел. Подходя к выключателю, она обернулась на Графа, он занимался ковром, перебирая в зубах его густую бахрому. Девушка решила не выключать свет, чтобы ему было не так страшно, и быстро вышла, не забыв запереть дверь. Она знала, что у Фрэнка есть запасные ключи, притом, наверное, ото всех дверей этого старого зловещего строения.

Внизу ее ждала какая-то улыбающаяся ей женщина средних лет, в красивом бежевом костюме. Еще секунда, и она с пугающей решительностью направилась к Мелинде, протягивая вперед руку для приветствия. Подойдя, она накрыла ее руки своими, будто знала ее всю жизнь.

– Здравствуйте, голубушка. Я Глория, и сегодня я преображу вас к вечеру. У вас прекрасная фигура и волосы. Вот только с цветом вы немного переборщили, как мне кажется. Но это дело молодое! Моя дочь точно такая же! Как что-нибудь вобьет себе в голову! Хоть стой, хоть падай! – Она все так же заученно улыбалась, и под этот непрекращающийся поток щебетания Глория вела Мелинду через холл в одну из гостиных. Там они свернули направо и попали в комнату, напоминающую будуар. По центру стоял туалетный столик с деревянными ножками в стиле ретро с зеркалом, по периметру зеркала горели лампочки.

Кроме них, здесь больше никого не было. Комната была отделана преимущественно в серых тонах. По левую сторону от нее стояла скамейка, обтянутая серым бархатом, с изящными резными ножками. Возле нее расположился стеклянный кофейный столик, по другую сторону от которого стоял небольшой уютный черный пуфик. На противоположной стороне стояла внушительных размеров ширма, обтянутая серым велюром. Комната была украшена множеством комнатных цветов в кадках, горшках, в кашпо. Освещение здесь было довольно тусклое, основным источником света служило зеркало.

Глория усадила ее на пуф у зеркала.

– Я сделаю неяркий макияж и соберу волосы в красивый узел. – Затем она приподняла ей волосы сзади, вертя своей головой то в одну сторону, то в другую. – Как тебе, деточка?

Мел в ответ только молчаливо пожала плечами. Ей было все равно.

– О! Что же мне делать с твоими темными кругами под глазами! У меня не получится их скрыть полностью! Придется сделать больший акцент на глаза, чтобы привлечь все внимание к ним. У тебя поразительной красоты глаза! Только вот спать тебе надо больше!

Мелинде казалось, что эта женщина может говорить вечно, и поэтому она готова была на все, лишь бы ее не трогали и не заставляли лишний раз разговаривать.

Прошло полчаса, и все это время девушка просидела с закрытыми глазами, отгородившись от всего внешнего мира. Когда кто-то несколько раз обратился к ней по имени, она медленно открыла глаза, щурясь от света лампочек.

Посмотрев на себя в зеркало без всякого интереса, больших изменений она не заметила. Вот только Мел показалось, что она стала походить на фарфоровую, не совсем красивую куклу, со светлым матовым лицом, на котором уж слишком выделялись румяна и чуть подкрашенные глаза. Все было сделано очень искусно, но, на взгляд Мелинды, совершенно ей не шло.

В это время Глория смотрела на нее широко открытыми глазами, застыв в ожидании, что же скажет клиентка. Мелинде не хотелось обижать женщину, тем более, ее энтузиазму можно было только позавидовать. И Мел решила подыграть. Она хлопнула в ладоши, а потом прикрыла ими рот, будто была поражена в самое сердце переменами, которые она с ней сотворила.