Светлейший Князь Потёмкин и Екатерина Великая в любви, супружестве, государственной деятельности

Полагаю, что сомневаться в искренности написанного, оснований нет. Ведь в тех главах «Записок», где речь идёт об отношениях с Сергеем Салтыковым, Станиславом Понятовским, с Григорием Орловым, Императрица достаточно откровенна. Вот и в описании того, что с нею произошло после свадьбы она, судя по тону повествования, ничего не скрывает: «Наконец, Крузе, моя новая камер-фрау, вошла и сказала мне очень весело, что Великий Князь ждёт своего ужина, который скоро подадут. Его Императорское Высочество, хорошо поужинав, пришёл спать, и когда он лёг, он завёл со мной разговор о том, какое удовольствие испытал бы один из его камердинеров, если бы увидал нас вдвоём в постели; после этого он заснул и проспал очень спокойно до следующего дня… Крузе захотела на следующий день расспросить новобрачных, но её надежды оказались тщетными; и в этом положении дело оставалось в течение девяти лет без малейшего изменения».

Девять лет без изменений! Эту фразу Екатерина Алексеевна повторила затем, уже в 1774 году, в письме, адресованном Григорию Александровичу Потёмкину. А если точнее – именно с такой фразы и начато письмо, названное «Чистосердечной исповедью». Но всё это было через много лет.

Пока же необходимо заметить, что именно в те праздничные для всех, кроме Екатерины, дни, она окончательно убедилась в том, что в личной жизни ей счастья ожидать не приходится.

Какими бы сложными ни были её отношения с матерью, но мать была и оставалась для неё самым близким и дорогим человеком, и предстоящий отъезд ещё более усугублял положение. «Со свадьбы моё самое большое удовольствие было быть с нею (с матерью – ред.), – признавалась Екатерина. – Я старательно искала случаев к этому, тем более, что мой домашний уголок далеко не был приятен. У Великого Князя всё были какие-то ребячества; он вечно играл в военные действия, окружённый прислугой и любя только её.

В «Чистосердечной исповеди», адресованной Потёмкину в 1774 году, есть такая строчка: «…есть ли б я смолоду получила мужа, которого бы любить могла, я бы вечно к нему не переменилась». А ведь такие мысли родились у Екатерины не сразу, не вдруг – они выстраданы нелёгкой ей жизнью в первые годы после замужества.

«Богатые тоже плачут»

Казалось бы, что ещё надо – достаток, положение, колоссальные перспективы… Но, недаром говорят, что «богатые тоже плачут». Люди великие считают богатством не то, что считают таковым князи из грязи. Екатерина не случайно увлекалась философией – именно в философии она находила мудрые мысли, созвучные со своими душевными чаяниями.

Ещё в первые дни пребывании в России произошёл такой любопытный случай… В Петербург приехал граф Гюлленборг, который ещё прежде, во время одной из встреч в Гамбурге, поговорив с юной принцессой, посоветовал её матери Иоганне Елизавете побольше заниматься с дочерью, у которой уже проявился философский склад ума. И предрёк принцессе большое будущее. И вот во время встречи в Петербурге, он поинтересовался, как обстоят дела с занятиями философией «при том вихре» событий, в котором она пребывает, и как она оценивает сама себя. Екатерина стала рассказывать о своих делах и занятиях, и, видимо, в чём-то показалась графу самонадеянной, потому что он с тёплой улыбкой сказал:

– Пятнадцатилетний философ не может ещё себя знать!

А потом, подумав, предупредил, что в своём положении она окружена множеством подводных камней, о которые легко можно разбиться, если не закалить душу. А для закалки её надо питать самым лучшим чтением. Граф рекомендовал «Жизнь знаменитых мужей» Плутарха, «Письма к Луцилию» и «О счастливой жизни» Луция Аннея Сенеки, «Жизнь Цицерона» и «Причины величия и упадка Римской республики» Монтескье и другие труды.

«Я тотчас же послала за этими книгами, – писала впоследствии Екатерина Великая, – которые с трудом тогда нашли в Петербурге».

Графу же обещала набросать свой портрет, дабы он мог видеть, знает ли она себя. «Действительно, я изложила в письме свой портрет, который озаглавила: «Набросок начерно характера философа в пятнадцать лет», и отдала ему. Много лет спустя, а именно, в 1758 году, я снова нашла это сочинение и была удивлена глубиной знания самой себя…»

Быть может, именно тот разговор подтолкнул её к чтению книг по философии, к попытке осознать своё место в бурном и неустойчивом мире. Много созвучного своим мыслям она нашла у Сенеки, который в своё время писал: «Достичь счастливой жизни трудно, ибо, чем быстрее старается человек до неё добраться, тем дальше от неё оказывается, если сбился с пути; ведь чем скорее бежишь в противоположную сторону, тем дальше будешь от цели. Итак, прежде всего, следует выяснить, что представляет собой предмет наших стремлений; затем поискать кратчайший путь к нему, и уже по дороге, если она окажется верной и прямой, прикинуть, сколько нам нужно проходить в день и какое примерно расстояние отделяет нас от цели, которую сама природа сделала для нас столь желанной».

Вот одна из дорог, указанная философом: «Угождайте же телу лишь настолько, насколько нужно для поддержания его крепости, и такой образ жизни считайте единственно здоровым и целебным. Держите тело в строгости, чтобы оно не переставало повиноваться душе: пусть пища лишь утоляет голод, питьё – жажду, путь одежда защищает тело от холода, а жилище – от всего ему грозящего. А возведено ли жилище из дёрна или из пёстрого заморского камня, разницы нет: знайте, под соломенной кровлей человеку не хуже, чем под золотой. Презирайте всё, что ненужный труд создаёт ради украшения или напоказ. Помните, что ничто, кроме души, недостойно восхищения, а для великой души всё меньше неё».

Да, если бы Екатерине смолоду достался муж, достойный любви, в личной жизни всё могло бы сложиться иначе. В своих «Записках» она размышляла об этом: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным; но у меня явилась жестокая для него мысль в самые первые дни моего замужества. Я сказала себе: если ты полюбишь этого человека, ты будешь несчастнейшим созданием на земле; по характеру, каков у тебя, ты пожелаешь взаимности; этот человек на тебя почти не смотрит, он говорит только о куклах или почти что так, и обращает больше внимания на всякую другую женщину, чем на тебя; ты слишком горда, чтобы поднять шум из-за этого, следовательно, обуздывай себя, пожалуйста, насчёт нежностей к этому господину; думайте о самой себе, сударыня. Этот первый отпечаток, оттиснутый на сердце из воска, остался у меня, и эта мысль никогда не выходила из головы; но я остерегалась проронить слово о твёрдом решении, в котором я пребывала – никогда не любить безгранично того, кто не отплатит мне полной взаимностью. Но по закалу, какой имело моё сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорки мужу, который любил бы только меня, и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом. Я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на всё, что из них следует, как на величайшее несчастье, и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав. Услужливость и хорошее общение мужа покорят её сердце».

Первая любовь Екатерины

Планы Елизаветы Петровны относительно наследника натолкнулись на совершенно неожиданное препятствие, связанное с состоянием здоровья Великого Князя, и как окончательно стало ясно, неспособностью его иметь детей.

Екатерина Вторая в «Чистосердечной исповеди», адресованной Г. А. Потёмкину, коснулась этого вопроса. Дело в том, что с момента бракосочетания, то есть с 21 августа 1745 года, Елизавета Петровна безуспешно прождала 9 лет, когда же молодая чета подарит наследника. Увы… Всё было тщетно.

Екатерина Алексеевна вспоминала в 1774 году: «Мария Чоглокова, видя что через девять лет обстоятельства остались те же каковы были до свадьбы, и быв от покойной Государыни часто бранена, что не старается их переменить, не нашла иного к тому способа, как обеим сторонам сделать предложение, чтобы выбрали по своей воле из тех, кои она на мысли имела; с одной стороны выбрали вдову Грот… а с другой Сергея Салтыкова и сего более по видимой его склонности и по уговору мамы, которую в том наставляла великая нужда и надобность».

«Чистосердечная исповедь» адресована избраннику, и потому Екатерина II деликатно, намёками касается щекотливого вопроса. В основном тексте “Записок…” она говорит о предложениях и советах, делаемых ей, более прямо и откровенно.

Что означало выражение «по видимой его склонности»? Ответ можно найти в воспоминаниях, где Екатерина II подробно рассказывает о первом объяснении и о своём отношении к Салтыкову. Трудно сказать, почему клеветники всех мастей игнорируют то, что говорит сама Императрица, язык повествования которой значительно превосходит по всем литературным параметрам то, что вымучивают из себя многочисленные щелкопёры. Какая нужда изощряться в словесной эквилибристике, если обо всём достаточно ярко и внятно писала сама Екатерина II?

Справедливее обратиться к сказанному ею самой. Вот как повествовала Государыня о первом своём объяснении с человеком, которому судьба определила оставить заметный след в летописи Отечества Российского: «Во время одного из… концертов Сергей Салтыков дал мне понять, какая была причина его частых посещений. Я не сразу ему ответила; когда он снова стал говорить со мной о том же, я спросила его: на что же он надеется? Тогда он стал рисовать мне столь же пленительную, сколь полную страсти картину счастья, на какое он рассчитывал; я ему сказала:

– А ваша жена, на которой вы женились по страсти два года назад, в которую вы, говорят, влюблены и которая любит вас до безумия, – что она об этом скажет?

Тогда он стал мне говорить, что не всё то золото, что блестит, и что он дорого расплачивается за миг ослепления.

Я приняла все меры, чтобы заставить его переменить эти мысли; я простодушно думала, что мне это удастся; мне было его жаль. К несчастью, я продолжала его слушать. Он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравняться ни при большом дворе, ни тем более при нашем. У него не было недостатка ни в уме, ни в том складе познаний, манер и приёмов, какой дают большой свет и особенно Двор. Ему было 26 лет; вообще и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.