Полная версия
Обладатель-шестидесятник
Да и прерывать деятельность таких титанов, столпов команды, как целитель Хоч, веддана Зариша, силовик Клещ или журналистка Тарнавская, крайне неуместно в любое время и в любой ситуации. То ли дело при разрыве Цепи! Оставил участок на якоре в Москве на несколько дней, да и мотайся по своим делам по всей планете.
Так что очень, ну очень хотелось восстановить свое прежнее умение.
Вплоть до того, что возникало желание вообще избавиться от неуместного Странного.
Но с другой стороны, должна же быть и некая польза от расширения личного резервуара? Можно ведь это как-то использовать себе и команде во благо? Знать бы еще, как? Потому что при начальном изучении, пробах и экспериментах ничего положительного обнаружить не удалось.
Решили провести сравнительный эксперимент. Тем более что официально опекаемый ученик согласился с завидным восторгом. Его и болезненные ощущения не испугали. К тому моменту у Шереметьева уже имелась третья шпала, и личное хранилище энергии выглядело словно противотанковый еж. А владельцу этого ежа не терпелось получить и четвертый отсек для хранения силы.
– Мои фантазии блекнут перед попыткой представить, как четвертая шпала что именно и насколько сильно свяжет между собой? Или сместит уже имеющиеся «балки»? Вдруг получится длинная проволока для связки? Или некая спица, пронзающая «ежа» в точке пересечения?
– Скоро узнаем, – рассуждал Загралов, помогая Якову влезть с громоздким Кулоном-регвигатором во внутренности «пасти». – И еще не факт, что тебе что-то вообще обломится. Слишком хиленькие твои шпалы. Не внушают уважения.
В инструкции к сигвигатору четко оговаривалось, что обладателям следует хранить в тайне все сведения о своих личных хранилищах. Даже про внешнюю форму никому не рассказывать. Что весьма скрупулезно исполнялось всеми остальными коллегами.
А вот между собой Иван с Яковом довольно быстро пришли к выводу: а чего таиться-то? В чем угроза-то? Не лучше ли показать соратнику и единомышленнику, что у тебя, сколько и как? Потом ведь и разбираться легче, и понаблюдать со стороны полезнее, да и помогать можно в случае каких-либо несуразностей. Ведь озвученных санкций за нарушение этой рекомендации нет? А раз нет, то все можно подвергнуть тщательному пересмотру, поменять соответственно текущему моменту.
Так что два союзника после определенных манипуляций и должного распыления участка зоны личной безопасности уже прекрасно видели хранилища друг друга. Могли обсуждать увиденное и давать друг другу весьма дельные подсказки.
То есть во время ведущегося эксперимента Загралов наблюдал за шпалами своего опекаемого, как говорится, в прямом эфире. Поэтому и стал довольно изумленным свидетелем происходящего действа.
Сам Шереметьев получил весь букет сопутствующих ощущений. У него и конечности кипятком обожгло, и током изнутри наподдало, и громким скрипом в ушах чуть сознания не лишило. Так что ему в тот момент было не до наблюдений за личным хранилищем.
А вот опекуну-наблюдателю удалось рассмотреть все. И не только рассмотреть. Формирование нового «кувшина» для силы началось чуть в стороне от «ежа» и продолжалось все пятнадцать секунд воздействия на обладателя. Выглядело новое образование в виде толстенной проволоки, раз в шесть тоньше, чем шпалы. Эта проволока, изгибаясь и слепя вспышками света, стала вытягивать к центру соединения всех шпал, а потом попыталась там обернуться вокруг этого пересечения.
Иван сразу догадался, что такое связующее звено не позволит в дальнейшем Шереметьеву разъединять свое хранилище, и попробовал воздействовать ментальной силой на изгибающуюся проволоку. Той самой силой, которой он сам мог вращать свои кольца, перемещать их как понадобится и маневрировать обеими частями Цепи. Что у него что-то получится при касании к чужим накопителям, он и не надеялся, но почему бы не попробовать?
Тем более было приятно, что задуманное удалось. Ухватив нарастающий конец проволоки ментальными зажимами, Иван разогнул его обратно и навил не вокруг пересечения, а вокруг оконечности одной из шпал. Три с половиной витка получилось.
В итоге образовалась этакая насадка, двойной бублик на торчащей в сторону оконечности. И когда Яков пришел в себя и сам стал рассматривать получившийся авангард, фыркнул с недовольством:
– Поизящнее не мог сработать? Словно у Церетели получилось…
Но при первых же попытках манипуляций своими «балками», как любил он их называть, стал фыркать уже удовлетворительно. При желании одна шпала отсоединялась от пары и ставилась на якорь. Мало того! Еще и сам двойной бублик из проволоки легко снимался со шпалы и так же легко насаживался на любую другую.
Подведением итогов оказались довольны оба обладателя.
– Ну вот, как здорово у меня получилось! – не удержался от хвастовства Загралов. – Неуместных оков у тебя нет.
– Чего уж там, рад. Лепота-с!
– Мало того, мне кажется, что во время вот такого, сдвоенного забора энергии всегда можно будет влиять на получившееся образование.
– То есть я могу и твое бракованное колечко подправить? – уточнил Яков.
– Очень хочу на это надеяться. Так что подождем часика два-три, и ты попробуешь мое Странное разорвать и как-то привязать к одному кольцу. Хоть к третьему, хоть к пятому. Даже если к Особому удастся закрепить, возражать не стану.
Шереметьев продолжал манипулировать своим новым, излишне извилистым «кувшином», наполненным силой, и рассуждал вслух:
– В самом деле, жидковата проволока получилась… Силенки в ней есть, но очень мало… А почему? Я ведь перед приходом сюда два часа в Ялято провел, зарядился по самое не хочу.
– Как по мне, то не до предела. Говорил ведь уже…
– Но самое главное: на кой нам эти нестандартные накопители? Что мы с них можем иметь? Пока никакой пользы не улавливаю.
– Поэтому и надо сравнить, – напомнил Иван. – Тем более что твой бублик вообще отдельно поддается манипуляции. Давай прогоним его по всем тестам.
Сам-то он уже давно свое Странное прогнал. Но ничего, кроме мизерного усиления регенерации, не обнаружил. Да и то следовало списывать на общее увеличение объема хранилища, потому что ощущалось явное влияние остальных Колец. А сейчас эксперименты получались чистыми, ничем посторонним не нарушаемыми.
Чуть ли не сразу выяснилось: никакого эффекта при ускоренном лечении. Царапина на руке заживать не спешила. То есть целительские свойства – отрицались.
Пошли иные тесты и пробы. Увы, тоже ничего полезного не выявившие.
Только часа через два бесполезных терзаний Яков неожиданно предложил:
– А давай я этим бубликом попытаюсь к твоему Странному колечку притронуться?
– Попытка не пытка, – резюмировал со скепсисом полусотник. И стал частично убирать пелену сокрытия со своей Цепи.
Во время прежних экспериментов подобные соприкосновения хранилищами ими опробовались. Ничего не получалось. Некая незримая и непонятная сила противилась любому контакту шпал с кольцами. Хранилища проскакивали одно сквозь другое, как привидения, словно не замечая себе подобное образование.
А теперь получилось наоборот. Бублик столкнулся со Странным, еще и оттолкнулся от него, словно от резиновой стены. В унисон хмыкнувшие обладатели продолжили опыты:
– Попробуй коснись других колец…
– Ничего! Словно их нет.
– Теперь вновь прижми к Странному!
– Ну… Прижал… Что дальше-то?
– Мм… ну попробуй как бы вытянуть из моего кольца чуток энергии.
И вновь синхронное восклицание:
– Оп-па! Энергия пошла!
Вначале довольно скромный бублик стал раздуваться, искрить бушующей в нем силой. Процесс остановили, затем попробовали перекачивать энергию в обратную сторону.
– Ха! Получается!
– Здорово!
– Но что нам это дает?
Навскидку напрашивался вывод: таким образом соратники могут оказывать поддержку друг другу. А если не соратники? Если враги?
Попробовали и такой вариант. Опять хмыкнули. В случае нежелания донора силы у него из хранилища не утекали. Пришлось задуматься. Не с этим ли связаны наущения в инструкции сигвигатора? Нет ли в истории взаимоотношений трагедий из-за чрезмерной доверчивости? Этак можно и какого-то особенного, хитрющего «бублика» создать, который проберется в чужое хранилище и выпьет его без остатка.
– Нам-то с тобой подобное не грозит, – вполне спокойно констатировал Яков. Зато его опекун подправил сказанное:
– Нам-то – нисколько не грозит. А вот усовершенствовать подобное оружие не помешало бы. Так же как приготовить отменную защиту от него.
– Ага! – не удержался от иронии Шереметьев. – Потом отыскать орудие для взлома этой защиты. Затем склепать защиту от такого орудия. А там потребуется вирус для уничтожения защиты против орудия… И так далее до бесконечности.
– М-да, тут ты прав. Но почему бы не попытаться? В особенности помня о таких врагах, как Ричард Кюден и Семен Тюрюпов? Или Большой Бонза и все его, слава богу, покойные ученики? И нет ни у кого уверенности, что по всему миру не разгуливает еще десяток наших коллег, пожелавших жить скромно, не высовываясь.
– Если так рассуждать… то надо усовершенствовать мой «бублик».
– Все дело будущего, – решился Иван. – А пока давай забирай полностью энергию из Странного!
– Не жалко? – засомневался соратник.
– Лучше уж без него пока. Спокойнее. Создам потом другое, и ты его во время появления как-то облагородишь, поставишь в нужное стойло.
Решили так решили. И вскоре уже присосавшийся бублик своими размерами напоминал утолщенную, скрученную в три оборота шпалу и продолжал увеличиваться. До исчезновения Странного оставалось всего несколько мгновений, когда Загралов воскликнул:
– Стоп! Ну-ка чуток погоди… Хочу попробовать это оставшееся «несчастье» попросту разорвать…
Пока он возился с этим процессом, Яков попробовал усадить свой разжиревший «бублик» на одну из свободных оконечностей «ежа»:
– Есть! Получилось! Держится прочно, хоть и выглядит несуразно. А у тебя что?
– Уф! Разорвал! – выдохнул Иван с явным облегчением. – Как бы теперь закрутить эту нитку?.. Или попросту на узелок завязать?
– Пробуй. Потом будешь пользоваться, как змеей. Или как громадным пастушьим бичом. Ну а если узелок потом не развяжется, еще что-нибудь придумаем.
Действительно, сложно намотать длинную нить на кольцо, чтобы она потом не слетела и не потерялась. А вот двойной узел… почему бы и нет? Полусотник даже тройной не поленится навязать, прикрепив Странное к третьему кольцу.
Потом попросил двадцатника:
– А теперь возвращай в него откачанную энергию! Поносил – и хватит!
Все получилось, как задумывалось. Вновь набухшее силой Странное теперь ничего не связывало и ничему не мешало. Узелки тоже оказались стойкими, вроде бы не расплетались. Да и попытавшись их развязать, полусотник только крякнул от натуги:
– Не получается! Придавило и пережало намертво в местах изгиба!
– Стоило пробовать только на один узелок, – посочувствовал присматривающийся Яков. – Теперь вновь придется выдаивать… или нет?
– Ладно, пусть пока будет как есть. Надоело уже с одним и тем же возиться, – решил Иван. – Мне срочно домой надо, одна из жен требует личного и весьма срочного общения.
Двадцатник на это лишь понятливо кивнул, после чего похлопал по контуру «пасти»:
– А когда очередную сборку двух энергий будем делать?
– Наверное, уже завтра. Поскольку обещал с Кулоном к союзникам заявиться. У них там уже весь комплекс мер заготовлен для экспериментов. Авось что и получится при создании дубликата.
– Тогда удачи!
Загралову удача и в самом деле пригодилась бы. Потому что на разговор его настойчиво, через своего фантома приглашала Елена Сестри. Хотелось разделаться с вопросом быстро, поэтому Иван постарался сразу взять быка за рога:
– Привет! У нас времени пять минут. Что за проблемы?
– Присядь вначале, – улыбнулась ведьма. – И припомни, что ты мне обещал?
– Я?.. Когда?..
– После того как влип в неприятности по своей вине, не приняв во внимание мои предупреждения.
– А-а-а…
– Бэ-э! Ты дал слово, что вымолишь прощение и готов на все.
– Да вспомнил я, вспомнил! Но нельзя разве было свое пожелание передать через фантома? Обязательна вот такая, официальная встреча?
– Ну… не совсем официальная… – Елена игриво и весьма ловко уселась мужу на колени. – Скорее, очень, ну очень личная и интимная…
– Лен, брось… Нас же Ольга за такое поубивает!
– Не факт. Тем более что я с тобой в данный момент не сексом собираюсь заниматься, а обсуждать наше будущее.
Иван напрягся, нахмурился, лоб его покрылся морщинами. Почему-то на ум пришло все самое неприятное:
– Ты увидала чью-то смерть? – Ведьма умела предвидеть прерывистость судьбы человека за дня три до его смерти или гибели. – Или что-то плохое наговорили твои предки во время сеанса призыва духов?
Последний сеанс он пропустил из-за нехватки времени. Да и предпоследний – тоже. А во время оных слетающиеся уже сотнями умершие ведьмы чего только не пытались передать своим потомкам. Порой эти сведения конкретно касались Загралова.
– Да нет, ничего страшного или смертельного, – успокоила его Сестри. – Хотя проблема намного бо́льшая, чем тебе может показаться на первый взгляд.
– Хорошо. Говори. Я внимательно слушаю.
Прежде чем что-то сказать, Елена внимательно с минуту вглядывалась в глаза супруга. А когда начала говорить, то уже с первых слов можно было догадаться о сути ее желания:
– Ольга вынашивает от тебя двойню. И Ленка Шулемина ждет ребенка. Одна я до сих пор праздная. Вот и решила, что пора и мне заводить потомство от любимого мужа. Конечно, при условии, что он меня тоже хотя бы чуточку любит.
Повисла пауза, во время которой оба продолжали смотреть друг другу в глаза. Фактически прозвучал вопрос, на который следовало ответить либо «Конечно, люблю. Нет проблем, наш будущий ребенок желателен и заранее любим», либо: «Твоя беременность нежелательна, потому что наш брак состоялся по необходимости. Да и вообще – он неофициальный».
За минуту вся сексуальная жизнь Ивана пролетела у него перед мысленным взором. Несколько девушек в молодости, практически толком не запомнившихся по причине кратковременности связей. Затем первая жена, с которой отношения были не столько нежные, сколько деловые и в то же время весьма доверительные. Жили вроде бы нормально, как все люди. Можно даже сказать, хорошо жили.
А потом наступила трагедия. Жена не просто изменила с иным мужчиной, а подло украла обе квартиры, автомобиль, лишила солидной работы, да еще и чуть ли не тюремный срок своему супругу подсуропила. В итоге Иван превратился в бомжа, участь которого только и была, что умереть на самом дне человеческого общества. Месть, в результате которой предательница была убита и напичкана пачками долларовых купюр, скорей получилась нечаянная, чем осознанная. Тогда еще начинающий обладатель совершенно не понимал сути и ценности оказавшегося у него в руках сигвигатора.
Как раз в тот переломный момент своей жизни Загралов встретился с Ольгой Фаншель. И влюбился без ума. А ведь Ольга уже к тому моменту была знаменитой актрисой, любимицей миллионов теле- и кинозрителей. Поэтому он до сих пор считал великим чудом, что капризная красавица ответила взаимностью.
Потом очередная трагедия, после которой Ольги не стало. Иван тогда чуть руки на себя не наложил, утонувши в омуте горя и скорби. Поэтому толком-то и не осознал, как в постели рядом с ним оказалась Елена Шулемина, ближайшая подруга Ольги. Кстати, и сама Елена в тот момент находилась в жуткой депрессии после гибели своего возлюбленного от рук бандитов.
Иначе говоря, встретились две разбитые души, тем самым поддержав друг друга в трудную минуту и не дав уйти за порог. Следствие – беременность Шулеминой, о которой стало известно слишком поздно и при весьма пикантных обстоятельствах.
Естественно, что в сознании и в душе Загралова безгранично царила Ольга Фаншель. Поэтому набирающий силы обладатель создал фантом супруги, благо матрица ее естества у него в сознании запечатлелась лучше собственного «я». А вот для поддержки нового фантома, пусть тогда и короткими по времени отрезками, категорически не хватало энергии. Причем настолько не хватало, что даже сама Ольга согласилась на участие в Ялято не только Елены Шулеминой, но и Елены Сестри, сибирской ведьмы и довольно сильной целительницы.
В минуту этого сложного выбора саму ведьму не слишком-то и спрашивали о ее согласии или желании. Правда, она тогда и помыслить не могла об отказе. По всем семейным преданиям и по всем ведьмовским заветам и правилам поведения она попросту не смогла ответить «нет» великому колдуну, умеющему создавать фантомы-копии и повелевать духами умерших и живых людей. По легендам, оказаться на ложе владыки Ялято было для любой ведьмы наивысшей наградой судьбы. А уж такое счастье, как стать матерью после такой близости, считалось крайне редким и невероятно значимым фактом в истории. Подобное случалось не чаще, чем один раз в тысячу лет.
Вот Сестри и выполняла свои почетные обязанности младшей супруги не только основным телом, но и его подобием, своим же физическим фантомом. И ни разу до сей поры не заикалась о своей возможной и, как теперь выяснилось, желанной беременности. Тем более ни слова раньше от нее не прозвучало о высоких чувствах. А тут ведьма конкретизировала свое отношение, особо подчеркнув «потомство от любимого мужа».
Поневоле задумаешься и забудешь про все остальное в этой суетной жизни:
«Чего душой кривить, нравится она мне… – не спешил с ответом задумавшийся Иван. – Во всех смыслах нравится. И как помощница, и как соратница, и как человек с экстраординарными возможностями, и как ласковая, все умеющая в постели женщина. Да и самое главное, что как раз к Сестри Ольга меня меньше всего ревнует. Хм… Ольга?.. Да и Шулемина не ревнует, потому что считает именно себя чуть ли не главной в семье, поскольку родит первой и довольно скоро. Хотя официально ее ребенок будет считаться потомком погибшего Игната. Но это не столь важно, Игнат мне уже все давно простил бы… Наверное… А вот как бы все остальное в отношениях утрясти?.. Эх! Еще эти нормы поведения в обществе, навязанные ханжами!.. То ли дело было у древних славян! Считалось нормальным иметь и две, и три супруги, лишь бы все мирком да ладком делалось…»
Ну и когда начал говорить, подбирал тщательно каждое слово, перепроверяя мысленно смысл каждой фразы:
– Ленусь!.. Несомненно, чувства мои к тебе самые искренние и горячие. Как супруга, в первую очередь, ты меня совершенно устраиваешь. А что касается ребенка, не просто ничего не имею против, а «за» двумя руками и ногами. Но в то же время… Ты ведь понимаешь, как я отношусь к Ольге?.. И представляешь, насколько тяжело мне будет согласовать появление нашего с тобой потомства именно с ней? Ничего толкового в голову не приходит, как бы это все устроить мирно, без скандалов и членовредительства…
Пока он говорил, Сестри улыбалась все более откровенно и счастливо. После чего с облегчением вздохнула и призналась:
– Не переживай! Самое главное – что я тебе не безразлична. И что наш ребенок будет тобой принят с отцовской любовью. А все остальное я и сама улажу.
– Мм?.. Как именно уладишь?
– Есть определенные женские хитрости и наши ведьмовские наработки. Ты только делай вид, что состоявшегося между нами разговора как бы не было. А если тебя поставят перед неким фактом, только моргай в недоумении глазами и озадаченно чеши затылок. Понятно?
Не дожидаясь ответа, чмокнула мужа в губы, соскочила с колен и умчалась по своим делам. А Ивану, сморщившему лоб в глубоких раздумьях, только и оставалось, что почесать затылок:
«Не слишком ли это будет для меня большим счастьем, если сразу несколько моих детей будут одного года рождения?.. Да и Ольга может та-ако-ое устроить!.. Как бы чего не вышло…»
Глава 10
Антарктиду – в жертву
Вполне закономерно, что после первых своих неудач с бомбардировкой Тауламп военные не успокоились. Конечно, весь мир тоже не успокоился. И весь мир не устраивало разрушение, грозящее человечеству. Но у людей в мундирах беспокойство выплескивалось в иной форме, выражающейся в чрезмерной экзальтации от своих действий. А то и в фанатичной бессмысленности. К примеру, они во время полета «серой беды» над Австралией попытались заложить мощные заряды из нескольких бомб в точке удара о поверхность. Получилось только хуже: бомбы взрывались чуть раньше, а потом в образовавшуюся воронку ударяла всей своей массой веретенообразная Глыба. От этого выемка в земле становилась троекратно большей.
Ну и с воздуха пробовали более сорока раз ударить вакуумной бомбой. Потом еще двадцать раз уже над океаном, на дистанции к Антарктиде. Помимо этого было трижды применено лазерное оружие, основанное на отражении специальных лучей во время тактического ядерного взрыва.
Результаты оказались самыми неутешительными. Лазерные лучи обогнули объект по большой дуге, словно наткнувшись на особое поле. Бомбы взрывались раньше, чем следовало, или несуразно позже, уже упав на землю. И в итоге вновь ни единого отколотого кусочка с поверхности Глыбы. Но если бы только это!
Утонуло около десятка крупных кораблей собравшейся морской армады. Отброшенные далеко в сторону неведомым полем вакуумные бомбы повредили несколько мобильных объектов и уничтожили сотни людей технического персонала. Создалось несколько зон радиоактивного заражения. Разбилось в крушениях два десятка вертолетов и несколько самолетов. Неисчислимые мелкие трагедии в виде раненых и покалеченных вообще не поддавались подсчету.
А вот объект, который так пытались повредить, даже не почесался. Зато с каждым подскоком поднимался все выше, а потом бился о поверхность Земли все сильнее. И как с ним справиться – никто не знал.
Поэтому, когда Тауламп стала утюжить тысячелетние льды Антарктиды, прозвучало все-таки официальное заявление от военных:
«Белый материк считается главным запасом питьевой воды нашей планеты. Пачкать его радиацией – нельзя. Поэтому мы вынуждены временно прекратить бомбардировки Тауламп. К тому же признаем, что наши средства уничтожения оказались бессильны. Ученым срочно надо придумать нечто новое. Если успеют… Имеются веские основания ожидать, что объект, вылетев за пределы атмосферы нашей планеты, наконец-то отправится в космос. Ну и если этого не случится, остается последний выход: всему человечеству придется упрашивать наших братьев по разуму из созвездия Тау-Кита об оказании экстренной помощи».
После такого пессимистического признания о полном фиаско земного оружия человечество вновь застыло возле телеэкранов. Вдумчиво высказывались ученые, просчитавшие путь «серой беды» и силу ударов не только по льдам Южного полюса, но и в дальнейшем уже по Атлантическому океану. Экспансивно призывали к спокойствию политики. Главы правительств официально увещевали таукитанцев помочь. Истерически вопили о конце света различные религиозные деятели.
Но все они послужили фоном для короткого и лаконичного выступления одного из пришельцев, устроивших свое представительство в Москве. Перед камерами выступил таукитанец, затянутый в серебристый комбинезон (наверное, парадный, раз так блестел?). Лицо тоже скрывалось под затемненным забралом. Мало того, он к месту выступления не пришел, а эффектно появился, телепортировавшись сразу за столом. Голос звучал глухо и невыразительно:
– Наша миссия в Солнечной системе – научно-исследовательская. Оружия, как такового, мы не имеем вообще. Хотя и пытаемся создать нечто эффективное из имеющегося у нас оборудования. С подобным образованием, полуживым, по нашим предположениям, мы тоже встречаемся впервые. Мы попытаемся в самом скором времени использовать против Тауламп оружие земного производства. Оно будет использовано изнутри объекта посредством телепортации. Переговоры о передаче нужных для взрыва компонентов с правительством России уже ведутся. Предлагаем и остальным землянам срочно присоединиться к этим переговорам и оказать всемерную помощь нашему представительству.
И больше – ни слова. А потом исчез, явив миру очередное чудо.
Кстати, чудо было спланировано и обустроено изначально. За спиной у таукитанца находилось громадное, до пола, окно, за которым виднелся городской проспект Москвы в реальном времени. Ну и на столе стояли несколько часов, показывающих реальное время в трех поясах России.
Другой вопрос, что каждый современный человек хорошо представляет себе уровень нынешней компьютеризации и связанных с этим трюков. Поэтому большинство землян справедливо сомневалось в продемонстрированной телепортации брата по разуму. В обмане не сомневались и мировые СМИ антироссийского уклона. Мол, подстроить такое на студии – проще простого.
А вот непосредственно правительства иных стран – не просто зашевелились, а правильнее сказать, заметались, предлагая все возможное и невозможное для решения проблемы. Даже президент США оказался готов на все, в буквальном смысле этого слова. Иначе говоря, продемонстрировал искреннюю дружбу и желание навсегда забыть прежние политические недоразумения.