Сердце волчье

Стамм сокрушенно вздохнул. Ведь это была идея Канцелярии скрестить клетки человека и животного. Да, гибли люди. Да, приходилось выкладывать огромные средства для выплаты компенсаций семьям погибших, а где и просто скрывать факты. Все было. Было… А теперь выясняется, что не такое уж и фиаско они потерпели, когда узнали, что профессор Красли, этот недоумок, вдруг решил проблему отторжения клеток, обновив тем самым геном человека…

Жаль, что он не с нами, ох, как жаль…

Рейхс-полковник ни к месту вдруг вспомнил, как присутствовал на демонстрации. Тогда врачи объявили о том, что удалось скрестить человека и гепарда. За закрытыми дверями Высшему руководству Канцелярии были продемонстрированы результаты…

Стамм до сих пор помнил фигуру того, что осталось от человека. Сморщенное лицо, скрюченные пальцы, кожа в черных пятнах, словно обожжена, бессмысленный взгляд и тонкая ниточка слюны из полуоткрытого, оскаленного рта. Человека вывели на привязи, словно опасное животное. Он стоял на пандусе, покачиваясь, и все время почесывал ухо, будто оно нестерпимо зудело.

– Уважаемые господа! – громко обратился к присутствующим Хаммертон, специалист-генетик, который руководил проектом. – Предлагаю вашему вниманию наш проект! Перед вами… – он подошел к человеку-гепарду. – …новый вид…

Новый вид отреагировал на удивление быстро. В какие-то доли секунды подопытный развернулся и метнулся к Хаммертону, потянув за собой сопровождающего его охранника. И вцепился зубами в лицо генетику…

Его застрелили. А Хаммертон умер через несколько дней от заражения крови в госпитале Канцелярии…

Проект пришлось свернуть, но ненадолго. Черт побери, но ведь Красли удалось! Черт. Черт!!!

– Приехали, – обернулся водитель к рейхс-полковнику. – Будут приказания, сэр?

– Да… – Стамм помолчал. – Охрана – за мной. Ты, – кивнул он водителю, – остаешься здесь. Надо будет – вызову по мобильной рации.

Водитель кивнул и коротко что-то произнес в рацию. Стамм закрыл глаза, вздохнул, открыл дверь и вышел. Огляделся, поправив форму. Охрана уже шустро выскочила из машин сопровождения, и теперь стояла кольцом вокруг Стамма, ожидая указаний.

Рейхс-полковник смерил всех тяжелым взглядом, развернулся и направился к зданию размашистым шагом, поддерживая рукой фуражку…

Санитары морга испуганно шарахнулись в стороны, когда в помещение морга стремительно влетел сам рейхс-полковник Стамм, а за ним – человек пять из его личной охраны…

– Где трупы? – коротко бросил он.

Один из санитаров ткнул дрожащим пальцем в металлическую дверь и тихо исчез.

Рейхс-полковник обернулся к охране:

– Харрис – у дверей, никого не впускать, не отвлекаться. Открывать огонь на поражение в случае нападения. Выполнять!

Харрис молча кивнул, поправил кобуру с пистолетом и замер. Стамм подумал, что с приказом он переборщил, все равно никто не стал бы захватывать здание Канцелярии с тремя степенями защиты, но ничего не сказал. Кто его знает, в последнее время мир сошел с ума…

Стамм толкнул дверь и увидел ряды столов, освещенных яркими лампами. Комната была поделена на две части. Бронированная стеклянная перегородка отделяла столы от передней части комнаты. Дверь с кодовым замком. Все, как положено… Над одним из столов, сверкая очками, склонился врач, который, как помнил Стамм, считался одним из лучших патологоанатомов Канцелярии… Кажется, его зовут… как же его зовут-то… Так и не вспомнил.

Он постучал пальцем по стеклу. Потом еще раз.

– Сэр, переговорное устройство, – тихо сказал за спиной охранник.

Стамм и сам уже увидел. Ткнул пальцем желтую кнопку вызова и склонился к микрофону. Врач поднял голову и уставился на рейхс-полковника. Пожевал губами и вдруг улыбнулся. Достал из кармана маленький брелок, нажал кнопку. Громко щелкнул замок, и дверь мягко приоткрылась.

– Все-то у нас механизировано… – ни к кому не обращаясь, произнес Стамм, толкая тяжелую дверь.

Врач продолжал возиться у стола, что-то бормоча себе под нос…

– Что у нас есть? – отрывисто спросил рейхс-полковник, приблизившись к врачу.

– У вас? – удивленно обернулся врач к Стамму. – Не знаю, что есть у вас, а у меня здесь куча трупов. Свежих и изуродованных.

Стамм с раздражением покосился на резиновые перчатки, измазанные в крови, и процедил:

– Док, мне абсолютно все равно, кто Вы и как Вы попали работать в наше Ведомство. Но мне будет так же все равно, если я Вас уволю. Причем без рекомендаций. Я сегодня без чувства юмора…

– Простите тогда, – пожал врач плечами. – Итак, у нас имеется в наличии одиннадцать трупов и их части тела, простите за подробности. Что Вы еще хотите услышать?

– Как они погибли.

– А вот здесь начинается самое интересное, – ухмыльнулся врач. – Их убили, можно сказать, голыми руками. Или зубами. А возможно, и тем и другим.

– Так… Огнестрельных ранений не было? – склонился Стамм над трупом, который осматривал врач. Зрелище не из приятных…

– Нет. Говорю же, все убиты без применения огнестрельного оружия. Такое ощущение, что их бросили на растерзание диким зверям. – Врач продолжал ковырять пинцетом в одном из трупов, внимательно что-то рассматривая. – Так вот. По предварительным результатам. Я здесь обнаружил кое-что интересное… Идемте, я Вам покажу.

Он бесцеремонно подтолкнул рейхс-полковника к столику, на котором стоял микроскоп. Заглянул в него на секунду, потом отошел:

– Прошу!

Стамм хмыкнул и наклонился к микроскопу. Долго вглядывался в непонятные очертания чего-то, потом медленно поднял голову:

– Ну, и?

– Что?

– Это что?

– Где? Ах, это… – протянул врач. – Это волос.

Стамм почувствовал, как раздражение разрастается все сильнее. Он еле сдержался, чтобы не ударить врача по лицу, и прорычал:

– Если Вы сейчас ничего мне не объясните – я Вас лично расстреляю. И тогда здесь станет на один труп больше.

Но врач не смутился. Улыбнулся, сверкнув дужками очков:

– Сэр, не надо нервничать. Нервные клетки восстановить можно, но процесс это долгий и болезненный. – Он заглянул в микроскоп и забормотал. – Это волос. Вернее, шерстинка. Судя по всему – волчья.

– Где был найден волосок?

– На одном из трупов, – ответил врач. – Хотите взглянуть?

Он схватил рейхс-полковника за руку и потащил к одному из столиков. Поднял простыню:

– Вот! Этот пострадал больше всех. На нем и нашел.

Стамма чуть не вывернуло наизнанку, когда он увидел окровавленные куски мяса того, что когда-то было человеком. Он зажал нос и рот, и посмотрел на врача. Тот опять пожал плечами и накрыл труп:

– Что я могу сказать? Его рвали на куски, рвали быстро и методично. Если это зверь, то, судя по всему, очень сильный и большой. Такое под силу лишь двум или трем видам животных на Земле. Раньше было больше, но… Экология ни к черту, сами понимаете.

– А волос волчий, значит?

– Ага, но вот здесь-то как раз и самое интересное…

Стамм вдруг понял, что очень устал от этого врача с его «самым интересным»…

– Что именно?

– Волк не может так изуродовать человека в одиночку! Если только это было два волка, к примеру.

– Или очень большой волк… – тихо сказал Стамм.

– Но это нонсенс! – воскликнул врач. – Клетки волка не приживутся в организме человека! Были разработки, но что-то пошло не так, насколько я помню.

– Смотря как приживлять.

Врач удивленно посмотрел на рейхс-полковника, когда тот вдруг энергично тряхнул его руку:

– Спасибо, док! Вы – великий человек!

Стамм быстро развернулся и пошел быстрым шагом к двери, махнув своей охране.

– Я ж говорю, нервы не восстанавливаются… – пробормотал врач, поглядывая на дверь. – Странный человек. То нервничает, то вдруг радуется. И глупости всякие говорит. Нет, я даже настаиваю – экология ни к черту…

Он еще долго что-то бормотал, потом взял свой пинцет и направился к одному из трупов…

Стамм выскочил из морга. Долго стоял, закрыв глаза, и прислушиваясь к шуму улицы. Охрана топталась рядом, не решаясь спросить указания. Рейхс-полковник помотал головой, потом подозвал Рейли, молодого и толкового лейтенанта, который был переведен ему в помощники из военной академии. Тот подошел и щелкнул каблуками, вытянувшись перед шефом. Стамм на всякий случай смерил его тяжелым взглядом, и сказал:

– Лейтенант, найдите мне их! Красли и его подопечных. Они не могли так просто исчезнуть. Думаю, что Лонг знает что-то об этом, но вряд ли скажет, сволочь… – Стамм понизил голос. – Средства не жалеть! Опросить всех и вся! Короче говоря – вперед, и без хороших новостей лучше не возвращайтесь…

Лейтенант козырнул, и бросился к своей машине. А Стамм задумчиво посмотрел на свою перчатку и произнес:

– Лонг, старая скотина… Я их первым найду. И тогда тебе придется меня умолять на коленях, чтобы я тебе их вернул…

Глава 2

– Ешь, – сказал Пол, сунув мне чашку. – Ли, ты должна поесть.

– Не хочу, – отмахнулась я. – Сам ешь. Тебе стимуляторы перерабатывать надо, у тебя и так метаболизм не очень.

– Я ем, – ответил Пол с набитым ртом.

– Вот и ешь. Отстань от меня.

Еда и вправду не лезла в меня. Я до сих пор ощущала вкус крови. Человеческой крови…

Зато брат не испытывал угрызений совести. С удовольствием, сопя от наслаждения, съел все, что ему дали, да еще вкусно ложку облизал. Мне бы так… Спокойствия и выдержки. Я мысленно обругала себя, и взяла ложку.

– Умница, – обрадовано подскочил Пол. – Сок будешь?

Я кивнула. Брат понесся к холодильному шкафу, вытащил упаковку сока и налил в стакан.

– Вот, – сунул мне в руку. – Ты, главное, ешь. Война войной, а кушать хочется всегда. И плюнь на тех, кого загрызла.

Я размахнулась и швырнула в него чашкой с недоеденной едой. Пол увернулся и захлопал глазами:

– Ну и чего ты нервничаешь, Ли?

– Надо было именно сейчас напомнить, да?

– Ну… извини.

Профессор, говоривший в это время по телефону, обернулся к нам. Потом закончил разговор и подошел ко мне.

– Ли… – Красли сел рядом и взял меня за руку. – Девочка, нужно что-то решать. Понимаешь, нам не простят убийство нескольких человек…

– А что решать? – горько усмехнулась я. – Надо просто свернуть эксперимент, а нас с братом – застрелить. Как бешеных собак.

– И угробить такой великолепный экземпляр? – рассмеялся профессор. – Нет. Ни за что! Как я могу застрелить тебя? Или Пола? Ты с ума сошла!

– Так доверьте это другим, – улыбнулась я. – Скажете потом всем, мол, так и так, эксперимент не удался, пришлось ликвидировать последствия. Были же прецеденты?

– Глупости! – возразил Красли, встал и зашагал по комнате. – Я хочу сделать другое, Линда.

– Отравить? – весело предположил Пол. – Тогда только мясом. Желательно, зажаренным с кровью.

– Опять ты о крови! – вспылила я. – Тебе мало заменителей, которые ты постоянно получаешь?

– Такова моя натура. Та, которая… Ну, эта, звериная! – Пол отставил чашку и сел рядом. – Ли, когда мы согласились участвовать в эксперименте, мы прекрасно ждали, что нас ждет, верно? Так давай уже доведем это дело до конца. Я не собираюсь сдаваться из-за каких-то там ведомств, которым мы встали поперек горла. Мне уже самому интересно, чем закончится дело.

– Думаю – уже скоро, – отметил Красли. – Сейчас мы только наблюдаем за вами. Окончательная стадия работы еще впереди…

– Что вы меня уговариваете? – улыбнулась я. – Что нужно еще сделать? Покусать кого-нибудь? И тогда на парочку человек станет больше, таких же, как мы.

– Упаси Боже! – воскликнул профессор. – Кстати, укус не принесет ничего. Кроме травмы, разумеется. Не читай старых книг, Линда, там все вымысел. Я предлагаю другое. Всего лишь спрятаться…

– Мы и так уже прячемся постоянно, – ответила я. – И нас постоянно находят…

– Ли, послушай… – Красли снова уселся рядом и понизил голос. – Я хочу тебе кое-что рассказать… Понимаешь, Министерство Имперской Безопасности владеет многими лабораториями, о существовании которых даже не подозревают. Даже сам Император. Как правило, их создают и засекречивают тогда, когда создается еще один немыслимый проект. Кстати, так делают уже давным-давно, примерно с двадцатого века.

– Вы к чему ведете? Спрятаться еще в одной лаборатории? Где-нибудь в Антарктиде? Под землей?

– Антарктида уже давно вся нашпигована станциями слежения, так что смысла нет там прятать что-нибудь. Но вот, скажем…Тринадцатый век? Или четырнадцатый? Как вы на это смотрите?

Я изумленно посмотрела на Красли, который с невозмутимым видом улыбался:

– Тринадцатый век? Вы шутите?

– Нисколько, – ответил профессор. – Мы пришли к заключению, что спрятать вас в прошлом – идеальный вариант. Никакая станция слежения не обнаружит.

Я обернулась к Полу:

– А ты чего молчишь?

– А что я должен сказать, Ли? – пожал брат плечами. – Когда нам объясняли суть эксперимента, в котором мы сейчас с тобой участвуем, то мне эта затея тоже показалась безумной. Но ведь получилось? Получилось. Так почему бы и не прислушаться снова к словам профессора?

– Но как?! – потрясенно выкрикнула я. – Как нас там спрятать?! Просто пойти и спрятаться, так? А где дверь? Или как туда еще попадают? В какую дверь постучать?

– Линда, ты только выслушай, ладно? – сказал Красли. – Как я уже упоминал, у Министерства есть еще секретные лаборатории…

– Машина времени! – влез Пол. – Профессор, ближе к теме.

– Верно. Машина времени.

– Вот идиоты, – расхохоталась я. – Вы мне еще расскажите о параллельных мирах…

– Есть и такие, – совершенно серьезно кивнул Красли. – Линда, как сказал Пол – ближе к теме. Ты согласна спрятаться во времени, чтобы закончить эксперимент?

Я вздохнула:

– Ну не бывает так… Нет машины времени, дорогие мои.

– Есть, – тут же ожил Пол. – Помнишь тот индейский нож, что я тебе недавно подарил? Сказал, что купил на аукционе? Я соврал. Я его забрал у индейцев, в восемнадцатом веке…

– А я тебя сейчас ударю, – тихо сказала я. – Причем, больно ударю.

– Да не вру! – вскочил Пол. – Профессор, скажите ей!

– Он не врет, Ли, – кивнул профессор. – Пол согласился поучаствовать еще в одном эксперименте. Я был рядом. И нож он принес с собой, за что получил тогда крупный нагоняй от меня…

Я погладила небольшой нож с костяной рукоятью, висевший у меня на шее в кожаном чехле и посмотрела на брата:

– Врешь. Ты уже соврал, когда сказал, что уезжаешь погостить у друзей. А ты, оказывается, удрал посмотреть машину времени…

Пол побледнел и стал отступать, когда я встала. Профессор глубоко вздохнул и шагнул между нами:

– Так, стоп. Короче говоря, у нас нет времени. Линда, сделаем проще – ты сейчас поедешь с нами в ту лабораторию, и увидишь все сама. Согласна? А потом можешь отлупить Пола…

– Не надо меня лупить! – обиженно сказал брат.

Я повернулась и пошла к двери, бросив через плечо:

– Если это выдумки – пеняйте на себя. Оба.

Я злилась. Сколько не на профессора и брата, сколько на себя.

Пол все время, пока мы ехали до лаборатории, порывался что-то сказать. Но тушевался, натыкаясь на мой взгляд.

– Профессор?

– Да, Ли?

– А разве это возможно?

Красли, сидевший рядом с водителем, обернулся ко мне:

– Что именно, Линда? Машина времени?

Я уставилась в окно:

– Да на самом деле – все. Эксперимент, машина времени…все. Мы настолько продвинулись в технологиях, что научились сворачивать время? Научились соединять несоединимое? Так спокойно играть с наборами генов, игнорируя все законы природы? А время? Разве его можно пройти обратно? Ведь оно уже прожито. Как можно вернуться обратно? Я запуталась…

– Научились, девочка. – Красли совсем развернулся ко мне. – В технологиях мы продвинулись давно, только не научились терпеливо ждать. Человеку постоянно хочется все и сейчас. Но, как ты знаешь, Война Континентов немного притормозила дальнейшее развитие технологий. Нет, кое-что осталось, и движется вперед, но очень многое утеряно. Если бы не война, думаю, что у нас бы технологии давно бы взлетели на невиданный уровень. И хорошо, что после войны у нас хоть что-то сохранилось, хоть и ушло на восстановление многого почти тридцать лет. А временные путешествия… Проходы через время открыли еще в две тысячи тридцать первом году. Но еще столько ошибок и трагических моментов было, что это открытие почти признали несостоявшимся. А через шесть лет нашли решение, как и все гениальное, очень простое. Так же и с генами. Ты поверишь, если я скажу, что первые опыты с клетками человека и животного проводились в начале двадцатого века? Да-да, опыты с генами. Официально, правда, объявили об этом гораздо позже… Короче, человечество давно уже вышло на объективно новый уровень развития. Всему свое время.

– Все ясно, – улыбнулась я. – Значит, я и Пол – мы новая строка в развитии человечества?

– Ли, не так пафосно, конечно, но близко к этому…

– Сама виновата, – сказала я тихо. – Но так надо. Вы же защитите меня? Нас?

– А у меня нет выбора, девочка, – так же тихо сказал Красли, и погладил меня по руке.

Я снова улыбнулась и вытерла слезы…

Почти стемнело… Лаборатория, в которую нас привез профессор, была сделана в подвале какого-то неприметного дома, на окраине рабочей промышленной зоны. Какие-то грязные заборы, ржавая колючая проволока, земля мокрая от недавно прошедшего дождя, слякоть…

Пол пробормотал что-то под нос, угодив ногой в маленькую лужу.

– Хорошо спрятались, – сказала я, оглянувшись.

– Тяжело искать здесь, – ответил Красли, осторожно обходя лужи, смешно поднимая ноги. – Много мелких заводов. Фон и шумы.

– И что?

– Ничего, просто так, – напряженно ответил профессор. Все-таки не удержался и наступил в грязь. – Так и знал. Идемте!

Он подошел к ржавой тяжелой двери и пнул ее ногой. Дверь отозвалась глухим дребезжанием…

– Хороший звонок, – хихикнул Пол, старательно очищая ботинок от грязи об угол стены.

– Конечно, – отозвался Красли.

Что-то тихо щелкнуло, и откуда-то сверху раздался четкий голос:

– Код.

– Красли. Сто четыре. Триста семьдесят три, альфа, авалон, девять девять семь шесть. « Ка-ак прекра-асна ты в это-ом красно-о-ом платье…» – неожиданно сильным голосом пропел профессор.

Я оторопела.

– Идентификация голоса, – обернулся Красли. – Еще и сам текст песни – пароль.

– Конспираторы, – беззлобно проворчал Пол.

– А иначе как? – парировал профессор.

– Принято, – отозвался тот же голос. – Добро пожаловать, профессор!

Натужно звякнул замок. Профессор потянул дверь на себя, потом обернулся к нам:

– Проходите…

Я осторожно шагнула в темное помещение, сделала пару шагов и остановилась, шаря перед собой руками. Пол наткнулся на меня:

– Ты чего?

– Не вижу. Темно…

И вдруг под потолком вспыхнул свет. Я изумленно захлопала глазами. Перед нами была стена. Из железа, покрытая ржавчиной, и, судя по всему, довольно толстая. Красли закрыл дверь и толкнул ладонью один из кирпичей стены. Тот мягко провалился внутрь…

– Система, – серьезно сказал Пол. – Стой на месте!

Я вцепилась в руку брата, когда стена мягко дрогнула и очень тихо отъехала вбок…

За стеной обнаружилось огромное светлое помещение, с ослепительно-ярким светом, угадывались еще какие-то комнаты, с пластиковыми прозрачными дверями, сновали люди…

– Весело, – потрясенно сказала я. – Такого еще не видела.

– Линда… – Красли мягко взял за руку и повел внутрь. – Нам тоже нужны защищенные лаборатории. Эта – одна из многих. И уровень защиты у нее высокий. Но какой – объяснять не буду, ладно?

– Ладно, – согласилась я.

Красли подошел к одной из дверей, и нажал кнопку. Потом кому-то махнул рукой. Откуда-то из глубины помещения появился молодой человек. Приветливо кивнул в ответ, повозился с пультом у двери, потом приставил палец – и дверь медленно открылась…

– Проходите, – улыбнулся парень, распахнув перед нами дверь. – Я очень рад, что вы приехали! Меня зовут Эрик Джед, я буду вашим помощником и координатором.

Он крепко пожал руку Красли, потом Полу, а потом протянул руку мне. Я пожала теплую, крепкую ладонь:

– Очень приятно, Эрик, – улыбнулась в ответ. – Меня зовут Линда. Это Пол, мой брат. А это…

– Мы знакомы с профессором, – поднял руку Джед. – И Пола я знаю.

– Да, Ли, – кивнул профессор. – Мы знакомы. И очень давно.

– Ах, да… Как же я могла не сообразить-то… – невинно захлопала я глазами. – Вы же все работаете на одно Министерство.

– Опять сарказм, – покачал головой Красли и повернулся к Джеду. – Ну? Мы готовы?

– Нет, если честно… – замялся тот. – У нас произошел сбой. Было тотальное отключение питания по всей зоне. А потом восстанавливали программу…

– Забыли перевестись на свой режим?

– Вы же знаете, Красли. Чтобы не вызвать подозрений. Какое-то время работаем на правительственном электричестве, какое-то – на своем. А тут что-то заработались немного…Мелочь, но забыли. Простите.

– Да знаю, знаю, – отмахнулся Красли. – Так что случилось?

– Пришлось перезагружать системы. И открылась еще одна интересная штука, с генератором, который…

– Потом, – оборвал его профессор. Повернулся к нам. – Ли, Пол, дорогие, нам придется какое-то время пожить здесь, пока нам все не подготовят. Здесь есть жилые помещения, со всеми удобствами. Да и время будет подготовить все к отправке.

– Это надолго? – поинтересовался Пол. – Я могу съездить к…

– Нет, Пол, увы! – отрезал Красли. – Более чем уверен, что нас сейчас ищут.

Брат с сожалением вздохнул, потом взял меня под руку:

– Куда идти? А мультфильмы у вас есть какие-нибудь?

Эрик хихикнул, и указал рукой вглубь помещения:

– Вам туда. А мультики… Придумаем что-нибудь…

– Линда?

Я обернулась. Красли подошел ко мне и отвел в сторону. Взял меня за руку и тихо сказал:

– Девочка, я прекрасно понимаю тебя, и чувствую, как тебе тяжело. Прошу тебя – держись. Мы тоже учитывали многие факторы эксперимента. И то, что собираемся сделать – это один из способов защитить тебя и Пола. Защитить эксперимент. Держись, Ли. А я очень постараюсь, чтобы все прошло, как нужно…

– Хорошо. – Я приподнялась на цыпочках и поцеловала профессора в небритую щеку. – Я Вам верю…

*

Вся неделя прошла как во сне.

Я еще раз поразилась, насколько большие возможности у Министерства, на которое работал Красли… Целыми днями в лаборатории шли какие-то работы, укладывали кабеля, ребята в красных комбинезонах сноровисто монтировали небольшой пандус, на котором потом выставили странные штуки, похожие на небольшие солнечные батареи.

Мне продемонстрировали переход. Тот самый, который во времени. Помню, что я долго не могла уснуть, вспоминая увиденное. Человек, которого ненадолго отправили в прошлое, вернулся, принеся с собой какое-то растение. И мне показали доказательства того, что это растение давно уже считается вымершим видом на земле… Я была в шоке, если честно. Можно было бы продолжать сомневаться, но только человека отправили абсолютно голого, и вряд ли он взял растение с собой. Тем более, я видела, как он исчез, а потом появился. Видела – и до сих пор в голове не укладывается…

Я им поверила. Потом смотрела фильм, который отснял один из первых участников. И была потрясена еще больше. Даже моих знаний по географии хватило, чтобы понять, что кадры, которые я смотрела, были настоящими. Маленький фильм о городке на западе Европы, который исчез с лица земли еще в прошлом веке, в войне Континентов. Я помню его фотографии, видела в библиотеке. А передо мной разворачивалась реальная жизнь города в те времена, когда он был в самом расцвете. Тысяча восемьсот двенадцатый год, так сказал Красли. Устраивать монтаж такого фильма было бы просто невообразимой тратой денег. Да и для чего? Чтобы убить нас с Полом? Или убедить? Тогда зачем с нами идет профессор? И еще столько вопросов повисло в воздухе. Но я их так и не задала, решив посмотреть все своими глазами.

Короче говоря, я согласилась. И только брат заметил, как мне было страшно…

Меня допускали везде, но на вопросы никто не отвечал. Джед тоже находил причину уходить от ответа, делал жутко умный вид и куда-то убегал. Хотя, я, наверное, придираюсь. Джеду доставалось немало, и особенно от профессора, который тоже сделался вдруг таким активным. Они спорили, шумели, тыча пальцами в пандус, потом склоняли головы над какой-то схемой, снова спорили – и ребята в комбинезонах, тихо ругаясь, переставляли панели.

Нам с Полом оставалось только принимать стимуляторы, снимать показания со своих наручных анализаторов и сообщать каждые четыре часа Красли о ритме сердца, кровяном давлении и прочем…

На четвертый день пребывания в лаборатории Красли вызвал меня и Пола в одну из комнат, где находились еще трое, которые аккуратно расставляли на длинном столе большие пластиковые ящики. Открыли их и отошли в сторону…