Время 8:18

Время 8:18

Павел Горбачев

Консультант по историческим костюмам и оружию Василий Меднов

© Павел Горбачев, 2021

ISBN 978-5-0053-6823-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

После нажатия на клавишу поиска частоты в магнитоле шуршание радиоэфира на секунду пропало, затем приемник нашел какую-то волну, и из динамика, закрепленного под ногами у передних пассажиров, глухой мужской голос протяжно пропел со старой записи:

В лесах врагам спасенья нет:

Летят советские гранаты,

И командир кричит им вслед:

«Громи, громи захватчиков, ребята!»

Затем последовал незамысловатый музыкальный проигрыш, но Генка снова нажал на кнопку поиска, и вскоре поймал какую-то новостную радиостанцию. Хорошо поставленный женский голос рассказывал о чем-то обыденном, что снова напоминало о цивилизации. А ведь общей идеей у сидящих в машине было одно желание – скрыться от рутины и позабыть о городской тоске…

Марат привычно рулил своей «Газелью», не отвлекаясь на музыку и даже на перемещения людей в салоне автомобиля. Он давно мечтал вот так вот встать на колею, набрать скорость 90 километров в час и спокойно тащиться по трассе от Москвы, чтобы мимо в темноте медленно проплывали дорожные знаки, вдали были видны огоньки поселков и городов, из приоткрытого окна потягивало ночной свежестью и запахом сгорающих дров из топящихся печей. Словом, он поймал свою собственную волну и медитировал в позе водителя грузопассажирского фургона. Генка передвинулся со среднего сидения к правой двери, закурил и немного опустил стекло. Самое время подумать. Дела в крупной торговой компании, где он работал менеджером, шли своим чередом. Закупки, импорт, растаможка, договоры и оформление – все это представляло собой в течение года один большой нескончаемый документооборот. Достаточно было попасть в него с краю, и почти сразу ты оказывался в таком лихом движении, что вырваться из череды е-мейлов, звонков и встреч было практически нереально. Даже находясь на больничном, Генка думал о том, как там коллеги без него, справляются ли, переживал… А они ему звонили, писали и много чего уточняли, лишь дежурно спрашивая о самочувствии, и машинально желали скорейшего выздоровления. Ну конечно, чем быстрее придешь в норму, тем проще будет всем тащить лямку!

– Хорошо, что я поехал с вами, а то так бы и просидел дома, – произнес вслух он, не обращаясь ни к кому конкретно, а лишь продолжая свой внутренний монолог. Стряхнув пепел в полоску свежего воздуха, пробивающегося через щель между рамкой двери и стеклом, он оглянулся назад.

На заднем ряду в салоне спали, завалившись на кресла, еще двое участников редкой по нынешним временам вылазки старых друзей – Никита и Егорыч. Генка знал их, как и Марата, уже почти 15 лет. Их общая на всех юность прошла незаметно, и худосочные когда-то институтские друзья-приколисты превратились теперь в упитанных и раздобревших серьезных мужчин в самом расцвете сил. Отдельно от них, будто нахохлившийся воробей, сидела у самого окна Люба, закутанная в плед. Из нагромождения тканей торчали только ее голова с аккуратной прической и рука со смартфоном. Ноги она протянула к дополнительной печке салона, почти с самого начала поездки выбив себе эту привилегию – пребывать у источника тепла.

Люба не обратила внимания на Генку, а он докурил сигарету и выбросил окурок в окно.

Медленно, но очень верно светлел горизонт, почти неумолимо прямо на лобовое стекло надвигалось серое утро. Дорожная разметка скакала из темноты прямо в пучок фар и пряталась под капот, которого с переднего ряда сидения и видно-то не было. Мерно шелестел мотор, Марат держал одну и ту же монотонную скорость, и лишь изредка их машину обгоняли большие аккуратные фуры с гирляндами лампочек по кругу и юркие легковушки с белорусскими номерами. Вот справа уже побелел край неба, и совсем незаметно для глаза темные облака превратились в полупрозрачные белые паровые клубы, на которых кое-где заиграли лучи солнца.

– Полпятого утра, самое время поспать, – Марат впервые за долгое время пошевелился, немного сменил позу и взглянул на пассажиров. Генка незаметно для себя выключился и уже спал, согреваемый потоками теплого воздуха из радиатора передней печки. На заднем ряду все трое застыли в разных позах, перемежаемые пакетами с едой, своими рюкзаками и бутылками с водой. Марат перевел взгляд на панель приборов и подумал, что неплохо было бы как раз сейчас заправиться. Да и сходить в туалет не мешало бы. Он еще немного проехал по трассе и на первом же съезде к заправке сбавил скорость, вкатился под навес к колонкам, остановился и заглушил двигатель. Стало непривычно тихо и мирно.

Марат аккуратно открыл дверь, выпрыгнул из «Газели» на щербатый асфальт и прикрыл дверь не хлопая. Тишина вокруг была потрясающая. Очень далеко жужжали проезжающие по трассе грузовики, явно приближаясь. Медленно повернувшись, чтобы рассмотреть все вокруг заправки, Марат потянулся, разминая затекшие мышцы рук и ног, затем откинул лючок, скрывающий заливную горловину бензобака, и выкрутил пробку. Все сотрудники заправки сейчас спали, поэтому Марат пошел сам к ближайшей колонке, вытащил пистолет из держателя и вставил его в заливную горловину бензобака своего старого фургона.

Кассира не было на месте, но Марат не спешил стучать по толстому бронированному стеклу или еще как-то привлекать внимание к себе. Он решил никуда теперь не торопиться, потому что это было совершенно излишним: «Спешки нет, у нас впереди времени вагон, а человек может отойти в такое время в туалет. Так что же, я должен поторапливать человека для того, чтобы он мне поскорее продал топлива?»

Но ждать ему долго не пришлось, вскоре подошла кассир и Марат, отдав деньги, пошел заправляться.

Старая и местами очень ржавая грузопассажирская «Газель» смотрелась на заурядной подмосковной заправке очень фактурно. Фоном была трасса, придорожные кусты и пролетающие мимо фуры. А совсем далеко уже была видна яркая линия рассвета под облаками. Это освещение, не дающее резких теней, очень мягко обрисовывало запыленные контуры старого коричневого фургона, и ранее утро ласково ложилось на старые брутальные колесные диски и покрытую трещинами дорожную резину. Как в зеркале от большого тонированного окна салона отражались деревья и край неба за ними. В общем, лучшего кадра для рекламы автомобиля было невозможно придумать. Марат мельком отметил про себя то, что ради вот таких мимолетных картин он и собрал всех друзей на эти выходные, и очень жаль, что все сейчас спят, и не видят то, что увидел он.

– А может и хорошо, – добавил он вслух, обращаясь к себе самому, закрывая заливную горловину и убирая пистолет в ложемент колонки.

Туалет на заправке был самый заурядный, пластиковая санитарная кабина стояла поодаль от колонок рядом с пожарным щитом. Десяток метров туда и обратно – и вот сонливость водителя как рукой сняло.

Взобравшись в машину, Марат неспешно завел двигатель, пристегнулся ремнем и поехал к выезду на трассу. Пассажиры спали крепко, настоящее утро было еще только впереди.

После Можайска стало уже совсем светло, солнце отсвечивало от лобовых стекол встречных машин. Все пассажиры фургона уже проснулись и выглядели весьма помято. Со всклокоченными волосами, с сонными лицами и скованными движениями пассажиров междугороднего рейса автобуса, Никита и Егорыч открывали бутылки с минералкой и соком, жадно пили и всматривались в окружающий мир через тонированные окна заднего ряда сидений, пытаясь понять, куда же их успели увезти.

– Люба, у нас там сигареты остались? – Никита обратился к своей подруге, которая выглядела не по-утреннему сурово.

– Пошел в жопу, козел! Ты лучше у своей бывшей попроси! Вот ты к ней на страницу заходил вчера, теперь с ней и общайся, – резко ответила она, глядя в сторону.

– Да ты что, я же ей и не писал… А ты что, у меня в телефоне лазила, что ли?

– А что, я не могу посмотреть? Я же к своему бывшему на страницы не захожу, что мне там делать! А ты, значит, заходишь! И отца ее поздравлял с днем рождения, и колесами с ним менялся… Да пошел ты!

– Какого… вообще ты в чужом телефоне..?

– Ну, вот ты и сам сказал, что я тебе чужая!

– Разве это нормально, когда люди друг другу не доверяют и постоянно проверяют?

– А тебе уже никакого доверия нет!

– Да я не писал ей…

– Зачем тогда на страницу заходил?

– Ну, просто так.. Любопытно…

– Любопытно что? Ты ко мне на страницу уже давно не заходил!..

– Ай, ну вот опять завелась!

– Да иди ты, вот с ней теперь общайся!

– Интернет не только соединяет, но и разъединяет, – Егорыч попытался вставить несколько слов в этот напряженный диалог, но остановить взаимную ненависть не получилось. Ему никто ничего не ответил, Люба зло смотрела в окно, а Никита растерянно переводил взгляд то на водителя, то на друзей, то на Любу.

– Скоро граница Московской и Смоленской областей, там дальше уже телефон будет хуже ловить, – Марат решил немного разрядить обстановку и сбавил скорость.

– Вот давай дальше и не поедем, поворачивай в Некрасово, – Генка выглядел самым бодрым из всех пассажиров, – шесть утра, какая красота!

Машина пристроилась в крайнюю левую полосу, и перед поворотом на Некрасово пришлось постоять с минуту, пропуская плотный поток фур. Затем, легонько булькая мотором, «Газель» неторопливо съехала с Минского шоссе и совсем медленно покатилась по второстепенной дороге вдоль высокого елового леса с густым кустарником по обочинам.

Пять километров до деревни по старой асфальтовой дороге с ухабами и неровностями – это отличное средство для пробуждения сонных москвичей. Когда «Газель» оставила справа деревню и выехала на насыпную грейдерную дорогу к СНТ, все пассажиры уже были в бодром и приподнятом настроении, потому что подскакивание рессорной подвески на неровностях даже из подготовленного спортсмена вытрясло бы душу. Когда машина уперлась в конец дороги, то Марат дернул на себя ручник и, не заглушая мотор, выскочил из машины. Обойдя вокруг фургона, он торопливо запрыгнул обратно, словно боясь что-то упустить или забыть, или как будто его подгонял поток машин, поспешно сдал немного назад и резко вывернул руль влево. Машина попятилась и уютно втиснулась между кустами и молодыми березками, замяв задним бампером высокую траву и образовав парковочное место.

Спустя минуту после того, как он вытащил ключ из замка зажигания, образовалась полнейшая тишина. Все оцепенело сидели и молчали, боясь издать случайный звук. Вслушивались…

– Приехали, вылезайте, – зевнул Генка, и, осторожно дернув на себя ручку двери, выбрался из машины.

Дорога упиралась прямо в край леса. Через редкий подлесок был виден лес на пригорке, к нему от поляны вела тропинка, грибниками. Как ни странно, мусора на полянке не было, не было заметно и никакой фольги от сигаретных пачек, ни пластиковых бутылок, ни продуктовых пакетов.

– Шикарное место, – тихо сказал Егорыч, как бы вникая в тишину. Шелестел верхушками деревьев лес, с поляны принесло душистое тепло последних полевых цветов. Ароматы ели добавляли уютных ноток. В целом же воздух был настолько свежим и чистым, что, казалось, его можно вдохнуть гораздо больше, чем городской смеси кислорода и выхлопных газов. При каждом вдохе легкие как будто раскрывались, хотелось дышать глубже и реже.

Всем захотелось как можно скорее уйти подальше от машины, которая, постояв всего пару минут на солнце, начала пахнуть резиной, маслом, бензином и прокуренным салоном. Этот букет запахов на контрасте со свежим воздухом… Вытащив свои вещи, разложив еду по пакетам и захватив мешок с углями, группа туристов медленно двинулась по тропинке в сторону леса. Егорыч пошел первым, у него в каждой руке было по пакету со всякими вкусностями, а за спиной был небольшой модный рюкзачок. За ним шла Люба, улыбаясь солнцу и часто моргая от того, что мошки и комары принялись кружить вокруг нее со все нарастающей частотой. Генка тащил на себе огромный рюкзак, который, впрочем, был полупустым. На его дне позвякивали, стукаясь друг о друга, бутылки с алкоголем. В руках он нес полный закрытый мешок с углями, и лицо у него почему-то уже оказалось перемазанными черными угольными штрихами. В зубах дымилась сигаретка, и он был полностью расслаблен и даже слегка утомлен чистым воздухом, хотя в его фигуре угадывалась природная мощь человека с атлетическим телосложением. Никита с кислым выражением лица буквально тащился вслед за ними, глядя исключительно себе под ноги. Само его лицо было бледным, движения казались неэнергичными и слегка заторможенными. Замыкал шествие Марат, который закрыл машину, проверил после всех замки дверей и, сделав несколько шагов вслед за друзьями, спохватившись, вернулся к «Газели» и захватил с собой пару больших пластиковых бутылей с водой. Поэтому он отстал от группы, которая уже дожидалась его в лесу на вершине холма. Марат ловко перепрыгнул через почти пересохшее русло лесной речки, на дне ее лежали мелкие и средние камни. Само русло находилось почти в середине глубокого и широкого оврага, и тропинка петляла между старых поваленных деревьев и зарослей крапивы. Когда Марат взбежал наверх, то застал всех за перекуром. Высокий холм в действительности был правым берегом реки, очевидно, в былые времена достаточно полноводной. Когда-то давно и поле подходило вплотную к руслу, но теперь пологий берег зарос молодняком и являлся летним пристанищем для комаров и мошек. Лес был довольно старым, деревья росли на почтительном расстоянии друг от друга. Хотя по мелочам за последние 15 лет это место довольно сильно изменилось, но в целом это был тот же некрасовский лес и та же река Добрея, где ребята тогда проводили летние выходные в студенческие годы.

Именно здесь во время войны почти полтора года проходила линия фронта, и тут в начале 2000-х годов кампания наших героев занималась любительской военной археологией. Когда-то Марат был заводилой по этой части, да и остальные не отставали в стремлении найти военные раритеты. Для Егорыча, Никиты и Генки нынешняя вылазка была лишь напоминанием о веселой юности. Марат же всегда воспринимал это увлечение чуть серьезнее, чем остальные. Почти все свои отпуска он проводил в поездках по местам боев. Наверное, именно по этой причине он, в отличие от других, так и не сделал карьеру в профессии, не успел найти место и не смог закрепиться ни на одной приличной работе. Он вел достаточную скромную жизнь, периодически продавая разные интересные предметы, найденные на местах боев, то влезая в какие-то торговые схемы, то выпутываясь из них. Так и пребывая в состоянии временно безработного, он довольствовался большим количеством свободного времени, которое заполнял самообразованием и изучением различных практических профессий. То тут подработает на ремонте квартиры, то там договорится об установке ворот кому-то на дачу. В общем, Марат не чурался работы руками и умел договариваться с самыми разными людьми.

После перекура всех охватила жажда, и вот уже одна бутыль оказалась наполовину опорожненной.

– Давайте пойдем на нашу поляну, – предложил Егорыч. Поскольку он шел первым, то и пошел туда, куда захотел, не услышав возражений. Это направление в лесу всем было очень хорошо знакомо, поскольку полянка в лесу, расположенная метрах в восьмистах от входа в лес, была традиционным место для лагеря в их копательской юности. Одна Люба шла по этим местам впервые, и для нее этот лес был наполнен лишь свежестью утра и запахами живых деревьев. Пять человек, идя гуськом, моментально утоптали траву и проложили новую тропинку. Всего за двадцать минут они прошли нужный маршрут, пересекли основание оврага, в котором на дне витали остатки утреннего тумана, вышли к опушке и оказались на почти квадратной площадке внутри леса. Кто-то говорил, что еще до войны тут была то ли лесозаготовительная контора, то ли было жилище лесника, то ли какой-то лесной хутор. К поляне с разных сторон вели почти незаметные уже дороги, ныне заросшие березами и кустами. Почти по центру поляны росли остатки садовых деревьев, но подлесок все никак не решался расти на открытом месте, как будто стесняясь оккупировать его.

Егорыч привел всех к знакомым елям, где все еще угадывались остатки костра у глубокого старого блиндажа. Вот тут они в старые времена мерзли в дождливом лесу осенью, устраивали салют на майских праздниках и сидели до поздней ночи у огонька темными летними ночами, прислушиваясь к воплям лосей и к хрюканью кабанов.

На знакомом месте у каждого руки сразу нашли себе занятие. Марат развел костер и отдельно устроил место для углей. На костре через десять минут стоял котелок с водой, и Марат уже нарезал докторскую колбасу. Егорыч уютно притулился у старой березы и прихлебывал коньяк из блестящей плоской карманной фляжки. Генка где-то в лесу хрустел ветками – собирал сухостой про запас. Никита и Люба выясняли что-то в своих запутанных и почти разорванных отношениях на полянке, не желая никого постороннего впутывать в разборки. Как-то так получалось, что никому из присутствующих мужчин она не была симпатична, хотя и никакой враждебности явно к ней никто не успел испытать. Просто она оказалась в мужской компании как девушка Никиты, а вот уже у них разлад… Видимо, эта размолвка у них назревала давно, и свидетелем всей истории никто из мужчин не был. Желание побыть в чисто мужской компании перевешивало все, поэтому Любе все как-то молча и единодушно отвели место прицепного вагона. А она внешне выглядела довольно скромно, хотя и имела вполне выраженную женскую харизму. Однако, буквально через минуту общения с ней у мужчин складывалось о ней мнение как о пацанке. А такой тип женщин довольно долго ищет своего любителя. В общем, костер горел, еды было в изобилии, алкоголь был в наличии, и у всех было предвкушение пикника в дикой природе.

Первый утоленный голод позволил скоротать время до обеда, и время до вечера прошло незаметно. Егорыч натянул тент подальше от костра, и перед закатом все переместились туда. Три палатки стояли между деревьями на довольно почтительном расстоянии друг от друга. Любе и Никите предназначалась одна большая трехместная палатка, но за весь день они так и не помирились. Генка и Егорыч занимали стандартную двухместную палатку с тамбуром для рюкзаков, а Марат поставил свою одноместную ближе всех к костру. Если вы думаете, что у них были длинные разговоры у костра на отвлеченные темы, как это принято показывать в современных кинофильмах, то ничего подобного не происходило. Выпили, закусили, пожарили шашлыков, сделали на пеньке шаурму из жареной курицы и нарезанных овощей, потом снова выпили, разогрели чай и расположились под тентом в ожидании заката. Разговоров-то и было на полчаса за весь день.

Но стоило лишь дождаться темноты, как из каждого посыпались рассказы о своих достижениях и неудачах, о событиях последнего времени и жалобы на власть и на неустроенность страны в целом. Однако, каждый смотрел на это со своей точки зрения. И временами получалось довольно интересно. Когда каждый выговорился, то настало время заваривать очередную порцию чая.

Егорыч взялся за это дело, а Никита обратился к Марату: «Расскажи еще раз, как нашли ТТ?»

И вот рассказ Марата.

Мы тогда поехали в середине весны в Тверскую область за неделю до того, как там начнут работу официальные поисковые отряды. Время было выбрано очень удачно – снега уже нигде нет, земля прогрелась и погода стояла прекрасная солнечная. Конечно, ночью бывали заморозки, и в палатках под утро я подмерзал. Зато вставал раньше всех, разводил костер, колол дрова и быстро согревался. В один из дней мы решили, что ходить по окрестным лесам уже тошно, и решили отъехать от лагеря на машине чуть подальше. Проехали деревню на большой дороге, свернули на шоссе и проехали в сторону Смоленской области буквально три километра. Зашли в лес, а там старая дорога. Нас было четверо. Трое накануне пили разведенный спирт и самогон, а я не пил. И вот мы пошли по лесу. Я как-то отстал от всех, и увидел, что все разбрелись кто куда. Один убежал куда-то налево, другой ушел к березам на сухое место, а третий вообще вернулся к машине. И вот я иду по небольшой полянке, которая при ближайшем рассмотрении оказывается просто высохшим болотцем. Обычно там стоит вода, и земля, если можно так назвать эту черную водянистую субстанцию, мокрая была практически всегда. Вот в ту весну нам повезло – погода стояла сухая, не было ни одного дождя. Как всегда, я пошел медленно по полянке, активно размахивая металлоискателем. Махнув в очередной раз, буквально на конце дуги, я услышал отчетливый сигнал. Обычно я копаю все сигналы, и в этот раз решил лишь проверить, не осколок ли это, не хвост от мины или гильза? Машу металлоискателем снова. Да, сигнал хороший, как от цветного металла. Сигнал сильный и уверенный. Откладывая прибор в сторону, присаживаюсь на корточки и аккуратно всаживаю лопату в болотный грунт. Сняв дерн, я увидел лишь густо хлынувшую в ямку воду. Пришлось опустить лопату поглубже, и буквально на ощупь через лопату я почувствовать характерный скрежет металла о металл. Вот так ковыряя в воде, я немного поддел предмет и отгреб лопатой воду. И тут я увидел всем хорошо известный рельеф: черные вертикальные полоски и круг со звездой посередине. «Ничего себе!» – вырвалось у меня из груди, и я заорал на весь лес что было сил. Товарищи прибежали ко мне, на ходу пытаясь узнать, что же я там нашел. Но я изо всех сил крепился и не выдавал интригу. Наступив ботинком на раскоп, я не показывал находку до последнего момента. Наконец, когда все собрались, я полез рукой в яму и достал оттуда за рукоятку настоящий пистолет ТТ! Он был ржавый, покрывшийся бурой коростой, с него капала болотная жижа. Защитная скоба отгнила, и лишь Г-образная форма железяки и сами бакелитовые накладки на рукоятке подтверждали грозное назначение ржавой железки. На лицах у парней застыло недоумение, смешанное с удивлением, а также с завистью и с неподдельным интересом. Знаете, как на самом деле выглядит неподдельный интерес? Это не громкие восклицания и поздравления с находкой. Неподдельный интерес молчалив, внимателен и тактичен. Все попросили дать им в руки пистолет, долго на него смотрели и ничего не говорили. Потом отдали его мне и молча разошлись по лесу в разные стороны. Вероятно, каждый со своими мыслями наедине. Вернувшись в лагерь, они продолжили пить спирт и самогон, а мне предстояло заниматься этой небывалой находкой. Интересной потому, что винтовки Мосина и карабины Маузера мы все находили на местах боев в больших количествах. И ракетницы люди находили, и запчасти от автоматов и пулеметов тоже попадались. Но целый пистолет я тогда откопал впервые. До захода солнца я успел сделать немного, побрызгал ТТ проникающей смазкой и обстучал молотком. Так удалось избавиться от рыхлой ржавчины. Держа ТТ в руках, я понял по весу, что у него в магазине есть патроны. Поливание пистолета проникающей смазкой и обстукивание молотком дало результат: творение оружейника Токарева предстало во всей красе. Я отложил находку подальше под палатку и решил продолжить работу на следующий день. Наутро я проснулся раньше всех, быстро приготовил завтрак и принялся за работу снова. Прежде всего, нужно было извлечь магазин с патронами. Я достал из машины ударную отвертку и принялся аккуратно обстукивать то место, где должна быть кнопка извлечения магазина. Оказалось, что она сильно прогнила вместе с пружиной защелки магазина. Несколькими ударами молотка я поставил защелку в положение «Открыто», и теперь нужно было как-то вытянуть магазин. Надо сказать, что магазин был еще раннего типа, с кольцом. Это кольцо в процессе обстукивания пистолета быстро отвалилось вместе с остальной ржавчиной. То есть даже зацепиться было не за что. Теперь оставалась лишь надежда на то, что внутренние части пистолета могли быть в смазке, и заржавели не так сильно, как внешняя поверхность. Удерживая пистолет на деревянном полене локтем, и упирая ударную отвертку рукой в пятку магазина, я аккуратно стучал по отвертке молотком. Это позволило немного стронуть магазин с места, и в образовавшуюся щель я немедленно впрыснул проникающей смазкой. Пять минут ожидания, и снова за работу. К сожалению, пятка магазина тоже проржавела и отвалилась. Показался фиксатор пружины и вылезла сама пружина магазина. Удалив ее остатки вместе с подавателем, я увидел внутри сами патроны. Это было очень сильное зрелище, смертоносные капсулы из 1941 года в сборе. Орудуя отверткой и постукивая рукояткой пистолета по бревну, удалось буквально выскрести один за другим все патроны. Их было там восемь штук, полный магазин. Еще я обратил внимание на то, что накладки у пистолета бакелитовые. Это означало, что выпущен он был еще до войны. К сожалению, на внешних частях ТТ не сохранилось ни одного клейма, номер его и точный год выпуска в тот момент был неизвестен. Но еще оставался ствол внутри, на котором точно должен быть нанесен номер пистолета, а значит, не все еще потеряно. Таким образом, мне удалось еще чуть-чуть подвинуть магазин, но вдруг от рукоятки отделилась левая бакелитовая накладка. Ее защелка внутри ручки сдвинулась от ударов молотка, и благодаря этому накладка открепилась. Я увидел магазин внутри рукоятки, его металл там сохранился очень хорошо, однако поверхность магазина очень плотно прикипела к рукоятке… Мне оставалось лишь примять ударами молотка сам магазин, чтобы его, в конце концов, можно было достать.