Маг Многоцветья

Он пытливо взглянул ей в глаза.

– Пока не уверена, – осторожно сказала Инис. Она не могла применить к такому сильному боевому магу собственные способности – во всяком случае, в мирном ключе – но давно знала Райярра, и видела: его что-то по-настоящему беспокоит.

– Ты должна это чувствовать, Инис. Ты же Знающая. Ты видишь, что происходит с магией?

– С магией? Я никогда не задумывалась об этом, но… хм…

Это было даже не колдовство. Она всего лишь обратилась к той, магической, теневой стороне себя. Быть Знающей не требовало специальных заклинаний. Не требовало усилий, движений, артефактов. Быть знающей означало просто быть собой. И разрозненные факты мира вдруг складывались в единую картину, обнажая для Инис свою истинную суть. – Магия… не та? Вы это обнаружили?

Райярр мрачно кивнул.

– Магия кончается.

Инис пригубила свой напиток. Он оказался приятно-кислым, с легким напоминанием о сладком аромате.

– Значит, кончается и мир, – спокойно подытожила она.

– Так значит, ты из-за этого в Рандаире? – они неспешно шли по улице, залитой лунным светом, с которым не могли соперничать тусклые немагические фонари.

– Да.

– Похоже на тебя… Никогда не сдаешься просто так, а, Райярр?

– Ты меня переоцениваешь, Инис.

– Ничуть. И я даже не уверена, что это был комплимент.

– Просто ничего иного не остается… Тысяча Падших, что вообще нам остается? Инис, есть ли какой-то путь?

– Я бы сказала тебе, если б он был, – она пнула камень, подвернувшийся под ногу. Камень блеснул серебристым боком и с сухим стуком откатился прочь. Оба мага проводили его глазами, а потом Райярр тихо сказал:

– Есть ли во всем этом смысл, если даже Знающая не видит никакого спасения?

Инис вздохнула. Ее волосы, казалось, были сродни этому белому, будто звенящему в воздухе лунному свету.

– Знающая, а не Всезнающая, Рай. И потом… если б я сказала "нет" – разве ты изменил бы свое решение?

– Нет, – не задумываясь, ответил Райярр.

Инис негромко рассмеялась.

– Чего и следовало ожидать. Однако… Выходит, что ты не ищешь Книгу Ааши?

– Нет, не ищу. А ты…

– Игрейна ищет. А я помогаю.

– Но зачем тебе… нет, книга-то понятно. Зачем тебе северные чудаки в качестве спутников?

Инис ухмыльнулась.

– Они не так плохи, как тебе показалось. На самом деле, единственный их недостаток – весьма смутное представление о дисциплине… когда они не в бою, разумеется.

Райярр только хмыкнул.

– А еще у них была одна потрясающая вещь… осколок камня, созданного Аашей.

– Чтоо?

– Именно. А один северный чародей, зовут, вроде бы, Баарс, заставил этот осколок указывать дорогу к Великой Книге. Во всяком случае, так предполагалось. Но потом… – и тут Инис рассказала магу о происшествии с разбойниками.

– Так вот что за вспышку силы я тогда почувствовал, – задумчиво пробормотал Ярр. – Поразительно, хм…

Некоторое время они шли в молчании. Ярр напряженно размышлял.

– Инис, а ты ведь уже знаешь, как можно заставить камень вновь работать?

– Знаю. Но это бессмысленно, потому что тогда нужна оставшаяся часть, а она – или они, если их много, – может быть где угодно, хоть на другом конце света. Вот чего я не понимаю, так это что же с нашим осколком сотворил этот Баарс.

– Да уж, странно, – согласился Райярр. – Но, в принципе, мы можем попробовать…

– Тебе же не интересна Книга Ааши?

– С чего бы это? Мне не интересна власть и все такое, а Книга Ааши любому магу интересна! Что, если там будет что-то действительно полезное?

Инис поняла, что Райярр уже накрепко вцепился в эту идею, и улыбнулась про себя. "Становится все интереснее". Эта история уже превзошла все мыслимые масштабы. Все самые смелые фантазии превзошла. А ведь похоже на то, что все лишь начинается…

– В конце концов, – добавил Райярр тихо, – Не будет никакого проку от сильнейших артефактов, от власти и могущества, если магия сойдет на нет.

"И почему они этого не понимают?"

                  ***

Теплая ночь ранней рандаирской осени пахла травой и сухими листьями. Стрекотали сверчки, и где-то справа, поодаль от дороги, иногда неуверенно квакали лягушки. Инис тихонько перебирала струны, и обрывки мелодий перетекали друг в друга, а затем затихали в ночи, не исчезая бесследно, а вплетаясь в гармонию ночного леса.

Лагерь северян спал; спали вповалку в больших шатрах молодые воины, уставшие от дорог и пьянства. Наверняка некоторым из них уже хочется домой; северяне всегда были активны и воинственны, но им чужда жизнь южных городов. Здешние интриги их не интересуют… У Игрейны в шатре еще теплился свет. Инис догадывалась, чем она занимается. При всей ее взбалмошности и любви к сражениям, Игрейна не была столь легкомысленной, каковой казалась. Многие из тех, кто ее недооценил, уже спокойно лежали в своих могилах. Пожалуй, даже большинство. Инис видела людские сердца; она знала, что Игрейна на самом деле оставила свое маленькое королевство вовсе не ради приключений.

"Хотя, пожалуй, не без этого", – решила девушка, а мелодия, бегущая из-под ее пальцев, снова поменялась. И вдруг Инис замерла, перестав играть. Незаконченная музыкальная фраза повисла в воздухе призрачным вопросом.

Аккуратно положив лютню на землю, Инис встала, отряхнула штаны и пошла прочь, в темноту, обойдя и шатры и повозки. Что-то… вернее, кто-то… Кто-то звал ее, кто-то очень желал с ней поговорить. В темноте алые глаза Инис на миг вспыхнули красным магическим огнем.

– Слушаю тебя, – негромко произнесла она, откликнувшись на зов, настойчивый и наглый. Человека, призрачное изображение которого возникло перед ней, Инис видела в первый раз.

– Ну здравствуй, Белый Менестрель, – сказал он с усмешкой.

Усмешка была с какой-то неуловимой тенью угрозы. Инис внимательно смотрела на собеседника. Мужчине на вид было лет тридцать с небольшим, впрочем, у таких возраст определить трудно. Черные волосы гладко зачесаны назад, кажется, в Столице сейчас именно так модно… Безупречное в меру роскошное одеяние – бархат благородного оттенка. Едва заметный шрам у правого глаза. Аметистовая серьга в правом ухе. И самоуверенный, твердый взгляд угольно-черных глаз, непрозрачных, непроницаемых, ничего не выражающих. Инис чуть склонила голову – перед ней был опасный человек.

– Мы не знакомы, – промолвила она.

– Но ты уже знаешь, кто я, не так ли, Инис Верделл? – усмешка стала немного шире.

Не опасный. Очень опасный.

– Знаю. Лайонелл Хантор, Высший маг, член Совета Арана, универсал, бывший боевой маг "Шестерки", одно из первых лиц в вашем правительстве. И чем обязана?

– Как и ожидалось, – он смерил девушку бесцеремонным взглядом. Инис в ответ иронично приподняла бровь. – Ты неплоха.

– Смотря для чего, Лайонелл Хантор. Что тебе нужно?

– Ну… – он снова скользнул взглядом по ее фигуре, и его легкая усмешка, отдававшая пониманием собственного превосходства над всем и вся, начинала Инис раздражать. Что внешне, разумеется, никак не проявлялось. – Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня, Инис Верделл.

– С чего бы это? – поинтересовалась она небрежно, но глаза ее оставались внимательными и цепкими. Она следила за каждым движением своего визави, – и, пожалуй, впервые в жизни, практически безрезультатно. Все, что она могла о нем понять – это то, что он – самый опасный противник в ее жизни. Она ощущала его силу и немилосердную, все под себя подминающую жесткую волю.

– Потому что я не могу сейчас отлучиться из Столицы, – его вкрадчивый низкий голос напоминал тихий тигриный рык. – А ты ведь недавно встретилась с Райярром, я ведь прав?

– И? – Инис понимала, что отрицать что-то бесполезно. Этот человек знал, о чем говорил.

– А вы, кажется, недавно потеряли кое-что интересное, – сказал он.

– Ты и к этому приложил руку?

– Возможно, – усмехнулся Хантор. – Но это сейчас не важно, Инис Верделл. Важно то, что Райярр Кайнен знает, где находится вещь, интересная мне. И мне нужно, чтобы ты эти знания достала для меня. Мне нужно все, что он видел в Рандаире.

– Но откуда тебе известно…

– Скажем так, я приглядывал не только за вами.

– Ты ищешь Книгу Ааши, – утвердительно произнесла Инис.

– Браво, – промурлыкал Лайонелл. – Довольно просто. Теперь ты понимаешь, что искать.

– Райярр не знает, где Книга.

– О, уверяю тебя, это не так. Возможно, он просто обвел тебя вокруг пальца, милый менестрель.

– …А если б и знал, то мне не под силу сломить его волю и считать его воспоминания. Разве тебе об этом не ведомо… Лайонелл. Насчет "милого" утверждать не стану.

– Мы оба знаем, что это не правда. Способ есть. То зелье, ты понимаешь, о чем я. И вряд ли Кайнен заподозрит что-то, если примет его из твоих рук.

– А также мы оба знаем, – в тон ему прощебетала Инис, – что я никогда не стану предавать Райярра.

– О, станешь. Ты предашь. Я даже не сомневаюсь, – улыбнулся маг. – Иначе я убью его.

Инис внутренне похолодела от ужаса.

…И, тоже слегка улыбнувшись, совершенно спокойно сказала:

– Райярр не из тех, кто легко позволит себя убить.

– Верно. Но я справлюсь. Не выходя из комнаты. И ты это знаешь, Инис Верделл.

Она знала. Для того и была предназначена ее магия – знать. Вот только выход из безвыходной ситуации подсказать иногда оказывалась бессильна.

– Убьешь его – и знаний не получишь, не так ли.

– Пускай, – пожал плечами Лайонелл Хантор. – Будет печально, но ты ведь потеряешь больше, не так ли. Я буду ждать тебя, Инис, – и он исчез.

Невидящим взором глядя в ночную темноту, девушка облизнула враз пересохшие губы.

Две вещи в жизни волновали Инис Верделл, только две. Две вещи составляли ее слабость. Хорошие истории… и ее младший брат.

Неслышно пройдясь по лагерю. Инис чуть помедлила перед шатром мужчин, а потом без всякого стеснения шагнула внутрь.

Внутри пахло землей, оружейной смазкой и немытыми телами. Вповалку спали молодые Игрейновы воины, кто-то из них басовито храпел, сотрясая, наверное, полог шатра. Остальным, впрочем, это не мешало.

Райярр не спал; он сидел в углу, обняв колени руками, и смотрел на мерцающий тусклый светильник. Когда Инис вошла, он поднял голову, и пламя лампы отразилось в его огромных темных глазах.

Глаза были странные. Он молча смотрел на сестру – и не понятно было, видел ли ее вообще. И если видел – то осознавал ли, кого? Инис кольнула острая боль – а она-то считала, что ей чуждо всякое сострадание. Но только не в случае с Райярром. Только не с ним.

Инис хорошо знала этот взгляд. Раньше ей много раз приходилось видеть его, когда… Нелегкие были времена. Но выжить удалось.

Девушка подошла к магу, переступив через попавшееся по дороге спящее мускулистое тело, и тихонько позвала его. Хотела было обнять – но передумала, и просто взяла за руку и потянула за собой.

Снаружи облака раздвинулись, открывая взору поблескивающие холодные звезды. Звезд было великое множество.

Райярру на воздухе явно стало лучше, и отстраненное выражение почти пропало из его глаз.

– Теперь легче? – спросила Инис.

Он кивнул. Потом сказал:

– Спасибо.

– Я так и думала. Там все пропахло Игрейновым воинством.

Райярр слабо усмехнулся в ответ. И с нежностью сжал пальцы сестры – быстро, всего на несколько секунд. С неудовольствием обнаружив, что его собственная рука еще дрожала.

– Рай. Что на этот раз? – уже серьезно спросила Инис.

– Ничего. Инис, все хоро…

– Знаю я, что у тебя все всегда хорошо! Что, Райярр?

– Неважно, – пробормотал он. – Инис, правда… Не надо.

– Не хочешь рассказать?

– Нет… Прости.

– Ладно, – сдалась девушка. – Просто говорят, что иногда помогает, если рассказать другим.

– Некоторых вещей тебе лучше не знать, – вздохнул Райярр, поднимая лицо к небу.

– Уж как-нибудь бы справилась, – проворчала Инис, глядя на темный силуэт мага рядом. Хорошо, что было темно, и он не видел ее глаз. – Пойдем, Райярр. Посидим вместе. Я знаю, где тебе будет удобнее, чем в этих северных шатрах.

Маг согласно кивнул и последовал за ней, машинально потерев запястья – там, где под рукавом плаща прятались невидимые шрамы от магических оков.

Сидя на краю пустой повозки, они смотрели на звезды и болтали – обо всем и ни о чем.

– Почему ты так гонишься за историями, Инис? – спросил Райярр.

– Мы уже говорили об этом, – заметила она.

– Но я так и не понял! Разве ты с твоим талантом не можешь сочинить сама? То, чего еще никогда не было?

Инис фыркнула.

– Разумеется, могу! И, вообще-то, я так и поступаю. Жалок был бы тот менестрель, которому непременно нужны были бы реальные приключения для вдохновения.

– Тогда почему?

– Потому что некоторые события просто обязаны быть воспетыми! Описанными, увековеченными, рассказанными. Некоторые события непременно должны стать историей.

– Даже если потом в ней не останется ни грамма правды?

– Даже так! Даже если они превратятся в легенду. Пусть правда уйдет – останется что-то иное, не менее важное. Что-то другое. Чувства. Стремление. Душа. Память о человеческой силе. Или хотя бы мечта о ней.

– Ради этого?..

– О да! Оно того стоит, Рай. И если такие события происходят, я не хочу их пропустить. В конце концов, уж лучше я их опишу хорошими стихами, чем кто-нибудь еще – дурными.

Райярр рассмеялся.

– Да уж, понятно, почему народ любит твои песни, они действительно хороши. А ты так эмоционально ни о чем больше не говоришь.

Инис хотела было сказать, что больше ничего на свете того и не стоит, но тут Райярр добавил грустно:

– Но как же быть с тем, что всегда остается за текстом легенд? Всегда, всегда остается за текстом… – он прерывисто вздохнул. Инис нахмурилась. Потом отошла куда-то в сторону и вернулась с маленькой фляжкой, обтянутой коричневой кожей.

– В хороших легендах все это есть, Рай. Оно там есть. Хотя бы между строк. На, выпей.

– По-моему, ты не совсем поняла, о чем я.

– Нет, я поняла. Но отчасти… отчасти это так.

– Наверное. Что это? – поинтересовался маг и, не дожидаясь ответа, не колеблясь, отпил из фляжки.

– Оно тебе поможет, – сказала Инис, наблюдая, как он без тени сомнения сходит в ее ловушку. Если бы Инис лучше разбиралась в человеческих чувствах, она поняла бы, что ей хочется плакать.

– Прости, брат, – тихо сказала она, подхватив его до того, как он упал, и бережно уложила головой на свой свернутый плащ. Райярр, боевой маг, был невосприимчив ко многим ядам… но только не к этому снадобью. Не к этому его варианту, который, наверное, всего несколько человек на свете и умеют готовить.

– Прости… Но я не могу иначе. Я знаю, к чему ты стремишься. Знаю, что ты хочешь спасти всех, весь мир… Ты такой. Но меня не волнует мир, если в нем не будет тебя… брат.

Инис протянула к нему руку. И вспыхнула красным светом сеть заклинания. Вспыхнула Инис – ее глаза, ее кожа, ее волосы – все отсвечивало этим светом. Красным светом магии, видеть который было некому.

Когда ты пытаешься проникнуть в чужую память, это вовсе не похоже ни на чтение книги, ни на те магические движущиеся картинки, что так любят показывать на ярмарках в лирианских деревнях. Нет, это ощущение не имеет ни формы, ни цвета, но если искать аналогию, то больше всего это напоминает огромный сияющий дворец из солнечного света и музыки, бесконечно сложный, бесконечно прекрасный. И, вглядываясь в его структуру, путешествуя по его бесчисленным комнатам, ты можешь найти нужную информацию, увидеть и почувствовать, узнать все, что тебе было нужно.

Опоив Райярра зельем, лишившим мага возможности защитить свое сознание, Инис могла рассмотреть его память сколь угодно далеко. Почти. Глубже и зайти сложнее, а действие зелья тоже не длится вечно. Впрочем, она бы и не стала: остатки совести говорили Инис, что не стоит смотреть то, что Райярр не счел нужным показать. Помимо нужного для дела. В конце концов, с самого детства Инис усвоила, что люди очень не любят, когда ты знаешь о них больше, чем им бы хотелось.

Райярр никогда не простит мне этого, с грустью подумала Инис. Но подумала как-то отвлеченно, будто не допуская эту боль до живого сердца.

Пусть не простит. Но живой.

Инис шла по дворцу его памяти.

Вместе с ним она разглядывала и изучала новую рандаирскую землю.

Вот оно как, когда не война.

Она бродила вместе с братом по незнакомым деревням. Украдкой колдовала. Видела улыбку малыша из Ирша и почувствовала тепло в груди – тепло было не ее, а Райярра. Его взгляд на мир. Его боль. Его доброта.

Она видела, как он возводил заклятие, удержавшее своды святилища. И чувствовала каждый взгляд, с ненавистью брошенный на нее. Райярр ненависти не испытывал: он ко всему относился с каким-то непостижимым чуть печальным терпением – он знал, ради чего пришел сюда. Знал, что делает. И о том, почему эти люди стали такими – тоже знал.

В конце концов, я это заслужил.

Она чувствовала его боль – его боль, когда в него, опутанного сетью, им же спасенные люди вонзали клинки. И собственную ярость, когда узнала того, рыжего, с которого все и началось, а ведь Райярр, кажется, так ничего и не понял…И ясно, что́ бы он об этом мальчишке сказал.

Он ведь не знал, Инис, не знал, что это я, в чем его вина.

В том, что если бы и знал, это ничего бы не изменило, брат мой.

Инис видела, как он брел в темный лес. Вместе с ним знала, что он умирает. И потом вдруг – маленький домик на поляне в лесу. Суровая женщина, казавшаяся Райярру очень красивой.

Она как солнечный свет…

Женщина звала его "Ярр".

Дальше все перемешалось, и Инис пришлось распутывать клубок иначе, найти новый ход в этом хрустальном дворце, поднявшись на несколько уровней выше. Впрочем, все уже стало ясно.

Женщина по имени Байлар, с книгой, которую называла Сегвией.

"Значит, это она. Значит, он видел Книгу Ааши. Но почему сказал, что нет? Райярр не врал…"

Инис снова стала перебирать комнаты дворца, пытаясь отыскать нужную нить. Однако внезапно мир перед ее восприятием покачнулся, помутнел и распался.

"Ясно", – подумала Инис, пока свет заклинания понемногу гас вокруг ее тела. Райярр был силен. Зелье перестало работать – очень быстро. Он проспит еще некоторое время, но теперь так просто к нему в память не попасть. Слава Вышним, главное все равно узнать успела.

Инис соскользнула с повозки, на прощание ласково коснувшись Райяррова плеча.

"Сожалею… Но не раскаиваюсь, брат".

– Я даже не сомневался в тебе, Белый Менестрель, – спокойный насмешливый голос Лайонелла пах издевкой и довольством. – Умница. Не буду спрашивать, как ощущения. Просто передай информацию сюда.

Инис не шелохнулась. Дождавшись, пока Лайонелл вопросительно поднимет брови, холодно сказала:

– Не так быстро, Хантор. Откуда я знаю, что ты не убьешь Райярра после того, как получишь его воспоминания?

– О, я могу дать тебе слово.

– Твое слово ничего не значит.

– Я могу поклясться.

– Не ерничай. Лайонелл Хантор, у тебя есть Черный Свиток с магической подписью Райярра. Это – твое средство держать его в узде и единственный способ убить его в любой момент. Уничтожь Свиток прямо сейчас. Только тогда я отдам тебе то, что увидела в памяти брата.

– Но откуда я знаю, что ты меня не проведешь?

– О, ты ведь универсал, или я что-то путаю? Ты узнаешь, если я солгу.

Лайонелл помолчал, разглядывая девушку-альбиноску.

– Хорошо… – сказал он наконец. – Черный Свиток… я помню, как их создавали. Тогда нас было шестеро… Шестеро и старый маг. Ты увидела Свиток в памяти Райярра?

– Достаточно было просто пошевелить мозгами, – с презрением сказала Инис. – Уничтожай.

– Готово.

Инис прислушалась к миру вокруг и, убедившись, что это правда, сквозь зубы процедила:

– Лови.

Чуть изменила характер связи между ними и одним мощным потоком, одной лавиной информации обрушила на мага украденные у Райярра воспоминания. Со злорадством смотрела, как противник покачнулся и побледнел, но, к его чести, все же устоял.

(А самые личные Ярровы моменты Инис все-таки от него скрыла. Зная, что, увидев желаемое, он не станет в этом разбираться).

– Подавись, Лайонелл Хантор.

– Благодарю премного, уважаемая Инис Верделл.

Он церемонно поклонился и снова скользнул по ней противным, оценивающим и нахальным взглядом. На этот раз в нем было нечто, похожее на любопытство.

– А ты оказалась… интересной. Еще увидимся!

– Надеюсь, нет. Я буду проклинать тебя каждую свободную минуту, – язвительно откликнулась девушка.

– Ничего, так еще интереснее! – весело отозвался маг, растворяясь в воздухе.

Когда его изображение окончательно исчезло, Инис трижды пнула ни в чем не повинное дерево.

"Лайонелл Хантор, я ненавижу тебя, ублюдок. Ненавижу".

Небо над нею медленно светлело.

                  ***

– Байлар?

По бледно-голубому, чуть подсвеченному заходящим солнцем теплому небу плыли белые облака. Рваные, светлые и невесомые, они проплывали плавно и быстро, они безмолвно спешили куда-то вдаль, а девушка внизу смотрела на них молча и неподвижно.

Байлар стояла так до тех пор, пока не стало казаться, что это весь мир проплывает мимо нее вместе с облаками, деловитый и изменчивый. Небо было похоже на стремнину, на реку, только текущую выше сосен.

Протянешь руку – и сможешь коснуться воды.

– Ты снова думаешь о нем? О Я…

– Я вообще о нем не думаю, Сег, – отрезала девушка, наконец пошевелившись. Критичным взглядом окинула свежесложенную поленницу, добавила к ней последние остро пахнущие свежим деревом дрова, и направилась домой, вонзив топор в положенную колоду. По пути стянула перчатки из толстой светлой ткани, недовольно поморщившись: Байлар не очень-то любила подобную работу. Если ты врач, полагающийся не только на магию, но и на простую медицину, то тебе непременно нужно беречь руки, чтобы они не утратили чувствительность и ловкость пальцев. Руки – твой самый ценный инструмент… Ну, конечно, не считая магии. Но холода не за горами, и делать было нечего – нужно было запастись топливом для печи.

– Ты и секунды не колебалась с ответом, – заметила Сегвия.

Байлар, вздохнув, присела на крыльцо. Снова устремила взгляд на небо – сосредоточенный и невидящий взгляд.

– Понимаешь, Сег… Если честно… Я ведь врач, Сег. Меня учили этому с самого детства. Едва заговорив, я уже видела дедушку и его больных. Ты можешь им сочувствовать, но… всему есть свой предел. Потому что ты врач. Ты… привык к смерти, во всяком случае, насколько к этому можно привыкнуть. Это не равнодушие, но что-то, возможно, к нему близкое. Что-то, что позволяет тебе держаться. Позволяет помогать другим. Каждый не спасенный пациент – рана. Но не смертельная. Это твой крест врача. И я всегда была такой. Но… Сег, почему тогда, почему в этот раз мне показалось, будто, если он умрет – и моя жизнь закончится тоже?

Сегвия сидела на перилах и смотрела на нее. Воздух пах осенним беспокойством, палой листвой и предчувствием скорого конца. Закономерного завершения очередного цикла в бесконечном ряду бесконечных лет.

– Зачем именно он? – с тоской прошептала Байлар. – Из всех людей на свете, почему это должен быть именно он?

Райярр проснулся от того, что солнце немилосердно жгло ему глаза сквозь сомкнутые веки. Вынырнул из сна, будто из вязкого омута, и сначала не понял, где он находится и что происходит вокруг.

Вокруг суетились северяне, что-то все время крича, и Ярр не мог уловить смысла их слов. Голова болела; болело, собственно, все тело; и воспоминания о вчерашнем дне, как оказалось, упирались в тот момент, когда Ярр взял у Инис фляжку, на этом все и заканчивалось.

Фляжка. Фляжка. Снадобье в ней.

– Проклятье!

Мысли в мозгу ворочались неохотно, со скрипом и ворчаньем, как старые, проржавевшие насквозь шестерни. Но даже так Ярр почти сразу понял, что́ произошло. И еще, что могло произойти.

Байлар! Если Инис… Если Инис… Проклятье!

Чертыхаясь сквозь зубы, Райярр кое-как сполз с повозки. Осел на землю. Усилием воли и рядом проклятий с трудом заставил непослушные ноги держаться относительно твердо и идти относительно прямо. И направился к Инис – на звуки лютни, не обращая внимания на осторожные подколы Игрейновых воинов, неверно истолковавших причину его состояния. Насмехаться открыто они опасались – мага побаивались, питая уважение к его боевым качествам.

Инис его ждала. Она отложила лютню и спокойно встала ему навстречу, и лишь движения ее рук на пару мгновений показались немного напряженными.

– Ты рылась в моей памяти!

– Это было необходимо, – она слегка склонила голову. – Прости, Райярр.

– Зачем, Инис? Почему ты предала меня? – спросил маг. В его голосе было больше боли, чем ярости.