Наследники Дерсу. Книга 2. Здравствуй, Синяя

– Сколько же каждая гусеница съедает хвои и листьев за свою жизнь?.. А ведь деревья почти голые на моем обходе. Половину лесничества объели. А кто-нибудь диссертацию на этом защитит. Нарисует графики затухания очага в зависимости от опыления ядом, от капризов погоды. Наработают статистику. Но ведь никогда гусениц в лесах не уничтожат, они всё равно будут возникать.

– Да!.. Шесть лет есть хвою и листья, чтобы стать бабочкой!.. В конце августа самые старые гусеницы окуклятся и превратятся в бабочек, мужские особи оплодотворят женские, затем каждая из них отложит кладку из пятисот яиц, и в сентябре все бабочки погибнут!.. А яйца в кладках останутся зимовать на коре деревьев, в поселках, на столбах с освещением из электрических лампочек и на стенах домов.

Виталий осмотрел рядом стоящие деревья, насколько они объедены. На нижних ветвях нашествие сильное, слышен шелест падающих экскрементов на лесную подстилку из хвои и листьев. И на простынь сыпятся капли, и на лесников, на одежду и фуражку, вязаную шапку Виктора.

– К нам в Сихотэ-алинское лесничество в прошлом году приезжали ученые из лесной опытной станции на одну ночь, я их сопровождал на Иванов ключ. Завели маленький генератор, к нему прожектор, свет направили в сторону кедрачей. За ночь бабочки облепили и прожектор, и ближайшие деревья, и мы стали считать, каких особей прилетело больше, мужских или женских. Если самцов больше, то очаг пойдет на убыль. Если женских, то кладок будет огромное количество. Весной гусенички поднимутся в крону, и очаг разрастётся. Выжить кедру поможет только погода. Если лето окажется засушливым, то опасность возрастёт, гусеницам придётся съедать больше хвои, и деревья могут усохнуть. В очень жаркое лето гусеницы могут высохнуть от обезвоживания. Тогда деревья могут остаться живыми. И если холодное и дождливое – численность тоже может уменьшиться, гусеницы становятся малоподвижными, меньше едят, а значит, не получают должного развития.

Рассортировав экскременты гусениц по кучкам, пересчитали.

Виталий занёс в журнал учёта первую запись, номер учётного дерева, дату, час. Свернули простынь. Завернув в бумажный пакет содержимое, поставил № 1, сложил в рюкзак, закинув его за плечи, поправил лямки и негромко предложил:

– Вперед, Сусанин!

За выступом лесники вновь увидели полоза на скале, он лежал, свернувшись, греясь на камне. Обошли его стороной, оглянулись. Змея спустилась с камня и поползла следом за ними. Лесники остановились, и змея остановилась. Лесники пошли, и змея поползла. Так шли метров триста, затем исчезла из вида.

Виктор пошёл быстрее.

– Ну и любопытная же тварь! Не боится!.. А ведь зажимал у головы, поднял над землёй, а она не прячется!..

Виталий тоже добавил темпа в ходьбе.

– А говорят, что у зверей только инстинкты и рефлексы. И нет разума. Как бы не так! Вон как себя ведёт смирно!.. Не нападает!.. И любопытная какая!..

Лесники поднялись на водораздел, и через час расположились под могучей елью, впившейся в землю мощными разлапистыми корнями.

Виталий достал простынь.

– Заложим пробу и в этом дремучем кедраче?

Виктор снял рюкзак, ружьё приставил к стволу, помог расстелить простынь под ветвями огромного кедра.

– Берегут, не отдают леспромхозу.

Присели на выступающий из земли корень, обросший трещиноватой старой корой, наблюдая, как с гусениц сыпятся на простынь экскременты. Прислушиваясь к шорохам тайги, Виталий захотел узнать мнение Виктора о судьбе кедрача.

– Эти насаждения очень старые. Лесоводы классифицируют деревья. Хвойный молодняк до двадцати лет это насаждения первого класса возраста. Жердняк до сорока, среднеспелый, спелый, а этот лес перестойный. Первыми усохнут ели. По внешнему признаку у этого кедра сердцевина трухлявая, в таком дереве могут поселиться пчёлы.

– А я за то, чтобы всю тайгу Сихотэ-Алиня объявить заповедной, всюду, где растут деревья! По всему Советскому Союзу. Пусть в природе всё идёт своим чередом. Каждое растение приспособилось к тем климатическим условиям, где растет, где ему комфортно или может выжить!.. На это уходят тысячи лет. То потепление на планете, то похолодание.

– Ты биолог, рассуждаешь как ученый. И ты по-своему прав. В Канаде сгорел хвойный лес, и считают, что природа сама залижет свою рану. В капиталистических странах всеми процессами правят деньги, если выгодно без затрат на восстановление черпать богатства природы, то почему бы этого не делать?.. Лес принадлежит хозяину. Вырубить и продать спелый лес выгодно, и это сделать очень просто, а вот возобновление леса пущено на самотек, они так же, как и ты, рассуждают, лес сам восстановится, если ему здесь подходящий климат. Тропические леса всюду вырубают под плантации. На Амазонке поощряют вырубать джунгли и растить овощи. В Приморье тоже пойменный лес вырубили, а землю отдали совхозам. Коровники, свинарники, птичники. Растят пшеницу, рис, кукурузу, помидоры, огурцы. Продовольственная программа в действии, как говорится. Ты ведь тоже посреди тайги участок вырубил, вспахал и всем себя обеспечил. Блиндаж построил.

– Ну да!.. И с дикими свиньями поделился.

Виктор отцепил литровую фляжку с водой от пояса, отвинтил крышку, протянул Виталию.

– Пить будешь?

– У меня своя есть.

Виталия возмутили слова Виктора о том, что незачем вмешиваться в природу: «Получает зарплату за охрану леса от пожаров, посадки саженцев, но его больше бы устроила жизнь в лесу в землянке, да зимняя охота на изюбря, кабана и соболя. То, что он тис рассаживает, так это ему в плюс, как биологу. В планах лесничества этого нет, и денег на это не выделяют. Впрочем, он тис сажает по собственной инициативе. Молодец».

Виктор отхлебнул воды из фляжки.

– Незачем тайгу рубить ни леспромхозу, ни лесничествам. В дуплах старых деревьев живут дикие пчёлы, они опылители цветов, без популяции пчел растения будут обречены на исчезновение. Сожительство деревьев, зверей, птиц, насекомых, грибов, лишайников и микроорганизмов в почве сложилось в определенную гармонию. Нельзя нарушать баланс. Мир растений – это особая цивилизация, более древняя, чем наша, а человек в ней может быть только гостем, а не покорителем природы. Совхозы сейчас достаточно производят и говядины, и свинины, и птицы. И в магазинах всё имеется: и колбаса, и молоко, и сыр, и масло, и овощи, и фрукты. Звери и птицы в лесах займут свою нишу, и численность между ними урегулируется.

Виталий отпил из своей фляжки воды.

– А я с тобой не согласен, омолаживать тайгу надо, на факультете инженеров лесного хозяйства этому учат, делать грамотно, с умом, с пользой для всех – и человека, и остального мира его обитателей. Спилить старые деревья, а с дуплами оставить, для диких пчёл на гектар одного дерева достаточно. Молодые кедры получат больше солнечного света, а это прирост древесины. С элитных кедрачей собирать семена и высевать на гарях. И пользуйся кедрачом вечно!.. В моём понимании кедры – это хлебные деревья, посадил и получай урожай орехов двести пятьдесят лет! Сейчас в государственной лесной охране занято семьдесят пять тысяч лесников, техников, помощников лесничих, лесничих, инженеров, плановая система это позволяет. Отдача от научно обоснованной работы с лесом приносит плоды. А если ещё выращивать лекарственные растения на плантациях и выпускать из них готовые лекарства?.. Человечество обязано дружить с лесом, ухаживать за лесом, пользоваться его благами, заботиться о том, чтобы у общей на всех и для всех планеты был чистый воздух. Рыбы в океане и кораллы выживут только в чистой воде, а человечество при наличии кислорода в атмосфере. А это может дать только зелёный покров планеты и океан. Знаешь, о чём я мечтаю? Создать бы такое лесничество, промышленный посёлок со всеми удобствами проживания в нём жителям, с цехами глубокой переработки всего, что может дать лес!.. Численность человечества увеличивается, дымят заводы, автомобили. От углекислого газа вреда природе всё больше и больше, появились озоновые дыры. А фотосинтез в листьях растений способен превратить углекислый газ в кислород. А каждое дерево таит в себе запас солнечной энергии. Один килограмм саксаула выделяет три тысячи килокалорий, столько, как и антрацит, уголь высшего качества, он идет на выплавку металла. Посадка деревьев на каждом свободном метре планеты и есть гарантия того, что цивилизации людей, зверей, птиц, обитателей океанов продолжат сосуществование на планете, и они не погибнут от людской алчности.

– Каждый метр! – с иронией подковырнул Виктор. – А пустыни?!

– А как же иначе! И пустыни, там саксаул и растет. Там есть подземные реки и озёра. Бурить скважины и обживать пустыню и в Африке, и в Азии, и на Аравийском полуострове. Я жил в полупустыне, высевали семена саксаула, мне там понравилось. А больших ли денег стоит один желудь дуба?.. Одна горсть копейки не стоит! А если в землю посадить? Наклонился один раз, подобрал, лопатой землю сковырнул, посадил. Лесник за один день может посеять тысячи желудей!.. А если конь, запряженный в плуг?.. А на гарях использовать мини-трактор? И так каждую осень до самых морозов. Собрал желудей тонну и посеял. На гектар две с половиной тысячи желудей достаточно. Зарплата леснику в день три рубля. За триста лет, пока растёт дерево, на гектаре появилась тысяча кубометров красной древесины. Один кубометр сегодня стоит пятьсот рублей. С гектара полмиллиона дохода. Три рубля леснику заплатили, он за день десять гектаров засеет, а получит государство через триста лет только за один день работы лесника пять миллионов золотом, если пересчитать на рубли по сегодняшним ценам. Вот такова экономическая эффективность содержания одного лесника!.. А ты ратуешь за то, чтобы не вмешиваться в природу. А сеять желуди и орехи кедра можно весь сентябрь и октябрь. Земля замерзает в первых числах ноября. И весной сеять с середины апреля и половину мая, месяц. В одном только нашем Кавалеровском лесхозе сорок лесников и двадцать инженерно-технических работников. Скажи, какой золотой прииск даст столько прибыли в день?.. И на прииске рано или поздно золото заканчивается. Перековыряли, перелопатили, испохабили драгами землю и превратили в неудобья, образовались овраги, озёра или болота. Плодородную почву дожди смоют в реки. Луга превратили в неудобья!.. После старателей на земле ничего не растёт. А желудями дуба можно засеять все степи и лесостепи России и даже эти неудобья. И климат изменится, станет мягче. И берега рек закрепят, исчезнет такое понятие, как наводнение!.. Уссурийская тайга – это смешанные леса из ценных деревьев!.. Природа тут сама так распорядилась. И рельеф, и климат, и почва позволяют. Богатейшая по разнообразию растительность!.. Невиданные богатства!.. И их можно преумножить!.. Там, где дуб и желуди, там дикие кабаны водятся, свиньи, а где свиньи дикие, там и тигр!.. Это единственный способ сохранить популяцию полосатого хищника.

– Пожалуй, ученый из тебя получится. Кандидатскую защитишь.

– Попробую заочно пойти учиться в аспирантуру во Владивостоке, осилить тему селекции кедра, или что-то близкое к этой теме!..

– Наука наукой, – ухмыльнулся Виктор, – а выдался урожайный год, и все бегут в тайгу собирать упавшие шишки! Кто вперёд успеет собрать, тот и пан. Никто не смотрит, от ценного дерева, молодого или старого. Орехи на вес принимают, любые годятся на еду.

– Моя цель – оставить после себя богатую тайгу! Высаживать кедр, липу, бархат, ясень, дуб.

В Казахстане, в Павлодарской области, лично посадил с трактористом сотни гектаров саженцев сосен. В прибалхашской полупустыне собирал семена саксаула, серебристого лоха, и сажал и сеял. Саженцы голубых елей высаживал на Тянь-Шане. Если каждый человек по жёлудю, кедровому орешку или крылатке саксаула, семечку баобаба посеет в землю. По два!.. По тысяче!.. И каждый год, пока ты жив!.. Тогда и наступит гармония с природой.

– Похоже, ты прав, такой подход к природе, лесам планеты имеет перспективу. Я студентом в Ленинграде как думал?.. Растёт себе тайга, да и ладно. А оказалось, сейчас на моём обходе есть и молодые кедрачи, их создали в годы войны, им лет по сорок, а они плодоносят, шишки на деревьях крупные, а без этих посадок вырубки и гари зарастали бы берёзовым лесом. А что ценнее? Конечно, кедровый лес.

– В этом ценность молодых посадок на пустошах, со временем поднимется тайга, и она будет кормить и зверя, и человека вечно. И скорлупу кедровых орешков можно использовать, если перемолоть в муку и добавлять в хлеб и в кондитерские изделия.

Лесоводство в России молодая наука. Вот этим кедрам триста шестьдесят лет, а царь Пётр I всего двести пятьдесят лет назад как подписал указ о формировании корпуса лесничих и ввёл должность лесника. Представляешь, вот этот кедр, под которым сидим, старше указа Петра о создании лесного ведомства в России!.. А советской плановой системе и полсотни лет нет. Но зато сколько за это время в степях и полупустынях посадили саженцев сосны, дуба. И они стали лесными ветрозащитными полосами, лесными угодьями!.. Сколько болот осушили. Так что научное и плановое ведение лесного хозяйства оправдано, это спасение жизни на планете. Лесопосадки по силам лишь государству. Создавать лес на планете важнее, чем полёты в космос! И дальновиднее. Истощить ресурсы Земли, Луны и Марса большого ума не требуется, а посадить лес на планете, заниматься повторной переработкой всего, чем пользуется человек, важнее. Жизнь заставит.

Подсчитав экскременты гусениц, накинули рюкзаки на плечи и двинулись в путь.

Солнце в зените, полдень, нещадное пекло. Южный ветер печёт костюм энцефалитки, словно гладит утюгом. Звериная тропа ведет по хребту сопки.

За час одолели два километра. На пологой вершине сопки под раскидистой елкой расстелили простынь.

– Привал!

В тайге что-то ухнуло.

– Кажется, упало сухое дерево!..

Лёгкий шум ветра в ветвях, шелест падающих экскрементов на хвою и сухую прошлогоднюю листву, кроме этих звуков иного подозрительного слух лесников не уловил.

– А если завалится сухое дерево ночью на костер? Вот будет фейерверк!

– Жарче костёр разгорится.

Виктор снял с плеча ружьё и рюкзак, прислонил к дереву. Виталий сбросил рюкзак в тень.

Взгляд лесников невольно остановился на нижней ветке кедра, она была облеплена опушёнными желтоватыми кладками. Бабочки оставили их осенью прошлого года, а сейчас из яичек выползали еле различимые бледно-зеленого цвета волосистые гусеницы с двумя синими пятнышками на голове, их можно принять за глаза, но в них яд. Если нечаянно дотронуться до них пальцами, а потом потереть себе глаза, то придётся обращаться к врачу. В горах на северных склонах холоднее, и гусеницы только-только вылупились из яиц и ползли одна за другой по серой коре ветки к зелёной хвое.

– Да их тут на одной только ветке полчище!.. Жаль, что птицы ими не питаются.

– Картина не для слабонервных!..

– На вертолётной площадке для них бочки с дустом. Взяли бы да и сейчас распылили над тайгой…

– И на нас бы сверху посыпали заодно!..

– Может, выстоит тайга?.. – с надеждой произнёс Виктор. – Она росла миллионы лет в этом месте. И что? Никогда гусениц до этого не было? Да всё было!.. И пожары, и насекомые были, и никуда тайга не делась!.. Природа умеет лечить свои раны.

– Выстоит или нет, от погоды зависит, каким лето окажется, сам знаешь.

– Жители Самарки говорят, что бабочки не первый год тучами летают, и в селе, и в тайге.

Виталий достал из рюкзака простынь, расстелил под кедром, присел на выступавший из земли корень.

– В Лениногорске, а это Алтай, там тоже очаг был, но Сибирского шелкопряда[3], и мы, студенты, помогали лесхозу. Спали в домике на полу вповалку, в спальниках, прижавшись, друг к другу. Мальчишки. Девчонки. Сентябрь. Климат сибирский, ночами холодно, а днём припекает прощальное солнце. Природа на Алтае осенью удивительно красивая!..

Кормили нас на кухне под навесом.

На мотороллере «Муравей» подвозили мешки с дустом и загружали в баки вертолёта шестьсот килограммов яда на один только полёт!.. А летал вертолёт весь световой день, и работали мы неделю.

Нас заставляют надеть противогаз или респиратор. А мы!.. Да где там! Пот лицо заливает!.. Вспарываем бумажный мешок ножом, а там пятьдесят килограммов яда!.. Вдвоем подняли!.. И в бак!.. Плюх!.. А оттуда облако дуста в глаза, нос, рот.

Лесничий над душой стоит, требует, чтобы мы берегли себя!.. Напрасно старается!.. Марлевые повязки забились дустом после первой же загрузки бака. В респираторах и противогазах тоже фильтры забились!.. Дышать невозможно!.. Сорвали и повязки из марли, и респиратор, и противогаз сняли. И надышались, и наелись этого яда на всю оставшуюся жизнь, он откладывается в жировой прослойке под кожей, а у меня вместо жира слой яда, комар впился мне в кожу, и смотрю, тут же и отвалился, сдох!.. Меня комары не трогают!.. Стороной облетают!.. За метр от меня чуют свою погибель!..

– Это ты перегнул, что комары на тебе дохнут! Погоди!.. Ночные заморозки закончатся, появится мошка, она тут тучами летает. А энцефалитные клещи сейчас могут на нас нацепляться. Старики говорят, в шестидесятые годы пытались избавиться с помощью дуста от клеща. Опылили тайгу ядом, а уничтожили всех рябчиков и фазанов. Лесники наши войну прошли. Провели опыт. Помрёт клещ от дуста или нет?.. В спичечный коробок посадили, засыпали ядом. На другой день смотрят. Живые остались, им хоть бы хны.

– Наука – метод проб и ошибок. Сейчас с опылением этих гусениц тоже ничего не получится. На южных склонах гуськи из яиц уже уползли в крону, а на северных склонах могут и через неделю начать вылупляться. Это сейчас каждый день надо тайгу дустом опылять, – Виталий с любопытством разглядывает мелких едва видимых гусениц на хвое. – Диссертацию кто-то хочет защитить!.. А это пятьдесят рублей прибавки к зарплате!.. Защитился, метод внедрили, надбавка идет. Проходит время, а в лесу на практике нет ожидаемого результата. Новое предлагают. Вот и я вношу рационализаторское предложение. – Достал тетрадь учета, посмотрел записи. – Плотность очага, по мере того как мы удаляемся от стана и вертолётной площадки, нарастает и подумал: «Надо это как-то отразить на схеме в условных обозначениях, так будет нагляднее. Заштрихую пройденный километр вокруг каждой пробной площадки. По пятибалльной системе. Очень редкая. Редкая. Средняя зараженность. Сильная. Очень сильная».

Виктор достал фляжку с водой и немного отпил.

Солнце пробивалось сквозь ветви кедровых макушек и наклонилось к горизонту.

– Спустимся к реке, там должно быть зимовье.

– Веди!.. Сусанин!..

Виктор по тропе вывел к визиру, вырубка заросла элеутерококком, подростом аралии и малиной. Просека открыла вид склона и мерцающую алмазами рябь воды горной речки Синей.

Виталий залюбовался панорамой тайги, споткнулся о камень, и заторопился догонять Виктора, дав зарок смотреть почаще под ноги.

Виталий догнал Виктора, его ружьё на левом плече, рюкзак подтянут, к нему пристёгнута фуфайка, лайка убежала по тропе вниз. Мелькнула мысль: «Городской парень, а в тайге чувствует себя как дома. Два года в лесничестве наравне с рабочими рубки ухода проводит, больные деревья валит, саженцы кедра сажает, сено для диких зверей готовят, зимой охотится. Физическая работа на чистом воздухе для здоровья многое значит! Вот он и носится сейчас по этим тропам как дикий лось, попробуй, его догони.

Вышли на редколесье, поляну, освещённую солнцем. Послышался лай собаки. Виктор насторожился, приготовил ружье к выстрелу, осторожно пошёл на лай.

В нору спрятался барсук, и собака не может его достать, исходит от злости, роет лапами землю, суёт нос в нору. Собака отступила, понюхав воздух, и покрутив головой, словно спрашивая разрешения, вновь отчаянно кинулась к тёмному отверстию и стала разрывать вход норы с такой яростью, что комки земли и камешки отлетают от лап.

Виктор обошёл каменистую поляну и нашёл ещё два выхода из подземного жилища барсука.

– Разведём костёр и дымом выкурим!.. Добудем молодого самца?!

– Можно бы и добыть!.. Но давай осенью!.. Приеду в гости. Поохотимся. А сейчас надо идти!.. Вперёд, Сусанин!

За сопку, уснувший вулкан, закатилось солнце, склон, по которому шли, погрузился в тень. Последние лучи осветили кедровую тайгу на другой стороне реки Синей, он, освещённый, всё ещё красовался на фоне синего неба, окрашенный нежными тонами весны и ярким закатом.

Виктор вёл в ближний распадок.

Склон становится положе, тропа привела к ручью с тихим течением, гладь воды заводи, в которой как в зеркале отразились деревья и синее небо, заворожила. Ручей перегородил сваленный бурей высохший ясень, по нему перешли на другой берег.

Виктор махнул рукой в сторону заводи и тихо шепнул:

– Ленки нерестуют!.. Вечером на закате солнца они нас плохо видят!.. Порыбачим, сейчас самый клёв, уху приготовим!

– С дымком-то самая настоящая уха.

– Разводи костёр!.. Здесь и поужинаем. А заночуем в зимовье, до него тут шагов двести осталось. Знаю это место.

Виктор ружьё приставил к дереву, положив на высохшую траву рюкзак, достал свёрток с рыболовной снастью.

– Я бы тоже порыбачил, да снасть не взял.

– Лады, вот тебе и леска, и крючок, и картечь на грузило. Сделаешь, подходи осторожно, не шуми, спрячься за деревом, из-за него забрасывай.

Виктор сходил к реке, срубил на удилище два тонких длинных стволика ивы, помог собрать удочку для Виталия. Развели костёр и повесили над ним котелок с водой.

На усохшем ясене кора слегка отстала, Виктор острием ножа отодрал кусок, из трухлявой древесины наковырял личинок желтовато-зелёных древоточцев, сложил их в круглую железную баночку из-под карамелек, присел на валежину и, проколов наживку, поправил её на леске, чтобы едва выглядывало жало крючка, Виталий тоже наковырял финкой личинок, насадил на крючок наживку.

Деревья в воде, словно в зеркале, отражались перевернутыми, макушками вниз, со сплетёнными между собой ветвями. Картину дополнило потемневшее синее небо, отражённое в воде.

Лесники подошли по сухой траве к берегу и спрятались за толстыми стволами. Виктор поднял поплавок на метр от грузила, выглянув из-за дерева, лёгким движением удилища забросил наживку подальше от себя и стал наблюдать, как поплавок медленно поплыл, приближаясь к брачному хороводу.

В прозрачной воде видно, как, плавно шевеля хвостами, плавает стая крупных ленков. Поплавок, сносимый еле заметным течением, всё ближе к стае!.. Рывок!..

Вечерний клёв состоялся!.. Леска натянулась!.. Ленок тянет в глубину, распугивая рыб!.. Виктор то отпускает леску, то подтягивает ленка ближе к берегу. Азарт захватил рыбака!.. Ему хочется выдернуть рыбу на берег, он видит её, чувствует силу!.. Измотав ленка, вытянул на берег и, взяв под жабры, отнёс за дерево на поляну к костру.

Виталий полюбовался уловом: «Килограмма на два потянет!» Вспомнилось. Он сидит на берегу с удочкой в Акдалинском лесничестве, на берегу Балатопарки, ловит сазанов и лещей!.. Утром на рассвете и вечером на закате. Любимая овчарка-альбинос, подаренная отцом, подбежала к ведру с рыбой, прокинула, а носом спихнула пойманную рыбу обратно в воду.

Плавные движения брачного танца говорят о том, что испуг у рыб прошёл.

Виталий закинул удочку. Заворожённо вглядываясь в движения ленков и поплавок, застыл в позе ловца. Рыбы, заметив у дна заводи крупную зеленоватую личинку, рискнули приблизиться. Ленок резко метнулся навстречу, схватил и попался на крючок!..

Ликуя от восторга и пятясь, Виталий тянул рыбину к себе, ощущая резкие подёргивания.

– Мягче, мягче, мягче!.. – скомандовал шепотом Виктор. – А то и крючок, и рыбу потеряешь!.. Позволь ей устать, поводи!.. Отпускай, когда рвётся в сторону, подтягивай, если сила движения ослабнет, подводи ближе к берегу, не давай на глубину уйти, там ей легче от крючка избавиться и оборвать поводок.

Виталий пропустил мимо ушей наставления, медленно отходя от берега и выуживая крупного ленка.

Потемнело. Хоровод рыб стал плохо видимым.

Над водой заблестели отсветы костра.

Азарт, захвативший лесников, пришлось усмирить.

– Будем закругляться! – Виталий снял ленка, приподняв полу куртки, вынул из обшитых дерматином ножен кортик морского офицера, присел на берегу на корточки и стал чистить рыбу. Виктор, подобрав свой улов за деревом, подошёл на берег заводи и присел рядом.

– Откуда у тебя этот раритет?

Виталий дал посмотреть кортик с эфесом[4] из оленьего рога и гардой[5] из окислившейся меди.

– В доме деда Шевченко на чердаке в старинном сундуке нашёл, в нём хранились сушёные яблоки, под слоем свежих оказался слой чёрных, высохших как камень. Попробовал… несъедобные. Из любопытства узнать, толстый ли слой чёрных яблок в опилках, разгреб и нащупал металл, разрыл… и вынул кортик с рукоятью из оленьего рога. В верхней части, обрати внимание, есть клеймо, герб Российской империи, и дата: «1914».