Наследники Дерсу. Книга 2. Здравствуй, Синяя

– У женщин рак груди бывает. Учёные доказали, что женьшень провоцирует рост раковых клеток. Поэтому китайцы и заметили, что женщины умирают. А от чего – непонятно, вот всем женщинам и запретили настойку принимать. Сейчас известно, что если человеку удалили опухоль, а родные купили за огромные деньги женьшень и думают, что вылечат, то они ошибаются, они сами больному родственнику подписали приговор.

Ночь расцвела яркими мерцающими звёздами. Костёр догорал, раскалённые золотистые угли стали сереть и мерцать чернотой, влага сквозь одежду проникала к телу.

– Ну что, мужики! Пойдём спать. Время позднее.

В зимовье от раскалённой буржуйки растекалось тепло, горела свеча на крохотном столе. За маленьким оконцем дремала тайга.

Виталию досталось место на нарах из жердей, застланных кусками коры кедра и свежими тонкими ветками ели и пихты, покрытых сверху старым байковым одеялом. Достав из рюкзака простынь, он разделся и лёг, подложил под голову куртку вместо подушки, укрылся, но сон не шёл. Слушая рассказы таёжников, Виталий поймал себя на том, что за четыре года работы в лесхозе ему и в голову не приходило, не было желания взять зимой отпуск, жить в зимовье, охотиться и застрелить красавца изюбря или свинью, чтобы мясом набить холодильник.

Тепло от буржуйки, запахи хвои, бересты, бревен зимовья, казалось, наполнили его всего, он стал частью этого дикого мира уссурийской тайги.

Виталий задумался: «Что могу сделать для неё? Десять лет учился на лесовода. Конечно, любопытно бы знать, какой была тайга в первозданном виде»?..

В документах первого лесоустройства 1910 года, найденных в архиве лесхоза, сохранилось описание растительности на пробных площадках, заложенных выше скалы, у которой встретились Дерсу Узала и Владимир Клавдиевич Арсеньев. Сравнил с материалами лесоустройства 1970 года, и выходило, что тайга ранее была богаче по видам растений». Виталий тогда подумал: необходимо заложить в этом месте молодой лес из кедровой сосны, амурского бархата, липы, ореха маньчжурского, ясеня, дуба. И так сделать везде, где всё это уничтожено вырубками и пожарами, где сейчас растут берёзы и осины вместо вырубленного кедрача на экспорт, на строительство жилых домов поселка, рудничную стойку для укрепления сводов в шахтах рудников. Кедр и ель и под землёй спасает горняков от обвалов. Собрать семена от элитных растений ценных пород, вырастить саженцы, рассадить. Надо заняться таким проектом и добиться, чтобы включили эти мероприятия в государственный план. Человек пытается выжить за счёт Природы, и она, до поры до времени, терпит. Природа – живой организм, где всё между собой связано. Человек и Природа – это сожительство двух разумных составляющих, чего нет на других планетах Солнечной системы. Это уникум. Это надо ценить. С первых лет жизни закладывать в сознание человека, что он в ответе перед своими потомками за планету. ОН, ЧЕЛОВЕК, и только ОН – СОЗДАТЕЛЬ всего прекрасного, ОН – СОЗИДАТЕЛЬ, тогда он заслуженно носит это высокое звание ЧЕЛОВЕК. ОН – НЕ ИМЕЕТ МОРАЛЬНОГО ПРАВА БЫТЬ РАЗРУШИТЕЛЕМ.

Виктору приснилась Диана, они бродят в Летнем саду по аллее. На одной из них тайно встречались лицеист Александр Пушкин и юная пятнадцатилетняя вдова графиня. Поэт читает пылкому созданию стихи, и трепет чувств овладевает ими от слов божественной любви…

* * *

…Первые лучи скользнули из-за гор мириадами золотых стрел и растворились в небе, перистые облака окрасились в розовый цвет. Сумерки растаяли, спеша дать солнцу согреть озябшую природу, тайга проснулась, хвоя заблестела искрами алмазных капель росы.

В зимовье сквозь оконце сочится свет. На нарах спят одетыми таёжники. Виталий укрыт простынёй. Подложив под голову руки, нестерпимым храпом храпит Владимир Аверьянов. Что-то во сне пробурчал Колпаков Александр.

Виктор проснулся и почувствовал, что отлежал руку на лапнике. Сел на нары, потянулся и стал растирать мышцы. Печка-буржуйка остыла, от пола тянуло сыростью и холодом. «Пришли бы вчера к зимовью пораньше, осмотрелись бы, на чём спать, – подумал он, – наломал бы мелких хвойных веток». Осторожно, чтобы не разбудить таёжников, накрутил портянки и обул сапоги. Застегнув фуфайку, накинул лямки рюкзака на плечо, снял железный крючок с петли на двери, приоткрыл.

Первой выскользнула лайка. Отчаянно залаяв и виляя хвостом, собака побежала к костру, спугнула лису и с лаем погнала её в лес. Небо наполнялось синью. Лучи солнца скользили по вершинам гор и склонам кедровой тайги. Свежий морозный воздух обжег лёгкие, пьяня голову.

– Замечательно! Хотя и прохладно, – прошептал Виктор, положил рюкзак на обеденный стол у черного от углей кострища. С берёзы содрал кусок бересты и сложил горкой на потухшем костре. На чурке наколол топором мелких сухих лучин, составил их шалашиком над берестой, поджёг. Береста занялась пламенем, костёрчик задымил, набирая силу. Собрав недогоревшие ночью ветки и дрова с обугленными концами, подложил в костёр.

Из тайги прибежала лайка и стала рыскать, вынюхивая следы лисицы вокруг зимовья. Ветерок приносил аромат подкопченной рыбы от коптильни.

В котелке с вечера остался чай, он взялся тонкой корочкой льда. Стукнув кружкой, зачерпнул, согрел кружку в ладонях, попробовал очень вкусного чаю на лимоннике. От холода заломило зубы, тело пробил озноб. Сон сняло как рукой. Согрев над огнём котелок, выплеснул остатки на землю и пошёл к ручью по воду. Тропа петляет среди деревьев. Сквозь рыжую хвою и прелую листву пробивалась первая нежная зелень травы, над ней высятся листья черемши.

Берег реки схвачен тонким льдом, в ранних предрассветных сумерках тускло поблескивает, как слюда. В прозрачной воде дно из разноцветных камней-окатышей.

Зачерпнув котелком воды, вернулся к костру.

Дым тянется к небу, растворяясь в нём, уплывает по вершинам деревьев и растворяется.

Виктор подвесил котелок над огнём, сел за обеденный стол и стал завороженно глядеть на красные угли и пламя, поплыли воспоминания.

* * *

Заповедник Аскания-Нова. Преддипломная практика. Предложили взять научную тему по зебрам, пообещав служебную квартиру.

Тёплый климат, близость Чёрного моря, Вот она, самостоятельная жизнь!.. Вот она!.. Свобода!.. Ленинград с его дождями, туманом и холодом надоел.

Как здорово, что у меня через месяц будет квартира!.. Теперь можно подумать и о подруге жизни, собственной семье!..

…Мама в шоке!.. У мамы сердце!.. Она из пузырька капает валерьянку в стакан с водой.

«А вдруг и правда у мамы сердце не выдержит, если он уедет?!»

Мама пришла в себя и стала обзванивать подруг.

Нашлись и нужные связи, и справка.

Оказалось, за мамой нужен уход!.. Она унесла документ в институт. Приказ изменён. Как мама и мечтала, сын будет работать в школе, и учиться в аспирантуре.

…Выпускной вечер в ресторане по случаю защиты дипломов. Поздравления. Шутки. Смех.

За столом Диана сидит напротив. Её грациозная осанка, изысканные манеры аристократки, причёска, выразительные и живые глаза, милый разговор полушёпотом всколыхнули чувства лирика. Шампанское. Музыка. Приглушённый шум разговоров. Пригласил на танец. Она улыбнулась и кивнула головой. Понял, давно понял, а теперь убедился, что я ей не безразличен. И воспринял момент иначе!.. Остро!.. Её открытая искренняя улыбка иная!.. Вовсе не любезность!..

И тут осознал!.. Влюбился!.. Влюбился давно!.. На первом курсе!.. С первого взгляда!.. Как мальчишка!..

Первая любовь!.. Она в глубине сердца, она все эти годы со мной!..

Из ресторана стали расходиться.

– Если позволишь, я провожу тебя.

Диана выразительно посмотрела, озорно сощурив глаза, кивнула в знак согласия.

…Они идут по набережной Невы, украшенной львами. Он читает стихи. Влажный ночной тёплый воздух Балтийского моря ласкает лица, руки, плечи. Небо играет красками белой ночи.

На Виктора накатила волна чувств, подогретая шампанским.

Подъезд её дома.

– Я полюбил тебя ещё тогда!.. В юности, на первом курсе!..

– И что же ты ни разу не сказал об этом?..

– Однажды мама заметила, что я разглядываю твоё фото. Помнишь, мы как-то группой гуляли в летнем парке и фотались? И что?.. От мамы получил: никаких девочек! Рано ещё!.. Живу, как кролик под взглядом удава.

– Разве такое бывает?

– В музей. В кино. В Эрмитаж. Всюду она с зонтиком и курточкой для меня в сумке. Если простыл, тогда – всё!.. Гаси свет!.. Паника!.. Доктора и горстями таблетки!.. Горчичники!.. Банки!.. Растирания!.. Не хочу, чтобы так продолжалось. Хочу быть с тобой… и только с тобой!.. В Ленинграде мама будет диктовать свою волю и не даст покоя. Меня ждут в заповеднике Аскания-Нова!… Поедем вместе!..

– Не могу. Остаюсь в Ленинграде, – тихо ответила Диана и опустила глаза. Она в смятении: «Не сказала Виктору, что она помолвлена. Да и стоит ли об этом ему сообщать?! На службе отец и его друг договорились своих детей поженить. Все говорят, что мы прекрасная пара! Мы давно знакомы, семьями проводим время, отдыхаем в Крыму, мы сдружились и нравимся друг другу. Если Виктор проводил меня до дома, то это не повод, чтобы завтра сбежать от жениха и родителей. Как можно. Проспится и забудет обо мне»?

– Поехали со мной, прошу! У нас будет своя квартира!.. Будем жить без родителей вместе работать над своими темами диссертаций!..

– Не надо!.. Ты подшофе… завтра поговорим, хорошо? Позвони… мой номер телефона легко запомнить… Запомнил? – шепнула она, мило улыбаясь, вынимая пальцы из его ладони.

– Поедем! Я люблю тебя! Устроим свою судьбу без наших мам!

– Виктор!.. Не надо! – Диана держится за ручку двери, но не уходит.

На балкон вышла женщина в халате. Облокотившись на перила, наклонила голову вниз, чтобы лучше расслышать.

– Моя мама! – шепнула Диана.

Виктор, словно в горячке, объясняется в любви.

На балконах этажей, разбуженные тирадой Виктора, появились люди в ночных халатах.

– Хватит устраивать спектакль! – послышался негромкий, но властный окрик. – Вы, молодой человек, мешаете людям отдыхать!.. Диана!.. Домой!..

Диана протянула Виктору руку.

– Пока!..

Диана скользнула за дверь, она закрылась и слегка хлопнула.

Голос Виктора слегка дрожал, обузданный страстью, он продолжал объясняться, глядя на маму Дианы. На балкон вышла Диана и встала рядом. Она борется с чувствами. «Виктор хороший парень, но что ей делать в глуши? Всю свою жизнь посвятить бизонам?.. Как можно жить в такой глуши!.. Она была на практике в заповеднике в Сибири, и ей этого хватило!.. Там нет квартиры с видом на Зимний дворец, не будет отпуска в Крыму в дворце бывших российских императоров!.. Но… какая девушка не мечтает услышать объяснение ночью, стоя на балконе?! Как это романтично!.. Это дорогого стоит!.. Так любить умеет не каждый!.. Жених мне так не объяснялся!.. А Виктора возбудило шампанское!.. И коньяк. Но и это пусть будет ему в плюс!.. Пусть соседи от зависти лопнут!.. Да!.. Сколько в нём искренности!.. Нет, он не обманщик!!! Но!.. Но!.. Но!.. Уезжать из Ленинграда?.. Конечно, нет!.. А встречаться?.. Он мой друг-однокурсник, так всем и скажу!..

Виктор умолк, достал платок, скомкал его в кулаке, вытер лицо и медленно пошёл домой. Троллейбусы и автобусы ещё не вышли на маршруты. Он шагал и шагал, минуя квартал за кварталом. Холодный воздух выветрил хмель, и он пришёл в себя. Он что?.. Объяснился?! При таком скоплении народа?.. Что с ним произошло?..

Дома успокоился и дал себе слово, что никогда больше не возьмёт в рот спиртного, а с Дианой будет сдержаннее, и подобного не повторится. Никогда!..

Утром позвонил Диане.

…Пролетело лето, как они встречаются!.. Катание на катере, прогулки!..

…Приглашает Диану к себе домой познакомиться с родителями.

– Мне надо об этом подумать, – отвечает Диана…

Виктор, после разговора в Летнем парке, спросил маму, согласна ли она познакомиться с Дианой, однокурсницей?

Мама схватилась за сердце. Виктор принёс в чайной чашке воды, накапал валокордина. Выпив, она немного успокоилась и виновато посмотрела на сына.

– Я не заметила, что мой мальчик вырос, и ему пора жениться!.. У меня есть на примете прекрасная невеста.

– Я понял, мама!.. Диану ты всерьёз не воспринимаешь!..

Отец к этой истории отнесся сдержанно.

– Ты мужчина. Сам принимай решение. По-моему, ближайшая у тебя цель – это аспирантура.

Мама стоит на своём:

– Я подберу для тебя невесту.

– Мама!.. Я сам разберусь! Не вмешивайся, пожалуйста!.. Очень прошу!.. Кого любить?! С кем жить?! Ты своё дело сделала! Я благодарен тебе за твою заботу о моём трудоустройстве!.. Я не поехал по направлению в заповедник, как мечтал!.. А теперь я вынужден согласиться на то, чтобы и невесту выбирала ты!..

Узнав о намерениях дочери по-дружески сходить к однокурснику в гости, Екатерина Леонидовна Кириллова, пышная красавица невысокого роста, с роскошным ожерельем из жемчуга на груди, пожала плечами.

– Ты ходишь тайно на свидания?! А я думала, к подруге. Это несерьёзно с твоей стороны, Виктор желает устроить тебе смотрины перед мамой. О каких серьёзных намерениях может идти речь? Ты изменила жениху. Юноша твой, студент, как его, Виктор, всего лишь сын полковника, с твоих слов, его отец редко бывает дома, живёт в воинской части! Это плохой признак. В такой семье не может быть мира. Жена должна находиться всегда с мужем рядом, как декабристка!.. Я категорически против встреч с этим молодым человеком!.. Если тебе не по душе, с кем ты помолвлена, то подберём другую кандидатуру!.. Какой скандал!.. Какой пассаж!.. Твой суженый ждёт, когда мы объявим о дне свадьбы!.. А ты гуляешь непонятно с кем! Подумай о своём положении в обществе!.. Какое место займёт муж – таким и будет твоё счастье!.. У женщины забота о карьере мужа на первом месте!.. Не понимаю!.. Разве наша жизнь не пример для тебя?! Как это всё неприятно!..

На свидании в Летнем парке Диана предлагает остаться друзьями.

…Виктор в смятении. Он смотрит на себя как бы со стороны и думает: «Сон ли это?.. Она это или не она?.. На скамейке Диана, но холодная и серьёзная. За лето он так и не спросил её, а любит ли она его?.. Он не только привык видеть её рядом, а полюбил, даже если её рядом нет, она с ним!.. И вдруг на него Диана вылила ведро ледяной воды!.. Она!.. О!.. Понял!.. Встречалась лишь из жалости ко мне!.. Эти подачки унизительны! О какой дружбе может идти речь?.. К чему морочить мне голову! Прощай!»

Стычки с мамой продолжаются, она требует, чтобы женился по её рекомендации.

Виктор вспылил, втайне принял решение: «Работу найду. Еду в Приморский край, там растительность и животный мир самые богатые в Советском Союзе, там интереснее, чем в Аскания-Нова. И от мамы дальше. И не будет знать, куда уехал, и не достанет. Будет звонить, в Аскания-Нова, а меня там нет! И весь сказ!.. По маминой протекции работать в школе не стану. Стыдно перед коллегами. Потерял лицо. Маменькин сыночек. Если себя не уважать, то кто из учеников и коллег станет? Руководителя класса, любимого учениками, вдруг, ни с того ни с сего, заменили выпускником вуза!..

Отец поддержал сына.

– Значит, решил уехать на Дальний Восток, из родного гнезда выпорхнуть. С мамой нашей непросто, конечно. Главным в семье должен быть мужчина. И твоё решение не совсем правильное, но, в принципе, верное. Мужчину закаляют огонь и вода, как и сталь, тогда из него получится толк. Но просто так в неизвестность отпустить я не могу.

Отец открыл книжный шкаф, снял с полки книги «Война и мир» Льва Толстого в старинной обложке, открыл ключом потайной маленький сейф.

– Вот тебе фамильное кольцо, твоей прабабушки, и ещё тут некоторые вещи. Сдашь в ломбард, если трудно придётся. И денег три тысячи рублей. Сможешь в городе купить квартиру. Устроишь свою личную жизнь, приезжай с женой в отпуск, навещай, нам будет тебя не хватать. Пиши. Звони.

Виктор взял купейный билет на поезд до Хабаровска. Собрал в рюкзак тёплую одежду, сапоги, охотничьи принадлежности, рыбацкие снасти. Зачехленную двустволку «ИЖ 16» прикрыл фуфайкой. Оставил записку на трельяже, чтобы мама не искала, и уехал на вокзал.

…Вот он из Хабаровска идёт по хребтам уссурийской тайги на юг. Охота не удаётся. Спустился в низину к реке и набрёл на зимовье. В нём запас дров и продуктов, это спасает от голода и холода. Понял, что зимовье строят у ручьёв и рек. Так и шёл, днём по хребту, а вечером спускался вниз.

…Глубокой осенью удалось подстрелить подсвинка.

…В зимовье прибыл охотник и пристыдил Виктора как вора продуктов, обозвал браконьером, незаконно занявшим и жильё, и участок. Виктор поведал ему свою историю, и охотник оставил зимовать, от него узнаёт об обычаях, законах таёжников, ремесле охотника.

Охотничий сезон закончился. Виктор зализал любовную рану, обрёл душевное равновесие.

Но где-то там, в глубине души, она осталась занозой!..

…Тайга заснежена, охотничий сезон закрыт, мартовское солнце пригревает сильнее и сильнее.

Виктор идёт от зимовья к зимовью…

Вот он стоит на вершине сопки и рассматривает панораму широкой долины реки и её притоков. Среди зелени тайги дорога, она спускается с сопки, тянется вдоль села и вновь скрывается из вида.

– Вот это красота!.. – тихо произнёс он сам себе. – Совхоз, пожалуй. – Отыскал взглядом здание школы. Расспрашивая у встречных, пришёл к школе, во дворе бегают дети. На крыльце молодая девушка наблюдает за ним, словно поджидает.

– Здравствуйте!.. Извините, не скажете, есть ли в школе свободная должность учителя?

– Это к директору. Проходите, она на месте.

Директор с удивлением посмотрела на Виктора, одетого в поношенные нечищеные сапоги, помятые, не первой свежести брюки, выгоревшие на солнце, запачканный смолой свитер, со свертком из солдатской фуфайки, привязанном к рюкзаку, вязаной шерстяной шапочке.

– Учебный год заканчивается, а вы без направления появляетесь. Учитель биологии у нас есть. Нужен учитель химии, но хотя вы и молодой ещё специалист, я не могу вас принять, вы не отработали, как положено, трёх лет по распределению, а это нарушение законодательства. Какое учебное заведение вы закончили?

– Ленинградский университет, биофак.

– И где обязаны работать?

– В заповеднике Аскания-Нова.

– Вот видите! Получить квартиру не получится, если даже я пойду на нарушение.

Виктор вышел из школы и во дворе среди учеников вновь увидел девушку, она что-то сказала им и пошла навстречу.

– Вы будете у нас работать?

– Возможно. Но для начала мне надо устроиться в гостиницу.

– В селе есть директорская, для начальства, когда приезжает, но вряд ли вас туда возьмут.

– И что остаётся мне делать? Появилось желание остаться в вашем селе, природа у вас красивая.

– Можно на квартиру устроиться.

– А не подскажете ли, у кого можно первое время пожить?..

– А вы поговорите с моим отцом. У нас есть и летняя кухня, и крохотный домик, он, правда, очень старенький, но если в нём прибрать и побелить, то можно ещё жить, когда-то его мой прадед Пензин построил, когда переселился по столыпинской реформе и получил надел земли сто десятин.

– Давайте в этом случае знакомиться. Меня зовут Виктор, фамилия Степанов, биолог.

– Меня дети зовут Любовь Владимировна, фамилия Пензина, а для вас просто Люба.

Владимир Дмитриевич выслушал рассказ Виктора о своём решении остаться в селе, пригласил Виктора с дороги отобедать. Люба налила борща, поставила на стол хлеб и сметану, положила на блюдечко зубочки чеснока, нарезанного дольками, солёного свиного сала.

Пензин удивился бесшабашной отваге гостя и подумал: «А что такому парню в школе делать? Какой прок от одной зарплаты?.. И ту отдашь за квартирование, и останется ему на руки с гулькин нос!»

– А ты вот что, паря, подумай! Обход на реке Синей свободный. Медведь лесника подрал, он в больнице и работать, сказал, не будет. На его обходе, на берегу речки, и дом новый есть, и вертолётная площадка. Построили для учёных. Там дом на двух хозяев. Трёхкомнатная квартира для приезжих, учёных, значит, а другая для лесника, чтобы охранял и лес от пожаров, и сам дом, чтоб не разграбили. Жить можно, коли тебя в тайгу потянуло.

…Зимуя у охотника, Виктора заворожила тишина заснеженной тайги, он и задумался: «А почему бы и нет?.. Разве я обязан работать в школе? Попробую себя в науке, как планировал, только не о зебрах в Аскания-Нова материал собрать, а в уссурийской тайге о тиграх. А пока можно и лесником поработать. Приглядеться к обитателям тайги».

Пензин понял молчание как знак согласия и продолжил:

– А давай-ка мы с тобой своё зимовье построим, в сторонке от того дома и вертолётной площадки, купим осенью лицензию на изюбрей, кабанов, на белку и соболя, а мясо и шкурки в коопзверпромхоз сдадим. Вот на свой дом и начнёшь деньгу собирать… Да!.. А деньги-то у тебя хоть какие-то есть?

– Есть немного.

– Помогу тебе. Оклад-то у лесников небольшой, да, но они ещё по нарядам зарабатывают на разных там работах. И лес зимой валят для населения, и для пилорамы лесхоза, и кедры молодые сажают. На рубках ухода неплохо выходит, больше, чем учитель получает. Хозяйство своё заведёшь. А как иначе?.. Никак!.. Все так живут, добавкой с огорода да от скотинки. Одно сомнение, ты-то городской!.. Справишься?.. И жену тебе придётся брать, к деревенской жизни привычную. Да, паря, сорвался ты, как из пламени да в полынью!.. Ну, сдюжишь, полагаю, раз горы одолел. Это надо ж?! От Хабаровска до Самарки!.. Это ж так только в войну наш полк, который в Китай на войну с японцем, пешим ходом по лесным дорогам шел. Так по дорогам! А тут по зверовым тропам! И зверь тебя не подрал, и сам здоровёхонек! Так что быть тебе лесником!.. Так советую. Льготы леснику положены: двадцать пять соток под усадьбу, сенокос два гектара. Да на обходе в пойме речки ещё на лужайках наготовишь сена, хватит и для коровы, и для овец, и для лошади, если надумаешь завести хозяйство. А в Самарке свой дом надо поставить. Женишься, детки пойдут. На дом сто кубометров леса выделяют. На пилораме распустишь брёвна на брус, доски, дюймовку и сороковку, и получится пятьдесят кубов пиловочника. Остальное дрова. Всё сгодится. Горбыль на забор пойдёт, на сарай, на дрова. Соберёшь бригаду плотников, они тебе и сруб поставят, и пол постелют, и крышу накроют, и сложат печку. Окна и двери закажешь в столярном цехе. А пока у нас поживи. Послушаешься меня, так быстро обживёшься.

– Я заплачу за проживание, сколько скажете.

– Само собой.

Виктор сидит за столом, пьёт чай с мёдом и удивляется тому, как всё легко на словах у Пензина выходит. И отчего такое гостеприимство?.. План ему по душе, да и выбирать не приходится. «Попал в волчью стаю, – говорят, – так и вой по-волчьи». Это тебе не диссертацию писать в цивилизованном заповеднике среди обжитой степи поблизости от Черного моря… О том же советовал и охотник, с которым Виктор провёл зиму на его охотничьем угодье.

«Видимо, за прошедшую зиму избаловал себя! – рассуждает Виктор, глядя на костёр. – Жить на природе мечтал?!.. Мечтал!.. А вот крестьянином стать?.. Рабочим?! Не мог представить, что такое возможно!.. Такой расклад жизни неведом. Но Пензин прав, лесником работать выгодно во всех отношениях. Придётся потрудиться, с моими-то холёными ручками. Втянусь!.. Дом свой построю в селе!.. Детки в своём садике-огородике, а не в городе на асфальте. Здесь тайга вокруг!.. Красота!.. Женьшень увижу!.. Повезёт, так и тигра!.. Медведя!.. Моя судьба в моих руках, а не маминых! А не потяну, так во Владивосток уеду!..»

…Люба с первой минуты показалась ему милой девушкой с открытой душой. Рассказывает обо всём, что интересует. Природа. Климат. Знакомит с соседями, о каждом всё знает до мелочей. Не село, а одна семья. Люди принимают доброжелательно, помогают. Все когда-то волею судьбы съехались на эту солнечную долину со всего Советского Союза. И солдаты после окончания войны остались на жительство.

…Вот он, лесник Журавлёвского лесничества. Ездит с лесниками на старые пожарища, заросшие берёзами, высаживать двухлетки кедра. Пожары тушить.

Сходил в сельсовет, познакомился с председателем, отдал письмо директора лесхоза с ходатайством выделить землю под строительство дома.

– Выделим, – заверил председатель и пригласил пройтись с ним.

Понравился участок на окраине села, у кромки тайги.

– В лесу ключик есть за родниковой водой ходить, он не замерзает, или к соседям, пока колодец не выкопаешь. Водоносный слой близко, – одобрил выбор места председатель. – Сруб колодца из лиственницы сделаешь, дольше простоит. Соседи помогут, пригласишь на обед, угостишь.

Виктор привязался к сельчанам и решил остаться в таёжном селе. Отправил телеграмму: «Устроился на работу, всё нормально, Виктор».

Спустя неделю почтальон, молодая девушка, вызвала Виктора из времянки за ограду и, озорно и оценивающе глянув на него, вручила письмо.