АПОКРИФЫ

– Цель оправдывает средства? – задумался Герман, глотнув доброты.

– Оправдывает. – Воодушевленный напитком Дима ответил без колебаний. – Нам остается смоделировать человеческую психику, и тогда…

– Тише будь, – ответил расчувствовавшийся Герман. – Мне грустно.

Он понял что-то такое, что его другу было не понять.

Когда действие гормонального коктейля начало проходить, один спросил другого.

– Закажешь?

– Я уже.

Мальчишки ожидали воздушное такси.

Друзья стояли у окна 25-го этажа, лениво упуская из вида очертания соседних зданий-новостроек. Эти титанического вида сооружения (на верхних этажах которых жили власть имущие) который год играли в прятки с жителями города.

Как это понимать? Все предельно просто: красноярцы тонули в дыму. Город жил в режиме черного неба. Дома старого человека, превращенные временем в ветхое жилье, едва пригодное для жизни, государство передало в собственность малоимущим – не оставлять же их без крыши над головой!

Самые отпетые уходили под землю (как правило, это были идиоты, недоучки и самоубийцы). Когда-то раньше, в военное время, там, под землей, располагались бомбоубежища и катакомбы, целая сеть путей железнодорожного сообщения…

А теперь там, как рассказывали госслужащие, руины. Кладбище для слабаков, и ничего больше.

Из-под земли, насколько об этом знали Герман, Дима и вся остальная биомасса этого столетия, не возвращались. Оставшиеся религиозные фанатики – сектанты какого-то таинственного объединения с названием из трех букв «РПЦ» (предполагается, что это аббревиатура, смысл которой в наши дни утерян) – поговаривали, что там, под землей – преисподняя.

Преисподняя. В двадцать третьем веке? Вы серьезно?! Разумеется, ни Германа, ни Диму подобное объяснение не устраивало: если там ад, то за какие грехи эти лузеры туда спустились? И почему по собственной воле?

Полная чепуха.

– Димон, скажи, а какого цвета небо? – задумавшись, чище ли экология на верхних уровнях, поинтересовался Герман у друга.

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. И сухо прибавил: – Принято считать, что зеленого.

– Да, да. Это я знаю. Когда гуляешь по городам в виртуальной реальности, оно переливается зеленовато-светлым. Это мерцание назвали северным сиянием – в честь явления из прежних времен. Я тебя о другом спрашиваю: как ты думаешь… какое оно на самом деле, а?

– Вон, летит наше. Пошли, – перебил Дима. Нажав кнопку на своем браслете и оплатив заказ, он подошел ближе к окну.

Герман последовал за ним.

Как только автомобиль подлетел, стекло оконного проема стало проницаемым по всей своей площади. Когда ребята почувствовали виброотклик, напоминающий прикосновение пальца к тачпаду, стало ясно, что соединение между летным средством и пассажирами установлено. Силовое поле трансформировало воздушное полотно в ковровую дорожку, по которой можно легко и просто переместиться в салон.

Когда разработкой опытных образцов первых аэромобилей занимались «Роскосмос» и «Роснано», несчастных случаев было немало. Но теперь, когда технология обкатана (промышленный шпионаж творит чудеса), сделали все как надо: риски рухнуть вниз равны 0,0000000000000001 доли процента.

Несмотря на то, что снаружи их окружал типичный для современного Красноярска смог, видимость была хорошая. Для автопилота – не для людей.

Всматриваться в неясные силуэты зданий, изъеденных кариесом угольной пыли, Дима не хотел: все равно маршрут следования выстраивался перед ним в режиме реального времени на прозрачной панели. Пока один думал: «Что я там не видел?», второй продолжал грустить: «Все это – только видимость. То ли дело раньше…»

Жизнь его начиналась на букву «Г», как и имя. Герман задремал, и в полусне ему казалось, что он выглядывает из окна такси. Школьник радуется увиденному, радуется, что живет. И мир с высоты полета пассажира совсем не страшный, приветливый, подконтрольный, игрушечный.

Когда воздушное такси взяло курс на снижение, Дима подумал: «Жить в зеленой зоне – роскошь, непозволительная даже для моей семьи. О том, чтобы переехать жить в подводный город, не может быть и речи, так говорит отец, а он…» – сосед взглянул на спящего друга, размякшего после порции доброты: «Как можно скучать по прошлому? Хрен его пойми…» Примерно так думал мальчишка, второе дыхание которого подошло к концу, когда Герман спустился с небес на землю, очнувшись от короткого сна.

Друг Димы родился и жил на правом берегу реки – в промышленном районе Красноярска. Эту экологически опасную, токсичную жилую зону вежливо называли заповедной. Ветхие трущобы напоминали гетто – нищенский лоу-фай.

Минута до посадки. Ему захотелось растолкать своего друга, встряхнув, ударить легковерного засранца по щекам: «Эй, чувак, проснись! Посмотри, как ты живешь. Раньше было лучше?! Всегда так было». Но он остановился.

Ощутив неприятную тяжесть на сердце, вздохнул. В споре не рождается истина, подумал Дима. Когда такси пристало к земле, он осторожно потормошил одноклассника.

Тот встрепенулся:

– Мы уже приехали?

– Да, уже прилетели. Сонный ты похож на бабочку.

– Будем считать, что это комплимент.

– А знаешь, забудь, что я тебе сказал. Мы дружим, значит, в нас еще осталось что-то человеческое, – смягчился прогрессивный друг. – Ну, ты понял. От тех людей.

– Осталось где? – недоверчиво переспросил Герман скептика, собираясь на выход.

– Будем считать, глубоко в душе, – не без смущения произнес Дмитрий.

– До встречи, – сумел улыбнуться мальчик и надел на лицо защитную маску (между собой красноярцы называли их «намордниками»).

– Давай…

Дверь закрылась автоматически. Воздушное такси взмыло вверх с приятным жужжанием, оставив Германа, исчезнувшего в городской дымке, далеко позади.

В полете Диму преследовал неприятный образ: его друг продолжал спать рядом, а его голова надломилась и обвисла, как поломанный цветочный стебель. Уже дома он подумал, что только доведенные до крайности люди заказывают глоток доброты.

«Вы лишили нас детства», – подумал он, прежде чем погрузиться в виртуальную реальность.

Этим вечером Дима дал себе слово:

– Сегодня – в последний раз.

2

Когда в прекрасной России настоящего запустили «Каплю», народ ликовал: жить стало легче, жить стало веселей. Немногочисленные офлайнеры начали замечать: стали пропадать люди. Их встревоженность затерялась бы на этом празднике жизни, если бы не слухи.

Слухи о пропажах распространялись стремительно, как коронавирусная инфекция, но Герман не доверял болтунам и паникерам. В этом нет ничего необычного, думал он, посмотрев на пустующую который день подряд капсулу Димы (школьные парты – прошлый век): тот прогуливал уроки не в первый и не в последний раз. Так делают дети во все времена.

Его беспокоило, что друг не выходил на связь. Класс был наполовину пуст, и Герман не мог обмануть себя тем, что он наполовину полон. От приятелей приходили сообщения, читая которые, он ловил себя на мысли, что общается с призраками. Тогда Его-Величество-Раньше-Было-Лучше терял чувство реальности. Растерянный, теперь он сомневался, что офлайн когда-то преобладал над онлайном.

«Меньше народа – больше кислорода», – решил мальчик, вновь испытывая острую нехватку доброты. Чтобы унять свои рудиментарные переживания, он подумал о том, что всегда так было: этот не вышел на работу по семейным обстоятельствам, а вот этот попытался уйти с радаров, потому что ненадежный. Один мужик заболел, а второй оказался на пенсии раньше времени – его заменила робототехника. Какие тут пропажи?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Из песни Ирины Билык «Дед Мороз»