Квази Эпсилон. Друид

Дальше наш путь пролегал через высокие коридоры, увешанные лилово-коричневыми знаменами и украшенные образцами блатных доспехов. Что еще интересно, полы шли под уклоном. Поначалу я не мог понять, для чего нужен такой откровенный садизм в архитектуре, Да, наклон небольшой, но имелся во всех коридорах.

Как оказалось, все банально и просто: в конце каждого прямого ответвления у верхнего угла стены находился каменный цилиндр, поддерживаемый стопорами. А ярл Бьёрка законченный параноик, ведь это не что иное, как защита от возможных атак. Стоит нападающим пройти половину коридора и каменный цилиндр, оказавшийся без башмаков, размажет любую пехоту. Ну да, здесь хватит и ребенка, чтобы вынуть стопорящие камни и превратить закованную в латы тяжелую пехоту в набор тушенки в собственном соку. А главное, как хорошо замаскировано гобеленами и знаменами, если не вглядываться, и не заметно даже.

Наш путь закончился в широком и воздушном зале, который контрастировал с монументальностью всего предыдущего архитектурного ансамбля. Здесь имелся обширный балкон, вернее, три балкона, выходящих на море. На центральном стоял столик, к которому и направился Торд, жестом подозвав меня к себе. Конунг налил вина из серебряного кувшина в два высоких винных бокала, тоже выполненных из серебра.

– Ну что, герой Арт Ём. Честное слово, впервые встречаю героя с таким ником. И как тебя пропустила система? Поделись секретом, – произнес конунг, звучно отхлебнув из своего бокала.

Меня вот такие вот слова аж выбили из колеи. Так что получается, тиран и деспот Торд Бычья Голова игрок, напяливший на голову 3D шлем, и, вполне возможно, не так давно перешагнувший восемнадцатилетний рубеж? Лихо, а я думал, что это система так постаралась, выстроив в качестве декораций НПС-диктатора.

– Да нет секрета, пропустила, и все тут, – заюлив, я почувствовал себя словно голым.

– Какой хоть уровень? – конунг продолжал поглощать вино, не сводя глаз с моего лица. – Я вот 170 левел получил пару месяцев назад. Сам понимаешь, берсеркеру раскачаться сложно без глобальных воин и заруб. Вот и приходится постоянно лезть на рожон, чтобы динамика роста персонажа не сбивалась.

Вот оно что, это не просто парень без головы, который насильно надел на себя кровавую корону. Он провоцирует войны и конфликты, чтобы самому идти впереди войска и получать опыт. Ну да, берсерк – это не класс для соло кача, ему подавай глобальные зарубы. Видимо, мои мысли были написаны у меня на лице, и хозяин замка улыбнулся.

– Дай угадаю, тебе уже нассали в уши про тирана и деспота с острова Бьёрк, – Торд заржал звучным басом.

– Ты хочешь сказать, что все это выдумки темного народа? – я решил задать сразу вопрос в лоб, видя, что с этим мужиком юлить и лебезить не стоит.

– Отчего же, правда. Вот только для того, чтобы это правда укоренилась в головах черни, мне пришлось расколоть не одну дюжину черепов. Наверное, сейчас слухи ходят, что я питаюсь из человеческих черепов еще живых пленников. Да? – он, словно чеширский кот, растянулся в довольной, даже слегка ехидной ухмылке.

– Ну почти, – согласился я. – Но вот я одного понять не могу, зачем ты друида-то в плену держишь?

– Арт, понимаешь это хоть и игра, а вот ресурсы в ней настоящие. Вот ты привез яблоки, торгуешь ими. Где ты нашел такие здоровые и как умудряешься транспортировать их сюда, для меня загадка. Или ты в самом деле думаешь, что я поверил в этот бред про лед и шерстяные одеяла? Говори что хочешь, это твои дела. А вот единственный виноградник на всех островах Остгёрд – это мой хлеб.

Неужели все так очевидно, что весь рассказ про морозильную камеру в условиях средневековья является чистейшей воды фикцией? Но ведь в средневековой Европе существовали ледники, почему он так сразу решил, что мой рассказ – это чистой воды лажа?

– Так что не так с твоим виноградником, если тебе нужен свой карманный друид? Вроде горы, солнце, море – почти Италия, только немножко севернее. Ну да не беда, и у нас в средней полосе дачники виноград выращивают, – чтобы не защищаться, я решил сам атаковать собеседника.

Пусть его мысли будут заняты тем, что стоит мне говорить, что не стоит, и он поменьше думает про дыры в моем рассказе.

– А нет друида, уже год как нет. Сбежал, понимаешь. И теперь медленно, но верно виноградник хиреет.

– Ну так может не стоило сажать его в железную клетку? Может, стоило договориться? – я привел логичный аргумент.

– А я договорился, а потом Ульрих взбрыкнул и отчалил на касатке. Вот именно тогда, когда я прикормил всех людей морей на островах, когда серебро поперло, ему захотелось свободы.

– И что? – меня заинтересовала история о свободолюбивом Говорящем с травами.

– И ничего, догнали, скрутили и вернули. Он, конечно, упирался, но как-никак в море у друида мало шансов. А касатку на дно на его глазах.

– Зачем? – я усомнился в логичности этого решения, хотя это и вписывалось в образ сурового тирана.

– Арт, ты же должен знать, что классы в игре выпадают по психотипу человека. Для лучшего разыгрывания роли. А друидами на Остгёрде могут стать только люди с тонкой душевной организацией. Которые не терпят несправедливости. Понимаешь, я вот тоже хотел удалить своего берсерка и стать друидом, но, увы, не могу. Тип профиля у меня, видишь ли, не подходит. Даже за донат.

Сам Торд выглядел громилой даже по сравнению с далеко не маленьким среднестатистическим островитянином с Остгёрд. Класс берсерка и уровень увеличивали и без того огромных островитян. Причем конунг был не Халкоподобной горой из мускулов, как его молотобоец, а будто сплетенным из тугих жил и мускул атлет.

– М-м-м-м… Арт Ём, хочешь, я покажу тебе виноградник? – Торд наконец прожевал виноград, подскочил к ограждению балкона и опасно перегнулся через него, показывая в сторону холмов. – Арт, ну же, подойди, посмотри на мою гордость! – здоровый рыжебородый детина, косая сажень в плечах, сейчас вел себя словно ребенок в магазине, показывал какую игрушку он хочет.

Естественно, мне стало любопытно, да и пейзаж отсюда открывался такой, что воздух застревал в горле. Я подошел и медвежья лапа Торда сгребла меня, как котенка, за шиворот, и перекинув через ограждение подвесила над пропастью. Я не хило так испугался, стараясь ухватиться хоть за что-нибудь и мотыляя в воздухе конечностями.

– Вот откуда вы такие наивные беретесь? А, Арт? Еще до того, как твоя нога ступила на мостовую, я уже знал кто ты, откуда и зачем сюда приплыл. Это хоть и другой мир, не как наш, – Торд всячески старался избегать напоминания про нереальность игры, у обычных игроков при нарушении правила о неразглашении сначала пропадало зрение, а затем голос, слух и так далее, – но здесь водятся акулы, которые совсем не меньше наших. Ты думаешь, так просто быть единственным конунгом на Бьёрке?

– Торд… я… ты… – мои слова вязли в горле, а мысли путались от испуга и запредельной высоты под ногами. Первобытный страх перед смертью никуда не исчезал в виртуале.

– Да что ты все дергаешься? Будто не в 3D шлеме сидишь? – произнес конунг-островитян и мгновенно второй рукой схватился за ограждение.

Вот и прилетело от системы последнее китайское предупреждение. Торд сболтнул лишнего, и игра погасила ему зрение. Ненадолго, пусть всего на минуту, но иногда эти минуты многое решают. Вот сейчас я решил воспользоваться беспомощностью ситуации и, вывернувшись, смог забраться на балкон. Но, увы, даже поодиночке я не смог разжать пальцы берсерка, хоть и прилагал усилия обеими руками. Примерно через минуту слепота конунга прошла, и он, улыбнувшись, глядел на мои потуги, а затем, без предупреждения, разжал руку, от чего я буквально покатился по мраморному полу балкона.

– Пойми, это моя земля. Ты появился весь такой друид и даже примерил ярлство маленького клочка скалы в океане… Реанимировал яблоню и решил, что самый хитровыделаный? На каждую хитрую гайку найдется болт с крутой резьбой, – он заулыбался в медную бороду, развалившись на резном стуле, продолжая свой монолог и поедая виноград.

Полоски хитпоинтов здесь не было, но она и не нужна, когда у тебя раскалывается голова от соприкосновения с мраморным полом. Интересно, сколько раз мне нужно вот так вот приложиться, чтобы пойти на перерождение? В голове звенело, словно кто-то крикнул в ухо.

Как оказалось, тот больно верткий словоохотливый отец Ольгерда в ту же ночь втайне от односельчан отплыл на Бьёрк, в то время как его жена ссылалась на хворобу мужа. И ведь что интересно, не побоялся он, что я сведу счеты с его сыном. Более того, поведал Торду про вероломного друида, которому подчинились все на острове и нарекли ярлом. И только он выступил против, за что я, как оказалось, и взял в плен его сына. Молодец, я насчет него не ошибался: такой политик пропадает.

Сознание, как и самообладание, постепенно возвращались в мою голову. Снова начал искать выход из этой ситуации. В это время Торд по-прежнему поедал виноград, и я испытал дежавю. Сейчас я абсолютно так же хожу перед противником, против которого в честном бою у меня нет шансов. Это когда кажется, что выхода нет, но это только кажется. Все-таки дендроид я или где? Даже сквозь закрытые веки я видел семечки у него во рту и, не став медлить, решил брать быка за рога в прямом смысле этой фразы.

Вот маленькие косточки начали проклевывается, готовясь вгрызться в незащищенную плоть рта. Я видел, я чувствовал, я буквально подкоркой головного мозга управлял маленьким зернышком, которое должно стать агрессивным растением-хищником. Зернышку нужно некоторое время, чтобы скопить силы для молниеносной атаки. И вот, когда все приготовления закончились, а Торд был слишком увлечен своим монологом, выступая, словно трибун перед консулами Римской Империи, я отдал мыслеречевую команду: «ФАС».

Хруст, громкий хруст косточек под коренными зубами. Я его не просто услышал, я почувствовал боль, с которой твердая косточка превращается в пасту под жерновами зубов Торда. Этот противный, чавкающий звук звучал буквально в голове, и даже смех диктатора не мог заглушить его. Что-то разработчики всерьез перемудрили с детализацией этого мира. Но ведь такое невозможно испытать, не находясь в капсуле. Значит, это что-то другое? Мысли роились, их было так много, что я не мог уследить даже за одной. Лихо меня вывела из строя эта попытка атаковать врага изнутри.

В себя меня привел сравнительно несильный удар, пощечина. Ну как несильный, для прокачанного берсерка 170-го уровня это можно назвать просто неловким движением. Для меня же это был полновесный нокаут. Челюсть хрустнула, и я хотел было вскрикнуть от боли, но издать крик было еще больнее. Пришлось придерживать челюсть и стараться шевелить ею как можно меньше.

– Парень, на твоем месте был Ульрих, так что, чтобы избежать перелома следующих костей, воздержись от подобных детских забав. Если честно, то это была проверка, мне не совсем верилось, что ты являешься Говорящим с травами. Понимаешь, любая магия на островах – это очень большая редкость, тем более друиды. Поэтому нам и приходится использовать кристаллы, заряженные магией, и паровые машины Аркрума. Так что ты не что иное, как провидение бога, пославшего удачу на мою голову. Смирись со своей участью.

– Я ведь могу просто выйти из игры и создать нового персонажа, – попытался ответить ему я, но вышли только непонятные звуки, едва похожие на речь человека, которую, впрочем, мой собеседник прекрасно понял.

– Можешь, и тогда этот мир поселит местного в твое тело. Так что я абсолютно ничего не потеряю. В любом случае все выходит как нельзя лучше. Но ты молодец, ты хотя бы старался дать мне отпор. За это давай я расскажу тебе, как Ульриху, друиду который был до тебя, удалось сбежать. Он просто выпрыгнул с этого балкона.

Мои глаза округлились в недоверии. Я попытался было произнести, что все это смахивает на идиотизм, но он оборвал меня, подняв руку.

– Не торопись говорить, у тебя сломана челюсть. Да и то, что ты хочешь сказать, я могу предугадать, – после этой фразы он еще раз закинул в рот виноградину и первым же делом раздробил зубами косточки. Видимо, он и в самом деле просто меня проверял. – Да, он выпрыгнул с балкона. Только вот поверхность склона до этого была увита плющем. Друид каким-то непостижимым образом умудрился подчинить себе растение, и оно поймало падающего. Да-да, я сам поначалу не поверил своим глазам, но все вышло именно так. Поэтому первое, что я сделал после его побега – это на корню вычистил все близлежащие к замку растения.

Торд снова принялся за очевидно любимое дело – в красках начал описывать дела давно минувших дней, вводя меня в курс дела. Надо отдать ему должное, инструктор из него выходил замечательный, не то что из Ольгерда.

Да и что поделать. А вот у меня в голове крутились мысли, что делать с парнишкой, когда я выберусь. То есть не «если», а именно когда я выберусь. Уж после таких мастодонтов подковерной игры, как Янг Рог, Скипидар и Альфа Нова, мне ли бояться местного князька с иллюзией собственной важности?! Что делать с Тордом, ясно как день: обнулять по максимуму и бить по кошельку. А вот что делать с мелким пареньком, чей отец и приготовил это для меня – большой вопрос. Зато теперь окончательно ясно, почему парень не спал всю ночь. Я далеко не эксперт в экологии подростковых душ, но что-то мне подсказывает, что парень находился в душевных метаниях между тем, чтобы предупредить меня, и тем, чтобы не выдать своего отца.

Глава 4

Остров Бьёрк

Как оказалось, каземат, в котором держали меня, как и предыдущего друида, был больше похож на дворец. И то, что он находился под землей, абсолютно никак не сказывалось на освещении. На стенах полыхали факелы, каменный пол устлан коврами, а комнаты уставлены резной дорогой мебелью. И здесь днем и ночью дежурили три услужливые девушки-НПС, готовые и разминать мне плечи, пока я принимаю ванну, и согревать постель.

Блин, да если бы мне не нужно было искать друзей, если бы он сразу повел себя как человек, а не как хозяин судьбы, я бы остался здесь и даже оклад не попросил. А вот выходит, что не сошлись характерами. После тех, кто в прошлый раз хотел меня сделать своей собственностью, этот Торд просто заигравшийся во власть мальчик, которого некому было поставить в угол. Если бы в Каэн-ар-Эйтролл крутилась хотя бы десятая часть от денег Квази Эпсилон, обязательно нашелся бы тот, кто навел бы здесь порядок. А может быть, и нашелся, просто эти острова находятся в такой клоаке игрового мира, что местному Янг Рогу просто нет до него дела.

С другой стороны, почему Торд не выпишет себе друида с большой Земли? Да, понимаю, в качестве игрового баланса у островитян очень редко рождаются маги, но зато каждый из них на треть превосходит в силе любого жителя материка. Стоит задать этот вопрос моему, как он о себе думает, хозяину. Я почему-то уверен, что он не конченый дурак, и захочет подружиться со мной. Хотя бы ради того, чтобы я не пытался сбежать с таким рвением.

В моей золотой клетке невозможно было определить время суток, однако утром меня разбудила одна из фей, которых приставили ко мне. Она томно, едва ли не мурлыкая, произнесла, что мне стоит собираться, потому что Торд Бычья Голова прислал за мной. Меня поведут на экскурсию в виноградники конунга, а заодно и на меня посмотрят. Во всяком случае, черноволосая дейра, сжав свои коготки на моем паху, пообещала, что если я постараюсь, то ночью постарается она. Судя по цвету волос и светлому оттенку кожи, она была неместной и, возможно, рабыней, но в ее действиях чувствовалось столько огня, что не возникало сомнений – ей все безумно нравится.

Одевшись в качественно выделанную кожаную одежду, я вышел в сопровождении четырех стражей и одновременно конвоиров для дорогого пленника. Хоть подвалы и были хорошо освещены, и конунг не жалел серебра на свечи и факелы для меня, все равно с непривычки на солнце резало глаза. Меня вывели на каменную железную дорогу, вернее к небольшой вагонетке с железной клетью, которая стояла на рельсах.

Торд весьма изобретательно подошел к пресечению побега моего предшественника. Хотя вполне могло быть, что железная дорога появилась уже после его дерзкого побега, для того чтобы следующий говорящий с травами не попробовал тоже сбежать. Возле клетки, в которую были запряжены две маленькие лошадки, больше похожие на пони с густой серебристой гривой, которая едва не касалась земли, стоял сам Торд.

Я не был закован в кандалы, и мой пленитель любезно приоткрыл передо мной дверь железной клетки. Я не стал возмущаться и сел на деревянную лавочку, следом за мной вошел сам конунг и устроился напротив на точно такой же лавочке.

– Как тебе твои апартаменты? – решил прервать наше молчание конунг. Сегодня он был одет в легкую кожаную кирасу с пришитыми на ней железными кольцами. На его поясе висели два небольших боевых топорика, украшенных богатой гравировкой.

– Золотая клетка, в которую ты меня поселил, очень даже ничего. И те три сисястых орнитолога, которые шли в комплекте, тоже, – я сам усмехнулся тому сравнению, которое пришло ко мне в голову.

Торд засмеялся, словно раскатистый гром, от чего наша охраняющая свита резко обернулась и потянулась к оружию.

– Ингрид и Лона уже познакомили тебя с «Тастанской башней»? – произнес конунг со смехом и хлопнул меня по плечу, как лучшего приятеля. Неужели владыка всея острова Бьёрк решил со мной подружиться?

– Нет, но они обещали сегодня исправиться. Если я сделаю все как надо, – ответил я, припомнив слова, которые сказала мне черненькая Ингрид.

Кунг засмеялся во весь голос, и от его смеха заржали даже небольшие лошадки.

– Тогда, друг мой, тебя ждет воистину незабываемая ночь. И я по-доброму тебе завидую.

«Блин, вот он реально думает, что после всего того, что произошло, после моего пленения, мы сможем стать друзьями?» – подумалось мне, но я ответил: – Это же твои наложницы, почему ты мне завидуешь?

– Все просто, потому что ты еще не испытал этого, а меня этим уже не удивишь.

Подумав, что лучшего момента не представится, я задал вопрос, который мучил меня с нашего предыдущего разговора.

– Торд, ты предоставляешь шикарные условия для Говорящего с травами. Так почему тебе не нанять кого-то с материка? Это у вас, на островах, маги редкость, но на материке, скорее всего, их более чем достаточно. В конце концов, ведь можно платить игроку в реале, – только я это сказал – ослеп.

Значит, это связано с любым упоминанием настоящего мира. Интересно, а главное, доходчиво. Стоит что-нибудь выкрикнуть во время какой-нибудь зарубы про реал, и тебя, как слепого котенка, просто помножат на ноль. И самое главное, ты сам виноват, нужно отыгрывать свою роль и поменьше вспоминать про себя настоящего. Видимо, это и случилось с Тордом тогда, на балконе. Стоило ему вспомнить, вернее, упомянуть, про эфемерность игры, как она ослепила его.

– Никогда не упоминай про другой мир. Ты будто третий день здесь? – назидательно произнес мой собеседник. – Да, ты прав, на материке друидов достаточно. Только они не остгёрды по крови, и здесь их силы со временем исчезают. Только Говорящие с травами нашего народа способны творить магию на островах. У остальных попросту через две или три седмицы перестает восстанавливаться мана.

А, ну теперь все понятно и логично, что никто не идет в наем друидом на острова. Туда плыть примерно полторы недели, еще полторы-две недели можно колдовать и снова возвращаться на большую землю. Бред, конечно. Во-первых, никакого игрового момента, за которым люди и приходят в игру, во-вторых, логично, что платить тебе будут только за работу. По крайней мере я бы тоже не согласился.

Владения Торда в самом деле оказались довольно обширными. Все предгорье было изрезано ступенями для виноградников. Лозы росли, даже цвели, но плодов не приносили. Приходилось конунгу-бутлегеру продавать старые запасы, которые далеко не безграничны.

Если честно, то кроме того оживления семечки, я больше никак не пытался применять свои способности в этом мире. Поэтому первое, что я сделал, так это использовал объемное зрение, чтобы оглядеться, ну и проверить, работает ли оно тут. Как оказалось, мне не нужно было нажимать никаких пиктограмм и иконок. Стоило подумать и захотеть использовать свое умение, как оно срабатывало.

Я закрыл глаза, любуясь очертаниями местных окрестностей. Здесь не было такого слоеного пирога из растений, как на Еве. Все весьма и весьма скудно, в некоторых местах даже встречались голые пятна, не покрытые хоть сколько-нибудь растениями. Действительно суровый край скал и океана.

Ну вот, более или менее размер способности я выяснил и решил попробовать дать какой-то мыслеречевой сигнал виноградным лозам. Вытянул руки и хотел закрыть глаза для концентрации на словах, как заметил вокруг себя ауру зеленого цвета. Она походила на Северное сияние и окутывала все мое тело. И только я подумал о ней, а не о растении, как в то же мгновение все исчезло.

Вот это анимация у Говорящих с травами в этой игре. В Квази Эпсилон никаких спецэффектов для дендроидов не предусматривалось. Все до крайности скучно, но практично, а тут стоит только что-то колдануть, и бах: вокруг тебя Лас-Вегас. Здесь мне определенно нравится все больше и больше.

Я еще раз попробовал сконцентрироваться, но теперь старался не закрывать глаза и не обращать внимания на окутывающий меня зеленый, с проблесками других цветов, свет. И в самом деле краем глаза увидел, как вокруг меня заклубилась аура и потянулась от рук к ближайшим виноградникам. Растения оживали, и без того большие виноградные листы увеличивались до таких гигантских размеров, что ими теперь можно легко покрывать капот автомобиля. Ближайшие растения покрывались россыпью мелких цветов. И постепенно радиус цветов вокруг меня увеличивался. Правда, происходило это все всего минут пять от силы, а потом все спецэффекты начали ослабевать и в конце концов сошли на нет.

«Не знаю, наверное, мана кончилась», – подумал я. В Квази Эпсилон никаких условностей, типа маны, не было. Там все предельно просто: пока можешь стоять на ногах, ты можешь управлять растениями. Да, были такие моменты, когда, например, при крафте, я в прямом смысле этого слова терял сознание. Но стоило прийти в себя, и я снова был готов творить.

– Вот и все на сегодня. – Меня подхватил под руку конунг и помог забраться обратно, в клетку на дрезине.

Стража к тому моменту успела прицепить маленьких, а главное, послушных лошадок с другой стороны дрезины, и мы постепенно поехали обратно. А вот у меня подкашивались ноги от бессилия, будто я загрипповал, только без таких симптомов, как лихорадка и головная боль. Просто ослаб.

Силы ушли, но глазами, я все также, старался изучать все в округе, сравнивая с тем, что я видел зрением дендроида. Мне пригодится любая информация, когда я буду выбираться отсюда. Выбираться и наказывать тирана и деспота, который так старался стать моим другом. В моем рукаве, поддерживаемая нетвердой ладонью, лежала ветка виноградной лозы.

Пограничье Аркрума и диких степей. Замок Анна

Приказ был: «Поднять руки вверх!», однако Гриша положил их на затылок за голову, как в боевиках. Не знаю, как-то привязался этот стереотип.

Рыцари не стали испытывать судьбу, и самый старший из них, тот, что был со щитом и мечом, сначала спрятав оружие в богато украшенные ножны, теперь потянул к нему руку, которую вдруг окутал голубой туман.

Дальше Гриша действовал просто на рефлексах. Футбольный фанат схватился за древко вил крестьянина и дернул на себя. Конюший, как и ожидалось, не отпустил свое орудие труда и, увлекаемый рукой Спартака, последовал в сторону за вилами, став для него живым щитом. Дальше Гриша вырвал у крестьянина вилы и толкнул его грудью прямо на руку рыцаря. Тот напоролся на клубы голубого тумана. Но ничего не произошло, бородатый конюший не взорвался, не воспламенился и не застыл ледяной статуей. Он просто потерял сознание и упал.

Вряд ли его убило, скорее всего тот туман именно парализовывал или выключал жертву. Но Гриша не собирался допускать и этого. Поэтому, как только мужик упал на грязную солому кулем, он запустил в рыцаря вилы. Тот не стал уворачиваться и грудью принял летевшее орудие труда, испачканное в конском навозе. Естественно, никакого вреда вилы рыцарю не причинили, просто отскочили от брони. Только на это попаданец и не рассчитывал.

Другие рыцари не стали ждать, когда незнакомец вновь нападет или попытается сбежать, и стали теснить его в угол. Тогда Гриша решил – хватит тянуть: выпустил оба скрытых клинка из тыльных сторон ладоней и кинулся на ближайшего рыцаря, намереваясь всадить оба лезвия в неприкрытые броней глазницы шлема. И тут все пошло не так. Гриша подскочил к своей жертве ближе, чем нужно было для одного точного удара, но буквально увяз в воздухе, который вокруг младшего из рыцарей стал подобен киселю. Молниеносные движения Спартака из Квази Эпсилон замедлились до скорости обычного человека. Причем чем ближе Гриша приближал лезвия к открытому забралу рыцаря, тем медленнее становилась его рука.