История четвёртая. Вор у вора жену украл

– Воробышек, не вырывайся. Мы идём усложнённым маршрутом. Ты же хотела увидеть сатх?

– Я могу идти сама, барон Алек!

Злобно шиплю, не хуже сатх… Нет, хуже! Потому что когда из бокового тоннеля раздалось шипение, я вцепилась в барона, прижавшись к нему. Он, конечно, обещал, что сатх меня не тронут… Защищать будут, сказал! Что-то мне не верится, уж больно шипение недоброе. Насчёт доброты я, конечно, загнула. Скажем так… прохладный приём…

Смотрю во все глаза в темноту тоннеля. От шуршания, издаваемого чешуёй, по коже маршируют крупные, величиной с грецкий орех, мурашки. Барон прижал меня крепче. Сердце его бьётся ровно, ледяной ужас успокаивающе поглаживает меня. Причём в таких местах, до которых руками не дотянуться! Начинаю злиться… А под потолком тоннеля наконец-то загораются два красных глаза. Всё-таки они разумны! Столько холодной злости в безмозглой твари быть не может. Или может? Патологическое желание погладить сатх усиливается. Наверное, это я – безмозглая.

Слышится шипение-вопрос… Или это ощущение от змеиной ауры? Собаки барона порыкивают, но как-то неубедительно. Хвосты поджаты, а сами… Нет! Они не прячутся за барона, они… соблюдают дистанцию. Хотя, я думаю, что если барон прикажет, собаки бросятся рвать змеищу, невзирая на то, что у неё клыки длиной с мою ладонь. Ага, и от яда камень плавится… Показалась морда… Приближается… Плотнее прижимаюсь ка барону, хотя куда уж плотнее! Ещё чуть-чуть и за спину к нему продавлюсь. Пурпурные огни в красных глазах всё ближе… смотрим с сатх в глаза друг другу. Какой… древний разум. Плавно протягиваю руку. Держу на виду, позволяя "считать ауру", как делал Алонсо. Интересно, удалось бы Алонсо поладить с сатх? Прохладные чешуи гладкие и очень… живые. Мне трудно определить своё ощущение одним словом. Но, по-моему, в чешуях сатх рецепторов не меньше, чем в подушечках пальцев у человека. А, может, и больше! Провела кончиками пальцев вдоль головы от носа к шее… потом, не удержавшись, погладила "брови". Длиннющий раздвоенный язык щекотно коснулся моей щеки, лба, второй щеки… В общем, познакомились. Барон, со мной на руках, шагнул в сторону, открывая выход из туннеля, и сатх величаво двинулась (двинулся?) к озеру.

– Они в этот период меняют кожу. Потом купаются. Хорошо, что ты не испугалась, Воробышек.

– Я испугалась. Потом прошло… А "они" – это сколько? Зигги говорил пара-тройка…

– Я их не считаю, Воробышек. Сатх сами регулируют свою численность.

Не стала спрашивать, КАК регулируют. Вспомнила, что хотела задать другой вопрос.

– Ты сказал, что барон Витольд-младший умер и забыт. Это, насколько я помню, предполагает смерть в поединке. Вителлий Север? Поэтому они так удивились?

– Воробышек, что за мысли! Никто из твоей семьи к смерти баронета отношения не имеет.

Фраза прозвучала как-то неуверенно… Я начала вспоминать… Этот день мне запомнился. На сегодня это пока ещё самый страшный день в моей жизни. День, когда мой ребёнок чуть не погиб. Снова в памяти иссиня-бледное лицо Вителлия Флавиана, губы, пытающиеся улыбнуться, и кровь, стекающая из уголка рта… И удовлетворённая улыбка Лолы, видящей мою боль.

– Зигги? Приревновал свою жену? Когда?

– Не в тот день, Воробышек. Месяцем позже. Ты уже была с герцогом Алонсо, в его мире. Барон Зигмунд не пожелал оказать гостеприимство барону Витольду-младшему в своей долине. А мальчишка не понял, что его оставляют в живых только ради старой дружбы с его отцом… Прилетел в замок барона, когда барон гостил у его отца.

Интонации барона Алека заставили поёжиться. Что ж… Барон Зигмунд в своём праве, как говорят стражи. Но всё-таки! Не может же семнадцатилетний парень быть таким дураком! Или… может? Мне непонятны движения души моих сыновей. И мужей тоже, если уж на то пошлó! Я, в основном, эмоций и чувств не испытываю. Нет, испытываю, конечно, но они соскальзывают с меня, когда нужна "холодная голова", как вода с сатх. Вот папулю я прекрасно понимаю! А мои дети… Вителлий Север, Алонсо… Они для меня – тайна.

– Он думал, что это сойдёт ему с рук?

– Вероятно, пару раз сошло…

Всплеск воды и шуршание возвещают о скором появлении сатх. Барон поворачивается к озеру, не выпуская меня из рук. Впрочем, когда рядом сатх, мне на руках барона комфортнее. Искрящаяся полоса приближается… поднимается вверх, пурпурный свет из глазниц уже не пугает. Возможно потому, что в нём уже нет такой злости? Или это реакция на моё восхищение? Новая кожа сатх сияет, как будто инкрустирована бриллиантами. Радужные блики отражаются от стен… Шипение-шёпот, язык пробует наши ауры, и сатх, отвернувшись, гордо скользнула в свой тоннель. А барон, двинувшись вперёд, продолжил:

– Закрыть глаза на такое барон Зигмунд не мог, как ты понимаешь. И послал мальчишке вызов. Сформулировав, что если тот считает себя достаточно взрослым, чтобы навещать его жену, то он уже готов для поединка. Выиграет, – получит жену вместе с зáмком.

– Понятно… Как Зося это перенесла?

– Тяжело. Даже судьба Лолы не облегчила ей утраты.

– А что с Лолой? Зигги, что?.. Он ведь не… Не убил? Она мать его сына. Он… Алек!!!

– Бароны не убивают неверных жён. С ними поступают согласно обычаю. Баронесса Лола теперь носит густую вуаль, Воробышек. И закрытые платья.

– Почему… Что Зигги сделал с ней?!!

– Тишшше, Воробышшшек!

Я и сама уже затихла, потому что эхо моего крика гуляет по коридорам, отражаясь от стен. Как будто здесь двадцать человек кричат, вопрошая… Барон Алек быстро скользит вперёд, прижимая меня к себе, и выходит из горы на площадку. Здесь не как у Зигги в лабиринте. На этой площадке растут плодовые деревья, и ягодные кусты, стоят мраморные скамьи, покрытые толстыми коврами, имеется фонтан-скульптура. Ага, юная девушка с улыбкой наклоняет кувшин, из которого течёт вода в широкую чашу. Судя по виду – серебро. Не мелочится барон Алек. Тихим голосом повторяю вопрос

– Что сделали с Лолой, барон Алек? Что значит "согласно обычаю"?

– Да ничего особенного. Скелет лапы форокса окунают в специальный состав и проводят ею от лопаток и до груди, через голову. Боль сильная, но со временем проходит. А рубцы остаются.

– Такие рубцы, которые нужно прикрывать густой вуалью? А… убрать их? Зачем так…

– Воробышек, баронесса не должна забывать о своём статусе. Ты же знаешь: чем выше поднимешься, тем больнее падать. Барон Зигмунд мог её убить, мог отправить к зáмковым девкам, или вообще вышвырнуть из зáмка. Но Лола мать его сына, и Зигги оставил её женой. Приняв меры, чтобы обеспечить её верность.

– Сын будет благодарен…

– Безусловно.

Барон Алек кивнул, потом внимательно посмотрел мне в глаза…

– Ты напрасно иронизируешь, Воробышек. Это баронства. У нас свои обычаи. И дети барона Зигмунда воспитываются в традициях баронств. И, да! Они благодарны отцу. За то, что он оставил их мать баронессой.

В шоке от услышанного смотрю на барона. Аура распоясалась, гладит меня буквально везде. Открыла рот, чтобы возмутиться, барон Алек закрыл мне его поцелуем.

– Воробышек, не отказывай… Ты знаешь своего мужа. Он пришлёт за тобой сегодня. Второй ночи у меня не будет.

Мужа я знаю, поэтому прекращаю сопротивляться, и начинаю получать удовольствие, уже запутавшись, где меня касается аура барона, а где сам барон… В зáмок вернулись очень нескоро. Практически к обеду. Мы слегка перекусили там, на горе… Так что голода не испытывали.

А обедать сели уже с Марием. Вителлий Север отправил за мной аж целый корабль. Продемонстрировать серьёзность намерений? Я могла бы и на ройхе вернуться. Высказав всё это сыну, получила в ответ нотацию, дескать на ройхе могла бы вернуться дочь главы Регентского Совета. А единственная дочь Императора должна передвигаться с подобающим эскортом. И? Я хочу сказать, что? Барон Алек пожал плечами и самоустранился. А я в отместку начала пытать ребёнка:

– Вителлий Флавиан женился. Когда я увижу твою жену, Марий?

– Когда мне сообщат, на ком я должен жениться, мама.

– А сам? Нне?

– Брат вычерпал весь лимит терпения Императора, да живёт он вечно!, и мне остаётся терпеливо ждать указаний.

– Значит, ни одна девушка не затронула твоё сердце. Так, сын?

– Я не думал об этом, мама.

– А если наш Император, да живёт он вечно!, подберёт тебе невесту из миров Союза?

– Я с радостью приму любую женщину, которую мне подберут, мама.

Разочарованно смотрю на барона Алека. Шипящий смех кружит по обеденному залу, заставляя слуг цепенеть.

– Хороший, почтительный внук. Насмотрелся на родительские страсти и берёт пример с Императора, да живёт он вечно!

– Это жестоко, барон Алек.

– Зато честно, Воробышек.

Барон не желает мне помочь… Попыталась зайти с другой стороны:

– Ты готов к тому, чтобы жить в мирах Союза, Марий?

Ага, дрогнули ресницы! В умении владеть собой Марий даст сто очков вперёд Вителлию Флавиану. Приближается к уровню папули, ой, то есть берёт пример с Императора нашего благородного Кассия Агриппы, да живёт он вечно! Между прочим, знающие Кассия Агриппу говорят ритуальную фразу, введённую в обиход бароном Алеком, совершенно искренне, не желая взваливать на себя эту гору проблем, называемую Империей.

– Насколько я понял, – это жена приходит в дом мужа. В мирах Союза так же, как и у нас, мама.

Детёныш хочет остаться. Это понятно. Непонятно, что за трагедия с женитьбой…

– Ей будет сложно у нас… Придётся просить Юлию о помощи. А у Императрицы и так достаточно обязанностей…

Вот оно… Я так и знала! То есть, не знала, конечно. А вот сейчас разрозненные кусочки дали картину. Малыш влюблён в Юлию. Действительно, трагедия. Беспомощно смотрю на барона Алека. Ледяная аура, смешанная с огнём страсти контрастным душем окутывает меня. Марий хладнокровнее своего отца, и понимает, что ему ничего не светит. Юлия любит отца. И у неё никогда не будет детей. И вообще, ей осталось меньше тридцати лет жизни. Но выбирать невесту сын не будет, это ясно. Надеюсь, отец ничего не заметил. Придётся просить Юлию о помощи.

Разговаривать со мной о своих чувствах сын не пожелал. Вежливо, но твёрдо закрыл тему. Что ж, он уже взрослый…

– Мама, не надо плакать…

Марий досадливо морщится. Вероятно думает, что таким образом я пытаюсь давить на него.

– Я плáчу, потому что вы уже взрослые. А значит, я старею…

Ребёнок в шоке смотрит на меня.

– Ты дающая миру жизнь, мама. О какой старости ты говоришь?! Мы уйдём, а ты будешь ещё молода.

– О том и речь, Марий… Но ты этого не поймёшь.

И мой первенец тихо ответил мне:

– Я это очень хорошо понимаю, мама.

Ну да… Юлии осталось около двадцати семи лет. Марий переживёт, он молод. А вот как уход Юлии перенесёт отец… страшно подумать. Кассий Агриппа привык к своей жене. По-своему любит её. Насколько он может любить…

– Я хочу увидеть Тита, Марий. Когда в Академии каникулы?

И тут сын меня убил. Ну просто насмерть!

– Каникулы отменены, мама. Теперь в нашей Академии порядки такие же, как и в мирах Союза. И организована диверсионно-разведывательная кафедра, курс обязателен для всех специализаций. И все выпускники Академии, продолжающие служить, обязаны пройти этот курс, согласно графику повышения квалификации.

Хлопаю глазами на сына. Это кто же такое придумал?!!

– И давно у вас эти нововведения? Вителлий Север мне ничего не сказал. Обещал, что я увижу Тита на каникулах.

– Через год, после закрытия границ. Мы с Вителлием Флавианом прошли этот курс ещё в Академии. А с охранными системами мне пришлось разбираться уже во время стажировки. Но Вителлий Север не обманул тебя, мама. Брат уже дважды устраивал себе каникулы.

Вспомнила Маноло и Лопе. Каникулы дети любят. А вот Тито пока не удалось настолько освоить охранные системы. Ну, он только второй год обучается…

– Надо и мне закончить этот курс…

– Вителлий Север этого не допустит, мама.

– Я не собираюсь волновать мужа новостями о своих успехах, сын. Кто, кстати, сейчас командует Академией?

– Император, да живёт он вечно! пока не решил этот вопрос.

– То есть, наш Император, да живёт он вечно! по прежнему возглавляет Академию…

Ребёнок вопросительно смотрит на меня, а я пока не могу упорядочить свои мысли. Ладно, об этом позже. Время терпит.

– Ты уже присягнул нашему Императору, да живёт он вечно!, Марий?

– Разумеется. Как и вся команда крейсера. Иначе меня бы не отправили за тобой, мама. Пожалуйста пойми: твоё положение изменилось. И степень свободы…

– Свелась к нулю. Я понимаю, Марий.

– Не так всё плохо. Наш Император, да живёт он вечно! признаёт факт твоего брака с Вителлием Севером.

– Я в курсе, сын.

Забылась. Заговорила, как герцогиня. Марий вытянулся в струнку, и поклонился, щёлкнув каблуками. Жаль, но до небрежной элегантности Кассия Агриппы и Алонсо моим детям далеко. У папули это врождённое, а в мирах Союза муштруют по-другому. Потому что Лопе уже успешно демонстрирует не только хищную грацию чистокровного, но и изысканное изящество аристократа из миров Союза. На весеннем балу светловолосый курсант с сияющими серебристо-серыми глазами произвёл фурор. До шестнадцати лет ребёнка интересовала охота, рыбалка, путешествия по различным планетам в поисках приключений. В шестнадцать взялся помогать в охране Милагрос. А мне, вместо того, чтобы веселиться с Алонсо, пришлось контролировать близнецов. Весенний бал мне из за этого совершенно не понравился. Муж любезничал с дамами, а я акулой кружила возле детей, отпугивая не только зятя и прочих молодых аристократов, но и юных представительниц благородных семейств, жаждущих познакомиться с Лопе. Во время весеннего бала Академия пустеет. Старшие курсы все поголовно прогуливают. Это несмотря на то, что как раз перед этим меняется система защиты. Стимул, – великая вещь!

Что-то изменилось… двигатели работают бесшумно, но… Но! Что-то изменилось!

Марий ещё только поворачивался к двери, а у меня уже в руке метательный нож.

– Кариссима… Почему ты всегда встречаешь меня с ножом в руке? Твоё недоверие больно ранит…

Разозлилась просто до невозможности. Нельзя было показаться сразу?!

– Марий, я забираю свою жену.

– Но мой консул!..

– Портал работает в заданных параметрах. Это было последнее испытание.

Смотрю на растерянного детёныша и на волчью улыбку легата-прим, и начинаю соображать…

– Ты всё-таки сделал самонаводящийся портал, Вителлий Север?

– Кариссима… Ну при чём тут я? Я всего лишь тупой солдафон. Наши юные дарования, запертые в карцере, придумали.

– А говорят, что гауптвахты изжили себя…

Мы посмеялись. Втроём, вместе с Марием. Потом Вителлий Север взял меня на руки и шагнул… в фонтан. Вода, между прочим, холодная!

– Кариссима, не визжи! А то придётся тебя окунуть ещё раз!

– Вителлий Север, я тебя убью!!!

– Обязательно. Но сначала…

И? Я хочу сказать, что?.. Никуда не пошли. Преторианцы разбили палатку, в которой мы провели первые сутки после выхода из фонтана… то есть из портала, и заняли круговую оборону. Позже выяснилось, что Вителлий Север перетащил меня на столичную планету…

***

– Консул Империи! Устроился в палатке на площади, как какой-то… цыганский барон! А если бы не было преторианцев? Обошлись без палатки? Прямо так?!!

Стоим с мужем "на ковре" перед папулей. Точнее, это Вителлий Север стоит навытяжку, и ест глазами начальство. Я сижу в кресле, поджав ноги. Папуля в гневе расхаживает по ковру. Воспитывает… Юлия тоже в кресле сидит хихикает. Консульскую палатку продемонстрировали все новостные каналы Империи и сопредельных государств.

– Сядь прямо!

Испуганно выпрямилась, сложила руки на коленях, опустив босые ноги на пол. Сброшенные туфли нащупывать некогда… Фразу "а что сразу я?" успешно проглотила. А Вителлий Север, дав себе команду "вольно", спокойным голосом, от интонации которого у меня живот скрутило, сказал:

– Не надо кричать на мою жену, мой Император.

Папуля полыхнул глазами и… прекратил хождение.

– Подготовишь свою жену к выпускным экзаменам, Вителлий Север. Она будет тебя сопровождать. Если ей не удастся сдать экстерном, то придётся закончить Академию на общих основаниях.

Словосочетание "на общих основаниях" хотя и не несёт в себе смысла, заложенного в баронствах, всё равно вызывает устойчивую неприязнь. И зачем?!! Чтобы скрыть мою замену клоном?

– А можно я…

– Нет!

– …спрошу?

Трогательное единодушие! И муж и отец рявкнули одновременно. Юлия расстроенно выпрямилась…

– Я только хо…

– Кариссима, помолчи!

– …тела…

Начинаю часто моргать глазами, чтобы скрыть слёзы. Не кидаться же в драку с Императором, да живёт он вечно! Другое дело – с мужем. Но с Вителлием Севером мы и позже поговорим. Кассий Агриппа холодно смотрит на меня, призывая к порядку. Судорожно вздыхаю, успокаиваюсь. Почтительно ожидаю чем меня ещё порадуют. Ой, так я смогу пообщаться с детёнышем! Если буду в Академии?

Дааа… увидишь детёныша! Одиннадцать часов в сутки – сдаю квалификационные экзамены. Восемь часов на сон, час на приём пищи, и четыре часа на физические упражнения. Вителлий Север смеётся, гад, говорит, что мне оказано послабление, как дорогой мамочке. Ага, и что через месяц я "втянусь". Я уже сейчас хочу втянуться. В пещеру к сатх! Попыталась объяснить, что мне оно не надо. Немного пошвыряла в мужа лёгкие предметы… Всё небьющееся! Снять стресс нечем! Начала кидать в него ножи. Он ловит и бросает мне. Цирк! Через три минуты оказались в койке. Ага, стресс снимать…

– Кариссима, ты напрасно злишься… Приказ Императора, да живёт он вечно! никто не отменит.

Глава девятая: О том, как праздновали коронацию Императора Кассия Агриппы, да живёт он вечно!

Не стала отвечать. Укусила мужа за горло. Попутно задумалась: что если барон Алек вздумает обучать меня как стража? Так… на всякий случай… Вручит фламберг, или ещё какой-нибудь биденхандер с рунами, и вперёд! Вспомнила, как Зигги пытался научить меня приёмам владения длинным клинком. К счастью, барон Алек успел перехватить меч, прежде чем я отрубила себе полголовы… В мирах Союза диверсионной работе меня Алонсо учил, и Лопе пояснял то, что было непонятно. Конечно, самостоятельно я охранные системы не адаптировала под себя, но принцип действия выучила. Мысли перескочили с учёбы на семью: Лопе через четыре года закончит Академию… Надо подбирать невесту. В кандидатурах недостатка нет. Черноглазые сеньориты из лучших семейств вьются рядом с ребёнком как осы. Будет решать Император, да живёт он вечно! и Алонсо, как опекун ребёнка. Кстати, о детях!

– Я хочу увидеть нашего сына, Вителлий Север.

– Ты его недавно видела. И даже женила.

– Дурака из себя не строй. И так не особенно умный!

Посмотрела на мужа, скатилась с кровати, и быстро заползла под неё. И попробуйте меня оттуда вытащить! Муж пробовать не стал, аккуратно поставил кровать на другое место. Взял меня за шею, поднял… В его музыкальной лапище моя шея тоненькая, как у цыплёнка. А Вителлий Север смотрит на меня с нежностью:

– Кариссима, что тебе неймётся? Ты с синеглазым так нагло не разговариваешь.

– Повода не было. И ты уводишь разговор в сторону.

– У ребёнка плотный график, кариссима. Как и у тебя. Наш Император Кассий Агриппа, да живёт он вечно! пожелал видеть внука на коронации. Поэтому экзамены Тит сдаёт досрочно. Вот на коронации и увидитесь.

– Только одного внука? А остальные его не интересуют?

Испытываю странное ощущение… Волна ярости, поднимающаяся во мне плавит внутренности.

– Марий присутствует в силу должностных обязанностей. Вителлий Флавиан… Ему пока лучше держаться в тени.

– Чтобы наши соседи видели к кому обращаться в поисках недовольных? Они же не знают, что ребёнок не пойдёт против деда! А потом его убьют, чтобы сохранить тайну.

– Кариссима, ты смотришь исторические сериалы? Или это отголосок твоего пребывания в мирах Союза?

– Это поверхностный анализ ситуации, Вителлий Север.

– Решает Император, да живёт он вечно! Я прослежу за тем, чтобы Юлия получила полные списки. Если ты думаешь, что она в состоянии забыть о наличии у Императора, да живёт он вечно! внуков помимо Тита…

– И…

Запнулась, не зная как сказать о детях, находящихся в мирах Союза… Вителлий Север против ожиданий не взбесился. Наверное уже охладевает ко мне.

– Полные списки, кариссима. Это будет интересно.

Представила себе встречу с Алонсо и детьми на коронации… Начала икать… Муж отпаивал меня холодной минералкой, а когда это не помогло, собственноручно (!) заварил чай с корицей.

***

Квалификационные экзамены я сдала. За вычетом идеологии. Когда мне начали рассказывать о мирах Союза, я объявила преподавателя лжецом. Поскольку занятия индивидуальные, то последствий это не имело. Вителлий Север отменил этот экзамен для меня. Лучше бы учебную программу поменяли! Если папуля, да живёт он вечно! собирается налаживать мирные отношения, то не надо представлять жителей миров Союза людоедами. Не столь примитивно, конечно, но смысл примерно таков: они в массе своей отсталые, безмозглые и вообще, неполноценные с преступными наклонностями. Забыли основное требование: уважай врага! Да что говорить?! Вителлий Север мне сказал об Алонсо, что он командует смертниками из штрафных батальонов. Но ведь это только в некоторых операциях! Понятие легат-прим в мирах Союза имеет несколько другую трактовку. Но это я сейчас знаю, прожив девять лет с мужем. Восемь, точнее. Если откинуть год патрулирования. Я, помнится, высказала мужу, что Вителлий Север нашёл бы возможность меня навестить. Алонсо ответил, что именно это и сделало меня мишенью номер один. А потом Вителлий Север сполна рассчитался с командором за моё похищение, представленное побегом. Увёз меня, оставив растерзанный труп клона…

Стою буфером между мужьями, перекатывая в пустой голове эти мысли. Алонсо прибыл с близнецами-стражами. Тито не смог сбежать с занятий. Он ещё двух лет не пробыл в Академии… Близнецы радуются встрече. Я почему-то опасалась, что они меня забыли… Напрасно. Барон Алек следит, чтобы наши дети не сбежали знакомиться с местностью. Они воспринимают только меня, барона и Алонсо. Ну и Тито ещё, но Тито, как я уже сказала, здесь нет. А вот старшие близнецы – есть. Милагрос с мужем и Лопе тоже прибыли на коронацию Императора Кассия Агриппы, да живёт он вечно. Милочка держится как настоящая гранд-дама. Утёрла нос всем патрицианкам. Знай наших! На Лопе засматриваются юные и не очень гражданки и жительницы Империи. Но если он и возьмёт себе жену из какого-нибудь патрицианского клана, то по примеру деда – бесплодную. А лучше поискать для ребёнка чистокровную. Или… в мирах Союза достаточно невест для обоих старших сыновей. И для Мария, и для Лопе. Марий стоит рядом с Вителлием Флавианом и Катаржиной. Держит равнение на Императора, да живёт он вечно! а на самом деле не сводит глаз с Юлии. Отец коронует и свою жену. Так что Юлия будет настоящей императрицей. Не то, что я.

Я не завидую. Зачем? Мне хватает и других проблем. Мой сын Тит Вителлий Север объявил меня шлюхой и предательницей и отказался со мной разговаривать. Ага, так и сказал:

– Шлюха, ты предала отца! Не смей разговаривать со мной!

Кто его в одиннадцать лет таким словам учит? А когда оба моих мужа рыкнули: "немедленно извинись перед матерью", оскалился, как волчонок, и извиняться отказался. Это счастье, что мы встретились до церемонии! Лопе за ухо отвёл брата к маленьким детям, объявив, что среди взрослых ему пока делать нечего. Потому что ребёнок за свои слова не отвечает. Тит обиделся страшно, но молчит. Как бы до братоубийства не дошло… А Вителлий Север извинился за сына, сказав во всеуслышание:

– Не расстраивайся, кариссима, я тебе ещё детей сделаю.

Алонсо молча улыбается, я тоже, не выдержав, рассмеялась. А тут как раз прибыл барон Алек. С подарками. Три детёныша сатх в корзине. А в другой корзине: дюжина щенков от баронских гончих. Алонсо тоже привёз папуле шесть детёнышей звериков. В общем, учитывая взаимоотношения звериков и баронских гончих, псарям императора будет весело. А кого назначат следить за сатх? Я не знаю. Змеёныши любопытные, выглядывают из корзины и злобно-радостно шипят. Как у них получается? Именно злобная радость. Вителлий Север в шоке рассматривает Алана и Аду. Ну да, они, когда увлекаются, перестают следить за когтями и клыками. И шипят не хуже сатх. Подобрались к корзине и тянут когтистые ручки. Змеи спрятались. Хоть и маленькие, а инстинкт самосохранения имеется!

Ну вот, церемония подходит к концу. Через неделю, присяга владетелей вассальных территорий. Представители миров Союза уже отбудут восвояси. А сегодня празднуем коронацию. Нас допустили к высоким персонам; Кассий Агриппа, да живёт он вечно! и Юлия благосклонно выслушали поздравления и пожелания. Приняли подарки. Ну не сами, конечно же. Папуля только милостиво кивнул. Выслушал доклад офицера своей службы безопасности, и приказал привести к нему Тита. О чём он говорил с детёнышем, я не знаю, но отошёл сын от Императора, да живёт он вечно! будучи пунцовым и со следами слёз на щеках. Ребёнок! Правильно его Лопе к детям отправил. Странно, Марий и Вителлий Флавиан в этом возрасте уже были личностями. А Тит… ещё ребёнок. Папуля подавляет. Наверное буду отдавать детей мужьям на воспитание. Ага. Детей от Вителлия Севера пусть воспитывает Алонсо, а детей Алонсо – Вителлий Север. Барон Алек будет контролировать процесс. Чтобы не расслаблялись. Надо папуле высказать эту идею. Ему понравится…