Антакарана. Дитя Сердца

***

И так, перекресток за перекрестком, мы проходим задания. Вопросы из разных сфер жизни, истории, литературы, физики, криминалистики на каждом этапе связаны одной темой. По мере продвижения, они становятся все витиеватей и сложнее. Но это только подзадоривает. Мы настолько увлеклись игрой, что абсолютно забыли о грозящих «опасностях», времени и собственной цели – выбраться отсюда. То, как быстро и ловко игроки справляются с вопросами, заставляет меня думать, что на острове собрались чертовы гении. Может быть, это и есть наша общая черта? Тогда я точно исключение, хотя и закончил учебу с отличием.

Ощущение принадлежности к единой эффективной команде, возможность потренировать мозги и блеснуть своими способностями вводит в состоянии неописуемой эйфории. Дину и Зару, типичных холериков, лихорадит от возбуждения: глазки сверкают, щечки горят, они то и дело прыгают от восторга. Просто загляденье!

Брида и Коломбо явно чувствуют себя в своей тарелке, отвечая на большинство вопросов. Кажется, только Руне игра не доставляет никакого удовольствия. Словно она воспринимает все как неприятную, но неизбежную обязанность.

Робин не так часто вступает в дискуссии, зато щелкает самые сложные орешки.

– Речь идет о Variola major – возбудителе черной оспы, – произносит он в очередной раз. – Второй ответ – чумная палочка. Именно эта «дама» унесла более 30 миллионов человек в Европе в 14-м веке! Поэтому «ужас перед ней затмевал ужас перед всеми войнами», как говорится в загадке. Ну и на закусочку – холерный вибрион. Семь пандемий холеры в разное время в разных местах. Общая тема здесь – пандемии. Страшные и безжалостные. Уносящие жизни миллионами, непрестанно напоминающие о том, какие мы ничтожества! Именно это имеется ввиду под «злейшими врагами человечества»: не великие злодеи и не катаклизмы, а крохотные бактерии, которых глазами не увидишь.

Робин вводит ответ, и в воздухе послушно загораются огоньки: красный, желтый и зеленый. Путь открыт.

Неожиданно все заканчивается: мы оказываемся перед одной единственной дверью. Настоящей, не парящей в воздухе проекцией. Я даже испытываю легкое разочарование, что интеллектуальный марафон подошел к концу, несмотря на пугающую близость пауков – чем или кем бы они ни оказались. Интерактивное изображение с паутиной, «опасностями» и зелеными «объектами» на этот раз не исчезает, а переносится в сторону, к правой стене.

На двери знакомыми неоновыми буквами высвечивается всего одна загадка:

«Oscillococcinum, kalium bichromicum, arnic montana, belladonna, dioscorea villosa».

– Все понятно, это гомеопатические средства. Лечение малыми дозами ядовитых веществ, – объявляет Робин. – Никто не возражает?

Нет. Никто не против. Тут все очевидно.

– До полной блокировки выхода остается две попытки, – объявляет металлический голос после того, как Робин подтверждает ответ кнопкой ввода. От неожиданности тот отскакивает от панели, как ужаленный.

– Основоположник гомеопатии – Самуэль Ганеман, кстати. Еще в конце 18-го века сформулировал ее принципы, – Бен подходит вплотную к экрану и принимается изучать его, как истинный детектив.

– Имя ученого? – сестры неуверенно обмениваются взглядами.

– По мне так гомеопатия – сплошное шарлатанство, – фыркает Брида.

– А я верю. Некоторые лекарства без всякого вреда творят чудеса, – задумчиво протягивает Бен.

– Расскажи это умирающему в страшных муках больному, – бормочет под нос Руна. Затем уверенно подходит к двери и оборачивается к игрокам:

– Если о чем тут и может идти речь, так о принципе гомеопатии «similia similibus curantur» – «подобное лечится подобным». Когда смотришь, как отчаявшийся тоннами глотает эти безделушки, хочется вернуться в 19-ый век и лично придушить Ганемана.

Игроки почтительно кивают на предложенный ответ, а я с изумлением смотрю на эту хрупкую девушку. Откуда в ней столько ненависти и житейской мудрости?

Тем временем, она ловко вводит латинское выражение. Момент ожидания – и вновь металлический голос оглашает:

– До полной блокировки выхода остается одна попытка.

– Ребята, может воспользоваться подсказками? – краем глаза я с опаской посматриваю на стремительно приближающихся пауков.

За все время прохождения мы воспользовались лишь одной подсказкой – и то потому, что Брида сделала орфографическую ошибку в слове. Убедившись в своей правоте, она долго извинялась. Сейчас на экране высвечиваются два кружочка со знаками вопроса. Руна нажимает на первый из них. Ее рука трясется. От страха? От неловкости за неправильный ответ? Раз демонстрирует слабость – в конечном счете, может и не монстр она никакой?

– Вторая подсказка, – голос выдерживает небольшую паузу, – «Подобное лечится подобным». Кристиан Фридрих Самуэль Ганеман».

– Черт побери! – Я пинаю стену.

– И без тебя знаем! – с досадой выкрикивает одна из сестер, а Брида крепко выругивается.

– Опасности совсем близко. Что будет, если они доберутся до нас раньше, чем найдем ответ? – с тревогой спрашивает Робин.

Впервые игроки заволновались, впервые допустили мысль, что при худшем раскладе могут не выбраться из подземелья. Я размышляю, стоит ли говорить, что опасности реальны? Это повергнет их в панику или предотвратит ее? Как поведут себя люди, осознав уровень угрозы? Имею ли я право открыть им глаза? Или еще рано? А вдруг есть шанс, что на этот раз все происходящее – действительно просто игра?! Ведь ее готовил Маэстро. Мой друг, почти отец…

– Берем последнюю подсказку, – решительно заявляю я и подхожу к экрану. Нажимаю.

– До открытия следующей подсказки должно пройти не менее пяти минут.

Нажимаю еще раз.

– До открытия следующей подсказки должно пройти не менее пяти минут, – так же равнодушно повторяет голос.

– Ты думаешь, это опасно? – упавшим голосом спрашивает одна из сестер. Ее большие изумрудные глаза смотрят на меня с мольбой, постепенно наполняясь слезами.

– Нет, конечно же, нет. Ну какой вред от пауков настоящему Дилофазавру? – заверяю я ее беспечным тоном.

– Вообще-то я Зара. И боюсь пауков.

Неудобно получилось! Но сейчас некогда разбираться. Дина обнимает сестру и что-то шепчет на ухо. В томительном ожидании отведенных пяти минут, мы активно обсуждаем, что же еще хотят услышать организаторы. При чем здесь гомеопатия, Ганеман и дифенилпиперазин?!

Так ничего и не придумав, вновь обращаемся к подсказке, едва заканчивается время. В этот момент пауков отделает от нашего зала всего лишь несколько витков. Судя по скорости передвижения, минут через десять твари появятся здесь.

Как только гаснет знак вопроса, обозначающий подсказку, металлический голос объявляет:

– Объекты все еще не назвали ответ подсудимого в зале суда, в следствие которого Судье пришлось продолжить заседание.

Вот оно! За прохождением интерактивной паутины мы так увлеклись, что напрочь забыли о главном вопросе! Обсуждение переходит из активной фазы в лихорадочную. Пауки рядом. Мы в отчаянии. Как увязать всю полученную информацию? При чем здесь Ганеман и подсудимый?? Как связаны лекарства с судебным процессом???

– Никак, – вдруг произносит спокойным тоном Брида. Игроки моментально замолкают, обращая все внимание на нее.

– Так же, как и все остальные загадки не имеют ничего общего с детективной историей. Все, что должен сделать вопрос о гомеопатии – это навести на правильную мысль. Подсудимый положил на вторую чашу весов подобное, а именно, то же самое: он похитил девушку, перерезал скот, поджег дом, украл икону, изувечил смотрителя тюрьмы и, наконец, убил девушку. Только все это в его глазах не преступления, а добродетели. «Подобное лечится подобным» – гласит гомеопатия, «подобное перевешивается подобным» – говорит наш герой.

– Не зря ты столько книг написала, – присвистываю я с восхищением.

***

Едва Брида вводит ответ, дверь открывается, и в комнату врывается свежий воздух вперемешку с ярким светом. Счастливые игроки один за другим покидают темный коридор. Я последний. Не могу уйти, не заглянув в глаза «опасностям». Я обязан знать, насколько все происходящее серьезно. Есть ли повод волноваться за свою жизнь или жизни этих людей? Снаружи раздаются восхищенные голоса игроков. Интересно, что они там увидели? А что увижу я здесь?

Проходят несколько секунд томительного ожидания – и в зале одновременно появляются четыре паука. Вернее, какие-то черные чудовища, ростом по колено человеку, покрытые мохнатой сальной шерстью. Не припомню, чтобы в природе водились такие. Маленькие желтые глазки сфокусировались на мне, и все четверо устремились в моем направлении. С отвращением выскакиваю наружу и захлопываю за собой дверь, которая тут же издает щелчок, препятствуя возвращению. Хотя возвращаться что-то уж совсем никак не хочется.

– Ты видел? Видел? Что там? – с напряжением в голосе спрашивают хором Дина и Зара.

– Ничего особенного. Всего-навсего четыре жирных ядовитых паука, – пожимаю я плечами, очаровательно улыбаясь. Секунду они смотрят на меня с недоумением на лицах, а затем вдыхают с облегчением и принимаются хохотать, приняв мои слова за веселую штуку:

– Уф, а мы-то боялись!

Хотел бы и я выдохнуть с таким же облегчением!

***

Выход из подземелья привел нас в маленький винный погреб. Вдоль стен стоят деревянные стеллажи со специальными подставками для бутылок. Все это богатство, конечно же, находится за решетками и покрылось густым слоем пыли и мотками путины, словно здесь давно не ступала нога человека. Запах сырости и плесени подтверждает это предположение. Из погреба ведет небольшая дверца, которая едва дотягивается мне до пояса.

В сопровождении близняшек выхожу наружу, чтобы присоединиться к остальным игрокам. Да, здесь есть чем полюбоваться! Я ожидал увидеть дикие джунгли, действующие вулканы, накатывающую волну цунами – чем бы ни хотели впечатлить нас организаторы. Но вместо этого лицезрею сказочные, волшебные, нереальные домики и умилительные улочки, аккуратно вымощенные серыми кирпичиками. Такие средневековые пейзажи можно встретить лишь в Европейских городах, которым повезло уцелеть в разрушительных войнах.

Мы оказались на узенькой улочке, шириной в полтора человека. По обе стороны расположены домики из коричневого кирпича с милыми балкончиками, утопающими в цветах. Дверки и окошки в них наглухо заколочены, не видно ни души. Улица ведет под гору, где упирается в двухэтажную башню с высоким шпилем, и поворачивает направо. Что ж, я могу понять восторги попутчиков. Здесь складывается ощущение, что попал в сказку. Конечно, если не задумываться о том, что под землей бегают метровые кровожадные пауки.

Однако, вряд ли это Европа: воздух слишком душный и влажный для умеренного европейского климата. Судя по жаре и интенсивному солнечному излучению, мы по-прежнему находимся в тропиках. Организаторам пришлось немало постараться, чтобы воссоздать этот очаровательный городок на острове. Браво! Игра становится все интереснее. Не здесь ли проживает наш подсудимый и вся разобиженная деревня? На соседнем доме красуется одинокая вывеска на французском языке: «Patisserie». Значит ли это, что действие разворачивается во Франции? Или, скорее, во Французской колонии где-то посреди Индийского океана? Таинственно, интригующе, запутанно… Все как я люблю!

Немного осмотревшись, игроки устраивают совещание, чтобы наметить план действий. Городок, вне всякого сомнения, симпатичный, но здесь легко заблудиться среди вертлявых улиц и похожих друг на друга, как две капли воды, домов. Мы решаем осмотреть выход из подземелья, и спустя две минуты обнаруживаем кусок металла, встроенный в дубовую дверь. Едва мои пальцы касаются пластмассовой пластины, на ней появляются нечеткие линии. Предусмотрительно убираю руку, и все снова гаснет. Очевидно, прибор работает от тепла человеческого тела. Посовещавшись с остальными, я легко выковыриваю прибор из двери. На лицевой стороне одна за другой вырисовываются четкие линии – словно проворная змейка прокладывает себе путь. Когда линии перестают путаться и петлять, в углу появляется зеленая точка, и секундой позже – красная. Пункт А и пункт Б. Место, куда нам нужно добраться. На изнаночной стороне также вырисовываются фигуры, но что они означают и куда применимы – пока сложно распознать.

– Скорее всего, эта сторона – часть финальной карты, – предлагаю я и чуть не добавляю «так бывает в каждом Раунде».

Немного неловко оттого, что я осведомлен лучше остальных. Эти люди – мои помощники, потому что им не повезло (или повезло?) оказаться в игре. Но по-настоящему играю только я, потому что исход Раунда очевиден – я должен победить. Иначе быть не может.

***

Стройной вереницей мы направляемся вниз по улочке, в сторону каменной башни. Городок и вправду должен вызывать умиление, ведь он словно вынырнул из сказки. Кажется, что за каждой дверью и ставенкой скрывается толстый гномик или домохозяйка-фея. Но умиление у меня вызывает лишь идущая впереди Дина: стройная, высокая, грациозная, в меру виляет бедрами. А как сидит на ней белый игровой костюм! Неожиданно Дина оборачивается, и я резко отвожу взгляд вверх, словно рассматривая крыши домов из красной черепицы. Ее звонкий смех служит доказательством тому, что маневр оказался не слишком удачным.

Около башни дорога сворачивает направо и сразу вливается в небольшую базарную площадь. Она также вымощена камнем, а небольшие двухэтажные домики окольцовывают площадь, создавая уютное местечко не только для торговли, но и для встреч и деревенских праздников. Посередине стоят деревянные стеллажи для товаров. На первых этажах домов из желтого, красного и коричневого кирпича висят разные винтажные вывески: Coiffeur, Photographe, Pharmacie, Boulangerie. Могу себе представить, как местные жители снуют туда-сюда, деловито обсуждая последние новости и торгуются по-соседски о цене. Но по-прежнему не видно ни души. Как-то странно чувствуешь себя здесь – словно оказался в городе-призраке.

– Святые небеса! – восклицает Брида. – Будит фантазию! Труп на мостовой будет смотреться прекрасно. В моей книге, я имею ввиду…

– Первую каменную улицу мира замостили в Париже в 1184 году, кстати. – Бен внимательно разглядывает пол. – Качественная работа, ничего не скажешь.

– Если мы и вправду в месте действия детектива, то это всего лишь декорации.

– Декорации – не декорации, а жара стоит невыносимая. Сейчас умру от духоты. В таких местах ожидаешь пальмы и песок, а не кирпичные домики с геранью на окошках, – зевает Дина и кидает в мою сторону томный взгляд.

Кажется, я научился их различать. Зара, та же Зайхана, или монгольская красавица более нежная, пугливая. Смотрит добрее. Дина, или Динофазавр и вправду похожа на хищницу – уверенная в себе, знает, чего хочет. Взгляд более прямой, подбородок вздернут. Она явно больше соответствует моему вкусу. Что сказала бы Лавина? «Вместо того, чтобы думать о выживании, опять думаешь о женщинах». Но в выживании и нет особой необходимости! По крайней мере сейчас. Наоборот, атмосфера располагает к интеллектуально-развлекательному отдыху.

– Предлагаю дойти до места, где хотят нас видеть организаторы, – слова Руны отвлекают меня от рассуждений. Как обычно, голос разума и совести.

***

Миновав еще три квартала подобных извилистых улиц, мы добираемся до назначенной цели. Игроки по-ребячески рады увидеть открытый дом. Наконец-то шанс заглянуть внутрь пряничного домика! Остальные были наглухо заперты, так что все попытки хотя бы заглянуть в щелку в окне, не приводили к успеху.

«Цель» представляет собой солидный двухэтажный домик с дубовыми дверями и вывеской: «Hotel».

Оказавшись внутри, я испытываю разочарование. Никакого исторического шока. Напротив, обстановка выглядит скромно и относительно современно. Стойка ресепшена с семью ключами и примитивным дисковым телефоном, красный ковер на полу, длинный угловой диван с велюровым покрытием и деревянным столиком посередине – вот, пожалуй, весь интерьер холла. Вверх к номерам уводит каменная лестница с деревянными перилами. Под ней – небольшой холодильный отсек со шкафами, наполненными баночками и тюбиками с едой. Ни плиты, ни микроволновки поблизости. А еще говорят, что французы – истинные гурманы.

Обычный отель конца двадцатого века. Никакого средневековья. Отлично, значит жечь ведьм на костре не будем.

***

Разобрав семь ключей, каждый из которых подписан именем участника, игроки расходятся по своим комнатам. Моя с номером пять представляет собой тесную каморку с узкой односпальной кроватью, стулом и тумбочкой. За ширмой находится унитаз и раковина, на которой, к великому счастью, я обнаруживаю зубную пасту, щетку, мыло, шампунь и туалетную бумагу. Кроме того, здесь есть расчёска и набор для бритья. На батарее висит пушистое полотенце с вышивкой символа Антакараны. Все предметы мебели белые, потертые и максимально простые. Кровать застелена благоухающим чистотой белоснежным бельем и тонким пледом молочного цвета. Она недовольно скрипит, когда я опускаюсь на матрас. На удивление удобный, ведь игроки должны качественно высыпаться.

В прикроватной тумбе обнаруживаются комплект сменного белья и мой памятный предмет – старинные наручные часы с гравировкой, подарок Маэстро.

Не хоромы, конечно, но провести неделю здесь можно.

Приняв душ и побрившись, спускаюсь в холл, на десять минут раньше, чем договорились с остальными. Руна уже там. Она выглядывает в окно, и лучи закатного солнца путаются в ее смоляных волосах, заставляя их переливаться синим блеском. Смуглый профиль расслаблен, пока девушка думает, что находится в одиночестве. Мне даже показалось, что на секунду по ее лицу пробежала легкая улыбка. Невольно любуешься Руной – словно дикой пантерой, жмурящейся на солнышке, пока ее не видят.

– Я не слышала, как ты пришел, – вдруг прерывает девушка ход моих мыслей, и выражение ее лица вновь становится напряженным.

Я с надеждой оглядываюсь по сторонам в поисках помощи, но ее нет. Остальные игроки еще причесывают перышки.

– Как твоя комната? – я выбираю самый непринужденный тон.

– Хорошая. Белая.

Молчание. Судорожно соображаю, что бы еще спросить, дабы не вызвать праведный и непонятный гнев.

– Как насчет каре ягненка в ягодном соусе? Изысков тут хоть отбавляй.

– Я не голодна.

Молчание.

– Пока ждем остальных, может быть расскажешь о себе?

– Тебе так интересно? – вдруг резко обрывает она, сверкая темными глазами. Кажется, в них танцует ярость, негодование, недовольство. Но почему?!

– Вообще-то да…

– И что именно тебя интересует?

– Например, откуда ты?

– Из места, которое такие, как ты, обходят стороной. Где боль и страдание – ежедневная неотъемлемая часть жизни. Где нет пространства для радости и удовольствий. Все еще интересно?!

– Руна, чем я так разозлил тебя? – искренне удивляюсь я.

– Тем, что лезешь в душу!

– Нет!

– Да!

– Да мне плевать! – в сердцах выкрикиваю я и тут же закусываю язык. Как ей удалось вывести меня на столь негативные эмоции?

В ее глазах появляется триумф. Словно Руна выиграла какую-то схватку. Да к черту ее!

Повисает напряженная пауза. Раздосадованный, ухожу в холодильный отсек, чтобы набрать еды. Но аппетита почему-то нет. Мне неприятно, что эта девушка так агрессивно настроена. Лично я не сделал ей ничего плохого. В конце концов, пусть думает, что хочет.

С лестницы доносятся щебечущие голоса близняшек. Динозаврики наконец пришли мне на выручку.

***

Ужин в холле проходит за приятной беседой. Было много шуток, историй из жизни, невероятных фактов от Бена – Коломбо и рассказов Робина, от которых порой отвисала челюсть. Я, в свою очередь, старался быть душой компании. Во всем этом Руна, конечно же, не принимала никакого участия. Почему это должно меня волновать? Потому что я не выношу, когда людям плохо! Обычно у меня быстро получается поднять им настроение, но тут случай запущенный.

Мы решаем прогуляться по городу, чтобы осмотреться на местности. Растянувшись вереницей, идем по улочкам городка и неспешно беседуем, узнавая друг о друге новые подробности. Попутно любуемся убранством не богатого, но аккуратно обустроенного городка. Я улучшаю момент и шепчу на ухо Дине:

– Давай сбежим от всех?

Она смущенно кивает и одаривает меня очаровательной улыбкой. Спустя несколько минут мы уже бредем рядышком по одинокой улочке. Наверняка, остальные быстро заметили наше отсутствие, но от такой шалости становится только веселее на душе. Мы болтаем о разных пустяках. Идти рядом с Диной по узким романтичным улочкам средневекового городка (пусть даже и не средневекового, и не настоящего) приятно и волнующе. Вдруг девушка запинается о выступающий камешек, а я ловко подхватываю ее за руку и уже не выпускаю ее ладони из своей. Хорошо, что я разобрался в красавицах и определился с чувствами!

– Дина, наверное, уже потеряла меня и злится, – тревожится моя спутница.

А вот и нет: не разобрался и не определился.

***

Спустя час мы сидим на берегу океана. Город закончился, и выяснилось, что наша команда действительно находится на тропическом острове. Но это не остров с подземным городом Антакарана. Раньше я никогда здесь не бывал. Локация расположена на небольшом периметре, не более трех квадратных километров. За стенами импровизированного городка с двух сторон тянется береговая линия. Сразу за городом располагается широкая полоса, похожая на луг, постепенно переходящая в густые джунгли. Где-то вдалеке виднеются высокие верхушки гор. Отличное место, чтобы провести отпуск и стать Хранителем!

Ласковые волны накатывают на белоснежный песок, а затем робко отбегают обратно. Пальмы на берегу приветливо шелестят, радуясь предстоящей прохладе. Солнце приближается к горизонту, отбрасывая серебристо-дрожащую дорожку. Привычный для меня пейзаж вызывает в Заре необычайный восторг. Ее изумрудные глаза сияют, и в них весело пляшут озорные огоньки. Каштановые волосы развиваются по ветру, распространяя вокруг себя нежный фруктовый аромат. Девушка окончательно овладела моим сердцем. Ее нежность, доброта и благоухающая красота способны свести с ума любого мужчину. Если бы она еще не так сильно зависела от мнения сестры!

Повинуясь внутреннему порыву, притягиваю ее к себе за плечи, размышляя всерьез о первом поцелуе.

– Я так рада, что мы с Диной приехали сюда, – счастливо вздыхает Зара.

– Как ты сюда попала?

– Мы с сестрой получили приглашение, папа одобрил – вот и все, – пожимает она плечами.

– ТЫ часто принимаешь участие в квестах, азартных играх или в чем-то подобном? – я нарочно подчеркиваю «ты», потому что никак не могу отделаться от ощущения, что Дина все время где-то рядом.

– Нет, только в раскопках. Дина говорит…

– Ты всегда думаешь за вас обеих? – я не могу удержаться от иронии.

– Скорее, Дина думает за нас обеих.

Откинувшись на спину, заливаюсь смехом. Затем притягиваю девушку к себе. Она кладет голову мне на грудь, и я ласково провожу рукой по шелковым волосам.

– Дину обожают мужчины. Она умница и красавица. К тому же, в ней есть огонь, которого мне не хватает.

– Зато ты нежная, добрая, милая. Тебя хочется защищать, – ласково протягиваю я и смотрю на небо, окрашенное разноцветными оттенками заката: от багряного до нежно-голубого. В этой идиллии не хочется верить в плохое, ведь рай не имеет права кишеть опасностями. И к черту змея с его яблоками. Я выиграю и заберу эту хрупкую красавицу. Только, скорее всего, придется прихватить с собой и Дину.

– Что ты улыбаешься? Что? – хохочет Зара.

– Строю планы, как буду защищать тебя от пауков, крыс и Франкенштейна.

– Я боюсь только пауков и крыс. А Мэри Шелли люблю.

И так мы дурачимся, смеемся, а я все больше проникаюсь к этой светлой, умной девушке, прилагая при этом максимум усилий, чтобы вытеснить призрака Дины из ее головы.

Я заметил, что, в отличии от Дины, Зара слегка прикрывает лоб вьющимся локоном волос. При ближайшем рассмотрении замечаю едва заметный светлый шрам, чуть выше уровня левой брови. Аккуратно провожу по нему большим пальцем.

– Упала в детстве с качели, – слегка стесняясь, признается девушка.

– Я думал, это Дина была сорванцом, который падает с качелей и ругается с мамой.

– У нас не было мамы, – грустно говорит Зара и опускает голову. – Папа воспитывал нас один. Они любили друг друга, но после свадьбы отец попал в страшную аварию. Все врачи говорили, что он останется инвалидом. Мама честно оставалась рядом и ухаживала за ним. Но шло время, ничего не помогало – отец оказался прикованным к инвалидной коляске. И она ушла.

– Мне жаль, – тихо шепчу я.

– Папа – настоящий борец. Прошло около года, и он резко пошел на поправку. Потом начал вставать, ходить сам и через некоторое время мог бегать, как раньше. Он очень любил маму и простил ей все. Они опять стали жить вместе, еще через год мы с Диной появились на свет. Но вновь она не вынесла тяжкого груза ответственности – мы были не простыми младенцами – и однажды сбежала с другим мужчиной, с которым, как выяснилось, познакомилась еще в тот период, когда папа болел. Просто написала записку и исчезла в неизвестном направлении. Папа остался с нами на руках. Мой добрый, мудрый, щедрый отец нашел в себе силы и оптимизма не только растить нас, но и продолжать заниматься любимым делом – археологией. Дина ненавидит маму за то, что бросила нас и заставила страдать отца.