Человек с другого берега. Книга первая

Она присела на каменный парапет у входа и сидела там, пока не подошёл охранник и не предложил ей убираться. Марго сказала ему, что ждёт отца, охранник отстал, однако она сочла благоразумным поскорее уйти.

Чай в термосе заканчивался, а гулять предстояло ещё пару часов. Марго зашла в большой парк, в котором любила бродить в тёплую погоду. Он располагался на крутых склонах холма и обычно был закрыт от ветров. В парке, несмотря на поздний час, тоже было много посетителей. Марго решила уйти подальше от толпы и спустилась чуть ниже по склону. Внезапно она почувствовала резкую боль в поражённой артритом ноге, не удержалась и упала. К счастью, удар смягчили сохранившиеся здесь клочки прошлогодней травы. Марго присела, пытаясь переждать боль. От испуга ей даже стало жарко, и она расстегнула куртку. Решив, что прогулка по тёмному парку – плохая идея, девушка решила выбираться на улицу. Пройдя вперёд, к своему удивлению, она увидела, что здесь, в нижней части парка, зима по какой-то причине не наступила: шагам мешала мягкая растительность, правда, и освещение здесь было хуже, фонарей было мало, но впереди светилось двухэтажное здание. Подумав, что от него должна идти дорога к выходу из парка, Марго побрела к нему и вскоре увидела, что это жилой дом с большими окнами, сквозь которые было видно, как внутри вовсю идут приготовления к позднему ужину для большой семьи. Девушка пошла дальше в поисках дороги, но её успели заметить: хозяйка выбежала на крыльцо и стала что-то кричать. Не желая докучать людям, Марго продолжила путь, однако спустя некоторое время убедилась, что окончательно заблудилась, и вернулась к дому, чтобы спросить дорогу. Ей навстречу уже бежали и призывно махали руками нарядно одетые молодая женщина, ненамного старше самой Марго, и девочка лет пяти. Хозяйка обняла девушку и, что-то приговаривая, повела в дом, малышка весело скакала рядом.

Появление Марго за обеденным столом не вызвало большого удивления у обитателей странного дома. Однако язык, на котором они говорили, был ей абсолютно незнаком, а все попытки заговорить с ними вызывали встречное непонимание.

После трапезы и совместной молитвы девушка поблагодарила хозяйку и, собираясь уходить, стала перечислять названия ближайших улиц в надежде узнать дорогу к ним. Но новые знакомые не понимали её, а потом и вовсе остановили, показывая на входную дверь – туда входили несколько молодых людей в одинаковой одежде, напоминающей военную форму.

Перекинувшись несколькими фразами с хозяйкой, один из военных начал задавать вопросы Марго. Она поняла фразу, сказанную на английском языке, и подтвердила, что немного владеет им. Военный велел ей следовать за ним. Хозяйка сердечно расцеловала Марго на прощание и дала ей пакет, в котором было что-то мягкое.

Сидя в машине военных, Марго отвечала на их вопросы, недоумевая, что происходит. Её расспрашивали о имени, возрасте, вероисповедании, родителях, чем она зарабатывает на жизнь – невинная прогулка в парке, с точки зрения девушки, не могла быть причиной такого допроса. Военные осмотрели сумку и, осторожно вытащив розовый термос, спросили, не опасен ли он. Марго подумала, что над ней шутят, но ей было совершенно не смешно, радовало только то, что её хорошо накормили и что она находится в тепле, хотя после ужина начало клонить ко сну. Она чувствовала, что машина движется быстро и плавно, но не видела, что происходит за окном: стёкла были затемнены так, что не было видно даже света уличных фонарей.

Выпрыгивая из машины, Марго опять неудачно ступила на больную ногу. Она бы упала, но один из военных подхватил её и протянул руку в толстой перчатке, предлагая помощь. Девушка поблагодарила его и, превозмогая боль, самостоятельно поплелась туда, куда ей указали.

Её встречали трое мужчин, стоявших у входа в здание и пристально за ней наблюдавших. Первым она рассмотрела высокого парня лет двадцати пяти-тридцати, плотного телосложения, но не толстого, с привлекательным серьёзным или, даже вернее, обеспокоенным лицом. Второй, невысокий и жилистый, с треугольным лицом и тонким носом, чем-то неуловимо напоминал хищника и выглядел немногим старше. Третьим был симпатичный мужчина за пятьдесят, среднего роста, со спортивной фигурой, наклонами головы любезно приветствовавший и военных, и саму Марго.

Допрос продолжился в комнате, в которой остались Марго с тремя встречавшими её мужчинами и молодая женщина, судя по всему, врач. «Хищник» взял на себя роль переводчика и оказался вежливым и корректным собеседником, он не раздражался и не повышал голоса, когда она чего-то не понимала или не могла объяснить. Он повторно задал те же вопросы, что ей задавали военные, а потом начал спрашивать о другом, в том числе и о здоровье. Марго смутила необходимость обсуждать некоторые вещи в присутствии незнакомых мужчин, но те, включая переводчика, вдруг как по команде повернулись к ней спиной, не отходя при этом подальше. Разговор продолжался довольно долго, и, наконец, женщина-доктор, поводив вокруг девушки каким-то прибором, стала докладывать что-то мужчинам. Марго заметила, что та всячески старается понравиться младшему из них.

Внимательно выслушав врача, молодой человек взял у неё тот самый прибор и приблизился к девушке. Присев на одно колено, так, что их глаза оказались на одном уровне, он попросил через переводчика, чтобы Марго сняла обувь. Поводив прибором вокруг больной ноги, он показал его врачу и неодобрительно повысил голос. Та страшно смутилась, а старший из мужчин рассмеялся и обратился через переводчика к Марго. Он объяснил, что до выяснения всех обстоятельств они вынуждены оставить её в больничном карантине, будут кормить и вылечат ей ногу. На вопрос, когда она сможет уйти домой, мужчины переглянулись и ничего не ответили.

Марго отвели в комнату, в которой находились только очень низкая кровать, не совсем привычный туалет и кран с водой, под которым можно было почти комфортно помыться. Ей отдали её вещи и пакет с подарками от хозяйки гостеприимного дома, в котором оказались длинный нежно-розовый свитер, красивый платок, пара нового, достаточно скромного белья, сплетённая из бисера брошка и крошечный флакончик приятных духов со свежим ароматом. Зажав бутылочку в руке и наслаждаясь запахом, Марго уснула.

Она проснулась от того, что в комнату вошёл незнакомый мужчина. Он приблизился к постели и, думая, что девушка крепко спит, осторожно стянул тонкое одеяло и прикоснулся к её груди. Марго вскочила и отбросила его руку. Тот попытался её схватить, но девушка с силой его оттолкнула. Незнакомец изловчился и дал ей звонкую пощёчину. Такого Марго стерпеть не могла и стукнула его в нос крепко сжатым кулаком. Брызнула кровь. Мужчина спешно ретировался.

Через несколько минут в комнату вошли две женщины и ловко спеленали Марго неким подобием смирительной рубахи. Они уложили её на бок и оставили в таком положении дожидаться утра.

Утром в комнату вошла вчерашняя троица мужчин в сопровождении перепуганных женщин, которые скрутили Марго ночью. Младший приказал освободить девушку и с ехидной улыбкой прокомментировал действия женщин, которые, развязав рубаху, бросились наутёк. Заметив, что Марго не может справиться с затёкшим телом, он подошёл поближе и, обратившись через переводчика, сказал, что не имеет права к ней прикасаться, но она может опереться на его руку или плечо, прикрытые одеждой, и он поможет ей встать. Проигнорировав предложенную помощь, девушка с трудом заставила себя подняться самостоятельно. Пока Марго пыталась размять затёкшие мышцы, мужчины уже привычно отвернулись и молчали. Девушка воспользовалась моментом, чтобы получше их рассмотреть. Все трое были одинаково одеты: в серые брюки и длинные свитера до середины бедра, головы у всех повязаны особо скроенными банданами, полностью скрывающими волосы. Одежда походила на форму без знаков отличия, только на левом рукаве у каждого из них виднелись одинаковые шевроны с изображением, напоминающим амулет в виде раскрытой ладони с пятью пальцами, называемый «хамса»5. Заметив, что девушка полностью пришла в себя, младший присел на одно колено возле постели и начал очередной допрос, делая пометки в тяжёлом, в обложке из тиснёной кожи, блокноте. Военный спросил, как она себя чувствует, нуждалась ли ночью в срочной помощи, звала ли доктора, предпочитает ли, чтобы её осматривала врач-женщина, спрашивал ли разрешения побитый доктор прикоснуться к ней и так далее. Получив ответы, мужчины посовещались, и младший снова обратился к Марго, утверждая, что, видимо, произошло недоразумение между ней и доктором, который волновался о её состоянии и хотел ей помочь, и теперь им необходимо принести друг другу извинения. Девушка не раздумывая согласилась извиниться. Мужчины кивнули ей и покинули комнату, но через мгновенье младший ворвался обратно: он забыл на постели свой карандаш. Схватив одной рукой потерю, второй он сгрёб пальцы Марго, легонько пожал их и умчался прочь.

Шеф службы безопасности Талмай вёл разбор инцидента.

– Никого и ничего не нашли, – докладывал Алон, глава пограничников, обычно выполнявший функции переводчика для большинства прибывших. – Один человек, вещи только те, которые нёс на себе. Никакой чужой флоры и фауны. На обуви немного почвы, больше ничего. Сдвигов рельефа не обнаружили. Появилась на нашей стороне на границе пустующего поля и кустарников. Прошла по нашей территории суммарно меньше километра. Фермеры никаких странностей не заметили, наоборот, прибывшая им понравилась, и они готовы принять её у себя. Ну вы фермеров знаете, у них каждая пара рабочих рук на счету.

– К слову, о фермерах. Вот этого ночного любителя острых ощущений надо отправить на работу в деревню. Фермеры научат его хорошим манерам, – предложил главный врач. – И эту идиотку, которая не увидела у нашей гостьи воспалённые суставы на стопе, туда же, там и замуж выйдет, а то строит мне глазки, мешает работать. И, вообще, в госпитале давно пора провести реформы.

– Ой, прекрати, Ро, – прервал его шеф Талмай. – Тебя порвут родители этих недоучек, если ты решишь разогнать их по деревням. Впрочем, у меня есть идея, но давай обсудим её позже. Что по здоровью гостьи?

– Всё нормально, ногу вылечим. Никакой заразы, никаких болезней, никаких отклонений. Чистенькая внутри и снаружи девчонка.

– Так что делать с ней будем? Самое место – к фермерам. Молодая незамужняя учительница, симпатичная, здоровая, в деревне будет нарасхват у женихов.

– Да врёт она, – возразил Ро. – Учительница? Ты анкету внимательно читал? Знает четыре языка. Отчёт фермеров видел? Абсолютно контактная, не испугалась, не растерялась, фермеры думали, кто-то из городских барышень потерялся, пока не увидели, что она не понимает ни слова. Посмотри, как она себя ведёт. Наблюдает за всем с интересом, ничего не боится. Нашему придурку врезала – просто наказала за наглость.

– Соглашусь с Роувемом, – поддержал главного врача начальник пограничников. – Фермеры без неё обойдутся. Давайте девочку к нам. В пограничной службе будет на вес золота, нужно только обучить немного и натренировать.

– Надо звать Самизнаетекого, – задумчиво произнёс Талмай. – Старик как раз в очередной раз собрался уходить на покой. Говорит, что ему скучно стало на службе. Вот пусть займётся прибывшей, заодно и развлечётся.

– Удивительно, – заметил глава пограничников, – деду давно пошёл восьмой десяток, что не мешает ему вести себя словно ему вечно бодрые тридцать.

– Я стараюсь, – иронично склонил голову Ро. – Лично занимаюсь его здоровьем и регулярно выслушиваю от него поучения, что в моём возрасте он думал о женщинах и путешествиях, а не о науке и карьере.

– Тогда пусть Самизнаетекто и решает, куда её – в деревню или в армию. Возражений нет? Всем спасибо, все по местам – работы немерено.

После ухода мужчин Марго, насколько это было возможно, привела себя в порядок, надела новый розовый свитер, попыталась расчесать пальцами волосы и решила повязать их платком. Достала из сумки книгу и принялась читать, стараясь успокоиться. Никакой еды ей так и не принесли, пришлось заглушить голод водой из-под крана. Однако вскоре от чтения её оторвало появление очередного посетителя. Это был высокий и стройный немолодой человек со слегка впалыми от худобы щеками, подчёркивающими высокие скулы, с пышной седой шевелюрой, закрывающей шею и уши. Увидев Марго, он заулыбался. Улыбка была настолько искренней, что Марго было трудно не улыбнуться в ответ.

– Какая очаровательная юная леди посетила нас в нашей глуши, – произнёс он по-русски, бойко, грамотно, но с заметным акцентом. – Неудивительно, что поднялось столько шума.

Девушка отложила книгу и встала с постели.

– Я не сделала никому ничего плохого, просто гуляла по парку, – сказала она. – Я не понимаю, что происходит и за что меня арестовали. Я заблудилась, и эти люди, с которыми мы вчера ужинали, сами позвали меня в гости.

– И подарили подарки? – мужчина указал на свитер. – Местные вещи сразу видно. Посмотри, на нём нет швов.

– Да, кроме того мне дали платок, бельё, духи и брошку. Я ничего не крала. – Марго из последних сил старалась сохранять самообладание.

– Тебя никто ни в чём не обвиняет, – успокоил её мужчина. Он бесцеремонно уселся на постель и жестом предложил сесть рядом. – Я Дарий. Эти, – он кивнул в сторону дверей, – зовут меня в лицо учителем, а за глаза – Самизнаетекем, потому что меня все знают. Я здесь кто-то вроде эксперта и советника по самым разным гуманитарным, а иногда и техническим вопросам. Мы с тобой сейчас во всём разберёмся. Эти, – очередной кивок, – хорошие люди, но им не хватает знаний, зато хватает вынужденной осторожности. Скажи, у тебя есть с собой какие-то документы?

Марго достала из сумки паспорт и студенческий билет и протянула новому знакомому. Тот внимательно рассмотрел фото и надписи и удивлённо спросил:

– Почему ты сказала, что ты учительница, а не студентка?

– Меня спросили, чем я зарабатываю на жизнь. Я даю частные уроки детям, преподаю математику и физику. Одновременно с этим учусь на третьем курсе университета.

– Логично, – согласился Дарий. – Как спросили, так ты им и ответила. Разница менталитетов. Ничего, я им это поясню. О тебе будет кто-то волноваться, если ты вдруг пропадёшь из своего привычного места обитания и окружения? Только честно.

– Никто не будет, – ответила Марго, подумав, что волноваться о ней может только соседка, да деканат факультета, на котором она обучалась, столкнётся с некоторыми неудобствами, если она долго не появится в университете.

– Родители, братья или сёстры, может, молодой человек? – допытывался Дарий.

– Никого нет.

– Бывает, – согласился мужчина. – Тогда вообще не вижу проблем. Пойдёшь со мной? Сейчас я договорюсь с нашим руководством. В то, что я тебе расскажу, ты просто не сможешь поверить, пока не увидишь собственными глазами.

Решив, что удрать от одного человека будет проще, чем от кучи военных, Марго охотно согласилась.

Через полчаса они уже вместе выходили из здания. Вещи Марго несла за ними с испуганным лицом одна из тех женщин, которые связывали девушку ночью. На выходе Дарий остановился у яркой клумбы.

– Посмотри на растительность. Что скажешь?

Марго не смогла узнать ни одного растения.

Они подошли к небольшой спортивной машине, каких Марго никогда в жизни не видела. Колёс у неё не было.

– Есть идеи? – спросил мужчина.

– Кажется, в мой термос попали какие-то наркотики, – ответила девушка.

При напоминании о чае желудок предательски заурчал.

– Пообедаем на Крыше, – предложил Дарий, усаживаясь за руль, – посмотрим сверху на город. Надеюсь, ты будешь вести себя адекватно?

– Я всегда адекватна.

– А кто сломал нос ночному доктору?

– Он был неправ.

– Что ж, это весомый аргумент, но не дерись больше.

– Я и не умею толком.

– Тогда я буду вынужден тебя научить.

Машина тронулась с места и плавно набрала высоту.

С Крыши, большой круглой башни на высоком берегу озера, открывался прекрасный вид. По озеру скользили лодки, катера и яхты, моторные и парусные, белые и раскрашенные в яркие цвета. В речной трамвайчик с ближайшей пристани с шумом и смехом грузилась толпа учеников младшей школы. По достаточно крутым и узким дорожкам проносились как обычные двухколёсные велосипеды, так и трёхколёсные, грузовые или с дополнительными пассажирскими сидениями. На многих из них везли маленьких детей, ребята постарше катили на собственных транспортных средствах. Ни одного автомобиля не появлялось. Изредка в воздухе плавно пролетали аппараты, похожие на машину Дария.

Официантов на Крыше не оказалось, новый знакомый сам принёс два огромных металлических блюда и такие же металлические графин и стаканы. Марго понимала, что она может встать и уйти, мужчина её не удержит, но она всё равно не сможет попасть домой. Её дом или, вернее, то, что она могла с большой натяжкой назвать своим домом, остался за оградой парка, в котором она потерялась. Они ели молодую баранину с кашей из ячменя и салатом из чего-то непонятного. Вилок не было, в качестве столовых приборов пришлось довольствоваться круглой ложкой и ножом в форме кинжала.

– У меня дома есть вилки, сделали на заказ по рисунку, – сказал Дарий. – Но рисую я плохо, вот так же плохо и сделали.

– Если могут сделать по чертежам, то я нарисую, как нужно, – предложила Марго. – У меня только два вопроса. Где мы находимся, если говорить о карте мира, и как я сюда попала?

– Понятия не имею, – развёл руками новый знакомый. – Сам так же сюда провалился тридцать лет назад, только с меньшими удобствами: упал в озеро, с трудом выбрался на берег, несколько дней бегал по лесу от пограничников – тех парней, которые тебя забрали от фермеров. Правда, когда они меня поймали, то оказались славными ребятами, сразу напичкали лекарствами и накормили. Ты указала, что твоё вероисповедание – иудаизм. Значит, ты слышала о потерянных коленах Израилевых6, не так ли? Вот они, – он провёл рукой в воздухе, указывая на то, что их окружало. – Этот город носит имя Новая Самария7, а весь этот мир мы называем Новой Иудеей8.

– Я никого здесь не шокирую, если скажу, что не слишком-то религиозна? Для меня история о пропавших жителях древнего Израильского царства – всего лишь легенда. Ладно, предположим, что твои слова похожи на правду: в доме, где я ужинала, стояла менора9. Скажи мне, как-то можно вернуться обратно?

– Теоретически да, – Дарий почесал ухо. Марго отметила про себя, что он вообще много жестикулирует, время от времени незаметно облизывает верхнюю губу и поправляет указательным пальцем падающие на глаза волосы. – Но на самом деле неизвестно, куда попадёшь во время такой попытки. Наши учёные после нескольких неудачных экспериментов от идеи возвращения временно отказались.

– То есть я вынуждена остаться жить здесь?

– У тебя есть выбор. Ты образованная, хорошо воспитанная, сообразительная девушка. Можешь поехать со мной, мы выясним, что ты умеешь, чему тебя можно научить и чем ты можешь здесь пригодиться. Или же тебя с удовольствием примут в свою семью фермеры, в первую очередь те, у которых ты вчера ужинала. Пасторальная деревенская жизнь, овцы, козы, огород, ребятишки.

– Ты можешь вкратце рассказать об этом месте? – попросила Марго.

– Ну и задача, – Дарий в очередной раз поправил пальцем чёлку – девушка подумала, что он слишком волнуется. – Хорошо, слушай. Нас здесь всего пара-тройка миллионов, и мы занимаем небольшое разведанное пространство. Есть десяток городов и около сотни фермерских поселений, называемых колониями. Рельеф здесь меняется с амплитудой до нескольких десятков, а то и сотен метров, полно холмов, балок, лощин, скальных выходов, рек и озёр. Поэтому наземный транспорт ограничивается лёгкими колёсными конструкциями и водными путями сообщения. Обрати внимание, что и велосипеды, и плавающие средства – всё двигается на электромоторах, электроэнергия здесь бесплатная, такое вот местное чудо природы. Автомобилей нет, им негде проехать из-за неровного ландшафта и множества водоёмов. Летающие машины слишком дорогие в производстве, поэтому в основном используются работниками специальных служб и государственными чиновниками. Нефти нет, вернее, её не искали. Полимеры только растительные. Климат без смены сезонов, сезон один, что-то типа ранней осени в средних широтах, ночами прохладно. Я, например, предпочёл бы местность потеплее. Кстати, по поводу одежды и текстиля. Хлопка нет, льна нет, шёлка нет. Есть только шерсть, вискоза, шерсть с вискозой и вискоза с шерстью. Посмотри вокруг.

Марго внимательно присмотрелась к местным жителям, одетым добротно, но весьма консервативно. И мужчины, и женщины носили достаточно похожие предметы одежды: прямые брюки, рубахи без застёжки, длинные, до середины бедра или до колена, свитера или кардиганы, реже на представителях обоих полов можно было увидеть платья в пол или туники, кто-то покрывал голову платком или банданой, кто-то оставлял волосы непокрытыми. Мужская одежда чаще состояла из однотонных вещей, женская в основном украшалась цветными полосами и геометрическими рисунками.

– Я в моде не особо разбираюсь, – прокомментировала увиденное Марго, – но эти модели трудно назвать европейскими.

– Обрати внимание, – собеседник вывернул рукав своей серой шерстяной куртки и показал то место на изнанке, где должен был быть шов. – Материала для изготовления тканей здесь гораздо меньше, чем в нашем старом мире. Поэтому одежду в основном не раскраивают из готового полотна, а вяжут на трикотажных станках круговой вязки, чтобы избежать вынужденных отходов. Швы – большая редкость, и если их где-то вынуждены прошивать, то стараются сделать практически невидимыми.

– Очень интересное решение, – согласилась девушка.

– Телевидения нет, – продолжал Дарий. – Местная энергетическая аномалия затрудняет передачу радиосигнала. Поэтому по старинке смотрим чёрно-белое кино на большом экране, да и то в основном документальное. Телефония тоже примитивная, и её использование очень ограничено. Вообще, со связью дела здесь обстоят грустно.

– Жаль, – заметила Марго. – Я как раз в этом неплохо разбираюсь.

– Зато неплохо развиты сельское хозяйство и переработка продуктов, деревообработка, строительство, медицина, судостроение, транспортная сеть. Немного отстаёт металлургия. О чём я забыл упомянуть? – спросил собеседник.

– Политическое устройство, флора и фауна, – подсказала девушка.

– Какая умная юная леди! – искренне восхитился Дарий. – Политическое устройство здесь базируется на адской смеси конституционной монархии и некоего подобия военного социализма в том, что касается распределения основных продуктов и жизненных благ. Да-да, у нас здесь есть свой собственный царь. Хороший мужик, у него даже кое-какие права есть. Флора и фауна небогатая. Животных, кроме известного тебе сельскохозяйственного скота вроде овец, коз, небольшого количества коров и лошадей, здесь очень мало. Птиц нет совсем. Рыбы много, она съедобна в сыром виде, но ядовита при нагревании, как и большинство растений. Местные рыбу едят неохотно и только в критических ситуациях, так как она не имеет чешуи и, следовательно, не соответствует требованиям кашрута10. Поэтому основа рациона – ячмень, полба11, некоторые традиционные овощи, молочные продукты и мясо. Как-то удалось вырастить яблони и абрикосовые деревья со съедобными плодами, а вот вишня здесь – страшный яд.

– А это что такое? – она прикоснулась пальцем к шеврону с изображением раскрытой ладони на его рукаве. – Защита от дурного глаза?

– «Рука Мириам» – символ и опознавательный знак здешней службы безопасности, – пояснил новый друг.

Наступал вечер, заметно похолодало. На Крыше, на набережной и на всех улицах зажглись круглые жёлтые фонари. Марго смотрела на противоположный берег озера, в искусственном освещении казавшийся фантастической мозаикой жёлтых и фиолетовых теней.

– Поехали к тебе, – вздохнула она.

– Добро пожаловать в мою берлогу, – театрально провозгласил Дарий.

«Берлога» оказалась приличным двухэтажным домом, который выходил задним фасадом на густой парк и совершенно не выглядел холостяцким жильём. Внутри и снаружи царил порядок, первый этаж занимала огромная гостиная с камином, большими диванами и кухней в дальнем углу.

– Ты женат? – спросила девушка.

– Я был женат пять раз, из них четыре раза счастливо, – без тени шутки ответил Дарий. – Пока больше не планирую, старый, наверное, стал.

Марго не решилась задать вопрос о его возрасте. Выглядел он хорошо, двигался легко и энергично, зубы у него были белыми и ухоженными, а волосы густыми. То, что ему исполнилось как минимум шестьдесят лет, можно было предположить только по количеству морщин на лице и лбу и пигментным пятнам на руках.

Мужчина разжёг камин.

– Честно говоря, в доме есть прекрасное электрическое отопление, но я люблю открытый огонь, с ним как-то уютнее. Подожди здесь, я приберусь наверху, освобожу для тебя место.