General Overlord Device: Тактик-1

Он и раньше-то питал нездоровые симпатии к разным железным штукам гипертрофированного размера, а сейчас и вовсе сходил с ума, находясь внутри одной из них. Поэтому для него болью отозвался приказ командира атаковать стадо рогачей, которое обосновалось в опасной близости от базы. Этот противник был для танка самым опасным.

Рогачи не заставили в себе разочароваться, стремительно перейдя в атаку сразу же после того, как заметили врага. Грохот когтей-копыт, утробный рев, горящие фары глаз, облака пыли и дрожь земли обеспечивали эффект полного присутствия при гневе господнем. И действительно: закованные в броню многотонные быки ничем иным, кроме как посланцами Апокалипсиса не представлялись. И – один танк против них. Даже не шибко многотонный.

Танк стоял под незначительным углом к вектору атаки животных, поэтому траектория прицела его пушки была диагональной всему боевому порядку стада. Первый выстрел Аэса достиг цели: одновременно несколько мельтешащих ног были перерублены сверхзвуковым шрапнельным зарядом из единственной кинетической пушки. Эффектом этого стало групповое – можно даже сказать, повальное – падение второй и частично первой линии бычьего «строя». Этой заминкой в полной мере и воспользовались люди, забрасывая «кучу-малу» всеми доступными им пиротехническими средствами. Да еще и подъехавший танк, после дополнительной пары выстрелов, прыснул солидной струей геля в обезумевших от боли и ужаса животных.

В этот момент, когда остальные силы отряда атаковали дезориентированное стадо с разных сторон, всем казалось, что бой закончится, условно говоря, не начавшись. В ход пошли лучевое оружие, светошумовые гранаты, ядовитые смеси и всё тот же танк. Однако звери быстро собрались в организованную толпу, и, дико вращая взбешенными глазами, сумели контратаковать наседающую на них мелюзгу. Но люди были слишком верткими для неповоротливых животных, отчего быки стали нести ещё бо́льшие потери. Лишь четыре отчаянных парня с рогами умудрились выделить из общего хаоса вполне габаритную цель и атаковали ее.

Аэс не успел развернуть орудие в сторону приближающегося сбоку рогача, и уже в следующую секунду танкист вминался в противоположную стенку башни. Танк приподнялся. Последовало еще два удара, и боевая машина шустро завалилась на «спину». Страж посмотрел на люк аварийного выхода, который был врезан в днище танка, параллельно оценивая целесообразность его открытия. Покинуть машину было необходимо, так как в воздухе отчаянно запахло химическим топливом, которым и заправлялся танк. Что ж поделать? Выбирать для топлива особо было не из чего, и гусеничная боевая единица создавалась по древней отсталой технологии с применением окисляющегося, то есть, легковоспламеняющегося топлива.

Страж решительно взялся за ручку люка и приготовился ее открыть, когда…

Миала видела, как танк завалился кверху траками, как беспомощно он закружился на башне, атакуемый четырьмя могучими быками, и как, вперемешку с пылью, из него повалил иссиня-черный дым. «Гель загорелся»! – подумала медик, направляя себя в сторону танка. Остальные воины отряда вели бой с израненными, но по-прежнему опасными рогачами с основного стада, поэтому на потерю танка, если кто и обратил внимание, среагировать никак не мог. Миала же не обладала мощным вооружением, поэтому находилась в стороне от той самой гущи боя. Она лишь выполняла функцию гренадёра в команде, забрасывая врагов разрывными бомбами и термическими зарядами. Это было обусловлено тем, что стремительный медик группы должен быть, прежде всего, именно стремительным, а не дальнобойно-убойным. Поэтому арсенал Миалы имел такие скромные размеры.

Теперь же она и вовсе стала бесполезной, особенно для Аэса. Ведь, брось она хоть одну гранату в четверку быков – боезапас танка может сдетонировать. Стрелять по рогачам – ей минут пять потребуется, чтобы убить хотя бы одного из них. Плюс, опять же, высок шанс поразить боевую машину – рогачи скакали, как сумасшедшие. Значит, нужно было отвлечь их от расправы над ненавистным им врагом.

В это время один из рогачей, наконец, запрыгнул на перевернутый танк, и стал скакать уже там. Миала в полете успела выпустить по нему четыре заряда, когда тяжелый бык вдруг как-то обиженно всхлипнул и тут же провалился одной ногой прямо в аварийный люк машины. «Там же пилот! Аэс!» – Миала еще активнее заработала легкой винтовкой, стремясь поразить глаза и триплексы животных и хоть как-то отвлечь их от танка. Одна из иконок, отображающих на внутреннем интерфейсе всех членов отряда вдруг покраснела. Медик сняла информацию о раненном Аэсе: многочисленные повреждения грудной клетки; перелом тазобедренного сустава; порыв яремной вены. И множество других, менее серьезных повреждений.

Не будь на страже армиса – он бы умер мгновенно, раздавленный жестким копытом псевдотравоядного. Да даже и обычный доспех вряд ли спас бы своего обитателя от чудовищного пресса, упавшего тому на грудь. Доспехи стража являлись более прочными, поэтому человек не лишился жизни, хотя почти лишился сознания. Армис тут же занялся стабилизацией и устранением повреждений организма, однако было понятно, что без помощи госпиталя о полной реабилитации не могло быть и речи.

Надо было спасать положение. Девушка с силой вдавила гашетку на оружии.

Разъяренный бык без одного глаза высоко подпрыгнул, стремясь достать назойливое «насекомое» рогами. Это летающее существо уже лишило его того самого глаза, а теперь еще повредило ему колено. Жуткий железный единорог, которого они завалили на хребет, теперь уж точно не встанет – собрат быка пробил ему копытом грудь, и теперь в воздухе явственно ощущается запах разгорающегося пламени. Так что теперь можно заняться новым обидчиком.

Миала, завидев, что она всецело завладела вниманием «противотанковой» четверки, развернулась к ним спиной и понеслась прыжками в сторону стен базы. Установленные там турели разберутся с потрепанными агрессорами. Сейчас главное – спасти Аэса.

– Аэс! Танк!! Горит!!! Вытаскивайте!

Всю эту тираду она посылала в групповой канал связи, не жалея голосовых связок в крике и икроножных мышц в беге. И группа услышала.

Бросив добивать раненных рогачей, оставшиеся четыре биоса ринулись вызволять стража. Буквально через девять секунд после того, как раненного танкиста выволокли из развороченного нутра машины, из пробоины хлынул поток белого высокотемпературного пламени. Взрыва не было, но и того гигантского столба ослепительного огня хватило бы, чтобы испепелить любого, кто находился в машине и немного рядом с ней. По крайней мере, броня самого танка сейчас оплывала, как воск церковной свечи у алтаря.

Остатки растрепанного стада покидали зону боевых действий. Всего на север уходило восемь животных. Еще два пытались нетвердо встать на копыта, разъезжаясь обессиленными ногами по липкой жиже крови и минеральных масел. Скорее всего, им тоже удастся уйти, так как добивать их было уже некому: четыре воина спешно эвакуировали пятого, а Миала успешно перепрыгнула через стену. Ее преследователи, получив порцией свинца по морде, трезво оценили свои шансы и сейчас, под плетками горячих очередей, тоже удалялись в сторону спасительных лесов.

***

Биосы сидели в столовой и угрюмо поглощали безвкусную армейскую еду. Несмотря на победу над сильным противником, настроение было далеким от праздничного. Аэс по-прежнему был в критическом состоянии – потеря крови, раздробленные кости, заражение организма инфекциями – все это грозило задержать стража еще на сутки в регенеративной ванне. Сутки! Это очень много!

А ведь состояние воина еще даже не стабилизировано. Миала неотступно находилась рядом с раненым и все данные о нем исправно поступали в распоряжение Полковника. По прогнозам медслужбы, уверенно говорить о выздоровлении можно будет через пару часов – нервные ткани Аэса восстанавливались медленно и, возможно, с нарушениями. Вне Триеры его бы давно уже отправили на перерождение, так как это было бы намного дешевле, быстрее и проще. Но здесь такой выход выходом не являлся.

– Стадо больше не будет нас тревожить, Полковник. Мы разбили их. Больше серьезных скоплений животных в округе не зарегистрировано. Мы можем приступать к строительству второго аванпоста.

Из доклада Глита можно было понять, что главную задачу их отряд выполнил: создал условия для расширения территории. Это не могло пройти незамеченным – со дня на день они должны были получить пополнение, а там уже можно будет и о войне думать.

– Хорошо. Что у нас с боеприпасами?

– Запасы геля для огнеметов выбраны полностью. Восполнение на 50% – через семь часов. Еще через пять – зальем цистерны полностью. По лучевому оружию просадок нет. Для кинетического требуется больше сырья. Предлагаю разобрать здание ангара №4 вследствие его малого использования. Лейтенант-коммандер первого ранга Муфлон доклад закончил.

– Принято. Разбирайте. По инженерной части что?

– За медицинское обеспечение ничего не отвечу, но инженерные коммуникации исправны и работают в штатном режиме. В ближайшие сутки аварий и неисправностей в коммунальном хозяйстве базы не ожидается. В данный момент вводятся резервные системы, дублирующие главные схемы жизнеобеспечения базы, что увеличит ее живучесть в одиннадцать раз. Срок ввода – два часа. Лейтенант первого ранга Коста доклад закончила.

– Принято. Короче, все у нас не так уж и плохо. Миала также доложила, что по медицине у нас все в порядке и госпиталь способен выходить еще одного такого же раненого, как Аэс. Но требую запомнить: еще одного такого раненого, как Аэс, быть не должно! Ангар разобрать, резервные системы продолжать монтировать, сбор сырья ипкисами форсировать. Во всех остальных планах по развитию базы изменений нет. Начать подготовку к возведению АП-2 (аванпост-2) по координатам, которые мы сейчас и выберем…

– Полковник! – активировалась внутренняя связь с госпиталем.

– Что случилось, Миала?

– Активировались капсулы колыбели! Стандартный пак!! Скоро к нам прибудут новые бойцы!!!

– Это хорошая новость, Миала! Ожидаемое время прибытия?

– Стандартное: 12 часов.

– Значит так, бойцы, – Борза начал ретранслировать новость в общий эфир. – По последним данным через двенадцать часов ожидается увеличение численности личного состава на шесть единиц. Задача: увеличить количество единиц вооружения, определить места несения службы новых бойцов, разработать план развития базы с учетом увеличения отряда. Вопросы есть?

– Когда мы уже будем организовывать разведывательные рейды?

– Когда у нас сопли под носом высохнут, Глит. А пока мы еще слишком маленькие для этого. Еще вопросы? Нет? Разойтись!

Все бойцы шумно встали и, дожевывая пресную бурду из столового комбайна, направились к выходу. У каждого были свои дела.

Были они и у Полковника. Причем, основным таким делом являлось думать. А думать предстояло много и над многим чем. По сути, база-2 встала на ноги, но положение все равно было шатким. Несмотря на то, что вокруг по-прежнему было множество опасностей, бойцы отряда показали себя, как истинные ветераны полей сражения. Хотя как раз таковыми и не являлись: техник, биолог, два оператора внешнего наблюдения да один ответственный по снабжению во «внешнем» мире – вот и все их военные таланты. Все они, если и участвовали в баталиях, то только из рубок боевых кораблей да за пультами систем вооружения. А кто-то и вовсе не имел на счету ни одной бойни.

И лишь Аэс, который сейчас плавал в оздоровительном растворе, имел небольшой боевой опыт, когда его кораблю пришлось сражаться, можно сказать врукопашную, на далеком спутнике литерной планеты. Тогда его врагами были далекие колхиды, и тогда же Аэс получил полное представление обо всех ужасах контактного боя.

Миала следила за состоянием восстановления своего пациента непосредственно в госпитале. Несмотря на, якобы, совершенную биоавтоматику комплекса, присутствие человека (или фейна) на данной стадии восстановления больного было необходимым условием для успешного выздоровления. Поэтому медик группы будет находиться в этом вынужденном отпуске еще два часа. И все эти часы ей не придется расслабляться, так как сотни показателей, поступающих от раздавленного тела красивого мужчины, подсвеченного зеленым биогелем рекреационной ванны, нуждались в постоянном мониторинге и анализе.

Сквозь лопнувшие капилляры глаз девушка смотрела на цифры, буквы и символы поступающих данных, и, в целом, понимала, что Аэс выкарабкается. Не было ничего зловещего в той информации, что давали датчики – тело успешно восстанавливалось. Замедляло его лишь воссоединение нервных окончаний в костях вообще и позвоночном столбе в частности. Когда бычье копыто обрушилось на правую часть тазовой кости, человека едва не провернуло вокруг своей оси, разрывая мышцы, связки, нервы…

Миала могла лишь отдаленно представить себе, какую боль испытал на себе страж в тот момент. Единственное, что мог сделать армис в той ситуации – это вырубить своего носителя напрочь. А может, это сработал природный предохранитель, который дарит спасительный обморок в такие страшные моменты.

С тех пор Аэс в сознание не возвращался, но тот момент был не за горами – едва организм осознает себя в безопасности, он вновь запустит все свои системы на полную мощность. Это требуется для наиболее оптимального ремонта поврежденных модулей… черт. Она уже думать начала, как робот. Но, когда пациент находится в сознании, он действительно начинает выздоравливать быстрее. А скорость – это сейчас всё.

«Низкий уровень КФ17. Нестабильные концентрации АТФ. Организм изможден. Биохимические средства стимуляции отсутствуют. Настоятельно рекомендуется отдых в форме сна, продолжительностью не менее шести часов».

Это активировался доспех Миалы. Несмотря на то, что она пробила у начальства право «на поспать» для личного состава, сама она ни разу этим правилом не воспользовалась, даже когда Полковник разогнал их по койкам в приказном порядке. Тогда ей не спалось. Нельзя было.

Сумрак стремительно накрывал и без того затуманенный разум девушки. Последняя мысль в нем угасала со скоростью искорки на ветру: «И сейчас нельзя… спать».

Искра потухла.

А на внутреннем экране армиса в ленте показаний пациента проскочили две красные строчки. Не дождавшись ответных мер от оператора, автоматика госпиталя отреагировала, согласно прописанному регламенту.

***

Прошла неделя с того момента, как они переселились на базу-2. За это время было сделано очень многое: зачищена прилегающая территория от зверья и случайных ботов; модернизирована система обороны базы; получены пополнение в количестве 2-х бойцов и 4-х инженеров; разработаны и внедрены новые виды вооружения. Особенно это актуально стало после того, как Аэс вышел из госпиталя.

Ввиду того, что Миала не увидела критических изменений в процессе выздоровления, некоторые нервные каналы все-таки срослись не так, как положено. Из-за этого страж получил некоторые ограничения в передвижениях. Он вообще двигать ногами не мог. Точнее, мог, но как паралитик – дергаясь и не контролируя ход ноги.

Плюсом в ситуации было то, что Аэс все же жизнь сохранил, и внутреннее здоровье свое поправил на все сто процентов (несмотря на паралич). Во всем остальном же были сплошные минусы: уровень морали самого опытного бойца отряда был не на высоте, тоже самое касалось и самого опытного медика отряда. Её уровень вообще находился ниже плинтуса. Невероятное напряжение последних недель и вытекающая из всего этого усталость все-таки смогли нанести свой удар.

Аэса теперь можно было использовать лишь как неподвижную турель. Да и то – с сильно ограниченным сектором обстрела. Именно эту проблему сейчас решал совет отряда, в который входили все.

– Итак, вы знаете, по какому вопросу мы все здесь собрались. Вас сейчас вновь стало двенадцать. Плюс я. Хотя должно быть куда больше – почти месяц мы уже здесь, а до сих пор не то, что не зачистили клетку – мы даже в ней не доминируем. Враг оказался опасен. Сейчас может статься, что он уже и силен. Силен и опасен, так что нам сейчас требуются все резервы, какие только есть – каждая возможность должна быть использована в борьбе с врагом! Каждый должен отдать всего себя в этой подготовке, а после того, как отдаст – отдать ещё столько же! И это я говорю не тем пятерым, кто встречал вас здесь, на базе. Я говорю это вам, новобранцы. Потому что «старичкам» эти напутствия не нужны – они знают про стоимость здешней жизни без всяких слов. Уже не один ипкис под ними умер от изнеможения, а эти пятеро продолжают двигаться, работать, убивать.

Борза взял паузу, чтобы обвести насторожившихся новичков суровым взглядом лидера стаи. Новички прониклись. Глядя на то, что сотворили люди, находясь под постоянным прессом атак и тотальной нехватки ресурсов, они понимали, что Полковник произносил не пустые слова. Что он не зря сотрясал воздух в том пафосном фонтане, который излился на них только что. И не только это прибило новичков. Контрольным выстрелом их добила сама база, на которую судьба сподобила их приземлить.

Честно говоря, ни один из новобранцев таких военных баз никогда не видел: повсюду не было и намека на какой-то военный порядок, ту прямоугольно-перпендикулярную красоту в бело-зеленых тонах, маниакальная тяга к которой присуща людям из любой армии и флота. База больше походила на гнездо. Гнездо каких-нибудь безобразно-противных и гадких тварей.

Но очень опасных тварей.

На внешних стенах базы нередко можно было увидеть разобранные скелеты киберплантов, а то и целые скелеты этих гигантских животных. Сквозь глазницы черепов были просунуты жерла плазмометов; позвоночные хребты выполняли роль огневого рубежа, за которыми очень удобно было прятаться и вести огонь в положении сидя или лежа; спутанные кольца останков змеев возлежали сейчас на контрольной полосе за стенами. Стянутые прочной проволокой вдоль и поперек, они представляли собой неказистую, но очень эффективную преграду для тех, кто имеет лапы и копыта. Да и для пресмыкающихся это тоже было препятствием: хотя они и могли проползать между костяных петель и колец, многочисленные крючки-зацепы, которыми те были снабжены по всей длине, неизбежно цеплялись за шершавые спины чудовищ и путали их еще больше. В результате, в костях прибавлялось петель. Живых петель.

Но самое большое впечатление на новичков произвел внешний вид самих защитников базы. Они были дикарями. Больше ничего на ум не приходило, когда глядишь на этих явно нецивилизованных людей.

Поверх армиса у каждого были налеплены пластинки и чешуйки с убитых ими животных. Сами же доспехи не имели той глянцевитости, к которой привыкли люди и фейны там, за пределами Триеры. А за пределами Триеры любой военнослужащий был надраен не то, что до блеска – до квазарного сияния он был надраен. Здесь же местные бойцы были перемазаны сомнительного вида субстанциями, обвешаны кусочками плоти, внутренностей и прочего фарша, который они, скорее всего, собирали прямо с поля боя ведрами.

А во время последней схватки один из новобранцев видел, как Глит, напялив себе на шлем только что оторванную голову какого-то инсектоида, прямо на четвереньках рванул в сторону толпы прорвавшихся «сородичей», добежал до нее и метнул связку термических гранат в самую гущу кимпов. При этом, в процессе всего этого он непрерывно визжал, верещал и улюлюкал. Не нужно было сомневаться, что до последнего момента те тараканы считали его своим в доску.

Одним словом, группа-1, которая встречала группу-2 у Колыбели, пугала последнюю до чертиков. Однако и группа-2 смогла заставить икнуть ветеранов: едва из капсулы выбрался последний новобранец, как белый глаз одной из лож вдруг вновь поменялся на красный, что знаменовало начало процесса создания тела. Спустя двенадцать часов из двенадцатой капсулы вышел очередной боец. На базу к шести ветеранам прибыло семь новобранцев. С чем это было связано, никто внятно объяснить не мог. Да никому и не хотелось – семь так семь. Не пять же.

– Схватки со зверьем ужесточаются, к нам уже лезут твари с десятым уровнем. Все чаще и чаще. Мы, вшестером, за эти недели выросли на три уровня в среднем, однако всегда даем достойный отпор тем тварям. И, хотя по заверениям более опытных товарищей, такие нападения должны были стать более редкими, здесь этого не произошло – звери лезут каждый день. И нам все равно не хватает опытных бойцов. Вы – бойцы неопытные, чтобы вы там о себе ни возомнили. Последнее нападение, я так понял, вам многое объяснило.

Борза перевел красноречивый взгляд на парочку, сидящих в мутно-белых доспехах новорожденных. Те буквально десять минут назад вылезли из капсул, умудрившись помереть в первом же своем бою, когда, получив в руки оружие и, возомнив себя Богами Всех Войн, ринулись в бестолковую атаку. Где им божественные головы и откусили.

– Мы тоже поначалу думали, что попали в учебно-тренировочный лагерь ясельного типа. И, несмотря на то, что этот ярус так и называется – «ясли» – ничего детского здесь нет. Очень быстро нам подрезали наши куриные крылья. И не только крылья…

Повисло тягостное молчание. Причем, самым тягостным оно ощущалось именно на «ветеранской» стороне. Те вспоминали моменты, о которых помнить не хотелось бы. Но помнить надо было.

Борза, решив, что драматизма было напущено вполне достаточно, передал слово Миале.

– Два дня назад страж Аэс получил серьезную травму, приведшую к его частичному параличу. Вследствие этого он не может выполнять огромный спектр боевых действий. А нам это очень надо – вы пока слишком молодые и слабые, невзирая на ваш 4-й уровень. Поэтому, извините, но пока все держится на нас. Тем не менее, без Аэса мы очень слабы. Его навыки часто выручали нас в практически безнадежных ситуациях. И доказательством тому являются всего одна смерть, которую мы допустили на этой неделе. Да и та была не напрасной. Сейчас же перед нами стоит задача вернуть Аэсу подвижность и сделать его максимально эффективным в плане ведения войны. Я его не долечила – мне его и исправлять. Три дня назад нас обнаружил наш главный враг – Тактик. Его скауты были обнаружены в полукилометре от периметра. Нам стоило большого труда уничтожить ту разведгруппу, но разговор сейчас не об этом.

Было видно, что Миала чувствует себя не в своей тарелке, и это несмотря на то, что речь ее по экспрессивности почти не уступала полковничьей. Однако на ключевом моменте милая Миала все же запнулась, собираясь с мыслями. Наконец, собравшись, она выдохнула:

– Разговор сейчас о том, чтобы поймать живого лапохвата, уровня не выше шестого. Именно живого и именно лапохвата, так как другие кандидаты мне неизвестны.

– Но… зачем, Миала?! Зачем так себя подвергать? Ну, этому… риску неоправданному…

– Оправданному! Оправданному, Муфлон, оправданному! Вы, когда взяли все зерна и нужные модули из того бота-разведчика, обратили внимание на его процессорную группу? А я – обратила!

Полковник хмурил брови и молчал, хотя по всему его виду можно было с уверенностью сказать, что ему очень горит вставить свое веское слово. Но Борза сдерживался. Медик, прежде чем выступить с предложением на людях, сперва поговорила с ним, и он знал, о чем пойдет речь дальше.

– Его процессор был не таким, каким мы привыкли его видеть у других роботов! – задыхаясь, выкрикнула Миала. – А у него он был модифицированный. К нему крепился фрагмент от другого модуля. Именно по этой причине наши армисы и посчитали процессоры этих скаутов поврежденными и непригодными. А они пригодны! Да еще как пригодны – я до сих пор в себя прийти не могу.

– Ну что там такого великолепного, не томи давай, выкладывай. Мне еще на работу идти, – Глит был, как всегда, нетерпелив и нетактичен, даром, что сам разведчик. Да к тому же, эльф… Но Триера меняла не только людей.

– Тактик применил технологию слияния. Слияния живой и неживой материи. Грубо, малоэффективно, но применил. Однако и такой грубости вполне достаточно для очень плохих последствий для нас.

– И что в этом удивительного?

– Вне Триеры – ничего. В Триере такое возможно лишь на ярусе «кора», и частично – в старшей «мантии», да и то, если повезет. Здесь же нет таких возможностей. Тактик физически не мог спаять две противоположные технологии: кибернетическую и биологическую.

– Но ведь киберпланты, это же…

– Киберпланты рождаются в гнездах сразу мутантами! Это мы их так называем, «киберплантами», потому что они похожи на киберплантов. На самом деле в их тела ничего никогда не имплантировалось, и вы это прекрасно знаете. Они выросли живыми роботами сразу и в одном теле. Тем они и уникальны, что к своим телам они могут применять модификации обеих технологий: биологической и кибернетической. Из живого мяса они могут выращивать рога, щупальца и прочую жуть, а на свою металлическую базу они могут генерировать и устанавливать даже пушки. Причем, прямо из металлической части своего тела. Слава богу, пока мы таких не встречали, но обязательно встретим, не сомневайтесь. У них даже пограничные клетки выполнены наполовину живыми, наполовину кремниевыми. Ну, или из другого элемента. Как робот смог присоединить живой модуль «Церебро» к неживому процессору, я поняла только вчера вечером. Но, так как я изучала лишь «Церебро» лапохвата, то нам нужен именно лапохват. И живой. Ну, или не сильно мертвый. В смысле, недавно умерший… то есть.