Влюбляться запрещено

– Галина Васильевна, подруга твоей мамы, вчера утром, как узнала, что ты в больнице вышла на нас через Анатолия…

– Значит Вадим уже знает? Он из-за этого не стал приезжать? – накинулась я с расспросами.

Странно, что в сложившейся ситуации меня волновал не ново объявленный отец, а то почему Вадим до сих пор не пришел.

– Маша, – он хотел коснуться моей руки, но я по инерции отодвинула ее в сторону, – Вадим решил, что будет лучше вам какое-то время не видеться и просил за него извиниться.

– Бред, – я тряхнула головой, не желая верить в услышанное, – дайте мне телефон.

– Это не самая лучшая идея.

– Дайте мне телефон! – повысила я голос, но никто из них не двинулся с места.

Я откинула одеяло. Забыв,что нахожусь в больничной сорочке, встала с кровати. Голова тут же закружилась.

– Милая, тебе нельзя вставать, – Алевтина попыталась меня остановить, но я собрав последние силы оттолкнула ее, чуть не упав.

Александр Михайлович успел меня подхватить и крепко обнял, прижимая к себе. Я вырывалась как могла, но постепенно ненависть и злость стихли, уступив место отчаянью. Из глаз хлынули слезы и я расплакалась. Мог ли Вадим так поступить со мной? Он же дал свое слово, сколько с того момента прошло? Пару дней?

– Это не правда, Вадим так никогда бы не поступил, – давясь слезами прошептала я, находясь в руках чужого человека.

Он помог мне сесть на кровать. На Александре Михайловиче с Алевтиной не было лица.

– Прости, мне так жаль, – сказала Алевтина, смахивая с лица слезы, – Саша нам пора, и так все нервы ей истрепали. Пошли.

Как только за ними закрылась дверь тут же зашла медсестра со свежей порцией уколов, среди которых были как подозреваю успокаивающие.

– Я в последнее время совсем расклеилась, – натянуто улыбнулась я, – мне нужно на работу сообщить, что случилось. Откуда я могу позвонить?

Я старалась вести себя как можно непринужденнее.

– Вам нельзя вставать, впрочем, – она немного замялась, но все же достала мобильный из кармана.

– Спасибо огромное, – я набрала последний номер, которым пользовался Вадим, телефон был недоступен, – Наверно начальница в метро, – опять улыбнулась я, – секунду, напишу короткое смс.

Быстро набрав текст, удалила исходящее сообщение и звонок и поблагодарила медсестру. По щекам катились слезы, но мне стало легче. Уже на грани между сном и реальностью вспомнилось, как Ввадим прислал мне смс перед сном. Как это было на самом деле мило и заботливо с его стороны. Тот Вадим никогда бы не оставил меня в трудную минуту. Правда другой Вадим, что использовав, прислал отступные в виде дорогих подарков, наверно все же мог…

То сообщение стало последней надеждой. Сначала я злилась, обижалась от бессилия, искала ему оправдания и под конец смирилась. Если ему не хватило смелости сдержать обещание. Значит все к лучшему и я в очередной раз в нем ошиблась. Но как бы я не старалась мыслить логически и ободряла себя самой бесполезной фразой на свете «все к лучшему», часть меня все же ждала его. Ждала, когда он не откликнулся на простую просьбу: «Пожалуйста, приезжай». Всю неделю, что я проторчала в больнице Вадим даже не позвонил. Александр Михайлович с Алевтиной пригласили меня к себе домой после выписки. Бегемот уже давно отдыхал в загородном доме и неплохо проводил время, судя по фотографиям с телефона Алевтины.

Они настояли, чтобы я некоторое время провела у них. Алевтина обещала при случае зять меня с собой в кофейню, тайком от Александра Михайловича. Они как могли окружали заботой, но чувство апатии отказывалось меня покидать. За неделю в больнице меня пересмотрели наверно половина светил неврологии, это с учетом того, что не было никаких последствий травмы. Со мной постоянно находилась одна из медсестер и пыталась предугадать каждое желание. Стоит ли говорить, насколько меня бесила данная опека?

Сама по себе выписка далась с боем. Врачи отказывались отпускать, если не кому присмотреть за мной в течении еще хотя бы пары недель, так что пришлось соглашаться на приглашение. Всю дорогу, новые родственники старались поддерживать беседу. Алевтина то и дело подсовывала смешное видео с котиками, а Александр Михайлович вставлял изредка шутки.

Я еще была не готова признать в них семью и делать вид, что все замечательно, но они действительно очень старались. Перед глазами мелькнул дорожный знак с надписью: «Зюзино». Странно, что я вспоминала с теплотой в сердце момент, когда Вадим высадил меня из машины в незнакомом месте, а сам укатил по делам. На глаза снова навернулись слезы, в последнее время мне было сложно сдерживать эмоции. Впрочем, после пережитого это вполне нормально.

Снег очень быстро таял, наступила весна и казалось, что сама природа пытается утешить, после потрепавшей меня во всех смыслах этого слова, зимы. Алевтина как всегда, старалась предусмотреть все до мелочей и разместила меня в одной из комнат на втором этаже, но не той, в которой я останавливалась с Вадимом.

Оставшись снова одна, я с облегчением выдохнула. Можно было перестать натянуто улыбаться. Упав на кровать и рассматривая идеально ровный потолок, я не могла не подумать о том, почему все в моей жизни шло кувырком начиная с болезни мамы и заканчивая сегодняшним днем. Пришел Бегемот, истосковавшийся по хозяйке, и устроился подмышкой. Вот он – постоянный мужчина всей мой жизни.

В дверь тихонечко постучали.

– Машенька, хочешь кушать? – спросила осторожно Алевтина, не заходя внутрь.

– Нет, спасибо. Я наверно посплю немного, – соврала я, так как успела отоспаться на две жизни вперед за время в больнице.

– Хорошо, как проснешься спускайся. Я оставлю обед в холодильнике.

– Спасибо.

Просидев в комнате до самого вечера, я все же переоделась и решила спуститься вниз, чтобы подышать свежим воздухом. Плюс большого дома в том, что можно не пересекаться с другими людьми. Я тихонечко спустилась по лестнице и прошмыгнула на улицу. Солнце еще не село и в сумерках, я прошлась по чищеным до плитки тропинкам. Достав новый, подаренный Александром Михайловичем телефон, мой разбился во время аварии, я набрала номер Вадима, но так и не решилась ему позвонить. У него был шанс, я сделала практически все, что могла. Пора уже забыть его и жить дальше.

Кутаясь в кофту я вернулась к крыльцу. Алевтина подошла ко мне.

– Ты не замерзла? Пошли лучшей чайку выпьем с медом, мне недавно с Алтая привезли, – предложила она.

– Все хорошо, не волнуйтесь. Просто мне нужно немного отойти, вот и все. – я поежилась и пошла вместе с ней в дом, – Алевтина, очень прошу, скажите у Вадима точно все в порядке? – спросила я, остановив ее в прихожей.

Мне показалось, что у Алевтины было виноватое выражение лица. Она стояла несколько секунд, держась за ручку двери, ведущей на кухню.

– Его мама умерла, в остальном все нормально, – тихо сказала она, – ты наверно сама знаешь какой, он. Привык переживать все один.

– Почему вы мне не сказали? – разозлилась я.

Алевтина промолчала и скользнула за дверь. Я прошла мимо кухни, так как пить чай совершенно не было настроения. Уже перед сном, валяясь в кровати, я поругала себя за отсутствие гордости и силы воли и все же позвонила ему еще раз. В трубке раздались гудки и Вадим взял трубку.

– Да? – его голос был немного хриплый и непривычно тихий.

Я не знала, что сказать. Соболезную? Скучаю? Почему ты так быстро сдался и не сдержал свое слово? Ком застрял в горле, и я просто положила трубку. Нельзя разговаривать по телефону на такие темы. Как только мне станет немного лучше я сама к нему приеду и пусть скажет все это лично в глаза, а не передает через десятых лиц.

Так прошла еще неделя первых весенних дождей и холодных ветров. Вот-вот должна была начаться самая настоящая весна. Я очень много отдыхала и гуляла по небольшому саду. Обсуждала с Алевтиной дела кофейни и готовилась вернуться с Бегемотом домой. Все более менее устаканилось. Мысли о Вадиме все еще причиняли боль, но скорее тупую и ноющую, нежели острую и невыносимую.

В утро, когда мы договорились съездить в кофейню, я проснулась от странных спазмов в желудке. Оторвав голову от подушки, я потянулась к стакану воды и ее вкус показался мне странным. Желудок совершил кульбит, и я едва успела добежать до ванной. Зря я пропустила ужин, или к счастью? Обнимая фаянсового друга, я пыталась понять чем же таким отравилась, или это результаты травмы?

А потом до меня дошло. Я взяла телефон и открыла календарь, прикидывая, когда в последний раз были месячные. По всем подсчетам у меня была задержка. Тошнота тут же прошла, уступив место панике и полной растерянности. Из–за аварии я совершенно забыла о том, что нужно выпить таблетки. В этой ситуации мне не на кого было рассчитывать, но еще оставалась надежда, что когда я увижу Вадима все наладится. Ему тоже пришлось не сладко и я понимала, что его решение могло быть обусловлено желанием меня защитить. Мне никто так и не сказал была ли авария случайностью, но учитывая то, что я знала, все вполне мог подстроить Волков. Я окончательно приняла решение во чтобы то не стало увидеть Вадима.

Позавтракав крепким чаем, так как малейшее напоминание о еде вызывало тошноту, я отправилась с Алевтиной в кофейню. Мы договорились, что она останется работать, а я как только лично увижу, что дела идут хорошо поеду на такси домой.

В кофейне было оживленно, Аленка носилась между столиками, а Галина Васильевна помогала ей за стойкой. Увидев женщину, что поддерживала меня после смерти мамы, я не смогла скрыть разочарование. Она столько лет хранила мамины тайны, не рассказав мне о самом главном даже после ее смерти. Я имела право все знать.

После недолгих расспросов, мы быстро отпустили всех клиентов и смогли попить вместе чай. Мне конечно же хотелось вернуться на работу, но вынуждена признать, Алевтина как всегда была на высоте. Кофейня стала приносить ощутимую прибыль, и я была бесконечно ей благодарна.

Время шло к обеду, перед отъездом я зашла в туалет и в очередной раз убедилась как паршиво выгляжу. Веки все еще были немного припухшими, на носу остался небольшой шрам и лицо выглядело болезненно серым, после утренней тошноты. Украв у Аленки косметичку, я попыталась немного привести себя в порядок, но кажется это было бесполезно. Все спасли солнечные очки Алевтины для вождения. Я попрощалась с девочками, и сев в такси изменила пункт назначения.

Мы быстро доехали и вот я уже стояла перед домом, где не так давно была частым гостем. Волнуясь, словно сейчас будет главный экзамен в моей жизни, который решит все, я подошла к консьержке и забрала ключ, что Вадим оставлял для меня. Она протянула мне ключ, и я в душе обрадовалась. Это был хороший знак…

Медленно поднимаясь в лифте, никак не могла унять дрожь. Подойдя к двери, я нажала на звонок. Никто не ответил. Было глупо надеяться, что в обед он будет дома. Заходя в квартиру, мне казалось, что я совершаю маленькое преступление. Внутри было тихо. Первым бросились в глаза нетронутые вещи Бегемота. Я не могла не улыбнуться, в ванной все еще стояла в стаканчике вторая зубная щетка и расческа для волос лежала на том же месте, где я оставляла ее в последний раз.

Из прихожей послышался звук открывающейся двери и я забыв обо всех обидах, улыбаясь как дурочка, вышла на встречу. Улыбалась не долго. Вадим не сразу заметил мое присутствие, а вот его спутница бросила удивленный взгляд из-за плеча, замерев на пороге. Я каменным изваянием смотрела на них и соображала, что же мне делать дальше.

– Вадим, что она тут делает? – спросила девушка и я узнала в ней ту самую блондинку со свадьбы.

– Маша?

Мне хотелось сбежать. Вот только выход преграждал мой кошмар на яву.

– Снежана, тебе лучше уйти, – бросил Вадим не глядя на свою спутницу.

– Не стоит, я уже ухожу, – сдавленным голосом перебила я.

И стала рассматривать вариант выйти в окно, лишь бы не приближаться к ним ближе чем на три метра.

– Я забыла телефон в машине, – она ушла, решив предоставить нам возможность разобраться, что было крайне мило с ее стороны.

Одной проблемой стало меньше. Я собралась с духом и последовала примеру Снежаны. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, мне не хотелось лишний раз вдыхать воздух, чтобы не чувствовать аромат чужих духов, исходивших от мужчины, что я посмела считать своим. Когда я проходила мимо, он по инерции коснулся моего плеча и успел сказать: «Маша». Это стало последней каплей и я влепила ему пощёчину со всей силы, на которую была способна. Его голова метнулась в сторону по инерции, но больше он ничего не сказал.

Вылетев пулей из дома и не смотря по сторонам, не хватало снова увидеть Снежану, я словно в бреду, направилась к себе. Какой же дурой я была… На что надеялась? Так ужасно я не чувствовала себя никогда. С Вадимом все теперь было понятно, осталось принять последнее решение.

По пути домой зашла в аптеку. Сев за стол на кухне, я разложила перед собой тесты на беременность и таблетку, которую по сути было уже поздно пить. Принимать такие решения в жизни меня никто не учил и гипнотизируя взглядом все эти препараты, я собиралась с духом.

Незащищенный секс, три теста, шесть полосок, тошна утром и все сошлось. Выкинув тесты, я осталась наедине с таблетками. Итак, будь я в другой ситуации, возможно принимала бы решение вместе с Вадимом, но его мнение было вполне очевидным.

Интересная штука жизнь, когда-то и перед мамой стоял похожий выбор. И я благодарна, что не смотря ни на что, она выбрала меня. Похожа ли я на нее? Мне всегда хотелось поступать в жизни правильно, но и высоко нравственной натурой я себя не считала. Не будет ребенка и не будет больше связи с Вадимом. Так, я смогу окончательно вычеркнуть его из жизни. Но какой ценой? Это не гели для душа и шампуни из ванной выкинуть.

Тяжело вдохнув, я повертела в руках таблетки и смыла их в туалет. Пошел Вадим к черту. Пусть разменивается на потасканных красоток дальше, а я справлюсь сама и его покой больше никогда не потревожу. Догадается сам о том, чей ребенок – хорошо, я буду настаивать на обратном. Учитывая изменившиеся обстоятельства, он и пальцем не посмеет тронуть дочку Александра Михайловича.

Словно выжатый лимон, я посмотрела на часы. Пора было возвращаться за город. Обо всем остальном буду думать завтра. Добралась обратно без пробок. Александр Михайлович, был недоволен тем, что мы сговорились с Алевтиной за его спиной, но все же помог мне раздеться и настоял, чтобы мы вместе пообедали.

– Ты сегодня бледнее, чем обычно. Может вызвать доктора? – спросил он, когда я ковыряла в тарелке цветную капусту, словно ребенок.

– Не стоило пропускать завтрак вот и все, – пожала плечами я.

– Маш, может я делаю что-то не так? – Александр Михайлович отложил столовые приборы, – мне постоянно кажется, что я стучу в закрытую дверь, общаясь с тобой.

– Мне нужно время. Нам всем нужно время. Я не могу кидаться на шею и кричать "папочка" через несколько дней после того, как узнала кто вы.

– Я же просил обращаться ко мне на ты, – с укоризной сказал он.

– Прости, пойду отдохну в своей комнате, – я собиралась уйти, но остановившись все же добавила, – спасибо вам с Алевтиной за помощь и поддержку. Я и вправду это очень ценю.

Мои душевные раны не затягивались, но понемногу, я стала переключаться на то, что скоро стану мамой. Пришлось отказаться от кофе, начать изучать вопросы, касающиеся материнства и подыскать хорошего врача. Конечно не было и дня, чтобы я не думала о Вадиме. Мысли то и дело возвращались к выходным в его доме, глупым шуткам и всему, что нас вместе связывало.

Свой первый прием у врача я назначила на следующий день, после возвращения к себе.

– Ты ведь приедешь к нам на выходные? – с надеждой в голосе спросила Алевтина.

– Конечно, – кивнула я, обняв на прощание Бегемота.

Я решила оставить его на некоторое время у Александра Михайловича, который души не чаял в пушистом друге. Да и котику будет не так одиноко, пока я работаю в кофейне допоздна.

– Осталась бы еще на несколько дней, отдохнула как следует, – проворчал Александр Михайлович.

– Я в жизни столько не отдыхала и чувствую себя отлично. Не переживайте, – улыбнулась я и коснулась его руки.

Глаза Александра Михайловича тут же потеплели и на такой приятной ноте я села в такси. Было непривычно возвращаться домой и еще не привычнее оказаться там одной. Не было Бегемота, клянчившего дополнительной порции еды, и не было Вадима.

– Соберись тряпка, – прошептала я и пошла наводить порядок.

Спустя пару часов и несколько мусорных пакетов, я с удовлетворением налила травяной чай и позволила себе скушать булочку, что передала с собой Алевтина. В мусор полетели в первую очередь вещи Вадима и конечно же куча моих, тысячу лет не одеваемых свитеров и джинс, ненужных безделушек и прочего.

Была у меня еще одна идея, как привнести в свою жизнь нечто новое. Выкидывая мусор в несколько заходов, я перестраховалась чтобы не носить тяжести, зашла в парикмахерскую. Обычно мои походы ограничивались чем-то вроде "подравнять по прямой, не филировать, нет, помыла только что дома", но сегодняшний вечер был особенным.

– Как обычно? – спросила мастер, узнав меня.

– А давайте, что-нибудь поинтереснее. Может быть удлиненное каре? – спросила я, – как думаете мне пойдет?

Вышла я оттуда, чувствуя себя совсем по другому. То ли виновата всему была весна, то ли и вправду исцелить женские горести можно новой прической и хорошей уборкой, но мне стало легче.

Все шло размеренно по установленному мной плану. Анализы, осмотры у врачей, работа в кофейне и крепкий сон. Мне больше некогда было жалеть себя и убиваться по Вадиму, так как новая роль мамы требовала полной самоотдачи, особенно если мама кофеиновый наркоман, работающий в кофейне, которому запрещено пить кофе.

Я простила Галину Васильевну, за то, что она скрывала от меня правду. Немного завидовала счастливой Аленке, Анатолий носил ее на руках и судя по колечку успел сделать предложение.

– Мы наверно летом съездим куда-нибудь отдохнуть вместе, я бы хотела в Таиланд, – щебетала Алена.

– Там будет не сезон, – хмыкнула Галина Васильевна.

– Тогда в Испанию, – сразу же нашлась она.

– Машка, слыхала запросы? – рассмеялась Галина Васильевна, – у тебя паспорт хоть заграничный есть?

– Ой, точно, – протянула Аленка, забыв о сущей мелочи.

В кофейню зашел мужчина и мы прекратили болтать о всякой чепухе.

– Двойной эспрессо с собой, – попросил он.

Я тут же пошла делать кофе, с блеском в глазах вдыхая божественный, запретный аромат. Все это время посетитель следил за мной и Галина Васильевна с Аленкой невежливо перешептывались и хихикали.

Если не ошибаюсь, то этот молодой человек был нашим постоянным посетителем. Он расплатился карточкой и хотел уйти, но преодолев нерешительность вернулся к стойке. Эх, лучше бы он этого не делал.

– Простите за наглость, меня зовут Сергей, не согласились бы вы выпить со мной кофе?

Я сделала вид, что задумалась.

– Только если вы не против, что со мной будет ребенок, – почти согласилась я.

– Конечно-конечно, я пока не знаю свое расписание, зайду в следующий раз и обязательно договоримся…

Сергея как ветром сдуло. В конце этого диалога Галина Васильевна почти лежала на столе от смеха, нанося бедному мужчине психологическую травму.

– Вот так и остаются кофейни без постоянных клиентов, – хихикнула Аленка.

– А если честно, Машк, зря ты его так отбрила своей сказкой, было бы неплохо тебе…

– Спасибо, уже развеялась. – перебила я, зная заранее что она скажет и натянуто рассмеялась.

О беременности я еще никому не говорила. Заранее переехала в более просторные платья и приглядывала всякие мелочи для ребенка, отложив разговоры на потом. Первой кажется поняла, что происходит Алевтина. То меня тошнило от запаха рыбы, то я готова была продать душу за малиновое варенье с сервелатом. Она стала пристальнее за мной наблюдать, чаще обычного приезжать в кофейню и не могла не отметить полный отказ от кофе. Тем не менее Алевтина не решалась задать прямой вопрос в лоб и однажды я стала свидетелем очень странного разговора.

– Саша, ты сделал огромную глупость!

– И почему же это? Я ни разу не видел Вадима в серьезных отношениях, он только разбил бы девочке сердце.

– А я видела! Видела как он относится к Маше, а теперь это может закончиться чем угодно…

– К чему ты клонишь? – недоверчиво спросил Александр Михайлович.

– И что же вы сделали? – я вошла в комнату, так как надоело слушать их разговор на повышенных тонах из прихожей.

Повисло неловкое молчание. Алевтина и Александр Михайлович были застигнуты врасплох.

– Я попросил Вадима уйти, – признался он.

– Вы не имели права так поступать, – ответила я, стараясь спрятать горечь в голосе, – но если он ушел, значит не так уж сильно и хотел остаться.

– Маша, ты не права, – попыталась сказать Алевтина, но я ее перебила.

– Это больше не имеет значения. Судя по тому, как быстро он подобрал мне замену, Александр Михайлович не ошибся на его счет. Давайте сегодня закроем тему Вадима. Нам нужно поговорить о другом.

Мы втроем сели за стол на кухне. Я немного волновалась, но думаю момент был подходящий.

– Хочу чтобы вы узнали это первыми. Я беременна.

– Вадим знает? – сразу спросила Алевтина, с тревогой поглядывая на мужа, тот был в полном оцепенении.

– Нет, – прямо ответила я, – сначала думала держать это в тайне, но сейчас идея не кажется такой удачной. Если захочет, пусть видится с ребенком, нет – мне все равно, – последнее было откровенной ложью, – и еще меня очень волнует вопрос безопасности, раз уж я теперь в, – я сделала паузу подбирая слово, – в семье. Мне стоит переживать по этому поводу?

– Нет, никто больше тебя и пальцем не тронет. Я обещаю. – Александр Михайлович выглядел очень подавленным.

– Когда ты собираешься рассказать Вадиму о беременности? – уточнила Алевтина.

– Не знаю, я еще не думала о том как все преподнести.

Рассказывать Вадиму о его роковой ошибке мне не очень-то и хотелось, опять же та история на свадьбе…

– Мы можем пригласить его к нам и вы вдвоем спокойно все обсудите.

– Я если что буду рядом, – вставил Александр Михайлович.

– Ой ты и так уже делов наделал, – махнула на него Алевтина.

– Да, наверно так и поступим, но потом. А сейчас я пойду отдохну, немного устала с дороги, – я встала и пошла в свою комнату, оставив Александра Михайловича на съедение супруге.

Обида на Вадима накатила с новой силой. Я почти почувствовала отчаянье, что испытала в больнице и даже запах сладких духов Снежаны, сейчас преследовал меня по пятам. Распахнув окно, я впустила прохладный ночной воздух, стараясь развеять отголоски пережитого кошмара.

Правда, оставался еще шанс, что он захочет взять на себя ответственность и женится на мне. От абсурдности последней мысли я даже рассмеялась, нет, ходить мне незамужней еще ой как много лет.

Глава 15.

Алевтина чуть ли не каждый день уточняла, рассказала ли я Вадиму о беременности, что моментально портило мне настроение. Дошло до того, что я начала избегать ее при любом удобном случае, хоть и понимала как глупо это выглядит. А еще я избегала Вадима. Он конечно не искал встреч, просто я находила тысячу и одну отговорку отложить неприятный разговор на потом.

Иногда спонтанно появлялась идея бросить все и уехать жить в другой город, подальше от бизнеса Александра Михайловича, отголосков разборок среди его коллег и наверно подальше от того, кто втянул меня в это.

В очередное утро в кофейне, я раздумывала о выше перечисленных вещах и еще о том, что одну чашечку кофе наверно все же можно выпить, когда на пороге появилась Оля. Она выглядела все так же измождено, но держалась уверенно. Встретившись со мной взглядом Оля удивилась, но растерянность тут же сменилась теплой улыбкой.

– Здравствуй, Машенька, попьем вместе кофейку? – предложила она.

– Оля все в порядке? – тут же спросила я.

– Конечно, я надеюсь, тебя не отвлекаю?

– А ты видишь тут толпы посетителей? – рассмеялась я, обводя взглядом пустую кофейню.

Наливая себе чай, а Оле кофе, я прихватила пирожные и уселась с ней за тот же столик, что и первого января, когда Оля пришла за помощью.

– Ты отлично выглядишь, – мягко улыбнулась она, – тебе очень идут платья.

– Спасибо, захотелось перемен, – призналась я.

– А я наконец-то свободна, – прошептала она и такая грусть появилась на ее лице, но ненадолго, – представляешь, я ведь никого в городе не знаю кроме тебя, это так странно.

– Ну, учитывая за кем ты замужем, ничего удивительного, я в этом не вижу. – честно сказала я и тут же пожалела, – прости. У тебя не будет проблем с Иваном, из-за того, что ты пришла сюда?

– А ты разве не знаешь? – она недоверчиво посмотрела на меня, – Ваня уехал, и вряд ли теперь вернется, после того, что сделал.