Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– Ядрёна вошь! Зачем?! – зло покосился на неё Данрад, продолжая ковыряться щепочкой в зубах. – Ты что, одержимых не видела? Так он быстрее успокоится. Не знаю, чего с ним в этом Озриле сотворили, но упадёт без сил, придёт в себя в какой-нибудь пивной и сразу в голове всё прояснится.

– Так может его это? Сразу по голове того, чтоб побыстрее успокоился? – предложил Браст и пояснил. – А то бесит прям, как он там, сука, ковыряется!

– Не. Не надо. Если б он не сдох, то золото бы мне не сэкономил. Пусть развлекается.

– На этот раз я всё же Марви поддержу, – неожиданно для всех высказал Данко, а затем плюнул себе на ладони да подошёл ко мне: – Давай-ка сюда.

Я недоверчиво отдал ему лопату и сел (буквально-таки рухнул) рядом. Пару минут мне требовалось элементарно отдышаться, а после я всё же спросил.

– Чего это на тебя нашло?

– Я не такой кретин, чтобы верить в то, что такой жук, как ты, за так пахать станет. Значит, действительно дело.

С Данко работа пошла быстрее. Скажем так, она вообще с места сдвинулась. По другую сторону от меня образовалась куча земли, перемешанной с мелкими камнями. Однако до особо больших размеров она не выросла. Где-то на полуметровой глубине, едва лучника сменила Марви, показалась расшитая магическими символами плащанина да начался толстый слой заговорённой соли.

… Кто-то похоронил ушлого мага так, чтобы наверняка сбить чутьё джинна.

– Теперь осторожнее. Тело бы не повредить.

– Поняла.

Заинтересовавшиеся Сорока и Браст подошли ближе. Данко и так наблюдал, частенько бросая на копающую женщину то уважительные, то вожделенные взгляды. Марви наконец-то их заметила и стала разгребать соль чрезмерно торжественно и грациозно. Даже я оценил.

Вскоре из-под белой массы кристаллов показались седые волосы и старческое некрасивое лицо. Нос выглядел чрезмерно крупным, а сеть морщин столь глубокой, как будто их прорезали ножом. Разложение не затронуло кожу, и это позволило мне довольно заключить, что Бронт действительно не был мёртв.

– Вот он твой труп. И что? – спросил меня Сорока, пока Марви задумчиво с чисто женской кропотливостью смахивала с мертвеца остриём лопаты крупинку по крупинке соли.

– Будем вытаскивать. Хочу расспросить его во всех подробностях.

На меня откровенно покосились.

– Что? – не понял я их взглядов, но тут вместо ответа раздался истошный крик, и Марви вдруг многократно с силой ткнула лопатой в могилу. Я опешил. Затем глянул на кровавое месиво и грозно поглядел ей глаза в глаза. – Ты чего?

– Блядь! – ошарашенно произнесла Марви. – Он глаза открыл. Сука! Ненавижу оживших покойников!

Не нужно было обладать тонким слухом, чтобы понять, как колотится её сердце. У каждого из нас есть свой самый сильный страх, а в лучшей убийце Стаи их и так жило пруд пруди. Она перепугалась. И корить её было уже поздно.

Великая Тьма, сколько у меня есть времени до тех пор, пока детёныши ифрита не слетятся на запах животворной крови?

– Давайте скорее! Будем вытаскивать таким. Теперь он действительно умер.

– То есть он не был мёртв? – краснея от смущения, полюбопытствовала Марви, и я отрицательно покачал головой. Вслух ничего не стоило произносить, если не хотелось смущать её ещё больше.

Вытащить Бронта из соли сложности не составило. Я поспешно, но внимательно исследовал каждый дюйм его тела и дотошно ощупал всю одежду и всё же не нашёл ничего искомого. Кроме того, ни одна из вещей ничего не говорила о том, почему Бронт проспал столько времени. Может, он всё же избрал зелье с активатором? Может, у него нашёлся сообщник, который должен был выкопать его и разбудить?

– Ну, что, ядрёна вошь? Доволен? – сделав затяжку, спросил меня подошедший поближе Данрад.

Он идиот, что ли? Всю эту округу вот-вот заполонят пикси!

– Нет. Не совсем.

– Похер. Всё равно задницу поднимай, поговорить надо.

Ой! Ура! Я наконец-то сжал в руке деревянную палочку, служившую заколкой. Иероглифы на ней соответствовали одной из картинок в дневнике Бронта и говорили, что она предназначалась для контроля.

– Хорошо. Сейчас только… Ничего не отдаю, никогда не спасаю, никого не благословляю!

Пожалуй, в этот раз фраза прозвучала как-то совсем-совсем глупо, а потому с мыслью, что надо бы снова поменять концентратор, а то и вообще избавиться от него, я коснулся края сознания магических мух. Они были по-прежнему заперты в доме Бронта, но отчего-то рядом находился кто-то, кто сам вовсю желал взять их под контроль. Это заставило меня серьёзно напрячься. Несмотря на то, что у меня имелся управляющий амулет, силами мой противник обладал существенными, чтобы помешать процессу. Хм, кто же этот ушлый маг?

– Что только? Я же тебе сказал – поговорить надо.

– Да. Конечно. Вот только… Но…

– Что «но»?!

– Никак!

Заколка, которую я использовал, чтобы подчинить себе будущих ифритов, задымилась, обжигая мне руку. Увы, я не мог прекратить процесс управления без крайне неприятных для себя последствий, и стал вынужден всё равно удерживать её. Хуже того, кажется, запустил некий инстинктивный «автопилот». Пока я старался «перетянуть одеяло на себя», пока мне постарались помешать, в процесс включилась воля самих детёнышей джинири. Выглядело это со стороны так же, как несколько компьютерных мышей, подключённых к одному компьютеру – курсор на экране дрожал, практически не сдвигаясь из одной зоны. Однако борьба шла не за пиксели, а за контроль над существами, вполне так обладающими разумом. А потому над Озрилем вихрем закружилась чёрная жужжащая туча, обрётшая видимость. Большая часть её вылетела за пределы каторги, стремясь достичь крови Бронта, и стала великолепно видна с того места, где я сидел.

– Ё-моё, и правда мухи, – искренне удивился Сорока.

Конечно, ничем хорошим противодействие закончиться не смогло. В какой-то момент мухи начали исчезать, превращаясь в то, чем они были на самом деле – первозданную стихию огня… и чуточку больше.

– Все на землю! – крикнул я, хотя понимал, что это мало чем поможет.

– Что происходит?!

– Ничего не отдаю, никогда не спасаю, никого не благословляю! – вызвал я сильные порывы ветра, надеясь тем не допустить, чтобы оставшиеся целыми насекомые или бирюзовая пыльца долетели до Стаи.

Раздался грохот взрывов. Места, где песчинки порошка касались земли, очертили воронки взрывов. Озриль просто-напросто исчез в огненном столпе, похожим на гриб. Чёрный дым взвился в воздух, а затем пошла взрывная волна. От отчаяния я пихнул Элдри в могилу, накрыл её своим телом и в последний раз истошно закричал:

– Ложись!

Ух. А заколка-то оказалась куда как более мощной! Она накрыла пространство сияющим куполом аккурат по периметру лагеря. Смертоносное пламя прошло над нами. Долгие секунд пятнадцать или около того все мои соратники ошарашенно смотрели, как над их головами гуляет бирюзовый огненный вихрь.

– Вот и похавали, – успел мрачно вымолвить Окорок, прежде чем всё прекратилось. Вокруг нас было безжизненное чёрное пространство. Кое-где в земле оказались ямины с сияющими в них звёздами. В воздухе висели куски деревьев и Озрильских построек.

Я кисло поморщился, глядя на местность, а куда как более сообразительный Данрад не только суетно осмотрелся по сторонам, но и заключил:

– Сворачиваем лагерь да тикаем быстрее!

Все ринулись выполнять его приказ с непревзойдённым энтузиазмом. Я же вылез из могилы, задумчиво поглядел на обуглившуюся деревяшку в своих руках и отшвырнул её куда подальше.

– Треклятье!

Мне думалось, что я загоню всех мух в какой-нибудь ящик, закопаю поглубже, а затем, как на то будет случай, величественно вручу Арнео детский совочек и мелкомасштабную карту с крупным крестом.

– Что это было? – требовательно обратился ко мне Данрад, созерцая чудовищно изменившуюся местность, и нервно куснул ноготь большого пальца.

– Деактивация заклинания, – бессовестно солгал я, а затем очень приближённо к правде пояснил. – Бронт, предыдущий целитель Озриля, задумал очень сильную волшбу, которую я решил взять под своё управление. Но она не поддавалась и пришлось её уничтожить.

– Хм, – задумчиво почесал он подбородок, а затем спросил. – Силы-то волшебствовать в тебе остались?

– Нет.

– Это отлично просто!

Внезапно Данрад ухватил меня за грудки и пырнул ножом.

Я не сразу понял, что удар пришёлся в «безопасное» место, а потому ухватился за рану и, глядя как стекает по рукам кровь, едва не закатил глаза, готовясь к смерти, которую столь хотел избежать. Сердце забилось быстро-быстро, ускоряя кровотечение.

– Морьяр!

– А ну прочь, Малая!

Данрад с силой отпихнул Элдри, и Марви, от греха подальше, скрутила девочку, зажимая ей рот.

– Ты понял за что? Ты понял, почему валяешься у меня под ногами?

Чего-то мне это напоминало…

– Да, Холща.

– Нет. Я думаю, что ты плохо понял, – он швырнул меня наземь и безжалостно пнул по животу. – Ты хороший маг, Странник, но тупой. Поэтому поясняю…

Сначала я увидел перед глазами носки грязных сапог, а затем передо мной появилось искажённое от ярости лицо. Это Данрад ухватил меня за волосы и поднял мою голову повыше.

– Ты едва не похерил мою Стаю из-за собственного долбоёбства. Так что с этих пор все твои личные дела, скотина, остаются личными, только если они касаются траха или жратвы! Всё остальное, чтобы ни пришло в твои мозги, – он сжал мои волосы так крепко, что мог бы снять скальп, – ты будешь перетирать со мной. А только потом делать. Или не делать.

– Холща, мы же в Озриль смогли подогнать крутого туза. Может, всё же этого урода вальнём, а себе другого мага подыщем? Вдруг Данко верняк треплет? – спросил кто-то из новичков.

– Да. Данко часто хлебало открывает, когда не надо, и имеет свойство затыкаться, когда надо бы побазарить, – Данрад швырнул мою голову о землю так, что с губы у меня потекла кровь, а рот наполнился выкопанной землёй. – Вот только с чего ты на его брехню ведёшься и мне указ строишь? Чего ты мне своё гонево втираешь? Или что? Я, сука, твоего мнения знать хотел?! А?! Или говорил когда, что мне другой маг нужен?

– Неа.

– Тогда прекращай вонять. Заткни свою гнилую пасть и доставай меч!

– Э-э-э. Зачем?

– Потому что Странник, может, по дурости херь за херью чудит, но своё место знает. И не в меру болтливый Данко тоже! А ты вот мне нагло байду втюхать решил. Так что харэ ломаться. Доставай свой меч или я тебя как барана прирежу!

Новенький этот был не из трусливых, но, обнажив оружие, поступил глупо. Я искренне считал, скажи он, что Данрад его вождь во веки веков, то он смог бы обойтись наказанием сродни моему. Была в нашем главаре такая черта, чтоб за «старожилов» горой стоять (недаром же ради меня отправился мага искать), а новых людей во всём под сомнение ставить. Это не говорило о том, чтобы он хоть кому-то давал спуску, но всё же. Новенький мог выжить. Однако никак не сражаясь. Пусть он был умелым мечником, но и Данрад срезал не одну ретивую голову. А в этот раз и вовсе покончил с противником руками. Выбил у дурачка меч из рук и придушил локтями со спины. После чего швырнул труп в опустевшую могилу.

– Чего уставились? Вещи собрали? Погнали тогда!

***

Ехали мы всю ночь и весь последующий день почти без остановок. Кони, чьи копыта чавкали по грязи, устало фырчали. Люди не менее угрюмо смотрели на дорогу и всматривались в горизонт. Вскоре должна была показаться деревенька, где планировалось переночевать. Сам я с трудом держался в седле, но мой Опал был ещё бодр. Эта хилая кляча отчего-то оказалась двужильной, ступала увереннее прочих лошадей в отряде и даже старательно вышагивала сразу за Данрадским жеребцом, из чьих богатырских ноздрей только что огонь не пыхал. Меня подобная прыть кобылки мало радовала. Вдруг вожак попросил бы наколдовать что-нибудь, когда я так смертельно устал?

Отдыхать же мне мешала Элдри, пристроившаяся спать в моём седле. Девочка не выдержала тяжести перегона, и я был вынужден следить, чтобы она не выпала из седла.

– Э. Морда знакомая!

Фраза заставила меня приподнять голову. Навстречу нам горделиво приближалась белая лошадка, на которой восседал всадник, глубоко погружённый в думы. Однако не заметить за мыслями встретившихся наёмников у него не получилось. Мужчина слабо улыбнулся, давая понять, что сам прекрасно вспомнил знакомство. Затем грустно помахал рукой.

Увы, это был Арнео.

– Ха! Хороша у тебя, твою мать, баллада вышла, – снизошёл до похвалы Данрад. – Я слышал, как ты её в Святограде на площади пел.

– Да, людям она очень нравится. Скоро ты будешь очень популярен.

Таким кислым хранителя мира я ещё не видывал.

– Поехали до Жужек с нами. Будешь пить пиво, пока хоть не лопнешь!

Данрад, казалось, в упор не замечал расстроенного состояния собеседника и был готов на неслыханный для себя дружелюбный жест. Просто так при мне он ещё никого никуда не приглашал.

– Нет… Хотя. Да, давайте.

– Вот и молодцом!

Кобылка Арнео пристроилась возле моей. Видимо, хранителю мира тоже разговаривать ни с кем не хотелось, а все остальные так обрадовались барду, что, открой он рот, сразу бы потребовали чего-нибудь спеть. От меня же вроде как отвязаться легко было.

– Ранен, что ли? – всё же первым начал разговор бог спустя некоторое время.

– Да.

– На шахтах? Слышал, Драконоборец тебя выкупил.

– Ну, с этой кличкой ты ему угодил. Ублажил его по полной, – усмехнулся я, радуясь, что Данрад не мог меня услышать.

– Ага. Его теперь так повсеместно прозывать стали… Так с тобой что?

– Ты почти прав. Возле шахт меня ножом пырнули. По чести говоря, драконоборец и постарался. Элдри старалась как могла, но всё равно больно и кровит.

– Вылечить?

– Хм. А чего ты щедрый такой? – с подозрением уставился я на бога.

– Хочется хоть какого-то добра в этом говённом мире.

Как и советовала одна умная книга, я не стал язвить или делать вслух предположения, что плохое настроение Арнео возможно связано с запрещённой пылью пикси, разрушением нитей мира, а оттого и со мной. Следуя рекомендации печатного текста, я решил предварительно выяснить о беде побольше.

– Чего у тебя там приключилось?

– Да как тебе сказать? Тебя когда из Озриля выпустили?

– Позавчера после полудня.

А что? Как «умер», так и выпустили.

– Всё. Нету больше Озриля, – я почесал ладонью нос, чтобы скрыть выражение своего лица. – Видел тамошнего мага? Некоего Лазаря Шутягу.

– Неа. В глаза не видел, – тут же солгал я.

Нет, нет и нет! Ни в каком применении пыльцы пикси я не замешан!

– Мне донесли, что этот ублюдок что-то разнюхал о моём замысле. Три поколения магов угрохали свою юность один за другим…

О-о-о, так вот почему столько мух! Система оказалась налажена.

… Ах ты контрабандист чёртов!

– …но не мог я никак сам в Озриль. Отправил своего человека. Они с этим Лазарем видно поцапались, и теперь ни моего человека, ни Озриля. Пришлось соединять пространство иначе, чтобы магическое загрязнение убрать.

Ох и вешали-то мне лапшу на уши!

– Да. Это серьёзно, – меж тем с каменным лицом подтвердил я и задумчиво поглядел на Элдри.

Как пить дать сдаст! Другие-то понимали, что стоит держать язык на замке, если не хочется объявлять себя причастными к катастрофе мирового масштаба, но ребёнок… Нужно было что-то предпринимать.

– А что с нами поехал?

– Пока не знаю. Возможно, выпью, поем нахаляву и мне станет легче.

– Не станет, – сообщил я по секрету.

– Ой! Лайрэм. Лайрэмчик! – словно назло вдруг проснулась девочка.

Хранитель мира потрепал её по голове, через силу соорудив на роже беззаботную улыбку. Всеобъемлющая горечь взгляда из его глаз так и не ушла.

– Может не надо тебе в Жужеки? – продолжил с надеждой утопающего я. – У тебя, наверное, дел своих полно. А какая из Стаи хорошая застольная компания?

Арнео, не почуяв подвоха, с надежной уставился на показавшийся трактир.

– Да ну тебя. Мне сейчас важнее бодрость духа вернуть, а от доброго эля завсегда все невзгоды тускнеют.

Ох, как же он был не прав на этот раз.

Глава 10

Лето, несмотря на множество неистово жарких дней в первой половине травня, выдалось отвратительно холодным и невероятно дождливым. То были последствия изменения нитей мира из-за событий в Озриле, но от моего понимания этого легче никому не становилось. Крестьяне жаловались на скудный урожай и завышали цены на гниловатую провизию. Многие обеднели, подались разбойничать, а потому купцы лишний раз по размытым дорогам караваны не отправляли. Солдатня плохо патрулировала тракты. Служивые отсиживалась по казармам и баракам, ругая на чём свет небеса… Коснулась всеобщая апатия и Стаю.

Во-первых, Данрад два месяца кряду не мог выбрать последнего восемнадцатого человека для отряда. Все кандидаты ему не нравились. А, во-вторых, на днях мы потеряли хорошего лучника, который, как на зло, по нраву пришёлся сразу всем. Нас и вовсе осталось шестнадцать, если по-прежнему не считать Элдри. Так что искать вожаку стало нужно аж двоих людей, удовлетворяющих его запросы. В-третьих, заказов стало в разы меньше, а деньги за убитого дракона закончились. Ну, и для полного комплекта мы ещё и застряли в крупной рыбацкой деревне Колымяги из-за непрекращающегося уже третий день кряду ливня, создававшего впечатление всемирного потопа. Близлежащее озеро вышло из берегов. Часть зданий, благоразумно стоящих на сваях, из-за этого всё равно затопило. Ручейки беспрерывно весело журчали и сбивались в самые настоящие бурные потоки. Порой, чтобы дойти до соседей, местным жителям приходилось брести в воде по пояс. Из Стаи, правда, никто не выходил на улицу. Мы вполне так комфортно ютились на небольшом постоялом дворе, расположенном выше остальных хат в деревне, но настроение от такого уюта у всех нас всё равно было отвратительным.

– Жопа какая, – высказал общую мысль Сорока, с тоской глядя за окно, по мутному стеклу которого беспрерывно стучали крупные капли.

Наши мрачные рожи не просияли даже от появления веснушчатого паренька‑разносчика. Он, трепетно прижимая к себе огромные кружки, сказал:

– Это вам от хозяина. В благодарность. Сейчас ещё и колбасок принесу!

Благодарность на самом деле заслужил я. По вчерашнему утру Браст хотел было выйти отлить до рассвета, но, открыв дверь, отскочил назад, а не закрыл её. И потому пол избы затопило довольно побежавшей внутрь вонючей водицей. Глядя на это безобразие Браст заматерился. И столь громко, что владелец проснулся, глянул, что творится и едва не свалился с сердечным приступом, стеная: «Моя кладовая. Мой подвал. Мои припасы!». К своему несчастью, я зачем-то вышел из комнаты послушать эту ругань, и узревший мою рожу Данрад тут же посчитал, что нашёл идеальную кандидатуру для исправления природного катаклизма.

– А ну сделай с этим что-нибудь! – гаркнул он на меня. – Маг ты или кто? У нас иначе у лошадей животы вздует от заплесневелого овса!

Мне не показалось странным, что вожак заботится о животных, а не о людях. Да и, помнится, в тот момент я думал совсем о другом – как раз окончательно уверился в мысли, что наш Драконоборец, как говаривал Рик, действительно «зажрался». Ранее он преспокойно обходился скромным зелейником и ничего сверхъестественного от него не требовал. С меня же по три шкуры снимал, приказывая невозможное. А я ещё не достиг того уровня, когда можно повлиять на природные процессы! И похоже, вообще зря давал понять, что развиваюсь магически. Не стоило время от времени выделываться с новыми «трюками»… Так что мне стало невероятно обидно.

Увы. На тот момент мне не приходило в голову, что бедолага Данрад пытался просто-напросто выяснить для себя пределы моих возможностей и не знал уже, что ему выдумать! Я словно заправский «ботаник», которому требовалось решить сверхсложную задачу, завсегда находил изощрённый выход.

Существует такой сорт людей, которые не особо любят ставить перед собой цели самостоятельно, но прекрасно выполняют любые идиотские указания. В Чёрной Обители меня «заточили» под послушное исполнение приказов. Я и исполнял.

– Чего завис?!

Я нервно провёл пятернёй по волосам и ответил:

– Нужны лопаты и люди, готовые копать.

Собственно, с этого и началось рытьё дренажных канав вокруг подворья. Отчаявшийся хозяин определил мне четверых сыновей и племянника-мордоворота, вечерами следящего за порядком в его заведении. Под моим указанием они создали систему каналов, прекрасно отводящую лишнюю воду. Припасы были спасены. И теперь нас ими угощали. В меру, конечно.

– Кислятина, – поморщилась от угощения Марви и, отодвинув от себя кружку, выискала взглядом разносчика. – Эй, а кувшинчик сладкого вина для барышни повторить можно?

– Да, сударыня!

– Сударыня. Барышня, – ехидно передразнил Браст. – Какая из тебя барышня? Такая сука, как ты, в любом переулке даже громиле запросто горло перегрызёт!

Матёрый Браст был мужиком красивым и молодым. У него были правильные черты лица. Он носил аккуратные усики и подстригал бородку. Будучи в прошлом начальником охраны целого города, пока сдуру не переспал с кое-чьей юной дочуркой, Браст научился держать и вести себя так, чтобы выглядеть импозантно. Однако Марви посмотрела на него пристально по другой причине. И в конце концов она не ответила ничего, а, перестав глядеть в наглые чёрные глаза, молча отсела за соседний стол. Там сидели мы с Сорокой и играли в игру, похожую на домино. Я расслаблялся, пока Элдри находилась в комнате и заучивала определения из книги по иллюзиям. Сорока просто был азартным малым. На той неделе он даже проигрался так, что заложил свою любимую золотую серьгу. Выкупил, конечно. Но только потому, зарекаясь играть на деньги, и снизошёл сегодня до игры со мной на интерес.

– Ты чего? – удивился я приходу Марви.

– Терпеть не могу, когда ко мне как к твари какой-то. А ты и с блохой раскланиваться станешь. Учёный. Воспитанный. Вон, даже сидишь с такой ровной спиной словно лорд.

– Ого, как она тебя любит, – хмыкнул с сарказмом Сорока.

Я был с ним солидарен в иронии, а потому обилие комплиментов в речи вынудило меня предположить:

– Ты пьяна, что ли?

– Нет.

Несмотря на заверение, она положила свои грубые сухие ладони мне на щёки и поцеловала в губы. Я прекрасно понимал, что её порыв ничего не значит, но целовать Марви было легко. А потому я ответил ей взаимностью, несмотря на улюлюканье и насмешки прочих членов Стаи. Поцелуй плавно перерастал в страсть. Мне было очень хорошо. Внизу живота появилось томительное тепло, и я уже был готов взять женщину за руку и увлечь за собой в комнаты наверху, как она резко отодвинулась. Её глаза отблёскивали слезами. А слёзы являлись далеко не тем, что я ожидал увидеть.

– Ты чего, Марви? – тихо шепнул Сорока.

Лучшая убийца Стаи всхлипнула, поглядела на Данрада, курящего трубку так спокойно, как если бы ничего не происходило, и утёрла нос тыльной стороной ладони.

– Марви, – повторился Сорока, и наша соратница, стараясь принять невозмутимый вид, всё же объяснилась.

– У каждого из нас есть прошлое. Моё берёт начало с того дня, когда мою мать продали, как козу на базаре. Разница лишь в том, что торг шёл в будуаре одной знатной дамы и торговали человеческими судьбами. Мама была отличной вышивальщицей, тихой и безропотной женщиной. Она ни слова не сказала против и оставила меня, хотя мне было всего-то около четырёх лет. Она уехала с новыми хозяевами. Поцеловала меня на прощание и посоветовала во всём слушаться господ.

– Ваш заказ, сударыня, – робко перебил исповедь разносчик, ставя на стол кувшин с вином. Я хотел было незаметно отодвинуть посудину подальше, но Марви опередила. Взяла кувшин за дужку ручки, вылила содержимое в мою кружку, предварительно выплеснув оттуда остатки пива на пол, да начала пить, как пьют воду.

– И что? – меж тем хмыкнул Окорок. – Я вот своей мамки вообще никогда не видывал. И отца ввек бы не знать, так бока намял!

– Заткнись, – пихнул его в бок Шептун.

– А дело в том, что я на её месте поступила бы также, – горько созналась Марви, отвлекаясь от вина. – Сейчас понимаю, что она мне блага хотела. Я ведь была господской игрушкой. Была одного возраста с их дочуркой Розалин, вот меня и рядили в красивые платья, чтобы юной миледи было с кем дружить на отдалённой фазенде. Мы с ней жили в одной комнате, как сёстры. Мне прислуживала челядь, я ела серебряными приборами и училась всему, чему учатся благородные девицы. Господа радовались моему кроткому характеру и оттого позволяли многое, как и любой домашней зверушке. С таким воспитанием меня должно было ждать хорошее будущее. Вот только ни одному ребёнку про будущее не объяснишь. Любому ребёнку просто мамы не хватает!