Я – ведьма

– Домой? – Ник слегка растерялся. – Я думал, вы этим займетесь.

Я пожала плечами:

– Здесь нет ничего сложного, ваша кухарка, справится, я уверена.

На миг его лицо перекосило.

– Вы не знаете мою кухарку. Если бы вы видели, как она разделывает огромную тушу, то усомнились бы в ее милосердии. Боюсь, со мной она поступит также.

Я рассмеялась. Я позволила себе совсем чуть-чуть заглянуть, скользнув по поверхности, но отчетливо увидела образ толстой румяной кухарки. Такая явно не будет деликатничать.

– Раз вы спасли мне жизнь, то я прошу, доведите дело до конца. Не дайте мне умереть.

Его лицо приняло просительное выражение, и я сдалась. Сдалась и тут же пожалела об этом. Ему явно было интересно, он хотел продолжить наше знакомство. А я, решившая не допускать этого, сейчас вела себя как рыба на крючке. Неужели меня так легко очаровать?

– Мой дом довольно далеко. Вы быстрее бы добрались до замка. Уверены, что хорошо себя чувствуете?

– Все хорошо, – заверил меня Ник. – Но плечо горит огнем, оно явно требует лечения.

Я усмехнулась:

– Что ж, хорошо, пойдемте. Надеюсь, вы не пожалеете, что не доверились своей кухарке.

Он легко рассмеялся и поднял с земли свои вещи. Я пошла чуть впереди, показывая дорогу.

– Вы хотите, чтобы я испугался?

– Странно, что этого не произошло до сих пор. Видели вы достаточно.

– Меня не так легко напугать. Я видел вещи действительно страшные.

Я слышала его голос позади себя, но продолжала идти не оборачиваясь.

– Где же?

– Я ходил в военные походы с нашим королем.

– А теперь вернулись домой и решили жить мирной жизнью?

– Можно сказать и так. Мой отец уже довольно стар, пришло время заняться моими обязанностями.

Мы оба замолчали, вести беседу было неудобно, тропа сужалась. Через некоторое время меня насторожило тяжелое дыхание за моей спиной. Обернувшись, я ахнула. Мой подопечный был не в лучшем состоянии, рана начала кровоточить, пятно на повязке расползалось.

– Почему вы молчали? – накинулась я на него.

– Я как-то не заметил, что снова идет кровь.

– Сядьте! – приказала я ему резко. – Надо остановить кровотечение. Мне не хотелось бы тащить вас на себе, если вы потеряете сознание.

Он подчинился. Мы расположились прямо посреди тропы, у небольшой кочки. Я торопливо размотала повязку. Да, рана обильно кровоточила.

– Закройте глаза и попробуйте расслабиться.

Ник устало выдохнул и прикрыл глаза. Я, едва касаясь кожи, поднесла руку к багровеющим следам когтей и зашептала старые слова заговора, останавливающего кровь. Этот заговор я выучила одним из первых. Мне тогда не было и пяти лет. Только не помню, кто научил меня ему – мама или бабушка. Магические слова, как предметы первой необходимости, всегда были в моей памяти. Заклинания, подобные этому, нужные для спасения жизни или другой немедленной помощи запоминались крепко-накрепко.

Я отняла руку через минуту и обнаружила, что Ник смотрит на меня.

– Я, кажется, просила вас закрыть глаза.

– Простите, просто мне стало лучше.

– Одну из ран придется зашивать, царапина оказалась слишком глубокой. Зато она хорошо очистилась.

– Тогда хорошо, что вы все- таки не отправили меня к кухарке. —Он слабо улыбнулся.

– Мой дом уже недалеко. Вставайте.

На этот раз он воспользовался моей протянутой рукой, чтобы подняться.

Минут через десять мы вышли на тропинку, ведущую к моему маленькому домику. Лола, вытянувшись на крылечке, дремала, но увидев нас, вскочила. Она всегда с интересом встречала гостей, ластилась к ним с детской доверчивостью. Сейчас я отогнала ее, мне необходимо было заняться лордом.

Ник с любопытством оглядывался вокруг, когда я провела его в кухню и усадила на скамейку под окном. Мне нужен был яркий свет.

– Вы живете здесь одна?

– Да.

– Это, наверное, тяжело?

– Меня уже спрашивали об этом не раз. Я привыкла.

В кладовой я взяла небольшой горшочек с целебной мазью на основе тысячелистника, перевязочный материал из полосок льна, а также иглу и шелковые нити.

Ник отнесся к моим приготовлениям спокойно, но, когда промыв рану, я сделала первый стежок, сморщился от боли и зашипел.

– Я думала вы храбрый воин и не боитесь боли. – Поддразнила я его. – У вас раньше не было ранений?

– Были, – недовольно буркнул он. – Но я подумал, что сейчас не должно быть больно.

– Это еще почему? – я понимала, к чему он клонит, но намеренно не говорила.

– Мы уже выяснили, что вы не просто травница. Не так ли?

– О, несомненно.

Если после встречи у реки мне и был какой-то смысл скрывать свои способности, то после сегодняшних событий всякая необходимость в этом отпала.

– Так воспользуйтесь своими способностями еще разок, очень вас прошу.

Я подняла голову от своего занятия.

– Ну, я могу подуть.

Ник встретил мой взгляд и серьезно кивнул:

– Да, это точно не повредит. Раз больше вы ничего не можете предложить.

С легким смешком я наклонилась к нему и медленно и осторожно подула на рану. Ник вздрогнул, напрягся, когда я снова взялась за иглу, но уже через мгновение облегченно выдохнул:

– Благодарю. Боли нет совсем.

В его голосе вместе с облегчением слышалось удивление. Он все еще проверял меня и снова получил подтверждение.

Я быстро закончила с его ранением, смазала царапины целебной мазью и перебинтовала.

– Ваша рубашка вся в крови, а мне нечего дать вам.

– Вы уже дали мне достаточно, Ада.

Мне понравилось, как звучит мое имя в его устах. И вдруг в один момент наступило некое отрезвление. Все это время я не просто лечила его, я отчаянно флиртовала с ним, а он отвечал мне тем же. Я постепенно забывала все свои опасения и страшные сны, предчувствия и свое намеренье держаться от благородного лорда подальше.

Резко встав, я начала собирать свои снадобья и инструменты. Нужно поскорее избавиться от него. А также позаботиться о том, чтобы он забыл дорогу сюда.

Ник не сразу заметил перемену в моем настроении. Он пребывал в расслабленной эйфории человека, счастливо избежавшего грозившей ему опасности.

– Когда вы внезапно выскочили передо мной и закрыли меня от медведя, я подумал, что теперь мне придется попробовать спасти хотя бы эту сумасшедшую.

– Я обычно не нуждаюсь в спасении. – Довольно резко бросила я ему, и он удивленно замолчал. – Я помогла вам, теперь можете отправляться домой. Держите рану в чистоте и каждый день меняйте повязки.

Ник встал, надел свою порванную куртку.

– Я могу прийти к вам, чтобы это сделали вы?

– Нет. Я сделала все, что могла. Дальше ваша кухарка точно справится. Не нужно больше приходить сюда.

Я стояла, опираясь спиной на стол, а Ник стоял довольно близко ко мне. Он был весьма высок, а я не отличалась ростом, поэтому он возвышался надо мной.

– Ада, вы же сделаете это лучше. – Продолжал настаивать Николас.

Он протянул ко мне руку, но я отпрянула и отошла на безопасное расстояние.

– Я повторяю вам – не приходите сюда больше. Мне некогда заниматься пустяками. А если хотите отплатить мне добром за добро, то, пожалуйста, не рассказывайте никому о том, что увидели.

– Даю вам свое слово. Но мне хотелось бы отблагодарить вас как-то. К сожалению, у меня нет при себе ничего ценного, но я мог бы в следующий раз…

Я замотала головой, прерывая его:

– Оставьте, ничего не надо. И уходите, вы прервали мои занятия, у меня много дел, которыми нужно заняться немедленно.

– Хорошо, – сдался он наконец. -Тогда я не буду вам мешать. Спасибо за все.

Я кивнула и даже подарила ему напоследок улыбку. Собрав свои немногочисленные вещи, он вышел из дома. Я вышла следом, не столько, чтобы проводить его, сколько, чтобы убедиться, что он действительно ушел.

Я показала ему направление, в котором ему следовало идти. Махнув на прощанье рукой, Николас Брайди покинул меня, а я испытала большое облегчение. Следовало позаботиться, чтобы больше он не беспокоил меня. Торопливо войдя в дом, я направилась в свою кладовую, где взяла небольшой мешочек с перетертыми лепестками лилий. Двигаясь по тропинке, по которой только что ушел Николас, я осторожно сыпала порошок на видимые только мне следы, шепча заклинание. Если молодому лорду вздумается все же навестить меня, он никогда не найдет эту тропинку. Как, впрочем, и другие тропинки к моему дому тоже.

На следующий день я все-же собрала свои травы. Но снова была не одна. Лиззи прибежала ко мне ранним утром и предложила свою помощь. Девочка уверила меня, что родители знают, куда она направилась и совсем не против. Легкая, как ветерок, и говорливая, как ручей, она развлекала меня и отвлекала от мыслей о вчерашнем происшествии. Я постоянно прислушивалась, но чужого присутствия не ощущала. Пожалуй, сегодня лорд Брайди был не в лучшей форме, чтобы бродить по лесу в поисках новых приключений. Рана однозначно оставит его дома на несколько дней. Что ж, мне тоже надо отвлечься и заняться своими делами. До полудня мы с Лиззи обошли всю большую поляну на южном краю леса и собрали большое количество трав и цветов. В награду за труды я развлекла девочку, осторожно показав ей медвежонка. Мы притаились за густым кустарником, наблюдая, как мохнатый проказник вновь пытался залезть на толстое дерево. Лиззи сжалась в комочек рядом со мной и, кажется, даже не дышала. Ее круглые удивленные глаза заняли пол-лица и восторженно сияли. Я была рада доставить ей удовольствие. Правда, мне пришлось взять с нее твердое обещание никогда не ходить по лесу одной, исключая безопасную тропу к моему дому. Она обещала, но я все же напомнила себе, что хотела сделать для девочки охранный амулет. Пожалуй, необходимо заняться этим сегодня же вечером.

На озеро за лилиями я пошла одна. Лиззи я даже не стала говорить об этом. Она непременно увязалась бы со мной. Лесное, практически круглое озеро не пользовалось у местных жителей популярностью. Слишком тенистым оно было, вода в нем в пасмурный день казалась почти черной. А по утрам и после заката его покрывал густой туман. Он плотными слоями стелился над водой, от легкого ветерка принимая причудливые формы. В них даже не обладая богатым воображением легко можно было разглядеть некие танцующие фигуры. Плотные завитки воздуха мягко перемещались над водой, клубились у самого берега и полностью исчезали только после полудня, чтобы вновь появиться, как только солнце склонится к горизонту. На закате это было весьма чарующее зрелище. Солнечные лучи заходящего солнца мягко золотили завитки тумана, он перламутрово светился и манил к себе. В этом и состояла главная опасность озера. Русалки, живущие в нем, не были злыми существами. И все-же, как потусторонние сущности, обладали собственной, отличной от человеческой, границей добра и зла. Им ничего не стоило заманить человека, чтобы поразвлечься. Очаровав его своими призрачными танцами, вдоволь натешившись и наигравшись с ним в прятки, они настолько завораживали, что несчастному грозило навек оставить им свою душу. Если его находили, то человек долго ничего не помнил и вообще выглядел безумным. Все время плакал и норовил снова удрать на озеро. Если у него это получалось, обратно он уже не возвращался.

Со мной в свои игры русалки не играли. Мы относились друг к другу с уважением. Время от времени я делала им небольшие подарки. Озерные духи обожали земные вещи – легкие ткани, украшения, венки из полевых цветов. Сегодня я принесла им браслеты. Сплетенные из ярких бусинок и окрашенных полосочек кожи, они должны были понравиться им. Взамен озерные девы разрешали мне беспрепятственно собирать их лилии. Цветы, плавающие на поверхности этого озера, отличались особенной белизной и безупречностью. Я всегда в восхищении любовалась ими. Мне даже жаль было высушивать их на солнце и превращать в порошок. Но это средство было исключительно полезно для многих ритуалов и заклинаний. Я как раз воспользовалась этим средством, чтобы стереть дорогу ко мне для Николаса Брайди. Еще из белоснежных лепестков можно изготовить зелья, незаменимые в любовной магии. Также они лечили тоску на сердце и способны были успокоить даже самого гневливого человека.

Подойдя к озеру как раз перед самым закатом, я вдоволь налюбовалась красивым зрелищем. Потом неглубоко, всего по щиколотку вошла в холодную, темную, но прозрачную воду и бросила в нее свое подношение. Браслеты опустились на дно, но я знала, что пролежат они там недолго. С собой у меня была небольшая корзинка и маленький нож, чтобы срезать цветы. Лилии росли вдоль всего берега, и мне не нужно было плыть за ними.

Я не торопясь вошла в гущу цветов и принялась за работу. Упругие стебли легко срезались, и великолепные цветы ложились в мою корзинку. Я укладывала их осторожно, чтобы не помять хрупкие лепестки. Мне хотелось сохранить их красоту немного дольше. Я была увлечена своим занятием, но сразу заметила движение воды недалеко от себя. Пузырьки воздуха поднимались к поверхности из глубины, а за ними вверх стремилось что-то еще. Я остановилась, наблюдая. Что это? Какая-нибудь рыба? Но нет. Через несколько секунд над поверхностью поднялся и медленно раскрылся великолепнейший цветок. Он отличался от всех остальных лилий тем, что был несколько больше по размеру. Но главное отличие состояло в том, что цветок был розовым. Его нежные лепестки по цвету напоминали небо на рассвете. Он был совершенным, безупречным, восхитительным. Я тихо ахнула от восторга и тут же услышала мелодичный смех. Он пронесся над водой, эхом отражаясь от густеющих клубов тумана. Русалки сделали мне королевский подарок. Этот цветок не только был прекрасен. Он еще и обладал огромной колдовской силой. Силой дарить любовь и счастье. Это было настоящее сокровище. За свою жизнь я видела его только один раз в детстве. Помнится, бабушка принесла его с озера и показала мне. И вот он снова передо мной.

– Благодарю, – выдохнула я. – О, благодарю вас.

Склонившись над цветком, я затаила дыхание. Его лепестки были покрыты мелкими капельками воды, которые блестели, словно алмазы. У меня даже мелькнула мысль, что срывать его было бы настоящим кощунством. У меня ему предстоит высохнуть и превратится в порошок. Не менее драгоценный, но, конечно же, не такой красивый. Но я, естественно, не могла отказаться от подарка.

Я протянула руку и осторожно надломила стебель. Потом положила розовую лилию в мою корзинку поверх других цветов. Пожалуй, на сегодня достаточно. Я выбралась на берег, не чувствуя окоченевших ног. Свое простое черное платье я оставила на берегу и была в одной рубашке, подвязанной выше колен. Торопливо одевшись, я перестала стучать зубами от холода. Солнце уже закатилось за горизонт. Туман стал плотным и густым. Поблагодарив озерных дев еще раз, я отправилась домой со своей драгоценной добычей.

***

На следующий день со мной произошел один неприятный случай, который в дальнейшем очень плохо отозвался на моей жизни и репутации.

Я отправилась в дальнюю деревню. В местной лавке мне необходимо было приобрести шерстяные ткани. Я собиралась сшить теплый плащ себе и еще один в подарок своей матери, когда после дня осеннего равноденствия, поеду навестить ее в городе. Мысленно я уже видела, как сошью их и подобью капюшоны мехом, возможно, украшу вышивкой по краям. В таких приятных мыслях я вошла в деревню. Люди, встречая меня, кивали в знак приветствия. Пока я дошла до лавки, ко мне обратились несколько женщин с просьбой посмотреть их детей. У одного из них болел живот, у другого ухо. Еще один видел по ночам плохие сны. Я пообещала помочь им. Пусть они только дождутся, пока я сделаю свои покупки. Женщины согласились и остались ждать меня у входа в лавку, на скамейке под большим раскидистым деревом. Оно давало густую, столь благодатную в жаркий день тень. Войдя в лавку, я приветливо поздоровалась с хозяином – худощавым, несколько мрачного вида мужчиной средних лет. Его темные глаза постоянно были прищурены, а рот плотно сжат. Казалось, он всегда был чем-то недоволен и раздражен. Его жена, напротив, была приятной молодой женщиной, со светлыми лучистыми глазами. Ее миловидное личико обрамляли каштановые кудри, а на щеках, когда она улыбалась, появлялись очаровательные ямочки. Она была беременна, примерно на восьмом месяце. Когда я вошла, именно она стояла за прилавком и разговаривала с еще одной покупательницей. Вернее, это я сначала подумала, что это покупательница. Приглядевшись, я увидела, что эта акушерка, с которой мы встретились тогда в доме родителей Лиззи. Она, узнав меня, недовольно зыркнула в мою сторону глазами и, не ответив на мое «Доброго дня», вновь отвернулась к жене хозяина. Молодая женщина была явно обеспокоена. Своей тонкой и изящной рукой она непрестанно касалась своего выпуклого большого живота.

– Вы уверены, что с моим ребенком все хорошо, госпожа Делла? – услышала я ее вопрос, адресованный повитухе.

– Все хорошо, Катрина. Он просто сладко спит. – Голос повитухи был слегка раздраженным, видимо, молодая женщина была слишком напориста в своих вопросах.

– Но госпожа, он уже несколько дней не шевелится. Моя мать говорит, что так недолжно быть. Обычно младенцы в животе ведут себя иначе – постоянно ворочаются и брыкаются. У меня так и было до последнего времени.

– Просто он подрос, и ему не хватает места, чтобы…

Она не договорила, потому что Катрина, узнав меня, радостно вскрикнула.

– Госпожа, Ада! Как я рада видеть вас. Пожалуйста, может быть, вы сможете помочь мне?

Я с готовностью согласилась, хотя заметила, как лицо старой повитухи исказилось от злобы.

Мы с Катриной прошли в небольшое помещение позади торгового зала. Тут хранилась материя, полки были завалены отрезами шерсти, хлопка и в небольшом количестве шелка. Молодая женщина присела на высокий табурет, а я прислонила ладони к ее животу. И не ощутила ничего. Ни малейшего движения, ни малейшего проблеска жизни. Ребенок внутри был мертв. У меня сжалось сердце, а по позвоночнику пробежала ледяная волна. Как же так? Почему? Ответа не было. Видимо, этому ребенку – маленькой девочке просто не суждено было родиться. Я ощутила отчаяние. История повторялась. Ведь совсем недавно, я уже говорила родителям, что их ребенок родится мертвым. И вот мне придется снова это сделать.

Я выпрямилась и посмотрела в глаза женщины, в которых светилась надежда.

– Дорогая Катрина, – начала я мягко, – тебе необходимо вызвать роды и родить этого ребенка как можно скорее.

– Но почему? – удивилась и забеспокоилась она. – Еще слишком рано, мне…

Она не договорила. Потому что дверь раскрылась, и на пороге появился ее муж. Он был еще более мрачен, чем обычно, и на этот раз еще и сильно зол. За его плечом маячила повитуха. Ее лицо выражало прямо-таки торжество справедливости.

– Что вы делаете здесь с моей женой? – глухо спросил торговец и угрожающе придвинулся ко мне.

Я не успела ответить, Катрина остановила его, положив свою руку на его.

– Все в порядке, Джон, это я попросила посмотреть меня.

Взгляд торговца переместился на жену и тут же смягчился, стал почти нежным. Я с удивлением читала в его сердце глубокую любовь к своей жене. И огромное беспокойство.

Он снова глянул на меня, но обратился к Катрине.

– Не нужно, пусть уходит. Тебе поможет госпожа Делла.

Я вышла из кладовой, но покинуть это место, не предупредив об опасности, не могла.

Я подошла к повитухе, которая с преувеличенным вниманием копалась к коробке с лентами.

– Ребенок мертв. – Сказала я твердо. Она перевела взгляд на меня, и я поняла, что она уже знала это.

– Вы должны помочь Катрине поскорее родить его, иначе она сама может умереть.

Старуха прищурилась.

– Я не нуждаюсь в твоих советах, ведьма. – Свистящим шепотом прошипела она. – Катрина родит, когда придет срок. А если с ней или ребенком что-либо случиться, то это потому, что ты приложила к этому свою нечестивую руку.

Ах, так вот оно что! Я поняла ее замысел. Конечно же, она поняла, что ребенок Катрины умер, но не хотела, чтобы ее признали ответственной за неудачные роды. Ее репутация могла пострадать. А тут подвернулась я – просто подарок судьбы. На меня теперь можно легко списать и умершего ребенка, и все остальные неприятности, которые могли случиться с Катриной.

Меня охватил гнев. И не боится же старая дрянь, что я сотру ее сейчас в порошок! Видимо, на моем лице все же отразились мои мысли, потому что лицо повитухи перекосилось от страха. С огромным трудом мне удалось овладеть собой. Я собралась уходить. Но сочла своим долгом еще раз предупредить:

– Если Катрина пострадает, ты ответишь за это.

Несмотря на страх, повитуха собралась с силами и выплюнула мне в след ответную угрозу:

– Смотри, как бы тебе самой не пришлось туго. Все уже знают, что ты убила близнеца Бретта. Я была там и все рассказала. Попробуй только тронь меня, и я подниму народ.

Я не удержалась и запечатала ей рот. Мерзавка не сможет разговаривать до вечера. Я вышла из лавки, слыша за спиной ее мычание. К сожалению, она была права. Для всех – я ведьма. А значит, по определению виновата во всех случающихся с людьми несчастьях. Как правило, добро не ценится и быстро забывается. Я могла бы бороться с одним или несколькими своими недоброжелателями, но если поднимутся все деревни, то мне не поздоровится.

Я вышла из лавки злая и расстроенная. Женщинам, что ожидали меня под деревом, я сказала, чтобы они пришли ко мне в лес. Если захотят, если осмелятся. Я торопливо покинула деревню. Мне надо подумать, могу ли я как-то исправить возникшую ситуацию. Я размышляла об этом по дороге к дому. Лес успокоил меня. Я даже освободила от заклятия старую дуру. Я прошлась тенистыми тропками, сделав небольшой крюк. Выйдя к ручью, я разулась и вошла в быструю прохладную воду. Сквозь прозрачные струи я видела свои ноги, камушки на дне и маленьких серебристых рыбок, которые с любопытством сновали у самых моих пальцев. Я бы с удовольствием погрузилась в воду полностью, позволив воде вымыть все неприятные чувства из меня. Но ручей здесь был слишком мелок. И все-таки я блаженно вздохнула расслабляясь. Домой я пришла уже куда в лучшем настроении, хотя так и не придумала, как могла бы помочь Катрине. Боюсь, мне придется предоставить ее своей собственной судьбе и надеяться, что у повитухи хватит ума поскорее вызвать роды и извлечь мертвого ребенка из чрева матери.

Следующие несколько дней я провела в одиночестве, занимаясь своим маленьким хозяйством, огородом и цветами. Потом погода резко испортилась, полили дожди, и я вынуждена была оставаться дома. Лола не давала мне скучать, устраивая все новые проказы. Тем не менее, во время этого вынужденного нахождения дома я раз или два ощущала присутствие недалеко от своего жилища Николаса Брайди. Я решила, что ему было скучно, и он искал развлечений. Я намеренно стремилась разозлиться при мыслях о нем. Говорила себе, что не собираюсь служить лекарством от скуки для молодого лорда и все также намерена была держать его на расстоянии. Он не мог найти тропинку к моему дому, и я чувствовала, как он кружит поблизости, но нужного места так и не находит. Однако же, как только восстановилась хорошая погода, и встряхнувший лишнюю влагу лес засиял новыми красками, я вновь имела удовольствие видеть его у себя.

Он сидел за моим столом в кухне и очаровательно улыбался, наблюдая, как я вытаскиваю занозу из пальца Лиззи.

– Почему ты не обратилась с этим к маме, детка? – спросила я ее.

Занозу я подцепила тонкой иглой и благополучно извлекла из ее большого пальца.

– Мама была занята с сестренкой, – пожала плечами девочка и добавила простодушно: – К тому же Ник попросил меня отвести его к тебе.

– Лорд Брайди, – поправила я ее.

– Ник. – Отозвались, настаивая на своем, два голоса одновременно.

«О, – подумала я, – вот, значит, как».

– Представляешь, Ада, – продолжила Лиззи, – Ник никак не мог отыскать дорожку к тебе. Хотя я и другие несколько раз объясняли ему, как сюда прийти.

– Очевидно, лорд Брайди такой же следопыт, как и охотник. – Коротко взглянув на незваного гостя, сказала я.

Он ничуть не обиделся, но его брови взлетели вверх.

– Да, собственно говоря, я всегда прекрасно ориентировался и этот лес неплохо знаю, но я действительно не смог вспомнить тропинку к вам, Ада.

– Наверное, Ада просто заколдовала ее. – Лиззи невинно выдала мой секрет. – Знаешь, она это умеет.

– Не сомневаюсь.

Я больше не смотрела на него, убирая свою иголку в корзинку, но постоянно чувствуя на себе его насмешливый взгляд.

Девочка, схватив протестующую Лолу в охапку, убежала играть с ней во двор, уже совершенно забыв про свою незначительную болячку. Мы остались с Ником одни. Я злилась на себя за то, что испытывала неловкость и смущение в его обществе.

– Зачем же вы так настойчиво искали меня, Николас? – спросила я, тщательно скрывая свое настроение. – Вам снова потребовалась моя помощь? Может быть, беспокоит рана?