Дварк. Со скоростью тьмы. Фантастический роман

Тисс шёл за учителем по длинным переходам замка, и удивлялся, что прожив там всю жизнь, не знал, что скрывается в его многоуровневых подвалах. А там было на что посмотреть. Тысячелетиями туда свозили всё, что было награблено в сагленских колониях, но не нашло применения на Саглене. Сагленцы не знали, для чего предназначены большинство чужих артефактов, поэтому просто сваливали их в подвале. В полумраке подземелья Тисс разглядел, что на каждом предмете наклеена бирка, где на старосагленском языке было подписано, откуда этот предмет привезли.

Наконец учитель остановился около небольшого алькова. Никакой двери в алькове не было, но учитель достал маленький пульт и нажал сразу несколько кнопок. Альков исчез, открыв слабо освещённую комнату, где на стене противоположной входу, висел тяжелый занавес. Учитель взял Тисса за руку, и подвёл к занавесу.

– Открой. – Еле слышно сказал учитель.

Тисс вспомнил, как у него почему-то онемели руки, в тот самый первый раз, когда он прикоснулся к занавесу, и как он вздрогнул, встретившись со взглядом прекрасных глаз матери, и как учитель вздохнул:

– Ты очень на неё похож.

Тисс всегда знал, что у него очень мало сходства с отцом, его портрет висел в личных покоях императора за тронным залом, и Тисс видел его каждый день. Но то, что он так похож на свою мать, ему даже в голову не приходило. Её образ растворился в его памяти так же быстро, как растворяются в памяти ребёнка любые детские воспоминания. Он представлял её другой, похожей на его няню сагленку, только моложе и стройней. А тогда он словно посмотрел на себя со стороны, вспомнил её, почему-то назвал по имени: «Айрин…», и упал на колени, обняв кристалл. Он слышал, как учитель всхлипывает за его спиной.

Тисс часто ловил восхищённые взгляды сагленских женщин, но всегда думал, что они смотрят на него, как на будущего императора с восхищением и подобострастием. А тогда, глядя на мать, он понял, что унаследовал её красоту. Уже став императором, Тисс время от времени заводил постоянных любовниц, решив для себя, что как только одна из них родит от него ребёнка, он на ней женится. Но сагленки так и не принесли ему наследников, и Тисс оставался одиноким уже много тысяч лет.

Когда Тисс закрыл занавес, и вернулся в свои покои, наступил вечер. Знатные сагленцы и учёные всё ещё ждали его в тронном зале, удобно расположившись за богато накрытым столом. Тисс, привычно накинув мантию императора, вышел в тронный зал.

Первым заговорил главный инженер империи Ратс:

– Принял ли ты решение, император Тисс?

– Принял. С завтрашнего дня приступайте к ремонту кораблей, и проверке силовиков времени.

– Но где гарантия, что подключив силовики, расположенные по периметру системы Дварка, мы замедлим сближение звёзд? – Спросил один из знатных вельмож по имени Труч. Он только недавно унаследовал титул отца, и видимо считал себя сведущим в делах империи лучше, чем его старшие коллеги.

– Нет никакой гарантии. – Сказал задумчиво Тисс. – Это всего лишь попытка оттянуть неизбежное. Мы не знаем, чем обернётся сближение Дварка и Солнца. Наблюдения за Гастерией показывают, что скорость, с которой она летит по своей орбите, увеличивается с каждым годом. Это значит, что Солнечная гравитация становится сильнее гравитации Дварка и Солнце притягивает планету обратно в систему, где она когда-то образовалась. Даже силовики времени на её полюсах, самые мощные из всех построенных на Саглене, уже не справляется с торможением Гастерии. Она может уйти в Солнечную систему намного раньше расчётного времени и не вернуться. Тогда в системе Дварка неизбежны гравитационные катаклизмы на внешних планетах, которые могут обернуться непоправимыми бедами на Саглене и остальных внутренних планетах.

Отпустив вельмож и учёных, Тисс пошёл в свой старый учебный класс. Там хранились книги и дневники его отца. Никто из сагленцев не знал языка ахатов, как не знал его и Тисс. Он смотрел на старый шкаф, и думал о том, какие знания скрывают эти электронные фолианты. Иногда он пытался расшифровать то, что было написано в этих книгах, и посвящал этому довольно много времени. Но родной язык был непреступен. Тисс помнил слова своего учителя, о том, что, скорее всего, эти книги зашифрованы, и нужно найти те приборы, которым пользовались ахаты, когда читали их. Но видимо бессмертные увезли все приборы для дешифровки с собой.

Вернувшись в свои покои, Тисс снова пошёл к матери. Он отдёрнул занавес, и включил полный свет. Мать, как будто сделала шаг вперёд, сумела войти в кристалл, но не смогла выйти из него. Она была одета в типичную походную одежду ахатов – короткую кожаную тунику, подпоясанную широким поясом, и сандалии на пружинящей подошве. Тисс знал, что эта туника и сандалии легко трансформируются в защитный костюм, способный выдержать самые опасные излучения. Учитель показывал ему фильмы, как ахаты работали в космосе в этих самых костюмах, даже без головных уборов.

– Их закрывает, какое-то защитное поле. – Говорил учитель.

Тисс не знал, что держит в руке его мать – металлический предмет в форме цилиндра с многочисленными надрезами и небольшими круглыми выступами. За пояс были заткнуты прозрачные перчатки и тоже прозрачная короткая линейка с ахатской мерной шкалой. Учитель сказал, что эта линейка что-то вроде датчика, но для чего она служит, он не знал.

– Мама, если бы ты могла со мной поговорить. – Тисс обнял кристалл и прижался лицом к лицу матери.

Одиночество тяготило Тисса уже не первую тысячу лет, и он мысленно благодарил отца, за то, что тот переправил на Саглен его мать. Рядом с материнским кристаллом Тисс отдыхал душой. Ему казалось, что от матери идёт тепло и необъяснимый покой. Иногда мать приходила к нему во сне, и присев на его ложе, гладила его по голове, но никогда ничего не говорила. Тисс уселся на пол рядом с кристаллом, и задумался.

Сагленские силовики времени, построенные под руководством бессмертных, давно устарели и вряд ли остановят сближение Дварка с Солнцем. Попытка построить новые силовики провалилась. На испытаниях погибло множество сагленцев. Сулмит загруженный в новые силовики вышел из-под контроля. Сагленцы так и не нашли ошибку допущенную при монтаже, ведь они исполнили ахатский проект до последней запятой. Тисс тоже не понимал, в чём дело. Он лично проверял соответствие построенных силовиков проекту ахатов, и почему-то сомневался, что это ахатский проект. Было в этом проекте, что-то примитивное. А Тисс прекрасно знал многие ахатские разработки для Саглена, там была совсем другая логика. Всё, на что может рассчитывать Саглен, это тысячелетие, за которое нужно найти какое-то решение, чтобы сохранить планету. Но, исходя из того, что рассказала учителю эта разведчица Сол, решение найдено не будет. Другие варианты, такие, как строгая экономия ресурсов, и обустройство Саглена исходя из сложившихся обстоятельств, сагленская знать, не принимает всерьёз. Они уверены, что ещё смогут вернуть свои колонии и былое процветание. Но сообщение с колониями давно прервано. Отрывочные данные, которые доходят оттуда до Саглена, свидетельствуют о том, что сто восемь, из ста сорока колоний давно перешли на самоуправление. А в оставшихся только номинальное подчинение Саглену.

Ещё в детстве он слышал от матери, что ахаты считают себя ответственными за деградацию сагленской цивилизации. Сулмит, который самостоятельно открыли бы на Саглене только спустя многие тысячи лет, погубил сагленцев. Поэтому Тисс всегда подавлял в себе желание покинуть Саглен. Но теперь ему стало просто невыносимо находиться на этой планете. Учитель показал ему тайный ангар с ахатским космолётом, оставленным для него на Саглене. Учитель был единственным из сагленцев, кому ахаты доверяли в полной мере, и даже звали его с собой в Солнечную систему. Тисс резко поднялся, и достал пульт управления, спрятанный за кристаллом матери. Немного подумав, он активировал подъёмный механизм, который поднял кристалл, за которым оказалась высокая двойная дверь.

Через двое суток Тисс уже покидал систему звезды Дварк. Его корабль летел в направлении Солнечной системы. Но Тисс не собирался перелетать к Солнцу, его целью была планета Лув, девятая по счёту в системе Дварка, и одна из четырёх общих с Солнцем планет. Учитель открыл ему тайну ахатов – на Луве была первая ахатская база, которую они построили по прибытии в систему Дварка. Учитель не знал, цела ли эта база, и что хранили на ней ахаты, но Тисс надеялся найти там ответы на вопросы, которые мучили его. Поселение ахатов на Саглене было разрушено почти сразу после того, как те улетели к Солнцу. Сагленская знать в бешенстве сметала все следы ахатов на планете. Бывший император Тисс захватил с собой все книги и дневники своего отца и кристалл с телом матери.

Оказалось, что специально для учителя, обслуживание систем космолёта, было переведено на сагленский язык. Тисс без труда разобрался, как им управлять. Задав программу автопилоту, Тисс обошёл космолёт, и понял, что, не смотря на небольшие размеры, корабль предельно функционален. Здесь было всё, что требовалось для работы людей в космосе, и полноценного отдыха экипажа из двадцати человек. Вернувшись в рубку управления, Тисс занял место капитана и, вызвав справочные данные о корабле, углубился в чтение. Закончив, Тисс хотел проверить работу систем, но корабль неожиданно запросил ввести корс. Тисс сначала подумал, что корс это пароль по ахатски, и растерянно смотрел на экран. Наконец, он увидел, что мигает один из сенсоров на капитанском пульте, а рядом с ним был не до конца вставленный в своё гнездо металлический цилиндр, точно такой же, как в руке его матери. Тисс положил руку на цилиндр и, не сильно нажав, вставил его в гнездо до конца.

«Корс введён. Отчёт о работе систем выводится на экран» – прочитал Тисс. Он мельком просмотрел отчёт и, убедившись, что автоматика работает без сбоев, ввёл запрос в справочный раздел всего одно слово – «Корс».

Корсом назывался универсальный пульт управления ахатской техникой от космолёта, до бытовых предметов. Когда Тисс прочитал, что корс так же служит для чтения ахатских книг, и осуществляет их перевод на сагленский язык, он подскочил, и вытащил из своего багажа первую попавшуюся книгу. Он всегда недоумевал, зачем в ахатских электронных книгах сбоку было круглое отверстие. Немного подумав, Тисс сделал запрос, сколько корсов в наличии на корабле, и получил немедленный ответ – «На складе запасного оборудования две тысячи шестьсот корсов и шесть тысяч лекальных датчиков. Местонахождение – склад в техническом отсеке, третий ярус».

Тисс поднялся и пошёл искать технический отсек, который оказался рядом с опечатанным двигательным отсеком, на двери которого была табличка: «Входить только в защитных костюмах. В двигатели загружен сулмит». Тисс знал, что на сагленских кораблях оснащённых двигателями работающими на сулмите, жесточайшие меры предосторожности. Двигатели были отделены от других отсеков кораблей множеством перегородок, сулмит был смертельно опасен для жизни. А здесь, судя по всему, двигатели находились за дверью, которая ничем не отличалась от остальных дверей на корабле. Немного поразмышляв над этим, Тисс открыл дверь на склад. Вспыхнул яркий свет и Тисс зажмурился. Склад оказался довольно компактным, третий ярус был всего лишь полкой, на которой стояли пластиковые коробки с маркировкой на ахатском языке. К счастью для Тисса на каждой коробке было изображение того, что в ней хранилось. Лекальными датчиками, оказались точно такие же линейки, как та, что была заткнута за пояс его матери. Позже Тисс узнал, что при помощи таких линеек ахаты измеряли уровень различных излучений и наличие газов, могли определить состав атмосферы любой планеты, и сделать спектральный анализ.

Пока Тисс летел к Луву, он читал книги и дневники отца, попутно изучая родной язык. Он даже снизил скорость полёта, чтобы не торопясь разобраться в ахатской науке. Очень помогал корабль, в памяти которого были развёрнутые сведения о том, о чём вкратце упоминал в своих дневниках отец. На родной планете ахаты прожили около семидесяти миллионов сагленских лет. Они делили свою историю на четыре периода – первобытный, умелый, постигающий и извечный. Самым долгим был извечный период. В конце постигающего периода ахаты открыли возможность вечной жизни, и разработали соответствующую этику своего существования. Согласно ахатской этике, бессмертие, как дар природы было обязательным и неприкосновенным правом человека. Но если кто-то желал прервать свою жизнь, то добровольно заключал своё тело в так называемые камни вечности, где тела сохранялись нетленными. Бессмертие же достигалось простой активацией генетического кода человека, в которой самой природой это бессмертие было заложено. Уже через несколько поколений ахатам не требовалась искусственная активация их генов. Их дети рождались бессмертными.

Планета Ахат погибла из-за того, что звезда, у которой она вращалась стала сверхновой. Но это не было тем, что положено таким звёздам по природе, звезда была слишком молода для того, чтобы взорваться. В системе ахатов произошёл какой-то катаклизм. Тисс понял только, что ахаты вовремя покинули свою планету несколькими группами. Они летели в направлении скопления тёмных звёзд в центре галактики, надеясь найти там для себя новый дом. Но в пути эти группы потерялись. Группа ахатов попавших в систему Дварка была последней из покинувших родную планету и самой малочисленной. Это был скорее конвой транспортных кораблей, на них перевозилось оборудование, которое ахаты посчитали нужным забрать с собой. Потеряв в пути связь с основной группой соплеменников, ахаты решили лететь к ближайшему тёмному солнцу, и попытаться, установить связь с остальными. Они нашли Дварк, и построили подземную базу на планете Лув – ахаты не хотели оставлять свои корабли на поверхности. Потому что Лув был общей планетой темной и светлой звёзд. Во время пролёта по светлой системе, пусть и на колоссальном удалении от звезды, Лув мог поменять свои физические свойства, а корабли ахатов прийти в негодность. Лув была уникальной планетой – она облетала обе системы на достаточном, безопасном расстоянии от их планет. Орбита Лува была идеально круглой и словно опоясывала двойную систему Солнце-Дварк.

Ахаты так и не сумели выйти на связь ни с одним из ахатских кораблей, и вынуждено оставались на Луве, на своей базе. Но Лув уже приближался к границе Солнечной системы, и ахаты сочли за благо поселиться на единственной пригодной для жизни планете Дварка – Саглене. Но Саглен был уже занят. Ахаты пристально наблюдали за сагленцами целое тысячелетие. Когда ахаты решились объявиться на Саглене, сагленская цивилизация, только подбиралась к атомной энергетике, и делала свои первые шаги в космос. Несколько столетий сотрудничества двух цивилизаций были очень плодотворными, пока на Саглене не появился сулмит. Отец Тисса писал, что опрометчиво согласившись возглавить правительство Саглена, он стал заложником дерзких планов сагленской знати, по порабощению обитаемых миров на соседних звёздах, и разграблению планет соседней светлой звезды. Ахаты не единожды хотели покинуть Саглен, но всякий раз они убеждались, что если сагленскую знать никто не будет сдерживать, она натворит немало бед и в галактике и в своей двойной звёздной системе.

Лув встретил Тисса грандиозным полярным сиянием. Планета превосходила по размеру Саглен в два раза и медленно поворачивалась, не торопясь демонстрировать Тиссу свою поверхность, которую сканировала корабельная техника. Тисс, не отрываясь, смотрел в панорамный иллюминатор на смотровой площадке корабля, когда услышал из рубки странный сигнал. Он вернулся в рубку и увидел, что на экран выведен полученный с базы на Луве запрос о намерениях капитана корабля «Арлей». «Значит, база цела и корабль опознан её автоматами. А этот корабль называется „Арлей“, в переводе на сагленский это значит – обещание» – подумал Тисс, и отправил ответ, что намерен совершить посадку. Затем запросил у корабля справку – следует ли надевать скафандр при высадке на Лув? Ответ пришёл незамедлительно, что на корабле нет такого оборудования, как скафандр. В наличии только защитные костюмы, корабль назвал их ИЗК, которые находятся около пассажирского шлюза. При высадке на Лув ИЗК используются редко.

Тисс долго рассматривал кожаные туники, аккуратно развешанные в неглубоких нишах, закрытых прозрачным пластиком. Мужские костюмы были серого цвета, женские песочного. Похоже, они отличались только размером. Тисс сомневался, что эти костюмы до сих пор пригодны для использования. Он снова запросил у корабля справку о состоянии ИЗК. Корабль, словно удивившись такому глупому вопросу, после недолгой паузы ответил – «ИЗК не повреждены, и готовы к эксплуатации». Вернувшись в рубку, Тисс увидел, что на экран выведен отчёт о сканировании планеты. «Ничего не изменилось за двадцать тысяч сагленских лет» – подумал Тисс, он читал данные о последнем полете «Арлея» к Луву. И Тисс дал команду кораблю, совершить посадку.

«Арлей» заходил на посадку, и Тисс снова стоял в смотровой камере. Когда корабль миновал тёмные, верхние слои атмосферы Лува, взляду Тисса открылся южный полюс планеты, где по-прежнему величественно сверкало полярное сияние. Красные, синие и зелёные всполохи освещали небольшой материк, покрытый вечными снегами. Тисс, почему-то подумал, что «Арлей» совершит посадку именно на этот материк, но корабль пролетел мимо и устремился на север. «Почему так светло? Полярное сияние давно осталось позади» – подумал Тисс и пошёл в рубку. Он уже не удивлялся, что на все его вопросы корабль отвечал мгновенно: «На Луве всегда светло, благодаря искусственным, светящимся облакам». «Что создаёт эти облака?» «Климатическая установка на луванской базе» – ответил корабль. «Какой смысл освещать всю планету, если на ней никто не живёт?» – подумал Тисс и снова перешёл в смотровую камеру. Вскоре он понял, что корабль летит на север по спирали, и очень медленно снижет скорость и высоту. «Арлей» пошёл на второй виток, и Тисс увидел огромный гористый континент с идеально круглым озером в центре.

«Луванская база в зоне видимости» – услышал Тисс. Корабль впервые «заговорил» с ним.

– Озеро, это вход на базу? – Спросил Тисс вслух.

– Да. – Лаконично ответил корабль, а Тисс усмехнулся. Он мог бы и раньше догадаться, что на таком, практически идеальном корабле, существует система голосовой и визуальной коммуникации с экипажем.

– Ты можешь продублировать пульт управления в другом помещении кроме рубки?

– Могу, но пока в этом нет необходимости. Ручное управление задействуется только в экстраординарных обстоятельствах. Сейчас идет плановая посадка, все системы работают нормально.

– Спасибо. – Сказал Тисс. – Как мне тебя называть?

– Ты знаешь моё имя. – Отозвался корабль.

– Арлей, мы нырнём под воду?

– Нет, Асмин, мы приводнимся, а потом лифт опустит нас на базу.

– Откуда ты знаешь моё имя? – Удивился Тисс.

– Ты погрузил на корабль камень вечности Айрин. И я догадался, что ты её сын. Вы очень похожи. А потом ты разговаривал с ней, и называл её мама. Я знаю сагленский язык и твоё имя.

– Ты помнишь мою мать?

– И отца тоже. Я хотел показать тебе каюту, где они жили, но ты, ни разу не спросил об этом.

– Сколько у нас времени до посадки?

– Шесть сагленских часов, мы будем заходить на третий круг, чтобы окончательно сбросить скорость.

– Покажи мне каюту матери.

Тисс стоял в идеально круглом пустом помещении и смотрел на стены лилового цвета.

– Я думал поместить сюда камень вечности Айрин. – Сказал Арлей.

– Ты прав. – Отозвался Тисс. – Здесь она будет на своём месте.

– Сейчас ты видишь иллюзию того, как будет выглядеть каюта, если ты перенесёшь сюда Айрин. Её кристалл будет удерживаться на весу в центре комнаты. – После короткой слабой вспышки лиловые, круглые стены исчезли. Перед Тиссом оказался просторный зал с деревянным столом, на котором стоял большой глобус. Он медленно вращался и Тисс видел голубизну океанов и нежную зелень материков.

– Это Ахат?

– Да, в свои лучшие годы. А таким он стал, перед тем как его покинули люди.

Тисс приблизился к глобусу, чтобы лучше рассмотреть сменившееся изображение. Океаны исчезли, материки покрылись коричневой коркой. Несколько гигантских мегаполисов под прозрачными куполами растянулись цепью вдоль, видимо, когда-то прибрежной зоны одного из материков.

– Здесь жили только сарги, остальные жили на спутниках. – Сказал Арлей.

– Сарги?

– На Ахате было три расы людей. Светлокожие пали, как твои отец и мать, смуглые сарги и чёрнокожие маби.

Отойди к двери, я покажу тебе родителей.

Тисс послушно отошёл, а когда обернулся, то сполз по стене на пол. Из его глаз текли слёзы. Каюта преобразилась в шикарные апартаменты. Во главе круглого стола сидели его отец и мать, их гостями были члены экипажа «Арлея», они все оживлённо беседовали на ахатском языке. Тисс узнавал бессмертных с Саглена, и даже многое понимал из разговора.

– Они празднуют прибытие на Лув. – Сказал Арлей. – Это последний праздник, который они смогли себе позволить. Потом им пришлось долгие годы заниматься строительством базы, а после перелёта на Саглен, их жизнь превратилась в сплошную работу.

Теперь посмотри на мать и отца в последнем перелёте с Саглена на базу на Луве. Это был их краткосрочный отдых, перед тем, как Амлин улетел к Солнцу.

Амлин и Айрин стояли, обнявшись на смотровой площадке «Арлея». Тисс узнал полярное сияние над южным полюсом Лува, корабль заходил на посадку, точно так же как теперь. Вдруг он увидел, как кто-то потянул отца за руку и раздался звонкий мальчишеский голос, который сказал по ахатски: «Папа, почему на Луве всегда полярное сияние? Он же далеко от звезды» «Потому что у этой планеты очень мощное магнитное поле. Я же рассказывал тебе, что частицы из межзвёздного пространства, сталкиваясь с заряженными частицами атмосферы Лува, „возбуждаются“ и начинают светиться». – Ответил Амлин. «Да, помню. На Саглене полярные сияния совсем другого цвета. Улас говорил, что там состав атмосферы другой». «Правильно, дорогой!» – Амлин, немного отстранился от Айрин, чтобы погладить по голове сына, и Тисс увидел себя.

– Арлей, это я?

– Да. Здесь тебе всего восемь лет.

– Я знал ахатский язык?

– Да. – Снова лаконично ответил Арлей.

– А кто такой Улас?

– Твой учитель. Он несколько раз прилетал с тобой и твоими родителями на базу на Луве.

– Я совсем забыл его имя, как и родной язык… – Тисс поднялся и, не оглядываясь, вышел.

«Арлей» завис над озером и медленно опускался на воду. Корабль больше не разговаривал с Тиссом, который стоял на смотровой площадке, и наблюдал за посадкой. Когда корабль коснулся воды, Тисс почувствовал, что он медленно погружается.

– Арлей, почему вода странного, розового оттенка? – Спросил Тисс.

– Это не вода, – сказал Арлей, – это специальная жидкость, которая смоет все следы пребывания корабля на Саглене. В течение часа мы будем находиться в этой жидкости, потом автоматы сольют её в трубы отведения, и мы опустимся на платформу лифта. Ты можешь немного отдохнуть.

Тисс ничего не ответил и прошёл в каюту, в которой жил на корабле.

Странный сон охватил Тисса. Он видел себя в каком-то призрачном месте, вокруг него клубился пар, и вспыхивали разноцветные огни. Тисс шёл вперёд, стараясь хоть что-то разглядеть впереди, но тщетно. Вдруг он мгновенно перенёсся в тоннель, где стояли огромные статуи. Это были люди с головами животных. Человеческие тела этих статуй было настолько совершенны, что Тисс невольно залюбовался скульптурами. Он остановился возле одной из них, и увидел, что это женщина. Тисс смотрел на неё, и вдруг за чертами животного проступило человеческое лицо. Тисс проснулся, но всё ещё не мог скинуть с себя необычные грёзы. Он взял альбом и попытался нарисовать то, что видел во сне. И вдруг он услышал голос Арлея:

– Ты рисуешь храм Травана. Ты видел его?

– Храм Травана? Я видел во сне тоннель с прекрасными статуями, и пытаюсь его нарисовать. Я никогда не видел ничего подобного. – Ответил Тисс.

– Храм Травана, так назвали ахаты огромный пантеон, который они нашли на Луве. Они так и не узнали, откуда этот пантеон взялся на этой планете, потому что больше ничего подобного здесь нет. Словно кто-то перенёс сюда только этот храм с другой планеты. Больше никаких следов культуры, которая достигла высочайшего уровня, чтобы построить такое сооружение ахаты не нашли.

– А кто это Траван?

– Так звали твоего деда, отца твоей матери. Это он нашёл пантеон.

Тисс зажмурился. Он вспомнил своего деда, который часто брал его в космос.

– Ну почему я ничего не помню! – Вскрикнул он. – Воспоминания приходят только тогда, когда что-то напоминает о чём-то, или о ком-то.

– Не знаю. – Ответил Арлей. – Может быть, на Саглене пытались очистить твою память.

– Я такого тоже не помню. – Тисс надолго замолчал. Он продолжал рисовать то, что увидел во сне. Особенно он старался изобразить лицо женщины, проступившее под звериной маской.