Полная версия
Метафизика власти
Бытие наделяется абсолютными, совершенными признаками свободы и порядка. Свобода как стремление бытия к самоопределению требует возможно большего торжества индивидуального начала. Порядок возникает как совокупность необходимых мер, ограничивающих свободу состоящего из множества противоречивых элементов мира. Поэтому власть существует для охраны целого, и она естественно направлена к торжеству гармонии начал. Порядок охраняется властью, но на ней лежит вместе с тем и обеспечение свободы выражения бытия.
Потому ограничение понятия власть пределами физического мира и инстинктами, присущими животной стороне человека, напоминает тщетную попытку сплести вервь из песка. Поскольку человеческий ум устроен таким образом, что имеет возможность восходить в умозрительные, абсолютные области, то ему нет необходимости влачиться по мрачным путям материализма, постоянно быть смущаемым прахом земных наваждений. Власть всегда возвещает об ином, она и есть откровение иного. Поэтому необходимо рассматривать не то, что собой представляет власть как внешнее явление, а то чем она является сама по себе (άλλο άγορεύει) и каким образом она связана с иным.
Любые «властные» действия исходят из ее сущности. Поэтому какова сущность, таков и результат: «Поскольку, если кто сущность и действие назовет [тождественными – A. Щ.], – не ошибется, ибо действие И есть сущность»)[31] (
Сущность власти
После того, как мы обозначили пределы абсолютных и относительных начал власти, представляется вполне закономерным, что дальнейшее повествование об этом явлении должно начаться с установления понятия о сущности власти и свойственной ей природе. Надо показать, чем она является сама по себе (άλλο άγορεύει). Тем самым понятию (пониманию) власти необходимо дать определение, отличающееся от общепринятых формальных, юридических вариаций. Это поможет прояснить все основные признаки и составные элементы, определяющие именно ее сущность. При этом, как было уже установлено выше, основой нашего исследования станет обращение к трансцендентным началам власти.
Говоря о природе власти, необходимо также выяснить, что собой представляет власть как чистый объект? В чем заключаются сверхпространственные и сверхвременные атрибуты власти, и как они реализуют свой внутренний состав, переходя «вовне», в человеческий социум? Для этой цели необходимо исследовать, какая данность заключается в описываемом понятии власть. Здесь важно отличить само бытие власти от проявления ее исторических свойств и преходящих состояний, которые во многом являются случайными и потому неустойчивыми. Другими словами, причинность проявлений власти отнюдь не однородна с ее сущностью.
Как уже отмечалось, первоначальная природа власти – это запрещенная тайна, погружение в которую возможно лишь благодаря пути, избираемому не только разумом, но и интуицией. В этом случае и наука, и искусство выступают как средство для достижения этой цели. Вначале может показаться, что такой подход имеет некое фантастическое направление, при помощи которого сама сущность власти может открыться только благодаря таинственному, чудесному знанию. Безусловно, природу власти необходимо рассматривать как непостижимое откровение Божества, видя в ней приливы и отливы Божественной Первосилы, но, благодаря метафизике, чистыми формами мысли можно в некоторой степени постичь определенную природу феномена власть.
Поэтому разговор пойдет о началах этого явления, как бы прихотливо ни расходилось их понимание в отдельных научных представлениях. В метафизическом смысле уяснение основ, в данном случае власти, часто превосходит силы чувственного восприятия и рассудочного мышления. В этом случае таинственную сущность власти можно понять только непосредственным духовным созерцанием. Эта та высшая познавательная деятельность, которой нельзя ни научиться, ни научить, но которая составляет самую сокровенную тайну созерцающей души, превосходящую всякое научное и рассудочное знание, что приводит в итоге к благочестивому и блаженному погружению в таинственные глубины, окружающие Божественную Первосущность.
В теориях, полагающих в своих основах только вещественную действительность, человек, объединяя различные пространства, более не связан с идеальным началом в мире, он уже не субъект смысла, а субъект природы, который безуспешно пытается найти ей внятное рациональное толкование. И здесь совершенно не важна политическая форма государства, стройность его институтов и наличие внешне привлекательных политических теорий. В таком человеческом обществе объяснение мира остается только у науки. При этом сами научные исследования стремятся свести многозначность реального бытия исключительно к рациональному объяснению.
Но если остается только рациональное объяснение, где единственным судьей является разум, то нарушается идеальное неразрывное единство человеческого бытия, его целостное видение дробится на не связанные между собой части, выступающие как дурное, бесконечно враждующее между собой множество представлений. Идеальное не доказывает, оно показывает. Абсолютное не исследует отделенную от него реальность, не пытается судить о ней, оно и есть главная основа этой реальности. Идеальное – это не просто мышление, это подлинный образ познания, благодаря которому и можно получить смысл.
Что же мы видим в научном исследовании? Наука занимается изучением исключительно естественных причин, она основана на рассудке, действующим по определенным логическим законам: доказательстве, анализе, логике исключения третьего и экспериментальной проверке. Приведем простой пример: когда И. Ньютон задал свой вопрос, почему яблоко падает на землю, то его ответ как ученого всем нам известен – яблоко падает на землю, потому что существует сила тяготения Земли (гравитация). Но по большому счету – это не ответ, это лишь описание явления. Оно объясняет, каким образом предметы притягиваются друг к другу в зависимости от массы и в обратной зависимости от расстояния до них. Но наука никогда не задает вопрос, почему это устроено именно таким, а не иным образом? Если задать вопрос, а что такое сама наука, то можно с уверенностью сказать: наука – это удовлетворение логического беспокойства, интеллектуального любопытства и средство для создания различных технологий, облегчающих скорбную человеческую жизнь. На самом деле это безнадежная попытка вдохнуть жизнь в изначально мертвую материю. В нашем случае подобная интеллектуальная игра приводит к тому, что государство из живого организма превращается в безличную, жестокую машину.
Объектом высшего познания, превосходящего всякое знание и мышление, служит некая, выходящая за границы природного мира, реальность. В то время как обыкновенная наука имеет дело исключительно с природными законами этого мира. Но, в сущности, оба исследовательских подхода вновь и вновь становятся одним и тем же: мир предстает только как несовершенное откровение и расчленение данного ему бесконечного идеального содержания, исходящего из живых глубин совершенных первосущностей.
Мир в своей наличной форме, во времени и пространстве, заключает в себе бесконечные и абсолютные начала, составляющие полноту постоянно становящегося мира. Отсюда возникает единство всех противоположностей, где каждая вещь, несмотря на свою сущностную индивидуальность, пребывает в гармоничном порядке, что и составляет ее общность со всеми остальными индивидуальностями. Универсум представляет собой господство идеальных сил, в которые можно проникнуть не путем мертвого книжного знания, но лишь непосредственно живя, чувствуя и действуя вместе с этими силами. Постижение идеальных сил и ведет к торжеству критического и духовного разума над грубостью чувственного усвоения вещей.
Но изучать природу таким способом – совершенно не значит строить свой умозрительный, выдуманный мир. Выводы, полученные посредством умозаключений, являются в лучшем случае лишь предчувствиями истины, и тогда только могут считаться вполне достоверными, когда они оправданы посредством опыта. Для научного познания единственным объектом рассмотрения может являться только этот мир в том несовершенном и изменчивом виде, в котором он существует теперь. На самом деле видимая, физическая, постоянно становящаяся Вселенная – не мертвая и неподвижная материя, она представляет собой отблеск вечного, божественного Первосвета, наполняющего все бесконечное мировое пространство.
Пожалуй, самым простым способом понять, что представляет собой сущность власти – это обратиться к смыслу латинского глагола religare. В одном из своих значений этот глагол указывает, что нечто, отстоящее друг от друга, необходимо «связать», «соединить». В этом смысле власть можно рассматривать как отношение, вновь соединяющее некую разорванную иерархическую ткань бытия, бывшую когда-то цельной и единой. Власть способствует восстановлению, соединению, возобновлению некогда утерянного единства, собиранию рассредоточенных частей и объединению их с целым. Примерно то же значение может иметь, по мнению Цицерона, близкий к religare латинский глагол relegere, что значит «вновь собирать», «снова обсуждать»[35].
В представленных значениях упомянутых глаголов для целей нашего изложения важны два момента: первый – это возвращение первоначальной целостности, второй – это план действий, выработанный (обсужденный) для достижения и выполнения данной задачи. По сути, благодаря иерархической структуре, которую можно обозначить как власть, проявляется высшая действительность. С другой стороны, власть – это установление гармоничного бытия, некоей созвучной иерархии, которая «обнаруживается» в области природной и человеческой деятельности, то есть в мире с временной структурой, где время выступает как закон всеобщей конечности явлений.
С внешней стороны реализация власти происходит в рамках прошлого, настоящего и будущего. Безусловно, можно рассматривать власть исключительно с этой точки зрения, но такое «естественное» понимание власти исключает внутреннюю ее ценность, сводит ее назначение и деятельность на уровень формальной функции, замыкает в рамках господства одних людей над другими, тем самым делая власть юридически и формально безликой. То есть из понятия власть уходит ее сущностное наполнение и власть приобретает сущностную неполноценность, так как отвергает всеобщую зависимость временного от вечного.
Другими словами, временное отвергает вечное, что само по себе представляет логическую нелепость. Если существует временное, то, по пифагорейской таблице противоположностей, изложенной Аристотелем в «Метафизике», должно существовать вечное[36]. По этой мысли, существующий предел предполагает беспредельность, а тьма – это отсутствие света. Присутствие света позволяет различать доселе неразличимые вещи, скрытые во тьме. Правой стороне всегда противостоит левая сторона. Если нет добра, то зло уже не зло, а добро.
Отсюда власть не может рассматриваться в обывательском (общепринятом) смысле, когда некто, наделенный правом силы, отбирает нечто у более слабого, этой силой не обладающего. Например, государство, забирая у человека его естественные права, взамен предлагает ему лишь условную и фиктивную защиту с помощью искусственно созданных государственных структур. Находясь в природных пределах, политическая власть не может быть только человеческим установлением, будучи частью, она не может выдавать себя за целое. Без всякой связи с первоначальным единством, лежащим за физическим бытием, власть теряет всякий смысл, более того, приобретает очень опасные черты.
Человеческая (государственная) власть не только заключает в себе свое собственное начало, но и обладает возможностью отражать те основы, которые и дают вероятность появления любого оформленного бытия. Без этого метафизического Начала власть – бессознательная, ничем не удерживаемая стихия подчинения и разрушения. Именно в этом смысле возникает связь власти дольней и власти горней, где последняя является организующим началом, определяющим различные состояния и свойства низлежащей власти. Высшая власть не существует только как отвлеченное человеческое представление, но она и не подвержена изменениям, свойственным веществу.
Поэтому любая государственная власть содержит в себе вечные и идеальные начала, которые имманентно присущи ей и являются ее причинами: «Над ними же она существует и на них же имеет власть (силу)»[37] (
Метафизические основы власти неизменны, как неразделимое единство она обладает потенцией рождения, при этом не происходит ее внутреннего дробления, умаления самой сущности власти. Идеальный образ власти пребывает единым и целым, заключая в себе и проявляя «вовне» принцип всякой цельности и единства. Высшая власть заключает в себе совершенную полноту своего низшего образа – земной власти, она жизнь политической власти, ее тайный источник (πηγή) и корень (ρίζα). Идеальная власть всегда есть как начало самой себя, так и упорядочивание своего и иного. Это начало воплощает известные гармонические отношения в пределах всей структуры элементов, из которых и состоит любое проявление власти. Вместе с тем, высшее начало помогает прояснить в действиях любой государственной власти все ложное, наносное, субъективное и не сущее, то есть то, что ей не свойственно изначально.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь.
2
Перевод наш. – А. Щ.
3
Древнерусские княжеские уставы XI–XIV вв. М., 1976. С. 105.
4
Лермонтов М. Ю. И скучно и грустно // Полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова. СПб. В2 т. СПб., 1907. Т.1.С. 79.
5
Карлейль Т. Французская революция. История. М., 1991. С. 175. Примечательна судьба самого де Сешеля, он был обвинен Национальным конвентом в измене и обезглавлен.
6
«О духе законов» (фр.).
7
Чувства и разума.
8
Платон. Государство 510b5 // Respublica, ed. J. Burnet, Platonis opera, vol. 4. Oxford: ClarendonPress, 1902(repr. 1968): St II.327a-621d.
9
Трудность, затруднение, недоумение.
10
Термин είδος, помимо своего наиболее распространенного значения в философии Платона, обозначающего «идею», применительно к нашей работе имеет еще значение «форма правления, государственный строй», что чрезвычайно важно для нашего исследования.
11
То есть в феноменальном сущем положения а = а и а = b имеют, очевидно, различную познавательную и реальную ценность. Положение а = а значимо a priori и, согласно Канту, должно называться аналитическим, когда положения, имеющие форму а = b, значительно расширяют понимание и не всегда могут быть обоснованы а priori. В Логосе положения а=а и а=b составляют сущностное равенство, переносимое в основу бытия феноменов. В этом равенстве существует отношение между тем, что собой означают и представляют «а» и «b», отсюда положения а = b и а = а уже не могут быть различными, то есть а=а и а=b истинны и связаны друг с другом неким идеальным началом. Именно в этом выражается отношение вещи к самой себе. То есть это такое отношение, в котором каждая вещь относится к самой себе, а не к какой-то другой вещи, но в то же время причастна неким метафизическим принципам.
12
Перевод наш.– А. Щ.
13
Diels Н. Die Fragmente der Vorsokratiker. ed. Walther Kranz. Berlin, 1951. DK B41.
14
Перевод наш.– А. Щ.
15
Сборник, конца XIV в., ГПБ, Соф., № 1262, Л. 51 г.
16
Перевод наш.– А. Щ.
17
Там же. Л. 45а.
18
Перевод наш.– А. Щ.
19
Там же. Л. 45а-45б.
20
Перевод наш.– А. Щ.
21
Дионисий Ареопагит. Таинственное богословие // Древнерусские ареопагитики. М.,2002.С.204.
22
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. О старых и новых скрижалях. СПб., 1900. С.43.
23
Marquardt Joachim, Die Römische Staatsverwaltung, В., 1885. S. 234.
24
Ritter С. Neue Untersuchungen über Platon, Münch., 1910,S. 228–336.
25
Перевод наш. – А. Щ.
26
Платон, Тимей 28а II Timaeus, ed. J. Bumet, Platonis opera, vol. 4. Oxford: Clarendon Press, 1902 (repr. 1968): St III.17a-92c.
27
Именно по этой причине монархическая, императорская власть дала наименование императорам как «владыкам мира» (totius mundi domini), греческое Пантократор (παντοκράτωρ). Уже позднее, в Новое время, императорская (государственная) власть получила статус абсолютной. То есть латинские (западноевропейские) представления о теократии, в конечном итоге, привели к материалистическому пониманию власти в утопических учениях. Хотя в первоначальном смысле это была единая идея объединения человечества во всемирную respublica Christiana. Республика понималась не как форма, институт управления, а как «общее дело» всего человечества.
28
Conway, J. P., Saint Thomas Aquinas. London, 1911.
29
Reuter G. Geschichte religiösen Aufklärung im Mittelalter. Berlin, 1877. S. 101.
30
Платон. Софист. 253d5-9 // Sophista, ed. J. Bumet, Platonis opera, vol. 1. Oxford: Clarendon Press, 1900 (repr. 1967): St I. 216a-268d.
31
Перевод наш.-А.Щ.
32
Творения Дионисия Ареопагита, XIV в., РГБ, Фунд. № 144, Л. 55 об.
33
Перевод наш.-А.Щ.
34
Там же. Л. 56.
35
Rawson Е. Lucius Crassus and Cicero: the formation of a statesman // Proceedings of the Cambridge Philological Society. 1971. Vol. 17. P. 77.
36
Аристотель. Метафизика, I, 5, 986а // Metaphysica, ed. W. D. Ross, Aristotle’s metaphysics, 2 vols. Oxford: larendon Press, 1924 (repr. 1970 [of 1953 corr. edn.]): I:980a21-1028a6, 2:1028a10-1093b29.
37
Перевод наш.-А.Щ.
38
Поучения Кирилла Иерусалимского. ΧΙΙ-ΧΙΙΙ вв., ГИМ, Син., № 478, Л. 157 об.
