Территория Холода

– Что вы молчите? – призывно опускается на меня плеть ее голоса. – Нечего сказать в свое оправдание?

Покачиваюсь и опираюсь на парту, чтобы не уснуть.

– Мне жаль, – отвечаю, с трудом ворочая языком. – Постараюсь больше вас не расстраивать.

Моя мучительница разражается еще одной серией упреков в мой адрес, но я уже ее не слушаю – сил на это не остается. Мои соседи (Далай-Лама и Сухарь, со Стрижом мы в разных классах) тихо посмеиваются, глядя на меня, и сочувственно кивают.

Терпи, ничего не поделаешь, – говорит взгляд Сухаря.

Судьба у тебя сегодня такая, – назидательно сообщают глаза Далай-Ламы.

Остальной класс тоже изучает меня, и в который раз в лицах одноклассников я ловлю неподдельный восторг. Их как будто приводит в восхищение то, что меня уже в третий раз отчитывают за «наплевательское отношение к учебе». Видимо, среди учеников это считается смелостью и общественно одобряемым бунтом.

Как по мне, мое нынешнее положение никак не располагает мной восторгаться. Будь здесь Старшая, она, скорее всего, разделила бы мое убеждение. Это был бы тот редкий момент, когда мы с ней согласились.

Мысль о Старшей заставляет меня дернуться и на какое-то время проснуться, как будто она и вправду может внезапно здесь оказаться. Но напрасно: на первых двух уроках я ее не видел, стало быть, мы учимся не вместе. Поджимаю губы, сам не понимая, от чего: собственных мыслей не разбираю под взлеты и падения голоса учительницы. Она уже лепечет что-то насчет Казармы, и почему-то после этого слова класс наполняется гомоном. Я замечаю двух девчонок, соседок по парте. Одна из них решительно встает и пускается в спор с учительницей. Широкоплечая и монументальная, она напоминает воинственную валькирию. С соседкой по парте она вызывает разительный контраст, потому что та – маленькая и хрупкая, похожая на изящно сделанную фарфоровую куклу.

– Да пусть он уже сядет! Зачем отчитывать ученика в первый день? Разве это педагогично?! – зычно и с вызовом возмущается валькирия.

– Может, продолжим урок? Пожалуйста… – тихим колокольчиком звенит голосок ее кукольной соседки. Из-за парты она не поднимается, лишь призывно кивает и распахивает огромные глаза, в которых рождается просьба, неспособная выдержать отказ.

– Мы продолжим, – вздергивает подбородок учительница. – Но молодой человек прогуляется до Казармы. Пусть там решают, можно ли вас допускать до учебы, учитывая ваше, – она неуютно кривится, – состояние.

Под аккомпанемент одобрительных выкриков одноклассников и распевных попыток учительницы угомонить их я послушно выхожу. Куда идти, мне, если честно, все равно, поэтому безропотно бреду в сторону Казармы. Пока иду, сонливость душноватого класса понемногу рассеивается, и голова проясняется. К мрачной клетке военного рая Майора я подбираюсь вполне живым. Бегающие по плацу ученики сразу обращают на меня внимание. Я ищу и не нахожу среди них Пуделя, зато вижу Нумеролога. Вид у него недовольный и уставший, но, как ни странно, выглядит он бодрее, чем вчера.

От Майора не ускользает, что его полубездыханные солдаты отвлеклись, и он поворачивается в мою сторону.

– Отдыхаем десять минут! – подняв руку, командует он.

Я замираю, не веря своим глазам, не в силах отделаться от самодовольной мысли, что именно мое появление заставило Майора пощадить учеников. Пока тренер направляется ко мне, остальные без стеснения меня разглядывают, и я все сильнее чувствую себя чем-то вроде местной достопримечательности. Чувство… странное, не менее тяжеловесное, чем моя новая кличка.

– Какими судьбами? – вырывает меня из раздумий голос Майора. На бородатом лице тень улыбки. – Пришел вызволять из моих лап соседа по комнате, чтобы оправдать прозвище?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.