По ту сторону

Вместо того, чтобы выбежать из этого проклятого дома и бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда, Иван медленно двинулся вперед, к кухне. Не сводя с нее глаз, но проходя мимо двери слева, он вдруг краем глаза уловил что-то, какое-то движение. Дверь была со стеклянными вставками и вела в ванную. Там, напротив двери было окно, в котором проглядывался соседний дом. И вот в окне того дома он увидел что-то… Кого-то, кто спрятался за занавесками и следил за ним. Иван даже, казалось, видел его темный силуэт, который едва вырисовывался из-за гардин. Он медленно попятился назад, и его внимание вновь переключилось на кухню.

В дверном проеме на мгновение показалась женщина, которая… О БОЖЕ! С разбегу вмазалась головой о стену, словно бык, желающий насадить кого-нибудь на рога. От такого удара ее отнесло назад, она потеряла равновесие и упала где-то в глубине кухни.

Иван очень боялся, что она увидит его. Ему не хотелось думать о том, что произойдет после этого. Он заметил кровавое пятно на стене, с которого растекались струйки. По ходу это был не первый ее наезд на стену.

Вопли не прекратились. Иван медленно продолжил свое движение по направлению к кухне. Напоследок, переключив свой взгляд налево, через открытую дверь в ванной, он увидел, как тот “кто-то” тоже начал идти. Он видел это через окно соседнего дома, какое-то движение. Но разглядеть ему удалось только… Ему не показалось. У существа были длинные когти, которые заканчивались где-то за пределами окна.

Он сейчас находится в незнакомом доме, в котором беснуется некая сумасшедшая, а в доме по соседству за ним наблюдает какое-то непонятное существо.

«Нужно убираться отсюда!»

Иван поравнялся с дверью, находящейся справа, и какое-то странное чувство охватило его, словно Ивана тянуло туда неким невидимым магнитом. Он вошел. Его взору предстала гостиная, диван, старый сервант, телевизор.

«Какого черта меня сюда тянет?»

Здесь было еще что-то… Что-то такое, о чем он не знал. Иван и думать забыл про ту женщину, которая не переставала кричать. Слева гостиной была еще одна открытая дверь, которая вела в небольшую спальню. Та комната, в свою очередь, соседствовала с кухней. У них была общая стена, у которой стояла кровать. Он подошел к ней и лег. В этот самый момент послышался удар такой силы, что с потолка посыпалась штукатурка.

«Неужели она проделала это головой?»

Эта женщина была за стеной, и она могла заявиться сюда. Ее с ним разделяло только пара метров и сама стена. Наверняка это ее спальня. Ведь рано или поздно она устанет проверять свою голову на прочность и придет сюда. А тут он…

Иван не сводил взгляда с прохода, ведущего в гостиную, откуда он зашел сюда. Он все смотрел, смотрел, смотрел…

Смотрел, пока все не оказалось в плотном тумане. Откуда он взялся, Иван не знал. Он уже не слышал криков. Вероятно, та женщина уже стояла на пороге, сейчас туман рассеется, и он увидит ее. Только чуть позже Иван понял, что находится в каком-то автомобиле, на заднем сиденье. В машине никого не было, кругом расстилался туман, и ничего не было видно.

Вдруг из глубины тумана начал проявляться чей-то скрючившийся силуэт. Оно быстро приближалось к машине. Из-за сильной “сгорбленности” этого существа Иван не мог его как следует рассмотреть. Что-то серое с огненно-рыжими волосами. Он почти успел отвернуться, прежде чем существо успело добежать до задней двери и резко с воплем вынырнуть оттуда. Слава богу, что он не успел разглядеть его в окне, увидев его буквально мельком.

Все снова затихло, но он еще какое-то время не решался открыть глаза. Наконец, он приоткрыл их, осмотрелся. Опять комната, но уже не та. А он ведь успел соскучиться по гостиной.

Иван медленно встал и вышел из комнаты. Дом был внушительных размеров, в два этажа. Снаружи бушевала гроза, да такая, что дом содрогался от грома. Он оказался на ступеньках, ведущих на первый этаж. Откуда-то снизу раздавался стук. Да-да, сквозь шум дождя и грома он расслышал, как будто кто-то активно тарабанил по стеклу. И что он сделает? Конечно же направится на звук, какие могут быть сомнения.

Иван медленно спустился со ступенек. Опять его охватило это ощущение неспешности, постепенности. Он прошел в большую комнату. В ней было пусто, только несколько окон, в одно из которых как раз активно стучали… Иван подошел ближе. Там, за окном, в ночной мгле, на фоне сверкающих молний и льющего града, стоял насквозь промокший человек. Его лицо было бледным, глаза расширены. Человек был в ужасе. Завидя Ивана, он еще сильней забарабанил по стеклу.

– Прошу Вас! Умоляю! Помогите мне! Пожалуйста!

Иван резко отпрянул от окна, как ошпаренный, развернулся и побежал обратно к лестнице. За спиной он услышал дикий крик ужаса того человека. Что-то там произошло… Подбежав к лестнице, он услышал, как с грохотом вышибло входную дверь. Иван побежал наверх по ступенькам. Послышался страшный рев, от которого все внутри переворачивалось.

«Боже! Скорее! Скорее бежать! Лишь бы не видеть того, что сейчас, вероятно, позади меня!»

Ни за какие сокровища мира он бы сейчас не оглянулся назад. Иван споткнулся на одной из ступенек и растянулся на лестнице. Он в панике пытался подняться, но не мог, просто не мог по непонятным причинам. Рев сзади нарастал. Иван крепко зажмурился, стиснув зубы, и начал молиться про себя, просто молиться…

Он лежал в своей комнате, из глаз струились слезы.

«Что это такое было?! Что это, мать его, такое было?!»

Иван лежал так еще какое-то время. Потом только встал и пошел в ванную.

***

Время шло, жизнь продолжалась. До изменений привычного уклада жизни оставалось пару месяцев. А до этого времени все шло своим чередом. Работа, уход за матерью… Тот ужасный случай с ней понемногу стал стираться из его памяти. И конечно же, кошмары по ночам, большую часть из которых Иван не помнил, но некоторые из них острым клином врезались в память.

Один сон запомнился ему особняком, а запомнился тем, что не был кошмарным. Это был прекрасный сон с толикой волнения вперемешку с радостью. Все это создавало внутри него необычное ощущение, которое, как нельзя, дополняло сон.

Началось все с того, что он находился среди облаков, паря, как птица. Облака больше напоминали тучи – серые, надвигающиеся. Чувство было очень необычное. В следующее мгновение его как будто резко что-то затягивает, кидает вниз. Он оказывается в каком-то крупном мегаполисе. Погода стояла пасмурная, но без дождя. Кругом сновали толпы людей. Ивану приходилось проталкиваться сквозь них.

Вдруг среди них он увидел что-то особенное, силуэт, который находился спиной к нему на расстоянии примерно ста метров. Это была девушка с длинными волосами. Что-то щелкнуло в его мозгу, внутри зародилось какое-то новое чувство. Оно было сильнее, чем то, когда он парил среди облаков.

Иван начал пробиваться к ней сквозь толпу. Она оставалась на месте, но расстояние между ними не сокращалось. Он не думал о том, что будет дальше, что он ей скажет. Он просто хотел дойти до нее. И Иван все шел, шел и шел, пока не проснулся.

Это был редкий момент, когда он был крайне расстроен. Иван пытался всеми силами снова погрузиться в сон, чтобы в конце концов дойти до нее. У него в мозгу стояла только эта задача, но попытки были тщетны. На работу он отправился в скверном настроении.

В остальное время это были не прекращающиеся кошмары. Некоторые из них можно было выделить из множества других. Как например, он находился в незнакомом городе. На улице было не людно. Стояла ночь. В городе орудовала группа, даже сложно предположить, как их можно было назвать. Они вели охоту на обычных людей. Где-то в центре города у них было место, где они «приходовали» своих жертв. Оттуда периодически доносились жуткие крики, слышные на весь город. Не дай бог кому-нибудь случайно забрести в это место.

Откуда он это знал? Это же был его сон, в котором он играл свою роль. Его мозг был сценарием, который предоставлял нужную информацию. Это был такой сценарий, в котором не раскрывались все карты, дабы добиться наилучшей актерской игры.

И вот Иван прячется под окном в одном из домов. Он также чувствует, что в это окно кто-то пристально вглядывается, находясь с другой стороны. Это был один из этих, из центра, и он искал его. Иван чувствовал его присутствие. Незнакомец не уходил. Он все смотрел, смотрел и смотрел…

Запомнился ему и другой сон, более жуткий, который он к счастью до конца не помнил. А дело было в каком-то детском лагере. Иван был подростком. Там же находились другие дети, его ровесники.

Территория лагеря представляла собой огромную поляну среди леса, на которой находилась двухэтажная, довольно ветхая постройка. Неподалеку протекала речка. Днем это было живописное, прекрасное место. Но существовал один непонятный странный нюанс. К вечеру все ребята уезжали ночевать в город. На территории оставалась только одна из вожатых, все время одна и та же, довольно симпатичная блондинка с серо-голубыми глазами. У нее все время было грустное, даже какое-то поникшее выражение лица. Иван и предположить не мог, как она с такими настроениями здесь оказалась. С вожатой оставался один из подростков, каждую ночь новый. Казалось бы, довольно неплохая ситуация. Но было одно «но». На утро, когда возвращалась вся группа, подросток, оставшийся в лагере на ночь, был бледен как полотно и особо не разговорчив. Он ни слова не говорил о прошедшей ночи.

Сейчас подходил черед оставаться Ивану. Вожатая была такой, как всегда. Он провожал группу в город. Солнце потихоньку садилось, стоял чудесный закат. Последние облака мерно уходили к горизонту, освещенным розовым заревом. Иван стоял и смотрел вдаль… И даже не заметил, как подкрался вечер, а затем ночь. Все это время он был один, вожатая, по всей видимости, находилась в доме. Почему она даже не удосужилась выйти и загнать его на отбой? В доме не горело ни одного огонька. Странно все это…

«Интересно, а там вообще что-то должно гореть? Ладно, пойдем сходим на разведку, найдем вожатую».

Черт! Он даже не знал ее имени.

Иван зашел в дом, его взору предстал большой холл с ведущей наверх лестницей. В две стороны от нее расходились коридоры с множеством дверей по бокам. Было темно, но он мог различать очертания. Иван прислушался. Откуда-то сверху доносились всхлипывания, кто-то тихонько плакал.

«Не кто-то, а вожатая», – мысленно поправил себя Иван.

Он начал неспешно подниматься по лестнице. Вот он достиг пролета, там было окно. Он взглянул в него. Звезды сияли на темном небе, и светила луна, большая и какая-то уж больно насыщенно-желтая. Кровавая.

Новые всхлипы отвлекли Ивана от оконных пейзажей, он продолжил путь наверх. Оказавшись наверху он огляделся…

Иван проснулся в холодном поту, оставшуюся часть сна он не помнил, но зато он не забыл, как всю оставшуюся ночь снова пролежал с открытыми глазами.

Снился ему один сон с участием Данилы. Да, его друг уже успел засветиться в снах. Они неплохо сдружились, но виделись не так часто, как хотелось бы. Данила много работал в такси, и свободного времени у него было очень мало. Но при первой возможности тот забегал к Ивану выпить пивка и потравить свои шутки. Это была его визитная карточка. Иван частенько хохотал чуть ли не до слез, но у самого Данилы почти всегда оставалось невозмутимое лицо, как будто они говорили о политике. Помимо травления всяких-разных шуток Данила любил алкоголь, сигареты и тяжелую музыку. У него не было девушки, собственно, как и у Ивана. Сам он был весьма неплох, но эти его взгляды на жизнь, сопровождаемые большой долей цинизма и жестких высказываний, такое понравится далеко не всем. Женской половине, в особенности.

В этом Иван убедился, когда они с Данилой сделали вылазку в какой-то клуб, где тем вечером выступали любительские музыкальные группы. У Дани был друг Геннадий, который являлся гитаристом в одной из таких групп. Он их, собственно, и позвал. Иван долго думал и сомневался, ссылаясь на мать. Но истинной причиной были страх и неуверенность. Он осознал, что кроме работы никуда больше не ездил, и все это казалось ему новым, безусловно интересным, но вместе с тем пугающим.

– Слушай, ты уже тут корни окончательно пустил, нужно срочно тебя спасать! Бросай на хрен всю эту вакханалию, пойдем оттянемся как следует!

Данила активно склонял Ивана поехать, и у него это получилось.

Клуб располагался в подвальном помещении жилого здания. Приблизившись к нему, они услышали приглушенные звуки музыки.

– Давай покурим и пойдем веселиться.

Иван не курил, а просто стоял рядом. Они вошли, их взгляду предстал холл, который был, буквально, набит пьяной молодежью. Чуть дальше располагался вход в темное помещение, по которому раскатывались яркие, разноцветные вспышки света.

– Ооо! Чью эту морду я тут вижу! – затянул Данила.

К нему, улыбаясь, приближался парень лет двадцати восьми.

– Ну иди скорей сюда! Будем обниматься, целоваться! Ты уже забронировал нам места возле сцены, как своим самым преданным фанатам?

– Парни, смотрите… Гена! – прервался парень, протянув руку Ивану.

Иван протянул руку в ответ и пробормотал свое имя.

– Гена! Ваня! Мы не пьяны! – возмутился Данила. – Где тут в вашей хибаре пиво продают?!

– Да погоди ты! В общем, сегодня выступают десять групп, мы – девятые. Сейчас играют только третие…

– О нет! Только не это! Горе мне! Я этого не переживу! Пропустить две группы! Так, где пиво?! Мне срочно нужно залить горе по этому поводу.

Гена, не обращая внимания на восклицания Данилы, продолжал:

– В общем сейчас я пойду к своим. Там еще у меня друзья, пообщаться надо, а вы располагайтесь, осматривайтесь. Ждем вашей поддержки на нашем выступлении.

– Ага, поддержки. Разбежался. Может мне еще тебе поднос с пивом принести, танцуя при этом индийский танец.

– Было бы неплохо, – улыбнулся Гена.

– Пошли от этого предателя, – сухо проговорил Данила Ивану.

– Жду вас на нашем выступлении, – закончил разговор Геннадий и удалился в глубины главного помещения. Данила с Иваном последовали его примеру.

Это было довольно большое помещение с приличным скоплением народа, но перемещаться было довольно свободно. Довольно плотная гуща людей была только у самой сцены, где и проходило основное действие. На сцене парень не пел, а просто надрываясь орал.

– Это он ругается на тех ребят, которые столпились у сцены! – бросил Данила, увидев изумленное лицо Ивана. – Перевожу дословно: мать вашу, разойдитесь немного в стороны, чтобы нам, музыкантам можно было пройти к бару! На самом деле он так поет! Да-да, не смотри так, это гроул, детка! Это вам не София Ротару со своей Хуторяночкой! Два пива!!! – проорал Данила бармену, чтобы тот смог услышать его сквозь эти адские мелодии.

Как и говорилось до этого, народ в основном тусовался у сцены, кто-то даже зажигал. Чуть дальше от сцены все уже кучковались группами, разбившись на компании. В одной из таких групп Иван заметил уже знакомого ему Геннадия, тот что-то горячо объяснял стоявшим рядом девушкам. Некоторые люди сидели, прислонившись спиной к стене. Данила у стойки приканчивал уже третью кружку, в то время, как Иван допивал только первую. Они взяли еще по одной. У барной стойки стояла симпатичная девушка. Данила чуть ближе придвинулся к ней и, дождавшись паузы между композициями, произнес:

– Решила нормального мужика склеить?

Девушка, казалось, отреагировала несколько растерянно, но улыбнулась.

– Одна стоишь тут, скучаешь? Плохо тебе?

Девушка небрежно рассмеялась:

– С чего ты взял?

– Да вот, шкуру свою трешь тут возле стойки. Тоскуешь. На меня поглядываешь.

– Ты слишком высокого мнения о себе, – уже несколько раздраженно произнесла девушка. У нее зазвонил телефон.

– Алле! Нюш, ты где? Будь там! Я сейчас подойду к тебе!

– Неужели после всего, что было между нами, ты вот так возьмешь и просто уйдешь?

– Именно так! Хорошего вам вечера, мальчики!

– Как ты могла вообще? У тебя совесть есть? Что ты себе позволяешь вообще?

Но девушка уже скрылась в толпе.

– Вот так всегда, ничего не меняется со временем. Чудес не бывает.

Данила взял себе очередную кружку. Иван все это время просто стоял, наблюдая за всем этим, и улыбался. К барной стойке подошел высокий парень в очках.

– Замена, – прошептал Данила Ивану и потом более громко произнес. – Привет! Музыку пришел послушать?

– А зачем же еще? – улыбнулся парень.

– Ну кто же тебя знает. Может ты нас тут выслеживаешь, чтобы потом после концерта жестоко избить где-нибудь в подворотне.

– А-ха-ха-ха-ха! Зачем мне это надо?!

– Да вот и я о том же пытаюсь сказать, зачем тебе это? Я работаю в такси, мне денег только и хватает, что на пиво. Друг мой тоже недалеко ушел. Есть тут и поуспешнее ребята. Вон, тот кудрявый, например.

Данила кивнул в сторону Геннадия, который стоял уже с другой компанией. Тот, завидев его, улыбнулся.

– Еще и скалится, сукина рожа. Точно не все дома у него. Зато косуха хорошая, снять можно. Девушке своей потом подаришь.

– А-ха-ха-хах! – незнакомец продолжал смеяться.

– А вообще к черту кудрявого! Тут одна девица стояла до тебя, можно за ней погоню устроить. Тебя вперед выставим, – Данила кивнул незнакомцу. – Ты у нас угрожающе выглядишь. Вот она охренеет.

– Да нет, ты что! Я такими делами не занимаюсь, – сквозь смех сказал незнакомец.

– А я, знаешь ли, люблю. Иногда отвезу очередного придурка и нет-нет, припущу за какой-нибудь фифочкой. Размахивая руками, ору ей – Стооой! Чтобы она там в конец наложила.

– Слушай, – обратился незнакомец к Ивану, – твой друг, похоже, принял что-то еще кроме пива.

Данила прищурившись посмотрел на незнакомца и произнес:

– Ты смотри, ничего от него не скроешь.

– Влад! – представился незнакомец. Они пожали друг другу руки.

– Слушай, Влад, – Данила продолжал глумиться, – у тебя на голове волос не хватает, и ты решил на бороде оторваться, косы плести. Ну-ка дай подергаю.

Влад тщедушно подставил подбородок. К ним подошел какой-то парень.

– Влад, пойдем. Нас там Петя ждет.

– Какой Петя? – переспросил Влад.

– Который в шляпе, забыл, что ли, – ответил парень.

– Ааа! Который в шляпе! – в разговор вмешался Данила. – Что же ты сразу не сказал!

Парень с Владом посмеялись и ушли.

– О! Кажется, я слышу кудрявую морду. Побежали скорее, пока не заняли лучшие места.

Они подошли к сцене.

– Во я себе голову морочил. Вставай, где хочешь.

У сцены практически никого не было.

– Да вы хедлайнеры, я е*у! – проорал Данила. – Яблоку просто негде упасть!

Между тем Геннадий продолжал толкать свою речь в микрофон:

– Сейчас мы исполним пару композиций из своего творчества! Вы пока можете сходить попить пива! Потом мы начнем исполнять каверы, и тогда возвращайтесь!

Группа начала играть. Иван осмотрелся. Возле сцены были только они с Даней и несколько девушек. Вероятно, половинки музыкантов. Иван почувствовал, как пиво ударило ему в голову, музыка группы начала ему казаться даже нормальной. Он начал «колбаситься» у сцены, как и стоявший рядом с ним Данила. Они были, пожалуй, единственными, кто хоть как-то реагировал на музыку. Потом, как и обещал Геннадий, заиграли каверы, народ потянулся к сцене, обстановка стала веселее.

– Это кавер на песню группы Dio! – прокричал Данила Ивану. – Потом они еще Iron Maiden сыграют!

Иван активно тряс головой (как же на следующий день болела шея). В глазах все мелькало, стремительно кружилось. Данила приобнял его одной рукой и начал скакать, выбрасывая вперед то левую, то правую ногу. Иван повторял за ним.

***

– Блин, ну вы ребята молодцы! Поддержали здорово!

Иван, Данила и Геннадий с группой сидели за столиком и пили уже не понятно какую по счету кружку.

– Особенно ты, парень! – вокалист указал на Ивана.

– Да он вообще какой-то ненормальный! – вмешался Данила – Думал, что в него бес вселился. Так его раскорячило, что аж страшно было рядом с ним стоять! Того и гляди, превратится в какого-нибудь волчару-оборотня, запрыгнет на сцену, отберет гитару и исполнит несколько адовых рифов, которые нам и не снились.

***

Иван с Данилой ехали домой. Тот почти всю дорогу спал. Иван удивлялся, как можно столько выпить, после этого ровной походкой дойти до транспорта и там невинно уснуть.

Проснувшись, Данила уже не подавал никаких признаков, что он пьян. Был только заспанным и немного хмурым. Иван не переставлял поражаться…

***

Сон с участием Данилы, он был не то, чтобы страшным, а так, немного странным.

Ночь… Они с Даней вышагивают по набережной. Через реку на другом берегу величаво возвышается тот самый Белый дом. Навстречу им бежит человек с обезумевшим лицом. Данила пытается его тормознуть.

– Что такое? Что случилось? Ты что так бежишь?

Мужчина прокричал им в ответ:

– Вы что, разве не знаете?! Только что началась война!

Иван обернул голову на Белый дом. Он выглядел, как в том далеком году, только еще хлеще. Из окон валил дым, кое-где вырывались языки пламени. Он обернулся назад – мужчины с Данилой уже не было.

«Побежали развлекаться», – промелькнуло на мгновение в голове у Ивана. Идиотская, но не лишенная привлекательности мысль. Иван побежал вперед, по дороге ему больше никто не попадался. Он споткнулся и растянулся на асфальте. Подняв голову вверх, его взору предстало черное небо со звездами. Вдруг откуда-то сзади выплыло нечто огромное, заслонившее собой все небо, напоминавшее силуэт некого космического корабля. Иван разглядел у него в центре что-то, светящееся красным цветом, в форме подковы. Корабль медленно полз над ним, потом замер, затем резко взмыл вверх и растворился в ночном небе.

Какой-то провал… Иван наконец поднялся. Все было во мгле.

«Опять этот туман!»

К его удивлению была не ночь, а вечер. Только начинало смеркаться. Неужели он пролежал вот так почти сутки? Где-то вдалеке играла музыка. Она звучала неестественно для того, что предстало его взору. Кругом были разбросаны какие-то торговые палатки. Да-да, именно разбросаны, словно здесь поработал бульдозер. На фоне всего этого, на заднем плане возвышалась ну просто огромная, окутанная туманом башня. Она напоминала телебашню в Останкино, но казалось гораздо массивнее и выше, и стояла она неровно, немного накренившись. Такой вид вселял страх.

«Что же будет, если она начнет падать?»

Музыка внезапно стихла. Послышался сильный скрежет. Глаза Ивана расширились, ему казалось, что они сейчас окончательно вывалятся из орбит.

«О господи! О боже! Этого не может быть!»

Башня колыхнулась. Иван почувствовал вибрации в воздухе. Его мысли материализовались. Он в ужасе побежал прочь, закрыв уши. Он безумно боялся последствий, начиная с грохота при падении на землю и кончая тем, какие возможные последствия оно может вызвать. Он бежал, бежал… И бежал… Но все никак не мог услышать того, чего так сильно боялся.

Иван бежал еще долго, пока окончательно не убедился, что по всем правилам и законам физики башня уже давно должна была упасть. Он остановился перевести дух. Перед ним предстали дома, которые стояли вперемешку с достопримечательностями из разных уголков мира, начиная Эйфелевой башней и заканчивая статуей Свободы. Затем стали происходить действия, полные абсурда. Дома рассыпались, словно карточные домики, а достопримечательности просто валились на бок, как игрушечные постройки.

Опять провал… На расстоянии от него – высоченный небоскреб, вершина которого скрывалась в небе. Вдали Иван видел толпу людей, столпившихся перед этим зданием. К небоскребу подлетело что-то похожее на самолет и… Ого! Застыло перед ним.

«Разве такое возможно?»

Толпа загудела, Иван мог расслышать отдельные фразы.

– Надеюсь, выстоит родная! Ты наша последняя надежда!

Самолет открыл шквал огня по небоскребу. Все окуталось дымом, толпа замерла…

Прошло время… Шум стих, дым немного рассеялся. Послышались радостные крики людей. Башня осталась стоять нетронутой, словно никакого обстрела по ней не было вовсе. Самолет развернулся и улетел, толпа ликовала.

Послышался протяжный гул, заполнивший все вокруг. К небоскребу медленно летел непонятный объект. Иван даже не мог понять, на что он был похож. На БТР, только без колес.

Объект замер напротив небоскреба. Воцарилась мертвая тишина. Он выпустил какой-то световой луч. Яркая белая вспышка озарила все вокруг, затем Иван с ужасом увидел, как яркий огненный шар начал поглощать здание сверху вниз, как огонь поглощает дорожку с порохом. Под вопли и крики ужаса разбегающейся толпы шар стремительно дошел до основания небоскреба. Послышался страшный грохот, содрогнулась земля. Снова яркая вспышка света.

С ужасом Иван увидел, как от места столкновения шара с поверхностью земли расходится волна по кругу, уничтожающая абсолютно все на своем пути. Она стремительно приближалась к нему. Иван развернулся, чтобы бежать, но уже понимал, что это конец. Он даже не паниковал и бежал машинально, предполагая, что так будет легче перенести… Чего? Вспышку боли? Он не знал. И это было страшно. Он по-прежнему бежит, он еще живой.