Многогранники любви

Прибираясь, тетя Нюра украдкой наблюдала за Настей. Видя, что у той все валится из рук, усадила подле себя и, глядя в глаза, потребовала рассказать, что стряслось. «Выкладывай, как на духу». Ася не сразу, но призналась, что который день теряется в догадках, как оригинально поздравить Вадима, чтобы вернуть долг. Своей неприязни к московскому буржуину уборщица не скрывала, но в посильной помощи отказать не могла.

– И что, много задолжала? – сочувственно уточнила она. – У меня про запас копеечка припасена – подсоблю, мне не к спеху.

Барышня благодарно сжала ее натруженные ладони:

– Таких денег нет ни у тебя, ни у меня. Потратился он на меня основательно.

– Вона каким боком выходят буржуйские гостинцы! – сокрушенно вздохнула старуха. – Знать, теперь одним фирменным брусничником не откупишься.

– Теть Нюра, да он и не ест ничего мучного. Питается по особой диете.

– Как есть барчук, у них все не по-людски, – оседлала любимого конька старуха.

– Опять ты за старое? Вот возьму и вообще перестану с тобой разговаривать!

– А ты меня, дите неразумное, не пужай – я свое отбоялася! Да и с кем тебе, окромя меня, словом молвиться? Черепушку она ломает, чем ухажеру отплатить! Вспомяни деда покойного, царствие ему небесное! Чем он кормился? Нешто у тебя кисти и краски перевелись? Портрет буржую намалюй! Они страсть как на это дело падкие.

Настя признательно улыбнулась – а ведь старушка в который раз оказалась права!

– Теть Нюра, чтобы я без тебя делала? Вот только за неделю не управлюсь – работа!

– А Зинка на что? Хватит ей прохлаждаться! Она тебе не один месяц задолжала.

– У нее близнецы расхворались, муж снова занемог, да и сама раскисла.

– С чего бы это ей киснуть? Дети в саду – сама видела, а Васька, вроде как, завязал и в город на заработки подался. Добро бы болезной была, на ней ведь пахать впору!

Уборщица решительно смахнула с телефона пыль и принялась крутить диск.

– Привет, Зинаида. Как живется-можется? – сходу уточнила она. – Опять скрутило? Самогон, чай, гнать спина-то не мешает. А что ж там тогда булькает? Икает? Пусть скажет: «Икота-икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого» – как рукой снимет. Ты мне, голуба, зубы не заговаривай: напомнить или сама знаешь, за что зарплату получаешь? Иль тебе особое приглашение надобно? Могет, еще с хлебом-солью у ворот встретить? То-то. Чтобы завтра была как штык.

Не прощаясь, старушка положила трубку и принялась за мытье полов.

– Теть Нюра, спасибо, что выручила! – поблагодарила ее Настя.

– Мне-то за что, простофилюшка? Это Зинке на тебя молиться надо и всю жизнь в пояс кланяться, – отмахнулась бабка. – А то пристрастилась на чужом горбу по раю колесить!

День защитника Отечества для жителей мегаполиса давно уже стал заурядным выходным. Об утратившем былое величие празднике напоминали лишь молодцеватые флажки на тротуарных столбах и безликие растяжки над проезжей частью. Всплеска торговли в этот день не наблюдалось, коллапс на дорогах не прекращался, а увеселительные заведения работали в обычном режиме. Вкусившая прелестей капиталистического рая столица как никогда была далека от патриотической патетики. Окончание предпраздничного рабочего дня откупившиеся от исполнения воинского долга банковские служащие, как обычно, встретили приливом воодушевления. Едва стрелки часов пересекли положенную отметку, коридор наполнился топотом и гомоном. Стас прислушался, потянулся и отключил компьютер. С тех пор, как за его спиной появился тыл в виде влиятельного папаши невесты, свое усердие он нормировал в разумных пределах. В кабинет заглянула Вероника, но проходить не стала и смиренно застыла в дверях. Кавалер улыбнулся и миролюбиво подмигнул:

– Кайся.

– Стасик, не обижайся: так получилось…

– Выкладывай! – напрягся он.

Девушка смиренно шагнула навстречу.

– Лика в курсе, в какой ресторан мы идем. Как думаешь, стоит предупредить Вадика?

Приятель остолбенел. Лицо его покрылось испариной.

– Никуша, ты в своем уме?! Мало тебе карнавального скандала?

Подруга виновато опустила глаза.

– Я и не собиралась ничего говорить. Но ты же ее знаешь: жилы вытянет, – словно в подтверждение ее слов в сумочке зазвонил телефон. Прочитав имя, Вероника виновато потупилась, но отвечать не спешила. – Это Лика. Что ей сказать?

Выплескивая эмоции, Стас перешел на личности. Препираясь, они не заметили появления приятеля. При упоминании имени бывшей пассии Вадим напряг слух.

– Давай дадим Лике последний шанс, – закапризничала Вероника.

– Исключено!

– Стасик, – поджала губки девушка, – клянусь, это в последний раз. Вдруг у них с Вадиком все склеится? А то от этой провинциалки лично меня уже тошнит.

– Может, тебя тошнит совсем по другой причине? – насторожился жених.

– Я не в положении, – открестилась девица. – Просто хочу помочь твоему другу.

– Тогда – не суй нос в его дела! Он как-нибудь без тебя разберется.

Вадим попятился и, так и не обозначив себя, поспешил к лифту.

– В реальной жизни Золушкам нет места рядом с принцами! – заартачилась Ника.

– А чем тебя не устраивает эта девочка? Добрая, скромная, интеллигентная.

– Скажи еще, – экологически чистая и принесет здоровое потомство. А что? Дешево, удобно, надежно. Только это пока она – воплощение невинности. А потом задаст жара!

– Судишь по себе или по Лике? – с вызовом уточнил Стас.

Влюбленные еще немного попикировались и, оставшись каждый при своем мнении, направились к выходу. Стас безуспешно пытался связаться с Вадимом, но его телефон оказался заблокирован. Звонок охране подтвердил опасение: четверть часа назад управляющий в гордом одиночестве убыл в неизвестном направлении. Радовало, что чутье не подвело приятеля и на сей раз. Молодой человек облегченно вздохнул – меньше всего ему хотелось портить отношения с одним из самых надежных союзников.

Менять намеченные планы пара не стала, взяв курс на любимый ресторан.

На нервной почве у Вадима подозрительно заныли обе челюсти сразу. Испугавшись повторения недавней боли, он, не снимая пальто, швырнул в вазу ключи и откинулся в кресле. Неприятно сосало под ложечкой – в надежде на ужин банкир пропустил обед. Глоток любимого виски не заглушил зубной стыни и не притупил чувство голода. Стремление Вероники во что бы то ни стало повернуть вспять их с Ликой отношения привело его в бешенство. У этой взбалмошной девчонки всегда имелась ложка дегтя. Но ссориться с дочерью влиятельного чиновника и по совместительству невестой единственного приятеля не хотелось. Ника хотя бы потому заслуживала снисхождения, что попалась на удочку более опытной подруги. В том, что за всеми ее инициативами торчат уши Лики, он не сомневался. Перспектива провести вечер в четырех стенах угнетала. Готовить ужин было не с руки, отвечать на телефонные звонки – недосуг. Диссонируя с грустными мыслями хозяина, мрачно присвистела эсэмэска. Стас честно признался, что к ужину присоединилась незваная гостья. Минутой позже покаянную инициативу перехватила Вероника. Настроение падало прямо пропорционально количеству сообщений. Вадим нервно отключил смартфон, снова потянулся к бутылке и невзначай уронил портрет Насти. Раскинув руки, она кружилась по венецианской мостовой. Волосы девушки причудливым шлейфом обрамили голову, а широко распахнутые глаза источали вселенскую грусть. Вадим счел это знаком свыше и сделал вызов. Телефон был вне зоны доступа. Никто не ответил и по домашней связи. Долго не брали трубку и в библиотеке. Наконец, после серии отвратительных щелчков старческий голос сообщил, что «читальный зал на проводе».

– Мне бы …Настю… – глухо выдавил из себя москвич.

– Упустил ты свою горлицу, голубок, – добродушно упрекнула в ответ тетя Нюра. – Упорхнула твоя ненаглядная, Ваньша. Пока не поздно – поспешай.

Двусмысленное определение «твоя ненаглядная» неприятно резануло слух. В ярости Вадим швырнул мобильник на диван и сделал очередной глоток. Пилой по стеклу отозвалась зубная боль. Казалось, ничто кроме смерти не облегчит страдания.

Уборщица положила трубку на аппарат и обернулась к собеседнице:

– А звонил-то буржуин, – хитро улыбаясь, сообщила она.

– И поделом ему, – отозвалась из-за стеллажа Катерина Николаевна.

В читальный зал осторожно заглянул Иван. Пряча за спиной букет невероятно крупных ромашек, он с надеждой посмотрел на тетю Нюру. Та споро подхватилась и засеменила навстречу. «Здорово, Ваньша! Как знала, что свидимся: Настена тебе вона сколько книг отложила. Искала она тебя, милый, давеча. Велела без подарка не оставлять – держи». Иван с благодарностью принял теплые варежки и спрятал их в нагрудный карман. За рабочей стойкой сидела незнакомка. Под пристальным взглядом Зинаиды студент шепотом уточнил, где Настя. «Укатила по делам», – неожиданно для него вступила в разговор Катерина Николаевна. Иван всмотрелся и лишь сейчас узнал в импозантной собеседнице супругу известного художника: несколько ее колоритных портретов были украшением экспозиции местного музея, который не так давно возглавила его мать. Настроение парня пошло на убыль. Разделив букет на три части, он одарил цветами всех троих. Тетя Нюра и Зинаида приятно удивились, а на глазах Бусеньки выступили слезы. Иван смутился еще больше и, спешно простившись, бросился к выходу.

– Ну и каков он, наш голубь? – важно уточнила уборщица, едва дверь закрылась.

– Сокол он, Нюра, – задумчиво поправила Катерина Николаевна и разом засобиралась. – Загостилась я у тебя, а ведь забот полон рот. Надобно поворожить…

Вадим поднял портрет Насти, мельком скользнул по нему взглядом и с откровенной неприязнью швырнул в кресло, но промахнулся. Задев угол стола, стеклянная рама разлетелось на мелкие брызги. Зуб и десна, на удивление, сразу же перестали ныть, словно только и ждали подобной развязки. В это мгновение в квартиру робко позвонили. На ходу хозяин спешно задвинул фотографию под диван, торжествующе улыбнулся и, весело подмигнув своему зеркальному двойнику, решительно распахнул дверь. Чуда не случилось – судьба разыгрывала партию по сто первому варианту: слегка потупив взор, с коробкой некогда любимых ими пирожных на входном коврике с ноги на ногу переминалась Лика. Она безуспешно пыталась изобразить на своем подурневшем лице муки совести. При виде слегка помятого визави настроение визитерши заметно улучшилось.

– Уходишь? – она ловко поправила загнувшийся ворот его пальто.

– Для тебя – давно ушел.

– Не хами! Посмотрись в зеркало: без женской ласки ты пообтрепался, – в надежде на оптимистичный финал сочувственно подытожила девица.

Вадим проигнорировал замечание и перегородил проем рукой.

– Расслабься, – потрясла перед его носом связкой ключей Лика. – Могла ведь открыть своим экземпляром, но решила не ставить тебя в неловкое положение: мало ли с кем ты тут кувыркаешься.

Оттолкнуть непрошенную гостью хозяин не успел: та изящно заблокировала дверь наимоднейшим сапожком и бесцеремонно просочилась внутрь. Отработанным жестом сбросив шубку в руки Вадима, она, расплывшись в любезной улыбке, поставила сверху коробку с угощением и как ни в чем не бывало направилась в гостиную. Заметив на полу стекло и разбитую рамку, торжествующе сжала кулаки. «Что, карета твоей Золушки обернулась тыквой?» – не оборачиваясь, язвительно поинтересовалась авантюристка. Вадим с отвращением швырнул шубу на пол. Пирожные рассыпались по паркету. «Ну и зря: уходить я не собираюсь», – прокомментировала его протестное настроение гостья и в два прыжка повисла на шее. Экс-любовник неприязненно отшатнулся, но Лика не собиралась сдаваться и ринулась напролом. Чувственно втянув в себя подзабытый аромат дорогого одеколона, она прижалась к мужскому телу и томно шепнула:

– Хочешь, помогу раздеться? Только не ври, что тебе было с кем-то лучше.

– В постели? – попытался разжать ее удушающие объятия управляющий.

– Давно ли тебя интересует что-то другое? – вызывающе хохотнула кокетка.

Хищно впившись в губы приятеля, она решительно подтолкнула его к дивану, а, качнув бедром, лишила опоры и ловко взгромоздилась поверх распластанной жертвы. Брезгливо освободившись от навязчивых ласк, Вадим сбросил пальто и перебрался в кресло. Под ногами захрустело разбитое стекло. Пришлось включить пылесос. Захватчица дивана даже не пошевелилась и не сменила позу. Задравшийся подол юбки обнажал ее ладные колени. Не смущаясь, она вальяжно откинулась на подушки, намеренно не одергивая его. Словно и не было никакой щекотливой ситуации, Лика эротично потянулась и призывно расстегнула пуговку блузы: «Ты голоден, а голодный мужчина по обыкновению зол». Вадим ногой отшвырнул пылесос, отвел глаза и демонстративно вернулся в кресло. Прелестница стремительно оголилась по пояс, щеголяя идеально ровным загаром, и одним прыжком ловко взгромоздилась на его колени. Губы мужчины оказались на уровне ее манящей груди. На долю секунды он даже пленился аппетитными женскими прелестями, но уже в следующее мгновение блеск в глазах потух. Пылкий взгляд партнера не ускользнул от коварной обольстительницы. Языком она нежно коснулась мочки его уха и страстно прошептала: «Вот только не строй из себя святую невинность. Не желаешь близости сейчас, можем прошвырнуться до ресторана. Такси внизу, да и ребята уже заждались». Насильно приложив ладонь Вадима к своей груди, гостья чувственно посмотрела в его глаза, и потянулась к ширинке. Мужчина стоически выдержал ее взгляд и, не поддавшись на провокацию, категорично отвел ладонь. Оценив ситуацию не в свою пользу, Лика, покачивая бедрами, вернулась на диван.

– Золушка превратила тебя в импотента? – зло уточнила она.

– Не истери!

– А ты не морализируй – это не твой стиль, – цинично расхохоталась девица, эротично освобождаясь от юбки. – Из тебя праведник, как из меня монашка!

Стараясь сохранять спокойствие, Вадим подобрал разбросанные вещи и, распахнув окно, демонстративно выбросил на улицу весь гардероб налётчицы. Лика с вызовом поаплодировала, но снимать стринги поостереглась. У подъезда отчаянно сигналило такси. Бывший бойфренд, не оборачиваясь, втянул в себя морозный воздух и ледяным тоном посоветовал: «Выметайся, пока водитель еще здесь: за прогулки по городу в обнаженном виде могут ведь и привлечь». Нервы отвергнутой нимфы превратились в оголенные провода. Налетев на бывшего сожителя со спины, она яростно сорвала с него пиджак и вцепилась в рубашку. Завязалась нешуточная борьба. Брезгливое сопротивление мужчины лишь подливало масла в огонь разбушевавшейся страсти. «Пошла вон!» – сорвался на фальцет хозяин, волоча блудницу к двери, но снова захлебнулся в поцелуе. «Ненавижу», – угрожающе прошипел он, смыкая пальцы на шее девицы. Лицо Лики побагровело от напряжения, глаза выпучились. Она испуганно захрипела и запросила пощады. Осознав, что до трагедии остались считанные секунды, Вадим плеснул в ненавистное лицо остатки виски и поволок взбесившуюся фурию к входной двери.

Рейсовый автобус снова заглох на полпути к столице, и к месту назначения Настя добралась только к полуночи. Света в окнах Вадима не было. Пожилой таксист достал из багажника обернутую в ткань картину и бережно поставил ее у входа в подъезд. Полусонная консьержка угрюмо покосилась на позднюю гостью, но служебное рвение тут же усыпил факт наличия у нее ключа от домофона. Выйдя из лифта, девушка прислонила полотно к стене, бесшумно открыла дверь и едва не поскользнулась на остатках пирожных. С трудом удержав равновесие, она на носочках направилась прямиком в кухню. Уличный свет выхватил на столе вазу с клубникой и ведерко с нераспечатанным шампанским. Неужели ее все же ждали? Ася осмотрелась и прикинула, что лучше всего картина будет смотреться на подоконнике. Аккуратно раздвинув все лишнее в сторону, она нащупала нож и разрезала тесьму. Чтобы шелест бумаги не разбудил хозяина, девушка решила прикрыть дверь, но, заметив скользнувший силуэт Вадима, застыла на месте. В ванную комнату прошлепали его босые ноги. Барышня затаилась в простенке за холодильником. Проходя по коридору, Вадим уловил шорох и глухо уточнил:

– Мама, ты?

– Доброй ночи, Мария Никитична! – в никуда поздоровалась подоспевшая Лика.

Она сладко потянулась, шагнула вперед и щелкнула выключателем. Столовая озарилась матовым светом. Сквозь полупрозрачную мужскую рубашку элегантно проглядывала очаровательная нагота полусонной грации. Игриво выглянув из-за шкафа, она вскрикнула от неожиданности: из полутемного угла на нее смотрела взъерошенная девица, держащая в руках тесак. Секундой назад уверенная в себе тигрица ощетинилась и отскочила на безопасное расстояние – не каждый день в квартире любовника тебе грозит ножом соперница. Дрожа от волнения, Лика силилась опознать непрошенную гостью. Присмотревшись, узнала провинциалку. От страха не осталось и следа – она давно навела справки и неплохо была осведомлена о кротком нраве библиотекарши. Настя ойкнула и, залившись краской смущения, выронила нож. Чтобы не искушать судьбу, Лика отшвырнула его ногой в сторону и, смакуя превосходство, изящно надкусила ягоду. «Привет тебе, прекрасное дитя, – развязно хохотнула она и обернулась к любовнику. – Вадик, по-моему, это по твою душу». Хозяин квартиры, прикрывшись от света ладонью, тупо таращился на свой портрет, не решаясь перевести взгляд на Настю. «Смотри ты, нарисовано недурно», – великодушно оценила подарок конкурентка.

Спустя мгновение все было кончено: жалобно скрипнув, захлебнулась в протяжном вое входная дверь. Ее печальный стон разделило дребезжание лифта. Бегство Золушки окрылило Лику. Откупорив шампанское, она протянула бокалы Вадиму и каждой клеточкой кожи ощутила, с каким омерзением он наблюдает за ее движениями. Натянутые до предела нервы кавалера не выдержали проверки на прочность. Выбив из ненавистных рук посуду, он буквально за шиворот протащил зазнобу через коридор, распахнул дверь и с силой вытолкал за порог, швырнув следом все, что осталось от гардероба. Подобрав шубу, клатч и сапоги, Лика прислонилась к стене и в отчаянии заскулила от бессилия.

Глава 11

Чиня препятствия приходу весны, зима пакостила по полной программе, завалив улицы города полуметровым слоем снега. Смуглолицые дворники из числа гастарбайтеров без устали махали лопатами и ломами, с остервенением дробя остатки ледовых наростов. Пешеходы, чертыхаясь и пыхтя от досады, лавировали между припаркованными прямо на тротуаре машинами, проявляя чудеса эквилибристики, и предавали анафеме автовладельцев и нерасторопный местный ЖЭК. И только беспечная ребятня беззаботно озорничала на обветшавших за зиму детских площадках.

Машина Михаила Абрамовича притормозила у парадного входа в банк. «Не передумала насчет кофе?» – уточнил он. Настя отказалась. «Тогда до встречи на церемонии, – выходя, поцеловал ей руку банкир. – Николай домчит тебя в два счета».

Огромный зал, переполненный медийными лицами, утопал в цветах и лучах софитов. Вручение престижной литературной премии близилось к завершению. Члены жюри – известные деятели культуры и оборотистые меценаты – бодрились ценой неимоверных усилий и украдкой косились на часы. Волнение номинантов диссонировало с настроением аудитории. Изрядно подуставший председатель жюри призвал собравшихся к порядку и усталым голосом сообщил, что в номинации «Литературное открытие года» победу одержала Анастасия Берестова со сборником рассказов «Провинциальные кружева». Тушуясь от чрезмерного внимания, Настя впорхнула на сцену и взяла в руки микрофон. Статная, элегантная, с уложенными в незамысловатую прическу волосами, она походила на заплутавшую в незнакомом царстве принцессу и, принимая награду, прежде всего, поблагодарила земляков, ставших героями ее книги.

Расходились под прощальные аплодисменты. Жюри, спонсоры и победители – на банкет, любопытствующая массовка – по делам и домам. Окружив Настю плотным кольцом, досужие представители СМИ упражнялись в своей осведомленности:

– Почему на церемонии награждения отсутствует ваша знаменитая мать? Это ловкий пиар-ход? Ведь ни в одной биографии Соболевской не значится дочь?

– На сегодня ничего не известно о вашем отце. Нас ждет очередной рояль в кустах?

– Пользуетесь ли вы связями известного художника, фамилию которого носите?

– Поделитесь информацией о ваших спонсорах.

Подобная бесцеремонность вынудила девушку собрать волю в кулак и прибегнуть к дипломатической хитрости. Игнорируя неприятные вопросы, она с ангельской улыбкой на устах, посвящала журналистскую братию исключительно в свои творческие планы. Осознав, что смышленая барышня вряд ли утолит жажду их чрезмерного интереса, газетчики и телевизионщики переключились на маститых литераторов. Воспользовавшись паузой, юное дарование смешалось с толпой. Михаил Абрамович подставил ей локоть и преподнес огромный букет роз.

– Спасибо, – в изнеможении улыбнулась Настя, опираясь на его руку. – Судя по вашим выразительным жестам, вы настаивали на инкогнито. Можно узнать, почему?

– Публичность мне как-то без надобности. Да и мой вклад ты явно преувеличиваешь – по сути, я лишь убедился, что сборник рассказов в нужных руках, – ушел от прямого ответа собеседник. – Кстати, намереваюсь и дальше вкладывать деньги в твою раскрутку. Заметь – уже без всякого риска. Так что у нас взаимовыгодное сотрудничество.

– Консенсус? – вздохнула Настя. – Выходит, творчество – всего лишь вид бизнеса?

– Вся наша жизнь – сплошная сделка: в ней все имеет цену, – отшутился банкир. – Таковы реалии сегодняшнего мира, в котором талант – вполне ходовой товар. Се ля ви.

– То есть – все продается? – горько усмехнулась победительница, ища глазами выход.

– А куда это ты собралась? – догадался о ее намерениях визави. – По плану у тебя сейчас банкет. Ввязалась в бой – пляши под дудку кукловодов. И – никакой самодеятельности!

– Можно я отлучусь? Это очень важно! – Ася шутливо приставила к виску два пальца.

– Никаких «надо»! Банкет – незаменимый атрибут литературного бомонда. Начинай вариться в котле окололитературных тусовок. Это не каприз, а политес, так сказать, условие контракта. Куда пошлют, – горько усмехнулся он, – туда теперь и сходишь, независимо от твоих планов и желаний. А что ты хотела? Прежде всего – дело.

– Но мне до конца рабочего дня необходимо рассчитаться с одним человеком.

– Успеется. Через пару часов машина вернется к ресторану и будет в твоем полном распоряжении. А пока, будь добра, полюбезничай с теми, на кого я укажу. И не вздумай сбежать: тебе еще не раз придется сотрудничать со многими из них. Главное – не огорчай нужных нам людей невниманием. Высокомерия элита не прощает даже гениям. А ты пока только учишься.

Дверь в квартиру сына Маша открыла с большим трудом: с этим мудреным замком у нее были давние непонятки. При виде огромного букета ее любимых хризантем от досады не осталось и следа. «Добро пожаловать, дорогие дамы! – значилось в записке. – Отрывайтесь по полной программе. Холодильник, домашний кинотеатр и музыкальный центр – в вашем распоряжении». Запустив стиральную машину, она слегка прибралась и стала у плиты. Вскоре в дверь позвонили. Втянув в себя аромат яств, Ляля смачно облизнулась и, подмигнув, сообщила, что на сей раз обратный билет брать не стала.

– Только никаких пирогов и уток! Вечером пробы – нужно быть в форме.

– На голодный желудок ты пробовалась прошлый раз. И что в итоге? Будем крушить сомнительные традиции. Теперь, чтобы повезло, нужно как следует подкрепиться.

– А что ты думаешь! – с радостью согласилась подруга и, протянув очередную хрустальную туфельку, шутливо укорила: – Хоть эту постарайся сохранить.

– Ума не приложу, куда они деваются, – растерянно пожала плечами подруга.

Ляля прихорошилась и отправилась на экскурсию по жилищу крестника. В прихожей зазвонил домофон. Пока Маша высушила руки, экран опустел. Она пожала плечами и вернулась в кухню. Вскоре к ней присоединилась Ляля.

– У Вадика него на удивление мило. Можно сказать, даже уютно. Как видишь, молодые финансисты живут многим лучше пожилых актеров.

– Так было во все времена. Кстати, с чего это ты вспомнила о возрасте? Мы еще ого-го на что способны! Хватит о грустном – пора за стол. Сахар и сливки к кофе предлагать?

– И все прочее тоже, – лукаво подмигнула Ляля, взлетев на барный стул. – Кстати, а почему мы здесь? Ты взяла под контроль личную жизнь сына?

– Ни в коем разе. Пока Паша в очередной командировке, хочу сделать ему приятный сюрприз с ремонтом. Не переживай: ночевать поедем ко мне – рабочие уходят в семь.

Чаепитие прервал робкий звонок в дверь. Маша насторожилась. Без видимой причины настроение резко пошло на убыль. В холле ей смущенно улыбнулась Настя. Испытывая колоссальную неловкость, она с трудом перетащила через порог внушительных размеров коробку и попросила передать ее Вадиму. Маша кивнула скорее машинально, лихорадочно пытаясь вспомнить, откуда ей так хорошо знакомо лицо юной гостьи, но волнение прочно заблокировало нужный тумблер памяти. «Что передать на словах?» – растерянно уточнила мать. Вместо ответа девушка протянула конверт с деньгами и ключи. У лифта она обернулась и, словно извиняясь, грустно пошутила: «Пожалуйста, скажите, что туфелька не подошла по размеру». Маша закрыла за ней дверь и неожиданно для самой себя разревелась. Подоспевшая Ляля обняла подругу и помогла перенести коробку в гостиную. Картонные створки распахнулись: на ковер выпал миниатюрный хрустальный башмачок. Артистка метнулась в кухню и вернулась с тем, что привезла. Случайно или нет, но подарок образовал с находкой идеальную пару.