Работа над ошибками

– Вы же сами говорили, что со мной что-то не так, что я изменилась.

– Этому может быть много объяснений. Сумасшествие, например. Депрессия. Спор. Секта.

– Да-а-а, каждый вариант более лестный, чем предыдущий.

– По крайней мере, каждый из них более правдоподобный.

– Вот ты странный. Пришёл за ответом – получил, а теперь ещё и споришь.

– Извини, но этот ответ очень тяжело принять.

– Понимаю, я сама через это прошла.

– А ты можешь перенестись вместе со мной? Чтобы я тоже помнил? Или скажи мне, что будет через десять минут. Ты же можешь посмотреть?

– Я не знаю, могу ли кого-то брать с собой. Но вещи, например, кроме этих часов, со мной ни разу не переносились. И если я переведу часы даже на десять минут вперёд или назад, то попаду в первоначальную версию событий. Я, наверное, буду в своей комнате в общаге, а ты – дома или где-то ещё. Но помнить об этом разговоре ты не будешь.

– Хорошо, допустим, это правда. Допустим. Хотя в это, конечно, тяжело поверить, – после паузы он продолжил. – Почему ты именно сейчас решила об этом рассказать? Почему не брала трубки? Или не сказала ничего там, у Яны?

– Не знаю. Если честно, я не планировала никому об этом рассказывать. Во-первых, я понимаю, как это звучит, во-вторых, это опасно, в-третьих, это бессмысленно. В конце концов, я скоро снова переведу часы, уйду отсюда, и эта версия событий не сохранится.

– Что это значит? Я исчезну?

– Я не знаю, как это происходит. Но нет, ты не исчезнешь. Ты будешь жить, как раньше. Как и должен был жить до моего возвращения.

– Но это нечестно! – хлопнул рукой по скамье Игорь. – Я хочу это помнить. Это моя жизнь.

– Думаю, ты не будешь об этом грустить. Ты же не грустишь о событиях, не произошедших из-за того, что я перевела часы и вернулась в это время.

Игорь некоторое время раздумывал, а потом спросил.

– А что случилось? Или – не случилось?

– Дай-ка вспомню… Не было вечеринки, где ты познакомился с Олей. Да не переживай – у вас в итоге всё равно ничего не вышло. Мы не пошли все вместе на День Святого Валентина в новый клуб. Кстати, в прошлый раз я всё-таки была на твоём дне рождения. Мы чуть не спалили баню на даче, точнее, чуть не угорели, но я всех спасла. Честно-честно. Вовка ещё потом весь вечер от меня не отходил: боялся, что я больше всех надышалась и мне станет плохо. После этого он всегда ко мне по-другому относился. Хотя, видишь, меня в этот раз не было, и ничего – никто не угорел. Как, кстати, всё прошло?

– Ты насчёт дня рождения?

– Да, и насчёт бани.

– Никак – мы её вообще не топили.

– Да? А-а-а, точно, это же я в тот раз всех уговорила попариться… Видишь, как всё получается. Старик был прав, события прошлого не так просто изменить.

– Так и что будет дальше? С этих пор и до твоего прыжка? Или скачка. Как это называть?

Даша пожала плечами.

– Слушай, я точно не помню, что именно и когда было – всё смешалось в кучу: месяцы, годы. Странно так, тебе кажется, мол, я этого не забуду никогда. Такое, мол, приключение или такой собеседник. Ну или что-то ещё. А потом оказывается, что ты помнишь десяток многократно пересказанных историй и невесть почему запомнившиеся детали. Знаешь, я часто вспоминала обои в своей комнате в общаге. Они такие в ромбик. Или в квадратик. Даже не знаю, как правильно объяснить. Но понимаешь, я не могу вспомнить ни одного разговора, случившегося в общаге. Так, отдельные цитаты, суждения, шутки, рассказанные истории, поведанные секреты. Лица и уж тем более фамилии многих одногруппников я забыла. А вот кофейную кружку, большую и жёлтую, помню. И обои эти, не то в ромбик, не то в квадратик. Представляешь? Почему так?

– Говорят, что по статистике человек запоминает только тридцать процентов информации.

– Какой информации? Того, что учит? Или событий личной жизни? Или сюжеты фильмов и книг?

– Не знаю. Помню только про тридцать процентов, недостающая информация, видимо, вошла в оставшиеся семьдесят.

– Да уж… Понимаешь, ведь больше всего в итоге запоминаются именно ощущения. И выводы. Этот вот, мол, хороший, этот – плохой, этот – странный, а этот – с гнильцой. Почему? Отчего я так когда-то решила – точно уже не помню. Но ощущение осталось. Знаешь, как бывает с книгами. Вот перечила я всю Агату Кристи. Точно помню – очень интересно. Но вспомнить могу лишь два-три самых популярных сюжета. А впечатление помню.

Минут пять они оба молчали, пережидая, пока приехавшая машина припаркуется, а водитель, оглядев их, скроется в подъезде. Вскоре в доме зажглось ещё одно окно.

– Ну хорошо. Вот ты вернулась в прошлое. И почему ты хочешь всё опять изменить? Что тебе здесь не нравится? Что не так? Ну, то есть, я бы и сам многое переделал, но ты-то не впервые здесь – знаешь куда ступать на этом болоте…

– Вот-вот…

– Так и?

– Игорь, ты смотришь на меня и видишь свою подругу. Но я уже не она. Мы не общаемся уже лет семь, наверное… Да, точно, семь лет. Мне было тридцать два, когда я перевела часы. Всё это, – неопределенно повела руками она, – со мной уже было. Я это всё уже прожила. Первую любовь, первое расставание, поиски работы, диплом, госы, тусовки в общаге. И когда я это проживала впервые, я была счастлива. И несчастлива, конечно, тоже, но счастлива всё равно больше. Всё было такое интересное, новое, манящее. И я хотела испытать это снова. Наверное, я не хотела быть студенткой и начинать всё с нуля, я хотела испытать то самое счастье и предвкушение. А я чувствую себя старой брюзгой, которой и молодежь не та, и солнце светит слишком ярко, и трава слишком зелёная. Я чувствую себя не в своём теле. Но на самом деле я-то как раз в своём теле! А ещё я скучаю по своему дивану, по своей ванне, по своему наглому коту, по коллегам, я даже по кофе из местной пекарни скучаю. Никогда не думала, что я по всему этому буду тосковать, – по своей настоящей жизни… Я не думала, что так будет: что моим планам стать сверхчеловеком будут препятствовать мещанские прихоти и привычки.

– Дашка, но это же такой шанс. Ты можешь прожить фантастическую жизнь… Ты можешь жить с чит-кодом… Кто вообще может добровольно от такого отказаться? Без обид, но судя по тому, что ты рассказала, твоя жизнь там, в будущем, далека от идеала. Если ты сейчас останешься здесь, ты можешь вложиться в бизнес, сменить в профессию, уехать в другую страну. Ты же столько знаешь о том, на чём можно сделать деньги, а на чём – прогореть. Можешь захомутать какого-нибудь ботаника, который станет в будущем олигархом. Можешь первая предложить какую-нибудь ещё не придуманную идею. Ты можешь нажиться на ставках. Ты можешь просто стать новой провидицей, ну или шутки ради вырядиться в костюм супергероя и спасать людей – ты же хоть что-то то помнишь. Ты же помнишь про большие аварии, пожары, наводнения.

– Шикарная идея, но мне не идёт латекс.

– А в остальном?

– Остальное входило в мои планы.

– Но?.. – протянул Игорь, предлагая продолжить Даше.

– Но видишь, что происходит. Мои друзья меня не узнают и караулят возле универа, чтобы узнать, что со мной не так. Я попробовала измениться. Стала по-другому выглядеть, лучше учиться, работать, сменила круг общения, стала заниматься спортом. Моя комната в общаге вылизана до блеска, холодильник забит. Я научилась откладывать деньги. Раньше, в первоначальной версии событий, всё было не так. Помню, как мы прокутили всю стипендию, и я сидела на хлебе и воде две недели. Помню, как мы бродили по рынку в поисках модных вещей и ты торговался с продавцами. Помню, как мы подрабатывали – раздавали листовки, а ты был огромной ростовой игрушкой, внутри которой ужасно воняло. Помню, как по средам мы ходили в кино вместо пар, потому что утром по студенческому было дёшево, а потом на летней сессии у меня было две пересдачи. Теперь всё не так: теперь я на пути к тому, чтобы быть более успешной, здоровой, независимой.

– Ещё ты бросила парня.

– Точно, я и забыла.

– О чём? О том, что вы расстались с Егором? Совсем не жалеешь?

– Честно? Мне на самом деле тридцать два, а он – прыщавый пафосный сопляк. Моему последнему парню было тридцать пять, а это, на минуточку, почти в два раза больше, чем Егору сейчас.

– Неожиданно.

– Согласна, для меня тоже. В воспоминаниях он был другим. Если честно, это даже как-то оскорбительно. Я так долго зализывала раны, столько сил угрохала на психологов, а выяснилось, что было не из-за кого. Достаточно было просто взглянуть на предмет своих воздыханий. Жаль, что психологам не дают таких часов – я сэкономила бы кучу денег и времени.

– Тогда что не так?

– Я не счастлива. Я думала, что если сделаю всё правильно, то буду более счастливой.

– Может, стоит просто подождать.

– Как ты думаешь, сколько я здесь уже?

– Сколько?

– Попробуй угадать.

– Да ладно, как такое… – начал было Игорь. – Неужели с моего дня рождения?

Даша выразительно кивнула.

Игорь присвистнул от удивления.

– Если часы остановятся, – продолжала Даша, – я здесь застряну. А я не хочу. Мне совсем не нравится. Я как будто разломала песчаный замок. Я думала, что создам новую версию себя и новую версию своей жизни, а вместо этого просто разрушила старую.

– Что, хорошо там, где нас нет? Где нас уже нет, – хмыкнул Игорь. – Так и что теперь? В смысле, куда ты рванёшь теперь?

– Если честно, я точно не решила. Батарейка скоро сядет. Если бы она была полной, я бы рванула в горы и провела там всё это время. Или встретилась с бабушкой до того, как у неё началась деменция, но теперь боюсь так сильно отматывать в прошлое – вдруг там застряну. Знаешь, я недавно подумала, может, не стоит возвращаться в прошлое. Зачем? Может, нужно отправиться в будущее на разведку. Промотать чуть-чуть вперёд: если всё хорошо – остаться там, если плохо – вернуться, чтобы соломку подстелить.

Начинало холодать.

– Слушай, – задумчиво спросил парень, – а почему мы перестали общаться? Ты сказала, что мы перестали общаться.

Даша встала и начала нервно ходить. Соблазн поквитаться, сделав больно хоть какой-то из версий Игоря, желание предотвратить случившееся, попытка понять произошедшее были в ней так же сильны, как уверенность в том, что он не поверит и не примет случившуюся историю. Человеку свойственно себя оправдывать.

– Это всё неприятная, давняя, и по сути ещё не случившаяся история.

– Нет, для меня это важно, я хочу знать, что случилось. Только не говори, что мы это… Ну того, – Игорь поиграл бровями.

– О, нет.

– Тогда у меня нет вариантов, рассказывай.

– Ты удивишься, но из-за денег.

– Мы – из-за денег?.. Этого просто не может быть. Ладно, давай подробности.

– Не хочу. Не хочу вспоминать, не хочу рассказывать. Какой в этом смысл? Ты даже себе представить не можешь, как я рада видеть тебя. Такого же, как я тебя помню, такого, как я тебя знаю!

– Даша!

– Ну, как хочешь, – подняла девушка руки, демонстрируя готовность к капитуляции, – мы планировали своё дело – небольшую кофейню, это как раз стало популярно у нас. Нашли помещение, обсуждали дизайн, дегустировали кофе, играли в промышленных шпионов в других кофейнях. Я вложила всё, что у меня было, я заняла у родителей. Бизнес решили регистрировать на тебя – так по ряду причин показалось проще и логичнее. И отдала тебе деньги без расписки: мы ведь такие друзья. А ты просто купил себе на эти деньги машину. И всё. Сначала обещал вернуть, потом что-то врал про мошенников. А затем просто начал меня избегать. Короче, история длинная, некрасивая и сейчас для тебя – неправдоподобная.

– Это какой-то бред, – выдавил из себя Игорь, – я даже водить не умею.

Парень съежился, словно нахохлившаяся птица на ветке, в глазах его что-то мелькнуло и тут же исчезло так быстро, что Даша не успела понять ярость это, злость, сожаление или гнев.

– Пока не умеешь. Впрочем, пока ты ничего и не сделал.

– Но я как-то это объяснил? Может, что-то случилось? Может, я вляпался в историю с бандитами? Или начал употреблять наркотики? Может, меня вынудили так поступить? Может, я не врал про мошенников.

– Нет, нет и нет. Мне кажется, ты попал под дурное влияние: золотая молодежь, дорогие девочки, богатые мальчики. Не знаю, может, тебе было стыдно говорить со мной, поэтому ты стал меня избегать. Может, я тебе уже казалась человеком не твоего круга. А может быть, ты по какой-то причине считал, что вправе так поступить. Слушай, я не хочу об этом говорить, правда. Понимаешь, между этим периодом жизни и тем произошло много всего. Но это стало вишенкой на торте… Ну вот, не зря я не хотела тебе говорить…

Игорь недоверчиво смотрел на Дашу и некоторое время молчал. Нервно щёлкая зажигалкой, он заговорил снова.

– Ты поэтому перестала со мной общаться? Я имею в виду, здесь, сейчас. Поэтому ты не пришла день рождения? Не отвечала на звонки? Избегала меня? Поэтому?!

Даша промолчала, опустив глаза.

– Но я… Я же ничего не сделал… И потом, теперь же всё будет по-другому? Я же об этом знаю, значит всё изменилось?

– Боюсь, что нет, я же говорила, как только я переведу часы, всё обнулится и пойдет, как раньше: твой день рождения на даче, наши прогулки, не случившаяся кофейня и наша ссора.

– Знаешь, я тебя не понимаю… Ты же столько усилий приложила за эти месяцы, чтобы измениться! И, как видишь, это было заметно со стороны. Может быть, ты просто рано подводишь итоги? Подожди ещё чуть-чуть.

– Боюсь, батарейка скоро сядет. Если честно, не думала, что часы так долго прослужат.

– Сытый голодного не разумеет. Я бы на твоём месте всё исправил: я бы никогда не поступил с тобой так снова, я бы заработал денег, я бы вернулся назад и пообщался снова с отцом, я бы поступил в другой ВУЗ, я бы просто не начинал курить, чтобы не мучиться теперь в этих попытках бросить. Я бы заставил брата заниматься спортом, не знаю, на гитаре бы пошёл учиться играть и стал рок-звездой. Да чёрт возьми! Если бы у меня была такая возможность, я бы ни за что от неё не отказался, я бы столько всего сделал, я бы…. Если бы у меня были такие часы… Если бы ты мне их… Если они тебе не нужны… Если бы я их…

Прежде Даша не раз пыталась найти в памяти точку невозврата, момент, когда Игорь изменился: утратил честность и перестал быть ей другом. Был ли это один миг или череда случаев? Что именно повлияло на него? В чём был корень зла? Теперь же она видела это – прямо на её глазах соблазн, алчность побеждали то хорошее, что было в нём. А может быть, просто были сброшены маски, и нутро вырвалось наружу. Ощущение опасности пришло к Даше за секунду до того, как парень поднял глаза.

Она отступила на пару шагов и судорожно начала переводить часы: год, месяц, день, осталось запустить новый ход времени…

Игорь рванул к ней и сбил с ног. Падая на землю, Даша попыталась нажать злосчастную крохотную кнопку, решавшую теперь всё. До её уха долетали ругательства Игоря, ремешок, в который что есть силы вцепился парень, впивался в руку.

Она ударилась головой о бордюр.

Мир померк.

Глава 29

В глаза ударил свет, и Даша начала захлебываться. Она нащупала руками что-то – крепко схватилась и открыла глаза.

Игоря, двора и лавочки не было. Даша лежала в ванне, а руками держалась за её бортики. Девушка поднесла руку с часами к уху, посмотрела на циферблат, а потом спешно расстегнула ремешок и аккуратно положила часы на кафельный пол.

Ванная комната была просторной и светлой. Беглого взгляда на плитку, винтажные краны и ряды пузырьков, бутыльков, коробочек именитых брендов хватило, чтобы оценить благосостояние. Она перегнулась через край ванны и аккуратно, стараясь, чтобы капли с волос не попадали на часы, посмотрела на дату. В драке она плохо соображала и, действуя на уровне инстинктов, интуиции, выбрала новую точку отсчёта.

«Вот оно какое – моё будущее», – подумала Даша. Ей всё-таки удалось перевести часы, и теперь Даше было сорок два.

Она отдышалась, потрогала висок, на который пришёлся удар и, не обнаружив там крови, немного успокоилась. Даша вылезла из ещё горячей ванны, подошла к зеркалу – оттуда на неё смотрела женщина с маской на лице, бальзамом на волосах и патчами на веках. Тело было покрыто пеной, постепенно сползавшей на пол. Даша решила принять душ, успокоиться и обдумать всё.

Греясь под теплыми струями воды, открывая и нюхая по очереди ароматные бутыльки и баночки, стоящие в ванной, Даша размышляла о том, что, выходит, все следы пребывания в прошлом стёрлись, и осталась первоначальная версия жизни со счастливым десятилетним юбилеем, вечеринками в общежитии, Егором и её разбитым сердцем, пожаром на даче, кражей кошелька в пекарне, бутылкой вина и шершавой этикеткой. Исчезли Тамара и её приют для животных, не было подготовки с Михеевым к конференции, товарищеского суда над Дашей.

После душа она снова подошла к зеркалу. На этот раз оттуда смотрела женщина, с «гусиными лапками» у глаз, чужим цветом волос и шрамом внизу живота. Тем не менее у этой женщины был свежий живой румянец, подтянутый овал лица и, о чудо, пресс. Даша напрягла живот, мышцы проступили ещё больше.

Даша осмотрела ванную и нашла женский банный халат: оставалось надеяться, что он принадлежал ей – неизвестно, кто ещё мог жить в этом доме. Впервые она оказалась на неизведанной территории – в будущем.

Миновав ванную и коридор, Даша оказалась в большой комнате, столовой или кухне. На долю секунды ей в голову пришла мысль, что она вовсе не дома, а, может быть, в гостинице или в гостях: слишком шикарной, даже вычурной, показалась ей обстановка. Мебель была с гнутыми ножками, кожей, велюром, деревом. Огромная ёлка со стеклянными шарами и мерцающими огоньками почти на треть была заставлена разного размера коробками с пышными бантами. В комнату были втиснуты все атрибуты человека, дорвавшегося до денег: картина во всю стену, шкатулка с часами, диковинная бытовая техника, экзотическое комнатное дерево и даже камин. Казалось, что всё это не её, не Дашино: ей всегда был близок минимализм. Но фотографии из Рима, Парижа, Лондона и ещё десятка неопознанных городов, с которых улыбалась её будущая версия, подтверждали, что это её дом.

На фото было видно, как менялась Даша: поправлялась, худела, экспериментировала с цветом волос, пробовала разные фасоны платьев. Рядом с ней на снимках были дети, судя по резиновым уточкам в ванной, её дети, родители, незнакомые мужчины и женщины. Один из незнакомцев, вероятно, её муж. Скептически изучив фотографии, Даша обречённо вздохнула.

Позади раздался шум, Даша обернулась и увидела женщину в переднике. Первая промелькнувшая мысль: «Неужели я живу со свекровью». У Даши никогда не было свекрови, пожалуй, не было даже потенциальной свекрови, но нежелание жить с мамой мужа, оказывается, сидело где-то внутри, подпитываемое байками подружек и скандальными ток-шоу.

– О, Дарья, вы уже вышли, так быстро? Я тогда могу убрать в ванной?

Даша перебирала в голове варианты возможных ответов, когда женщина осторожно продолжила.

– Или послезавтра уже? Я в целом уборку закончила.

– В ванной всё в порядке, – максимально сдержанно и спокойно попыталась ответить Даша.

– Отлично, – заметно обрадовалась женщина, – тогда я пошла. Я сварила суп, сделала котлеты и испекла пирог.

– Спасибо, – осторожно сказала девушка.

– Ну, всё, я тогда пошла? – спросила женщина.

– Идите, – подтвердила Даша.

Но женщина не уходила, а молча теребила фартук, словно ожидая чего-то. Даша первая решила прервать молчание.

– Простите, у меня сегодня голова раскалывается. Вы чего-то от меня ждёте?

Оставалось надеяться, что её вопрос не окажется неуместным и подозрительным.

– Да, отметьте в приложении, что я всё сделала, чтобы мне деньги пришли, – без тени удивления ответила женщина.

– Вы знаете, я что-то не могу найти телефон, – сказала Даша, и тут же поймала себя на мысли, что не знает, телефонами ли сейчас пользуются или техника шагнула далеко вперед, и в каждом доме заправляют роботы или голограммы.

– Хорошо, я тогда Михаилу напишу – он отметит, – спокойно ответила женщина, – и выпейте «Ибупрофен», он на кухне.

– Спасибо вам большое.

После ухода женщины Даша с облегчением вздохнула и в размышлениях о том, каков из себя загадочный Михаил, очевидно, Дашин муж, отправилась дальше исследовать квартиру. Она бегло осмотрела комнаты и целенаправленно вернулась на кухню – с тех пор, как женщина в переднике сказала про котлеты и пирог, она не могла думать ни о чём другом. Когда Даша открыла холодильник, то поняла: она попала в очень неплохое время.

Глава 30

Даша утратила счёт времени. Кажется, впервые за последние несколько месяцев она наелась до полного насыщения, удовлетворения и несварения. Не маминой вкусной, но скромной стряпни, не студенческой кухни, а настоящих деликатесов. Похоже, в этом доме креветки, шампанское, икра, экзотические фрукты и дорогой шоколад не были чем-то особенным. Какая странная гастрономическая эволюция: от праздничного зелёного горошка до будничных кокосов. Внезапная догадка осенила Дашу, и её пронзил испуг. Ей стало страшно, что содержимое холодильника ожидало гостей, и не стоило бросаться на него, но в ответ на это, подумав, сама себе возразила – она взрослая и вправе решать, что тут праздничное блюдо, а что тут можно съесть прямо сейчас. Хотелось бы верить, что это так.

Нагрузив в блюдо гору продуктов, Даша переместилась к телевизору. Пришлось повозиться с пультом: звук не хотел увеличиваться, каналы – переключаться, изображение – становиться чётким. Щёлкая наугад, она разобралась с кнопками, выбрала канал и отложила пульт – от греха подальше.

Забыв о времени, Даша завороженно смотрела новостные передачи, сериалы и ток-шоу. Уровень телепродуктов заметно вырос за минувшее десятилетие, но по-настоящему удивляло не это, а то, что большая часть культурного контекста ей была понятна: знакомые телеведущие рассказывали о мировых событиях, нестареющие звёзды исполняли нетленки, повзрослевшие блогеры дорвались до федеральных каналов, крутили всё те же советские новогодние фильмы и повторы «Голубых огоньков». Стало даже обидно: будущее оказалось не таким фантастическим, прогрессивным и непредсказуемым, каким представлялось.

Чего, впрочем, нельзя было сказать о новой Дашиной жизни.

Через час Даша осмелела: беззастенчиво исследовала территорию, примерила понравившиеся туфли и украшения, от креветок перешла к фруктам и сладкому, нашла несколько интересных каналов и оценила удобство диванов. Когда Даша освоилась и утратила бдительность, она почувствовала, что находится в комнате не одна. Она медленно повернулась, держа в одной руке пульт, а в другой – бокал, и увидела позади мужчину и двух маленьких девочек.

«Хоть бы не муж», – первое, что пронеслось в голове у Даши.

– А мама наворачивает! – выпалил он, широко улыбаясь, и потом уже обращаясь к Даше добавил: – Лопай-лопай, ровняй харю с попой!

Даша застыла в недоумении. Точно муж? Вот этот вот рыхлый, лысеющий, с плоским юмором? Как это могло произойти? Она так долго ждала своего принца, чтобы появился …он?

Мужчина помогал снять пуховики и сапожки дочерям, а Даша разглядывала его, пытаясь найти что-то такое, чтобы сердце ёкнуло. Муж был наполовину лыс, имел гладко выбритое круглое лицо, на котором были полные губы, нос картошкой и глубоко посаженные глаза. Одежда выдавала достаток и заурядность владельца.

Сердце предательски молчало.

– Мама! Мама! – наперебой закричали девочки, и едва скинув обувь, кинулись к ней.

– Так, Поля, Соня, руки мыть! – строго сказал мужчина.

«Точно мои. По крайней мере, «мои» имена», – горестно вздохнула про себя Даша.

Девочки послушно поплелись в ванную, а пузатый, как его про себя уже окрестила Даша, подошел к ней и чмокнул в лоб.

– Как день прошёл? – спросил он.

– Нормально.

Даша проклинала себя за то, что потратила столько времени на еду и телевизор, вместо того, чтобы узнать о своем семейном положении, работе и о других вещах, которые ей, возможно, стоило знать.

– Ты чего такая злая? – спросил муж.

– Я не злая, голова просто болит.

– Сильно? Давно? – заволновался муж.

– Да нет, пройдет.

– Давай я разогрею ужин и накормлю девочек. Что ещё нужно сделать? Ты вещи с сушки сняла? Давай я поглажу, а ты полежи пока, хорошо? Кстати, что там, Валентина Дмитриевна сделала всё?

– А?.. Да, наверное… В приложении отметить, наверное, нужно, – наугад сказала Даша.

– Она звонила, я оплатил. Говорит, ты телефон не можешь найти?

– Я? А, да… Я…

– Так вот же он, – муж протянул ей телефон, лежавший всё то время в одной из ниш с фотографиями, – вечно ты всё теряешь. Даша-растеряша. Ну всё, иди полежи.

– Да, спасибо большое… милый, – выдавила девушка.

Лучшее, что она могла сделать, – это некоторое время избегать людей, прежде, чем узнает подробности своей новой жизни. Запершись в спальне, остаток вечера она провела в изучении соцсетей, фотографий в комнате, содержимого прикроватной тумбочки, документов, которые ей удалось найти.