Именуемый Черным

Адрен стоял поодаль, наблюдая за плодами своих трудов. Пришлось потрудиться, чтобы прийти к такому результату. Хиро знал о подковерных играх мало и оставлял эту часть своему спонсору. Здесь пришлось обратиться за помощью к Савве, мастер сильно помог своим опытом, связями и навыками. Он знал, что для большинства богачей больным местом являются их деньги. Вместе они выискивали спонсоров конкурентов, перекрывали им воздух, разрушали бизнес, а затем, когда человек оказывался на грани, выносили сейфы и сбережения. Вся тонкость заключалась в создании ощущения, что оно все происходит как-то само, простое стечение обстоятельств. Мастер давно был нацелен на политические игры и в Хиро увидел независимую точку входа. Теперь, после Пещеры и официального назначения начнется совсем другая игра.

– Привет, Адрен! – весело помахал Хиро издали. Впереди шли два охранника, рядом шагали ребята.

– Приветствую первого кандидата и его свиту, – Адрен в знак вежливости чуть склонил голову. Как и Хиро, он немного улыбался, все же они были товарищами. Тем не менее правила обязывали в подобной обстановке при обращении ло к магу выказывать учтивость. Разговор на равных уместен за кулисами, сейчас же за ними издалека наблюдала знать, которая имела реальную власть.

– Ну, здравствуй.

Карен приобнял брата и тут же посмотрел на его торс, туда, где под одеждой скрывался свежий шов.

– Ты опять?

– Уже привык.

– Знаю. И как?

– Нормально.

– У тебя всегда нормально.

С Бьёсом и Паасом он ограничился рукопожатием, в сторону Диоры пришлось кивнуть. Ура, дальше можно спокойно игнорировать! Она надоела своими придирками и беготней за ним по всей столице. Ее жажда отыграться удручала, она росла как мечница, но все еще не знала, что такое убить, потому постоянно оставалась не у дел. Сейчас не было никакого желания тратить на нее время. Адрен быстро достал из телеги шарф и вручил Карену. Объяснить удалось только его историю, остальное он понял сам и как ребенок начал радоваться новой вещице. Она поглотила внимание его и остальных, когда из толпы позади выскочили летописцы. Кто с карандашами, кто с магическими сферами, они как пчелы облепили Хиро. Другая часть окружила Карена с расспросами:

– Что вы ощущаете перед испытанием?

– Нет ли между двумя наручами конфликта при использовании?

– Как думаете, сколько из вашего потока выживет на испытании?

Его мнение хотели знать все, по любому вопросу. Что бы он ни сказал, люди принимали его слова едва ли не за пророчество. Пока брат пытался лавировать в этом потоке славы, Адрен отошел за повозку. Должно пройти какое-то время, пока летописцы отстанут. Хотелось обсудить несколько вещей, в том числе рассказать про покупку корабля. Бьёс тоже будет в восторге, нужно просто подождать, а стоять пока тяжеловато. Из-за тряски на дороге рана ныла, но демонстрировать слабость было непозволительно.

– Что, ноженьки устали?

Едва Адрен присел на край телеги, перед ним возникла Диора. Бьёс и Паас остались вдалеке, поэтому говорила она откровенно и с издевкой. На лице отражалась гримаса хищницы, Диора буравила взглядом Адрена.

– Чего тебе?

– Перед тобой страж, прояви уважение, ублюдок.

– Если хочешь отыграться, давай в другой раз.

– Доставай свой меч.

– Отказываюсь.

– Что?! – брови Диоры взлетели вверх. – Ты всегда убегаешь! Теперь бежать некуда! Ло не вправе отказывать ни магам, ни стражам.

– А я отказываю. Посмотри на эту толпу, твоя жажда мести испортит репутацию Хиро.

– Он и Бьёс вывернут любой инцидент в свою пользу, только дай им повод. Зато для тебя это будет честно. Твои действия опозорили меня на всю Академию…

Мечница злобно шипела, как змея.

– За десять лет все не уймешься? Давай не будем это обсуждать…

– Я сказала, доставай меч.

– Хорошо, я проиграл. Сдаюсь. Такой ответ тебя устроит? Действительно, куда мне против стража? Признаю твою победу.

– Нет, – заулыбалась мечница, – так дело не пойдет. Жалкий нищий ло с гордыней королей? Ты ведешь себя как мразь, что прячется среди таких же мразей, но я знаю, кто ты есть. Ты, твое происхождение и даже твоя суть опасны для людей вокруг. Думаешь, я не видела твои отклонения? О да, я наблюдала за тем, как ты ворочаешь свою руку, я знаю, что у тебя проблемы с лицом. Это ли не показатель того безумия, что дремлет внутри тебя? Даже сейчас твой мерзкий глаз дергается от напряжения. Рано или поздно такие выродки, как ты, слетают с катушек и начинают убивать всех вокруг. Ты дитя, зачатое в насилии. Принимаешь окружающий мир как должное и стараешься быть как все, красишь волосы и любезничаешь, но это не меняет твоей губительной сути. Ведь рано или поздно ты слетишь, как слетали все до тебя, и тогда люди придут в твой дом за твоей немощной матерью, что не смогла принять верное решение и прервать эту пустую жизнь. Будь я на ее месте, я бы покончила с собой! И мне бы уж точно хватило сил убить порочного ребенка. А ты… твой приход в Академию и мое унижение были первой весточкой того, что обязательно случится, и я не могу оставить это просто так. Ты недостоин всего, что есть у тебя, ты недостоин этого воздуха и этого солнца просто потому, кто ты есть. Когда твоя суть вылезет наружу, тебя убьют быстро, без раздумий, чтобы не допустить большее число жертв. Но вот твоя мать… да, ее будут медленно истязать за эту ошибку. Ответственность за тебя лежит на ней до конца ваших жизней, но разделить всю боль сможет лишь она, твоя никчемная ублюдочная мать, что сохранила такого же ублюдочного сына.

Адрен вскипел. Он многое мог стерпеть в свой адрес, где-то прогнуться или увильнуть, но когда дело касалось семьи, он себя уже не контролировал. Такое унижение было недопустимо, непростительно, тем более в адрес матери. Диора поняла, куда давить, она узнала эту слабую точку в нем и в Карене и сейчас говорила всё это намеренно. Где-то на заднем фоне мелькнула мысль, что это провокация, что нужно быть как Карен, который не пускается в драку очертя голову, а спокойно вынашивает план мести, что это всегда правильно и нужно уметь трезво смотреть на вещи. Мелькнула и исчезла без следа. Сейчас было уже все равно.

Быстрый удар левой, с замахом, чтобы встать от силы инерции. Одновременно правая рука метнула снятый с пояса нож. Диора сбросила с головы платок и ловко уклонилась. От ножа заслонил появившийся меч, развернутое плашмя лезвие встало точно перед острием. Второй удар, сокращение дистанции. Диора попыталась ухватить рукоять, но Адрен оказался быстрее. Коротким жестом он отбил меч в сторону и перешел в прямую атаку. Удар левой в голову был сбит, той же рукой отбит следующий. Новый замах левой ушел в пустоту, мечница подсела и атаковала в корпус. Сбив руки, блок от тройного выпада и размашистый сверху по диагонали снова в голову. Вместо блока она поймала руку и подсела под корпус, делая мощный бросок через себя. Адрес успел схватить ее за плечо и развернуть, сила броска перешла во вращательное движение, из-за чего удалось встать на ноги. Короткая серия ударов, Диора перешла в яростную атаку. Удары шли слаженно, один за другим, без возможности оппоненту оценить обстановку. По ритму и точкам, куда она целилась, Адрен раскусил прием – это была одна из стандартных комбинаций тренировок Академии. Ему она была известна, поскольку сам Картен разработал и внедрил ее в процесс, и естественно, что мастер в первую очередь обучил своим приемам. Когда все стало очевидно, он выждал нужный момент и перешел в атаку. Сбив атакующей руки и замах правой, сейчас она беззащитна и не готова к блоку, времени на уворот тоже нет. На замахе по руке прошел болевой импульс, кулак не поднялся на нужный уровень и ударил в плечо Диоры по косой. Мечница воспользовалась заминкой, нанесла два удара в грудь и один в бок под ребра. Когда удалось разорвать дистанцию, начали подкашиваться ноги. Из-за неудавшегося броска у Адрена открылась рана, боль от которой пришла не сразу. Слепая ярость заслонила все, и лишь тупая боль от пропущенных ударов смогла пробиться сквозь этот барьер. Руки свело, дыхание перехватило, даже на ногах удавалось стоять с трудом. Диора сделала два быстрых шага навстречу, над ее головой снова появился меч. Короткий жест, отработанный до автоматизма, чтобы схватить клинок – завершающий удар сверху поставит точку. В тот миг, когда пальцы сомкнулись на рукояти, в лезвие ударила короткая палочка из белого света. Прямая, чуть овальная по центру, длиной с ладонь – так выглядели магические болты с арбалетов стрелков. В тот же миг в ушах раздался звук выстрела. Карен спешил и не вкладывал сил в стрелу, меч отлетел в сторону. Лишившись оружия, мечница злобно посмотрела в его сторону.

– Ты что творишь, Диора? – взревел Карен. Так злобно он не кричал еще никогда. Боль ослепляла, свести ее в точку не получалось. Адрен дышал сквозь зубы и просчитывал варианты контратаки. Когда он разглядел толпу летописцев, увидел, что все смотрят в их сторону. Если они продолжат, это плохо скажется на роли кандидата, если уже не сказалось. Скрипя зубами Адрен верно оценил ситуацию и медленно поплелся в сторону телеги. Попутно он накинул капюшон и подтянул маску с шеи.

– Он сам на меня набросился! Больной урод!

– Дай посмотрю, что там, – заговорил Карен, подхватывая руку Адрена и помогая идти. Диору он игнорировал. – Совсем плохо? Могу прижечь.

– Не надо, не хочу еще один шрам на теле. Так зашьюсь, заживет.

– У тебя кровь идет.

– Естественно, у меня кровь, туда прямой прилетел… ох…

Адрен подошел к повозке и взобрался наверх. Рука еле сумела ухватить вожжи.

– Куда ты собрался? – вполголоса произнес стрелок. – Тебе лечиться надо.

– Это ей лечиться надо.

– Куда ты?

– Подальше отсюда, иначе у Хиро могут быть проблемы. Не забудь надеть подарок в день испытания.

– Я слышал ваш разговор. Так я это не оставлю.

Отъезжал он со жгучей злобой, выглядело, будто он бежал, поджав хвост. Это отвратительное, мерзкое чувство не проигрыша, а унижения сверлило голову и разъедало внутренности. Вернувшийся самоконтроль позволил трезво оценить расклад, который сейчас был не в его пользу. Скованность в действиях из-за широкого внимания и травма могли еще сильнее испоганить результат. Утешало то, что в силу своей фамилии и статуса Диора стала объектом интереса, на ее фоне он просто никто.

– Это была Диора?

– Она не из Академии? Дочь генерала Диория Сиввы?

– Диора пыталась убить ло?

– Кто тот парень?

– Видимо, какой-то нищий. Избить – возможно, но не убивать же…

Дорога в южную часть города далась тяжко. От брусчатки под колесами тряслись даже потроха, что терзало открывшуюся рану. У въезда на рынок охрана потребовала оставить коня и телегу снаружи, чтобы не создавать давку между узкими рядами палаток и лавочек. Или так, или плати въездной налог. Адрен же воспользовался третьим вариантом, достав золотую пайму, небольшую табличку из золота, как знак местного торговца. Вещица позволяла заезжать в любой из городских рынков без препятствий и поборов. Достать такую было очень непросто, пришлось заручиться голосами многих торговцев, стать частью торговой гильдии Панеи. Медленно цокая между рядами диковинных товаров, Колпак недовольно фыркал. Конь не любил городские районы и их узость, ему поле подавай. Однако дорогу он знал наизусть и сам проложил маршрут к небольшому двухэтажному дому с толстыми глиняными стенами. Сразу за ним заканчивалась верхняя терраса, дальше начинался спуск. Из-за резкого уклона местности юг был разграничен такими террасами до самого порта. Отсюда же открывался отличный вид на причалы с сотней кораблей и тысячами парусов. Океанская гладь отливала светло-голубым, линия горизонта рябила раскаленным воздухом. Колпак сам зашел в свободное стойло и по-свойски загородил кусок каменной соли, прибитый гвоздями к жерди. Кобыла пыталась пролезть, недовольно фыркала, но с этим ушлым конем у нее не было и шанса. Из домика сразу выбежал прислужник с планшетом и рунным карандашом в руке.

– Уважаемый, если оставите коня здесь на постой, мы его почистим и накормим, имущество в телеге останется нетронутым. И все это за пять серебряных в час, что…

Адрен стянул с лица маску. Человек узнал его и вежливо склонил голову.

– Хали у себя?

– Да, пойдемте, провожу.

Он крикнул в открытую дверь что-то на своем языке, изнутри тут же выбежали два крепких парня и подхватили Адрена под плечи. Они же помогли ему подняться на второй этаж и усесться на стул в просторном кабинете. За широким столом напротив сидел чернокожий человек с пухлыми губами и короткими кучерявыми волосами. Таких, как он, здесь были единицы, в основном они жили на Эдее, западном материке. Приталенные одежды, выглаженные и подогнанные точно по его сухой фигуре. Он поблагодарил слуг и открыл возле стола окно. Кабинет тут же наполнил шум далекого прибоя.

– Привет, Хали.

– Рад видеть тебя, Адрен. За врачом я уже послал.

– Странные дела, второй раз за сутки меня будут латать на стуле.

– Тебе ли жаловаться?

Хали отложил бумаги. Говорил он с акцентом, их язык был более грубым и чаще использовал горловые звуки. Чернокожий подошел к другому окну, из которого были видны стойла.

– Сегодня могу предложить шкуры кабанов и лисиц, еще есть олень. Немного вооружения и амуниции, утварь для охотничьего лагеря, здоровую кобылу и двухосную телегу. Полный список – вот здесь.

Адрен протянул скрученный свиток. Хали быстро пробежался по строчкам и удовлетворенно закивал своим мыслям.

– Только мой вещмешок не забирай, как в тот раз.

– Хорошо, хорошо. Посчитаю после осмотра, как обычно.

– Телегу мою сможете на колеса поставить?

– Не вопрос.

Снова раздался крик на грубом языке, на улице тут же послышались суетливые голоса. Хали был торговцем, который покупал и продавал все, что только можно. Его услугами пользовались многие в городе, он умел вести дела, где-то был вежливым, где-то в меру жестким. Если бы не Савва и его рекомендация, продавать ему свой хабар десяткам барыг за медяки.

– Я подумываю заказать у тебя новую телегу.

– А эта чем плоха?

– Задница квадратная уже.

– Замени подушку и все.

– Не в подушке дело, она сама по себе трясучая.

– Хочешь амортизацию как на императорских каретах? Тогда твоя маскировка в пролете.

– Нужен какой-то средний вариант, посмотри, что можно сделать.

– Попробую, но обещать ничего не могу.

В кабинет постучали. Хали впустил пожилую женщину с широкой кожаной сумкой, которая без слов поняла ситуацию. Ее игла жалила не больнее комара, и Адрен почти не ощущал происходящего. Сейчас его занимал Хали, его лицо было слишком сосредоточенным. Он и так немногословен, по сравнению с другими торговцами молчун, но сегодня что-то слишком.

– При ней можно говорить?

– Без проблем.

– Еще мне нужна информация по судам, что сейчас в порту, какие на продажу и какие на ремонте.

– Снова планируешь подрезать кого-то?

– Без этого, просто покупка, прозрачная, чистая. Платой будут товары из телеги, даже если там большая сумма. Считай, комиссионные.

– А если меньшая?

– Сочтемся.

Хали кивнул, словно и хотел это услышать. Закончив латать рану, врач дала выпить две отвратительные микстуры, Адрен сунул ей пару монет и поблагодарил, женщина вежливо удалилась без каких-либо напутствий. Хали закрыл дверь и достал из стола большую руну на широкой белой кости.

– Активация, – проговорил он.

По стенам расползлись извилистые узоры для защиты от прослушки и подглядывания. Даже с открытыми окнами снаружи их беседу не услышать. Выходит, и при его доверенном враче он не хочет что-то обсуждать? Это должно быть нечто особенное.

– Есть две проблемы, о которых тебе следует знать.

– Это платно?

– Это серьезно. Во-первых, тебя искал Иссарат. Подробностей не знаю, от вашей братии я стараюсь держаться подальше.

– Именно Иссарат?

– Да.

– А Савва?

– Не видел его с момента твоего отбытия.

– Проклятье!

Для Адрена Савва был мастером, для других одним из главных воров Сандеона, которые образовывали мощную гильдию. Сотни участников, тысячи контактов и ниточек, десятки баз по городу с окрестностями. За почти тысячелетнюю историю, развившись из маленького объединения, гильдия подмяла под себя всю столицу. Теперь она «первая среди равных», задает тон среде и при необходимости выступает как арбитр в спорах более мелких объединений. Заправляет всем совет из шести лучших воров, где места передаются от мастера к ученику, которого тот выбирает в преемники. Савва член этого совета, а Иссарат его официальный преемник. Из-за этого все ученики обращаются к нему «старший брат», что в действительности оправдано: смекалистый, быстрый, ловкий, бесшумный. В этом темном искусстве ему пророчат превзойти своего мастера. Обратной стороной медали был его скверный характер и самомнение.

– Как выглядел Иссарат, как он вел себя?

– Сдержанно, говорил коротко и требовательно. Что-то произошло, раз он пришел ко мне. Я поспрашивал местных ребят и информаторов, никаких слухов.

– А бегунки?

– Едино, это вторая проблема. Из-за нашего с Саввой давнего знакомства я наперед купил кое-что для него. Для тебя.

– Алая Кисса?

Хали кивнул.

– Мне нужна моя оплата, Адрен, или живой Савва и его слово. Твоего мастера нет, как и информации, не по моим каналам.

Юноша закряхтел, вставая со стула. Сидя без движения, он ничего не ощущал, теперь же бок пронзили тысячи игл. Хали не пытался помочь, лишь бросил через комнату запасной бинт.

– Что будешь делать?

– Для начала поговорю с Иссаратом, он точно что-то знает.

– А потом?

– По обстоятельствам.

– Подключай меня, если потребуется. Савву нужно найти. По кораблю пришлю голубя.

Юноша толкнул дверь, едва не сорвав ее с петель. Бок заныл сильнее, но сейчас было все равно. Савва пропал, его нужно найти, но стоило об этом подумать, перед глазами появлялся женский силуэт, что напоминал о поляне Ру’наам. С таким не шутят, он должен ехать, но почему именно сейчас? Воспринималось это как предательство, хотя где-то внутри было ощущение, что все правильно. Тяга к разным полюсам вгоняла в безумие, хотелось закричать, чтобы весь мир остановился. В такие моменты в голове появлялись оба мастера – Картен и Савва. Видя его неспособность контролировать свои чувства, оба смотрели свысока, с нотками презрения, и постоянно хмыкали, будто сговорясь. Адрен молча залез на подготовленную телегу и дал по вожжам.

Колпак шел легко, без трофеев телега перестала глотать неровности дороги, отчего брусчатка еще жестче отдавала в колесо, через промятую подушку к пояснице и до головы. И даже с многолетним опытом езды эта мелочь сейчас воспринималась как проклятье. Адрен не мог сосредоточиться на мыслях, его постоянно метало от одного к другому: Савва, дева со звездными глазами в утреннем сне, Диора и ее очередная выходка, Пещера, Карен… Ребята Хали как обычно закинули ему немного вяленого мяса да флягу со смесью меда и крепкого алкоголя – его стандартный набор, который он всегда оплачивал до отъезда. Мед быстро возвращал ссохшийся желудок в норму, а вкус соли на губах раскочегаривал внутренние соки. Чем больше возвращалось сил, тем явнее становилось желание куда-то их потратить. На дорогах постоянно шныряли идиоты, что так и норовили бортануть телегу, некоторые подрезали его при перестроении, и Колпак недовольно фыркал. С парой извозчиков Адрен закусился так, что начал выбирать траекторию для метания ножа. В сухожилие копыт или сразу в шею извозчика? Второй вариант хорош, но проблема с последствиями, а вот первый казался более изощренным. Если конь не молод, сращивание сухожилий выйдет очень дорого из-за стоимости краски, тут владелец попадет на бабки: что лечение, что новый конь обойдутся очень дорого. Когда Адрен уже потянулся за ножом, до него дошло, почему он так злится.

Отсутствие вестей от Саввы ставило под угрозу его план с Пещерой. Ахтейн правильно беспокоился по поводу сумки, такой арсенал просто так не пронести. Решение заключалось в использовании краски «Алая Кисса», которая усиливает действие любой руны и ослабляет побочные эффекты. Достаточно залить начертание, и оно становится в разы эффективнее. Изготовление занимает около года, более шестидесяти ингредиентов, поэтапное начертание. Стоимость флакончика сопоставима с покупкой огромного судна. Савва тоже обдумывал, как еще попасть в Пещеру, и не смог найти иных путей. Воры в гильдии не маги и не стражи, на испытание они никогда не ходили и знали о ней не больше, чем Адрен. Подкупить некого, украсть нечего, шантаж невозможен. Или человек кидается в драку, или его убивает молнией, едва откроет рот – уже пытались. Поразмыслив, мастер предложил свою помощь в покупке краски. Они зарабатывали, откладывали, однако денег все равно не хватало, а разбазаривать сундуки гильдии ради того, кто даже не является преемником, невозможно. Перед отбытием на охоту Савве подвернулся отличный контракт: одна кража – и их проблема решена. Золота за шкуру рахнама не хватит для расчета с Хали, да и если бы хватило, это не решало проблемы отсутствия мастера. Хотелось услышать его напутствие, его совет перед тем, как он будет пробираться в Академию. Странное чувство, он всегда считал себя самостоятельным и независимым, а теперь не может решиться делать дело без чьего-то одобрения.

Пока Адрен разбирался, насколько он все-таки мальчишка, телега остановилась. Оказалось, что он на автомате вывел Колпака с главных магистралей к узким улочкам, дальше конь понял, куда идти, и сам свернул на нужных поворотах. Зная потребности хозяина, он остановился подальше от основных дорог, в тени, откуда отлично просматривалась одна из голубятен на крыше высокого белого дома. Юноша достал из повозки пустое ведерко и небольшой платок, на котором свежей краской была нанесена руна локального телепорта с множеством дополнительных завитушек и перекрестий. Не повтори все линии один в один, портал ко второй руне не откроешь. Адрен бросил платок в ведро руной вниз и быстро обмотал лицо еще одной тряпкой, чтобы поплотнее закрыть нос. Короткая вспышка, и в ведре появилось множество свитков с письмами в луже птичьего помета.

При достижении определенного статуса в гильдии каждому вору разрешалось действовать самому, отстегивая процент жнецам этих улиц. Все письма в ведре, – персональные заказы на услуги вора по имени Десп, так себя назвал Адрен и так его знали в некоторых кругах. Савва упоминал, что на том контракте он не был первым. Значит, исполнение очень сложное, и если мастер пропал на задании, есть шанс, что тот контракт мог прилететь и ему. Так можно выйти на заказчика и больше разузнать о ситуации. Пока Адрен возносил мольбы об удачном исходе, конь аккуратно вывел телегу в общий поток движения.

– К городским воротам и на выход.

Колпак понимающе фыркнул и начал перестраиваться в потоке. Что до писем, то юноша начал с последних – они-то еще были посвежее. Уровень свежести определялся по количеству помета на конвертах. Все почтовые голуби выводились с помощью алхимии, чтобы те слушались человеческих команд, понимали, куда лететь и имели тот самый навык превращения в искру при перемещении для быстрой доставки сообщений. Когда Адрен придумывал свой способ связи между Деспом и клиентами, Савва помог выйти на нужную алхимическую лабораторию и «уговорить» ученых внести кое-какие коррективы при разведении птиц для одной конкретной голубятни. Кто-то под уговорами понимал золото, другие искали исполнения мелочных желаний, в том числе телесных удовольствий в публичных домах. В любом случае все сводилось к простой формуле: плата в обмен на голубей, которые умеют гадить раз в сутки точно на каждый отдельный конверт. По количеству белых точек юноша судил, сколько дней лежало письмо с момента отправки. Грязно, мерзко, зато не отследить. Каждый запрос содержал в себе краткие условия: габариты того, что нужно украсть, цену за исполнение заказа и сроки актуальности. Юноша просматривал письма одно за другим, большинство из контрактов были неплохи, в основном заказчиками являлись коллекционеры, которые прибыли в Сандеон и хотели украсть что-то друг у друга, что следовало из описания вещиц и их редкости. К тому же коллекционеры, как и прочие деятели искусства, имели свою особую манеру выражения мыслей на бумаге. Были и простые заказы, но всех их объединяли просрочки. Даже дельные и прибыльные отправлялись в ведро: сейчас не до краж ради заработка. Внутри нарастало недовольство, которое пока удавалось сдерживать. Сейчас все выглядело как мишура, отвлекало от главного. Метать бумагу во все стороны не выход, можно пропустить что-то важное. Адрен продолжал методично просматривать одно письмо за другим, пока не наткнулся на то, что искал. Недельной давности, но почему-то завалилось в самый низ. Невзирая на обстоятельства, когда пробивал «тот самый» час, голуби клювами ворошили свитки, чтобы поставить отметки, осечки быть не могло. Переместив ведро в кузов, он вернулся к тексту контракта: