Виридитерра: начало пути

– Простите, – начала разговор Осо, а библиотекарша, испугавшись ее звонкого голоса, негромко вскрикнула и выронила чайничек из рук. Ноа заметил, как то ли от страха, то ли от удивления, расширились глаза его спутницы, которая сразу же принялась что-то бессвязно лепетать женщине: – Я… извините… не нужно было мне…

– Ничего-ничего, милочка, я позже уберу, – певуче протянула женщина, а затем поднялась со стула, обтянула темно-синий твидовый пиджак и произнесла: – Меня зовут Алатея, я заведую библиотекой.

Возле стола повисло неловкое молчание, затем библиотекарша сделала то, чего ребята вообще никак ожидать не могли – она повернулась к шкафу с картотекой, который находился прямо за ее спиной, и начала лепетать себе под нос:

– Ура! Новые студенты! Я уже и не ждала! – все свои слова Алатея подкрепила действиями: сжала кулачки, согнула руки в локтях и стала подпрыгивать на месте. Затем женщина успокоилась, и вновь залепетала: – Что же мне делать? Что я могу им предложить? О-о-о, здесь так редко кто-то бывает, что я совсем разучилась общаться с людьми.

– Простите, – Осо снова подала голос, – это у Вас чай? – девушка указала на чашку, дно которой покрывала золотистая жидкость.

– О, да, зеленый с бергамотом. Такой пьют на Земле – библиотекарша вновь обратила внимание на ребят, – хотите? – Алатея протянула Осо почти пустую чашку, при этом губы женщины растянулись в такой широченной улыбке, что Чеширский кот ей бы позавидовал.

– Н-нет, спасибо, – неуверенно отказалась девушка. Улыбка вмиг исчезла с лица Алатеи, и она немного виновато вернула чашку на стол.

Если Ноа всегда подозревал, что все библиотекарши немного не в себе, то Алатея это стопроцентно ему доказала.

– Но я думала, что в Хэксенштадте нет земных продуктов, – все не унималась Осо.

Алатея ласково, но с долей недоумения взглянула на девушку:

– О, ты права, милочка. Но их можно приобрести за пределами школы, на Ярмарке, – женщина немного помолчала, обдумывая, говорить дальше или нет, а затем наклонилась к ребятам и шепотом произнесла: – Чай мне приносит один ученик. Ему о-о-очень нравится читать, поэтому здесь он бывает чаще, чем другие. Так мы и подружились. – Алатея отодвинулась от ребят и с гордостью, как показалось Ноа, посмотрела на них.

– А разве ученикам можно покидать Хэксенштадт? – этот вопрос слетел с губ парня сам по себе. Он знал, что, если он хочет отомстить за смерть матери, ему придется покинуть Хэксенштадт, поэтому нужно узнать, как это сделать. И не важно, разрешено это или нет. Но ответа Ноа так и не услышал, потому что за его спиной появилась Эсмеральда.

Рыжеволосая ехидно посмотрела на ребят, затем на Алатею. Парню даже показалось, что от этого взгляда библиотекарша словно ужалась, стала меньше.

– О, я вижу, вы уже подружились, – губы Эсмеральды скривились в ухмылке. – Ей нравятся такие, как вы.

Осо, оскорбившись, шумно втянула носом воздух и уже собиралась что-то ответить рыжеволосой, но Ноа схватил ее за предплечье, надеясь, что это успокоит девушку. Ведь парень слишком хорошо знал, что чем больше поддаешься на провокации, тем больше будут провоцировать.

На удивление, Осо действительно ничего не сказала Эсмеральде – лишь проворчала себе что-то под нос, – поэтому та, смерив девушку презрительным взглядом небрежно бросила:

– Ладно, детки, развлекайтесь, экскурсия окончена, – а затем резко развернулась и быстрым шагом пошла к выходу из библиотеки.

Как только ее фигура скрылась за стеллажами, Осо резко выдернула свою руку из хватки Ноа:

– У-у-у, гадюка несчастная, – даже щеки девушки покраснели от злости. – Зачем ты меня остановил? Я бы ей сказала пару ласковых, – она гневно стрельнула взглядом в сторону Ноа.

С уходом Эсмеральды библиотекарша вновь оживилась, расправила плечи и пропела своим мелодичным голосом:

– Она настоящая зазнайка! – затем опасливо огляделась по сторонам и добавила: – Моему другу она тоже не нравится.

И прежде, чем Ноа успел побольше разузнать про друга Алатеи, Осо дернула его за руку и пролепетала что-то про первый урок. Так что этот разговор парень решил отложить на потом, ведь все равно ему скорее всего придется провести много времени в библиотеке, в поисках информации про Киллиана.

– Скорее, Ноа, – подгоняла его девчонка, она нетерпеливо тащила его за руку по лабиринту из стеллажей к выходу из библиотеки. А Алатея тем временем провожала ребят грустным взглядом.

***

Выйдя из библиотеки, ребята по карте пытались определить, где же пройдет их первое занятие. Они были похожи на беспомощных щенков, которые заблудились в этой огромной академии. Ребята несколько раз сворачивали не туда, конечно же, по вине Осо, как думал Ноа. За десять минут поисков они смогли лишь выйти из библиотеки в холл, где начиналась их экскурсия.

«Эта девчонка совсем не умеет пользоваться картой», – раздосадованно думал парень, но сам не решался, взять на себя ответственность и привести их на первое занятие.

И вдруг Ноа услышал знакомый размеренный голос, который позвал его по имени. Парень повернулся лицом к лестнице и увидел, что к ним спускается Франциск. Мужчина радушно улыбнулся и, подойдя ближе к ребятам, протянул Ноа руку в знак приветствия.

– Рад, что ты прошел испытание, – улыбка мужчины стала еще шире, затем он отпустил руку парня, повернулся лицом к Осо, дружелюбно обнял ее и добавил: – Рад, что вы оба прошли испытание.

Осо от такого неожиданного радушия даже покраснела и стыдливо опустила взгляд в пол, когда Франциск выпустил ее из объятий.

Ноа же был поражен тем, как сильно изменилось поведение мужчины, когда рядом нет Энгстелиг. Сейчас Франциск выглядел не таким собранным и серьезным, как при их первой встрече. Ноа даже мог поклясться, что разглядел в глазах мужчины пляшущие озорные огоньки.

Франциск тем временем положил тяжелую руку на плечо парня и проговорил:

– Можно тебя на пару слов?

Вместе они зашагали в сторону выхода. Ноа оглянулся на Осо, слабо надеясь, что она знает, зачем Франциск уводит его, но девушка лишь покачала головой.

Погода на улице изменилась. Солнце было совсем уже высоко, хотя и грело едва-едва. Ноа ощутил на своем лице легкое дуновение ветерка, от которого настроение парня без видимой на то причины сразу улучшилось.

Мужчина остановился около статуи грифона и заговорил мягко, но в то же время с легким налетом строгости, как бы намекая на важность этой беседы.

– У тебя сегодня особенный день, – с воодушевлением произнес Франциск.

Ноа совершенно не представлял, что ему ответить и поэтому он лишь глупо промычал что-то отдаленно напоминавшее «угу». Мужчина же продолжил свой монолог, не дожидаясь, пока Ноа сможет сформулировать более-менее пристойный ответ:

– Знаешь, я помню свой первый учебный день в Хэксенштадте, – он снова улыбнулся и парень, случайно взглянувший ему в глаза, смог уловить во взгляде мужчины легкую ностальгию. – Я был вымотан морально и физически, но в тоже время так счастлив, словно мне открылась какая-то неведомая сила. Да, первый день в Хэксенштадте всегда бесподобен. – Франциск усмехнулся. – Ну и, конечно, больше всего меня радовало, что я наконец-то смог сбежать из дома.

Франциск потер каменную спину грифона и продолжил:

– Сегодня, Ноа, ты узнаешь одни из многих тайн нашего магического мира, соприкоснешься с силой, которая уже давно таится в тебе. И я хочу, чтобы вот эта вещь, – мужчина достал из кармана своего пиджака красный вельветовый мешочек на завязках, – была сегодня, да и вообще все время с тобой.

Ноа протянул руку, и Франциск вложил в нее свой подарок. Мешочек был тяжелее, чем это могло показаться на первый взгляд. Парень раскрыл его и извлек короткие металлические ножны, украшенные рубином в центре. Ноа был заворожен простотой и в то же время великолепием подарка. Он еще некоторое время крутил ножны в руках, ощущая холод металла на своей коже, затем провел пальцем по выпуклым граням камня.

– Спасибо, – Ноа, смущаясь, не поднимал взгляда от подарка, – но у меня нет ничего для Вас в ответ.

Франциск весело засмеялся и похлопал парня по плечу:

– Эх, Ноа, подарки дарят не для того, чтобы получить что-то в ответ. Просто люди так говорят: «Я забочусь о тебе».

Мужчина еще раз дружелюбно улыбнулся и, попрощавшись с парнем, ушел. Ноа же задумчиво вертел в руках ножны. Все в них было прекрасно: холодный отблеск стали, рубин, акцентировавший на себе все внимание, плавные линии граней и выщербленый прямо на металле рисунок в виде тонких, переплетающихся между собой линий, которые как бы окружали и охраняли красный камень.

Ноа посмотрел вслед Франциску, все еще не понимая, что такой добродушный человек делает подле такой грубой Энгстелиг.

***

День, как и говорил Франциск, был просто переполнен событиями. На первом занятии приор Бомер, мужчина лет пятидесяти пяти с жидкой седой бородкой, с таким воодушевлением и упоением рассказывал ученикам об артефактах, словно живых существах, что Ноа даже невольно позавидовал его энтузиазму. Приор Бомер не спеша прохаживался по классу, то и дело останавливаясь возле кого-нибудь из первогодок, и раздавал команды типа: «Сосредоточься», «Дай артефакту почувствовать, что ты его хозяин». Все эти советы, по сути, были бесполезны для Ноа, ведь как бы парень ни старался, все равно что-то не получалось. Ноа и поглаживал меч, и мысленно молил его «Ну, подчинись же ты!», и даже пробовал сильно сжать рукоять, дабы намекнуть непослушному артефакту, кто здесь главный, но никакого прилива сил, как обещал сир Бомер, он не почувствовал.

У Осо с артефактом тоже была беда, ведь после испытания Абсолютом девушка получила всего лишь медальон, с которым она не представляла, что делать. Другие ребята странно косились на ее артефакт, поэтому девушка склонилась над ним, словно стыдливо пытаясь закрыть его от всех.

Но не только Ноа и Осо ломали голову над своими артефактами. Многие ребята также не понимали, что нужно сделать, чтобы приручить свои артефакты.

За все занятие лишь одна девочка – русоволосая тощая, даже немного болезненного вида – смогла кое-как почувствовать внутренний прилив энергии. Некоторым ребятам на секунду показалось, что ее бледная кожа, с синеватыми венками, начала светиться изнутри. Сир Бомер был невероятно рад этому первому успеху, это можно было понять по его широченной улыбке.

Далее, сверившись с картой, Ноа последовал на «Основы телепатии». Парень был рад увидеть знакомую фамилию преподавателя. Учеников на занятии стало почти на четверть меньше. Сидя в кабинете и ожидая преподавателя, Ноа чувствовал себя не в своей тарелке. Но затем в двери вальяжно, на двух лапах, вошел приор Тоби Гейтс. Среди немногочисленных учеников курса прокатился смешок, ведь преподаватель выглядел и вправду нелепо стоя перед ними в коротенькой синей жилетке. Но веселое настроение ребят быстро улетучилось, когда приор Гейтс практически пролаял:

– А ну все замолчали, щ-щ-щенки.

Затем, дождавшись полнейшей тишины, он одобрительно махнул хвостом и продолжил:

– Не все вы – телепаты. Но! Вы все равно должны уметь защищаться от их воздействия на свой разум. За долгую историю существования школы именно телепаты не раз помогали одержать победу, передав важные сведения, от которых буквально зависел исход битвы, – лающий голос преподавателя разносился по полупустому классу и ученики, напуганные его интонацией и манерой поведения, сидели тихо, как мыши. – На этих занятиях я раскрою все тайны вашего дара, научу использовать его и отключать, если того потребуют обстоятельства.

Приор Гейтс в качестве введения рассказал историю о сире Мейерсе, который задолго до рождения учеников, да и самого преподавателя, продемонстрировал отличное владение своим даром в бою. Сир Мейерс проник в стан врага и разузнал, что противник готовит облаву на его гарнизон. Но выбраться герой уже не смог, был пойман прямо за прочтением данных. Сир Мейерс понял, что выжить ему не удастся, но близость смерти не помутнила его рассудок, даже наоборот, собрав все силы герой смог предать информацию в свой гарнизон, который находился за 200 километров от врага. Благодаря подвигу сира Мейерса, его сослуживцы смогли выжить и даже отомстить за него, разбив врага, который совершенно не ожидал атаки.

Занятие с Тоби Гейтсом закончилось слишком быстро и Ноа, в приятном воодушевлении, вылетел из кабинета и поспешил на последний на сегодня урок – Стрельбу из лука и метание клинка.

Приора Карсон – миниатюрная женщина с короткими каштановыми волосами – весело поприветствовала ребят и даже уделила пару минут на то, чтобы послушать их впечатления о школе. В ее карих глазах плясали озорные искорки, словно она задумала какую-то шалость. Женщина быстро, но плавно передвигалась, помогая ученикам натянуть тетиву. Приора Карсон время от времени отпускала шуточки или рассказывала смешные истории, которые накопились за годы ее преподавания. Ребята почувствовали себя немного более расслабленно, чем на предыдущих уроках. Некоторые даже попытались отлынивать от работы, но приора Карсон резким, не терпящим непослушания тоном сделала ребятам замечания, как бы намекая, что хоть она добрая и веселая, но требовать удовлетворительных знаний от всех она будет.

Ноа, на свое удивление, быстро справился с тетивой, за что получил одобрительное похлопывание по плечу от преподавателя. Осо тоже старалась, как могла, она тихонько покряхтывала, сгибая лук и пытаясь натянуть на ушко вторую петлю тетивы. А долговязый мальчишка, имени которого Ноа еще не знал, даже умудрился сломать лук, за что напросился на несколько шуток от приоры Карсон.

А после Ноа и Осо отправились на занятие по истории Виридитерры. Ребята были лишь вдоем, ведь только они прибыли с Земли. Осо болтала о том, что мечтает узнать как можно больше, а Ноа ее энтузиазма не разделял. Возможно, если бы только его мама осталась жива, парень бы с таким же восхищением ждал каждого занятия, смотрел на лепреконов и фей. Но сейчас у него ничего не вызывало радости.

Дверь отворилась и в кабинет протопал приор Гейтс.

– Ну что ж, щ-щ-щенки, я буду преподавать у вас историю Виридитерры и немного затронем географию Виридитерры. А теперь, приступим, – недружелюбно сказал приор Гейтс.

Грубый тон преподавателя совсем не остудил пыл Осо. Она смотрела на приора Гейтса как на живую статую и бормотала себе под нос «Это так интересно! Так интересно!»

Преподователь неодобрительно взглянул на девушку и та затихла.

– Начнем, – приор Гейтс ближе подошел к столам, где сидели Ноа и Осо. – Вся магия на Виридитерре существует благодаря Абсолюту. Вы уже его видели и поняли, что это самая мощная субстанция на Виридитерре. Так вот, давным-давно люди это осознали. Это пугало их, и Абсолют было решено разъединить на несколько частей. Сильнейшие маги того времени собрались для этого в лесу, который теперь зовут Черным и совершили то, что задумали. Четыре части Абсолюта развезли по разным уголкам Виридитерры. Одна из них хранится под нашей чудестной академией Хэксенштадт, – преподаватель развел лапами в воздухе, и Ноа чуть не засмеялся, ведь это выглядело нелепо и забавно. – Основателем принято считать Теодора Бронсона. Именно он в 1208 году воздвиг первую башню – башню тейтов – и упрятал туда абсолют. Маг наложил на сооружение много мощных заклятий, которые призваны были охранять субстанцию от злого вмешательства. Время шло у Теодора появились и соратники, и враги. Соратники также, как и Теодор знали, что Абсолют несет в себе великую мощь, а вместе с тем и великое разрушение. Они считали, что субстанцию нужно и дальше держать в башне, и чтобы доступ к нему имели только самые достойные, которых выберет сам Абсолют. Другие же хотели собрать его воедино и подчинить, а после этого каждый народ Виридитерры поставить на колени. Обе группировки накапливали мощь, и в 1246 году это привело к войне. Войска во главе с Теодором сражалась отважно, и это привело их к победе, – приор Гейтс приостановил рассказ на несколько секунд, а после продолжил, чуть понизив голос. – Однако сам Теодор трагически погиб в последнем бою, вражеский клинок сразил его. Но это не изменило ход войны. Приспешники Теодора решили, что защиту Абсолюта нужно усилить. Они воздвигли еще три башни, которые покрыли куполом из сильнейших заклинаний, а для большей защиты поставили стражников. Еще примерно через век уже новое поколение магов, которые также чтили память Теодора, воздвигло здесь академию, чтобы обучать достойных магов, у которых никогда не возникнет мыслей о захвате Абсолюта и безграничной власти.

Этот урок не был похож на урок истории в Афинах. Не было единой темы, и сам преподаватель рассказывал то о глубокой древности, то о современности. У Ноа вообще сложилось впечатление, что приор Гейтс говорит все, что приходит голову. Но все равно слушать его было интересно. Особенно, когда приор Гейтс говорил о своем происхождении:

– Я знаю, мой внешний вид вас удивляет, щ-щ-щенки, – сказал преподаватель, и неосознанно вытянулся по струнке. – Но на Виридитерре это нормально. Мое племя – локви – живет на далеком острове Дер Форште вместе с людьми и магами. На нашем уютном острове тихо и чисто, никто не ссорится, все живут в согласии. Локви пользуются популярностью, ведь по легенде мы являемся прямыми потомками Белых волков – богов Черного леса. Говорят, они приплывали на наш остров, чтобы растить свое потомство, пока не сошли с ума из-за разделения Абсолюта.

Ноа так и не понял, как из волков получились говорящие собаки, но решил у преподавателя не уточнять. В лицее в Афинах ему рассказывали про эволюцию, поэтому парень решил, что она и здесь сыграла свою роль.

Приор Гейтс еще немного рассказал о локви – и Ноа вместе с Осо поняли, что он очень гордится своим происхождением – а после отпустил ребят, добавив:

– Следите за расписанием, щ-щ-щенки, – и с важным видом протопал из аудитории.

В целом, первый учебный день прошел для Ноа намного лучше, чем любой день в лицее в Афинах.

Глава 8

Следующие несколько дней Ноа знакомился с Хэксенштадтом. Парень повсюду таскался за Осо, которая уже успела неплохо адаптироваться здесь и познакомиться со многими сокурсниками. Ноа сам не понимал, чем эта пухлая, вечно щебечущая девчушка всем нравится. Но был искренне благодарен, за то, что она взяла его под крыло.

В один из таких дней занятия особенно вымотали парня, и когда они закончились, он поспешил в свою комнату. Все его мысли занимали мечты об отдыхе. Парень уже представлял, как плюхнется на мягкую кровать, зароется лицом в подушку и уснет. Ноа так устал, что даже готов был пропустить ужин.

Когда Ноа наконец смог покинуть кабинет, из-за толпы сокурсников, которые также как и он спешили в общежитие, парень встретил фрау Энгстелиг. Женщина злобно оглядывала толпу студентов.

Ноа хотел ее проигнорировать и просто влиться в толпу спешащих на свободу студентов, но Энгстелиг резко отделилась от стены и в несколько ловких беззвучных шагов оказалась около Ноа, схватив его за локоть.

– Ты, я, тренировочный класс приора Бомера. С собой должны быть артефакт и ножны Франциска. У тебя есть десять минут на сборы, – грозно произнесла она и, развернувшись на каблуках, смешалась с толпой студентов.

Ноа смотрел ей вслед, наблюдал со смешанным чувством восторга и страха, как уходит эта маленькая сильная женщина, и совсем забыл о том, что ему нужно поторопиться. Кого-кого, а Энгстелиг он злить не собирался. Запланированный отдых сорвался – хотя после всех этих упражнений с непривычки сводило мышцы, – но Энгстелиг своим приказом – а этим является почти все, что она говорит – дала понять, что дело не терпит отлагательств.

Ноа поспешил в свою комнату, чтобы взять меч – первогодкам не обязатльно было носить артефакт повсюду в первом семестре.

Ноа влетел в комнату, как ураган, наспех поздоровался с Кайлом, схватил свой меч, ножны и пулей унесся прочь, оставляя своего соседа в недоумении.

До этого дня Ноа не знал, что может бегать так быстро, но подгоняемый страхом перед гневом Энгстелиг, он мчался со скоростью света. Парень влетел в тренировочный зал запыхавшись, на что Энгстелиг, ожидающая его, с недовольством сказала:

– Ты опоздал.

«Уж простите», – хотел съязвить Ноа, но промолчал.

Без студентов тренировочный зал казался каким-то пустым и слишком большим для него одного, но Энгстелиг, похоже, так не считала. За то время, пока Ноа сбегал за ножнами и мечом, она сделала в помещении перестановку: в центре – на небольшом клочке пола – Энгстелиг расстелила маты, и Ноа немного испугался, увидев их – ведь он уж точно не собирался драться с этой женщиной.

– Зачем Вы позвали меня сюда? – спросил Ноа осторожно, а Энгстелиг в этот момент сняла перчатки и обнажила свой клинок.

Парень еще раз подивился и ужаснулся тому, насколько кошмарно выглядели ее руки. Он, наверное, впервые задумался о том, сколько всего на своем веку пережила эта женщина, если когда-то – судя по тому, какой она предстала перед ним в Абсолюте – Энгстелиг была достаточно красивой. Но теперь ее руки и лицо – и Ноа почему-то думалось, что не только эти части тела – покрыты толстыми полосками шрамов, к тому же неизвестно, при каких обстоятельствах она потеряла свой глаз.

– Нужно, чтобы ты как можно быстрее овладел своей силой. Назовем это частными уроками, – сказала она, направляя на него кинжал. – На занятиях приора Бомера ты был посредственным, нет, даже ужасным, а должен быть лучшим. Ты ведь Вайскопф, черт тебя подери. Корона нуждается в Вас как никогда раньше.

Ноа еще не совсем понимал, что значит носить имя Вайскопфов и почему принадлежность к этому роду должна заставлять его пытаться был исключительным студентом. Но в Зале Славы видя этот род с множеством других – в том числе и род Энгстелигов – он чувствовал, что на нем лежит какая-то большая ответственность, которую ему придется нести на плечах против его воли.

– Я удивлена тем, что Франциск расстался с Рубиновыми ножнами, – вдруг заговорила она.

– Почему? – спросил Ноа, откладывая их в сторону и поднимая свой меч.

– Сам спросишь его, – грубо и резко ответила Энгстелиг. – Но эти ножны магические. В них может поместиться клинок любой величины, будь твой меч или что-то большее, даже если они выглядят подходящими только для кинжалов.

Ноа еще раз посмотрел на ножны и подивился тому, какой ценный подарок преподнес ему Франциск. Парню стало стыдно за то, что он поначалу посчитал их бесполезными, хотя и очень красивыми, он даже не попытался вложить свой меч туда и просто хранил ножны на прикроватной тумбочке.

– Возьми Артефакт, Ноа, и покажи, что ты можешь, – сказала Энгстелиг. – Нам есть, чем заняться.

Ноа стал в стойку, которую показывал им приор Бомер, и попытался – как говорил преподаватель – сосредоточиться на силе, высвободить ее, сделать меч проводником того, что дремлет в нем. Но меч лишь как-то глухо отзывался – словно далекое-далекое эхо, которое невозможно разобрать, – и Ноа даже злило, что у него ничего не получалось.

– О чем ты думаешь? – спросила Энгстелиг. – Что ты представляешь, когда пытаешься заставить меч «быть твоим»?

– Но он и так мой, – запротестовал Ноа. – Абсолют дал мне его. И я думаю о том, что хотел бы защитить, о том, что мне нужна сила.

– Он отдан тебе, но это еще не делает его твоим, – возразила Энгстелиг. – Абсолют вынул его из твоей души, взял ее осколок и преобразовал в материю. – Она описала своим кинжалом широкий круг. – Ты должен не заставлять его подчиниться, ты должен попытаться «договориться» с ним, потому что он часть тебя.

– А пламя?

– Пламя? – переспросила Энгстелиг, и на ее лице – обычно непроницаемом, словно маска – отразилась смесь удивления и шока.

– Белое пламя, – пояснил Ноа. – Оно было в Абсолюте, и там я мог управлять им.

Энгстелиг углубилась в свои мысли, закрыв одной рукой лицо, и Ноа не мог прочитать его выражения. Одно он мог сказать точно: разговоры о белом пламени напомнили ей о чем-то далеком, давно затерявшемся в летах и, возможно, даже в тех, где Энгстелиг еще была человеком с сердцем.

– Твое белое пламя, – заговорила Энгстелиг после некоторой паузы, – это как раз-таки то, что ты должен обуздать. Оно не твой друг, не та часть тебя, который ты можешь довериться. Представь себе голодного зверя в клетке, только и ждущего, чтобы вырваться и сожрать тебя. Это оно, это твоя стихия. У всех шевалье так.

– Даже у Вас?

– Даже у меня. – Энгстелиг поморщилась. – Никогда не забывай о том, кто хозяин, иначе пламя тебя сожжет.

– А какая у Вас способность? – спросил Ноа, не до конца уверенный, что Энгстелиг ответит.

– Управление металлом, – ответила она, демонстрируя то, как ее стальной кинжал стал длинным и огромным клеймором. – Возможно, ты слышал о царе Мидасе?

– Да, это мифический царь, который своим прикосновением обращал все в золото, – кивнул Ноа.