Жажда доверия. Умеют ли чудовища любить?

Теперь девушка просто смотрела на незнакомца и не знала, что сказать. Он только что отбил ее у хулиганов и зачем же? Чтобы самому поиздеваться? Ничего не понимая, Кристина молчала, сбитая с толку. Его взгляд смягчился, улыбка стала широкой и искренней:

– Ну, ладно. Не принимай близко к сердцу. Ты как? Всё цело?

– Кажется, да, – пробубнила она в ответ.

– Только кажется. Губа разбита. Вот, – он достал из кармана и протянул ей носовой платок, – возьми.

– Спасибо.

Она взяла платок и промокнула им то горящее место на губе, где была по ее ощущениям ранка. Платок был весь в крови или… в краске! У нее же все лицо перемазано!

Кристина стала лихорадочно оттирать щеки и лоб. Руки не слушались. К глазам подступали слезы жгучей обиды на тех, кто только что так жестоко с ней обошелся. Но еще больше девушка злилась на себя за то, что она сама оказалась такой легкой добычей.

– Дай-ка я, – теперь его голос звучал мягче. Он подвел Кристину под свет фонаря и, пристально осмотрев ее лицо, стал аккуратно оттирать краску. Спасенная девушка, как могла, душила слезы, чтобы не разрыдаться под взглядом этих темных глаз. Стараясь не смотреть в лицо своего спасителя и не плакать, она вздернула подбородок повыше, делая вид, что подставляет лицо свету, чтобы парню было лучше видно. Кристина смотрела поверх его головы в темнеющее сумеречное небо, расчерченное голыми ветвями деревьев. Выше, еще выше, на первую звезду, чтобы слезы закатились обратно, а не ползли предательски по щекам.

– Ты плачь, не стесняйся. Так краска лучше оттирается.

Она резко взглянула на него – темные глаза смеялись. Но без тени издевки, так искренне, что она чуть улыбнулась ему в ответ.

– Спасибо, что помог мне. Без тебя я… они бы… – Кристина не знала, как продолжить.

– Это ерунда. Даже забавно, если честно.

– Они остались лежать там в снегу побитые и потрепанные, и ты считаешь это забавным? – аккуратно уточнила она. С благородным и возвышенным образом спасителя эти слова явно не клеились.

– Если для кого-то забавно издеваться над тем, кто слаб и в меньшинстве, то почему для меня не может быть забавно причинить боль таким людям?

Брови девушки от удавления сами собой поползли вверх.

– Ой, брось! – широко улыбнулся он. – Неужели тебе не было приятно видеть, что кто-то заставил их страдать так же, как они тебя?

– Меня учили, что радоваться таким вещам нехорошо.

– Я смотрю, тебя вообще учили разным глупостям, а главное сказать забыли – следить за тем, кому и что ты говоришь.

– Вот еще! С чего ты это взял?! – возмутилась она.

– С того, что просто так отморозки никого не хватают и не тащат за угол на расправу. Только за неосторожные слова или поступки.

– Это не правда! Если хочешь знать, я не сказала ничего такого! И была права! Я все сделала, как в книге! – щеки Кристины залились румянцем от возмущения.

– А книга называлась случайно не «Как нажить себе врагов и умереть во цвете лет»? – парень вопросительно приподнял одну бровь. – Знаешь, некоторые не читают книг и не приемлют правды, кроме той, что вписывается в узкие рамки их маленького и ограниченного мозга. И на будущее. Кстати, как тебя зовут?

– Кристина, – она ответила нехотя.

– Так вот, Кристина, на будущее: или учись держать язык за зубами, или всегда будь готова отстаивать свою точку зрения и найди для этого подходящие средства или развей подходящие навыки.

Она вспомнила кое о чем, когда он упомянул о средствах, и нащупала это в кармане. Маленький перочинный нож. Когда-то она выпросила его у отца. Он сказал, что Кристина будет ходить с ним осенью за грибами. Но у нее был секрет. Она ходила с ним всегда. На всякий случай.

– К твоему сведению, для таких, как они, у меня припасен подарок, – она достала ножичек, и маленькое острое лезвие блеснуло в свете фонаря.

Незнакомец усмехнулся, рассматривая вещь:

– Ты серьезно? Не забудь позвать меня, когда вздумаешь им воспользоваться. Хочу это видеть.

– Ты отбил меня у них, чтобы самому поиздеваться?!

– Нет. Я это сделал потому, – его голос с наставительного переменился на мягкий и полный участия, – что ты странная, а я люблю все необычное. Ты же настоящая чудачка!

Он провел ее до самого дома, и всю дорогу они говорили. Оказалось, незнакомца зовут Герман, ему 21 год. Где-то поблизости от поселка в лесу у его отца построен загородный дом для уединенного отдыха. Пожив пару дней вместе с родителем вдали от цивилизации, Герман выбрался сюда в магазин за едой, надеясь немного развеяться. Попутно решил пройтись и осмотреть окрестности. И очень кстати набрел на Кристину и ее мучителей.

Уже когда они подходили к ее дому, у Германа зазвонил мобильный. Из разговора Кристина поняла, что планы поменялись и утром вся его семья уезжает.

– А куда? – не удержавшись, спросила девушка.

– В Питер.

– Так ты там живешь? Далеко…

– Близко. На машине 4 часа езды. Ну а живем мы, где хотим. Сейчас да, в Питере.

– Понятно, – печально проговорила она.

За то время, что они болтали, ей стало так легко с ним, как никогда и ни с кем. Друзей у нее не было. Именно потому, что никто никогда не был ей по-настоящему интересен. Ее занимали другие вещи, она читала другие книги, слушала другую музыку и ни с кем не могла найти общего языка, а с этим парнем вдруг смогла, пусть и не сразу. Конечно, поначалу он показался ей жестоким. Эта его манера шутить так, что становится почти обидно, очень раздражала. Он задавал странные и неожиданные вопросы, например, что ей снится, и верит ли она в вещие сны. Как она относится к людям, но не к тем, кого знает лично, а к человечеству в целом. Бывает ли у нее такое чувство, что часть ее находится не здесь, а в другом месте.

Герман показался ей странным. Таким же странным, как и она сама. И теперь он уезжал и покидал ее навсегда, едва появившись в ее жизни.

– Часто твой отец приезжает сюда? – Кристина все же питала слабую надежду, что они еще увидятся.

– Он нет, а я мог бы наведываться время от времени. Надиктуешь мне свой номер? – Герман достал из кармана телефон. Тот почти сразу зазвонил, и парень ответил на звонок чуть раздраженно:

– Уже еду!

Затем, наконец, записал контакты Кристины и убрал смартфон назад в карман пальто.

– Пока! – Кристина улыбнулась ему на прощанье, но улыбка вышла немного печальная.

– До встречи! – Герман коротко кивнул ей на прощанье, повернулся и пошел прочь в темноту.

Глава 3

Вечер в ночном клубе вышел на новый виток. С приходом в компанию девушек пары молодых людей на столе быстро появились несколько бутылок вина, бутылка виски и кола. Среди напитков громоздились одна на другую тарелки с закусками и горячим. Смех звучал все громче, грозясь заглушить музыку. Алекс оказался не таким хмурым и нелюдимым, каким выглядел со стороны. Он непрерывно рассказывал какие-то забавные истории из жизни, много шутил. Действие большинства случаев почему-то происходило за рубежом:

– Я не понимаю, он откуда вообще? – тихонько спросила Кристину Ника, явно покоренная новым знакомым.

– Он родился здесь, но родители почти сразу после его появления переехали в США. Там он и вырос. Поэтому всем представляется Алексом, хотя его полное имя Александр. Просто ему так привычнее.

Тем временем Алекс завел очередной рассказ, в котором речь шла о какой-то студенческой вечеринке, где, по его словам, ему об голову во время ссоры была разбита гитара с автографами группы Скорпионс:

– Только щепки посыпались! На мне ни царапины. Этот дебил стоит с грифом в руках, смотрит на меня, потом на осколки. И тут входит хозяин гитары!…

История была, по мнению Кристины, скорее печальная, чем веселая, но подруги смеялись. С ними вместе смеялся своим мягким бархатистым смехом и сам Алекс.

– Ты же понимаешь, что он все врет, да? – Герман наклонился к самому ее уху, – Я готов поспорить, что все это выдумка от первого и до последнего слова.

Девушка удивленно перевела на него взгляд. Герман поднес ко рту бокал виски, чтобы скрыть лукавую улыбку.

За весь вечер он не произнес почти ничего. Он то молча пил, пристально глядя на игру света в бокале, то подолгу смотрел на Кристину, чего она старалась попросту не замечать.

– Почему ты вдруг снова в Питере?

Последний раз, когда до Кристины доходили новости о Германе, он был где-то в Германии по делам отцовского бизнеса и возвращаться не собирался.

– Странный вопрос, – отозвался Герман, – после того, что произошло.

– Не поняла. Ты о чем?

Она подсела к нему чуть ближе, чтобы никто не услышал случайно чего-нибудь из их беседы, но это было излишне. Все взгляды притягивал к себе Алекс. Он старался развлечь подруг Кристины, но казалось, что им тайком любовались все посетительницы клуба.

Выждав, когда смех вокруг чуть стих, Герман вновь наклонился к самому ее лицу. Голос парня звучал мягко, словно прокрадываясь по ушному проходу вглубь черепной коробки.

– Я узнал, что ты осталась совсем одна, и подумал: вдруг ты скучала по мне?

– И откуда только ты все знаешь?

Девушка посмотрела на него с нескрываемым подозрением. Но ее вопрос остался без ответа, так как Герман одним глотком осушил свой стакан и потянулся за бутылкой, чтобы вновь наполнить его. Только после этого он продолжил:

– Я, если честно, не ожидал подобного приема. Мне казалось, все должно быть иначе. Неужели ты все еще сердишься на меня за то…

Ему не дали закончить. Ника тронула Кристину за руку и пригласила выйти на улицу, чтобы немного подышать.

Морозный петербуржский вечер хорошо сгонял хмель, помогая собраться с мыслями. Девушки отошли подальше от входа, где было людно и накурено.

– Ты как будто не рада, что встретила старых друзей! Я, конечно, понимаю, ты еще «в трауре», но мне кажется, Герман…

– Не будем о нем, ладно? – Кристина не дала подруге закончить, – Он не такой милашка, каким кажется.

– Между вами не все так просто, да?

Молчание. Ника оживилась.

– Что-то произошло, да?

Кристина немного помялась, но после ответила:

– Между нами много чего произошло. У нашей дружбы, если это можно так назвать, очень давняя история.

Глаза подруги засияли догадкой.

– Он тебя бросил, да?

– Нет. Он меня никогда не бросал. В этом и вся сложность. Я как-нибудь расскажу тебе, потом.

– Знаешь, по-моему, он… – Ника замолкла, увидев, как из бара вышел Герман. От яркого света уличного фонаря он сощурил глаза и чуть опустил лицо. В руках у него было пальто.

– Уже уходишь?

Герман обернулся на голос Кристины и подошел. Там, где стояли девушки, света почти не было, и он облегченно поднял глаза на нее.

– Нет. Еще нет. Я вышел спросить: ты не мерзнешь тут?

– Нет, спасибо. Я в порядке.

– Ладно, – он неловко помолчал пару секунд. – Вижу, я вам помешал.

– Нет-нет, ну что ты, – Ника засмеялась. – Я как раз спрашивала ее о т… – Кристина пихнула ее локтем в ребро, – о том, когда же мы пойдем обратно. Да, подруга?

Вместо ответа Кристина взяла девушку под руку. Герман распахнул перед ними дверь и вошел следом. Проходя мимо туалетов, Ника заставила приятельницу задержаться и, пропустив Германа вперед, зашептала:

– Я хотела сказать, что, по-моему, он ничего. Ты мне не рассказывала, какие у тебя есть друзья детства.

– Ты его не знаешь. Он не такой, каким кажется. На самом деле Герман – суицидально настроенный психопат с манерами Чеширского кота и кучей странностей. Таких людей лучше вообще избегать. Он как тайфун, который проносится через твою жизнь, не оставив после себя и камня на камне.

Ника собиралась что-то сказать, но Кристина прервала ее:

– Идем. Я потом тебе все объясню.

Компания за их столиком продолжала веселиться. Обаяние Алекса, казалось, не иссякало. Он пил чистый виски и не пьянел, словно преобразуя алкоголь в радость окружающих.

Помолчав немного, Герман попытался украдкой продолжить начатый ранее разговор:

– Разрешишь мне немного тебе посочувствовать в свете последних событий?

– Прости, но не разрешу. За последние дни я получила от окружающих такую дозу сочувствия, что мне его хватит на всю оставшуюся жизнь. Все так сочувствуют, будто мне ноги оторвало!

Герман вздохнул.

– Тогда, может, расскажешь, как твои дела?

Кристина чувствовала, что это совсем не то, и все же начала рассказывать о своих успехах на архитектурном факультете, о том, что на нынешнем третьем курсе уже нашла подработку в проектной компании и даже купила в кредит машину. Сама. Герман в ответ слегка улыбался, посматривая на игру бликов в своем бокале. Казалось, он совсем не слушает ее, только ее голос.

– Как же ты изменилась за это время, девочка с красками! Совсем большая стала, даже не верится.

Она вопросительно взглянула на своего собеседника.

– Мне кажется, ты теперь другая, не такая, как раньше, и это печально.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, просто… Я помню тебя такой… легкой, такой свободной, отважной.

– И глупой, – вставила Кристина.

– Не правда! Глупости ты стала делать потом, когда… – он поправил сбившийся рукав узкой рубашки. – В основном, конечно, когда познакомилась с ним.

– Не продолжай, а то мы поссоримся.

– Да мы и не мирились. Поэтому разреши мне закончить. Все могло бы быть совершенно иначе, если бы ты тогда не испугалась. И потом этот Артем… Извини, но он совершенно тебя запутал. И зачем он только тебе сдался?

– Прекрати! Мне кажется, мы давно уже обсудили это! Он…

– Что? До сих пор весь в белом? – злая усмешка тронула его губы. – Послушай, этот парень – всего лишь один из тех, кто самоутверждаются количеством покрытых самок. Видимо, он просто обделен другими талантами. Как ты вообще могла повестись на такое?!

– Слушай, а что ты лезешь вообще в мою жизнь? – терпение Кристины было на исходе.

– Потому что твоя жизнь была частью моей жизни. Пока ты…

– Все, с меня хватит! – она не дала ему договорить, взяла свое пальто и решительно пошла к выходу.

Девушка старалась идти как можно быстрее, на ходу цепляя плечами других посетителей. Ее машина стояла возле самого входа. Ключ в замок, и белый Шевроле завелся. Секунду она медлила, раздумывая, стоит ли после бокала пива ехать за рулем. В зеркале заднего вида тем временем показался выбежавший из бара Герман. Следом за ним выскочил Алекс, и Кристина нажала на газ.

Авто быстро разгонялось, а фигуры смотрящих ей вслед двоих мужчин стремительно уменьшались. Отъехав подальше, Кристина бросила последний взгляд в зеркало заднего вида. Черный силуэт Германа все еще высился вдалеке, как маяк. Он одиноко стоял на том же месте в ярком свете фонаря и смотрел, как она уезжает. Черный маяк, от которого она бежала прочь.

Она летела по ночному городу, с трудом заставляя себя останавливаться на красный. Чем быстрее кружились мысли в голове, тем сильнее ее нога вдавливала в пол педаль газа. Кристина хотела домой. В свою тихую комнату с теплым спокойным светом ночника. Хотела побыстрее принять горячий душ и лечь в мягкую постель, укрыться одеялом с головой. Так нужно сделать, чтобы стать недоступной для своих мыслей и воспоминаний о прошлом, как для ночных монстров, которые не могут тебя достать, пока ты укрыт одеялом.

Вот она свернула в сторону коттеджного поселка, где жили ее родители. Хорошо знакомая дорога шла через небольшой пролесок и казалась пустынной в это позднее время. Свет фар выхватывал из темноты силуэты огромных елей. Антрацитово-черные в темноте, они будто тянули свои ветви-лапы к обочине. И вдруг из гущи деревьев прямо на дорогу выскочило большое животное. Размером крупнее собаки, с темной шерстью, оно бросилось вперед и застыло прямо посередине дорожной полосы, преграждая Кристине путь. В ярком свете фар сомнений быть не могло: на дороге стоял огромный волк. Удар по тормозам. Сумка Кристины слетела на пол, рассыпав все содержимое. Белый Шевроле занесло, он боком заскользил по обледенелому асфальту. Руки до боли вцепились в руль. Сердце замерло, глаза распахнулись в ожидании чего-то страшного. Но машина просто остановилась.

Немного придя в себя, Кристина огляделась. Она была цела, но за пределами машины все тонуло в кромешной тьме.

«Сбила или не сбила? Удара, кажется, не было. Или был?»

Сердце все еще бешено стучало, но девушка открыла дверь машины и вышла. На неверных ногах она зашла в темноту позади машины. Красный свет задних фонарей освещал дорогу, сбитого животного нигде не оказалось. Позади нее загорелись огни чьих-то фар, кто-то ехал. Дорога осветилась полностью. Без сомнений, она была пуста.

Глава 4

Той зимой, после своего чудесного спасения и знакомства с Германом, Кристина порхала, как на крыльях. Всю свою жизнь она чувствовала гнетущее одиночество и не находила себе места среди сверстников. Между ней и другими людьми словно был выстроен невидимый барьер. Девушка много раз пыталась завести друзей, но ничего не складывалось. Она не умела молчать, когда происходит что-то несправедливое, не умела врать и изворачиваться. Поэтому постоянно влипала в какие-то истории. Общаться с ней было попросту опасно. Слишком много народу среди других учеников школы ее не любило. К ней хорошо относились только преподаватели, за что она сразу была возведена другими учащимися в ранг любимчиков и удостаивалась еще большего презрения.

Кристина уже и не надеялась, что ее дела изменятся к лучшему. Она научилась быть одна, обходиться без дружеской поддержки, находя утешение в книгах и выдуманном мире своего воображения. И вдруг совершенно незнакомый парень спасает ее из большой беды, говорит, что она чудачка, а значит, особенная! И сам он такой же странный. Может быть, поэтому с ним так легко и интересно?

И самое главное, то, что сделало походку Кристины такой летящей, и заставило улыбку не сходить с лица – он сказал, что ЛЮБИТ все необычное!

Неужели она ему понравилась? Или дело тут просто в жалости к нелепой девочке, перепачканной краской и с разбитой губой? Но он ведь спас ее. Или так поступил бы каждый?

Где-то в глубине души копошились сомнения, что это просто правильный поступок с его стороны и ничего больше, что будь на ее месте другая, он помог бы и ей. Но ведь нет другой такой! Это только с ней все так случается. Всегда. Или нет?

В любом случае даже если это просто жест порядочности, Кристина и этому радовалась. Ведь до сих пор она думала, что одна в целом мире, и никто никогда не вступится за нее.

Теперь она поняла обратное и улыбалась, несмотря на разбитую и еще не зажившую губу.

Единственное, что ее тревожило – это предстоящее занятие в кружке рисования. Будет ли Лида снова доставать ее, как раньше, или теперь ее ненависть выйдет на новый уровень? Что если она осмелится притащить своих тупоголовых дружков прямо в школу? Все это вызывало определенные опасения.

С другой стороны пока ничего не случилось, хотя с момента стычки за углом прошло уже несколько дней. Парень Лиды и его банда не объявлялись. Никто не ждал Кристину после школы, хотя теперь было бы самое время, ведь спасать ее больше некому.

Девушка даже думала в этот раз пропустить занятие в кружке, но потом отвергла эту идею. Кристина решила, что это будет выглядеть, как проявление трусости, а показывать спину неприятелю – последнее дело.

И вот мокрой от волнения ладонью она открыла дверь в класс и вошла. Лида уже была здесь. Во рту у Кристины вдруг пересохло, но она не подала вида, громко поздоровалась со всеми и спокойно прошла на свое обычное место.

На протяжении первой части занятия она боялась, что учительница покинет кабинет, и разборка между ней и Лидой продолжится. Но все шло гладко. Бывшая обидчица сидела за своим столом тихо, как мышка, и рисовала, почти не поднимая глаз. Иногда она искоса поглядывала в сторону Кристины, но было не ясно, что означал этот взгляд.

Спустя почти час с момента начала педагог объявила десятиминутный перерыв. Звонки уже не давали, так как все уроки давно закончились, и теперь шли только дополнительные занятия, продленки и кружки.

Кристина решила выйти из класса и побродить по полупустой школе. Ей нравились такие прогулки. Когда кончались уроки, и большинство детей и учителей уходили домой, сама школа менялась. Атмосфера в ней становилась какой-то особенной. Сильнее всего это ощущалось с наступлением темноты. Сейчас, зимой, темнело все раньше, и в коридоры с улицы уже начали вливаться вечерние сумерки.

Одинокая девушка неспеша шла, разглядывая рисунки учеников, которые она уже знала до мельчайших подробностей. Вдруг ей показалось, что кто-то идет следом. Она быстро повернулась и увидела Лиду. В первое мгновение Кристина подумала, что девушка пошла за ней, чтобы отомстить за недавнее поражение, но потом поняла, что ошиблась.

Лида остановилась и стояла теперь неуверенно, не глядя Кристине в глаза. Вся ее фигура предательски источала стыд и смущение.

Где-то этажом выше послышался детский смех, крики мальчишек. Наверное, закончилась продленка. Топот ног эхом отдавался в пустых коридорах и на лестнице.

Лида нервно кашлянула и первой нарушила молчание:

– Ты красиво рисуешь.

– Спасибо, – Кристина ничего не понимала. Идти за ней, чтобы сказать, что она красиво рисует? И кто из них после этого странный?

– Я хотела сказать тебе… – Лида осеклась и смолкла.

Повисло неловкое молчание.

– Извини за тот раз. Я сказала парням, чтобы больше они тебя не трогали.

Лида мельком посмотрела в лицо Кристине, но затем отвела глаза:

– Я вообще не просила их ни о чем таком. Мой парень просто взбесился из-за того, что ты про меня сказала. Наверное, кто-то с кружка ему рассказал, может, позвонил или написал смс… Эти парни, они совсем не дружат с головой, если дело касается их подружек, да? – Лида неуверенно улыбнулась и снова посмотрела Кристине в глаза.

– Наверное, – отозвалась девушка, не веря ни единому слову. Ссадины, оставшиеся от разборки за школой были еще свежими и зудели, но Кристину учили прощать. Если не от чистого сердца, то хотя бы сделать вид. Именно так поступают хорошие люди.

– Я тут подумала… Короче… – неожиданно Лида протянула вперед что-то, что до этого прятала за спиной, – нехорошо вышло с твоими красками. Поэтому вот.

Кристина осторожно подошла и взглянула на сверток.

– Что это такое?

– Новые краски.

Видя, как девушка отшатнулась, не желая ничего принимать от своей бывшей обидчицы, Лида быстрым движением сунула коробку ей прямо в руки.

– Просто возьми. И рисуй, как хочешь. Хоть все рисуй синим! – в последнем возгласе послышался едва уловимый страх.

Спорить, похоже, было бессмысленно. Очевидно, что Лиде все это стоило больших усилий. Поэтому Кристина просто поблагодарила ее за неожиданный подарок. Судя по размеру свертка, в нем был большой и недешевый набор.

«Вряд ли денег на него ей дали родители. Они вообще, скорее всего, не знают, с какой компанией водится их дочь и что позволяет себе в школе по отношению к другим детям и учителям. Хорошо, если она купила краски, отложив со своих карманных денег. Сэкономила на пиве и сигаретах? Как угодно, лишь бы она не отняла их утром и младшеклассников!» Спрашивать напрямую было как-то невежливо. Поэтому девушки молча пошли по полутемному коридору назад в класс. Уже на подходе Лида неожиданно спросила:

– А тот парень, который тогда… он кто тебе? Твой типа бойфренд или, может, родственник? Двоюродный брат какой-нибудь?

Лицо Лиды было таким испуганным, когда она говорила о «том парне», что Кристина невольно улыбнулась:

– Да так. Просто друг.

День шел за днем, а Герман так и не звонил.

Кристина сначала не придавала этому значения. Она слишком была занята мыслями о своих недоброжелателях, которые вдруг так легко оставили ее в покое.

К тому же девушка понимала, что сразу он и не позвонит. В таких делах полагалось выждать паузу. Опыт у нее самой был небольшой, но она уже успела наслушаться об этом выше крыши от своих одноклассниц и девиц постарше. Девушки сразу не дают ответ, парни сразу не перезванивают, девушки не звонят и не подходят первыми, парни приглашают на дискотеку доступных, а не тех, кто нравится. Весь этот бред происходил вокруг нее постоянно, она знала все правила игры. Но ей самой играть с Германом не хотелось.

Они провели вместе от силы час, а казалось, что были знакомы целую вечность. Странное чувство не покидало девушку. Герман выглядел ершистым и жестким, но она ощущала необыкновенную легкость при общении с ним. Так кофеманы с наслаждением пьют горький крепкий кофе.

Но звонка от Германа так и не было.

«Может, он хочет играть по всем правилам? Думает, что надо помариновать меня, чтобы я заволновалась, стала постоянно думать о нем? Или, может, он боится показаться навязчивым? Думает, что не понравился мне?»