Анатолий поставил кассету и уселся вместе с Таней на диване. Сердце его отчаянно билось. Он заметил, что и грудь девушки неровно вздымается, а на висках блестят капельки пота – в квартире было жарко.

Родилась и оборвалась щемящая нотка, и в сердце Тани появилось предчувствие тревоги.

Возникла мелодия… Действительно тревожная, непонятно куда зовущая, то нежная, то стремительная, как короткий полёт, она не была свободна от некоторой излишней самоуверенности, свойственной подросткам, и всё же эта мелодия дразнила Таню, порой почти доводя ей до слёз, хотя не была грустной. Музыкальные фразы начинались ударными инструментами весело, приподнято; кончались неожиданно спускающимися в печаль, о чём-то тоскующими звуками, и всё вместе создавало впечатление чего-то взволнованного, мужественного, нежного и хрупкого, как хрусталь…

Таня глубоко вздохнула, переводя дыхание. Она не знала, что сказать. Потрясающе? Но она чувствовала, что Анатолий ждёт от неё каких-то других слов…

– Мне… очень понравилось, правда. Ты учился музыке?

– Да, немного. В детстве… – он взял её руку и стал разглядывать ладонь.

– В детстве… Что ты делаешь? Ты умеешь гадать? – с наигранной шутливостью спросила девушка. Анатолий покачал головой.

– Я не волшебник, я только учусь… Но я могу сказать, что ты проживёшь долго-долго и будешь очень счастлива. У тебя родится много детей. Первая – красавица – дочка, похожая на тебя…

Таня освободила руку.

– Спасибо, волшебник. Давай теперь я тебе погадаю. Покажи ладонь… Всё ясно, – серьёзно сказала Таня. – У тебя будет большая любовь, и ты можешь умереть совсем молодым.

– Это ещё почему?! – возмутился Анатолий.

– Смотри, вот твоя линия любви. Видишь, какая глубокая? А вот линия жизни. Видишь, она соединяется с линией любви, а дальше обрыв и пунктир… Непонятно, что с тобой будет.

– Ну, уж нет! – заявил Анатолий. – Я собираюсь жить долго. Наших детей кто будет воспитывать?!

Вместо ответа Таня взглянула на часы.

– Почти семь. Когда же придут твои друзья?

– Тебе не нравится, что мы вдвоём?

Глаза Тани стали колючие и злые.

– Нет!

Анатолий понуро опустил голову.

«Вот и всё… – застучало в висках. – Вот и всё… Ты сделал всё, что смог. Ей плохо с тобой… Ей плохо… С ТОБОЙ».

– Ты меня так и не поздравила… – тихо сказал он.

– Ой! Совсем забыла! Извини меня, пожалуйста, – она побежала в переднюю.

Анатолий переставил кассеты. Приглушённо зазвучал Челентано. Анатолий тяжело поднялся, выключил люстру и замер, тупо глядя в освещённый проём…

– Что случилось? Почему темно? – она остановилась на пороге. – Ты где?

Он молчал.

– Толик, – она подошла к нему и стала так близко, что он отчётливо ощущал лёгкий аромат каких-то духов, смешанный с тёплым запахом её тела, – не обижайся… Всё это так сразу… Я не могу так…. Я не умею, может, потом научусь… Я постараюсь, вот увидишь… И я тебя поздравляю. Шестнадцать лет – это большой праздник. Я желаю тебе всегда оставаться таким же… хорошим и добрым. Ты очень хороший человек. И я дарю тебе самое дорогое, что у меня есть (Анатолий на миг задохнулся) – слонёнка из уральского камня. Когда-то это был мамин талисман, потом мой… теперь будет твой. Говорят, он приносит счастье…

Она потянула Анатолия на свет, он покорно шёл за ней. Возле дверей показала маленькую фигурку из опалово-розового, похожего на перламутр, минерала.

– Я не хочу лишать тебя самого дорогого… – начал он.

– Замолчи! Возьми! – она положила слонёнка ему на ладонь и сжала его пальцы. Он удивлённо замолк, чувствуя, что происходит чудо, – в его руке холодный камень нагрелся и затрепетал, как живой.

– Спасибо. Таня…

Голос его оборвался. Ему показалось, что он сейчас заплачет. Вот этого стыда он уже не пережил бы… Внезапно Таня сделала то, чего он никак не ожидал, – на миг прижалась к нему, и его щеки коснулись её тёплые губы. И тут же выскочила в коридор.

– Я помою руки, – крикнула издалека.

Анатолий включил ей свет в ванной, спрятал слонёнка в самый глубокий карман. Резко зазвенел звонок.

На площадке стояли трое его друзей, а за ними – девушка в распахнутой дублёнке, Лида Макарова, его одноклассница и соседка с верхнего этажа. Анатолий её вовсе не приглашал и глянул на неё не очень-то ласково. Но что делать – раз пришла, не выгонять же! Вздохнув, Анатолий сделал приглашающий жест и отодвинулся в сторону.

Виталий Полунин боком протиснулся в дверь, молча сдавил руку именинника в своих ручищах и немедленно стал расчёсывать перед зеркалом свои пепельные кудри.

– Прошу вас, принцесса! – кривляясь, выкрикнул Юрка Герет.

Вильнув бедром, Лида величественно вплыла в переднюю и тоже сразу устремилась к зеркалу.

– Наш дорогой и уважаемый Анатолий Владимирович Шандрик! – продолжал Юрка. – С этого дня вы становитесь ответственным за свои и отцовские противозаконные деяния в судебном порядке, отсюда следует…

– Проходи, идиот! – крикнул Костя Сарычев и, оттолкнув Юрку, зашёл.

– Закрой дверь, – велел Анатолий. – Орёшь, как… А где Зойка?

– Просила передать, что задержится, – пробасил Виталий, аккуратно сдувая с расчёски волосы и пряча её в карман.

– Наверно, вместе с Сергеем придёт, – слишком равнодушно сказал Костя. Анатолий чуть сдвинул брови.

Юрка кашлянул.

– Толик, друг! Прости дурака, болтаю, не подумав…

– Оно и видно, – холодно произнёс Анатолий.

– Попробуем сначала. В этот знаменательный день мы, твои товарищи, хотим подарить тебе нечто такое, что с полной очевидностью доказало бы тебе и всем, что ты уже взрослый. Мы долго думали и решили, что самым лучшим доказательством будет вот это…

И Юрка торжественно извлёк из-за спины несколько бутылок.

– Здорово! – засмеялся Анатолий. – Кто покупал?

– Конечно, наш дядя! – Юрка хлопнул по спине невозмутимого Виталия. – Дают всегда и паспорта не требуют! У-у, бугаёк ты наш!..

Костя молча обнял друга и положил на подзеркальник несколько книжек и кассет, потом – пакет мандаринов.

– Мама передала…

– Шандрик, помоги же мне! – прозвучал недовольно-кокетливый голосок Лиды.

Извлекая её из дублёнки, Анатолий покосился на белеющую в конце передней дверь в ванную. Но она оставалась закрытой…

Подрагивая бёдрами, Лида прошлась перед зеркалом, состроила несколько гримасок, потом, повернувшись к Анатолию, достала из красивого кулька букет красных гвоздик в хрустящей прозрачной бумаге и плитку шоколада.

– Это тебе.

– Ты сошла с ума, Лидка! – ахнул Анатолий. – Сейчас цветы тянут!..

Очень довольная, Лида потупила глаза, затрепетала ресницами и сказала грудным, очень взрослым голосом:

– Мне для тебя, Толик, ничего не жаль, разве ты не заметил?..

– Да заметил, только… – она не дала ему договорить. Поднявшись на цыпочки, обняла его за шею и чмокнула в губы.

– Здорово! – протянул Костя.

– Молодец, Лидка! – крикнул Юрка.

Дверь ванной распахнулась. Появилась Таня и, близоруко щурясь, вгляделась в ребят.

Хмурясь, Анатолий стряхнул с себя Лиду, подойдя к Тане, протянул ей цветы.

– Возьми там в комнате вазу и оставь на стол.

Таня вышла. Наступило молчание.

– Н-да… – наконец, процедил Костя. – Вы опоздали, мадам!

Лида растерянно моргнула накрашенными ресницами.

– Толик, кто это?

Таня вышла в коридор, бережно неся хрустальную вазу.

– Познакомьтесь! – громко сказал Анатолий. – Это Таня. А это мои друзья. Лида…

– Очень приятно, – прошипела Лида. Таня кивнула.

– Это Виталий. Самый сильный человек в школе, в спортклубе и вообще в районе.

Виталий бережно пожал своей огромной лапой маленькую руку девушки.

– Это Юрка. Артист, вместе с Лидой в самодеятельности выступает. Самый лучший математик школы и чемпион по шахматам. Фотограф классный. Котелок варит лучше, чем у нас всех, даром что рыжий и вечно дурака валяет.

– Благодарю за рекомендацию! – хмыкнул Юрка.

– Костя. Наш лучший боксёр. Поэт. Наша гитара-прима. И вообще мой самый большой друг. Я его очень люблю, Танечка. Он такой человек… такого не часто встретишь.

– У тебя все самые лучшие, – улыбаясь, сказала Таня. – А сам ты какой?

– А Толик самый скромный, – заметил Костя. Он, не стесняясь, разглядывал девушку. – Он наш композитор. Бог моторов и скоростей. Золотые руки!

– А я тебя знаю, – сказал вдруг Юрка. – Ты из пятнадцатой школы.

– Верно, – Таня несколько смутилась.

– Возьми, – Анатолий протянул ей шоколад. – Любишь такой?

– Что ты, Толик. Я не возьму.

– Я тебе покупала! – возмутилась Лида. – Деньги, между прочим, тратила!

– Я не возьму, – повторила Таня.

– Как хочешь, – он небрежно сунул плитку в карман своей висящей на вешалки куртки. – Не люблю сладкого.

– Растает, потечёт, – предупредил Виталий. Анатолий отмахнулся.

– Ребята, проходите, садитесь за стол. Я сейчас.

Оставшись вдвоём с Таней, он взял у неё вазу.

– Ты иди, садись. Я сам сделаю.

– Толик, – внезапно сказала Таня, – я уйду.

– Ты с… с ума сошла! – от волнения Анатолий стал заикаться. – Не смей! Если ты это сделаешь, я уйду с тобой!

Таня болезненно улыбнулась.

– Толик, я здесь лишняя. Собрались твои друзья, а я для них чужая.

– Теперь не будешь чужой. Танечка! – он обнял девушку за плечи. – Я прошу тебя! Это же мой день рожденья! Они хорошие ребята, вот увидишь! А Лиду я вообще не приглашал. Чего она явилась – не знаю.

– Догадаться не трудно, – сказала Таня, – ты ей нравишься.

– А мне нравишься ты, – они вместе вошли в ванную. – Скажи, Таня, я тебе… нравлюсь? Хоть немного?

Всунулась хитрая мордочка Юрки.

– У вас что, любовное объяснение в ванной? Толик, мы тебя ждём! Пора открывать шампанское!

– Исчезни!.. – Анатолий закрыл дверь на крючок. Повернулся к Тане, – Танечка…

Сидя на краю ванны, Таня плакала, закрыв лицо руками.

– Таня, что случилось?! Хорошо, я никогда больше не спрошу тебя об этом… никогда! Хочешь!?. Ну, перестань же плакать! – он схватил со стеклянной полочки бритву. – Если ты не перестанешь, я сейчас перережу себе вены!

– Ты с ума сошёл!!! – Таня выхватила лезвие из его дрожащих пальцев. – Я сейчас же уйду, если ты ещё раз выкинешь что-нибудь подобное!

Пустив воду, она торопливо умыла заплаканное лицо, промокнула полотенцем. Анатолий поднял вазу.

– Сядешь возле меня, – полупопросил, полуприказал он. Таня кивнула, не поднимая глаз.

«Она уже боится спорить со мной! – подумал горько. – Действительно, кретин… Истеричная баба! Видел бы меня сейчас отец!..»

Таня первой зашла в комнату. За ней вошёл Анатолий, поставил вазу с гвоздиками посреди стола.

– Долго-онько, – протянула Лида, расправляя пышные рукава своей блузки.

– Ну что, Зойку и Сергея ждать не будем? – Костя поднялся с бутылкой. – А ну, подставляйте фужеры!

Взвизгнув, Лида картинно зажала уши. Пробка хлопнула.

– За тебя, Толик, за твоё шестнадцатилетие, за твою удачу! Здоровья тебе, счастья, долгой жизни, успехов в учёбе, работе и спорте!

– И личных, – ядовито добавила Лида. Костя не повёл бровью.

– Естественно. Ну!..

Фужеры столкнулись со звоном и брызгами.

Глядя, как Таня неумело, маленькими глоточками пьёт вино, Юрка заметил:

– Смотри, писательница, опьянеешь и от сухого! Вот как надо! – он залпом проглотил содержимое своего фужера. – Закусывай скорее!

Таня испуганно наколола на вилку и сунула в рот кусочек селёдки. Лида медленно пережёвывала свой бутерброд, не сводя с неё расширенных, обведённых тенями глаз. Анатолий пристально глянул на Лиду раз, другой, потом изо всей силы наступил под столом на ногу.

– Ой, чулки, «сеточка»! – взвизгнула она и выскочила из-за стола. – Так и есть, порвал!

– Новые купят, – сообщил Юрка.

– Хочешь, зашью? – ехидно предложил Костя. Все знали, что Лида Макарова носит только новые вещи, на которые не скупились её родители.

– Отстаньте, крети-ины, – заныла Лида. В поисках сочувствия обратилась к Тане:

– И вот все они такие. Наплевать им на чужие деньги. Этот Шандрик мне уже третьи чулки рвёт!

– Жалеешь, что не третий лифчик? – прищурился Юрка.

– Как тебе не стыдно!? – возмущённо крикнула Таня.

Анатолий начал подниматься. Пакостник шмыгнул за широкую спину Виталия.

Лида махнула рукой.

– Ничего им не стыдно. Сейчас помирятся. А Шандрик вообще ни разу в жизни слабого не ударил.

– Оставь его, – сказал Костя. – Глупости всё это.

– Оставить? – с весёлой злостью спросил Анатолий у Тани. Та серьёзно кивнула.

– Оставь.

Виталий встал – словно колонна выросла за столом.

– Что за хай? Я, к примеру, уже докончил всё на тарелке. Ты, новорожденный, собираешься нас кормить, или нет?

– Девочки, помогите! – крикнул Анатолий и вместе с Таней и Лидой пошёл на кухню. Конфликт улёгся.

ГЛАВА 3.

Оставшись втроём, ребята многозначительно переглянулись.

– Где он её выкопал? – спросил Костя. – Юр, ты что, её знаешь?

– Да ну, знаю… Она в литературном классе учится, в пятнадцатой школе. Видел пару раз, когда был там на олимпиадах. Она у них считается юным дарованием.

– Гений к гению? – хмыкнул Костя.

– На кого Лидку променял!? – вздохнул Виталий.

– Лидка – дура, а вот с Зойкой инфаркт случится, когда увидит. Надо же! Вроде такая любовь была! Думал, скоро «горько» кричать придётся, – скривился Юрка.

– Может, ещё и придётся, – мрачно изрёк Виталий.

Костя молчал. Его смуглое лицо было мрачным и отчуждённым.

– Этой?! Никогда в жизни!.. Да я лучше…

Юрка не договорил. Вошёл Анатолий с девочками, нагружённый тарелками. Юрка потянул носом воздух и потёр руки.

– Ну, Толь, батька у тебя что надо! Из ничего красную икру сделает!

– Ты опять!? – угрожающе произнёс Анатолий.

– Ты чего?! – изумился Юрка. – Я же похвалил! Нет, парни, он сегодня точно двинутый. Его отца родного хвалят, а он…

От работы и внимания к ней Таня раскраснелась. На миг она забыла, что на ней старое немодное платье, зашитые колготки и тапочки Анатолия, ощутила себя равной, своей в пёстрой, нарядной и весёлой компании подростков. Она могла наравне со всеми шутить, смеяться, болтать…

Анатолий наблюдал за её оживлённым, порозовевшим лицом, чувствуя тайную радость. Она перестала нервно щуриться, её большие синие глаза стали чистыми и ясными, в них зажглись живые искры, и точно такие искры вспыхнули во взгляде Анатолия. Ему хотелось подойти к ней, сказать что-нибудь ласковое или хотя бы просто пожать её узкую белую руку с дешёвым колечком на тонком пальце. Он невольно перевёл взгляд на стол, где пухлые розовые пальчики Лиды порхали над тортом, посвёркивая огоньками фианитов. Его взгляд столкнулся с другим взглядом. Виталий… Анатолий отвёл глаза, пододвинул к себе бутылку пепси-колы, хотел открыть, но тут прозвенел звонок.

Таня заметила, что взгляд Анатолия словно остановился, а лицо стало застывшим и холодным. Только на скулах катались бугры.

«Что с ним? Кто должен был прийти? Какие-то Сергей и Зоя? Это они звонят? Но почему их приход так подействовал на него?»

Костя побледнел и не отрывал глаз от двери.

– Я открою, я открою! – напевая и прожёвывая торт, Лида выбежала в переднюю. Анатолий встал и обнял Таню за плечи. Его рука была тяжёлой и горячей.

В передней слышались приглушённые голоса, смех Лиды, потом коротко – колокольчиком – прозвенел чей-то чужой смех. Пальцы Анатолия больно сжали Танино плечо. Таня хотела сказать ему об этом, но не успела, потому что открылась дверь и зашли – сначала Лида, потом высокий парень пропустил вперёд девушку и вошёл сам.

Вот она какая, Зойка. Джинсы. Лёгкая, будто пронизанная солнцем, чёлка. Талия до того тонкая, что, кажется, можно обхватить пальцами. Голубые взблески из-под густых ресниц. В детских обветренных руках – целый сноп нерасцветших ещё роз.

Взблеск в сторону Анатолия и Тани. Мгновенная тень… Ослепительная улыбка:

– Поздравляю тебя, Толик! – Зоя шагнула вперёд, протягивая ему розы. Анатолий взял цветы, слегка пожал руку девушки.

Лида, видимо, для компенсации взявшая на себя роль хозяйки дома, схватила с телевизора вазу, побежала за водой. Таня глянула на Сергея, и он ей не понравился, хотя она не могла не признать, что он красив – наглой, сытой красотой уверенного в себе молодого человека; среди чёрных ресниц сверкают ярко-синие глаза, тонкий профиль своеобразно гармонирует с крепкими мускулами под чёрной замшей…

Приход Сергея и Зои мгновенно изменил обстановку.

– Музыка!!! – рявкнул Виталий и врубил усилитель на полную мощность. Юрка, придвинувшись к Зое вплотную, вполголоса рассказывал анекдоты, и она смеялась, запрокинув головку и блестя зубами. Костя перебирал кассеты, намеренно отклоняясь от присевшего рядом Сергея.

Анатолий всё ещё стоял за стулом Тани и руки с её плеч не снимал. В смущении девушка водила пальцем по гранёным бокам фужера.

В комнату влетела Лида.

– Музыка?! Ой, Виталичек, поставь что-нибудь медленное! Я хочу танцевать!

– А ну, пусти, – строго сказал Костя Сергею и стал менять кассеты. Виталий двинулся к Лиде. Та с наигранным неудовольствием обняла его за мощную шею.

Зазвучал медленный рок. Все разговоры прекратились. Зоя подошла к Анатолию.

– Пошли?

Тот снял свою руку с плеча Тани. Она внутренне сжалась. Анатолий покачал головой.

– Нет, Зоя. Первый я танцую с Таней.

– С Таней? – Зойка удивлённо блеснула глазами на девушку. – Познакомь нас, Толик!

– Это Таня Волконская. Учится в литературном классе. Очень хорошая девушка.

– Вижу, – без улыбки сказала Зоя. – Очень приятно.

– Зоя Ясько. Отличница, спортсменка, мастер спорта… и просто красавица.

– Приятно познакомиться, – смущённо проговорила Таня.

Анатолий поднял её за руку со стула.

– Приглашаю тебя!

– Идём со мной, – к Зое подошёл Сергей.

– Нашему полку прибыло! – засмеялась Лида. – Подвинься, Виталик, дай людям место!

Виталий тяжело кружился на одном месте, придерживая талию Лиды так бережно, словно боялся, что она рассыплется в его могучих руках. Небрежно толкнув, Сергей заставил его посторониться. Он, наоборот, так крепко прижимал к себе Зою, что Тане было неудобно смотреть в их сторону. Больше всего её удивляло, что Зойка даже не пытается его оттолкнуть, хотя её взгляд неотрывно следует за Анатолием.

Таня танцевала медленный танец впервые в жизни. Вначале она очень боялась сбиться с такта, но потом её боязнь прошла, она забыла про ноги. Оказывается, во время танца можно смотреть в глаза партнёру, и это очень интересно!

…Таню испугала незнакомая тёмная глубина глаз Анатолия. Пытаясь отвести взгляд, она неловко улыбнулась, и ему снова захотелось навсегда запечатлеть на фотоплёнке это милое беспомощное лицо.

Юрка внезапно выключил свет. Лида взвизгнула. Руки Анатолия сильнее сжали талию Тани, сердце её тревожно застучало…

Вдруг темноту расколол громкий вскрик Зои:

– Ой! Больно! Пусти!..

Бегущие шаги, хлопнула дверь, на миг впустив свет. Таня почувствовала, что Анатолий отпустил её. Дверь хлопнула второй раз.

Танцующие остановились. Зажглась люстра. Виталий растерянно моргал лохматыми светлыми ресницами:

– Парни, я ничего не понял! Что случилось?

– Толик с Зойкой пошли отношения выяснять, – сказал Юрка.

– Сергей, в чём дело? – зло спросил Костя.

– У неё спроси.

– Может, ей плохо? – всполошилась Лида.

– Ну вот, Толик ей и поможет, – Сергей сел на диван, вытянув длинные ноги. – Толик у нас мальчик отзывчивый.

Юрка глазами показал на Таню. Сергей недобро прищурился.

– Новая подруга?

Лида хихикнула.

– Ясно. Как зовут?

Таня не сразу поняла, что вопрос обращён к ней.

– Татьяна.

– Ты бы, Танёк, ещё и по отчеству. Серёжа, – не вставая с дивана, он протянул ей руку.

Таня растерялась. Подойти и пожать? Не стала.

Костя хмыкнул то ли удивлённо, то ли одобрительно, не поймёшь.

– Гордая? – Сергей вытащил сигареты, закурил. – Гордых я люблю. Как у нас, Танёк, с закуской? Выпить сильно охота.

– А мы… мы уже всё выпили.

– Не всё, – Сергей вытащил из кармана маленькую тёмную бутылку. – Made in Франция. Витёк, сходи-ка за Толиком. Зойка, если не хочет, пусть не идёт. Танёк, собери-ка фужеры… пожалуйста.

Таня колебалась секунду. Потом, собрав фужеры, поставила перед Сергеем. Он одобрительно улыбнулся ей, и девушка, несмотря на свою антипатию к нему, не могла не отметить, что он всё же очень красив…

– Добавь два, товарищ Макарова, – Лида метнулась к серванту. – Да не суетись, разобьёшь. Толик сердиться будет…

Сергей разлил коньяк, строго разделив на равные части. Остаток вылил в Танин фужер.

– Для здоровья. А, Витёк, где же наш именинник?

Силач виновато развёл руками.

– Не идёт. Заперся с Зойкой в ванной.

– Это у него мания – крутить любовь в ванной! – прыснул Юрка. Но его никто не поддержал. Сергей не спеша поднялся.

– Тогда пока продолжим вечер. Я хочу танцевать. Кто там диск-жокей? Медленный, пожалуйста! Танёк!..

Задумчиво глянув на него, Таня вдруг улыбнулась и в точности повторила Лидин жест, размашисто обняв его за шею…

– Ну, ты даёшь!.. – в полной тишине прошептал Юрка.

…Включив свет, Анатолий вбежал следом за Зоей в ванную. Плача, девушка рвала с себя свитер.

– Закрой дверь! На, смотри!..

На спине её с трогательно торчащими лопатками, на худых нежных плечах краснели запёкшиеся кровью свежие рубцы.

– Отец? – хмуро спросил Анатолий.

– Он, зверюга! Убью его! Убью!! Убийца, изверг!!!

– Ремнём?

– Ремнём!? Шлангом! Где-то вычитал, гад, что так фашисты делали, принёс кусок шланга и вперёд!.. Ненавижу!!! А этот придурок Серый лапает, тискает… Больно!

Анатолий поморщился.

– Зачем ты ему позволяешь… И спереди тоже?

– Везде! – Зоя резко повернулась. На животе, шее, груди, настолько маленькой и упругой, что она не носила бюстгальтера, алели кровоподтёки.

Брови Анатолия сдвинулись, он сжал кулаки.

– Вот сволочь!.. Почему ты не пожалуешься Сергею?

– Сергею?! – брови Зои изумлённо поднялись вверх «домиками». – Ему только пожалуйся… Он же бандит! Всю семью перережет…

– То-то ты с ним ходишь…

– Да, хожу! Потому что… потому что ты… – Зоя запнулась. А эта девочка… Эта Таня… она тебе нравится?

– Я люблю её, – тихо ответил Анатолий.

Зоя сжала руки на груди.

– А я?! Я ведь тоже люблю тебя! Толик!..

Анатолий забормотал, чувствуя к себе острое презрение и стыд:

– Но ты же знала, что я не люблю тебя… хотя отношусь к тебе очень хорошо… Ты же сама хотела, чтобы хоть так… чтобы мы встречались… Теперь я больше не могу! Я люблю Таню… Прости…

– Теперь я тебе больше не нужна, ты бросаешь меня!.. – рыдала Зойка.

В дверь осторожно постучали. Голос Виталия деликатно произнёс:

– Толик, Сергей просит, чтобы ты пришёл.

– А, пошёл он!.. – Анатолий яростно рубанул по двери ребром ладони.

Всхлипывая, девушка стремительно прильнула к нему.

– Толик, не бросай меня! Я… не смогу без тебя жить! Отец… И Сергей – он же убьёт меня! Ты не думай… Толик… У меня с ним ничего не было. Я люблю только тебя. Тебя одного…

Её стриженая головка беспомощно повисла на тонкой шее.

– Не надо, Зоя, – Анатолий бережно обнял её. – Ты же такая красивая. Ты встретишь хорошего человека, полюбишь его, он тебя полюбит…

– Не-ет! Нет, Толичек! Никого я не встречу! Никогда! Лучше умереть!..

Анатолий глянул на свои ладони, которыми только что прикасался к её спине. Они были в крови… Намочив полотенце в холодной воде, он обернул им туловище девушки.

– Посиди немного так. Тебе станет легче.

В дверь снова постучали. Донёсся спокойный голос Кости:

– Малыш, иди сюда.

– Чего тебе?

– Иди, говорю. Серый к твоей клеится.

Анатолий чуть не сорвал дверь с петель.

В большой комнате было почти темно, светились только лампочки на стереосистеме, да пробивался свет из передней. Лида с испуганными глазами замерла в кресле. Рядом стоял Виталий. Юрка возился с кассетами. Таня и Сергей танцевали.

Костя застыл в дверях. Щёлкнув выключателем, Анатолий быстро подошёл к Тане и снял с её талии руки Сергея.

Сергей взглянул на Анатолия как-то боком, через плечо. Сунул руку в карман.

Лида взвизгнула. Костя и Виталий одновременно сделали два резких шага на середину комнаты.

Сергей вынул пустую руку из кармана и криво усмехнулся.

– А мы тебя ждали, Толик… Коньяк без тебя не стали пить…

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4