Человек моей души

– Анна? У тебя все нормально? – прерывает мои мысли Дмитрий.

Он уже стоит возле водительской двери и непонимающе смотрит на меня.

– Что? – шепчу я, словно в трансе. – Да, да, уже иду…

Меня настолько поглощают мысли, что я и не замечаю, как Дмитрий уже припарковывается и вылезает из машины. Видимо, меня очень занимают мысли об Андрее. К тому же в таких обстоятельствах.

Когда мы заходим в ресторан, сперва снимаем верхнюю одежду в гардеробной.

– Красивое платье, – делает мне комплимент Дмитрий.

Когда мы входим в ресторан, мои глаза замечают скучающий стол в углу. Белая скатерть свисает чуть ли не до пола, а бледная роза в стеклянной вазе украшает стол. Обои ресторана словно украшены настоящим золотом – все блестит и освещает мимо проходящих людей, словно их поражает свет бриллиантов. Огромные люстры украшают скучный бежевый потолок, на котором нарисованы какие-то узоры. Но довольно сложно рассмотреть весь интерьер в деталях из-за большого количества людей, которые суетятся и кричат.

– Ты заказал столик? – удивленно спрашиваю я, заприметив тот самый стол, которого Дмитрий одаривает зеленоглазым взглядом.

В этом ресторане обстановка такая оживленная, словно я попала не в приличный ресторан, а в какой-то сумасшедший дом: все болтают, кто-то даже возмущается и кричит, пробираясь через толпу гостей. Практически у каждого столика крутятся официанты, а голодные люди диктуют им свои заказы.

– Так много людей…

– Мне повезло, что нашелся столик, да еще и в углу, подальше от этой суматохи.

Я киваю в знак благодарности, потому что, если бы нам достался столик в самом середине зала, моя голова бы просто взорвалась от этого шума.

– Что ты будешь заказывать? – спрашивает Дмитрий, когда приятная на вид девушка приносит нам меню.

Я пожимаю плечами, вспоминая свое меню на сегодня. Но, как ни странно, сегодня я поела лишь мамин пирог.

– Тут такие цены… приличные, – запинаюсь я, подбирая приличное слово.

– Не смотри на цены, все нормально, – машет рукой Дмитрий.

Я с грохотом кладу меню на стол, чтобы тот поднял свой обезумевший взгляд на меня.

– Что? Ты хочешь оплатить весь счет? – повысив тон, ужасаюсь я.

– А что тут такого?

Боже, его обстоятельства не настолько хорошие, чтобы разбрасываться своим источников выживания. Уму непостижимо! Нельзя же быть таким благородным, чтобы угостить девушку в дорогом ресторане (к тому же я сама его позвала), когда ты практически на дне!

– Ты с ума сошел, – шепчу я. – Ты ведь шутишь, да? Скажи, что шутишь, Дмитрий.

– Ань, я…

– Не называй меня так, мне не нравится, – грубо перебиваю я Дмитрия.

– Анна… Я вполне серьезен. Мужчине стыдно, когда за него платит девушка. Ты же не хочешь задеть мое эго? – шутит тот, но мне совсем не до веселья.

– Мы разделим счет, – не унимаюсь я. – К тому же ты не мой парень, а друг! Он не должен оплачивать счет другого.

– Анна, я бы не упускал возможность поесть в дорогом ресторане, да еще и не заплатив ни рубля. – Дмитрий уже не такой веселый. Возможно, я его раздражаю. Но это не означает, что я сдамся.

– Я не из тех, кто везде ищет выгоду! – возмущаюсь я, все еще не притронувшись к меню. – К тому же ты в таких обстоятельствах…

– Может, хватит о моих отношениях? – Мой приятель будто с цепи срывается, его голос становится таким свирепым, будто я совершаю что-то непозволительное, хотя хочу просто помочь. – Прости… Ладно, давай поделим… – сдается он.

Я не решаю говорить что-то еще, боясь окончательно вывести Дмитрия из себя. Может, это его больная тема? Кто знает, каких «пунктиков» он придерживается. Наверное, я просто затронула его принцип, хотя не жалею о том, что выиграла в этом споре. У него и так много проблем, зачем их создавать еще больше?

– Выбрал? – спрашиваю я, когда определилась с тем, что закажу.

– Наверное, – протягивает Дмитрий и кладет свое меню поверх моего.

Следом он зовет официантку, которой диктует свой заказ.

– Карбонару, шоколадный бисквит и воду со льдом, пожалуйста, – говорю я, всматриваясь в торопливые движения руки девушки, записывающей следом за мной.

Она кивает и говорит, что заказ будет готов в течение получаса, а потом развязанной походкой двигается, видимо, в сторону кухни.

– Почему ты не дома? – неожиданно спрашивает Дмитрий, всматриваясь зелеными глазами в мой карий опустошенный взгляд.

– В смысле?

– Ну… ты же сказала, что у мамы. Почему не дома? – поясняет Дмитрий, уже бегая глазами по потолку, словно подбирает слова.

– Да так, – отмахиваюсь я, стараясь держать непринужденный тон. – Иногда приезжаю к маме, навещаю ее.

Дмитрий хитро улыбается и откидывается на спинку стула, украшенного различными узорами.

– Ты уверена? – лукаво спрашивает он, отчего мое сердце екает в понимании того, что от человека, сидящего напротив, вряд ли удастся что—то скрыть. Он видит меня как открытую книгу.

– Что ты имеешь в виду? – прикидываюсь я дурочкой в попытке убежать от грядущих вопросов.

– Анна, – начинает Дмитрий, – помнишь, ты сама хотела от меня помощи, совета… или как ты там говорила? А я ведь вижу, что ты что-то скрываешь, пытаешься не подавать виду, но у тебя это плохо получается, правда. По крайней мере, со мной. А я, Анна, не люблю притворства.

Меня удивляет его простота. Словно для него быть искренним и честным – это просто быть собой. Для него нет такого понятия как врать, скрывать или недоговаривать. Он чист. Но я нет. Мой разум привык придумывать отговорки, чтобы не получить выговор или чего-нибудь похуже. Обычно, когда я становлюсь искренней и открываюсь, меня гонят, говоря, что все это чушь… Андрей никогда меня не понимает, никогда не слушает и говорит, что искренность – это просто слабость, которой нельзя позволить овладеть телом и разумом.

Но Дмитрий не такой. Он совсем другой, потому что хочет выслушать меня, прочувствовать мои эмоции, понять мои мысли. Ему совсем не чуждо выслушать кого-то, а потом не осудить. Наоборот, он хочет лишь помочь.

– Откуда ты так хорошо знаешь людей? – чуть приподняв корпус, спрашиваю я.

– Просто на моем жизненном пути встречались хорошие люди, Анна. Я впускаю в свою жизнь только тех, которые знают, что такое поддержка и понимание.

Видимо, он и вправду понимает меня лучше, чем я сама…

15

Спустя десять минут мне приносят блюдо, которое я начинаю уплетать за обе щеки, почувствовав сильный голод. В течение этих недолгих минут мы с Дмитрием перекидываемся всего парочкой фраз. Наверное, это из-за волнения. Мы оба за последнее время переживаем не самые лучшие моменты нашей жизни.

Но мне надоедает эта неловкая тишина.

– Как Настя? Не перезванивались? – спрашиваю я, непринужденно посмотрев на Дмитрия.

– Конечно, нет! – возражает он. – Я думаю, нам не стоит видеться… пока.

– А твои вещи?

– Потом заберу, – пожимает плечами Дмитрий.

Я киваю и продолжаю трапезу, не зная, что еще спросить. С одной стороны, меня утомляют все эти неловкие паузы, но с другой, мы же еще не настолько близки, чтобы болтать без умолку, но я чувствую, что нуждаюсь в нем, в его поддержке; просто не могу осмелиться сказать ему все как есть. Просто не могу! Я трусиха!

– А ты? Как твой… Андрей? – прерывает мою борьбу с собой Дмитрий.

Мне кажется, что имя «Андрей» он произносит, неосознанно скорчив гримасу.

– А что с ним не так? – иронично спрашиваю я, не поняв причину вопроса.

– Да так… Я же, ну как психолог, должен узнать причину раздора в семье.

Неожиданно Дмитрий смеется от своей реплики. Я не поддаюсь и держусь, но, в последний раз прокрутив сказанное Дмитрием, все-таки не выдерживаю и тоже прыскаю. Наш звонкий смех приглушает разговоры некоторых людей, которые недовольно смотрят на нас.

– Извините, – шепотом говорит Дмитрий, из-за всех сил держа очередной смешок.

Злые посетители успокаиваются и продолжают свой бурный разговор, будто их беседы не громче.

– Боже, Дмитрий, порой не нужно запоминать мои слова.

– Ну так что? Я от своих слов не отказываюсь. Колись, что там у тебя? – не церемонясь, спрашивает Дмитрий.

Я коварно улыбаюсь и продолжаю есть карбонару, чтобы не смотреть Дмитрию в глаза, из-за чего не осмелюсь признаться.

– Ты же понимаешь, что я хочу… От Андрея… – Я замолкаю. Даже не представляла, что сказать правду так трудно.

– Уйти, – заканчивает за меня Дмитрий.

Я киваю, болезненно зажмурив глаза.

– Расскажи, – мягко просит Дмитрий.

Я заглядываю в его глаза, в которых читаю понимание, тревогу, грусть и еще что-то… Почему я нахожу утешение в глазах Дмитрия, а не Андрея? Почему мой муж не смотрит на меня так?

Я всегда была уверена, что именно любимый супруг должен смотреть на меня таким взглядом, понимать с полуслова, обнимать крепкими руками, в которые я всегда могу укутаться и в которых нахожу утешение. Но, может, это просто детские мечты? Фантазии маленькой девочки, которая мечтала выйти замуж, чтобы жить со своим возлюбленным и умереть в один день, в одной кровати, держась за руки? Но реальность жестока… Видимо, пора снять розовые очки, иначе они поглотят мою наивную душу и мне никто не поможет.

– Это сложно, – начинаю я, – но я знаю, тебе можно доверять. – Я смотрю на Дмитрия и начинаю еще больше верить в свои слова. – Знаешь, мой муж не такой ласковый и нежный, как на экране. Дома он совсем другой. Я словно пленница его гнева… Он так груб, что иногда я сомневаюсь в существовании любви в его сердце. – Большая пауза. – К моему стыду, я не удовлетворяю его потребностей. Наверное, именно поэтому он скрыл от меня то, что будет сниматься в постельных сценах! – В этот момент я становлюсь безумной. В моей голове всплывают все те картины, когда Андрей поднимает на меня руку, унижает, оскорбляет. Именно сейчас я хочу его ударить! Я хочу плюнуть ему в лицо! Унизить так же, как он меня! Увидеть его беззащитным щенком у моих колен!

Боже, что ты сделал со мной, Андрей?

– Правда? Как ты об этом узнала? – не обратив внимания на мое гневное лицо, спрашивает Дмитрий.

– Мне сегодня ска…

Вдруг мою речь прерывает официантка с подносом еды в руках. Когда она уходит, я продолжаю:

– Мама сказала, что в той книге, по которой снимают фильм, есть постельные сцены, – отвечаю я, попивая молочный коктейль.

– Может, в фильме их уберут?

– Нет. Весь сюжет построен на них… Вот козел, – ругаюсь я.

Дмитрий улыбается, услышав, наверное, первое ругательство из моих уст.

– И все? Проблема только в этом? – с ухмылкой спрашивает Дмитрий, вытирая салфеткой рот.

Я закусываю губу.

– Нет. Конечно, нет. Но не уверена, что…

– Что можешь рассказать почти незнакомому человеку свои проблемы? Анна, серьезно? – то ли рассержено, то ли иронично спрашивает Дмитрий.

Боже, я сглупила. И вправду, сама попросила его выслушать и помочь, но сама же и ухожу от вопросов. Так я никогда не смогу рассказать то, что у меня на душе. Либо сейчас, либо никогда.

– Еще он мне изменяет. С моей знакомой, – слишком резко говорю я, отчего Дмитрий чуть ли не давится водой.

– Что?

– Да.

– Почему ты решила, что он тебе изменяет?..

Мое сердце сжимается от потока болезненной правды, которая льется из моих уст:

– Я нашла под кроватью браслет, на котором было выгравировано «Марго». А потом, ночью, прочитала сообщения от той самой Марго. И не трудно было догадаться, что эта сучка работает со мной в одну смену! – вылетает из моих уст.

Дмитрий, кажется, шокирован, что Андрей изменяет мне. Да ну? Я думала, что это довольно предсказуемо.

– А ты готова простить измену?

– Нет. Именно поэтому я здесь, а не дома, – пожимаю я плечами.

В один момент я понимаю свое положение: муж козел и бабник, работы у меня нет, да еще и союз Дмитрия разорила. Кажется, хуже быть не может.

– Я бы не смог простить измену, – вдруг произносит Дмитрий, посмотрев мне в глаза.

– Я думала так же. Но, как ты там сказал, любовь затуманивает меня!..

Мы смотрим друг на друга, наверное, еще секунд десять, а потом неловко отводим взгляды, продолжив есть блюда и беседовать на разные темы, потеряв счет времени, будто совсем недавно между нами не было никакого откровенного разговора.

В конце концов, счет мы делим пополам. Выходя из ресторана, мне не хочется покидать место, где я и вправду раскрылась. Где смогла сказать правду и не выставить в добрый свет Андрея, как привыкла это делать. Теперь я на самом деле понимаю, что весь мой брак – фальшь.

Я так рада, что оказалась с Дмитрием в этот вечер. Наверное, он помогает мне не словами, а чем-то более мощным… Может, мы чувствуем друг друга на ментальном уровне? Я знаю, что ему можно верить, можно раскрыться; он меня не осудит – никогда. Странно, что Дмитрий такой. В моей жизни, наверное, не было людей более светлых и добрых. Все они в любом случае имели человеческие слабости – деньги, власть. Но он совсем другой. Такое возможно? Или я просто примеряю новую партию розовых очков?

После мы с Дмитрием садимся в машину.

– Черт, уже десять часов. Мы совсем забыли про время! – говорю я, пристегнув ремень безопасности.

– Ну, ты уже большая девочка. Думаю, мама не будет тебя ругать.

Я заливаюсь звонким смехом, Дмитрий подхватывает его. Наш задор сливается в одно целое – и теперь кажется, что смеется один человек. Такие непринужденные фразы Димы меня крайне забавляют. Будто он специально делает это, чтобы рассмешить меня. Хотя, может, в моем чрезмерном веселье виноват бокал, который я заказала напоследок, а потом еще один…

– Я же говорил, что те три бокала были лишние. – Ой, кажется, и вправду перебрала.

– Да ладно тебе! – отмахиваюсь я и делаю громкость радио в два раза больше, услышав песню Сэма Смита «Money on my mind».

Дмитрий по-ребячески улыбается и начинает мне подпевать, даже не зная слов. Но кажется, ему нравится, как я пою. Его глаза блестят, а они врать не могут. Всю дорогу домой меня сопровождает смех Дмитрия, который слышен даже сквозь песни Билана на очень высокой громкости в то время, как я ловлю эйфорию. Мне кажется, что белые розы ласкают уши Дмитрия, ведь он энергично качает головой и ловит ритм, не убирая с лица заразительную улыбку.

Но вскоре это веселье заканчивается. Время пролетает так быстро, что я и не замечаю, как машина останавливается напротив подъезда.

– Кажется, приехали, – протягивает Дмитрий, убавив громкость радио.

– Спасибо за вечер, хотя бы развеялись, – благодарю я и перевожу взгляд на Дмитрия.

Наши взгляды вновь встречаются. Его зеленые глаза кажутся мне на этот раз другими. Более искренними, что ли… Хотя, куда больше искренности? Я не могу отвести взгляд. Вдруг во мне зарождается желание смотреть, вглядываться в эти глаза вечно. Мне кажется, что этот взгляд стал меня умолять. Но о чем? Что я могу дать этому чистому человеку? Что могу оторвать от своего порочного сердца? Разве может наивность помочь здравому смыслу?

И вдруг я получаю ответы на все вопросы. Дмитрий резко расстегивает ремень безопасности и тянется ко мне. Он нежно прислоняет ладони к моему лицу, и наши губы сливаются в непреодолимой страсти, нарастающей с каждый вдохом. Кажется, наша жажда неутолима.

Наши дрожащие руки сплетаются, пытаясь насладиться друг другом. Дмитрий трогает меня за поясницу, опускаясь ниже. Я чувствую это и мне так приятно, что прислоняюсь к нему всем телом. В этот момент словно два странника, блуждающие по всему свету в поисках нужного человека, понимают, кто именно им нужен. Мы отчаянно хватаем воздух, чтобы вернуть рассудок, но все попытки четны. Мы уже поглощены процессом, который не в силах прервать, словно нас заставляют делать это. Но хочется еще и еще! Но перед смертью не надышишься…

– Что мы делаем? – немного отпрянув от меня, произносит Дмитрий.

Нет, нет! Его губы такие притягательные, что я не хочу осознавать все происходящее. Я хочу потерять разум, чтобы не чувствовать ничего, кроме удовольствия.

В первую секунду я вновь тянусь к Дмитрию, чтобы продолжить желанный процесс, но здравый смысл возвращается ко мне и не говорит ничего хорошего.

– Боже, боже! Что мы…

Полностью придя в себя, Дмитрий отстраняется от меня и хватается за голову, поняв, что отдался грешному желанию, которое поглотило его целиком, захватив с собой еще и меня. Но мы оба настояли на этом. Я тоже могла остановиться.

– Я, наверное, пойду, – произношу я и, поправив прическу, открываю дверь машины.

– Стой! – раздается голос Дмитрия. – Мы же не расстанемся на такой ноте?

В его глазах тревога. Он что, боится потерять меня?

– Нет. Это была ошибка… Наверное, стоит забыть то, что случилось.

Дмитрий кивает, и я выхожу из машины, каждый раз жмуря глаза от воспоминаний сладких минут. Хотя мне это непростительно. У меня есть Андрей… Но хватит лжи! Я не жалею об этом. Нет. Мне кажется, в тот момент я обрела себя, почувствовала свободу, которую так искала. Спустя столько лет, столько мучительных лет – я почувствовала ее! И вновь к этому причастен Дмитрий. Снова он.

16

Я останавливаюсь напротив входной двери, даже не понимая зачем… Будто это моя привычка – останавливаться перед дверью и придумывать отговорку, чтобы избежать наказания за мои личные решения в жизни.

«Боже, Андрей, из-за тебя я стала такой», – проносится в моей голове.

Но это должно пугать, разве не так? Меня должно бросать в ужас от того, что я жду упреков от любимого мужа. Женщина не должна терпеть такого неуважения к себе, ведь так? Любовь – это свобода; радости, пережитые вместе с возлюбленным. Но почему наша любовь с Андреем уже не такая? Отчего же его негодование, если я его люблю?.. Неужели мой брак и вправду не такой идеальный, как я думала?

«Анна, ты давно это поняла. Ты знаешь, знаешь!»

Меня сбивают мысли о моем браке, который вот-вот разрушится, ведь я не такая сильная, как считала. Я намного слабее, особенно без поддержки… Раньше моим маяком был Андрей. Даже несмотря на его поступки, я всегда стремилась ему угодить и стать лучше – ради него. Но сейчас… Достоин ли он этого? Почему Андрей не принимает меня такой, какая я есть? Зачем пытается поменять меня? К сожалению, я только сейчас понимаю, насколько слепа. Дмитрий, например, не пытается поменять что-то во мне: несмотря на недолгое время нашего знакомства, он принимает меня такой – наивной, дурной, странной, а самое главное любой. Ему совершенно плевать, в каком я виде. Он уже видел меня и пьяной, и плачущей, и веселой, – но я ни разу не слышала упреков из его уст. Почему друзья такие, а мужья нет? Неужели во всем виноват брак? Почему именно после него все пошло крахом?

Но на этот вопрос ответа у меня нет.

Немного помедлив, я, еле попав в скважину, вставляю ключ и открываю дверь, толкнув ее плечом.

Пытаясь не шуметь, я очень тихо закрываю входную дверь и так же бесшумно снимаю обувь, чтобы не разбудить маму, которая, скорее всего, спит, потому что свет в кухне и гостиной выключен.

Сняв верхнюю одежду, я хватаю мобильный и, ударившись плечом об угол стены, открываю дверь своей комнаты, но вдруг мои глаза ослепляет свет. Обернувшись, я вижу маму, стоящую в ночнушке в коридоре. Ее выражение лица не предвещает ничего хорошего: глаза сверкают негодованием, губы сжаты в тонкую линию, а руки сложены на груди.

– Ты чего не спишь? – как можно непринужденней спрашиваю я, пытаясь скрыть свое легкое алкогольное опьянение.

– Где ты была? – слишком грозным тоном спрашивает мама, все так же сжимая губы в тонкую линию.

– Мам, давай без этого, – протягиваю я и направляюсь в свою комнату, надеясь закончить этот допрос.

– Без чего? – не отстает от меня мама, ретируясь вместе со мной.

– Боже, мама! Чего ты так пристала? – не выдерживаю я.

– Анна, я видела, как ты садилась в машину… Ты замужняя, взрослая девушка! Как ты можешь гулять с какими-то мужчинами?

– В том-то и дело, что я взрослая! – кричу я, смотря на маму уже презрительно. – И это просто мой друг! Разве я не могу общаться с тем, с кем хочу?

Мама качает головой.

– Анна, дело не в этом. Думаешь, Андрею будет приятно, если он узнает?

«Ох, как мне было приятно, мамочка, когда я узнала, что он мне изменяет!»

– Он об этом не узнает. Ты ничего ему не расскажешь. – Мой тон, кажется, пугает маму, как и меня.

– Хорошо, твое дело, – шепчет она и растворяется в дверях.

Боже, во что превратилась моя жизнь? Сначала я узнала, что муж мне изменяет, потом, что он будет сниматься в постельных сценах, а после этого я целую другого мужчину! Уму непостижимо…

Но что мне делать и как быть, если я даже не понимаю собственных чувств? Я так отчаянно пыталась спасти брак, но сейчас… Мне будто плевать, что с ним станет! Словно он уже не мой, а лишь принадлежит моему разуму, который твердит, что пора слушать себя и свои желания; они всегда подскажут верный путь. Но готова ли я решиться на этот судьбоносный шаг, который кардинально поменяет мою жизнь? Может, я вновь не смогу или любовь не позволит?..

«Ты все сможешь, ты преодолеешь все трудности и сделаешь правильный выбор, Анна. Смелость тебе поможет».

Потом я засыпаю, даже не переодевшись, потому что мои мысли заняты тем сладостным моментом, который длится хоть и недолго, но оставляет след в моем сердце.

Я просыпаюсь в совершенно непонятном для меня состоянии: похмелье, перемешанное с непониманием. В моей голове до сих пор сидит поцелуй с Дмитрием, его теплые руки и страстное дыхание. Они были такими необычными и в то же время сладкими, словно карамель. По телу проходит тепло при воспоминании о нем.

«Боже, и когда я перестала стесняться думать об этом?» – озадачиваюсь я.

Но на удивление, меня не поражает тот факт, что я поцеловалась, даже на трезвую голову. Хоть она и раскалывается, но даже сейчас я бы не упустила шанс насладиться теми минутами еще раз. Да, я чувствую свободу – нет ни приказов, ни упреков, как обычно бывает с Андреем.

Повалявшись в кровати еще пару минут, я вспоминаю про мобильник. Когда я включаю его, то вижу кучу сообщений. От Дмитрия.

22:34 Прости, я не знаю, что на меня нашло! Извини меня!

22:45 Я так накосячил! Не знаю, простишь ли меня, но просто поверь – я не хотел причинить тебе вред!

23:12 Мне так плохо. Мне кажется, я вот-вот сопьюсь.

23:46 У тебя и без меня проблем хватает, а тут я с поцелуями… ПРОСТИ!!!

00:02 Не отвечаешь? Ладно…Тебе надо подумать, понимаю.

00:56 Не могу выкинуть это из головы. Это так глупо. Прости.

01:34 Я такой дурак, просто подлец! Но я не хочу терять тебя. Даже в таком состоянии (я выпил, наверное, пять банок пива и еще полбутылки виски) не могу не думать о тебе.

02:21 Ты хотела помощи, а я подвел тебя. Извини! Но я обещаю, мы все исправим!

4:54 Я до сих пор не могу уснуть. Я, мать твою, не могу! Жаль, что ты не отвечаешь.

8:53 Спишь? Я – нет.

9:32 Все размышляю о том вечере. Я думал, все идет очень даже хорошо. Я хотел, чтобы этот вечер шел бесконечно. Но под конец я все испортил. Прости меня за поцелуй. Пожалуйста.

Боже, как он может так говорить? Он не испортил, нет… Жаль, что Дмитрий не знает, что я чувствую, ведь если бы знал, не корил бы сейчас себя за это.

Не могу поверить – я, Анна Кулагина, не жалею о поцелуе с Дмитрием, черт возьми, Голициным! Когда это я успела превратиться из примерной жены в развратную изменщицу? Хотя, Андрей не лучше…

Последнее сообщение отправлено совсем недавно. Может, он еще не спит?

Немного поразмыслив, я решаю сделать то, за что бы неделю назад убила себя – позвонить Дмитрию.

Гудки идут, а я все размышляю над приветствием. Все-таки обстоятельства не совсем обычные, чтобы просто сказать: «Привет! Как дела?», поэтому моя голова занята мыслями о трудном начале.

Но времени на раздумья уже не остается, потому что в трубке я слышу раздосадованный голос Дмитрия:

– Анна? Ты? Прости меня, я был…

– Дмитрий, нет, хватит, – перебиваю я, чтобы не слушать его извинения. – Все в порядке, правда.

– Но я же тебя поце…

– Мы оба это сделали. – Пауза. – Ты в порядке? Писал, что скоро сопьешься… Ты все еще не ложился?

Кажется, мои вопросы смущают Дмитрия, но он без колебаний отвечает:

– Да, кажется… Не могу уснуть. Пустяки.

– Ты сейчас в отеле? —спрашиваю я, вспомнив про Настю.

– Да.

Его голос кажется уже не таким виноватым. Он целую ночь корит себя за то, что сделал, а сейчас вот так вот просто успокоится?

– У тебя точно все хорошо?

– В полном.

– Все алкоголики так говорят, – произношу я, пытаясь разрядить обстановку.

И, кажется, у меня получается, потому что на другом конце провода слышится легкий смех.