Сторож

А поток не спадал: здесь были полицейские, курсанты из академии, жители близлежащих домов целыми семьями, молодые компании, работники ночных магазинов и даже пара бомжей просочилась. Володя подполз к спуску в машинный зал эскалаторной службы, где железная лестница семнадцатью ступенями уходила вниз чуть ли не вертикально. Он не слышал, как внизу наклонного спуска сработал отсекатель потока: из потолка перед эскалатором вывалились металлические горизонтальные прутья, скрепленные цепями, перекрывающие все сечение прохода, отгораживая людской поток, чтобы позволить гермозатвору подняться и загерметизировать станцию. Владимир не слышал, как работают двигатели, поднимавшие затвор, не разбирал криков отчаянья в мольбе подождать еще немного, но зато он почувствовал, как пол под ним задрожал.

«Помог называется…» – горько улыбнулся Володя, наблюдая за бегущими в метро людьми, которые даже не обращали на него никакого внимания.

Он скользнул вниз по ступеням, ободрав спину и локти, грохнувшись в закрытую дверь плечом. Эти двери также запирались БСК, но у эскалаторной службы другой допуск и, внутрь самостоятельно не попасть. Глянув вверх на звонок, подумал: «Не успею…»

В глубоком помещении, где у лестницы рядом с дверью лежал зажмурившийся от страха и закрывший лицо изгибом руки Володя, стало светло как ясным днем…

Старший сержант полиции растолкал спасавшихся бегством людей, когда перед выезжавшим из пола затвором в проходе к перрону в потолке открылся горизонтальный люк, и оттуда с металлическим лязгом выскользнул прутьево-цепной барьер, быстро опускаясь к полу.

Страж порядка оттолкнул молодую женщину и по инерции проскользил по полу под отсекателем людского потока. Быстро поднявшись, полицейский заскочил на спину взбиравшемуся на затвор пожилому мужчине, и в последний момент юркнул в сужающийся просвет, вывалившись с другой стороны на столпившихся людей.

В этот момент собравшиеся на станции почувствовали мощный и резкий толчок, и все как один рухнули на платформу. В тот же миг погасло освещение, погрузив станцию метро Чкаловская в кромешную тьму.

Крики детей и испуганных женщин на миг прекратились, и людей охватила паника.

– Что произошло? – послышался мужской голос из темноты, и рев детей возобновился.

– Успокойтесь, люди, я сейчас схожу к дежурной по станции и все узнаю, – послышался другой мужской голос, и в темноте зажегся фонарь.

– Эй, постой, я с тобой! – окрикнули молодого мужчину с фонарем.

Расталкивая поднимающихся с пола людей, продвигался крупный полицейский с погонами старшего сержанта на плечах. К нему присоединились еще несколько блюстителей порядка.

– Граждане, сохраняйте спокойствие, – попросил один из них, – сейчас мы все выясним и доведем до вас.

– Веди, – старший сержант мотнул головой вглубь станции, приблизившись к крепкому парню в синем джемпере с фонарем в руке.

Дверь открылась и, Володю кто-то втащил внутрь, схватив за воротник джемпера.

– Вован, вставай, бегом вниз! – Стас помог ему подняться.

Такой же молодой парень как и Владимир, Станислав, работал на станции мастером эскалаторной службы.

– Давай за мной!

Стас рванул от двери, огибая громадные установки моторов справа. Не добегая до уходящей к станции лестницы, он открыл железный люк и, спрыгнул вниз.

– Бегом! У нас максимум пять минут! Я парней попросил не закрывать шлюз без нас! – кричал Стас, несясь вниз по желобу наклонного хода под эскалаторами, где также тянулись бетонные ступени, соединяя машинный зал с камерой гермозатвора.

– Но ведь дается всего десять минут после начала тревоги, а потом станцию герметизируют!

Володя пытался не отставать от своего спасителя.

– Верно говоришь, Вован! Но в камере затвора есть шлюз, и парни будут нас там ждать! – пояснил Стас. – Здесь всего сто двадцать метров спуска, мы успеем!

Земля под ногами мощно содрогнулась, и парни полетели вниз, ударяясь о ступени, цепляясь за кабели, металлические надстройки с трубами и перила, тянувшиеся справа.

Глава 2

Введенная в боевой режим система «Периметр» не дождалась от главы страны команды на отключение. Пошел стандартный алгоритм действий, проверок и запросов, но первые же данные показали, что по территории России были нанесены точечные ядерные удары.

Автоматизированная система сработала штатно, буднично, словно на учениях. Командная ракета покинула шахту, и электронный мозг начал «раздавать» команды пусковым установкам на атаку. Россия огрызнулась ответным ударом по всем противникам, кто осмелился вновь напасть на Русский народ. Корабли, шахты и наземные пусковые установки выпустили на свободу ядерную смерть, давая понять, что даже мертвый русский готов сражаться. Ракеты прочертили небосвод, ложась на боевой курс.

В это же время получившие аналогичные команды бороздившие океаны подводные лодки занимали стартовую глубину для атаки и полными боекомплектами, с минимальным интервалом, вспенивали пятидесятиметровую толщу воды, оставляя по ходу подводных крейсеров облака пара.

Программа возмездия – «Мертвая рука» – была активирована и отработала без сбоев.

Пусть в минувшие времена мы живой силой давали сдачу, но в этой, уже Последней войне, за человека делали работу боеголовки.

– Их уже пять…

– Шесть… – выдохнул подполковник Травяной. – И это первая волна…

Люки шахт осветились хвостами ракет-перехватчиков, и густой лес помахал листвой им вслед. Комплекс А-450М выпустил противоракеты на свободную охоту.

Тянулись томительные минуты, а затем и секунды с затаившимся дыханием. И вот панель отслеживания траекторий полета осветилась яркой точкой. Затем второй, третьей, четвертой, пятой. Следом шестой, седьмой и восьмой.

– «Минитмены»5. По три боеголовки… – на автомате отметил полковник Иванов.

– Что?.. – не понял подполковник Травяной.

Спутник передавал сигналы один за другим, отмечая уничтожения ракет противника, и вот противоракета прошла мимо своей цели перехватив ложную. Прорвавшаяся в атмосферу боеголовка, озарила экран ярким «солнцем».

Мгновение тишины.

– Это был воздушный… – побледнел полковник Иванов.

Взрыв произошел почти над Кронштадтом.

– Рядом с домом…

– Да… – подтвердил Иванов и тут же ткнул пальцем, указав на новые, обозначенные индексом распознавания, цели. – Петя!

– Одна. Две! С востока?.. Но как они до нас?.. Почему Дальний не взял?..

Петр Травяной вспомнил давние отчеты оперативного штаба.

«Не зря значит США плотно общались с нашими китайскими ”союзничками” и поддержали их ядерную программу. Вот тебе и ”узкоплёночная” змея на груди»… – зло нажимал на клавиши подполковник, вводя новые данные перехватов.

– Не многовато ли на наш многострадальный город?! – рычал полковник Иванов, помогая с корректировкой новых данных и двигая шкалу.

– Президент должен был прилететь к нам этой ночью, – вроде как нашел объяснение подполковник Травяной, заканчивая ввод данных.

Зная, что семья попала под атаку первыми, все равно Петр держался молодцом.

Вмиг все приборы вырубило, погружая бункер ПВО в темноту, после чего заработало аварийное освещение.

– А это что?! – не понял подполковник.

Он не отслеживал траектории, вводя новые данные.

Очередной перехватчик промахнулся, пропуская в атмосферу направленную на Выборгский район ракету, но второй ее все же догнал. Вот только вместо уничтожения боевой части боеголовка вдруг сработала.

Механическое разрушение боеголовки приводит к так называемому «грязному взрыву», если он был не за пределами атмосферы, а так, получается распыление в воздухе над территорией, где она была сбита, радиоактивных элементов из ее заряда, и после, оседание радиоактивных частиц на поверхность земли. Хотя это загрязнение будет и не в таком значительном количестве, как если произойдет полноценный ядерный взрыв.

– Не зря говорили, что ничтожная вероятность взрыва при разрушении боеголовки имеется… – Иванов сглотнул слюну, понимая, что ядерный взрыв произошел на малой высоте, от чего поражающие эффекты в северной части города увеличились на порядок.

– Значит, она есть, эта вероятность… – тихо сказал Петр, наблюдая за траекториями полета.

Приборы наведения вышли из строя, оставалось только ждать дальнейшего развития событий.

– Почему же Объект 48 не отвечает?! – злился Иванов, повторяя набор абонента ЗАС раз за разом. – Они должны нас страховать!

После очередного промаха перехватчик сбил ракету только на подлете к Красносельскому району, устроив «грязный взрыв».

– А вот и наша… – обреченно проговорил Травяной.

Вновь противоракета пропустила основную цель, сбив ложную. Удар прошел северо-восточней станции метро Ручьи, в лесопосадку.

Из-за того, что активация координат перехвата атаки с востока не была завершена, первый и наземный удар пришелся на Невский-Фрунзенский районы, второй, воздушный, достался Кировскому. Но это было еще не всё…

Так как считалось, что китайские гены практически самые сильные в мире, которым уступали даже еврейские, на основе своего гена китайцы разработали мутавирус «Сы тьиинь» – «Мертвый Ген».

Никто теперь и не узнает, что второй атакой по всему миру, Китай произвел ракетами именно с мутавирусом. Попадая на органику, «Мертвый Ген» ускорял деление клеток, сращивая разные виды биологической жизни. После этого «включалась» следующая стадия: мутация агрессировала носитель, и он начинал уничтожение биологических форм, записав их себе в «рацион». Когда эта стадия доходила до своего предела, мутавирус, лишенный питания, уничтожал себя сам.

Таким образом Китай решил избавиться от всего человечества, заранее укрыв большую часть своего населения в системе подземных городов, но новая модификация ракеты «Воевода», камуфлетными взрывами добралась до системы бункеров, куда впоследствии легко проник мутавирус…

По ночным улицам Санкт-Петербурга хаотично-стремительно растекался густой людской поток. Кто-то бежал к метро, кто-то спускался в подвалы. Другие, на ходу вспоминая, где расположены убежища, направлялись туда. Не зря же президент все их восстановил и модернизировал?

Северная столица проснулась, а голос продолжал вещать:

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

Люди, бежали мимо KFC – ресторана быстрого обслуживания, вдоль трамвайных линий, с надеждой цепляясь взглядом за станцию метро Удельная, когда Белые ночи озарились тысячами солнц.

После вспышки на стенах зданий и асфальте остались только вечные отпечатки бегущих к спасению людей, так называемые «атомные тени», «тени Хиросимы». А после взрывной волны, разрушавшей все на своем пути, по городу пошел огненный шторм.

Люди вопили в ужасе, боясь не успеть добежать до убежища, не зная, что его уже загерметизировали. Первый поток проснувшихся набился в укрытие под завязку и, охранявший убежище сотрудник МЧС тут же задраил гермодверь.

Над паническим потоком горожан носились обезумевшие чайки, крича и предвещая беду. Голуби, напротив, забивались во все доступные им щели, куда они могли пролезть, а их примеру последовали вороны.

Люди мчались к насыпи между домов со всех сторон, когда земля вдруг ушла из-под ног, после чего одежда на них затрещала, сгорая вместе с кожей, превращаясь в уголь…

* * *

Когда падение остановилось, в наклонном спуске уже не было освещения. Володя почувствовал себя в невесомости. Следом, где-то вверху, мрак стал не таким непроницаемым, после чего тьма вновь захватила подземелье.

– Стас, цел?! – спросил Володя, доставая из кармашка на поясе небольшой фонарик.

– Це-ел… – простонал Станислав. – Башку разбил… как ты на наших ступенях морду.

Володя потрогал кость под левым глазом, помогая Станиславу подняться. Рассечение уже покрылось коркой.

– Это я не на ступенях, – объяснил Володя и зажег фонарь. – Это один мент меня автоматом за то, что я их впустил в метро…

Станислав зажег свой фонарь и размазал рукой кровь по ежику волос.

– Ты о чем? – не понял Станислав, поднимаясь. – Давай вниз, пока парни ждут.

– Громила один, старший сержант, врезал мне за то, что я задержал их на холоде, – не весело усмехнулся Володя. – Слушай, Стас, я наверху еще раньше почувствовал землетрясение, а потом нестерпимая вспышка чуть не выжгла мне зажмуренные глаза. Разве это был не удар? Я думал уже нанесли по городу… как бы это абсурдно не звучало… – быстро перебирая ногами, спросил Володя.

Ступени были примерно с метр шириной, но все равно в мельтешащем свете фонарей Володя цеплялся левым рукавом за металлоконструкции, ведь приходилось еще и пригибаться под нависающими бетонными перекрытиями.

– Мне кажется первый был удаленный, возможно, где-то на окраинах города, а второй… Добрались! С лестницы вправо, вокруг натяжной6, вдоль стенки, там камера! – прокричал скороговоркой Стас, свернув туда, где мелькнул проход в камеру гермозатвора.

Володя выбежал в прямоугольное помещение с двумя двигателями поднятия затвора, который сейчас консервировал станцию. Слева три ступени вели на площадку с входом в помещение № 1 – натяжную станцию – а рядом, чуть правее, имелся проход на металлическую лестницу, выводившую к эскалатору перед поднятым затвором.

В дальнем левом углу камеры располагались двери шлюза, они были закрыты.

– Не дождались… – выдохнул Владимир.

Стас подбежал к ростовому входу, выкрашенному в черный цвет и не имевшему ни одной ручки или штурвала.

– Лёха! – заорал Стас и забарабанил тыльной стороной корпуса металлического фонаря. – Лёха, открывай!

По телу пробежали мурашки и, Володя поежился, представляя, что их теперь ждет, но в этот момент за мощными шлюзовыми дверями что-то зашумело, и люк отошел в сторону.

– Бегом внутрь! – рявкнул пожилой высокий мужчина.

Как его звали, Володя точно не помнил, вроде Игорь.

Короткая камера с глубокой нишей справа имела две двери прохода в коллектор и одну в дезактивационную камеру. Стас юркнул за Владимиром, и шлюз плавно закрылся, зашумев штурвалом. После того, как пожилой, седовласый эскалаторщик загерметизировал входной люк, Стас начал открывать противоположный.

– Так вот куда ведет эта черная дверь! – усмехнулся Володя, оказавшись в коллекторе, наблюдая, как Стас запирает шлюзовую камеру.

– Да, ты узнал тайну железной двери, – не весело улыбнулся пожилой работник и достал из бокового кармана робы оранжевую, плоскую, квадратную коробку индивидуальной аптечки и, открыв ее, вынул белый непрозрачный тубус.

Отвинтив крышку, высыпал на ладонь четыре таблетки и протянул парням.

– Так, давайте по две штуки проглотите, а то думаю радиации вы все-таки хапанули.

Володя немного замешкался, но глядя, как Стас быстро закинул их в рот и принял из рук спасителя пластиковую бутылку с водой, тоже взял предложенное средство защиты от радиации.

– А теперь пойдем наверх к дежурной, – сказал Станислав и зашагал по длинному коллектору.

Левая сторона коридора была покрыта канатами кабелей. Правая, на разных расстояниях друг от друга, располагала кабинеты разных служб, раздевалки и аппаратные. Коллектор тянулся под всей станцией и выводил к лестнице наверх на перрон, а также на второй и третий этажи к коридорам служебных помещений.

Поднявшись по лестнице, Стас по привычке достал пластиковую карту – БСК и хотел приложить к СКД7, но закрепленная на стене справа от двери плоская коробочка не горела желтым огоньком, оповещая о запертом замке, она, как и все оборудование была мертва.

– Вот незадача, – вздохнул Стас и толкнул дверь, та легко поддалась, открывая выход к первому пути.

– Товарищи, товарищи! – призывал женский голос.

Казалось, весь перрон был заполнен испуганными, возбужденными людьми.

– Товарищи, успокойтесь! – все тот же женский голос.

Дежурная по станции стояла в окружении работников метрополитена, кому посчастливилось работать в эту ночь.

– Что произошло?!

– Где связь с городом?!

– Почему нет спасателей?!

Крики раздавались со всех сторон.

Володя осмотрелся. На станции включили дежурное освещение, но его не хватало, чтобы разглядеть другую сторону станции, где ее от поверхности отсекал герметичный затвор.

Слева на втором пути стояли поезда с открытыми дверями, в вагонах сидели женщины с детьми, пытаясь их успокоить.

– Сейчас мы пытаемся связаться с поверхностью, – продолжала вещать дежурная.

– Какое н/з у тебя есть?! – прозвучал грубый голос.

Володя увидел того старшего сержанта, кто разбил ему лицо автоматом.

– Люди хотят есть! – поддержал его другой полицейский.

– Товарищи полицейские, – вдруг обратился к группе блюстителей порядка Стас. – В метро все предусмотрено и никто голодать или умирать от жажды не будет.

«Черт!» – выругался про себя Володя, когда здоровяк посмотрел в их сторону и, его темно-серые глаза вспыхнули гневом.

– Это как ты успел спуститься, сученыш?! – проревел старший сержант, расталкивая толпу, быстро приближаясь.

Володя отступил назад, пятясь к краю платформы, но его сбоку кто-то схватил за руку.

– Куда намылился? – процедил младший сержант невысокого роста с автоматом на груди.

Он посмотрел на приближающегося старшего сержанта и задал ему вопрос:

– Что он натворил, Культура?

– Он не хотел нас впускать в метро! – рыкнул здоровяк и с ходу врезал Володе в челюсть.

– Товарищи полицейские! – вскрикнула дежурная по станции.

– Рот закрой! – процедил сквозь зубы старший сержант по фамилии Культура. – Теперь я здесь старший!

Полицейский поднял автомат, показывая всем жезл власти.

Возникшее волнение и недовольство среди горожан начало быстро утихать.

– Что с этим делать? – спросил младший сержант у здоровяка, указывая на вяло шевелящегося Владимира.

– Постереги пока, я им потом займусь, – отмахнулся Культура и зашагал в сторону собравшихся работников метрополитена.

– Давай я постерегу, – предложил невысокий постовой в бронежилете с погонами прапорщика.

Младший сержант усмехнулся, глядя на коренастого, плотного в телосложении с животиком полицейского и кивнул на его пистолет в кобуре.

– Будет дергаться, пристрели.

– Не смешно, сержант, – прапорщик был серьезен.

– Извините, товарищ прапорщик, – картинно поклонился младший сержант и пошел за здоровяком.

– Вова, Вова! – горячо зашептал прапорщик, присев рядом с лежавшим. – Приходи в себя, быстро!

Стас также присел рядом с постовым их станции метро.

– Дима, Стас? – Володя встрепенулся. – Что произошло?!

– Тихо ты! – шикнул на него Станислав.

– Стас, выведешь его через дежурку на второй путь, я видел, что у них дверь с этой стороны была открыта, и там бегом до гермоворот! – Дима говорил быстро, изредка оглядываясь, но народ сомкнулся и отгородил их от захвативших станцию полицейских.

– Герму8 в ручную закрывать полчаса будешь, а то и больше… – приходя в себя, прохрипел Володя.

– Она уже закрыта, Наталья дала сразу команду на герметизацию станции, – ответил ему Дмитрий.

– Герму не надо будет открывать, – пояснил Станислав Володе. – Там есть обводно́й ходок с гермодверью.

– Да, и тебе только надо выпустить через нее Вована, а потом незаметно вернуться сюда, чтобы эти псы не заподозрили, – добавил Дима.

– А как же ты?! Тебе надо тоже уходить, иначе он на тебя повесит побег! – возмутился Стас.

– Не повесит, – заверил его Дмитрий. – А здесь надо, чтобы кто-то остался с толикой власти при этих, а то устроят тут полнейший беспредел.

Володя смотрел то на одного, то на другого.

– Так, Стас, дуй в дежурку, сейчас подойдет Вова, – начал Дима.

Станислав кивнул и ретировался. На него никто не обратил внимания, все следили за разбирательством представителей власти и дежурной службы станции.

– Вован, ты должен, как следует мне врезать, так, чтобы я почти отключился. Для правдоподобности, – Дима серьезно посмотрел на Володю.

– Но… – начал Владимир.

– Да нормально все, у меня чугунная голова, меня раньше Чугуном и звали, – улыбнулся постовой, подмигнув. – И еще, связь будем держать через Васю со Спортивной-2, он должен быть сегодня на смене.

Дмитрий обернулся и, удостоверившись, что толпа в эту темную часть станции, куда оттащили Володю, не смотрит, выпрямился в готовности.

Володя был среднего телосложения и, чтобы свалить Диму, который достигал ему до уровня носа, а весил в полтора раза больше, к тому же с надетым на него бронежилетом, ему пришлось вложиться в удар.

Уже боковым взглядом наблюдая, как падает Дима, Володя юркнул в дежурку. Прокравшись через помещение, вышел за Стасом с другой стороны трехэтажной надстройки, с торца которой размещался витраж, изображающий, как человек плавно превращается в летательный аппарат.

Чтобы их, бегущих по вагонам, не заметили, друзья спустились в тоннель и быстро зашагали вдоль поезда, справа по ходу движения в сторону Спортивной. Их путь освещал Володя, переключив свой фонарь «Fenix» на красный свет.

Крайний поезд заканчивался почти у гермозатвора. Друзья подбежали к решетчатым дверям в нише справа. Это и был ходок, обходящий ворота.

Открыв решетку, Станислав с Владимиром юркнули внутрь, и почти сразу за поворотом Володя увидел массивную, напоминающую коллекторную, герметично закрывающуюся дверь со штурвалом. Парни принялись вращать железное колесо запора, отпирая проход.

– Свет вырубай, экономь! – прошептал Стас.

Володя так и сделал.

Спустя минуту они посветили в образовавшийся проход.

– Все, Вован, беги! – хлопнул его по плечу Стас. – Даст Бог, свидимся. Успеха!

– А ведь и на Спортивной скорее всего загермили тоннель… – вдруг озадачился Володя.

Стас замер, задумавшись, и тут же:

– Так, смотри сюда. Сейчас по правой стороне будет подходной тоннель к вентеляхе. В нем почти сразу, увидишь вертикальную фурнель – это переход наверх, – жестикулировал Стас, изображая руками изгибы ходов. – Он приведет тебя на первый путь. Там спускаться не надо: пути на разных уровнях, поэтому выйдешь прямо на левую ветку. Когда минуешь санузел по левую руку, там же слева, чуть дальше, еще одно технологическое ответвление с очередной фурнелью наверх. Она приведет к тоннелю, ведущему к кольцевой.

– Постой, постой, я уже запутался! – помотал головой Володя. – Может, со мной пойдешь, а? – предложил он с надеждой.

– Да ты не переживай, найдешь, – отмахнулся Станислав, продолжая жестикулировать. – Главное, выйди на кольцо. Там по нему, ближе к герме, рядом со Спортивной, где перегон разделяет ветки по уровням, слева, будет узкий невысокий ходок и спуск вниз. Он соединяется с подходным тоннелем к вентшахте. Не промахнешься. Из него выходят вентиляционные отдушины. Такие, квадратного сечения, – Стас показал руками. – По ним ты выберешься на нижнюю станцию к траволаторам.

– Может, все же со мной, а, Стас? – попросил Володя, пожимая руку другу.

– Не могу, здесь надо будет что-то делать с этими тиранами, – вздохнул Стас и отдал связку ключей. – Это тебе в помощь: ключи от близлежащих технологических, вентиляционных тоннелей и рабочих помещений.

– Благодарю! – кивнул Володя и, еще раз глянув на Станислава, прошмыгнул в обводной ходок.

Дверь за ним начала закрываться.

– Постой!

Стас услышал шепот и прекратил вращать штурвал

– Что? – спросил он, прильнув к почти закрывшейся гермодвери.

– Я приду помочь! – прошептал Володя. – А ты каждый раз с четверга на пятницу в три ночи приходи к шлюзу в коллекторе. Если услышишь такой стук, – Володя продемонстрировал, – то открывай, это буду я.

– Добро! – ответил Стас и запер мощную гермодверь, застопорив рычаг.

Глава 3

– Алё, начальник, где сученыш?!

Здоровяк врезал пощечину прапорщику. Тот дернулся и пришел в себя. Толпа загомонила.

Дима вскочил, хватаясь за кобуру с пистолетом.

– На месте твой ствол, прапор, а вот задержанного нет, – буравил Дмитрия своими темно-серыми глазами старший сержант.

– Где он? – спросил Дима, потирая левую скулу, налившуюся красным цветом.

– Это я тебя спрашиваю: где он?! – зло зыркал здоровяк из-под белесых бровей.

Его умбра серого цвета глаза контрастировали с белобрысыми волосами, ежик которых блестел от пота.

Дима то же, как и все на станции, чувствовал нагревание воздуха. Вентиляция не работала, и становилось жарко.

– А кто ты такой, чтобы меня спрашивать о нем? – прищурился Дима.

Здоровяк повел стволом автомата, Дмитрий тотчас выхватил пистолет из кобуры, которую заблаговременно расстегнул, предвидя ситуацию. А глядя, что ни один из патрульных экипажей не надел бронежилет, у Димы был шанс.

– Товарищ старший сержант, вы забыли слова присяги? – спросил Дмитрий, глядя в глаза здоровяку, при этом наблюдая боковым зрением, как несколько сотрудников также взялись за оружие и не сводили с постового метрополитена глаз. – Клянусь уважать и защищать права и свободы человека и гражданина… – процитировал Дима.