– Нас мало, – нахмурилась Лола, – все способные плодоносить должны думать о продолжении рода. У меня прекрасный муж, и он тоже бротохара. У нас будет чудесный сын. Я чувствую его.

– Ты беременна?! – поразился Селезень.

Женщина улыбнулась.

– Единый! – простонал Тим. – Беременный мутант! Твой муж – полный толстоног! Не знаю, какой он хара, или как его, но то, что кретин – однозначно! Погнать беременную жену на верную смерть! Да я бы задушил его собственными руками!

– Он не посылал меня! Я сама решила! Я пришла к тебе!

– Ко мне? – рассмеялся Селезень. – И давно ты это придумала? Откуда ты знаешь меня?

– Все жители Города Счастья знают Тима Селезня.

– Да я, оказывается, популярен среди мутантов! И чем же я так хорош?

– Ты очень богат.

Тим оборвал смех.

– Вот, значит, что. Яйцеголовым уродцам понадобились мои денежки. Что я богат – знаете, а про мою жадность не слыхали?

– Послушай, Тим…

– Нет, это ты послушай. Вчера ночью я рыдал от жадности. Когда убили моих родителей – не рыдал. Когда зарезали дядю, что воспитал меня – не рыдал. А над украденными деньгами выл, как самка пустынника во время случки. И ты думаешь, что такой жмот даст вам хоть монету? И не надейтесь, психи!

– Ты просто не знаешь…

– И знать не хочу! – взревел Селезень и, внезапно успокоившись, подмигнул расстроенной женщине: – А буря-то кончилась! Думал, будет до вечера! Вылезаем! – Он сноровисто собрал палатку и упаковал в мешок. Извлёк тряпицу с вяленым мясом.

– Поедим и в путь.

– Я не голодна, – заупрямилась Лола.

– Не ври. Лопай давай.

Та осторожно взяла кусочек мяса, положила в рот, начала жевать.

– Вкусно, правда? – улыбнулся Селезень. – Сам вялил. Это детёныш пустынника. Чуешь, какой мягонький?

– Да. Вкусно. – Женщина смотрела себе под ноги. – У нас умирают люди…

– Везде умирают, – вздохнул торговец. – На, попей воды, – протянул флягу.

Лола сделала глоток.

– Мы не можем победить вирус. Лишь научились ненадолго отсрочивать смерть. А у обделённых в Чёрном Городе есть вакцина. Но они запросили так много, что нам не собрать.

– Обделённые? Это ты так обычных людей называешь? Чем же мы обделены?

– Дарами природы! – пискнула женщина. – А также чувствами, присущими нормальным людям: добротой, состраданием, милосердием!

– Много ненужных слов. А их всего два: жизнь и смерть. – Тим убрал мясо в мешок и поднялся. – Значит, ребята из Чёрного Города решили нагреть вас. И сколько же запросили?

Называя сумму, Лола пристально посмотрела в глаза Селезню. Торговец замер.

– Да это же почти половина стоимости моего оружия! Ты в своем уме, соломенная голова?!

– Но ведь умирают дети!

– Дети мутантов, – уточнил торговец. – А на детей Грязного Города тебе наплевать? А ведь они тоже умирают. Всем не поможешь – вот мой ответ!

– Я не верю тебе! – губы женщины задрожали. – Ты добрый человек!

– Не знаю, кто тебе наплёл небылиц про меня, но всё это чушь! Вставай! Чего расселась? Пора убираться отсюда!

Женщина покорно встала и поплелась к толстоногу.

Глядя ей в спину, Тим вдруг поймал себя на мысли, что больше не испытывает неприязни к этому странному мутанту. Даже появилось желание обнять её, утешить. Не как женщину, а как несчастного наивного ребёнка, по нелепой случайности оказавшегося в этом чуждом и несправедливом мире. У него почему-то защипало в глазах. Селезень тряхнул головой и нарочито грубо прикрикнул:

– Поднимай эту жирную скотину! Ишь, разлёгся, туша!

* * *

Тиму хотелось как можно скорее добраться до похитителей, но толстоног не умел быстро бегать. Огромный зверь, чем-то отдалённо напоминающий вымерших слонов, шел вальяжно и неторопливо. И торговцу пришлось смириться с неизбежным. Лола увлечённо рассказывала о том, как они с подругой отправились искать его, Селезня. Как ночами дежурили по очереди, и как на них напали фанатики-флагелланты. Тим слушал вполуха и незаметно задремал. Проснулся оттого, что женщина резво спрыгнула на землю и, отбежав на несколько шагов, принялась дуть в какой-то странный свисток.

– Эй, ты чего? – вяло удивился торговец. – Попу что ли отсидела?

Звуки свистка были резкие и неприятные. Селезень окончательно проснулся и недовольно нахмурился:

– Заканчивай! У меня зубы ноют от этого свиста!

Издав очередную заливистую трель, Лола рассмеялась, указала пальцем на землю и радостно воскликнула:

– Посмотри сюда, Тим Селезень! Единый услышал мои молитвы! Он здесь!

– О чём ты? – нахмурился торговец, всматриваясь в разводы жёлтой пыли под ногами толстонога. И вдруг почувствовал, как волосы зашевелились на голове, а сердце сковало холодом. Эти огромные страшные следы, глубоко отпечатавшиеся на песке, мог оставить лишь один хищник – химера! Тим сорвал с плеча автомат. Затравленно огляделся. Вот ведь не повезло. Следы свежие, значит, эта тварь действительно где-то рядом.

– Быстрее сюда! – крикнул он спутнице. – Залезай!

Но та лишь расхохоталась громко и вызывающе:

– Ты забыл, что я сказала тебе, Тим Селезень! Я – бротохаро-химес! Тот, кто говорит с химерами!

– Ты спятила?! – заорал торговец. – Не время шутить! Залезай, если тебе жизнь дорога!

– Я – бротохаро-химес! – торжественно повторила женщина. – И я помогу тебя! А за это – ты поможешь моему народу!

– Сумасшедшая психопатка! Если ты не сядешь – я уеду один!

– Мы поедем вместе, – твёрдо сказала Лола. – Наш мустанг здесь.

Селезень уже собрался тащить её силой, когда чёрная тень на миг заслонила солнце. Гигантское мускулистое существо с антрацитовой блестящей шерстью выросло перед ним словно из-под земли. Толстоног в ужасе дёрнулся и от неожиданности присел на задние ноги. Селезень слетел с его спины, но не выронил автомат. Перекатившись, мгновенно передёрнул затвор.

– Не смей! – завопила женщина. Она загородила собой химеру. – Это наш друг!

Селезень целился в уродливую голову монстра и сам не понимал, почему не стреляет. Палец на спусковом крючке побелел от напряжения.

– Спрячь автомат! – строго приказала Лола. – Химес не любит людей с оружием!

Всё происходящее казалось Тиму кошмарным сном. Нереальной реальностью. Бредом. Этого просто не могло быть. Но это было. Хрупкая невысокая девчонка рядом с чудовищным порождением мрака. Спокойно стоит, и лютый зверь не бросается на нее, не рвёт на части, а склонив рогатую голову ей на плечо, трется о щёку безобразной мордой.

– Спрячь оружие, – повторила Лола, но Селезень словно окаменел. Смотрел на неё выпученными глазами и не двигался.

– Дядя не будет стрелять в тебя, малыш, – ласково сказала монстру женщина. – Он просто испугался. – При этом она поскребла его за треугольным мохнатым ухом. И зверь вдруг тихо заурчал, словно довольный кот. Лишь после этого Тим опустил автомат и медленно поднялся. Смотрел на мутантов и чувствовал, как стучат зубы. Тело сотрясала мерзкая дрожь.

– Ты был прав, когда назвал химеру молнией, – весело пискнула женщина. – Так и есть. Мы догоним бандитов ещё до темноты, ибо химес летает, как ветер.

– Ты… ты, – слова давались Селезню с трудом, – хочешь сказать… что мы на нём…

– Конечно! У него очень удобная спина! Ты будешь держаться за рога, а я за тебя!

Прошло довольно времени, прежде чем Селезень осмелился подойти к чудовищу. Монстр скосил на него фиолетовый глаз с вертикальным кошачьим зрачком и негромко рыкнул.

– Похоже, я не нравлюсь ему, – тихо промолвил торговец. – Может, не стоит…

– Не нравишься, – легко согласилась Лола, – но он сделает, что я скажу.

– Хочется верить.

Химера вдруг легла на брюхо. Спина у неё была длинная и широкая. «Человек пять уместится», – подумал Тим. Он осторожно протянул руку и коснулся жёсткой короткой шерсти. Монстр снова рыкнул, и Тим проворно отскочил в сторону.

– Садись! Не бойся! – усмехнулась Лола. – А мешок можешь повесить на один из рогов!

Словно соглашаясь с её словами, химера кивнула уродливой башкой, увенчанной тремя парами блестящих чёрных выростов. Селезень вспомнил давнишнюю стычку с таким же чудовищем, когда блестящие костяные рога взметнули вверх окровавленное тело одного из охотников. Вспомнил и почувствовал, как замерло на мгновение сердце. Стараясь не наступить на огромную когтистую лапищу, аккуратно перекинул ногу на спину мутанта.

– Учти, – предупредила Лола, – держаться надо крепко, иначе вылетишь. Химес несётся быстрее ветра. Хватайся за последнюю пару, они самые шершавые, и руки не соскользнут.

Химера издала угрожающее рычание.

– Почему он опять рычит? – встревожился Селезень.

– Он спрашивает, можно ли съесть толстонога, потому что голоден. Я не разрешила.

– Понятно, – прошептал Тим, – главное, чтобы он не захотел съесть нас…

Женщина села позади торговца и крепко обхватила его за живот:

– Ты готов?

– Вроде бы, – вздохнул Селезень, берясь за рога. Они оказались тёплыми на ощупь.

– Ну, тогда – Химес, одара брусо! – резко выкрикнула Лола. В ту же секунду зверь взмыл ввысь. Даже не поднимаясь на лапы. Словно выпущенная арбалетная стрела. Ветер ударил в лицо. Тима подбросило вверх. Сзади, словно тяжелый рюкзак, на нём повисла Лола. Захватило дух, и сердце переместилось куда-то к горлу. Но страх длился лишь мгновение. Потому что ему на смену пришёл невыразимый словами восторг.

Они действительно словно летели. Мимо проносились развалины, мелькали какие-то размытые тени, шквальный ветер бил в лицо, и торговцу пришлось наклонить голову, но его охватила такая необъяснимая радость, что он заорал во всё горло, потом принялся хохотать и горланить песни. Несколько часов непрекращающейся эйфории…

А затем всё закончилось. Пожалуй, слишком быстро. Зверь остановился.

– Что случилось? – спросил Тим, оглядываясь по сторонам.

Руины городов исчезли. Вокруг возвышались горы.

– Химес чувствует двуногих с оружием, – ответила Лола. – Слезай. Мы приехали, – она спрыгнула на землю и, подойдя к монстру, погладила его по уродливой голове. Тот лизнул её в щёку длинным фиолетовым языком.

– Наверняка это Сава и его головорезы. Кому ещё быть? За тем перевалом Цветной Город. Ты была права – мы догнали их ещё до темноты.

Селезень слез с химеры и задумчиво посмотрел на двух мутантов, человека и зверя. Какая идиллия. Даже не подумаешь, что один из них непримиримый враг людей.

– Послушай, – кашлянув, обратился он к женщине, – твой друг поможет нам? Представляю, как обделается Сава, когда увидит эту рогатую кошку.

– Нет, – не оборачиваясь, ответила Лола. – Химес уходит домой.

– Но почему?! Это такой козырь в переговорах! Знаешь, как Сава боится этих зверюг?! Он же чудом остался в живых…

– Потому что у бандитов оружие! – женщина обернулась, и в золотистых глазах мелькнула непреклонная решимость. – Они могут убить химеса! Я не могу рисковать его жизнью!

– А на наши жизни, значит, плевать?

– Людей много – химесов мало.

– Железная логика, – буркнул обескураженный торговец. – Мутант за мутанта. Я совсем забыл, что я всего лишь обделённый для тебя.

– Ты лучший из людей, – улыбнулась Лола. – Прошу тебя, не сердись. – Она вздохнула, кивнула страшному зверю и тихо произнесла: – Уро, химес, уро…

И в ту же секунду тот сорвался с места и унесся прочь огромными прыжками. Вдалеке мелькнула чёрная точка, мелькнула и исчезла.

– Быстрая зверюга, – восхищённо произнёс Селезень, – молниеносная. Порвал бы мерзавцев в два счёта. – Невесело усмехнулся. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если не передумала помогать мне – идём.

– Жизнь моего народа в твоих руках. Я выполню своё обещание. А ты выполнишь твоё.

Тим хотел возразить, что не давал никакого обещания, но лишь махнул рукой, поправил автомат за спиной и зашагал к покрытым туманной дымкой горам.

* * *

У подножия высокой островерхой скалы перетаптывались толстоноги. Все девять. Увидев на их спинах знакомые серые ящики, Селезень скрипнул зубами:

– Моё оружие.

– Я не вижу людей, – удивилась Лола.

– Спрятались где-то, сволочи. – Тим снял с плеча автомат, расстегнул кобуру с Макаровым. – Идём осторожно. Никаких разговоров.

Короткими перебежками, пригибаясь и прячась за камнями, они приближались к цели. Вскоре до слуха долетели обрывки слов и смех.

– Они под горой, – прошептал Селезень, – держи арбалет наготове.

Он оказался прав. Отряд Савы расположился на дне глубокой впадины. Горели костры, бурлила закипающая вода в котелках, на вертелах исходили соком тушки пустынников. Похоже, оружие никто не охраняет. Стало быть, Химера чувствует себя в безопасности. А ведь за перевалом Цветной Город, и Одноухий Ферри ещё тот отморозок. Селезень про себя произнёс проклятия. Так хотелось потихоньку увести весь караван. Дождаться ночи и вернуть своё добро. Но он отогнал прочь эти мысли. По-тихому не получится, да и уйти далеко не смогут – догонят. Он пересчитал бандитов и нахмурился. Четырнадцать.

– Ты сказала, их восемнадцать, – еле слышно прошептал Тим спутнице на ухо.

Та быстро закивала, недоумённо глядя на него.

– Может, я ошиблась?

Тим приложил палец к губам, сделал знак Лоле занять позицию справа подальше от него. Сам подполз к краю котловины, вытащил из кармана две противопехотные осколочные гранаты, положил рядом. Потом попытался прочесть молитву Единому, но сбился, плюнул и заорал что есть мочи:

– Привет тебе, Сава по прозвищу Химера, и вам, вольные охотники!

Его неожиданный крик произвёл суматоху среди грабителей. Люди вскочили на ноги, схватились за оружие. Сава, сидевший на большом валуне, дёрнулся, но остался на месте, лишь рука подхватила прислонённый к камню автомат. Предводитель шайки, прищурившись, оглядывал склон, пытаясь угадать, откуда раздался голос.

– Я уже слышал раньше этот грозный рык, – прокричал он в ответ. – Неужели это мой друг карго Селезень?!

– Ты перестал быть моим другом, когда совершил предательство!

По изуродованному лицу Химеры скользнула усмешка, он понял, где затаился торговец.

– О чём ты говоришь, Тим? Я лишь пытаюсь жить по заповедям. Разве не сказал Единый: «Униженный да возвысится. Голодный насытится, а нищий найдёт сокровище!» Я был унижен, голоден и нищ. Сколько лет я питался объедками с твоего стола, но Создатель исправил эту несправедливость!

– Верни мне мой товар, Сава, и я сохраню тебе жизнь!

– Ого! Да ты настроен решительно. Неужели будешь стрелять в старого друга? А я вот не убил тебя, хотя много раз имел возможность. Давно вычислил твой тайник, но сказал себе: «Возьму оружие, но не трону Тима Селезня, ибо не стоят деньги человеческой жизни!». – Сава помолчал, прислушиваясь, и заговорил вновь: – А знаешь, я рад, что ты пришёл. Знал, что появишься, но не ожидал так скоро. Ты что, прилетел по воздуху?!

– Угадал, – ответил Селезень. – Так ты вернёшь мое имущество?

– Чёрт с тобой, упрямец! – засмеялся грабитель. – Моё доброе сердце погубит меня! Даю десять процентов от стоимости оружия!

– Нет, Сава, мне нужно всё!

– Ты не в том положении, Тим, чтобы торговаться! – прокричал Химера и шёпотом обратился к подручным: – Ублюдок Оса что-то медлит. Будем действовать сами. Кретин лежит справа от жёлтого камня. По моему сигналу бейте по нему из всех стволов, не давайте высунуться. Егор и Сизый, обойдите его слева. Стреляйте на поражение – живым он не нужен!

– Что ты там шепчешь?! – спросил Селезень. – Готовишь мне ловушку?!

– Как ты мог заподозрить меня в таком вероломстве?! Мы с ребятами обсуждаем условия сделки. Я говорю: «Давайте вернем Тиму имущество и извинимся». А парни отвечают «Хрен ему по торгашеской морде! Он один, а нас много!». А я же не могу пойти против большинства! Так что, если не хочешь десять процентов – ковыляй в Грязный Город пустым, хромоногий недоделок!

– Значит, такой твой ответ?!

– Ты всё слышал, жадный мудило! Лучше быть живым охотником, чем мёртвым купцом! – Химера скользнул за камень, затаился и уже оттуда продолжал: – На прощание тебе подарочек от меня. Я узнал, что означает твоё имя! Селезень – это глупая зелёная утка! Птица! Наши предки любили из неё супчик! Я уже ощипал тебя! Лети, птичка, пока я не сожрал тебя вместе со всем твоим дерьмом!

– Не подавись, Химера! – прокричал Тим. – Держи! Это тебе для аппетита! – Он сноровисто освободил обе оборонительные гранаты Ф-1 от чеки и швырнул вниз. Отполз от края обрыва, и вовремя. Громыхнуло так, что вздрогнули горы. Вверх взметнулось густое облако пыли. Раздались стоны и вопли. Селезень приподнялся на колено и принялся поливать свинцом мечущиеся в жёлтом тумане тени. Отбросил опустевший магазин, защёлкнул второй и снова принялся бить короткими злыми очередями. Из клубящегося марева вынырнуло чьё-то перекошенное от ненависти лицо, взлетел вверх воронёный ствол калашникова, но выстрела не последовало. В переносицу бандита вонзился стальной арбалетный болт. Человек замер и исчез в дымном смоге.

– Получайте, суки! – исступленно кричал Селезень, перепахивая очередями котловину слева-направо, крест-накрест. – Жрите, гады!

Остался последний магазин, когда он услышал вопль Лолы:

– Сзади!

Тим обернулся, чтобы увидеть летящий в лицо приклад автомата. Он не почувствовал удара, только в глаза брызнула тьма, и наступила тишина.

* * *

Он очнулся от звуков голосов над головой.

– Почему ты медлил, Оса?! Ждал, пока ублюдок прикончит нас всех?! Думал загрести всё добро себе?!

– Да ты чего, Сава?! Ты же сам велел нам с ребятами укрыться в пятидесяти метрах в той расщелине и не высовываться! Я же не знал, что этот псих начнет шмалять! И про гранаты не знал!

Лицо горело. Правая щека пульсировала болью. Селезень сел и потрогал её. Похоже, что кость не сломана, но опухоль здоровенная.

– Гляньте, – насмешливо воскликнул Химера, – наш вояка очухался. Встань, падла, и расскажи, приятно ли убивать своих земляков?!

Тим огляделся. Пятеро бандитов во главе с Химерой стоят рядом с ним. Шестой чуть в отдалении держит за шиворот Лолу.

Лола! При взгляде на её окровавленное лицо у Селезня заныло в груди. Бедная девочка. Попался сам и втянул её в это дерьмо.

Он медленно поднялся. Голова кружилась, а во рту ощущался медный привкус.

– А ведь я хотел отпустить тебя, Тим, – с преувеличенным сочувствием сказал Химера, – мне было жаль тебя. Всё-таки столько лет были компаньонами. Но ты сам подписал себе смертный приговор, когда поднял руку на меня и моих ребят. Знаешь, что с тобой сделал бы Одноухий Ферри? Содрал бы шкуру заживо, отрезал яйца и посадил на кол. Но я не таков. Я не пожалею для тебя патрона. – В руках Сава вертел пистолет Макарова.

– Я согласен, – медленно проговорил Селезень, – сдирай шкуру, сажай на кол. Прошу только об одном – отпусти девочку.

Обезображенное лицо Химеры удивлённо вытянулось:

– Ты это серьёзно? Я не верю своим ушам! Карго Селезень просит пощадить мутанта! Мир точно сошёл с ума! Да ты ли это?!

– Я, – вздохнул Тим. – И я прошу тебя ради нашей прежней дружбы. Сделай мне последний подарок – отпусти её.

– Ради дружбы, говоришь, – губы предводителя бандитов презрительно искривились. – А разве ты думал о ней, когда швырял в меня чёртову гранату? Когда рвал ребят на куски? Не поздно ли вспомнил?

– Ей всего шестнадцать лет, – простонал Селезень. – Прошу, Сава…

– И чего? – рассмеялся Химера. – Шестнадцать! Приличный возраст для мутанта! Маленький пушистый шестиногий пустынник живёт всего два года! Я должен пожалеть зверушку? Нет, Тим, я поймаю его и сожру! А твоя ведьма прожила уже в восемь раз дольше! С какого перепугу мне жалеть её?!

– Она беременна! – горячо воскликнул Селезень.

– А я не удивлён, – развёл руками Химера. – Что ещё делать тупым недочеловекам? Только жрать и трахаться!

– Она не сделала тебе ничего плохого! – предпринял Тим последнюю попытку спасти Лолу. – Прояви милосердие хоть раз в жизни!

– Не сделала? – лицо Химеры окаменело. – Там, в овраге, лежит паренёк, Егор, а в башке у него торчит арбалетная стрела. Как думаешь, чьих рук дело?

Тим взглянул на Лолу. В глазах её стояли слезы, но поймав его взгляд, она улыбнулась разбитыми губами и негромко сказала:

– Прощай, Тим Селезень. Я была рада познакомиться с тобой.

И от этого тоненького голосочка Тиму стало совсем плохо. В груди разросся огромный колючий ком, ноги ослабели, а дыхание сделалось прерывистым.

– Послушай, Сава, – задыхаясь, заговорил он, – ты забрал не всё моё оружие! Только кретин будет хранить товар в одном месте! Если отпустишь девочку – я отдам тебе оставшееся! Там автоматы, гранаты, много пистолетов! Ну, решайся! Что тебе какой-то мутант, если на кону такие сокровища?!

В глазах предводителя мародеров вспыхнул интерес. Вспыхнул и погас.

– Я не верю тебе, карго. Если бы был второй тайник – я бы знал о нём. Я удивлён, с каким старанием ты пытаешься спасти жизнь этого чудовища. Даже мелькнула мысль о делах сердечных. Но я знаю твой вкус. Ты всегда любил красивых баб. А что хорошего в этой уродине? Голова, как баклажан. Уши точно у толстонога. Даже в глаза ей смотреть противно, словно моча плещется. Нет, тут что-то иное. Но мне лень искать причину.

– Зря не веришь! Второй тайник существует! Если договоримся…

– Слушай, а хорошая вещица! – перебил Химера, разглядывая пистолет Макарова. – Тяжёленький. У меня теперь таких целый ящик, но стрелять не доводилось. Отдача сильная? Надо проверить. Беременная, говоришь? Всегда мечтал убить двух мутантов одной пулей.

Прежде чем смысл этих слов дошёл до сознания Селезня, Химера поднял пистолет и выстрелил Лоле в живот. Женщина согнулась пополам, рухнула на землю и принялась кататься с громкими криками. Потом свернулась калачиком и затихла.

– Гадина! – Тим бросился на Химеру, ударом кулака сшиб с ног и начал топтать. – Ненавижу! Сволочь! – На него навалились сразу несколько бандитов, оттащили, завернули руки за спину.

Химера поднялся. Сплюнул кровью и усмехнулся:

– Шустрый, сука. Чуть зуб не выбил. Ладно. Мне надоели эти игры. Прощай, карго Селезень. Я закажу у «детей чистоты» заупокойную лауду по тебе.

Тим мрачно глядел в черное дуло пистолета и думал о своей жизни. Похоже, он прожил её зря. Не совершил ни одного важного поступка. Не сберёг любимую женщину, не оставил потомства. Мог помочь многим обездоленным в Грязном Городе, но не захотел. Всегда считал себя человеком с большой буквы, а на деле, в маленьком мутанте Лоле больше человечности, чем в нём. Так стоит ли жалеть такого никчемного урода?

Палец Савы тянет спусковой крючок.

Он не сразу понял, что произошло. Голова Химеры вдруг взорвалась кровавыми брызгами. Вокруг вопли и хрипы. Рядом клубится пыльный вихрь, и в нём мелькает чья-то гигантская чёрная тень. Когда в водовороте смерти на мгновение показалась оскаленная пасть, Селезень горько усмехнулся:

– Поздно, Химес. Поздно… Где же ты был раньше…

Перешагивая через разорванные тела, подошёл к Лоле, опустился на колени.

Осторожно тронул за плечо. Она застонала и медленно повернулась.

Золотистые глаза открылись. По бледным губам скользнула улыбка:

– Папочка…

– Нет, Лола, это я – Тим Селезень! Подожди! У меня в сумке чистые тряпки! Я перевяжу тебя!

– Не надо, – прошептала она, – не поможет. Я ухожу. Возьми меня за руку.

Тим бережно сжал маленькую ладошку.

– Папочка, ты поможешь людям в Счастливом городе?

Селезень кивнул.

– Как я найду его?

– Он под землёй. Десять миль на юго-восток от Чёрного Города. Высокая колонна. Жди там. К тебе выйдут.

– Я понял, Лола.

– А ведь ты обманул меня, – голос её стал хриплым. – Анну не сожгли. Ты спас её. Спрятал, а потом заплатил караванщикам. А через шесть месяцев родилась я. Мама любит тебя. Она всегда говорила, что ты самый хороший человек в Грязном Городе. Она ждёт тебя. Возвращайся к ней… – тело Лолы выгнулось дугой. – Не отпускай меня, папа! Мне страшно… Страш…

* * *

На горы опустились сумерки. Луна походила на дымящееся хлорное пятно на застиранной робе ночи. А рядом с Тимом горели огнём две живые луны – глаза зверя. Монстр бесшумно подошёл к человеку и лизнул в щёку. И тогда Селезень заплакал. Второй раз в жизни…

Октябрь 2018 года

Адофьюги – Адский пёс

Заведение хромого О’Брайана процветало. И не потому, что располагалось на перекрестке трёх дорог. По чести сказать, и дорог-то никаких не было. Прежний мэр пытался их проложить, нагнал караван толстоногов, засыпал гравием, вбил столбики. Говорят, было красиво и удобно, только ненадолго. Песчаные бури замели все его усилия жёлтым песком. Но дороги всё равно имелись. Их регулярно протаптывали десятки ног, ибо в заведении О’Брайана было то, что нужно настоящим мужчинам. И не только мужчинам. Папаша трактирщика был большой мастак по части разномастных алкогольных напитков, новатор и выдумщик. Продукты его творчества вызывали в людях одобрение и восхищение. Они не блистали изысканностью названий, но уверенно валили с ног и побуждали к задушевным беседам. Нефтяной брэнди, Уксусный виски, Дерьмовинка… – настой из помёта толстонога, название конечно не очень, но на вкус сущая амброзия. Последний хит старика назывался Радужная Смертянка. Она готовилась из цветков одноименного кактуса, такого ядовитого, что даже мухи, пролетающие над ним, валились замертво. Неизвестно чем и как старикашка фильтровал эту убийственную дрянь, но на выходе она получалась душистая, маслянистая и абсолютно безвредная. Если, конечно, алкоголь можно считать безвредным.

<1 2 3 4...7 >

На страницу:

Перейти

2 из 7