Раненые в душу

Раненые в душу

Алина Горовенко

Редактор К. Д. Кузнецова

© Алина Горовенко, 2022

ISBN 978-5-0053-4123-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарность

Спасибо моему мужу за то, что он является для меня идеальным мужчиной. Мне очень круто от осознания, что все мои персонажи идеальных мужчин взяты с одного прототипа – Дениса Горовенко. Сейчас он меня знатно отвлекает, шутливо замечая, кому это там я пишу благодарность. А я так и говорю: «Тебе, кому ещё-то». Потому что без этого мужчины я бы ни за что не узнала все грани любви. Это и нежность, и забота, и ласка, и взаимопонимание, и желание прожить вместе всю жизнь. Вам знакомо это чувство, когда смотришь на человека и тупо улыбаешься от осознания, что тебе безмерно повезло почувствовать на себе его любовь? Очень часто, когда я пишу, вдруг уставлюсь на Дениса и думаю о том, что вот он – человек, который меня вдохновляет, и как мне с ним безмерно повезло. Поэтому все мои книги рождаются во многом благодаря моему мужу. Спасибо ему за то, что он безграничный источник моего вдохновения.

Хочу поблагодарить свою музу. Я точно знаю, что она существует! И когда я прокрастинирую, она сидит и причмокивает языком с явным неудовольствием. Но мне очень радостно думать, что я исполняю вселенское предназначение и доношу важные вещи через свои книги. И эта книга не исключение, она – попытка осознать свою миссию, почувствовать масштабы Вселенной и, конечно, возможность поблагодарить свою музу за то, что она выбрала именно меня.

Спасибо большое моим подругам, именно они изменили моё представление о женской дружбе. Оказалось, что она не только существует, но и является неиссякаемым источником счастья. И я благодарю каждую из них за искренность, душевные разговоры, возможность быть собой и радовать друг друга простыми мелочами. Это Солдатова Валентина, Попова Юлия и Палкина Алёна. Я вас очень люблю!

Спасибо Школе Красоты Валерии Кетовой. Это место позволило ощутить себя в гармонии с собой и окружающими. Это то место, где совершенно разные женщины могут почувствовать себя уверенными, красивыми, свободными. И отдельное спасибо Ирине Петровой за доверительный разговор и формулировку «Раненые в душу», которая так мне понравилась, что я решила именно так и назвать свою книгу. Это словосочетание отражает женскую суть. Все мы раненные в душу. Вопрос в том, сможем ли мы найти счастье внутри себя?

И, конечно, я нереально благодарна своему редактору – К. К. Сколько терпения нужно, чтобы редактировать мои книги? Я не представляю. Хотя иногда это даже весело. Особенно когда она находит у меня глупые ошибки вроде того, что героиня пришла пешком, а обратно уехала на машине, которой, кстати, у неё нет. Такие вещи меня действительно смешат. И это очередной раз доказывает, что моё дело – писать, а не редактировать. У меня для редактуры есть суперспециалист. Мне кажется, она послана мне самой Вселенной. Спасибо большое за этот труд! Он действительно неоценим!

Пролог

Её слегка подташнивало. Она вышла на задний двор. Сделала большой глоток воздуха, холодом обжигающего носоглотку. С высоты тридцатисантиметрового крыльца она окинула взглядом дворик, с двух сторон подпёртый высоким забором. Слева – высокий ровный, выкрашенный в цвет бастард. Обычный бежевый, но соседка часто выкрикивала название этого цвета со своего двора. Это даже казалось забавным.

Это бастард!

Смотри, какой красивый бастард, глаз не отвести!

Не ожидала, что этот бастард будет так выгодно смотреться на моём дворе.

Готова поспорить, этот бастард станет предметом толок среди местных домохозяек.

Так хвасталась эта женщина перед своими знакомыми. И, несмотря на то, что личность этой претенциозной дамы оставалась загадкой, фантазия сама рисовала её портрет. Наверное, это высокая блондинка с длинными ногтями и исключительно в нарядах оттенка слоновой кости.

С правой стороны высился неловко сколоченный забор, который так и не удосужились покрасить. Лично ей было наплевать на этот забор, поэтому он так и стоял некрашеный. Собственно, ей было наплевать и на весь этот дом. Всё равно он ей не принадлежал. Это было лишь временное пристанище. Хотя, учитывая обстоятельства, наверное, можно сказать, что всё в её жизни было временным. Она снова ощутила тошноту и даже характерный привкус желчи во рту. Она уже пожалела, что выпила целый стакан кофе объёмом 500 мл. Теперь живот крутило, а в пищеводе ощущалось жжение, напоминающее изжогу. Но было ли дело в кофе? Или всё же в том, что ей предстояло сделать?

Были ли у неё сомнения? Конечно. Но в какой-то момент она поняла, что другого выхода нет. Она больше не может оставаться несчастной ни секунды. Она усмехнулась. Ведь этот дурацкий стакан кофе был для неё как последняя трапеза для заключённого, обречённого закончить свою жизнь на электрическом стуле. И вот сейчас этот кофе норовил покинуть желудок. Но съесть что-либо она не могла, поэтому довольствовалась любимым напитком – латте с сублимированной малиной.

Говорят, что нужно иметь силы изменить свою жизнь к лучшему. Плыть по течению она больше не могла, поэтому и решилась на такой кардинальный шаг. Да и к чему были эти размышления? Она всё давно решила для себя. Она сделала ещё один ледяной глоток воздуха и ощутила лёгкое головокружение. Четыре утра. Кромешная темнота, лишь слева участок озарялся ореолом света благодаря уличным прожекторам. Богатеи.

После того, как глаза привыкли к уличной темноте, она, наконец, увидела одинокое дерево. Оно высилось на заднем дворе и манило её. Она послушно направилась к нему, чувствуя сквозь тканевые лодочки без каблука леденящую росу. Под деревом она остановилась и запрокинула голову. Крона мягко шуршала: миллионы маленьких листиков сталкивались друг с другом, словно аплодируя её смелости. Она поставила стул на неровную землю, и, покачиваясь, наконец, нашла точку равновесия. Этот стул ей всегда нравился, он единственный выбивался из кухонного гарнитура – чёрный с облупившейся на углах краской. Он выбивался из гарнитура так же, как она – из этой жизни. Она закинула верёвку на толстую ветку и принялась её закреплять, сетуя на то, что не выровняла сразу стул.

Странно. Так долго готовиться морально к этому, а на деле – раз, и всё готово. Она прикинула длину, проверила, крепко ли зафиксирован узел. Всё отлично. Осталось только просунуть голову.

– Ты что такое делаешь? – послышался детский голос откуда-то справа.

От неожиданности она пошатнулась. Ко всему прочему ещё этот неустойчивый стул! И она свалилась прямо на задницу, а рядом нелепо завалился на бок этот проклятый стул.

– Твою мать! – громко сказала она, и этот крик прокатился эхом по участку.

– Ба не разрешает мне так говорить, – заметил снова детский голос.

Девчачий. Но откуда? Она всё ещё сидела в дурацкой позе. Смахнув волосы с лица, она подползла ближе к забору. Неровный частокол. В одном месте не хватало доски, и она приблизилась, чтобы заглянуть в дырку. И вдруг увидела бледное лицо. И в испуге отстранилась. Девочка звонко рассмеялась:

– Ты смешная.

– Ты кто? – спросила она, приходя в себя.

– Я Тоби. А ты?

– Привет, Тоби. Я – Милли.

Девочка протянула руку в том месте, где не хватало доски, и Милли послушно её пожала в знак знакомства.

– Сколько тебе лет, Милли? – спросила Тоби, беззастенчиво рассматривая свою новую знакомую.

– Мне 27. А тебе, Тоби?

– Мне 6.

– Почему ты так поздно не спишь? – с сомнением спросила Милли.

– Я хотела посмотреть, как начинается роса. Но, кажется, я опоздала.

Милли вдруг рассмеялась, а Тоби сердито заметила:

– И что же в этом смешного?

– Я… я не знаю, – и Милли снова засмеялась.

И тут Тоби не выдержала и тоже рассмеялась. После того, как их смех затих, Тоби спросила у Милли:

– Ты когда-нибудь пробовала росу?

– Что? – изумилась девушка.

– Ну росу, – и девочка продемонстрировала: она сорвала у забора травинку и слизнула капельки росы.

– Нет.

– Никогда что ли? – искренне удивилась она.

– Никогда, – подтвердила Милли.

– Попробуй. Это вкусно.

Милли так и сделала, ни разу не усомнившись в том, что делает.

– Странный вкус.

Тоби кивнула и тут же спросила:

– Думаешь, если собрать всю воду с травы, сколько будет? Литр? Или два?

– А у вас большой участок? – спросила Милли, как будто и в правду могла посчитать ответ на эту задачку.

– Больше, чем у Рори, – пожала девочка плечами.

– А Рори – это кто?

– Это мой друг. Только он мой старый друг. А ты – новый.

– Рада это слышать, – сказала Милли, поражаясь тому, как быстро становятся друзьями в 6 лет.

– А что ты там делала? – спросила девчушка.

Милли вдруг вспомнила обстоятельства, при которых они с Тоби познакомились. И ей стало стыдно. Она оглянулась на дерево, которое стояло так близко к забору, что Тоби и сама могла увидеть, что к чему. Пока она судорожно соображала, что ответить, Тоби спросила:

– Ты делала качели?

Губы Милли дрогнули в улыбке:

– Да, точно. Я делала качели.

Тоби серьёзно заметила:

– Тогда тебе явно нужна помощь. Хотя бы подержать стул, чтобы ты снова не упала.

– Ты права.

– Хочешь, я тебе помогу? – спросила добродушно девочка.

– Я… эээ…

– Тобита?! – послышался испуганный голос чуть издали.

– О, это моя бабуля. Пока! – Быстро пробормотала девочка и побежала прочь от дыры в заборе. – Бабуля, я уже бегу!

– Что ты там делала?

– Я страдаю лу-та-низ-мом, – крикнула смеясь девочка.

– Тобита, никаким ЛУНАТИЗМОМ ты не страдаешь. Бегом в дом. Простынешь!

Их забавная перебранка переместилась в дом, а Милли удивилась, как через такую небольшую дырку в заборе на неё хлынула беззаботная радость жизни.

Миллисент

1

Долгие гудки. Бесконечные. Вряд ли он хочет разговаривать со мной. Пытаюсь утешить себя тем, что он просто занят. Хотя сама знаю правду. Не хочу в неё верить. Хотела уже сбросить звонок, как услышала знакомый голос.

– Миллисент.

– Да, привет, Конор.

– Что-то срочное? – грубо прервал мою любезность он.

– Ты, наверное, занят…

– Ты очень проницательна, – он устало вздохнул.

– Слушай, Конор, я знаю, ты очень занят и всё такое. – Он не стал меня разубеждать, и я продолжила. – Это может показаться странным, но мне, правда, больше некого попросить.

– Опять что-то с ноутбуком? – предположил он.

– Нет.

– Нужно что-то передвинуть?

– Нет.

– Прибить полочку? – уже саркастично спросил он.

– Да нет же!

– Тогда что? – он терял терпение, я это чувствовала, и мои уши предательски покраснели.

– Это может прозвучать странно…

– Да, ты уже это говорила. Можно ближе к делу?

– Можешь помочь мне сделать качели?

– Прости, что? – он вдруг поперхнулся.

– Качели. На заднем дворе.

– Зачем тебе? – спросил он, явно думая, что у меня не всё в порядке с головой.

– Для девочки из соседнего дома…

– Слушай, Милли, у меня нет времени заниматься какими-то там качелями для всяких девочек из соседних домов.

– Знаю. Но, может, ты бы мог сделать это для меня? Пожалуйста! – мой голос был таким жалобным, что мне самой стало противно.

– Дак эти качели для тебя? – он уже откровенно рассмеялся.

– Ты можешь сделать эти чёртовы качели или нет?! – вдруг закричала я, потеряв терпение.

– Нет, не могу. Пока, Милли. И хватить названивать.

Он бросил трубку, а я в растерянности продолжала пялиться в телефон, пока подсветка не села.

2

Я совершила много ошибок. И понимала, что моё поведение – их следствие. Но по-другому я не умела. И я снова шла в бар «Мёртвый единорог», несмотря на то, что было только 11 утра.

– Миллисент? Ты здесь больше не работаешь, забыла? – шутливо окликнул меня бармен.

Если он будет всё время меня так встречать, рано или поздно эта шутка непременно устареет.

– Не смотри на меня так. Это была сумасшедшая ночь.

– Сразу покрепче? – спросил парень со взъерошенными каштановыми волосами.

– Шон, перестань ёрничать и дай мне бутылку пива.

– Деньги вперёд, – улыбнулся нагло он.

Я кинула купюру на стойку и залезла на барный стул. Я развернулась в пол-оборота и принялась рассматривать единственных посетителей. Трое парней пили за круглым столиком, на котором стояли пустые бутылки и шоты.

После того как Шон поставил передо мной бутылку и ту же открыл её, я сделала большой глоток. Освежает почище ночного воздуха. Ещё глоток. Я перегнулась через стойку и взяла круглый поднос. Решительно встала и направилась к столику.

– Эй, парни, у вас убрать? – я широко улыбнулась, рассматривая парней и стараясь прикинуть степень опьянения каждого.

– Эй, красотка, ты где была всё это время? – спросил светловолосый бородач.

– Искала тебя, красавчик, – я весело подмигнула ему, ставя на поднос посуду. – Будете ещё что-нибудь пить?

Двое продемонстрировали почти полные пивные бутылки, а самый говорливый ответил:

– Может, текилы?

Он явно обращался ко мне, и я с улыбкой заметила:

– Разве у вас не мальчишник?

– Да парни не обидятся, – пообещал он.

Я глянула на этих парней: они были уже готовые. Пиво-то пили уже еле-еле. А этот был ещё живчиком.

– Ну тогда пойдём.

Я не стала его дожидаться. Поставила поднос с посудой на стойку и с вызовом обратилась к Шону:

– Ну и в чём проблема?

– Ты здесь больше не работаешь.

– Судя по всему, ты тоже. Только прохлаждаешься.

– Ой, не надо строить из себя работника месяца, – лениво заметил Шон. – Им глубоко насрать на эти бутылки. Они сидят тут всю ночь. Я устал, а сменщик задерживается.

– А где официантка?

– Делает твою любимую работу – моет туалеты.

Я скорчила лицо.

– Потрясающая история. Будь добр, сделай пару шотов текилы, а то так и уснуть недолго.

Мой новый друг уже подошёл, и я залезла на стул, указывая на место рядом. Он сел со мной, стал беззазорно рассматривать меня, пока я пила пиво. Шон деликатно отошёл к другому концу стойки и принялся варить себе кофе.

– Твои друзья уже готовые, – заметила я.

– Я уже протрезвел. Давно хотел смыться, да не отпускают.

– Прости, но трезвым уйти не получится, – сказала я, поднимая шот.

– Если ты настаиваешь, – он не особо и сопротивлялся, поднял тут же свой шот.

– За знакомство, – сказала я и опрокинула текилу в горло, парень последовал за мной.

Мы закусили лаймом, и я продолжила пить своё пиво. Предложила моему новому знакомому, но он отказался.

– Тогда ещё текилы?

– Можно, – он улыбнулся.

И, правда, как будто трезвый. Я снова перегнулась через барную стойку и достала бутылку текилы, чувствуя на себе неодобрительный взгляд Шона. Я даже мысленно слышала его «Ты здесь больше не работаешь».

– Сколько шотов нужно, чтобы ты ушёл со мной? – спросила я, открывая бутылку.

– Достаточно было и первого, – он расплылся в широченной улыбке, и я почувствовала, как по телу пробежала приятная дрожь.

Я налила нам ещё по одной, и мы молча выпили.

– Итак, хорошо. А сколько шотов нужно, чтобы ты сделал мне качели?

– Сделал что? – спросил он, думая, что ослышался.

– Качели. Ну детские такие. Дерево, верёвка, доска.

– У тебя есть дети? – уныло спросил он.

– Нет, это для соседской девчонки.

– Ааа, – явно с облегчением выпалил он. – Никогда не делал качели.

– Я тоже.

– Тогда нужно больше текилы, – заметил он и сам налил нам ещё по одной.

3

Мы покинули «Мёртвого единорога» раньше его дружков. Они не сдавались, хоть и были уже совсем сонные, и их речь стала невнятной.

– Ты далеко живёшь? – спросил бородач.

– В семи минутах отсюда.

– Домик на побережье? – присвистнул парень, как будто в этом было что-то безумно крутое.

– Да. Небольшой участок с выходом на пляж.

– Круто. Ты местная?

– Нет, а ты?

– Вот приехал в Flowless Bay1 повидаться с приятелями по колледжу.

– Так что же ты их так нагло бросил? – удивилась я.

– Мы ещё успеем надоесть друг другу. Живём вместе.

– Три мужика живут вместе? – улыбнулась я, вглядываясь в реакцию парня.

– Это до свадьбы.

– Ты женишься? – я почувствовала дурноту.

– Нет, – рассмеялся парень, – это один из тех двоих. В эти выходные свадьба, а сегодня у нас был вроде как мальчишник.

– Да, какой-то скромный мальчишник.

– Ты застала его конец. Видела бы ты нас часов десять назад, точно бы так не говорила.

– Звучит интригующе. Расскажешь?

И почему мне было это так интересно? Учитывая, что семь часов назад я была готова покончить с собой, это казалось мне чем-то уникальным. Случайная встреча в баре. Приехавший издалека парень. Мимолётная симпатия. Какая-то глупая, но надежда.

– Рейд по барам, море симпатичных девушек, алкоголь рекой. Конечно, я присоединился позже, но всё равно могу утверждать, что это лучший мальчишник в моей жизни! – он выглядел весьма довольным.

– И много было в твоей жизни мальчишников? – усмехнулась я.

– Это первый, – рассмеялся он.

– Тогда давай сделаем его совершенно космическим.

4

– Вижу, в верёвке у тебя недостатка нет. Что насчёт доски? – спросил парень, не замечая истинной картинки происходящего.

Может, дело в том, что люди, у которых в жизни всё прекрасно, не видят мрачного подтекста? Качели – значит, качели.

– В сарае где-то должен быть ломик, – сказала я, направляясь в небольшую пристройку у дома.

– Ломик?

– Вот и он, – я вышла навстречу парню с сияющей улыбкой.

– И что мы будем им делать? – с сомнением спросил он.

– Пошли со мной.

Мы двинулись в противоположную сторону участка, упирающегося в небольшой забор со скрипящей калиткой. Вниз вела обшарпанная лестница, наспех сколоченная из обычных досок. Внизу простирался залитый солнцем пляж.

– Вот это красотища, – присвистнул парень.

– Не отвлекайся. Нам нужна доска.

– Ты уверена?

– Да, давай последнюю.

И парень принялся выкорчёвывать доску из последней ступеньки. Гвозди с лёгкостью поддались.

Вдвоём под действием текилы мы сделали эти дурацкие качели. Я осталась довольна результатом.

Я запрыгнула на доску, а парень начал меня подталкивать сзади.

Мы смеялись, как дети.

Послеобеденное солнце жарило с такой настойчивостью, что похмелье началось раньше времени.

– Не хочешь искупаться? – спросила я в надежде освежиться.

– А я всё ждал, когда ты предложишь.

Я спрыгнула с качелей и побежала к пляжу. Я буквально летела по лестнице и чуть не забыла, что теперь там нет последней ступеньки. Резво спрыгнула на песок и, не удосужившись посмотреть, бежит ли следом парень, сбросила на ходу лодочки. Не останавливаясь, я мчалась к морю, на ходу скидывая одежду. Совершенно голая я ворвалась в прохладные объятия моря. Стремительно нырнула с головой и почувствовала, как волна понесла меня обратно. Я вынырнула и очутилась рядом с ним. Солнце разбивалось о поверхность воды, превращаясь в сияющую рябь. Я прикрыла глаза, боясь ослепнуть. Раскалённое золото.

– Это так круто. Почему пляж пустой? – удивлённо спросил он, подплывая ко мне ближе.

– Будний день. Местные работают.

Я ощутила ступнями дно. Парень взял меня под водой за руку и притянул совсем близко к себе. Повинуясь мимолётному желанию, я устремилась к нему, совершенно не заботясь, чем это потом обернётся. Он целовал меня, а море настойчиво выталкивало нас на берег.

– Значит, пляж в нашем распоряжении.

Он повалил меня на песок. Наши тела переплелись среди жемчужной пены. Неспешные волны окатывали нас брызгами. Шум моря перебивал наши стоны.

5

Сидя на лестнице и глядя на изумрудное море, я неспешно курила. Солнце стремилось к закату. Я знала, что найти мой домик у него не получится. Он протрезвеет и ни за что не отличит мой дом от других. Может, это было глупо, но мы решили, что нам стоит испытать судьбу. Мы так и не назвали друг другу имена. Не обменялись телефонами. Не назначили новую встречу. Конечно, была вероятность, что мы можем встретиться в «Мёртвом единороге». И это слегка успокаивало. Будь он настроен серьёзно, обязательно расспросит Шона обо мне.

И я курила, устало наблюдая за волнами. Мне не хотелось навязываться этому парню. Я совершила много ошибок за свои 27 лет. И хотела хоть раз в жизни оставить приятное воспоминание о себе. Без истерик, претензий, вранья. И вообще. Он только ушёл, а я уже думаю о том, как нам встретиться снова, уповая на то, как глупо было надеяться на судьбу. Он предложил довериться судьбе. Я согласилась. Поддержала его идею.

Глупо.

Я вернулась к воспоминаниям об этой договорённости.

6

– Это лучшее, что случалось со мной, – сказал он, глядя в мои глаза, совершенно не смущаясь их окраса.

Я улыбнулась, не веря своему счастью:

– Ты, правда, так думаешь?

– Да, – сказал он, нежно целуя меня.

Его борода щекотала мне губы. Я засмеялась.

– Хочешь, как-нибудь повторим? – спросила я, боясь спугнуть его.

– Ты веришь в судьбу? – спросил он, нависая надо мной.

– Может быть, – ответила я, кажется, начиная верить в неё.

– Тогда давай испытаем её!

Я смотрела в его искрящиеся глаза, ловя себя на мысли, что серые глаза – самые красивые.

– Если суждено, мы встретимся снова.

Я кивнула:

– Хорошо. Не уходи прямо сейчас, – я потянулась к нему за новым поцелуем.

– Я никуда не ухожу. Я здесь, – и он снова начал жадно ласкать моё тело.

7

Я проснулась на пляже, галантно прикрытая своей одеждой. Его рядом не было. В волосах был песок, и я обнаружила лёгкую головную боль. Его следы на песке ещё не раскидал по сторонам ветер, и я могла бы его догнать, если бы только захотела. Он ушёл совсем недавно, я это чувствовала. Но я продолжила сидеть, вперив взгляд в ту сторону, куда вдоль моря вели его следы. Я быстро оделась, на секунду усомнившись в реальности происходящего. Но на губах ещё была соль, а кожа помнила жадные прикосновения. Я собрала лодочки и уселась на лестнице, страстно желая покурить. Привычка, от которой мне, наверное, не избавиться.

Пока я грустно пялилась на море, я даже не заметила, как внизу на пляже остановилась фигура.

– Эй.

Я опустила взгляд и увидела девушку, поднимающуюся ко мне по лестнице.

– Есть сигаретка?

Я оценивающе осмотрела её:

– Тебе сколько лет?

– Уже можно, – подмигнула она.

Я протянула ей сигарету, не удосужившись подняться. Она подошла ко мне и уселась на ступеньку рядом:

– Зажигалка?

Я подкурила её. Девушка была слишком близко, я невольно отстранилась. Но ступенька была довольно узкая, и нам приходилось сидеть, касаясь друг друга плечами и коленями. Молодёжь совсем не уважает личное пространство. Я усмехнулась, ведь ещё совсем недавно думала, что сама молодая. Но не успела понять, в какой момент я стала взрослой. И теперь сигареты стреляю не я, а у меня.

– Давно тут живёшь? – спросила девушка, кивая на пляж.

– Около года.

– Я тоже тут живу, – сказала она, не вдаваясь в подробности. – Я – Челси.

– Миллисент, – представилась я.

– Что с твоими глазами? – бесцеремонно спросила она, рассматривая мои глаза.

– Гетерохромия, – ответила я, уже привыкнув к такому вопросу.

– Это болезнь что ли какая? – спросила она, выдыхая струю дыма в сторону моря.

– Один ген подавляет другой.

– И всё? – разочарованно спросила она.

– Вот и вся магия.

– Я-то подумала, что ты умираешь или что-то типа того, – интерес в её глазах значительно поугас.

– Прости, что разочаровала, – усмехнулась я.

Признаться, это была одна из самых неоднозначных реакций на мои разноцветные глаза.

– Океееееей, – грустно протянула девушка и отвернулась в сторону моря.

– Если я скажу, что у меня опухоль, тебя это обрадует? – спросила с улыбкой я.

– А то, – она снова заулыбалась. – Иначе это будет тухлый сценарий.

– О чём ты? – я повернулась к ней, рассматривая её юношеское лицо.

– Хочу написать сценарий и продать его в Голливуд. Сделаю тебя главной героиней. Миллисент с разноцветными глазами. Если ты не умираешь из-за опухоли, что это будет за фильм такой? – она беззаботно болтала, делая жадные тяги.

– Ты – автор, тебе и решать, – заверила её я, с интересом наблюдая за Челси.

Эта девушка выглядела максимум лет на 17 из-за подсмывшегося розового цвета волос.