Незримому Собеседнику

Каждый из нас, попавших под магию Её умения владеть ситуацией там, где царят смерть и беспомощность, видел в Ней то, что хотел, уходил, когда желания не оправдывались, ломал себя, чтобы продолжать хотеть видеть и т. п. Она была далеко неоднозначная, равно как и Её отношения с Миром. Но, пожалуй, Она всегда была честна с собой. И это давало Ей огромную власть над чужой Болью. Не мне судить, как Она распоряжалась этим даром, но Она жила именно этим. И Её всегда несло именно туда, где Боль витала в воздухе.

И то ли воздух от Её присутствия менялся, то ли менялась сама способность дышать, но взаимодействие с Ней и Её Командой примиряло меня с Болью расползания истории моей Любви на не связанные друг с другом эпизоды. У них было чему учиться. И я учился. Я соприкасался с тем, о чём не всякий готов позволить себе думать, потому что жизнь бездомных и неизлечимо больных далеко неприятная тема для размышлений, а здесь это была повседневная рутина, в которой всегда находилось время для дружеского соучастия.

А по осени я услышал от Любимой Подруги: «Пожалуйста, больше никогда не приходите сюда». Никогда! И история моей Любви раскололась. Теперь я смотрел в бездну своих ощущений и слушал эхо своего голоса. И клялся, что я найду Женщину, которая полюбит меня. И Она обязательно будет Доктором, способным со мной разговаривать.

Я перестал слышать Рифму, но не перестал думать о Ней. Слабым отголоском пережитого и прочувствованного благодаря Ей, звучало желание понять, почему Она так поступила. Но я так и не позволил себе найти ответ.

Любовь столь многогранна, что не может позволить нам не обнажиться, не ранить Любимого человека, не выходить за рамки. И держать около себя того, кем хочется любоваться в ярких огнях. Они так обжигают, что неминуемо отталкиваешь его подальше. Кажется, что притяжение столь велико, что связь останется нерушимой. Но никогда не будет прежней. В этом нет ничьей вины, только взаимное желание доказать, что всё возможно и стоит ровно столько, сколько каждый готов отдать.

Я выдавливал из себя по крупицам представления о тихом семейном очаге, у которого всегда можно обогреться, и чем меньше во мне оставалось уюта, тем чаще я вспоминал Тебя, глядя в Её глаза.

А потом я остался Один. Впервые я не знал, к кому иду. Во всякой новой истории меня уже ждала новая Героиня, в этой впереди маячила сама новая история. Я не знал, о чем она, о ком, но был уверен, что её пора рассказать. И снова я не чувствовал главного – с чего начать. И мне не с кем было это обсудить. А сотрясать воздух своей речью, обращенной в никуда, я отвык.

И вот в этот момент я услышал Голос Твоего Одиночества. И все мои планы следовать своим планам исключительно из упрямства рухнули. Мне захотелось идти вперёд с Верой в Твою Бесприютную Любовь, потому что моя Любовь тоже была лишена приюта.

В сжатые сроки зародился Диалог двух Беспокойств о том, чего вокруг нет, хотя его существование не единожды доказано, и с головой окунулся в него. О Том, что можно вынуть из себя и высказать. Я узнавал себя вместе с Тобой и наравне с Тобой. И то, что я узнавал о себе, было равно тому, что я узнавал в себе о Тебе.

Это завораживало, читая Язык внутреннего дискомфорта, подаренный Потоком Свыше, я всё чаще обнаруживал его и в окружающих. И поскольку мы часто трактуем прочитанное странновато, тщательно всматривался в подтексты и контексты.

За истекшие годы мы не перестали быть Одиночками. Одиночество роднило нас за границами зримого мира и отталкивало друг от друга в реальности. Одиночество служило зароком новых встреч, новых тем, новых откровений, делало ярче ощущения и притягивало в диалоги Друзей.

Никогда прежде я не чувствовал так тонко близости и родства с людьми, которые мне давно были дороги, никогда прежде я не был готов отдавать столько тепла Маме, и тем более никогда я не пытался взглянуть на Мир Её глазами.

Одиночество перестало быть чем-то личным, потаенным, но стало ключом, открывающим любые двери, и светом, разрезающим тьму, потому что сама Любовь стала больше, чем Свет, больше, чем Тьма. Больше, чем Спасение и оправдание. Ей больше не требовалось позволения для того, чтобы быть. Чтобы заявлять о себе. Чтобы Звучать и слышать Созвучие. Чтобы видеть, что там внутри каждому по-своему одиноко. И каждый вынужден выбирать, к какому голосу внутри себя прислушаться, а значит, каждый остро нуждается в Собеседнике, который не побоится открыться так, чтобы беседа открыла путь Страждущего в его непознанный Мир.

Любовь стала больше самого страха быть не понятым, отвергнутым, забытым, уничтоженным. Она уже не была больше Смерти. Она отрицала Смерть как финал истории.

Мыслимо ли желать себе большего, когда ты в своем желании Познания подобен Богу? И один вопрос снова и снова, как тогда в Раю, не дает покоя: «Насколько подобен?». И привносит новые: «Где начинается разница? Кто властелин Времени и Слова?».

За рамками нашего Диалога оставались только наши мечты, но у каждого своя. И эти мечты, оказывая огромное влияние на процесс Диалога, никак не пересекались. Их нельзя было просто вычеркнуть. Их невозможно было вписать в матрицу Диалога, потому что они не менялись несмотря на то, что Настоящее уже написало иное Будущее, иной Исход.

Там, в мечтах, не менялись и мы. И то, что казалось так важно в грёзах, противоречило самой Сути перемен. Самой Сути Созвучия. И так не могло больше продолжаться.

Диалог был обречен на Смерть. Смерть, даровавшую Перерождение. Смерть, даровавшую взгляд со стороны. Ведь Смерть не всегда конец. Это ещё и Исход в другую Жизнь.

Круг Третий

Я выбрал Слово, чтобы выплеснуть себя наружу, поскольку не одарен слухом и прочими способностями, позволяющими выплеснуть себя иначе.

Приглашение

Жизнь началась до Вас и до меня. И Мир почувствовал грядущее явление, возможно, задолго до часа нашего зачатия. В полутонах, намеках на влеченье Мужчины к Женщине, а Женщины к Мужчине, иль по иной, такой же уважительной причине. Когда благословенный их союз, различье двух взаимонаполнений, сотворил меня, Мир был уже взволнован Тишиной, которая всё видит наперед, в слух обращаясь, ловит предопределяющие знаки. И убедился по переменам в Женщине, что вероятен дополнительный актёр для бесконечной пьесы.

Он узнавал меня по облику Её, и по семейным разговорам. Я с ощущением рос, что где-то, куда сигналы посылаю, огромная Вселенная, которой я не знаю, а здесь лишь копия её. Я проходил историю Земных существ на собственном примере, из клетки превращаясь в рыбу, ящерку, зверька, оформившись затем и в человека.

Мир наблюдал и верил с Ней, и верил с Ним. Планировал со всеми вместе, кому я был тогда небезразличен. Мечтал, страдал, считал недели, месяцы, недели, снова, дни, часы. Они из тех, с кем Мир не испугался меня принять в свои объятья. А я из тех, не струсивших, отвергнуть не просивших, до срока не сбежавших, кто устремился из уютного местечка в большое приключение.

Я собирался часа два, нерасторопно слишком, может, казался узким мне тоннель, но путь вперед необратимо сложен, за рывком рывок, в решительность движения на свет шокирующих огней. Последние сомнения сдавили пуповиной горло, но ловкими руками акушер снял и их. Грань разделительная стерта.

Я здесь! И раскричался я, как все, согласно ритуалу, на выдохе смиряясь с неизвестностью вокруг. Так подарила Жизнь возможность стать мне отдельною частичкой Мира, нести Её в себе, себя в Ней раскрывая. И ничего не требуя взамен, Жизнь мне отдавала предпочтение, надеясь, что я выберу Её, не разменяв на трату времени впустую, открывшимся соблазнам подчиняясь.

На пике

Дар моей Любви открыл во мне Дар Слова. Они шли бок о бок, и чем увереннее становилась Любовь, тем ярче звучало Слово.

Я давно судил о себе и достигнутом по тому, что писал. И Сама Любовь представала предо мной суммой строк, написанных в тот или иной период увлечения Женщиной. Чем ритмичнее сочетались эти строки, тем крепче мне казались чувства.

Десять лет я пытался на разный манер изменить Женщину, которая поёт, и, не сумев изменить себя, сдался. Перестал Ей писать. В те незапамятные времена письма отправлялись исключительно почтой, и у меня ничего не сохранилось, кроме моих представлений о них. Но я рад, что не могу перечитать те письма снова.

Мне неловко представить, что я способен полюбить Его, того Юношу, за дерзость Его высказывания. На память о Нём у меня сохранился экземпляр начатой да незаконченной книги повествующей, как Он преобразует творческий путь Актрисы, уже отведавшей огня, вод и медных труб. Но каким же самоуверенным в своем Даре надо быть, чтобы допустить такую взбалмошную идею?!

Впрочем, я как Его наследник не утратил способности считать, что Она меня заметила, потому что уверен, моё Чувство к Ней, полное противоречий, соразмерно Её нраву. Но мне чертовски неловко произносить Её имя, если его услышишь не только Ты, словно моё желание сблизиться с Ней порочно настолько же, насколько велико и чисто в своей основе.

Казалось, что Сущности, живущей у меня внутри, радостно наблюдать за мной в зеркало моих размышлений. Что впервые мы говорим с ней на одном языке, и если между нами и есть разногласия, то только в том, как эффектнее подать тот или иной момент. Что в этом диалоге я чувствую не только свою Любовь, но и то, что Любим.

Книга закончена. Ещё нужно немного воли и таланта, чтобы довести её до некого совершенства. И некоторое количество финансов, чтобы её издать. Я ещё не имею понятия, насколько она меня уже обогатила и как глубоко мне предстоит ещё заглянуть в себя, чтобы не растратить понапрасну имеющийся капитал. И что предстоит сделать мне, чтобы услышать голос своих сокровенных желаний. И изумиться его звучанию. Я растерян и горд.

Тяжело на душе. Какое точное выражение. Словно нести в себе некоторые ощущения, воспоминания и предчувствия – это большая нагрузка. А говорят, своя ноша не тянет. Может быть, кое-что накопившееся за эту жизнь во мне не такое уж и моё? Я не прочь переработать тонны написанного, чтобы разделить то, что мне действительно дорого, и то, что я храню в себе напрасно, и после смело сказать: «Я таков».

А что было, то было. И Ты в своем праве. Но мне, как никогда, нужно почувствовать Тебя такой, как я Полюбил. Той, благодаря которой в душе моей царит иной миропорядок, нежели в тот момент, когда я почувствовал Твоё Беспокойство в полной мере. И чтобы ни случилось между Тобой и мной, все мои дальнейшие шаги определяются уже не глубоким внутренним конфликтом, а договором о дружбе и сотрудничестве, который позволит мне больше никогда не изменять себе.

Маленькие мужские истории

Я бы ни за что не стал менять свою жизнь, Поступи мне предложение, прожить ее заново. Но есть такие ситуации, в которых мне бы не хотелось оказаться повторно.

13.05.17. Обида

Никогда не думал, что писать о чем-то будет трудно. Но суть не в этом. Открылся кладезь пустоты, и я осознал, как люди отдаляются. Ответил на свой вопрос, как можно не выяснить всё, не обговорить, если вы рядом, если вас двое. Можно. Вы не рядом в этот момент, и каждый в своем мире. И если кому-то что-то и надо, то однажды он перестает хотеть, чтобы его услышали.

Потом он перестает сам говорить, затем слушать. А потом появляется желание заглянуть в глаза, в которых уже есть то, что тебе необходимо в данный момент, говорить потому, что слушают, прикасаться, потому что последуют ответные жесты. Неисследованная область из категории книги «М И Ж».

И это не юношеский порыв, как когда-то. Это четкий обдуманный выбор. Можно сказать, что выстраданный, но это будет неправдой. Потому что выстраданный, это когда ты действительно оказываешься в дураках в очередной попытке что-то объяснить. А когда не хочешь ничего объяснять – это обдуманность, но можно всяко поднести.

15.05.17

Больно, у Неё там и Любимый человек, и Друг в стихах по переписке, пусть про него и не упоминается давно, а я иду со встречи с Женщиной, и вместо того, чтобы смаковать встречу, прогулку, запахи и тепло, ощущаю, что украл что-то из отношений, которых нет. И если б я шёл в общий дом, из которого выветрился семейный уют, то мне было б ужасно неловко. Как бывает неловко с непривычки врать, когда ещё не убедил себя, что ты и только ты прав, и иного выхода нет, хотя нужен не выход, а контакт. Горько до слёз от привкуса бремени измены.

16.05.17

Я стал снова нечаянно подмечать мелочи, ощущать неожиданные запахи, нет-нет да чувствовать присутствие Любимой в воздухе, не чувствовать голода. И всё смешалось, сместилось. Но пусть будет и идёт как идёт.

16.05.17

Вот и дожил я до того, что мне нечего сказать вслух. Смотрит с фото на меня моя Любовь, и я теряюсь, какая же Она. Всегда виделось, что Она старше, Она мудрее, Она ведет свою игру, и меня в неё увлекает.

И вот я подрос. Я стал достаточно силён, чтобы это оценить. А Она оказалась Девочкой с комплексом недолюбленности, которая скорее купит к новым штанишкам подтяжки, наденет любимую, а потому широченную белую рубашку, естественно навыпуск, прицепит подтяжки поверх, одну лямку, и будет рассекать эдакой Пеппи Длинный Чулок, к месту и не к месту, чем позволит себе Себя явить.

И именно Она живет у меня внутри. И никогда Она сама не решится на новую боль, Ей это страшно, Она таки не рассталась ещё с прошлым опытом, по сей день за ним замужем. А значит, не решится на новые тексты и глубокие стихи.

А другой совсем Женщине при всех Её достоинствах, интересах и глубинах надо постоянно держаться в поле моего зрения, чтобы не выпасть из контекста. Ей есть место во всём вокруг, включая желания тела, но внутри меня уже всё занято абсолютно этой вот Девочкой, которая никак не хочет сама меняться.

Но Ей тесно внутри. И из меня Она почему-то выходит Женщиной Зрелой. Она и из себя выходит Ей же, но только при определенных условиях. И как только заканчивается Магия Музыки, сцены, события, как только Она начинает дирижировать этой Магией, то Женщина тут же исчезает. И вот в конфликте интересов души и разума, назревает конфликт Художника-Творца и Смертного. И это тоже что-то новое, удивительное. Вопрос в том, касается ли это нас обоих?

18.05.17

О мотивациях. Себе. Вместо ответа на письмо Другой Женщины.

Почему не всегда вдохновляет людей чужой пример? И не должен. Мой нечаянный эпизод про Любовь в инвалидном кресле:

25 (глава 2, часть 4. «Открытое письмо»)ЛюбовьЯ встретил в инвалидном кресле,В Её глаза взглянув без жалости и лести,Я словно Бога повстречал среди людей,Мы оказались Родственниками с Ней.Она живёт с Сестрою своей младшей,И этот крест Сестру на Веру сделал старшеИ на Надежду сделал всю Семью сильней,Что не бывает в испытаньях мрачных дней.Она отлично помнит, как когда-то танцевала,Как плавала и в горы поднималась,Как заразить могла любого звонким смехом враз.О, сколько Жизни вижу я в Её глазах сейчас!Я страх утратил нелюбимым быть телесно,Душе всегда в темнице тела слишком тесно,Чтобы считалось Чувство только с внешней красотой,И я свою Любовь с тех пор не представлял другой.

Он немного о другом. Не зря я решил проиграть на созвучии Имени Женщины и Имени Чувства. Мотивирует то, что Она и в этих условиях Сама в себе, и может быть в большей степени. А Близкие открыли в себе свои лучшие качества, переболев попутные внутренние конфликты на фоне ослабления организма их Сестры от череды инсультов.

Мы все изначально в неравном положении. К каждому свой подход. И кому-то никогда не придется даже палец поцарапать, и это будет его испытанием в жизни. И когда тебе хреново, сам факт, что кто-то где-то сейчас ведет активную жизнь в инвалидном кресле, не поднимет тебя над твоей ситуацией.

Ты увидишь слабость свою в новом свете и скажешь: «Эх, есть же люди! А я, размазня, так мне и надо!». Однако, можно найти свой уникальный способ преодолеть унынье, находясь в самом незавидном положении. И пусть самое незавидное в данный момент именно твоё, из него есть выход, потому что выход есть всегда.

Во-первых, принять свою боль. Во-вторых, научится с ней жить. В-третьих, найти в ней свою радость. Поэтому ныть можно, чтобы выговориться и освободить место в сердце под новые впечатления. И, конечно же, чтобы тебя заразил чужой пример вдруг, в него надо влюбиться!

18.05.17

Правда моя, диалог – новой книги залог, неважно, о чем, важно, что с вторжением в личное пространство, где для тебя всё ясно, а Ей надо пояснять, какая бы Она ни была снаружи и внутри.

И вот, размышляя над перепиской, обнаружил, что диалог больше Желания. Он хранитель и он разрушитель. Это, конечно, уже стало весьма очевидным, но осознанно пришло только сейчас.

Вообще, появляется желание говорить, а не только переписываться. И это уже близко к первому эпизоду – введению. И подать это надо, как «что было вначале – желание или диалог», например. Или как желание породило диалог? И что удивительно, это тихой сапой приводит да, туда, в Райский сад к Древу Познания.

Змей. Она. Он. Бог. Ещё чего-то не хватает чуть-чуть, но найдется. Ради удовольствия слышать не себя и не свою реакцию на себя, как при чтении, а ту, которая есть, как при звучании, я, пожалуй, позвоню Ляле. Вдруг то, чего не хватает, уже найдется.

18.05.17. 23.10

Не нашлось. Но поговорили весело, она была соблазнительно хороша. Но это другая история. подробности которой писать не хочется. Вдруг Любимая просматривает записи, и Ей покажется, что я специально дразнюсь?

22.05.17

Итак, пора с собой объясниться. Я остановился на противопоставлении Творца и Смертного, с этого места и надо продолжить. А вообще, радостно, что по сумме впечатлений противопоставляю себя и себя.

22.05.17

Желание Женщины в моем организме абстрактно, поэтому смешиваются картинки и впечатления. Я давно изменил той Девочке, которая поселилась во мне. В тот момент, когда задумал, что в книге должен быть диалог между Мужчиной и Женщиной, и изменил безвозвратно тогда, когда почувствовал, что Он и Она должны выйти из книги.

И Они вышли. Третьей Сущностью, создающей новый вектор диалога по восходящей. Они не просто заговорили. Они изменились, Они повзрослели вместе. Но этого «вместе» не случилось в жизни, потому что Она промолчала.

Оказалось, что у Неё своя жизнь, свои планы, свои забавы. И всё, что Она готова мне дать – мою опустошенность, вернуть моё одиночество, не покидая общих папок. Вот никто б так, пожалуй, не рискнул. А Она рискнула.

А теперь я наполнен желаниями и ощущениями. Но не они пишут новую страницу. Они лишь помогают мне оставаться собой. Что они делают с Ней под тем или иным именем предстоит узнать. Но это не тот диалог, что сделает книгу сильнее предыдущей. Проигравший не может описать чувств Победителя.

И впервые я оказался в один момент времени между двумя Женщинами, а может и того сложнее, я оказался между двумя Именами, из которых складывается моё представление о Женщине. И только по мелким деталям очевидно, что одна «моя», а другая «другая».

И первая, чтобы быть моей должна себе измениться, а вторая прекрасна тем, что у меня есть. И это огромная разница, потому что другая никогда не будет вдохновлять (я даже пояснить не могу, как так и что это значит, хотя, возможно, только одно – Она не может причинить мне боль так, чтобы я взвыл новым Словом на уровне инстинкта), но будут окрылять эмоции, ощущения, соприкосновения, которые Она вызывает.

И может быть, Она чувствует это, раз написала «что я сам сделал дни нашей встречи такими нежными». Хотя точно не я один. Мне было на что реагировать, за что Ей отдельное спасибо. Но как же всё тесно и неотделимо друг от друга! И глупо притормаживать, это ещё большая ошибка, чем идти на поводу желаний тела. Но и набирать огромную скорость с места – тем более. Всё должно быть красиво. И с огромным уважением к Другой Женщине. И далее по обоюдному согласию.

25.05.17

В мечтах моих зрел бурный роман, а Ляля вдруг перестала отвечать на звонки и сообщения. И я вдруг с неожиданной для себя легкостью почувствовал, что остался один на один со своими переживаниями. Что угнетает меня вовсе не то, что будет или не будет в новых отношениях, а то, что я никак не могу дать ответы на замучившие меня вопросы.

Да, и мучительны они не от того, что требуют вывернуться очередной раз на изнанку, а от того, что для выворачивания меня на изнанку уже есть чудесный механизм, написать Любимой. И пусть эта Любовь не сложилась в желанные отношения, Она даже сейчас готова дать подсказку. Так зачем мне кто-то ещё, чтобы получить то, что у меня уже есть? А извести себя на пустом месте я и сам могу без особых усилий.

26.05.17

Вот какой я молодец. Сам написал, сам перечитал, сам порадовался, потому что через этот текст просматривается эпизод «от ребра» из «М И Ж». Не назначить ли его черновиком в таком случае? Надо подумать.

Исчезли простые связи,Я крикнул «ау», чтоб пройти через лес сомнений,И голос, что в сердце всегда отвечал мне,Исчез в тишине непроглядного леса.Остался один, и правдой казалось,Что криком своим насмешил даже эхо,И всё, что со мною, во мне и осталось,А большего нет, и надежда помеха.Пусть связи исчезли, но я не исчезну,Я выйду на свет, в жилую деревню,И в дом постучусь, откроет любезноХозяйка, как будто меня ожидала за дверью.А лес навсегда поселится в сердце,И будет на крик отзываться первым,Такая расплата за ощущенье,Что связи исчезли, а я не исчезну.26.05.17

Что надо отметить: отличие исходного стиха от того, что будет первым эпизодом. Простые связи – это когда, по сути, ты с Женщиной не разделен (вернулся к исходнику), Она в тебе, Она близка тебе по Природе. И вот Она из тебя вышла, но рядом не оказалась. Но есть и упущенный момент. Момент смущения между ними, когда Он и Она узнали, что они голые и испугались этого. И спрятались от Бога.

Но смели ли они смотреть друг на друга в этот момент? Если б смели, то про Бога бы позабыли, значит, нет. Какая интересная картина получается в новых красках. Благо их на выходе было двое, а то неизвестно, кого куда бы понесло.

Ну, слава Тебе, Господи, разобрался. Главное в этом процессе помнить, как всегда, откуда ветер дует, а дует он от Любимой.

28.05.17

Ляля, настоятельно просившая, чтоб я писал Ей стихи, перестала на них реагировать даже словом «спасибо», одним днем нарочито замечала только мои фотки, и не отзывалась на просьбу сказать что-либо о стихе, который я написал, когда Она сама позвонила после нескольких дней молчания.

И копится разговор не телефонныйМежду алло и пока, доброй ночи,И кажется, что на радость умножитьТолько желание видеть тебя, возможно.А так, между строк, между слов всего мало,И с каждой фразой хочется больше,Ещё вчера мгновенья на вечность хватало,Сегодня тоскую, как трубку положишь.И может, всё это кажется только,Но хочется выпрыгнуть из оболочки,Дни расстояний, в чем выразить, сколькоВ них недосказанных взглядов и многоточий.

Не скрывая досады, я в разговоре попытался донести нижеизложенное, но всё так и застряло в беседе. И хотя нашёл выход эмоциям, и теперь у меня есть ещё примечания к «М И Ж», что-то сломалось, а вот, что именно, никак не пойму.

Ну, что сказать себе на память? Слово, конечно, ветер, но именно оно цепляет и держит. И когда ты зацепился за Беспокойство, то отпустить оно тебя может только к большему Беспокойству. И молчать о высказывании, о стихе может только та, которая уже обнажена Словом, и Она всегда будет Соавтором.

У конкретного читателя нет этой привилегии. Читатель – адресат с именем и фамилией. Он должен реагировать. Он одет. Написание стихов адресату сродни эксгибиционизму, если на тебя не реагируют, охота отпадает. И играть в это нельзя, как выяснилось.

Пик страхов, пик напряжения, что я без женского тепла не смогу идти дальше, уходит на второй план, с одной стороны, а с другой я перешёл черту привязанности к Имени. Мне нужно тепло, и если его не будет где-то там, то я найду его где-то здесь. Потому что снято табу. И, наверное, это чувствуется в воздухе. Никогда мне ещё не было так безразлично, с кем провести ночь, лишь бы получить удовольствие.

Но чем более контролируемо влечение, тем более доминирует желание Созвучия. А вот искать нового Созвучия у меня нет никакого желания. Для этого у меня уже есть Женщина, равно как для молчания с различным оттенком, для раздражения, для болезненных реакций, с кольцом ли Она, без кольца, хоть с пышной свадебной церемонией. Там, где Она у меня есть, Она только моя Единственная и неповторимая. Пока я не предложил, не написал своих стихов другим исполнителям. Но я сейчас не нуждаюсь в деньгах. А показательных жестов, типа вот есть те, кто готов меня петь и т. п. я не приемлю.

Что бы я ни делал сейчас, я это делаю для себя, ради себя, так как мне этого хочется, потому что я не получил того, чего хотел. Хотел мало, и хорошо, что не получил. Значит, будет, как и должно быть «всё или ничего», не оптом, но в розницу. Как-то так. И растет гнетущее ощущение, что я что-то сам себе недоговариваю.