Дариэль

Слишком большие знания создают соблазн применять их в корыстных интересах. И, какими бы нравственно чистыми ни были поначалу жители высокоразвитой цивилизации Васичи, в конце концов, в добром обществе со временем стали нарастать негативные тенденции. Хищническое отношение к природе, возрастание социального неравенства, злоупотребление властью малочисленной верхушкой, управлявшей Васичами, в итоге привели к трагическим последствиям, связанным с разжиганием многолетней войны. И именно она стала главной причиной того, что в один ужасный день маленькая планета не выдержала очередного испытания сверхмощного оружия и раскололась на части.

«Я тогда была не старше Мэйтэ, – женщина притянула к себе самое дорогое и ценное в ее жизни, – мой папа имел собственный звездолет и в срочном порядке за секунды до взрыва какого – то вещества он успел эвакуировать нас». Карелина хотела спросить адеолку, где же сейчас ее родители, но, привычно прочитав мысли землянина, она ответила: «А родители мои разбились о скалы Адеолы, в живых остались только я, мой Гайат и … немного семян любимых растений с несуществующей уже планеты Иниан».

На самом интересном месте Лавалину прервал механический голос, чужим для Дарьи языком что – то говоривший Мвенаю, но, когда из «пола» появился штурвал, а в окнах показался переливающийся всеми оттенками перламутровой радуги огромный шар, девушка догадалась, что перед ними Адеола – «планета цветов».

Глава 10

Адеола – планета цветов

Пока Мвенай медленно сажал корабль на дальней от построек блестящей площадке между скал, Дарья не переставала восхищаться увиденными красотами (будто картинками из фантастических фильмов). От поверхности планеты исходило сине – голубое свечение, плавно переходящее в небесный фон, напоминающий земное «северное сияние». Небольшие (относительно роста адеольцев) жилые постройки в виде покатых раковин розовато – перламутрового оттенка располагались в строгой симметрии, расходясь кругами от центрального дома. Дворец (он же Главный дом) напомнил девушке Останкинскую телебашню, только эту остроконечную красавицу ореолом обрамляла цепочка из разноцветных иллюминаций. Вся территория вокруг равнинных домов тоже светилась подобно многочисленным огромным морским медузам. Чем ближе к месту высадки опускался корабль, тем быстрее картинки в окне иллюминатора сменяли друг друга: цветники, увядшие без ухода хозяйки, красная «змейка» над водной гладью, шарообразные капсулы для прогулок, сиротливо притулившиеся у берегов океана, необычные дома в скалах, напоминающие многоэтажные светящиеся корабли.

«Многие виды планеты мне знакомы, благодаря Мэйтэ», – с нежностью глядя на мальчика уже с нее ростом (ни много ни мало 1 м 65 см), поделилась наблюдениями с присутствующими Дарья. «Но я не вижу дверей в ваши дома, и почему они такие маленькие по сравнению с вашими размерами», – не удержалась от вопросов любопытная представительница Земли. Девушке показалось, что родители Мэйтэ посмотрели на нее со снисхождением, а мальчик терпеливо объяснил, что размеры необычных зданий обманчивы, внутри так же, как в этом корабле, на борту которого они сейчас находились, пространство гораздо большее, чем снаружи. Дома – капсулы открываются, когда хозяева или зарегистрированные в системе безопасности друзья хозяев подходят близко к датчикам, встроенным в необычные постройки. А крыши домов действительно напоминают раковины моллюсков, чтобы кислотные дожди, периодически проходящие на планете, скатывались с поверхности в почву, не нанося тем самым ощутимого урона жилищу. Закончив свою мини – экскурсию, Мэйтэ приготовился действовать, пассажиры прибыли на Адеолу.

По прилете на планету, Мвенай, Лавалина и Мэйтэ разделились, согласно намеченному во время полета плану. Землянину, т.е. Карелиной, велено было оставаться на корабле под присмотром питомца Лавалины рогатого тигра Гайата, поскольку находиться сейчас на оккупированной врагами и предателями территории Адеолы было небезопасно.

Лавалина первым делом освободила остававшихся ей верными до конца подданных из огромных тоннелей, созданных как убежище для жителей планеты от кислотных дождей, порой обрушивающихся на «цветочную поляну» внезапно, как цунами или землетрясения на Земле. Внутри сооружений имелись некоторые запасы воды и пищи (которые оказались очень кстати заточенным пленникам), хотя чаще Лавалина успевала создать для всего живого огромный защитный купол на время бушующей стихии. Верные своей руководительнице и ждавшие с нетерпением ее скорейшего прилета, адеольцы не скрывали радости при виде избранной, со скорбью рассказывая о десятках жертв близких им жителей, пытавшихся безоружными противостоять повстанцам. Выслушав народ, она уже спешила помочь сыну обезопасить «цветочную поляну» от предателей, разместившихся в лучших домах и чувствующих свое превосходство. Залетая в каждый дом (избранные обладали такой властью), Лавалина и Мэйтэ мгновенным взмахом руки лишали сторонников Мэйтата и Бохлейла (слава святой Саттве, их было немного!) возможности выскочить из убежища и предупредить ничего не подозревавших врагов, воздвигая перед входом в дома полупрозрачный щит. Когда работа была сделана, мама отправила единственного сына с линии огня, попросив проведать землянина Дашу, оставшуюся наедине с хищником в два раза большим ее по размерам и отнюдь не травоядным. Пытавшийся возразить, Мэйтэ был остановлен любящим взглядом матери, убедившей наследника в безопасности проводимой операции. «Мы с папой вас позовем», – уверенно сказала она мальчику и отправилась одна в главный дом, который захватили враги… в свой дом.

Лавалине секунды хватило, чтобы увидеть ущерб, нанесенный вандалами дому: оранжерея с древесными растениями (которые на планете могли существовать только в определенных условиях, созданных искусственным путем) погибла, пол, потолки и стены покрывали какие-то символы, по-видимому, новой власти, круглый стол переговоров в тронном зале был разбит на многие осколки, а трон исчез вовсе. Избранная вылетела во внутренний двор, где находилась главная площадь, и чуть не вскрикнула: сотни предателей во главе с бывшими «друзьями» готовились к войне с мирными гражданами. На локтях повстанцев были слишком хорошо знакомые Лавалине синие коробочки. Гостью заметили, и в тот же миг пространство прорезали ослепительные вспышки. Из прямоугольного «дула» коробочек со всех сторон спицами вырывались узкие плазменные лучи металлического цвета, и она взмахом руки еле успевала останавливать их, пуская в ответ искусственные шаровые молнии.

«Маутаиаха» («предатель достал оружие»), – тихо произнесла Лавалина, ни к кому не обращаясь. Женщина поняла, что ситуация еще ужасней, чем она предполагала: один из «надежных» нгуенов, отвечающий за секретный объект запаса, перешел на сторону Бохлэйла и Мэйтата. Лавалина, оставаясь один на один с сотнями убийц, не имела права показать свой страх (а ей было очень страшно!), за ее спиной была целая цивилизация, которую необходимо было спасти любой ценой. «Нужно только дождаться Мвеная с вооруженными адеольцами, а защитный купол ее спасет», – привычно быстро взяв себя в руки, успокоилась она.

Тем временем Мвенай с освобожденными солдатами и мирными жителями на воздушном средстве передвижения, напоминающем огромную платформу, отправился на закрытые военные склады, доступ к которым имели проверенные самой Лавалиной нгуены. Все понимали, что за свою планету и мирное существование придется бороться, возможно, ценой собственной жизни. Первый огромной высоты зал в виде полусферы являлся центром управления полетами. На потолке, мигая и переливаясь, работали в автономном режиме тысячи маленьких экранов, напоминая зрителям гигантский глаз пчелы. Под ними на серебристом полу находился стол невероятных размеров, разделенный на сектора и включающий многофункциональные кнопки. Проходя мимо этого чуда интеллектуальной цивилизации, даже видавшие многое в своей жизни жители Адеолы чувствовали себя мелкими муравьями, в изобилии трудящимися на «поляне цветов». Восприятию фантастичности происходящего способствовали и воздушные проекции солнечных систем с планетами и звездами, в динамике отражающие траекторию движения небесных тел в космосе. Во втором зале таких же внушительных размеров отсутствовали космические корабли, находящиеся на другом складе, зато были представлены все виды имеющегося на планете оружия: от роботизированных экзоскелетов, которые дают солдатам сверхчеловеческую силу, бластеров (оружие дистанционного действия, стреляющее сгустками энергии) до беспилотных вертолетов, обучающихся автоматически по мере полета. Но главное внимание зрителей было приковано к энергетическому порталу – преобразователю космических кораблей, гигантских размеров кругу с плещущейся в нем энергией цвета ультрамарин, похожему на вертикальный Океан. Таким выглядело будущее войны, и это будущее казалось удивительным и страшным. Взяв необходимое снаряжение, армия, состоящая в основном из мирных жителей, двинулась (на воздушном судне) на помощь к Лавалине, в одиночку ведущей оборону расстрелянного повстанцами ее дома.

Видимо, хитрый и осторожный Бохлэйла (в отличие от Мэйтата) придумал новый план действий, поскольку некоторое время назад обстрел истерзанного лучами плазмы дома прекратился.

Подоспевшее на помощь Лавалине подкрепление окружило со всех сторон территорию дома и главную площадь, собирающую в мирное время адеольцев для решения наиболее важных вопросов.

Кольцо из хорошо вооруженных и численно раз в десять превосходящих повстанцев солдат армии Мигизи и мирных жителей убедило противников выдвинуть предложение сесть за стол переговоров (тот самый, что был разбит вандалами на многие осколки).

Перед принятием судьбоносного решения Лавалина вылетела из укрытия (прозрачный купол сверхсилы гарантированно защищал женщину от любых действий врагов) и воспарила над кучкой негодяев, сверху осуждающим взглядом заставляя их дрогнуть. Многие трусливые адеольцы, покидав выданное им с запасного склада оружие себе под ноги, сдались на милость избранной, а оставшиеся предатели, не примирившиеся с укладом жизни на Адеоле, исподлобья смотрели на ненавистного руководителя в ожидании ее решения.

У всех присутствующих на площади было ощущение, что прошло не меньше часа, пока Лавалина наконец, не объявила (естественно, по-адеольски), что сдавшиеся преступники будут осуждены и наказаны за содеянное, а до тех пор (она сделала знак вооруженным солдатам своей армии) изменники будут находиться под арестом.

Вокруг парадного входа Главного дома, внутри похожего на дворец, уже начали собираться мирные жители, с гневом и болью смотревшие вслед удаляющимся под конвоем предателям. Остальным повстанцам, среди которых находились приближенные к ее семье Бохлэйл и Мэйтата, а также занимавшие руководящие военные должности адеольцы, было приказано сдать оружие и пройти в тронный зал, но не для переговоров – слишком поздно – а чтобы узнать свою дальнейшую судьбу.

А в это время на космическом корабле в отдалении от посторонних глаз томились ожиданием скорейшей развязки Мэйтэ, Дарья и питомец Лавалины. Нервы их были настолько напряжены (перелет из одной галактики в другую, вместо отдыха – военное положение на планете, в центре боевых действий – родные и близкие), что при частом и неровном дыхании присутствующими стал ощущаться недостаток кислорода. На борту корабля была ультрасовременная автоматическая система контроля качества воздуха, но при выключении всех систем навигации она переставала работать в целях экономии энергии. Мэйтэ, не успевший научиться (его украли!) пока водить столь сложный в управлении аппарат, предложил Дарье единственно возможный выход в сложившейся ситуации: надеть шлемы с авто подачей кислорода. Неожиданно Гайат стал вести себя крайне беспокойно: начал бросаться на дверь, чувствуя выход из звездолета, издавать угрожающий рев. Потом тигр на какое-то время замер, напрягся, при этом зверь плотно прижал уши, шерсть на голове и загривке поднялась, хвост нервно барабанил по металлическому каркасу корабля. Через мгновение он в прыжке нажал рычаг, открывающий ворота воздушного судна, и огромными прыжками кинулся по направлению к родному дому, даже не оглядываясь на пребывающих в немом оцепенении Мэйтэ и Дарью. Впрочем, такое состояние длилось секунды. «Что-то случилось с Лавалиной!» – схватив за руку Дашу, уже на бегу (лететь с землянином в качестве груза не представлялось возможным) объяснял Мэйтэ. Девушка насколько могла быстро неслась по цветочным лужайкам, помогая себе руками (растительность на планете была Карелиной по пояс!), и молила Всевышнего, чтобы не оказалось слишком поздно.

Лавалина взмахом руки убрала защитный купол, мешающий ей посмотреть в глаза соперникам из-за матовой поверхности его состава: безоружные, они представляли собой жалкое зрелище. Однако, живя в мире и согласии, избранная, привыкшая к любви и верности и уже поплатившаяся за это кражей младенца, в глубине души простила недругов и не сделала очень важный вывод: нельзя недооценивать своего врага, особенно врага, загнанного в угол.

«Данной мне властью избранной Великой Саттвой, – громко, чтобы эхо разнесло новость всем мирным жителям, начала Лавалина, – объявляю вас вне закона и запрещаю появляться на поверхности Адеолы». Больше ничего не успела сказать несчастная: не имеющая навыков ведения военных действий охрана утратила бдительность, и Мэйтата, мгновенно оказавшись рядом с ней, применил роковой прием, что был показан когда-то в детстве добрым Фарэем двум подросткам Мвенаю и Мэйтату для защиты от внешних врагов.

Дальнейшие события напоминали кадры замедленной съемки: Мвенай, прекрасно понимая, что Лавалине уже не помочь (этот удар, который оказывает давление на главную артерию – «Касание смерти» – через несколько минут неминуемо приводит к смерти), бросился на Мэйтата, однако ожидавшего такой реакции, поэтому с успехом увернувшегося от возмездия, Бохлэйл, внезапно доставший из ниоткуда тонкий стилет, вполне земным приемом захватил обезумевшего от горя Мвеная, требуя у охраны пропустить его с заложником к звездолету с топливом. Среди солдат, оставшихся без командира и мирных жителей, на глазах которых произошла трагедия, началась паника: впервые за много таонга адеольцы не знали, что делать. Эти минуты отчаяния показались всем вечностью.

Однако скоро все изменилось, «пленка времени» закрутилась в обычном режиме – перед Главным домом появилось удивительное трио. Мэйтэ, увидев удирающего Мэйтата, воспарил в небо, затем спикировал на убийцу, привычным уже взмахом руки избранного перекрыл ему дорогу к бегству надежным сверхпрочным щитом. Одновременно с Мэйтэ свою добычу настиг Гайат, набросившись сзади на пятившегося Бохлэйла с Мвенаем в виде заложника. Огромный зверь повалил предателя наземь, вгрызаясь ему в шею острыми, как бритва, клыками, спасая тем самым хозяина от неминуемой гибели. Ну а Дарья, волею судьбы оказавшаяся на «планете цветов» в абсолютно другой галактике, стала свидетелем чудовищной несправедливости: добро, культивируемое этой необычной женщиной в сердцах жителей «цветочной поляны», доверие, с которым Лавалина относилась ко всем без исключения адеольцам, принесло ей смерть от … «друга детства». Склонившись над избранной, даже за минуты до смерти не растратившей любви к окружающим, Дарья горько плакала, сняв кислородный шлем, не ощущая при этом повышенной кислотности и влажности вдыхаемого воздуха. К Даше, держащей уже холодную руку Лавалины, присоединились Мвенай и Мэйтэ. «Мой мальчик, – с грустью в голосе заговорила женщина, – что бы ни произошло сегодня, это не должно очерствить твое сердце, люби свой народ, тогда народ признает тебя». Она свободной рукой коснулась лба сына, и тысячи соцветий осветили пространство вокруг. «Дорогой, – обратилась Лавалина к Мвенаю, и не было голоса нежнее во Вселенной, – я понимаю, что ты в ярости от беспомощности целой вооруженной армии твоих солдат, – она тяжело вздохнула, – но в этом наша с тобой вина». Избранная приподнялась на изящном локте, ее бледность стала неестественной. «Гайат, ко мне!», – позвала Лавалина слабеющим с каждой секундой голосом своего преданного питомца и с облегчением услышала, как тот, бросив бесчувственную добычу, примчался на зов хозяйки и сел, пристально глядя ей в глаза. «Гайат, береги мою семью и…Дашу», – любящая и любимая адеолка навсегда закрыла свои прекрасные глаза, и тут же тысячи цветочных потоков ее души устремились в поднебесную. Страшный рев огромного зверя, за километры почувствовавшего опасность, угрожающую его хозяйке и не успевшего ее спасти, оглушил жителей «цветочной поляны». Сколько они сидели так – никто не знает: отец, сын, тигр и…землянин. Карелина, находясь (она это чувствовала!) среди своих, испытала странное ощущение: та пустота, что образовалась в душе девушки после произошедшей на ее глазах драмы, постепенно заполнялась удивительной цветочной музыкой, и все, о чем говорила по-адеольски перед уходом Лавалина, Даша почему – то поняла.

Глава 11

«Любовь – это все, что у нас есть, единственный способ, которым мы можем помочь другому человеку», но, «помощь должна совершаться не против воли того, кому помогают».

Эразм Роттердамский,

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Прошло несколько дней, отмеченных печалью и скорбью по погибшим мирным жителям, среди которых была и избранная Лавалина. Мвенай отдал распоряжение солдатам армии, чувствовавшим тяжкий груз вины за смерть избранной, а потому выполняющим команды с удвоенной силой, доставить повстанцев и выжившего Мэйтата во Внутригалактическую тюрьму без права возвращения на Адеолу для последнего. КвардЭдс («Секретная база») – самое засекреченное место в галактике Туманность Андромеды, куда с населенных разумными существами планет уже в течение длительного времени поставляются субъекты, нарушающие закон. Оно представляло собой военно-воздушной корабль, удаленный от цивилизованных территорий, состоящий из 15 уровней. Предполагалось, что там проводились научные исследования и испытания ультрасовременных летательных аппаратов, а арестанты занимались производством комплектующих частей под надзором Внутригалактической секретной службы.

А на самой планете, точнее, населенной ее части, решалась судьба адеольца Мэйтэ, в младенчестве силой увезенного от родителей в другую галактику (где время течет гораздо медленнее, но развитие инопланетной расы идет ускоренными, космическими темпами!). Жители «цветочной поляны» не видели тайного обряда посвящения новорожденного (Саттва уже тогда знала, что век Лавалины будет недолог, но не стала вмешиваться в ход истории, как всегда!). Поэтому они не признали в сильно изменившемся за короткий срок юноше, неизвестно по каким причинам светящемся и летающем, словом, обладающем сверхсилой, избранного, назначенного великой Саттвой.

Отчаявшись убедить адеольцев в своей состоятельности как руководителя цивилизации Мигизи (Мвенай командовал армией, но силы голоса избранного не имел), Мэйтэ, потерянный, вернулся назад во дворец, он же Главный дом. Юноша (с недавних пор именно так следовало воспринимать быстро растущего и развивающегося Дариэля – Мэйтэ) только что безрезультатно выступил перед аборигенами с огромного по размерам балкона второго этажа – своеобразной трибуны, и вопросительно посмотрел на отца и Дашу. Будучи самостоятельным и гордым, он никогда сам не попросил бы о помощи, но Карелина уже знала эту особенность своего Дариэля. Осторожно взяв за плечо присевшего возле тигра на блестящий пол Мэйтэ, она тихо сказала: «Адеольцы не доверяют тебе, потому что не представляют, какой ты замечательный друг и мудрый руководитель. Они многие таонга (девушка намеренно вставляла в речь родные Дариэлю слова) жили, не зная последствий военных действий. Разреши мне попробовать их убедить, что именно ты был избран великой Саттвой, чтобы остановить войну». Карелина видела, какая борьба самолюбия и разума идет внутри Мэйтэ и молча ждала, протянув ему флешку, на которой находились видеофайлы человеческих трагедий вследствие войн и терактов на Земле.

Усилием воли юноша с недетским взглядом подавил в себе гордость и разрешил Даше обратиться к родной цивилизации, забирая из ее холодных рук носитель информации.

Когда Карелина вышла на огромный балкон, у нее сбилось дыхание, и страх ледяными щупальцами сковал ей горло – на десятки метров вокруг Главного дома стояли местные аборигены разного, преимущественно очень высокого, роста. Некоторых из разумных существ она узнала без труда – нгуены и тамагуны, а между ними на полусогнутых конечностях переминались существа, которых Дарья видела на Земле (похитители Дариэля). Внешний вид этих удивительных гуманоидов напоминал насекомых. Это очень редкая, специфическая раса пришельцев. Им свойственны неподвижные фасеточные глаза, большие и выпуклые. Конечности острые, причудливой формы, напоминающие щупальца или клешни.

Даша выдохнула и начала свою речь: «Намасте! Мера хенам Дарья. Майхра нааре айе апхай Дхехут». («Здравствуйте! Меня зовут Дарья. Я прилетела к вам с планеты Земля»). Выступая с приветствием, девушка увидела собственную «говорящую» голограмму в небе на огромных экранах, количество которых не поддавалось подсчету, и поняла, что назад пути нет. После такого начала аборигены притихли и начали слушать землянина. Карелина перешла на родной русский, имея в ушах вставленный ей Мвенаем аппарат – переводчик, ну а адеольцы, как мы помним, знали почти все основные земные языки.

«Когда – то великая Саттва прочитала в «книге будущего», что на Адеоле грядут переворот власти и беспорядки. Чтобы защитить цивилизацию, она вызвала к себе Лавалину и Мвеная и, ничего им не объясняя, нарекла новорожденного Мэйтэ избранным, до поры спрятав его силу. «Псевдодрузья», Бохлэйл и Мэйтата, разгадавшие тайну, видя сразу двух светящихся, нежно обнимающих друг друга маму и сына, решили уничтожить «цветочную поляну», убив невинного Мэйтэ, а несчастных родителей отправить в другую галактику на вечные поиски своего младенца. Им нужна была война!» – Даша остановилась перевести дух, но сразу продолжила, «гипнотизируя» внимание слушателей: «Мэйтэ попал на Землю, что совсем в другой галактике, и мы его спасли. Мальчик быстро рос и очень торопился попасть домой, чтобы уберечь свою планету от гибели … Когда Лавалина и Мвенай его нашли, они так радовались, но даже трехлетняя земная девочка Соня догадалась, что любящие родители никогда своего ребенка не забыли бы так далеко от дома». Девушка замолчала, видя, как стали обнимать своих детей мамы и папы, не желавшие войны, однако нужно было развивать свою мысль дальше.

«Лавалина много рассказывала о красивой Адеоле, об уже безжизненной планете Иниан, о миллионах погибших мирных жителях, о смерти своих родителей… цивилизация Васичи, существовавшая на Иниане, процветала и развивалась, разумные существа, как мы с вами, радовались каждому дню и жили в мире и согласии. Им удавалось устанавливать контакты с инопланетными представителями за счет полетов в разные миры на сверхбыстрых и практичных летальных аппаратах, каких даже сейчас нет на Адеоле. Однако нашлись и там свои злые гении, посчитавшие внешнюю и внутреннюю красоту планеты и людей пережитком прошлого, и спровоцировали междоусобные войны, а как результат – сегодня планеты Иниан больше не существует, – Карелина обвела строгим взглядом жителей Адеолы и, уже не боясь критики, назидательно продолжила. «Всегда бывает «точка невозврата» в любом событии, той планете уже не помочь, но вы можете спасти свою, восстановив ее от последствий военного переворота, и дать возможность детям решать, какое будущее нужно им!».

Оратор устал, пересохло в горле, но неожиданно слово взяли приемные родители Лавалины, вынувшие девочку из – под обломков сгоревшего корабля: «Лавалина нам рассказывала о страшных войнах на своей планете, – говорили они из толпы, – ее семья покинула враждебную Иниан за секунды от убийственного для планеты взрыва, и в поисках мирной территории корабль прибился к нам, но неудачно – вся большая семья маленькой девочки погибла, а она осталась в живых благодаря своему питомцу Гайату, принявшему удар на себя». И тут все присутствующие на площади «Мира и согласия», что перед Домом избранной находилась, стали вразнобой вспоминать рассказы правительницы о великих бедах, детских смертях, сиротах – и все по причине зла и зависти на Иниан.

А Карелина, уже зная, что выиграла это «сражение» за мирное существование планеты Адеолы, тем не менее, рискнула показать гуманоидам свою планету – планету Земля, на которой многочисленные войны тщеславных, властолюбивых политиков сильно приблизили беззащитное мирное население «к точке невозврата». На ставшей уже привычной для Даши прозрачной плазме замелькали события смерти – кадры последствий Второй мировой войны, атомных взрывов в японских городах Хиросиме и Нагасаки, войны в Афганистане и Чечне, ужасы террористических актов в Беслане (захват школьников), США (обрушение «башен – близнецов»)… Глядя на эти кадры, такие разные живые существа из галактики Андромеда склонили головы, кто-то встал на колени. Им не нужно было переводить страдания маленьких детей, которым пробило грудь осколком гранаты или оторвало ножку, не нужен был звук, чтобы услышать крики ребенка, пытающегося поднять мертвую мать с грязной земли. В суровой тишине все взгляды были прикованы к живым детским «скелетам», стоящим за колючей проволокой, смотревшим, как гестаповцы расстреливают их родителей, заживо сжигают их в сараях. Не передать словами ужаса японских матерей, после американских ядерных взрывов рожающих детей без конечностей.