Торговец счастьем

– Лина, – хихикнула девочка. – Я здесь с папой и мамой. А где твои родители?

Марк поднял взгляд и заметил мужчину и женщину в паре метрах за девочкой. Взрослые о чём-то спорили.

– А их здесь нет, – сказал Марк. – А твои родители часто ссорятся?

– Да. Они всегда просят меня отойти подальше, когда ругаются, – рассказала девочка и опустила голову. – Папа нашёл себе другую маму. Мама говорит, что скоро у меня будет новый папа.

– А хочешь, я сделаю так, чтобы твои родители никогда не ссорились? – спросил Марк, лукаво улыбаясь.

– Ты не сможешь. Взрослые…

– Глупые, – перебил Марк. – Знаю. Обещаю тебе, они никогда не будут ругаться, кричать друг на друга. Только скажи.

– А ты и в правду сделаешь так? – недоверчиво спросила девочка.

– Конечно! – воскликнул Марк. – У меня есть особый дар!

– Тогда… Конечно! – лицо девочки засияло. – А как ты это сделаешь?

– Смотри внимательно и не отводи взгляд.

Калео, жевавший сладкую вату, и Лина стали наблюдать за Марком. Тот подошёл к ругающейся паре и без каких-либо вступлений обратился в чёрно-серую зверюгу. Началась паника! Родители Лины вскричали от ужаса. Кто-то из горожан засмеялся, сказав, что это всего лишь переодетый рыбоголов. Он тут же заткнулся, когда Голод откусил голову отца Лины!

Девочка застыла с широко раскрытыми глазами. Её примеру последовала и мать, уставившаяся на обезглавленное тело мужа. Из разорванной шеи заструилась алая кровь! Калео проглотил последний кусок сладкой ваты и шагнул к фотографу.

– Позвольте, – хмыкнул он и, облизнув липкие пальцы, забрал фотоаппарат у плачущего мужчины. – Марк! Улыбочку!

Чудовище повернулось и свесило длинный мерзкий язык. Он держался за голову матери Лины, которая плакала и в ужасе смотрела на свою дочь. Калео щёлкнул фотоаппаратом, и монстр сжал свои пальцы. Голова бедной женщины лопнула, как спелый фрукт, забрызгав чудище кровью и мозгами. Затем настала очередь капитана, который достал старый парострел. Ружье никак не помогло ему. Разорванное надвое тело старого паролётчика отправилось за борт. Голод ликовал! Он разрывал людей когтями и острыми клыками, рычал, словно дикий зверь. Кто-то из пассажиров решил выпрыгнуть с баржи и умереть относительно безболезненной смертью. Калео в это время щёлкал фотоаппаратом, держа его одной рукой, а другой – выпивая газировку.

Вот снимок, где молодая женщина кричит, глядя на свой разодранный живот и вывалившиеся кишки. Щёлк! Вот хороший кадр, где чудовище держит в руках головы двух мужчин, а их тела валяются у его ног. Щёлк! Вот старушка, которая, сев на колени, молится Люциэлю, а монстр, разинув пасть, сгорбился над ней. Щёлк! Отличная, по мнению Калео, вышла сцена – чудище насквозь проткнуло грудную клетку светловолосого подростка когтистой лапой и лакает его кровь. Щёлк! Последним кадром Калео сфотографировал Лину и улыбающегося рядом Марка. Девочка и мальчик, за спинами которых валялись разорванные тела и кровавые внутренности.

От всего увиденного Лина просто окаменела! Её большие серые глаза потускнели, стали безжизненными.

– Кажется, она сошла с ума. Или это шок? – спросил Калео, проведя ладонью перед лицом девочки. – Эй! Она описалась!

Голод ничего не ответил, он был занят, поедал трупы горожан. Спустя десять минут, с трудом разобравшись с управлением, Калео смог посадить баржу обратно. Работники небольшого порта тут же сбежались вокруг, спрашивая, что случилось. Но плачущий Марк просто указал пальцем на девочку.

– Это всё она! Она это сделала! – взревел Марк.

Трое мужчин уставились на Лину, а потом перевели взгляд на заляпанную кровью палубу.

– Она – маг! – выдохнул Калео. – Это было ужасно! Не приближайтесь к ней!

После слова «маг» остальные объяснения были излишними. Работники тут же отправились звонить в жандармерию.

– Вот видишь? Не только ты можешь притворяться, – улыбнулся Калео и, повесив на шею фотоаппарат, спустился по трапу.

Спустя несколько минут Калео Вагадар и Марк дошли до поворота.

– Куда теперь? – спросил мальчик, остановившись под светофором.

– Не знаю даже. А тебе не кажется, что мы там немного начудили?

– Нет, не кажется! – улыбнулся Марк. – Даже мысли такой не было. Какая разница? Скоро они итак умрут.

– Шляпник уже рассказал тебе? – удивился Калео.

– Ну, да. Он забирает души, а мне – плоть. А в детали он не вдавался.

– Ясно, – кивнул Калео и решил сменить тему. – Нам необходимо развлечься, пока мы не дошли до старьёвщика. Но у меня нет мыслей.

Перейдя через улицу, Калео и Марк стали свидетелями весьма странного, по их мнению, события. Молодой парень присел на одно колено и протянул кольцо девушке в зелёном платье. Та почему-то засмеялась, а потом стала плакать.

– Это что? – спросил Марк.

– Сам удивлён, – признался Калео.

– Да! Да! ДА! – запищала девушка и стала целовать парня.

– А, брачные игры! – воскликнул Марк. – Ритуал перед спариванием.

Калео, недолго думая, сфотографировал парочку.

– Ты всё подряд решил снимать? – раздражённо спросил Марк.

Калео кивнул и улыбнулся.

Они обошли молодых людей и спустились вниз по улице. Марк был слишком сыт, чтобы сожрать влюблённых, да и свидетелей вокруг хватало. А Калео всё продолжал улыбаться, сам не зная почему.

– Помню, была у меня одна самочка, – начал Марк.

– Стоп! Ты… делал это самое? – смущённо спросил Калео.

– Спаривался? Ага. И много раз! – гоготнул мальчик. – Моему виду необходимо часто размножаться, а то все друг друга сожрут.

– О, только не говори, что ты ел своих детей! – взмолился Калео.

– Эм… – протянул Марк, лукаво улыбаясь.

– Молчи!

– Я не виноват, что они медленно бегали! – захихикал Марк.

– И слышать этого не желаю! – воскликнул Калео.

– Да ну тебя! – махнул в ответ Марк. – Я тебе всё рассказываю и рассказываю. А ты…

– Я не являюсь оплотом высокой морали и творил разные бесчинства, – признался Калео, – но это… уже слишком!

– Ага. И каков же твой самый ужасный поступок? – спросил Марк, хмуря брови.

– Это… это… – Калео задумался.

В памяти всплыли различные страшные картины.

Использование мертвецов в Киддере являлось такой же нормой, как и поедание слабых детёнышей в мире Голода. Калео Вагадар не раз поднимал их из могил и заставлял работать на себя. Но однажды, девяносто лет назад, среди множества иссохших тел он узнал одну пару. Сотни танатоморфов под руководством коллег некромонтула строили величественное строение, без устали работая днём и ночью. Проверяя работоспособность новой партии «рабочих», Калео встретил их. Мужчина и женщина в рваном тряпье – скелеты, обтянутые почерневшей кожей и с пустыми глазницами. Мертвецы смотрели на него, ожидая команды, а он застыл не в силах и пошевелиться. Калео Вагадар уже несколько лет существовал в нежизни и свыкся с этим. И тут перед ним появляется самое яркое и самое жестокое напоминание о прошлом. Мать и отец – безвольные куклы, поддерживаемые древней силой, пустые останки, рабочая сила. В тот момент Калео растерялся. Он не был в силах вернуть их, не мог восстановить, оживить по-настоящему. Предать их земле и подарить им покой Калео тоже не осмелился. Это противоречило правилам. Они работали среди других танатоморфов, и Калео видел их каждый день. Первую неделю его мучили угрызения совести, стыд и ненависть к самому себе. А потом он просто спрятался. Спрятал свои чувства, постарался забыть о прошлом. Он старался так хорошо, что однажды у него это получилось.

– Я ничего не сделал, – выдавил с трудом Калео и, отвернувшись, громко шмыгнул носом. – Я ничего не сделал.

– Как это понимать? – удивился Марк.

– Никак, – Калео часто заморгал, не понимая, что происходит. – Почему так тяжело?.. Мне кажется, это тело влияет на меня. Я… начинаю вспоминать то, кем был когда-то.

Что-то тёплое покатилось по его щеке. Калео вытер лицо и понял, что это слёзы.

– Это хорошо или плохо? – спросил Марк.

– Это… больно.

***

Они снова собрались в этом тёмном, сыром помещении. Люди, скрывающие лица под глубокими капюшонами чёрных мантий, перешёптывались. Началось очередное собрание, ничем не отличающееся от предыдущих. Так же собирались их отцы и деды, и дальние предки, чьи имена и титулы теперь ничего не значили. Только раньше декорациями для собраний служили роскошные особняки и замки, а не полуподвальные помещения, являющиеся обителью крыс. Крысы. Теперь Совет масок напоминал именно этих мелких тварей.

– Последний акт террора не прошёл незамеченным. Хотя газеты молчат о случившемся, – сказал один из членов Совета.

– Конечно! Бипс плотно держит их за пояс, – ответил другой голос.

– Чёртов мужеложец! – крякнула старуха.

Стоявший перед полукругом Совета Принцип Альмар поёжился, услышав последний голос. Он узнал бы всех собравшихся и без этих дурацких капюшонов. Преподаватель в академии, торговец рыбой, пенсионерка, человек из правительства, банкир, учёный и оперная певица. Присутствие последних троих свидетельствовало о самом наихудшем состоянии Совета масок. Отчаянно было брать в свои ряды полукровку, сумасшедшего и девицу, чья лояльность ставилась под большое сомнение. Но Совет нуждался в ресурсах. Большая часть вливания уходила на вербовку нового пушечного мяса и покупку оружия.

Принцип Альмар мысленно усмехнулся, поражаясь фанатичности своей матери, которая чуть ли не с самого детства записала его и сестру в ряды скрытной армии Совета.

«А ведь эти люди всё ещё верят, что когда-нибудь доберутся до власти, – поражался он. – Как же они не понимают, что Крамар Крит может прихлопнуть их в любой момент? Совет масок нужен ему самому, чтобы пугать народ, когда это необходимо. По этим же причинам до сих пор существуют Ржавый король и Папа Принц. Глупцы, – думал парень, глядя на свою мать, скрывавшуюся в тенях. – Рано или поздно вы доиграетесь. Рано или поздно правительству надоест ваша игра в революцию».

– Ты хорошо поработал, – похвалил один из старших членов Совета масок.

– Умерло всего десятеро, – скептически ответил другой.

– Это был акт устрашения, – возразила молодая женщина. – Смерть большого количества граждан не сама цель. Главное, дать знать правительству, что шутки с нами плохи.

– Именно, – с неохотой согласилась старуха. – Вся столица знает о случившемся. Целую неделю жандармы усиленно патрулируют Трезубец и Песчаный. Группы по полдюжины человек осматривают подвалы чуть ли не каждого дома! Хоть они и заткнули прессу, но народ шепчется о нас!

– Значит, успех? – подал голос толстяк, стоявший с краю.

– Ещё нет, – ответил ему старый учёный скрипучим голосом. – Нам необходим осколок. Лишь собрав Ключ, мы сумеем победить надвигающееся зло. И говоря «зло», я имею в виду существо, которое никогда не видели в Серре! Стоит нам выступить против него, и власть над Серрой сама перейдёт к нам в руки.

– Как нам победить существо, столь могущественное, одним лишь артефактом? – спросила молодая женщина. – И как же нам собрать этот самый Ключ, если одна его часть находится у Крита, а другие не могут найти уже двадцать лет?

– Совет масок никогда не боялся преград! – усмехнулся в ответ старик.

«Бессмысленная трата времени, – подумал Принцип Альмар. – Вам никогда не найти осколки вовремя! Безумец водит вас за нос, а вы готовы следовать за ним, стоит ему сказать о свержении власти».

Принцип Альмар не видел смысла делиться с Советом этими мыслями. Да и поздно было что-то говорить. Он сам погряз в делах Совета по самые уши. В пятнадцать лет он совершил первое убийство по приказу родной матери. То преступление никак не касалось дел Совета и являлось для Принципа неким испытанием, инициацией. Всего лишь бездомный пьяница, коих в Трезубце было полно, получил нож под сердце. С тех пор мир изменился для Принципа Альмара.

Ему оставалось лишь радоваться, что сестру не заставляют участвовать в терактах. Хотя с недавних пор поводов для радости поубавилось. Мать отправила Тильду добывать пресловутый Осколок из лап самого Папы Принца, из Ночи, обители похоти и разврата.

При мыслях о сестре внутри всё вскипело! Принцип сжал кулаки и опустил голову, чтобы присутствующие не смогли заметить его гнев.

«Когда-нибудь вы все поплатитесь, — пообещал про себя Принцип Альмар. – Возможно, на следующее собрание я принесу с собой саквояж, напичканный взрывчаткой, и ваши бесконечные споры, наконец, закончатся. Или же мне стоит к каждому из вас применить индивидуальный подход?.. Когда-нибудь…»

***

Лавка господина Ксета располагалась на востоке города, на пересечении Марафонской и Солдатской улиц. Небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома со скромной вывеской, пыльными витринами и колокольчиком над дверью. Такие заведения с недавних пор называли «ломбардами». У господина Ксета дела шли хорошо, покупая у бедных и отчаявшихся последнее золотишко, он перепродавал драгоценности влиятельным ювелирам или коллекционерам в десять раз дороже. Так и жил он, обогащаясь за счёт тех и других. Всё честно, никакого обмана. Почти.

К нему приходили разные люди со своими трагическими историями или странными пожеланиями в поисках редких реликвий. Богачи, бедняки, таинственные личности в капюшонах, спрашивающие о магических артефактах. В записной книжке старого червя можно было найти всех. Да, червя. Люди так называли расу разумных паразитов-слизней, живущих за счёт носителей. Человек сам подставлял свою шею, подписывал контракт, получал деньги и сдавал тело на неопределённый срок паразиту.

И вот так жил себе поживал старый червь, господин Ксет и не знал бед, пока к нему не явилась странного вида парочка – мальчик в милом костюмчике и подросток, облачённый в длинное пальто.

– Юные господа, здравствуйте! Проходите, слушаю вас! – улыбаясь, поприветствовал Ксет, стоявший за прилавком.

Он не был удивлён. Обычно малолетние воришки приходили к нему, чтобы сбыть краденное. Но эти двое были хорошо одеты, и лица их были чистыми. Только вот юноша отличался бледностью кожи.

– Слушаю вас. Что интересует? – спросил Ксет, поправив очки.

Гости оглядывали прилавки со множеством различных драгоценностей, раритетных подсвечников, кубков и часов.

– Мы ищем один очень редкий предмет, – сказал лохматый юноша, глядя на мраморный бюст одной из древних императриц. На шее у него висел громоздкий фотоаппарат, которым парень тут же воспользовался. – Мы знаем, что этого предмета у вас уже нет. Хотим узнать, куда вы его дели?

– Какой именно предмет? – насторожился Ксет и опустил руку под прилавок, где был спрятан обрезанный парострел.

– Его называют «Ключом», – сказал Калео Вагадар. – Странно, хотя на вид этот предмет на ключ никак не похож.

– Вы что, из Совета масок? – нервно улыбнулся Ксет. – Туда и детей стали набирать? Я уже вашим сказал, что продал осколок. Что вам ещё от меня нужно?

– Мы не из Совета, – ответил Марк, подойдя к прилавку. – Мы из другой организации.

– И из какой? – тут же уточнил Ксет. – Только не говорите, что работаете на Крита. У меня с тайной жандармерией есть соглашения…

– Вы снова ошиблись, – улыбнулся Калео и сфотографировал растерянное лицо старьёвщика.

Инстинкт подсказывал, что гости вовсе не те, кем кажутся. Ксет чувствовал странный запах этих двоих, и тот, что принадлежал мальчику, не предвещал ничего хорошего. Объяснить это было сложно, но что-то далёкое, что-то на уровне генов, потаённое в веках, предупреждало об опасности. Спрятанный под одеждой Ксет задрожал от страха. Он направил все свои усилия, чтобы лицо носителя сохраняло спокойствие и уверенность.

– Где осколок? – спросил Калео Вагадар.

– Я продал его, – повторил Ксет.

– Кому?

– Этого я не могу сказать.

– Почему?

– Меня убьют!

– Ах ты, маленький, трусливый червячок, – улыбнулся Марк, обратив на себя внимание Ксета. – Боишься умереть? А съеденным быть не боишься?

Ксет сглотнул и выхватил парострел.

– О! – закричал мальчик, подняв свои ручки вверх. – Мы тебя поняли. Только не стреляй!

В следующую секунду Марк обрёл свой истинный облик.

– Ты разозлил моего друга, – сказал Калео и шагнул в сторону. – Теперь он тебя съест.

Прозвучал выстрел. Калео смотрел, как чудище схватило старьёвщика за шею и резко подняло его. Что-то громко хрустнуло. Судя по тому, как безвольно повисло тело старика, несложно было догадаться, что тот умер. Голод ослабил хватку длинных когтистых пальцев, и носитель плюхнулся на деревянный пол.

– Кажется, я переборщил, – сказал Марк, приняв человеческий облик. – Прогулка не удалась.

– Ничего страшного, – Калео подошёл к нему и вытянул бледные руки вперёд.

– Может, всё-таки расскажешь, что за Ключ мы ищем? – попросил Марк.

– Артефакт, который поможет планам Шляпника, – рассказал некромонтул. – Всего лишь мелочь. Шляпник ещё не готов, и мы просто убиваем время.

– Неубедительная ложь, – облизнув губы, улыбнулся мальчик. – Это тебе Шляпник приказал молчать? Ладно. Храни свои секреты дальше.

И тут внезапно скрюченный на полу старик зашевелился, закряхтел и поднялся на ноги.

– О! Без заклинания? – удивлённо спросил Марк.

– Это работает иначе, – ответил некромонтул и обратился к ожившему трупу. – Ты в моей власти. Рассказывай, кому ты продал осколок Ключа?

– Папе Принцу, – монотонным голосом ответил мертвец.

– Где его найти? – спросил Калео.

– В Ночи. Район. Бордели.

Калео криво улыбнулся.

– Бордели? – повторил он. – М, это хорошо!

– Зачем Папе Принцу осколок? – вмешался в допрос Марк.

– Не знаю. Позлить Крита, – предположил мертвец.

– Кто такой Крит? – спросил Марк.

– Правитель города и всей страны, – ответил за старьёвщика Калео, который оказался более осведомлённым. – Многие ищут Ключ, и каждый пытается использовать его в своих целях. Крит хочет сохранить свою власть, другие – её отнять.

– Кто такие Совет масок? – задал очередной вопрос Марк мертвецу.

Калео неодобрительно посмотрел на своего низкорослого товарища, но всё же не стал ему мешать.

– Бывшие аристократы, – отвечал тем временем мёртвый носитель. – Потеряли богатство во время войны. Заговорщики. Хотели свергнуть императора.

– Ещё вопросы будут? – поинтересовался Калео у мальчика.

Тот, чуть помедлив, отрицательно помотал головой.

Мертвец снял свой бархатный камзол, разорвал рубашку и обеими руками схватился за толстого, присосавшегося к его груди тёмно-синего червя. Паразит тонко запищал от страха и боли.

– Съешь его, – велел Калео.

По лавке пронеслись звуки громкого чавканья, визга и аплодисментов Марка, который был в восторге от мерзкого зрелища. Мертвец-носитель, пачкаясь в зеленоватой слизи, поглощал своего «клиента». У старого паразита не было ни единого шанса. Спустя минуту, когда всё было завершено, Марк шагнул вперёд, потирая свои ручки и облизывая губки.

– Что-то у меня аппетит разыгрался!

Глава 9

Проснулась Коул с широкой улыбкой на лице. Мерил тихо спала рядом. Из-за занавесок проглядывали первые лучи утреннего солнца.

«Вот это счастье! Хрен с Критом, это того стоит, – подумала Коул, потянувшись в кровати. – Стать рыцарем? Пожалуйста! Да хоть кем угодно, главное, чтобы рядом была Мер».

Она погладила волосы подруги, с умилением смотря на её мирное лицо. Мерил наверняка снилось что-то хорошее.

«Но какой сон может быть лучше этой реальности, того, что происходит сейчас?»

Взяв с прикроватного столика сигареты и пепельницу, Коул закурила. Она долго просидела, глядя на любимую.

Неожиданно прозвенел дверной звонок.

«Стром? У него есть ключи, – подумала Коул. – Кто же может прийти в такую рань?»

Быстро надев свою старую рубашку и брюки, Коул спустилась вниз. Увидев на лестнице разбросанную одежду, она невольно улыбнулась. Хотелось кричать, прыгать и смеяться от того, как всё сложилось! О лучшем раскладе и мечтать не стоило.

– Кто там? – спросила Коул, дойдя до двери.

– Верман Полумесяц, – ответил мужчина.

– Чего?

Коул открыла дверь и удивлённо вздёрнула бровь. Перед ней стоял вчерашний воин с Арены доблести. Высокий, с тёмными волосами, зачёсанными назад, и костяными отростками, растущими на лбу, бровях и щёках. От каждого отростка по лицу гостя тянулись витиеватые тёмно-синие татуировки. Из них в центре лба вырисовывался перевёрнутый полумесяц. В этот раз на нём были не кожаные доспехи, а простенький костюм. Коул тут же заметила свисающий с его плеча длинный тёмный сверток.

– Здравствуй, – хмыкнул Полумесяц. – Ты Кларисса Марс?

– Коул, – поправила девушка. – Что надо?

– Меня отправил Крамар, – ответил гость.

– Кто? – переспросила Коул.

– Крит.

– И зачем же? – удивилась Коул.

– Я буду учить тебя сражаться, – без особой радости сказал Полумесяц.

– Лепра! А старик не шутил.

***

– Вообще-то я родился в Аварре, но почти всю жизнь прожил в этой прекрасной стране, – рассказывал Полумесяц, размахивая мечом. – Многие считают, что иглоликие не имеют своей истории или культуры.

Коул сделала выпад, который был успешно блокирован.

– Но они ошибаются, – продолжил иглоликий. – Наша родина, далёкий Хетт, находится на восточном материке. Мы – народ пустыни. Бьёмся с гулями, укрощаем джинов…

Коул снова пошла в атаку. Полумесяц отпрыгнул в сторону и оттолкнул её.

– Строим зиккураты для своих царей, коим даже смерть не страшна. По сути, это не склеп, а тюрьма для злобных существ, грозящих уничтожить всех даже после смерти. А остальных, кто умер, мы сжигаем. Потому что мы… прокляты. Все мы, умерев, обращаемся в гулей – безмозглых каннибалов.

Задний двор особняка с беседкой, гравием и каменными статуями ангелов превратился в арену для тренировок. За прошедшие несколько часов Коул возненавидела иглоликого. Полумесяц рассказывал ей всякие истории и отбивался от её глупых, неосторожных выпадов. Девушка от злости рычала, ругалась и снова шла в атаку. Каждое падение сопровождалось колкостями и издёвками иглоликого. Полумесяц улыбался нахальной, высокомерной ухмылкой. В ответ Коул, стиснув зубы и покрепче сжав арматуру, заменявшую ей меч, бежала вперёд.

– Кстати, в Хетте есть и люди, – рассказывал Верман Полумесяц. – Там они не делятся, как, например, здесь. Но Серру я люблю больше. Здесь я провёл почти всю свою жизнь. Бродяжничал и воровал. Пока меня не нашёл Крамар. Посмотри, кем я стал теперь. Моё лицо на всех газетах и афишах. Я богат и влиятелен. Всё благодаря Крамару. Он увидел мой потенциал и раскрыл его. Видимо, в тебе он тоже что-то разглядел. Но я вижу перед собой только грязь.

– Может быть, хватит? – встревожено спросила Мерил, следившая за всем этим со стороны.

– Не вмешивайся! – прорычала Коул, вся испачканная в грязи и потная.

– Послушай подругу, – посоветовал Полумесяц, махнув длинным мечом, на клинке которого искрились руны.

– И не подумаю! – прорычала Коул и рванула вперёд.

Она никогда не держала в руках меч или другое оружие ближнего боя. Драки в пабах или в какой-нибудь подворотне было обычным делом, но ей никогда не доводилось фехтовать. Не успела Коул добежать до противника, как тот выставил перед ней меч. Коул замешкалась. Полумесяц невероятно быстро оказался где-то справа и локтем заехал ей в челюсть. Коул рухнула на землю. Мерил вскричала в ужасе. Полумесяц засмеялся.

– Не поднимайся, – велел он, склонившись. – Тебе не победить. Ты всего лишь грязь. А грязь должна быть на земле.

Но Коул не слушала. Её упрямство подогревалось злостью и ненавистью, а унижения не могли сломить её волю.

«Не с тем связался, – подумала Коул и вспоминала годы жизни в приюте. Вспомнила, как сиротки дрались между собой. Вспомнила, как их избивали воспитательницы за провинность. – Проигравший не тот, кто упал, а тот, кто не поднялся».

С трудом Коул упёрлась руками о землю и приподняла голову.

– Лежи. Не вставай! – приказал иглоликий.

– Иди… в жо… – прошептала в ответ Коул, и темнота забрала её.

***

Когда Коул очнулась, была уже глубокая ночь. Открыв глаза, она увидела Строма, сидевшего у её кровати и увлечённо читавшего какую-то книгу.

– Интересно? – спросила Коул хриплым голосом и ощупала повязки на своей голове.

– О, да! – не поднимая глаз, ответил дворецкий. – Это Мир Дейл, прославленный Телосский маг и странник. Он писал о своих приключениях, о далёких странах и всяких чудесах. Но эта книга посвящена Телосу. Называется «Цепь и Тролль» или «Тролль в цепях». Зависит от издательства.

– Сказка? – спросила небрежно Коул.

– Нет. Эта история о реальных событиях, – ответил Стром.– Автор изменил только имена и кое-какие детали. Например…