Сокровища Призрачных островов. Карта и компас

Итана, Лаура и Катерина переглянулись, но промолчали. Макс кивнул, посмотрев на Яроша. Берн красноречиво проверил свое ружье.

– Мы пойдем с тобой, – решил капитан.

На свежем воздухе Вейну стало лучше, но рана продолжала кровоточить. Серая тряпка промокла.

– Давай, я тебе рану своим платком перевяжу, – предложила Луиза.

– Потом, – не согласился Вейн. – Сначала отсюда выберемся.

Шумная толпа рынка беспрепятственно выпустила их. Торговцев и покупателей становилось все меньше, площадь растекалась тремя неширокими улицами.

– Куда дальше? – спросил Эмиль больше у Сашки, чем у Луизы.

Парень остановился. Улицы почти одинаковые, но на каждой должны быть солдаты, как сказал колдун. Сашка задумался, засунув руки в карманы. Шар был холодный, но от прикосновения он потеплел.

– Думаю, нам направо, – не очень уверенно проговорил парень.

– Как скажешь, командир, – поддержала его Луиза.

Солдат был один.

– Арсен, – поздоровался он, протягивая руку Вейну.

Эмиль и Луиза стали возле Сашки. Жак незаметно спрятался за ними. Глянув на Сашку, Вейн пожал руку солдата.

Арсен долго смотрел на него, дольше, чем необходимо стражнику, который хочет арестовать человека. Сашке показалось, что прежде чем стать солдатом, Арсен прошел через адские мучения, отпечатавшиеся в его глазах, сейчас пустых и не похожих на человеческие. Пытки в подземельях Империи во имя мира и величия истории.

Все понимали, что сейчас произойдет. Таким стражам не нужны документы, чтобы узнать беглецов. И теперь исчезнуть они не успеют. Нет рядом Али, что смогла б указать им путь. Да и жива ли она?.. И Вейн тоже не просто так приблизился к врагу: только сейчас парень осознал, что спасенный им вооружен и весьма опасен, он убивал раньше. Чья-то жизнь сегодня оборвется на этой улице, но кровь не льют на правильной дороге…

– У каждого из нас есть своя тропинка, начерченная в пыли, – тихо сказал Сашка, всматриваясь в стражника. – И когда кто-то умирает, тропинок становится меньше, ветром ночным сдувает те дорожки. Дунул ветер – и нет их.

Арсен медленно отпустил Вейна, посмотрел на Сашку.

– Чьи тропки ты старался укрыть от ветра? За что тебя наказали?

Арсен вздрогнул, закрыв опустевшие от страданий глаза.

– Не ваше это дело… – но звать других он не спешил.

Сашка и Арсен смотрели друг на друга, склонил голову бледный Вейн, молчали Эмиль и Луиза. Казалось, само время остановилось и вслушивается в не сказанные слова.

– Идите за мной, – совсем другим голосом приказал солдат.

Но друзья не двинулись с места, осознав, что готовы драться за свою жизнь.

– Верьте мне, – приветливо добавил Арсен. – Просто верьте.

И они поверили.

Как Арсен вывел их из города незамеченными – загадка. Солдат привел друзей к дому, находящемуся в пригороде. Старое сооружение покосилось и напоминало брошенный домашний очаг, где давно погасло пламя.

С двери посыпалась труха, когда Арсен ее открыл. Внутри отдавало пылью и плесенью, затхлым воздухом покинутого дома. Друзья несмело зашли вслед за Арсеном.

Солдат нашел оплавленную свечку, зажег от спички. Огонек качнулся, отразившись в большом старом зеркале.

– Арсен, а где твоя жена? – спросила Луиза, разглядывая комнату, укрытую толстым слоем пыли и грязи.

– Я не был женат, – Арсен искал другие свечи, но больше не было.

– А этот дом? Тогда чей он? – Вейна толкнул старый пес, вбежавший в комнату.

Мужчина поморщился от боли: собака зацепила его раненную руку.

– Родительский, – коротко ответил хозяин, гладя отощавшего пса, лижущего ему ладони, будто слизывая боль и усталость. – Они умерли. Но я даже не знаю, где они похоронены, – казалось, Арсен лишь сейчас вспомнил, что когда-то у него были свой дом и семья.

Невероятно, как Сашка подобрал ключ к его душе, вернув глазам солдата свет. Но он чувствовал, что это ненадолго.

– Верьте мне, – повторил Арсен.

В грязном зеркале отражался солдат в серой имперской форме, будто сшитой на другого. Солдат плакал, и слезы эти были соленой живой водой, как море.

Мавка вела Яроша и команду тайной тропой, одним концом касающейся вершины горы, а другим – моря. Но только тот, кто знал о ней, мог пройти под живыми сводами.

Катерина была довольна. Итана просто любовалась заколдованным коридором. Берн и Макс вели себя серьезно, как и подобает мужчинам, но красота чужих чар растопила и их сердца. А Лаура не могла скрыть восхищения. Деревья говорили с ней, тихий ветер говорил с ней, но, самое главное – с ней говорила земля, впервые открывая тайны, на которые даже и не намекал учитель.

Садилось солнце, и по тропе ползли сумерки.

Луиза перевязала руку Вейна своим платком, как и обещала, но это только навредило ему. Кровь скапывала через ткань, как вода, мужчина побледнел. Испуганная Луиза замотала рану серым тряпьем, и кровотечение почти полностью остановилось.

– Наверное, она зачарована, – Вейн не удивлялся.

Эмиль сел на стол рядом с Арсеном, ведь стульев в комнате не было.

– Почему ты нас не выдал?

– Не знаю. Вы не такие, как другие, которых я ловил, – Арсен провел рукой над пламенем, которое уклонилось от пальцев солдата.

Эмиль удивленно отметил это странное поведение огня.

– А как вы узнаете, кого ловить нужно?

– Мы не свободны, – тихо ответил Арсен. – А вы свободны. Мы видим вас всюду, где бы вы ни были, кем бы ни притворялись.

– Но разве ты не свободен, если говоришь нам это? – Сашка смотрел в зеркало, покрытое пылью, и ему казалось, что его силуэт в стекле не отражается.

– Нет. Лишь на эту ночь, пока вы здесь.

– А если ты пойдешь с нами? – Сашка верил, что сможет его околдовать, как тогда, на улице, хотя и понимал, что чары чужие, подаренные на один день странным благословением.

– Нет, – усмехнулся Арсен. – Вы не знаете…

Он умолк, ибо рассказать не мог. Не мог рассказать, как по чужой вине погибла та, кого он полюбил всем сердцем, хоть любовь и была под запретом в их школе. Как он с друзьями жестоко наказал виновника, и только вмешательство учителей спасли негодяю жизнь. Как он стоял на коленях в комнате учительницы, которая была его опекуном. Он не чувствовал страха, понимая, что его ждет за преступление имперских законов, а она почему-то тайком плакала, отвернувшись к окну. Как на рассвете его забрали… Его одного, ведь он взял общую вину за их поступок на себя, чтобы спасти друзей…

– Не трогай его, Сашка, – попросил Жак, похоже, что мальчик тоже почувствовал, о чем вспоминает имперский стражник.

Но Сашка не смог удержаться от следующего вопроса.

– А когда мы уйдем утром, что будет с тобой?

– Я забуду о вас и об этом доме, и буду верно служить Империи, подчиняясь приказам своего командира.

Услышав это, Вейн невольно стиснул руку в кулак, забыв о ране, и тихо вскрикнул.

– Ты что? – испугалась Луиза.

– Ничего, не обращай внимания, – отмахнулся от нее мужчина.

Арсен больше не говорил. Его мысли принадлежали прошлому, которое он так неожиданно вспомнил. Молчали и другие.

Через что же должен был пройти человек, чтобы стать таким? Что должен был пережить, чтобы забыть все, что когда-то было ему дорого?..

Сашка рукавом стер пыль с зеркала, заглянув в него, будто в окно.

…Та же комната, но чистая, полная света от камина и светильников.

– Не забирайте моего мальчика, прошу… – тень матери хваталась за солдатскую одежду. – Не забирайте моего сына…

– Женщина, это большая честь, ведь твой сын будет учиться в столице. По закону Империи я должен его забрать. Твоему сыну уже исполнилось одиннадцать…

– Умоляю… – женщина сползла на пол, но ее мольбы не могли разжалобить исполняющего приказ.

Свечи памяти гасли, теперь запорошенное пылью зеркало каждую минуту вспоминало тот день, когда из дома ушло счастье…

– Мы пришли.

Мавка привела их к дому, построенному из стволов деревьев. Стены укрыл лишайник, да и сами стволы были настолько полны жизни, что поросли побегами.

– Я привела их, госпожа, – позвала мавка, кланяясь.

Тень промелькнула в окне, открылась дверь.

– Заходите, – пригласила мавка.

Первым в живой домик, пригнувшись, вошел Ярош, за ним женщины. Берн и Макс хотели остаться на улице, опасаясь ловушки, но мавка покачала головой, и они были вынуждены подчиниться.

В домике не зажигали огни и не было мебели, а зеленые побеги плюща заплели стены.

Катерина ойкнула: сквозь полупрозрачную фигуру хозяйки просвечивала стена. Ярош положил руку на рукоять сабли.

– Не бойся, пират, – призрак улыбнулся. – Это я вас звала. Я просила Море привести вас сюда.

– Привести? Зачем? – Итана не доверяла призракам.

– Луна взойдет, узнаете. Но сначала скажи, пиратский капитан: возьмешь призрака на борт?

Ярош мешкал с ответом, призрачная женщина усмехнулась.

– Харуна взял. И даже Марен взял. Давним веришь. Врагам веришь. Отчего же меня не возьмешь?

– Жаль, что здесь нет ни Марен, ни Харуна, – недовольно бросил Берн, проницательный призрак ему не нравился.

– Не слишком ли много ты обо мне знаешь? – Ярош и сам ей не верил.

– Не больше, чем Море знает, – призрачная женщина подошла к мавке, обняла ее, не касаясь дымчатой рукой. – А моей подруге от него тоже многое ведомо.

– Это правда, так может быть, если Море к чьему-то горю внемлет, – неожиданно подтвердила Лаура. – Ричард мне рассказывал. Давно, – она погрустнела, вспомнив, что граф за последний год ничему не учил свою наследницу.

Призрак посмотрел на девушку, и легкая улыбка скользнула по его губам.

– А ты же и не сомневался, Ярош, что она тебя предаст. Я знаю, вы стремитесь попасть на Призрачные острова. Эти затерянные в море земли не принадлежат живым. Там ждет меня покой. Так возьмешь меня с собой, капитан?

– Возьму, – согласился Ярош. – Могла бы встретить нас и на берегу.

Призрачная женщина опустила взгляд, будто хотела что-то сказать, но не могла.

– Луна всходит, – напомнила мавка, заплетая свои роскошные волосы в толстую косу.

– Нет, Ярош, ты не понимаешь. Ты сам должен увидеть. Идите за мной, – призрак выплыл из домика.

Безмолвно, словно зачарованные, люди пошли за полупрозрачной синей тенью, чья поступь не гнет травы. По тропинке, которую живым не увидеть, по лунному свету, на полянку, где журчит родник.

– Смотрите на воду. Вода, как время, все расскажет, как нашим предкам рассказывала, – торжественно промолвила призрачная женщина. – Сначала смотрите.

Только Ярош и Итана склонились над водой. Все другие остереглись.

Журчала чистая вода, жадная к лунному свету. Текла вода, но к ней примешивалась тонкая струйка крови, все равно растворяясь, побежденная водой. Сказки превращались в байки, в которые никто не верит; нелюди учились любить, ведь люди утратили этот удивительный дар; терялись в пустыне карт границы стран вместе с народами… Не возродить утраченного равновесия, ибо суть равновесия забыта и подменена бездушными раздумьями. И те, кто мог изменить мир, выбирали смерть.

Журчала чистая вода, оголяя камни дна, одевая их в серебро.

– Ты хочешь спросить еще о чем-то, Сокол? – ледяной, безжалостный голос призрака, осмелившегося обратиться к времени за советом.

– Да, хочу. Это будущее?

– Нет, Сокол, – теперь печально, будто сама вечность говорила ее устами. – Это сегодняшнее и только чуть-чуть грядущее. Корабль с черными парусами заблудился в море и во времени. Или время вне него идет слишком быстро? – она не по-человечески улыбнулась. – Но сейчас время больше не полноводная река, оно обратилось в водоворот. Все изменяется, и пират может пройти сквозь время в другое столетие, отыскав того, кто мечтает ходить под черными парусами и красным флагом, ибо таким был настоящий пиратский стяг. Ты знаешь: кровь и смерть, огонь, а не тьма. У вас отобрали даже это… Но тот, кто увидит на горизонте "Диаманту", сможет подняться на борт, даже если побратимы этого корабля давно истлели.

– Мы уже находили людей из другого времени, – подтвердил Ярош: вечность в образе призрака его пугала не больше Нордина, капитана "Астагора", которому он дал обещание, или Марен, запретившей ему пить.

– Все меняется, – повторила вечность, уходя. – Время – круговорот. И лишь несколько фигур могут подняться над ним, чтобы драться с Химерой, чьи крылья белые, как тяжелые снежные тучи, забывшие прикосновение ветра свободы. Тебе выбирать, капитан, кто вызовет советника Императора на поединок. Прощай.

Призрачная женщина упала, и Итана подбежала к ней, забыв, что хозяйка домика неживая. Застонав, полупрозрачная фигура поднялась. Тепло сочувствия, на удивление Лауры, придало призраку сил.

– Так возьмешь меня на борт, капитан? – будто ничего не случилось, переспросила она, словно забыла все, что пророчила возле звонкоголосого ручья.

– Да, конечно, – улыбнулся пират: говорить с призраком ему нравилось намного больше, чем с тем древним существом, в действительности позвавшим их сюда.

– Вы потеряли из-за меня два дня, – добавила призрачная женщина. – Назад мы вернемся до рассвета. Эти тропки не мной заколдованы. Но путь к морю всегда короче.

Путь к морю всегда короче, как и путь домой. Но все, кто сегодня видел, как луна купается в зачарованном ручье, поняли, что домой им вернуться суждено, только побывав на Призрачных островах. Не сговариваясь, друзья решили ничего из услышанного и увиденного в воде не рассказывать команде. Пусть дети смеются и играют, а команда мечтает об увлекательных приключениях. И даже Лаура решила больше не дружить с товарищами графа Элигерского. Но обрадуется ли этой новости граф? Вряд ли…

Выйдя на белый песок, первым, что увидел Ярош, был его любимый корабль. Грот-мачта "Диаманты" переделила золотой пятак луны.

Глава 13

Курс на пиратский порт

Пираты направлялись к воде, где их ждала лодка. Хотя на твердой земле и было хорошо, но на корабле как-то безопаснее, и все стремились побыстрее вернуться к команде.

Яроша, шедшего последним, позвали по имени. Сокол оглянулся и увидел Марен, направляющуюся к пирату.

– Подожди, Ярош, – сказала давняя. – За время твоего отсутствия много чего случилось, команда тебе расскажет, но и ты не один вернулся, – она пронзительно посмотрела на пиратского капитана, будто чтобы убедиться, что не ошиблась. – У меня есть вопрос, Сокол, волнующий всех давних на твоем корабле.

– И что это за вопрос? – улыбнулся Ярош, без страха глядя на нее.

– Куда твой корабль пойдет дальше, Ярош? Неподалеку есть очень интересный остров. Заглянем ли мы туда?

Пиратский капитан рассмеялся: хоть раз он таки угадал, о чем думает давний народ.

– Да, заглянем. Туда бы мы и отправились, если бы не предложение русалки.

Темные глаза давней смотрели в землю, и не понять, рада ли она, или чем-то встревожена, либо же эти чувства напоказ, чтобы запутать человека…

– Правильно, Сокол. Где же еще могли остаться те, кто нужен твоей карте сокровищ, как не там…

Ярош смотрел на Марен и совсем не боялся ее, хотя стоило бы, ведь самая большая ошибка, которую можно допустить, – это доверять давнему народу. Тем более той, о чьих поступках он столько знает…

– Карта сокровищ собирает не пиратов, а людей с особенными судьбами? Твоя названная сестра так зачаровала ее? Марен, скажи, на кого откликается карта?

– Пока мне это неведомо, – четкий ответ, но не понять, говорит ли давняя правду. – Пойдем, Ярош, твоя команда будет беспокоиться.

Лодка отвезла тех, кто хотел поскорее оказаться на "Диаманте", и вернулась за капитаном и Марен. На этот раз гребли Айлан и Дэниэл, и в их радости от встречи никто бы не усомнился.

– Капитан вернулся! – обрадовалась Феникс, первой подбежав к Ярошу, поднимающемуся на борт.

Команда немного отступила, когда к ним подплыл призрак. Ричарда не было среди встречающих.

– Куда мы держим курс, капитан? – улыбаясь, спросил Странник.

Давний подал Ярошу шляпу, упавшую с головы капитана, когда пират поклонился своей команде, благодаря за верность.

– Курс на Тортугу!

Глаза Яроша озарились духом приключений, светом, не замутненным страхом неизвестного, а еще больше – известного.

"Диаманта" ставила паруса. Илария, Иржи и Андрей с берега махали кораблю, исчезающему в ночи. Эсмин уговорила их не возвращаться в неприветливый мир, где их не ждет ничего хорошего.

Полина и Рита украдкой наблюдали, как Юран и Феникс что-то рассказывают Ярошу, который их внимательно слушает, не перебивая. Роксана с Юрием показывали Тимуру корабль. Роксана уже пообещала мальчишке, что научит его быстрее всех взбираться на мачту.

Марен и Харун знакомились с призраком, но он оказался неразговорчивым. Призрачная женщина смотрела на море, почти не обращая на них внимания.

– Позови Лауру и принеси фонарь, – приказал Ярош Юрану и обернулся к Феникс. – И ты пойдешь со мной.

Встревоженная Лаура появилась через минуту: вероятно, она успела что-то услышать о случившемся, когда они ходили в поход к горе.

Рита махнула Полине, предлагая проследить, куда собрались старшие, но подруга жестом возразила, чувствуя, что эти взрослые дела их не касаются.

Каким бы ни был корабль, и каким бы ни был капитан, но на каждом корабле есть место, где держат узников. На этот раз там находился граф Элигерский.

Ричарду сковали руки, а самого заперли в клетке, поросшей темной ржавчиной.

Лаура оказалась между Ярошем и Феникс, держащей свет.

– Ричард! – вздохнула Лаура, порываясь броситься к нему, чтобы освободить, но не двинулась с места и, овеянная грустью, добавила: – А я им не поверила, Ричард, что ты…

Граф тяжело пошевелился, вцепившись в решетку. Для обессиленного колдуна кандалы были слишком тяжелы.

– Зачем ты это делаешь, Ярош? Верности твоей команды тебе мало, так ты и моих друзей к себе прибрать надумал? – в голосе графа сквозила насмешка. – Поговорим как мужчины?

Не сводя взгляда с графа, Ярош знаком попросил фонарь.

– Оставьте нас.

Без возражений Феникс вывела Лауру из трюма. Наследницу графа так поразило увиденное, что она не протестовала, не пыталась защитить своего товарища.

Ричард еще крепче вцепился в решетку, чтобы не смотреть снизу вверх на капитана. И Ярош сжалился над его гордостью: поставил фонарь на пол и присел.

– Глупость – готовить заговор, Ричард, когда его ждут, – заметил капитан пиратского корабля.

Но к тому, что сделал Ричард, он не был готов. Граф склонил голову и тихо сказал:

– Прости меня, Ярош, что-то на меня нашло. Я слишком долго не был в море, презираю твоего принца, да ты и сам знаешь, что не все твои решения справедливы. Я не желал причинить зло кому-то, кроме тех, кто ненавидит меня. Прости, капитан.

Ярош не сразу нашелся, что ответить графу.

– Ты жив лишь из-за моего отношения к Лауре, не хочу ее огорчать. Других твоих друзей мне не жаль.

– Ярош, ты обещал моим друзьям остров.

– Но я не превращу рай в ад, высадив твоих друзей на этой зачарованной земле.

– Но если запрешь их вместе со мной или сбросишь в море, поднимется бунт. Не все на корабле верят тебе и понимают, куда попали. И будет много крови, – из последних сил Ричард улыбнулся, выторговывая себе жизнь.

– Но тех, кто верит мне, на борту больше, – Ярош не вернул ему улыбку. – Твои друзья, уверенные, что от их рассудительности зависит твоя жизнь, не станут противиться моим приказам. Или ты сомневаешься в своей бывшей команде, капитан Ричард?

Граф не ответил. Ярош поднялся, забирая свет. Но во взгляде пленного Ричарда он прочитал больше, чем тот сказал словами. Граф искренне просил прощения, и не из страха перед наказанием.

Роксана и Рита устроили тренировки прямо на палубе. Они очень быстро перенимали чужое мастерство, ведь Айлан и Олег были хорошими учителями. А когда к ним присоединилась Киш, корабль превратился в настоящую школу боевых искусств.

Видя, как сражаются дети, присоединиться к тренировкам решили Макс и Владимир, и хотя пожилому Владимиру было очень тяжело держать дыхание, он старался, как мог.

– Неправильно. Этот удар легко отбить, – со смехом поиздевалась над его попытками Герда, наблюдавшая за занятиями.

– Так выйди к нам и покажи, как нужно, – обрадовался Айлан, которому не терпелось развлечься.

– Не сегодня, Айлан, – королева Аталя и бровью не повела, не отозвавшись на вызов, но своей уверенной речью она обещала, что поединок состоится обязательно.

– Айлан.

Мужчина оглянулся.

– Научите и меня, – Тайра больше не носила платок, а перевязала волосы черной лентой: от висков у нее шли седые пряди, появившиеся несколько дней назад.

Но не всех радовали эти учения. Ян и Константин, как всегда, ругали детей.

– Куда смотрят ее родители? – возмущался школьный учитель из небольшого Элигерского городка. – Я еще понимаю других детишек, чьи родители далеко. Но Роксана! Как она может так расстраивать своих родных? Заставлять их нервничать!

Будто в ответ на его справедливые замечания, Роксана выбила палку из рук Риты и сама же, подпрыгивая от радости, побежала за ней, чтобы отдать. Подруги возобновили сражение.

– Да, Константин, ты прав. Они плохие родители, если позволяют своей дочери так себя вести.

Ян не видел, что Ольга, мать Роксаны, слышит каждое их слово и готова расплакаться от обиды.

На бочках, выставленных кругом, играли в карты друзья графа, Козырь и Меченый, и Серж с толстым Алексеем, которых Ярош вызволил из плена на "Астагоре". Игра была в самом разгаре, у Сержа пошла масть.

– Эй, Лаура! Иди к нам! – крикнул Козырь, но девушка отмахнулась.

Как она могла сейчас играть? И как могли играть эти люди, знающие Ричарда намного дольше, чем она?..

– Что ты хочешь от этих двоих? – рядом с ней стоял Странник. – Разве ты удивлена, Лаура? Неужели ты не знала, кем был Ричард до того, как получил графский титул?

– Отстань от меня! – возмутилась она, повернувшись к кудрявому мальчишке спиной.

– Как пожелаешь, девочка… – но в голосе Странника проскользнула настоящая обида.

Сашка, Луиза, Эмиль, Вейн и Жак оставили позади город, где люди завтра позабудут, что встречали их. Впятером они будут идти пыльным путем, любуясь, как в травы садится солнце, и табун пересекает проселочную дорогу, а ветер развевает золотистые гривы.

Время котилось, как колесо с горы, ложилось дорогами и тропками между имперской столицей и беглецами, а марево звериной воли скользило за ними, околдовывая. Но мир менялся, звонче смеялись дети, а на одном цветке Сашка увидел крохотную фею. Фея качалась на ромашке, напевая веселую песенку.

Пирату достаточно поселиться в маленьком городке, чтобы по его улицам ходили единороги или вернулись драконы. Но не все пираты хоть раз видели море. Пиратство в крови, такой же соленой, как и морская вода…

Попутка, остановленная Луизой, довезла беглецов до поселка, где они и планировали заночевать. Дальше водителю с ними было не по дороге.

Чем ближе к морю, тем меньше автомобилей, тем больше лошадей и одноэтажных строений, а люди чаще улыбаются, и глаза у них добрее. Сначала Сашка удивлялся, но потом подумал: а что он видел, прожив всю жизнь в городе? Немало чудес прячется от тех, кто в них не верит, считая, что все открыто и известно.

Они ужинали в придорожной корчме, которую раньше могли увидеть только в кино. Луиза играла с Жаком в "ладушки", как с родным сыном. Почему-то Сашка был уверен, что собственных детей у нее быть не может. Эмиль расспрашивал корчмарку, какой дорогой им лучше идти дальше. Только Вейн не оставил Сашку в одиночестве.

– Тебе больно? – решился спросить парень о том, что не давало ему покоя.

– Я привык, – пожал плечами Вейн. – К тому, что с тобой постоянно, привыкаешь.

Сашка не мог с ним согласиться, но каждый имеет право на собственное мнение.

– Зачем тебе понадобился тот цветок? – этого Сашка понять точно не мог: как можно платить жизнью за какую-то розу, где бы она ни выросла…

На устах Вейна плыла изменчивая улыбка.

– Ты не видел тех цветов. Улицы, заросшие огненными цветами. Много цветов. Где-то цветок выглядывает из-под порога. Где-то вырос возле стены, укрытый от ветра. Только ветра те цветы не страшатся, ибо они вечны, как страдания того места. И город тот мертвым называют.

– А что делал там ты? – Сашка хорошо помнил, что об этом ужасном месте говорил и колдун.

Вейн из мечтательного стал серьезным и даже печальным.

– А ты действительно хочешь об этом знать, Сашка? Сказки бывают удивительные и страшные.