Сокровища Призрачных островов. Карта и компас

Воспользовавшись его растерянностью, Аля поднялась, собрала фотографии со стола.

– Вы уедете из города сегодня же. Сейчас. Вместе. Вот фото, найдите эту женщину, и вы найдете намного больше, чем сейчас можете представить, – она протянула Эмилю один из снимков.

Глянув на изображение, Эмиль передал фотографию Сашке.

На фото в пол-оборота стояла темноволосая синеглазая Ирина. Глаза улыбаются, а море за ней штормит, и далеко-далеко, почти сливаясь с горизонтом, волны баюкают корабль с черными парусами. Или это просто наваждение?..

– А вы? – Сашка не сразу понял, что фотограф с ними не поедет.

– Я должна остаться в городе со звериным взглядом. Я хочу взглянуть ему в глаза.

Даже Эмиль и Луиза удивились: никто так не называл великолепную пышную столицу, в которой они родились.

Они не решались уйти, что-то еще оставалось не высказанным.

– Ну, чего вы стоите! – слегка прикрикнула на них Аля, и ее глаза сверкнули огнем, каким не может светиться человеческий взгляд. – Идите же! Прощайте!

Луиза, взяв Жака за руку, молча вышла из комнаты. За ними шел Эмиль. Сашка выходил последним. Уже на пороге он оглянулся.

Аля сидела на полу, закрыв лицо руками, коса полностью расплелась, волосы рассыпались, накрыв ей плечи. На другом фото, лежащим перед ней, даже с порога можно было разглядеть площадь возле алого дворца. Черных статуй было четыре.

Пираты отправились к горе. Ярош взял с собой Итану, Берна, Макса, Катерину и Лауру, неожиданно попросившуюся с ними.

– А учитель не рассердится? – спросил у девушки Странник, когда они собрались в дорогу.

Лаура смутилась: наверное, Ричарду не было известно о ее желании.

И теперь вшестером они поднимались по реке, оставив на корабле тех, кто мог соперничать с волей графа Элигерского.

– Первое, что я хочу увидеть, когда вернусь, – это наши черные паруса, отраженные в воде, – сказал Ярош, прощаясь с Феникс, отпускавшей его с тяжелым сердцем.

Поток нырнул в лес, речка сузилась, обмелела. Весла иногда царапали каменистое дно, и, в конце концов, пираты были вынуждены оставить лодку, чтобы дальше идти пешком.

Заночевали в лесу под тихие причитания попугая, сопровождавшего их от самого моря.

Сидя на кочке, поросшей травой, Итана раскладывала пасьянс. Вдалеке от колдуна карты не врали. Но их обещания ей не нравились, гадалка хмурилась.

Так и заснули, не рискнув развести костер. А утром пошли дальше.

Ярош, Берн и Макс прорубались сквозь чащу. Сразу за ними шли Итана и Катерина, Лаура немного отстала. Мысли ее устремлялись к тем, кого она оставила на морском берегу.

– Добрый день, граф, – позвала Ричарда Герда.

Граф поклонился рыжей королеве, он бы и пером на шляпе подмел перед нею землю, но не было у графа шляпы. Герда тоже склонила голову в знак приветствия.

– Ты единственная, Герда, кто меня не сторонится, – благодарно и искренне сказал Ричард, сгибая руку. – Пройдемся, ваше величество?

Герда приняла его предложение.

Они шли по берегу возле самой воды. Одна волна едва не намочила сапожки королевы. Засмеявшись, Герда уклонилась от волны, не удержала равновесие, но Ричард не дал ей упасть.

Лишь миг их лица были очень близко, но даже в это мгновение они играли в чувства.

– Я замужем, граф, – Герда игриво высвободилась.

– Вы плохо думаете обо мне, ваше величество. Мне просто хорошо с вами. Минуты, когда мы рядом, напоминают славные времена, что для меня теперь в прошлом.

Они все дальше отходили от пляжа, взбираясь вверх, оставив позади кладбище. Звонкие детские голоса не долетали сюда, да и поблизости не было ни души. Граф Элигерский остановился.

Как он изменился сейчас! И Герда его понимала… Здесь, на ветру, относящим слова от моря, он мог не притворяться почтительным господином. Королева огляделась. Граф привел ее на скалу, о которую разбивались волны. Красиво и страшно. Герда пожалела, что не взяла с собой любимую пантеру.

Ричард подошел к краю, повернувшись к Герде спиной, проверяя, что сделает королева, насколько она ему доверяет. Герда думала только миг, но спорить с любопытством ей было все тяжелее, – женщина стала рядом с ним.

– Тебе не кажется, Герда, что не все на нашем корабле правильно устроено? – повел разговор граф.

– Верно, они не уважают ни меня, ни тебя.

В море Дельфин катал на спине Полину, и она верещала от удовольствия. Гердой овладела зависть, ведь она не могла разделить эту светлую радость – слишком много было тьмы в ее мыслях и в прошлом, и капитан Ярош зря уже несколько раз пытался ее расспросить, ощущая присутствие этого мрака…

– Не уважают, – подтвердил Ричард. – Но разве это нельзя изменить?

Он словно вел мысль королевы скользкой дорогой к нужному ему выводу.

– Не получится. Ярош ушел, но Айлан и Юран убьют тебя, если ошибешься. Ты колдун, только и они умеют колдовать не хуже, – Герда сама не поняла, что действительно назвала людей, способных победить Ричарда в поединке. – С тобой мало тех, кто рискнет за тебя жизнью.

Граф отступил, оставив ее на краю. Теперь Герда была в его власти.

– Нет, – усмехнулся Ричард. – Если ты мне поможешь.

– Осторожно, королева, не оступись, – из-за деревьев вышли Юран и Феникс.

– Ты же, как я, летать не умеешь, – в голосе Феникс не чувствовалось ни капли уважения.

Ричард подал Герде руку, помогая отойти от края.

– Мы побоялись, что вы заблудитесь, – почти искренне позаботился о безопасности товарищей по команде Юран, словно можно было заблудиться на берегу моря.

– С вами не заблудишься, – пробурчал Ричард, украдкой глянув на Герду, королева кивнула.

– Куда теперь? – Эмиль помог Луизе выйти из автобуса.

– Я за билетами, а вы сразу к поезду, – Сашка перемигнулся с красавицей, нравившейся ему с каждой минутой все больше. – Видите, через пять минут отходит один. Нам все равно, какой, лишь бы шел на юг…

Воспоминание таяло, как сон, оплывали дымом колонны современного модернового вокзала.

Луиза открыла окно в купе, чтобы дым от ее тонкой сигареты вытягивало на улицу. Жак спал, положив голову женщине на колени, и та гладила белые кудри ребенка. Сашка сидел напротив нее, он не мог заснуть, так же, как и Эмиль, который сейчас вышел в коридор.

– Эмиль не скоро вернется, – сбивая пепел в стакан, заверила Луиза, и внезапно хищно улыбнулась. – Не смотри на меня так, парень, не стоит в меня влюбляться.

Сашку будто током ударило: слишком легко Луиза читала в его сердце.

– Почему не стоит? Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

– Самая красивая, – согласилась Луиза, рисуя дымом узоры, огонек на кончике сигареты стал похожим на красную звездочку. – Но мне не нужна твоя любовь. Не ты.

Сашка молчал: Луиза его обидела. Блондинка снова рассмеялась, тихо, чтобы не разбудить ребенка, но теперь грустно и даже разочаровано.

– Когда я была маленькой девочкой, то не любила себя, стараясь не смотреть в зеркало. Нет, уродливой меня не могли назвать, но я была обычной, каких тысячи на улицах. А мне этого было мало. Я мечтала стать самой первой и самой красивой так сильно, что чахла от тех мыслей.

И тогда мне, маленькой невинной девочке, начали сниться ужасные сновидения. Демон приходил ко мне и садился на краешек постели, и молча смотрел, как я засыпаю, таращился на мое лицо красными пылающими глазищами. А тогда слал в мои сновидения соблазнительные пророчества об огромных роскошных домах и дорогих авто, меховых шубах и салонах красоты. Он обещал мне все, что я пожелаю, если я отдам ему свое сердце.

И я отдала, а утром проснулась блондинкой, от которой не мог отвести взгляд ни один мужчина, похожей на ненавистную мне куклу, которой в детстве играют почти все девочки. Я обрадовалась, ведь пророчества оказались правдивыми. Но мужчины, влюблявшиеся в меня, чахли и старели рядом со мной, а я не менялась. Эмиль – мой четвертый муж. Когда я отпускаю его, он восстанавливает силы, находясь подальше от той, кого до умопомрачения любит.

Я отпускаю его, – грустно повторила Луиза, гася сигарету и выбрасывая ее в окно, – потому что люблю. Я поняла это, когда мы попали в аварию и едва не погибли. Аля это видела в будущем.

Сашке показалось, что в ее пустых глазах, цвет которых он никак не мог запомнить, ведь за ними не скрывалась душа, блеснули слезы.

Воспоминание таяло в утреннем свете…

– Просыпайся, Сашка, мы почти приехали, – будил парня Жак.

Сашка сел на полке. Луизы и Эмиля в купе уже не было.

Они вышли из вагона. Без чемоданов. Да и зачем?.. Главное четверо с собой взяли – себя. Может быть, из-за отсутствия тюков или благодаря сверхъестественной красоте Луизы на них оглядывались. А возможно, потому, что всегда замечаешь безвозвратно утраченное.

Но обращали внимание не только на них. Мужчина лет тридцати пяти, одетый в дорогой светло-коричневый костюм, ждал кого-то, вглядываясь в людей, выходящих на перрон. Вот он увидел женщину, помахал ей. Женщина подбежала к нему, они обнялись, но не поцеловались, стесняясь такого количества людей вокруг.

– Ты вернулась!

Он поднял любимую, сияющую от счастья, и закружил. Мужчина, богач, чью жизнь сегодня должна была оборвать пуля конкурента, улыбался, глядя на беглецов из столицы, будто отблеск их счастья свободы упал и на его лицо.

В это мгновение богач понял, что бросит безумно дорогое авто вместе с прибыльным бизнесом и пойдет пешком в маленький поселок на берегу моря, куда позовет его сердце, избегая зловещей судьбы. И поля по обе стороны его дороги будут синими, такими, что не понять, где заканчивается небо и начинается земля.

Будто осуществлялась мечта Сашки, хотя он и не вернулся в счастливые времена своей любви.

Макс остановился, отерев пот со лба.

– Привал, – позволил Ярош, сверившись с компасом.

Они не отклонились от цели. Итана умылась в ручье, напилась из горсти.

– Здесь так жарко, – Катерина переплетала косу, пряча ее под платком, подаренным Роксаной.

Лаура прислонилась к дереву.

– С тобой все в порядке? – Берн подошел к ней.

Девушка кивнула, не открывая глаз.

– Я давно не ходила пешком так далеко. Ричард всегда приказывал подать карету.

– Кем ты приходишься Ричарду? – Ярош вытирал саблю от сока растений, у которых они отвоевывали заросший путь.

– Приемной дочерью, – Лаура села на землю. – Я была примерно в возрасте Тимура, когда он выкупил меня у имперских солдат.

– Потому что ты колдунья? – Итана принесла ей воды.

– Я слабая колдунья. На моих ладонях даже пламени не было, – Лаура с благодарностью приняла воду в деревянной чашке и с удивлением глянула на людей, смотрящих на нее. – Так вы не знаете?

– О чем? – уточнил Макс, уже успевший намочить голову в ручье.

– Об огоньках.

– Я знаю, но ты все равно расскажи, – Ярош спрятал оружие в ножны, дальше он видел просвет.

Лаура улыбнулась какой-то своей мысли, но не отказала капитану в просьбе.

– Иногда на ладонях чародеев, когда они еще чисты и невинны сердцем, как дети, расцветает пламя. Этот огонь живой, он советует и оберегает от опасностей, в часы одиночества заменяя друзей и родителей. Но когда такой человек причинит другому боль с помощью своего чародейства, пламя исчезает с его ладоней, больше не охраняя.

– Так у тебя не было огня, как у Юрия или Ласточки? – Итана смотрела на Лауру недоверчиво.

– Ричард сказал, что нет. Что я очень слабая колдунья, поэтому он и смог не дать увезти меня в столицу. Но он все равно забрал меня к себе и учил самому простому. У графа Элигерского не было приемника, который мог бы унаследовать его богатство, – она была уверена в словах, но уверена ли в чувствах, неизвестно.

– А когда графа Элигерского арестовали, где ты была? – Ярош поднялся, показывая друзьям на открывшуюся им тропинку.

– В тот день мы собирались на охоту. Но граф сказал, чтобы я ехала одна, потому что у него появились неотложные дела. А когда я вернулась, Ричарда не было в особняке.

– И подстрелила что-то? – теперь Итана хотела идти последней, пропуская всех вперед.

– Нет, плохая была охота, – не ощущая коварства, ответила приемная дочь и ученица Элигерского графа.

Юран сидел на поваленном дереве возле леса, точил меч, когда лезвие коснулось его шеи.

– Оружие наземь, и поднимайся, – голос принадлежал графу Элигерскому. – Я, конечно, негодяй, но в спину не бью.

Положив оружие на песок, Юран медленно встал, поворачиваясь.

– Снова чародейством интересуешься, граф? Для заклятья чужая жизнь понадобилась?

Ричард молчал, со зловещей усмешкой глядя на принца.

– Не делай глупостей, граф, – Юран попробовал отвести лезвие, но в глазах Ричарда полыхнули чары.

– Это только ответ на глупость твоего капитана, когда он выбрал тебя вместо меня, – но ничего сделать Ричард не успел.

– Правильно, граф, не делай глупостей, – за спиной графа появился Хедин. – Капитан Ярош обрадуется, ведь королева Аталя выдала тебя.

Из-за деревьев выходили Айлан, Дельфин, Марен и Феникс.

Ричард быстро развернулся, чтобы ударить парня, но его оружие наткнулось на клинок Айлана. Хедина между ними уже не было, парень сидел на корточках, касаясь земли, от его прикосновения по песку рисовался круг.

Юран мгновенно поднял меч. Но граф уклонился от удара и, толкнув Дельфина, выхватил из-за его пояса клинок. Колдун умел драться и обеими руками.

Круг замкнулся, с ладоней Феникс в песчаный ров стекало пламя. С оружия Ричарда сыпнуло искрами, опалив рубашку Айлана, одна искра до крови прочертила ему лоб.

– Тьма, приди, тебе жертва есть, – речь Марен была тихой, но даже Хедин вздрогнул, вставая.

Песок в круге серел, от ног на нем оставались черные следы. Пламя угасало, приобретая пепельный цвет. Ричард споткнулся, и Юран выбил у него один клинок.

– Не убивайте его! – Герда, подбежавшая к ним, схватила Марен за руку, разрушая заклятье.

Пламя вспыхнуло, рассыпавшись черной пылью, песок снова становился белым.

– Идиотка! – Марен наградила рыжую королеву пощечиной. – Ты сама могла погибнуть!

Ричард вздохнул, ему не хватало воздуха, оружие выпало из ослабевшей руки, и Айлан наступил на клинок. Оба держали лезвия возле горла графа, у которого даже сил не было, чтобы подняться.

– Не убивайте его, – уже тише попросила Герда, держась за обожженную пощечиной щеку, страха в ее голосе было больше, чем обиды.

– Что, Ричард, корабль тебе захотелось? – Дельфин боялся зайти в круг: в отличие от Герды, он знал, какое заклятье они плели.

– Мы не собирались его убивать, потому что граф нужен капитану, – Айлан нехотя убрал оружие, вытер кровь со лба. – Жаль, что не удалось забрать у него чары.

– А у обычного человека заклятье могло взять жизнь, – добавил Юран, прятать оружие он не спешил. – Ты что, Герда, с ума сошла? – и уже к друзьям: – Свяжем его?

Герда вздрогнула, Хедин ухмыльнулся.

– Не говорите Ярошу, он его казнит, – казалось, Герда жалеет о своем предательском поступке.

– Казнит. А разве это не правильно? – Хедин без страха вошел в круг, чтобы вернуть оружие Дельфину, а себе забрать меч Ричарда.

Граф очнулся, застонав, но сесть он еще не мог, а помогать ему никто не собирался.

– Я вам этого не прощу, – прошептал он.

– Это нечестно… – Герда не знала, что еще сказать в защиту графа.

– И про честь говорит королева Аталя? – наигранно удивился Хедин.

Герда опустила глаза. Что еще она могла сделать?..

Глава 12

Узники злых чар

Возле вокзалов часто возникают рынки, где можно купить все, что угодно. Чем больше город, тем больше торговцев обманывают покупателей, тем чаще, возвращаясь с рынка, люди теряют там больше, чем стоили их деньги. Между торговыми рядами за корыстью крадется жажда наживы, окропленная кровью. Туда даже имперские солдаты стараются не наведываться, ибо там действуют свои законы.

Но Сашка выбрал самый короткий путь через рынок небольшого городка. Набросив на волосы Луизы только что купленный платок и крепко держа за руку Жака, беглецы пошли сквозь шумную толпу.

– Купите мечту! – к Сашке пристал торговец, чье лицо закрывал капюшон. – Целый мир, который никогда не исчезнет в небытие! Купите мечту, юноша!

Торговец протягивал ему хрустальный шар. Шар светился изнутри, и Сашка потянулся к нему, когда услышал едкий смешок Луизы.

– Не советую.

– Тогда мечта разобьется, – шар выскользнул из пальцев с кривыми ногтями.

Сашка поймал шар в воздухе.

…Поля и ветер, и свобода, и двое бегут, стараясь перегнать друг друга, и падают в стог еще свежей золотой соломы, целуясь…

Сашка поднял взгляд. Торговца нигде не было.

– Выбрось его, – советовала Луиза.

– Я не могу, – зачарованно отпирался Сашка.

– Так разбей!

– Как можно разбить чужую мечту?

– Даже если это ловушка?

– Да.

– Так вы зайдете? – на пороге импровизированной лавочки, откуда двери вели в дом, стоял хозяин, капюшон плаща бросал тень на его лицо.

– Да, мы зайдем, – пряча хрустальный шар в карман, заверил Сашка, не обращая внимания на возмущение Луизы.

– Что же вы ищите? – хозяин открыл лицо, он оказался не пожилым, но уже седым благообразным мужчиной. – Вы делаете мне услугу, забирая эту вещь с собой, потому я об этом и спрашиваю.

– Кажется, мы ничего не ищем, – Сашка задумался. – Мы только что приехали в этот город.

– Только что приехали? – глаза хозяина осветились интересом. – Почему же вы попали сюда, а не прошли мимо стражи, встречающей всех новоприбывших?

Никто ему не ответил. Колдун усмехнулся, добавив:

– И зря, потому что по другую сторону рынка такой же кордон. Вы кого-то убили? Убегаете? Прячетесь?

– Сашка, не говори ему ничего! – рассвирепела Луиза.

– Вам я зла не желаю, пусть люди вы еще или уже нет, – колдун слегка склонил голову перед блондинкой, с который под его взглядом съехал платок, – …кем бы ни были ваши родители, – пронизывающий ледяной взгляд перетек на Жака, – …какие бы тайны вы не скрывали, – взгляд остановился на Сашке, тот глаз не отвел, гордо бросив вызов колдуну. – Смелый парень, но разве ты сможешь меня победить?

Сашка понурился: колдун все же смог заглянуть ему в душу.

– Поверьте, зла я вам не желаю, – вел дальше колдун. – Вы забрали мое воспоминание, ловушку, в которой я провел не один год. Мало осталось в мире людей, что сделают добро себе на горе.

– Даже если добро сделано неосознанно? – Луиза не хотела ждать, пока он их всех околдует, но и чтобы уйти, хлопнув дверью, у нее воли не хватало.

– Да, – но он говорил не с красавицей, а с Сашкой. – А если я попрошу тебя еще кое-что сделать, в чем для тебя не будет плохого?

– Проси, – не раздумывая, согласился парень.

– Не верь ему!

Колдун взглянул на Луизу, и она потеряла дар речи. Эмиль обнял любимую, чтобы хоть как-то защитить.

– Прости, красавица, но я очень хочу уйти. Вы освободили меня из ловушки, но без вашей помощи мне не выбраться. Так ты поможешь, парень?

– Да, я ведь уже пообещал, – Сашка до конца не понимал, зачем это делает.

– Пойдем, – колдун отодвинул перед ними занавеску, служившую дверью в другую комнату, и пригласил внутрь.

В кресле возле жарко натопленного камина сидел мужчина. Его лицо было очень бледным, черные волосы прилипли ко лбу, левая рука замотана серой тряпкой, через которую проступила темная кровь. Другой рукой он прижимал к груди цветок. Роза была такой непостижимой красоты, что даже Луиза ахнула от восхищения. Сашка заметил, что от дыхания мужчины с розы пылью осыпается волшебное серебро.

– Этот цветок вырос и расцвел на крови, – тихо сказал колдун. – Возьмите его. Только такой цветок укажет мне путь. Мужчину Вейном зовут.

– Он болен? – Луиза напугано повернулась к колдуну.

– Он умирает. Кто срывает такой цветок, взамен отдает жизнь.

– По твоему приказу? – Сашке стало по-настоящему страшно, будто он заснул, и теперь ему снятся фотограф, умеющая останавливать время, красавица, чью красоту подарил демон, отобрав счастье, колдун, заточенный в собственной мечте.

Парню показалось, что колдун видит его мысли, разделяя людскую печаль.

– Нет, я нашел его в Мертвом городе уже без сознания, заколдовал, чтобы привезти сюда, но, когда умрет он, увянет и цветок. Море залечит рану, но отсюда далеко до моря, и мне к волнам не приблизиться. Оно не позволит.

Сашка не спрашивал, почему море не подпустит колдуна к себе, а кто наказал этого мужчину так страшно и за что, парень и не догадывался.

– Я попробую, – тихо заверил он хозяина.

Сашка опустился на колени подле кресла, хотел просто взять розу из рук Вейна, но почему-то не спешил. Нет, не так. Иначе нужно. Если смерть ждет всякого, сорвавшего такой цветок, то к смерти и нужно обращаться.

Парень взял мужчину за раненную руку, коснулся ею своего лба, будто со смертью поздоровался.

– Чего ты хочешь? – едва слышно спросил нечеловеческий голос устами потерявшего сознание.

– Твой цветок, – Сашка не поднимал голову, не опасаясь, что проклятье или болезнь перейдет на него самого.

– Для кого? Для осужденного на страдания? Для врага? – голос холодно смеялся, но губы Вейна словно не шевелились, и голос больше напоминал женский, чем мужской.

– Мне все равно, кто он и за что его наказали. Ты отдашь мне цветок, или нет? – раздраженно спросил парень, поднимаясь.

– Кровью связаны вы, пока соль моря сильнее соли крови не станет, – радовался ледяной голос. – А цветок бери.

Раненый застонал, приходя в себя. Роза сама выпала из его онемевших пальцев.

– Ты в крови! – испугалась Луиза, вытирая платком лоб Сашки.

– Это не моя кровь, – парень отстранил красавицу.

Колдун поднял цветок, пыльца облачком взмыла над огненными лепестками, сложившись в серебристую женскую фигуру, руки у него были обычными, не уродливыми.

– Так просто… Почему же я не догадался?..

– Околдованный не догадается.

Колдун удивленно глянул на Жака, сказавшего это.

– Твоя правда, не догадается, – медленно проговорил он. – Жаль, что я с вами не могу пойти. Забирайте его и идите, я вас благословляю,– он начертил в воздухе знак. – Это будет оберегать вас, пока вы не выйдете из города. Ничему не удивляйтесь.

– А куда пойдешь ты? – Сашка не мог не спросить.

– В небытие, – улыбнулся колдун. – Куда давно лежит мой путь, – и внезапно его глаза осветились сиянием, какое бывает только у воды, когда восходит луна. – Передайте Морю, что я его так и не смог предать.

Но Сашка видел перед собой не колдуна, не седого мужчину, а совсем иного человека, чьими волосами и флагом, поднятым перед боем, играет морской ветер, а на поясе у него оружие, и в сердце воля, какой обычные люди не знают.

– Прощай, я передам Морю твои слова, – Сашка верил, что никогда не забудет это видение и когда-нибудь найдет к нему разгадку.

Тропинка привела пиратов к озеру, сверкающему в снопах света, льющегося сквозь кроны деревьев.

– Смотрите, – прошептала Луиза.

Возле озера танцевала красавица-мавка. Каждое ее движение было плавным, как искристый поток воды, нежным, как ветер, едва касающийся разгоряченной страстью кожи, зыбким, как капли предрассветного тумана на траве. Темные волосы с прозеленью облаком одевали ее в мерцающие паутинные одежды.

– Она прекрасна, – не удержался Макс, залюбовавшись совершенной красотой удивительного существа.

Услышав его голос, мавка шмыгнула за дерево.

– Вы кто? – удивилась она, выглядывая из-за ствола. – Люди сюда не ходят. Боятся.

– Мы с пиратского корабля, – попробовала приветливо улыбнуться Катерина. – Люди тебя с берега прогнали?

– Скажешь такое! – мавка осторожно вышла к ним.

Пышные темные волосы, по которым отблесками шли зеленые волны, доставали почти до самой земли, а полупрозрачное шелковое убранство надежно скрывало ее сказочное тело. Хотя Макс был готов поклясться, что еще мгновение назад она танцевала обнаженной, прикрытая лишь своими роскошными волосами.

– Люди сами меня боятся. А здесь… – неестественно зеленые глаза мавки встретилась взглядом с капитаном. – Ярош Сокол?

– Не помню, чтобы мы виделись раньше, – такую красоту Ярош бы запомнил.

– Не виделись, – она замялась, решая, стоит ли продолжать. – Я слышала о тебе, пират. Просто слышала. О тебе много говорят, хотя и не всегда правду.

Ярош смерил ее заинтересованным взглядом.

– И что же неправдивое обо мне рассказывают?

– Многое, но о том не со мной разговаривать стоит, – уклонилась от ответа красавица. – Отважитесь пойти дальше в моем сопровождении?